Боги Эквестрии

Глава 32 Обратный отсчет

             В голове словно тикали часы, отсчитывая последние дни до вторжения. Казалось, весь мир замер в страхе перед будущим, неосознанно ощущая, что скоро грядёт нечто… Нечто ужасное, кошмарное, неведомое. Но никто не понимал, чего опасается и почему. И хотя будущее было безоблачным и не содержало сражения с демонами, это была лишь иллюзия нашей реальности, которая не может моделировать внешние воздействия, а потому, в будущем не могло отобразиться вторжение легиона пожирателей просто потому, что они придут извне.       Я же, завершив все приготовления первого и второго эшелона оборонительных позиций, завершал работы третьей очереди, ощущая как время словно песок просыпается между копыт. Время уходило, не давая нам и шанса на победу, а лишь надежду продержаться достаточно долго, дабы другие боги пришли на помощь. Ведь, вряд-ли мы справимся с полноценным вторжением, возглавляемым сразу несколькими лордами хаоса, возглавляемыми демоном уровня Высшего бога.       «Брат, у нас скоро гости. — неожиданно отвлёк меня голос Селестии в голове. — Поприветствуем их в нашем доме при полном параде. Встретимся у портала».       Я ощутил, что мысленный посыл сестры отдавался болью… Как бы говоря: началось.       «Буду». — короткий ментальный кивок, и мне приходится отпускать многокилометровую сферу очередной орбитальной крепости.       Значит, при полном параде? Хм… Значит, в антропоморфных оболочках, дабы не показывать гостям лишнего. Неужели к нам прибывают гости, способные прошибить взглядом нашу обычную защиту? А ведь это значит… что прибудут хоть и слабые, но боги. Потому что бессмертным, такое не под силу.       Смещаюсь в свои закрома под поверхностью луны, где в специальных стазисных капсулах покоятся мои магические тела высшего качества. Такие слишком хороши для повседневного использования, да и не практичны, если на то пошло. Одни слишком грубы и рассчитаны для боя, другие наоборот, мягкие и в них можно только отдыхать. Да и большинство по форме далеки от аликорнов: от разных пони всех видов и полов и до драконов, так что мне подходит только пара очень похожих тел имперских антропоморфных аликорнов. Одно поменьше и аккуратней, хотя выглядит мощно. Второе — сплошная груда мышц, заточенная только на бой и ни на что другое. Пожалуй, совсем боевое будет перебором, так что, возьму-ка я послабее.       Пара секунд на отсоединение периферии моего текущего тела, и истинный я облачком чернильного марева вхожу в новую оболочку. Легко и привычно соединяюсь с ней в одно целое, ощущая, как сложная магия жизни становится частью меня. Всего минута и вот, я уже делаю шаг, выходя из стазисной камеры.       Конечно, чудовищно долго, особенно по меркам богов, способных менять свои тела мгновенно почти без усилий. Вот только, надо понимать, что зачастую качество таких тел ниже плинтуса и создать нечто удобоваримое за мгновения не под силу даже нам. Пусть внешне они похожи на настоящие, но внутри всё работает на голой божественной воле, создавая просто картонную декорацию для смертных. Мои же тела — настоящие произведения магического искусства и они требуют соответствующего отношения при хранении и использовании, иначе, не смогут раскрыть даже половину заложенного в них потенциала.       Поверх тёмно-синей, почти чёрной, шерсти я накидываю радужно переливающуюся тогу из гривы сестры, ощущая себя до последней клетки и атома живым. Повертевшись перед «зеркалом», я остался доволен, понимая, что задание выполнено и я при полном параде. Даже тьма души видна настолько, насколько надо. Дабы не скрывать силу, но в то же время не выдавать важные детали.       Переход сквозь мир снов занимает секунды и вот, я снова оказываюсь на привычной поляне в глубине Вечнозелёного леса перед радужной аркой портала… И, почему-то, в одиночестве. Сестра явно задерживается, так что создаю пока стол и кресла, и достаю новую партию тортов для тестирования. Дабы, так сказать, не терять времени понапрасну.       Секунда, и стол заполняется лакомствами с моей кухни, до которых мои копыта ещё не успели дойти.       Итак… Первый подопытный покрыт великолепным кремом всех оттенков синего и голубого, и слегка припорошен серебряными пылинками. Поверх художественно рассыпаны сочные ягоды в особой серебристой глазури, секрет которой знает только моя лунная кухня. Аккуратно поддеваю серебристую ягоду вилочкой и, не спеша смакуя вкус и текстуру, раскусываю хрустящую оболочку, ощущая, как сладкая мякоть малины попадает на язык, создавая истинную феерию вкуса. А уже через секунду глазурь начала растворяться тончайшими оттенками десятков ингредиентов, даря мне чистое, ничем не замутнённое наслаждение. Ммм… Моё почтение повару…       Но это только начало магии тортов. Лёгким движением отрезаю небольшую дольку лакомства, вскрывая его внутреннюю красоту и обнажая скрытую бархатной корочкой сердцевину, где между тремя коржами нежнейшего шоколадного теста, располагаются изысканные кремовые сокровища. Они источают утончённый аромат неповторимой смеси взбитых сливок из волшебного молока пони и сотен других компонентов, круто замешанных на любви повара к своему искусству.       Не отказываю себе в удовольствии медленно отрезать маленький кусочек и аккуратно положить в рот, мысленно предвкушая его вкус. Стоит только кусочку божественного торта коснуться языка, как во рту растекается изумительно мягкая свежесть, пополам с магической прохладой, а за ней следует настоящий взрыв вкуса, заполняющий собой весь мой разум и даря ничем не прикрытое удовольствие.       Медленно смакуя этот шедевр кулинарии и ощущая его богатый вкус, я снова вспоминаю это непередаваемое удовольствие от посиделок за тортиками с сестрой, которое… Аааа… Я не выдержу такую муку!       Хватаю пальцами невыносимо вкусный кусок и целиком запихиваю в рот, ощущая, как он не пролазит и часть остаётся на пальцах и лице. О да! Это того стоит! Ещё. Я хочу ещё больше сладостей!       С трудом подавляя желание съесть весь торт целиком, отставляю первый в сторону и принимаюсь за дегустацию второго. Ведь у меня там много скопилось за этот месяц и они всё ещё не проверены в деле, а потому, вперёд! За дело! Пока… Пока я ещё могу себя сдерживать. Видимо, наше с сестрой слияние разумов даёт о себе знать и я заразился её «тортоголизмом». А с другой стороны… Это ведь так вкусно, и без этих маленьких радостей жить было бы куда скучнее!       Время перестаёт иметь значение для меня. Сейчас есть только торты и Я. МНОГО тортов и один Я! Красота!       — Да как ты посмел! — крик Селестии за спиной и тяжёлая затрещина кидает мою голову прямо в сладкие глубины очередного кондитерского шедевра, которые я счастливо принимаю, погружаясь в сладкие объятья счастья. — Да как… Да как… — от эмоций у сестры буквально перехватывает мысли. — Да как ты осмелился есть ТОРТЫ БЕЗ МЕНЯ!       — А шоо? — вынырнув из сладкой начинки и языком слизывая нежный крем с лица и ушей, я поинтересовался у пылающей сестры. — Уже и торты поесть нельзя?       — Нет! Одному, нельзя! — Как всегда, великолепно выглядевшая сестра плюхается в облачный трон и хватает ближайший торт рукой. Она без затей отламывает добрую четверть и закидывает её в рот, ничуть не заботясь об аккуратности и манерах.       — Ну как? Полегчало? — я с улыбкой наблюдаю за Селестией, занятой своей тайной страстью.       В ответ только раздаётся невнятное мычание и чавканье, плюс, сплошной позитив эмоций от вкусовых качеств моих тортиков. А они довольно сильно отличаются от изделий её солнечного двора, отчего, вместе наслаждаться вкусом вдвойне вкуснее, и я не отказываю себе в удовольствии ощущать вкусовые и эмоциональные чувства сестры и передаю ей свои, создавая между нами подлинную гармонию. Я ощущаю, как с каждым куском нас всё больше захватывает процесс дегустации.       — Знаешь... — проглотив ещё один кусок, я смог, наконец, высказать свои опасения. — После того как я научил тебя делать правильные вкусовые рецепторы и соединять их с разумом гармонично, а не через пень колоду… В общем… Твоя любовь к тортам вышла на новый уровень. Я уж не говорю о новых вкусовых рецепторах, которыми ты недавно нашпиговала свой живо…       Но тут, новая порция торта просто заткнула мой рот, а в эмоциях сестры солнцем горела одна мысль. «Заткнись, братик, и просто получай удовольствие!»       Наслаждаясь сладостями, мы ощущали на периферии внимания, как лёгким возмущением реальности открылся портал и из него вышло двое богов, от вида одного из которых я чуть не подавился.       «Что здесь делает Красс?!?» — еле сдерживаясь, дабы не напасть на эту погань, я медленно встал из-за стола.       «Спокойно, брат. Он попросил моей аудиенции и я разрешила ему прибыть.» — Не спеша вставая из-за стола, солнечная богиня сперва доела торт и только после этого обратила внимание на гостей.       При этом принцесса всем своим видом показывала, что торты её сейчас интересуют заметно больше гостей. На ходу доедая сладкое лакомство и облизывая вымазанные в сладком креме личико и пальцы, она уставилась на гостей. Я же испарил кресла и стол, предусмотрительно спрятав торты в одном из живых домиков и встал рядом с сестрой. Всеми доступными органами чувств, я принялся изучать пришедших богов.       На этот раз, Красс выглядел как слащавый эльфийский принц, с длинными серебристыми волосами ниже плеч и выразительными изумрудными глазами. На каждом пальце его красовалось по простому золотом кольцу. Десять странных, совершенно одинаковых колец украшали его пальцы, которые странно диссонировали с его образом. Внешне хрупкое тело было скрыто под великолепными одеяниями из уплотнённой магической энергии и живых растений. Вот только, под внешней скорлупой утончённой красоты и грации скрывалась сила. Сила, способная ломать молодых богов как щепки, не говоря уж о ком-то послабее. Даже близко не Селестия, конечно, но слабаком его точно нельзя было назвать. Да и заметно сдал он с нашей последней встречи… Видимо, Тьма медленно подтачивала его мощь изнутри.       А на лице его застыла презрительная улыбочка, которая так и просила копыта. И это всё, пополам с презрением к нашему пищевому разврату, который он видел от и до, явно заглянув на десяток минут в прошлое нашего мира. Уж это возмущение реальности трудно было не распознать. Хотя, стоп! А почему это я так резко захотел торты? Точно! Именно желание полакомиться тортиками, мелькавшее на периферии сознания сестры, и подтолкнуло меня к этому. Из чего вытекает простой факт — это часть спектакля для них, в котором я уже играю свою роль. Хотя, чего ещё ожидать от Селестии?       А тем временем, я переключил внимание на второго гостя. Этот был куда интересней Красса. С виду, обычный смертный человек лет двадцати семи, с неухоженной бородкой клинышком, короткими, по нашим меркам, слегка рыжеватыми вьющимися волосами и насыщенно синими глазами на смиренном лице аскета и философа. Да и его поношенная ряса грубого покроя, подпоясанная простой веревкой, выглядела нелепо и глупо. Если только не видеть тот Свет и Силу, что переполняла это аскетичное одеяние на духовном уровне, на фоне которого, даже наши одеяния выглядели блекло и примитивно.       Да и душа у него была необычайно Красивая, Светлая и Чистая. Этот бог буквально сиял добротой и всепоглощающей любовью к ближним. При этом самое его существо словно отрицало зло… Именно отрицало, словно его нет, и его вера в отсутствие зла создавала вокруг него особую ауру. Не удивлюсь, если любой демон просто развеется пеплом раньше, чем подойдёт к этому странному богу, а любое существо со злом внутри духа будет очищено одним его присутствием. Забавное проявление воли бога. Вот только, это сработает только на слабаков. Другие боги же просто проигнорируют его желание, подавив его реальность своей.       Хотя... Вообще, уникальная у него душа. Нечто подобное я только у Лето видел. Сплошной монолит Света без единой слабости. И пусть по голой мощи она не сравнится даже с душой Красса, но качество было таково, что возможность Прайма или нас по-настоящему навредить этому иллюзорно слабому богу вызывала сомнения. Даже мы вместе с сестрой вряд-ли сможем его сломать. Победить — да, заточить — скорее всего, но вот причинить вред душе — никак. Даже если бы и хотели. Хотя, может, я чего не знаю? Его даже сковывать бесполезно. Он просто продолжит смиренно жить в темнице и так же расти в силе, как и на свободе, черпая силу для роста из таких глубин мироздания, что совершенно неподвластны даже нашему пониманию. В первые вижу бога без верующих, который сам столь эффективно развивается без подпитки из вне. Любопытно, очень любопытно.       Я заметил, что даже Селестия проигрывала ему в чистоте и прочности души. Причём, заметно. Пусть ей и не требовалась вера, и она почти не брала силу смертных, но она, всё-таки, делала это. Пусть по-другому и не как пищу, а скорее, как воздух для дыхания, но всё равно. Более того, Селестия просеивала океаны духовной силы, дабы выделить идеально подходящие ей крупинки, и поглощала их. Тем самым, она почти сводила на нет негативные последствия заимствования. Да и в крайнем случае, брала силы у смертных для творения Высшей божественной магии или боя, как во время спасения той вселенной. Но, всё-таки, душа сестры была заметно рыхлее души этой Сущности, пришедшей к нам сегодня в гости, и от этого, этот смиренный философ вызывал у меня острое отторжение, являясь живыми доказательство не совершенства сестры — от которого так просто не отмахнешься.       — Давно не виделись, Иешуа. — лёгкой походкой, Селестия приблизилась к незнакомому богу и заключила его в свои любящие объятья, по-доброму поцеловав в небритую щёку. — А ты ничуть не изменился с нашей прошлой встречи!       При этом Красса аж перекосило от эмоций сестры, тогда как сам Иешуа, принял объятья богини спокойно и почти равнодушно. И судя по энергетике, он мало интересовался чем-то, кроме философии и просветления. Теперь он мне ещё больше напоминал эдакого бога-аскета, который одинаково равнодушно будет смотреть на своего убийцу и на любовь всей своей жизни. Так что ревновать сестру к этому богу было так же глупо, как и к фонарному столбу, который просто стоит и светит в ночи. Он, кажется, в принципе не был способен быть чем-то большим, чем хорошим другом. А вот другом, он наверняка может быть просто замечательным!       — Всего двенадцать лет прошло, добрая пони. Но словно это было только вчера. — Мягкий и доброжелательный голос этого бога был приятный и успокаивающий, но при этом какой-то состаренный и неживой. И это, когда его обнимала такая богиня!       — В каких же мирах ты был, Иешуа? — в голосе Селестии прорезалась боль и капелька отчаяния. — Неужели, ты опять забыл о времени?       — Время не имеет значения, только спасение добрых существ важно, — всё также равнодушно проговорил этот бог, улыбаясь всё так же открыто и по-доброму.       Но его улыбка была… Какой-то пустой. Да, он искренне радовался и желал добра, но он желал добра всем: и Селестии, и мне, и Крассу, и даже самому последнему неразумному жителю нашего мира. Селестия для него была просто одной из многих его друзей, каждый из которых был равен каждому.       — Девяносто восемь лет. — тихо проговорила сестра, наконец, отстраняясь от всё ещё такой же равнодушной доброй фигуры, а я ощущал её боль, причиняемую этим отношением. — Девяносто восемь лет я ждала, когда ты придёшь хоть на денёк, просто так… Почему?       — Тебе не нужна была помощь, Селестия. Помощь нужна была другим заблудшим, поэтому, я помогал им эти двенадцать лет, и поэтому я сейчас здесь, помогаю Крассу. — с такими же добрыми чувствами проговорил этот философ, почти не изменив выражение лица, и только самую малость более добро улыбнулся. — Теперь наши пути снова пересеклись в бесконечности и я рад, что тебе не требуется моя помощь.       Отстранившись, сестра медленно провела ладошкой по небритой щеке, всматриваясь в его пронзительно голубые глаза, и проговорила.       — Ты ничуть не изменился, Иешуа…       — А ты сильно изменилась за эти двенадцать лет, Селестия. А ведь, ещё двести лет назад я был на Вашей свадьбе и вот, теперь пришёл по такому скорбному поводу.       — Серьёзно! — я не сдержал смеха. — Серьёзно? Ты двести лет назад присутствовал на их свадьбе?       — Да, добрый пони. — с такой же доброй улыбкой, Иешуа посмотрел на меня. — Что тебя так рассмешило?       — Для меня прошло… — начав говорить, я едва успел прикусить себе язык, в буквальном смысле, а его добрый взгляд так и предлагал: скажи правду, раскройся мне, обрети спасение…       Я с трудом заставил себя замолчать, пытаясь найти бреши в своей ментальной обороне, и с ужасом осознал, что она буквально истаивает, словно лёд на солнце. Меня гнут, как ветку, а я даже не замечаю эту мягкую атаку на мой разум! Но ничего. Мы ещё посмотрим, кто кого! Анализ воздействия излучения магии этого бога, трансформация защитных барьеров, изменение конфигурации мыслей, задействование интеллектуальных резервов разума и луны. Сейчас посмотрим, кто кого. О да! Это будет интересная игра!       — Прошло куда больше лет. — копируя его открытую улыбку и духовный свет, я протягиваю руку для рукопожатия, ощущая под пальцами мягкую плоть, которую было бы так легко сломать, если бы не Сила его души. — Позвольте представиться. Тень Луны Кошмаров. Для друзей просто Тень.       — Иешуа Га-Ноцри. Для друзей, просто Иешуа, — снова улыбнулся своей абсолютно одинаковой улыбкой этот бог, всё больше поднимая во мне желание стереть её раз и навсегда… Любыми методами.       Его Свет неудержимым потоком попытался изгнать мою Тьму и я, не мешая ему, принял его. Я ощущал как чуждая мне энергетика вязнет в поднявшей голову Тьме и стремительно гибнет, поглощается и трансформируется в мою силу. Уж как поглощать духовный Свет я слишком хорошо знаю на собственном опыте, и его сила не исключение. Пусть его душе я навредить не смогу, но и его воздействие теперь совершенно бесполезно против меня, если конечно, я не буду в прострации звёзды разглядывать.       А в следующий момент я отпускаю свою Тьму и даю ей волю. Я ощущаю, как меняется моё тело, а вокруг кисти зажигается чёрное пламя. При этом я не отрываю взгляда от его добрых глаз и постепенно растягиваю свою улыбку в оскал хищника. Ощущение, как его Свет вязнет и растворяется во мне, питая меня, усиливается, а тёмное пламя уже медленно окутывает его руку и перекидывается на рясу. Та хоть и очень прочная, но под такой атакой Тьмы начинает медленно тлеть, а в глубине его добрых глаз мелькает тень страха, и это так приятно.       — Прекратите! — крик сестры сопровождается вспышкой света, разделяющей нас стеной. — Ладно, Тень, что с тёмного взять, но ты то, Иешуа! Я думала, ты куда мудрее моего молодого брата!       Ничуть не смутившись, Иешуа ответил с такой же непоколебимой добротой, которая уже начинала меня медленно бесить.       — Прости, добрая пони. Я просто хотел помочь этому несчастному, — А в его глазах не было и тени раскаяния. Он непоколебимо считал, что сделал всё верно.       И от такого меня уже окончательно перекосило.       «Что это такое?! Сестра, дай мне ему морду набить!»       — Ты тоже хорош, брат. — гневные очи сестры чуть не вбили меня в землю одним взглядом. — Напасть на нашего гостя в нашем доме! Как тебе такое только в голову пришло?!       — А что я? Я не виноват! Он первый начал! Я только защищался!       Нет, нормально?! Он сам первым наехал, а я ещё и виноватым оказался!       — Слушать подобного не желаю. А ну, помирились и больше не деритесь!       — Как скажешь, добрая пони, — и снова его добрая улыбка.       Уууу… Дайте мне его на пять минут в тёмном переулке!       — Как скажешь, добрая сестра. — я передразниваю Иешуа. — Всегда рад поглотить свет. Хотя, должен признать, после пиршества твоей магии, его постная сила словно безвкусный картон и я больше не намерен поглощать столь пресную энергию без крайней на то нужды.       У Селестии от всего этого безобразия, да ещё и на глазах Красса, ушко уже начало самую малость подрагивать, а это верный признак того, что она явно недовольна текущим положением дел. Да и не удивительно, учитывая обстоятельства.       Но я ничего не могу с собой поделать. Светлые боги для меня, словно красная тряпка для минотавра. Умом понимаю, что они союзники, а в чувствах постоянный зуд. Будто они… Пришибить меня хотят и потому, руки так и чешутся вмазать им от души. Особенно Крассу, конечно, но и Иешуа за компанию. Уж слишком меня бесит его идеальная правильность и безграничная доброта. На его фоне даже сестра бледнеет, а я не допущу, дабы хоть кто-то…       — А ну, перестали. — спокойно, даже слишком спокойно проговорила Селестия, и от её голоса у меня чуть шерсть дыбом не встала, да и Иешуа проникся. — Пойдите прогуляйтесь, пока мы с Крассом обсудим семейные дела.       — Но… — начал было я.       Однако, поймав взгляд солнечной богини, решил не продолжать и просто кивнул.       Всё равно Красс — Селестии не соперник. Тем более в нашем мире. Да и прийти на помощь, в случае проблем, можно мгновенно. Так что пусть поговорят. Всё равно, позже узнаю. Тем более, что настоящей любви к Крассу у сестры уже нет. Только болезненная рана, которая никак не затянется и продолжает кровоточить из-за этого поганца.       — Идём.       — Одну минуту, добрый пони. — всё также добро улыбаясь, Иешуа подходит к Селестии и Крассу, вставая между ними. — Возьмите эти дары Совета и используйте их аккуратно.       Из длинных рукавов его одеяния выскальзывают два ожерелья с крупными круглыми камнями в центре. И если от божественной магии оправки этих побрякушек мне хочется сгореть от стыда за свои поделки, то сами камни, просто ровный белый шум для моего взгляда. Это явно артефакты совершенно иного, недоступного мне уровня Силы, и к тому же… Похожие на Элементы Гармонии… Да быть этого не может! Но это есть! Да что же это твориться, раз Иешуа притащил к нам такие сокровища, да ещё и отдал один Крассу! Он что, с ума сошёл?!       Пара секунд, и Селестия с Крассом склоняются перед философом, принимая эти невероятные артефакты на свои шеи, а я вижу, как они соединяются с их душами мириадами тончайших нитей. Нет, точно аналоги Элементов Гармонии. Причём, каждый равен всему нашему комплекту — если не превосходит его! Время словно перестает иметь значение, а я просто не могу оторвать взгляда от этого чуда!       — Теперь можно и прогуляться, добрый пони. — Иешуа выводит меня из гипнотического транса касанием ладони к плечу. — Пусть они решают свои вопросы по семейному.       — Хорошо… Идём, прогуляемся, — я, не отрывая глаз от артефактов и пытаясь выкинуть из головы это чудо, создаю под нашими с Иешуа ногами платформу.       Мы поднимаемся в воздух и направляемся прочь из Вечнозелёного леса. Когда как магия артефактов приходит в действие и отсекает их от моего взора, и я никак не могу повлиять на это. Вот же!... Одно радует: Иешуа ни за что не сделает плохо сестре, а потому, я спокоен.       — Итак. Куда хочешь отправиться?       — К добрым пони. — всё также безмятежно ответил бог, повернув голову в сторону Понивилля.       Э... нет! Так дело не пойдёт, и я рывком кидаю платформу в сторону Кантерлота. Пусть на столицу посмотрит да с местными пообщается, а в Понивилле ему делать нечего. Ведь более чем уверен, что Твайлайт он заметит, если уже не заметил, со всеми вытекающими последствиями. Вроде непредсказуемого общения с нашей маленькой искоркой, которая уже вышла на финишную прямую.       — Тогда, Кантерлот именно то место, куда нам надо. — выскочив из-за холмов, мы стремительно неслись на быстро растущий в размерах город. — Там множество добрых пони, с которыми Вы можете пообщаться.       — Хорошо, несчастный пони. Я буду рад снова увидеть жемчужину Вашего мира, — смиренно проговорил Иешуа, но при этом я ощутил несгибаемую волю этого существа, которое смотрело на меня с жалостью, — И я буду рад помочь тебе в твоей борьбе с Тьмой.       — Думаешь, мне нужна твоя помощь? — задавая этот вопрос, я уже знал на него ответ, а потому отвернулся, рассматривая стремительно приближающуюся столицу.       — Всем несчастным нужна помощь Света. — мягкий голос просачивался через барьеры моей воли, а рука, вновь опустившаяся на плечо, согревала духовным теплом искренней заботы. — Ты запутался в себе и если откроешь свою душу мне…       — Обойдёшься, Светлый. — огрызнулся я, сбрасывая крылом руку этого бога. — Если ты друг моей сестры, это не даёт тебе никакого права лезть в мою душу. Так что прибереги свою заботу для тех, кто в ней действительно нуждается.       — Тебе тоже нужна помощь. — новая попытка очистить меня от тьмы. — Я чувствую твою боль и страдания.       В ответ я сминаю его поток и вместо сложных ментальный структур, превращаю в простую хаотичную энергию света, вполне пригодную для питания и не несущую в себе никакой информации способной на меня повлиять.       — Как-нибудь без тебя справлюсь, так что перестань пытаться влезть в мой разум. Иначе, в Хаос выкину. — неожиданно, Иешуа ментально вздрогнул, а я обернулся, дабы удостоверится, что не показалось. — Причём, в очень агрессивный Хаос, бурлящий вокруг нашего мира. Так что, пока по-доброму прошу, не лезь ко мне в голову, добрый человек, иначе, встретишь злого пони.       В ответ только тишина да чуть прикрытые глаза. Вот, называется, и поговорили. Только не понятно, он действительно боится Хаоса или просто притворяется? А то, может, выйдет как в той сказке про пегаса, которого драконы скинули с облака и готовились посмеяться над беспомощным пони, а он расправил крылья и был таков? Да и не плохой он бог. Светлый и желающий по-настоящему помочь. Только, хватит с меня и сестры, которая постоянно наставляет меня на пусть истинный и пытается вернуть прежнюю Луну.       — Не бывает злых пони. Есть только несчастные, которым нужна помощь. Помощь, которую я буду рад оказать тебе, если только, ты не будешь отвергать её, — всё так же смиренно, он принялся за старое.       Да когда же он перестанет это делать! Так. Спокойствие, только спокойствие. Медленно досчитать до миллиарда… Медленно! А теперь, успокоиться и перестать играть в его игры.       Тем более, мы как раз подлетели к Кантерлоту, одному из красивейших городов нашего мира, что вольготно раскинулся у подножия искусственной горы и на склоне которой словно парил наш дворец, вытягиваясь к небесам белоснежными шпилями башен. На шпилях этих развевались разнообразные флаги: от огромного национального флага размером с парус и до небольших флажков, служащих ориентирами для пегасов-почтальонов.       В городе жизнь кипела ключом и это, несмотря на выпавший снег, который толстым слоем покрыл нашу страну и крыши домов, но был убран с мостовых и парковых аллей. И в каждой снежинке я чувствовал отголосок любви Сноу Бриз, сделавшей ещё одну зиму уникальной и неповторимой.       Вдохнув морозный воздух, я проводил взглядом табунчик жеребят, пронесшийся в паре метров от нас. Припорошенные снегом по самые уши, они со звонким смехом спешили домой после целого дня игры на полях вокруг столицы. Где сотни тысяч детей наслаждались пришедшей зимой, строя целые замки из снега и играя с белым чудом до упада.       Да и взрослые от них не отставали, творя ледяные скульптуры и целые городки из зачарованного льда. А уж что они умудрились слепить из снега с помощью копытокинеза, крыльев и рогов, вообще трудно описать. Настоящий полёт фантазии, вокруг которого можно гулять часами, открывая мимолётные творения с разных сторон. И это только столица, а что творилось сейчас по всей Эквестрии — вообще трудно описать словами. Ведь сестра прикладывала огромные силы, дабы эта зима была совершенно особенной и, начиная со своего перерождения, взялась за наш мир с удвоенными силам. Она буквально горела на работе, так редко выкраивая часы для отдыха под разгоном времени.       И самым главным во всём этом великолепии было то, что сегодня был совершенно особенный вечер. Вечер согревающего очага. Великий праздник, отчего город украшали миллионы фонариков, ленточек и зелёных венков, символизирующих весну и новое начало. Но это было только внешнее проявление праздника, когда как на ментальном уровне мира, разворачивается настоящий водоворот сил дружбы и любви. Сил, объединяющих целую вселенную в нечто большее, чем простое скопление разных разумных существ в одном месте.       И от вида этой грандиозной картины, в которой настоящий вихрь силы Света мягко раскручивается над городом, у меня снова перехватывает дыхание. Видели бы пони, что они сотворили своей дружбой и любовью, и по-настоящему бы осознали глубинный смысл этого праздника. Праздника, что скоро волною чистейшей духовной силы затопит пол планеты, и горе той тьме, которая посмеет угодить под этот поток.       Мимо нас неспешно идёт семья из десяти пони, в которой три кобылки и жеребец гуляют с шестью жеребятами. Пятеро из которых снуют под копытами взрослых разноцветными болидами, и только одна, совсем крошечная, пегасочка так умаялась, что заснула на спине у отца, который гордо несёт своё самое большое сокровище, находясь в полной гармонии с собой и всем миром.       Тем более я ощущаю, что у них планируется пополнение в семействе и не похоже, что на семерых они собираются останавливаться. Вот только кроха в животе у матери, и у которой пока даже нет души, особенная. Ведь она была зачата в мою ночь, когда сила луны была максимальна, отчего, у них скоро родится лунный единорог. Благословлённый моей силой, он станет одним из нового поколения ночных пони. Десятки тысяч подобных ему были зачаты в ту ночь, когда у многих отказали тормоза и чувства возобладали над разумом и они массово начали давать начало новой незапланированной жизни. Лунной жизни. За что мне больше всего досталось от сестры. Всё-таки, я нарушил свободу воли. Пусть и не направленно, а в общем создав условия, в которых изменились судьбы многих. Но факт есть факт и я виноват. Однако, я не мог наблюдать, как немногочисленные лунные пони мечутся в одиночестве непонимания, а потому, скоро их будет достаточно. Достаточно, дабы они не были изгоями и нашли себе друзей по магии и духу, и с которыми могли бы быть счастливы.       Вот только, на фоне всего этого пополнения есть пара малышей, которые... Ну... никак не входили в мои планы. И я так до конца не могу понять, как Цикада сумела залететь. И ладно, если от залётного пегаса или другого постороннего жеребца, но нет. После моего ухода она отправилась искать себе приключения на пятую точку. И надо же было ей найти Сикера и, приняв облик Сноу Бриз, соблазнить бедного жеребца, буквально изнасиловав бедолагу. По началу молодой паладин просто не мог поверить и списал всё на мою шутку. Ведь аккуратный расспрос Сноу не дал результатов. Тем более, что Цикада была не глупой кобылкой, отлично умеющей заметать следы, да так, что опьяненный магией ночи свежеиспечённый паладин не заметил подвоха.       В итоге, вернувшись в мир, я только и мог констатировать успешное зачатие, а Цикада намертво застряла в образе Сноу Бриз и не могла сменить облик, как и любой перевёртыш при беременности. Так что о залёте она узнала буквально на следующее утро, попытавшись сменить облик, после чего, повыкидывала всё и в чём мать родила отправилась на южный материк, прятаться в тщетной надежде, что может само как-то рассосётся. Вот только, само такое не рассасывается, а наоборот, только растёт.       Я же, по правде, и сам не знаю как сказать Сикеру, что он скоро станет папой двух лунных королев перевёртышей. И как честный жеребец, должен жениться на Цикаде. Ну, или позаботиться о кобылке и своих детях. Да и реакция Кризалис будет ещё той, когда она узнает о залёте дочурки. Порадуется, наверное, но тут уже никак не выйдет продолжать скрывать от неё Цикаду. Ибо королева точно поставит мне ультиматум в духе: либо встреча с дочкой, либо я бросаю всё и ищу её по всей планете и катись Ваш мир в пропасть.       — Добрым пони не холодно? — вопрос Иешуа отвлек меня от созерцания мира и неудобных мыслей. — Одеты они не по погоде.       Я только хмыкнул, наблюдая группу подростков, щеголяющих разноцветными шарфиками в цвет своей шерсти, небрежно наброшенными на шеи. Тоже мне, модники, таскают вязаные изделия в качестве модного аксессуара, а не защиты тела от холода.       — Нет. Их шерсть регулирует температуру тела куда лучше тряпок, которые носят тебе подобные в других мирах. — пожимая плечами, я шагаю по улице, увлекая за собой Иешуа. — Мы носим одежду только для красоты, так как, практической пользы от неё просто нет. Наоборот, она вредна. Так как мешает нормальной терморегуляции тела, сбивая природные ритмы. Дар магии и древних аликорнов, изменивших свои тела ради адаптации к новой среде.       — Я могу поговорить с ними? — невинно поинтересовался Иешуа, разглядывая парочку пони.       — Только не в таком теле. Превратись в пони или другого обитателя нашего мира. Иначе, сам понимаешь. — в ответ только кивок.       — Извини. Забыл, что у Вас люди не живут. — обезоруживающе улыбнулся бог и, на секунду вспыхнув светом, стал аликорном белой масти с голубыми глазами и всё той же рыжей гривой и бородкой клинышком.       Я только рукой глаза прикрыл. Он что, идиот или издевается?!       — У нас все аликорны известны наперечёт каждому эквестрийцу. — пытаясь сдерживаться, я пытался говорить ровно, но голос дрожал, выдавая меня. — Стань земным. Они наиболее близки к тебе по духу.       — Хорошо, добрый пони. — улыбнулся аликорн и, уменьшившись, стал земнопони, а вместе с ним сжалась и его ряса, прикрыв пустой бок. — Всё верно?       Я с трудом сдержал презрительный смех, смотря на это убожество. Пусть внешне его тело было как настоящее, но изнутри! Ох ты ж, хаос! Я знал, что бывают раздолбаи в магии, но впервые вижу подобное убожество. Просто кусок плоти, живущий за счет голой божественной воли. И сам по себе, он станет куском мяса и лужей крови моментально, едва Иешуа покинет его. И пусть это не принципиально для богов, но, всё-таки, выглядит дико. Словно магический голем из глины.       — Да, конечно. Только без ментальных воздействий и прочих подобных штучек. — напомнил я. — Только голос и мимика.       В ответ только возмущение на лице нового пони, которое выглядело нелепо, отчего, я не удержался и добавил.       — И держи свою обычную постную рожу, а то мимика людей и пони хоть и схожа, но есть существенные отличия. Так что собеседники могут неправильно понять, если попробуешь донести свои чувства таким методом.       — Благодарю за совет, добрый пони, — смиренно поклонился жеребец, чья грива тут же упала ему на глаза.       Это выглядело так нелепо, что я не выдержал.       — Волосы можешь контролировать, держа нужную прическу. Так все неосознанно делают, — указываю на одну кобылку, у которой на голове красовалась та ещё экспозиция.       — Благодарю, добрый пони, — секунда, и его грива и хвост застывают в растрёпанной прическе, которая, впрочем, больше не мешает ему смотреть.       — Да не за что. — я поудобней устраиваюсь на ледяном кресле, доставая тортики и готовясь наблюдать. — Кстати, будешь? — протягиваю богу-философу одно из своих «сокровищ».       В ответ только лёгкое покачивание головой и бодрый шаг к одиноко идущему жеребцу, который как раз спешил домой к жене и детям. Секунда, и Иешуа словно из ниоткуда появляется на его пути. Его многие замечают, но не придают значения земнопони в рясе, появившемуся из ниоткуда. Подумаешь, ещё одна странность. Порой они такое видят, что ни в какие ворота, а тут... просто пони, просто появился, просто из воздуха.       — Здравствуй, добрый пони. — Начинает Иешуа, а у меня чуть глаз не дёргается от этого обращения. Да он что, издевается? — Мы могли бы поговорить?       — Наверное... — М-да. Бедолага влип. И домой ему хочется по быстрее, дабы отметить день согревающего очага в кругу семьи, и отказать в беседе с незнакомцем он не может. — О чём бы Вы хотели поговорить?       — Добрый пони… — начал вдохновлено Иешуа, полностью завладевая вниманием собеседника, ведя его словно на верёвочках своей проповеди, и играя словами, будто фокусник кроликами.       Мне только и оставалось, что удерживать себя в руках, так как я уже и сам был не рад этому разговору, в котором Иешуа обрабатывал мозги бедолаги не менее профессионально, чем Селестия. Жеребец даже не мог противиться этой скрытой атаке на свой разум, пока Иешуа мягко обрабатывал его, готовясь к чему-то и делая собеседника максимально открытым и податливыми. Пусть я отслеживал изменения, дабы откатить всё назад в случае кардинальных сдвигов сознания, но выглядело это мерзко. Нет, если надо, то можно и не такое сделать. Но вот так просто… с обычным встречным...       О да. Он склонял его к Свету. Вот только, как-то уж слишком жёстко, одними словами изменяя его личность на самых глубинных уровнях. Иешуа буквально играл на струнах его души своими добрыми словами и посылами.       В числе прочего, он имел неосторожность говорить, что всякая власть является насилием над пони и что настанет время, когда не будет ни власти принцессы, ни какой-либо иной власти. Пони перейдут в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть.       И вот, в этот момент, глаза бедняги разъехались в стороны, а мысли окончательно сломались, а вместе с ними, полетели в пустоту и все установки Иешуа — которые он успел внедрить в его разум. Минуту разум бедняги барахтался в попытке осознать саму концепцию свержения власти Селестии, но не смог, просто не представляя мира без своей любимой солнечной принцессы. Слишком уж это изменение миропорядка было кардинальным, дабы он смог переступить через монументальную стену своего мировоззрения. В котором Селестия была одной из основ мироздания, как солнце, воздух или земля. Да, ей не поклоняются и её не обожествляют, но представить мир без свой любимой принцессы большинство эквестрийцев просто не могут.       Придя в себя, пони сделал аккуратный шаг назад и с его рога сорвалась вспышка красного света, а я чуть не заржал в голос, понимая, за КОГО он принял бога Света, ратующего за всеобщее добро и абсолютное равенство.       Тем временем, пара дежуривших в небе пегасов стремительно упали к ним, становясь между Иешуа и единорогом. Они не понимали, в чём дело, но были готовы помочь любому нуждающемуся в помощи, а за ними подходили уже и другие жители.       — В чём дело? — Наконец, прозвучал вопрос, на который единорог просто не мог ответить. Ну, не выходило у него сказать такое. Просто не мог.       Но так как бедняга молчал, я создал иллюзию ещё одного пегаса и с его помощью объяснил ситуацию.       — Этот земной пони призывал жить без власти принцессы Селестии, — в ответ, по рядам пони словно волна пошла, а десятки глаз уставились на Иешуа.       Пусть реакция была не столь яркая, как у зомбированного речами Иешуа единорога, но общий настрой понять было не сложно, а в глазах читалась печаль к несчастному. Бедняге, который то ли умом тронулся, то ли, поймав шальное заклинание, банально бредит. Пусть некоторые допускали теоретическую возможность его вменяемости, но без медицинского подтверждения больше склонялись к магическому воздействию на разум.       — Вы не могли бы повторить, что говорили? — добавил я масла в огонь.       — Я говорил доброму пони, — охотно отозвался Иешуа, не понимая, что и кому говорит, — что всякая власть является насилием над пони и что настанет время, когда не будет власти ни принцессы, ни какой-либо иной. Пони перейдут в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть.       Новая волна шёпота пронеслась по собирающейся толпе пони, которые уже откровенно подозрительно косились на Иешуа, а тот, с доброй улыбкой блаженного, всё так же продолжал смотреть вокруг. Словно совершенно не понимал, как он выглядит со стороны жителей столицы. Может, действительно, не понимает? Кто знает этого, немного сумасшедшего, бога?       «Тень, что происходит?» — ментальный посыл от Иешуа ещё больше меня развеселил.       «Тебя приняли за контуженного магией или, по простому, психа. — с радостью поясняю я ситуацию удивленному божеству. — Сейчас тебя возьмут под копыта и отнесут в больничку. Не беспокойся. Стены там мягкие, а работники профессиональные. Вот увидишь, тебя там подлечат и отпустят с миром»       — Кто-нибудь, — я обратился к десятку пегасов, зависших в небе, — Отнесите этого несчастного пони в больницу. Видать, шальная магия повредила разум этого несчастно.       — Верно, — звонко хлопнул копытами один из пегасов.       — Точно… — подхватил единорог.       — Ага… — послышалось со всех сторон.       Пара секунд и два пегаса уже подхватили Иешуа под передние ноги и рванули к госпиталю, дабы несчастному оказали помощь. Я же, невидимым, последовал за ними.       «Это нормально, добрый пони?»       «Полностью. Ты ведь сказал, что нужно жить без Селестии, вот все и подумали, что ты того, — кручу пальцем у виска, — Так что, расслабься. Скоро с профессионалами в тепле пообщаешься!»       «Хорошо, добрый пони. Я поговорю с ними» — М-да. Интересно, когда ему надоест дурака валять?       «Раз ты будешь развлекаться, может, и мне расскажешь что-нибудь интересное?»       «Что ты хочешь услышать, добрый пони?»       А действительно, что? Я задумался. А хотя, какая разница? Пусть хоть что-то расскажет о других мирах.       «Давай что-то о Селестии и других мирах. Я довольно долго отсутствовал и был бы рад, если ты покажешь мне мир со своей точки зрения»       «Конечно, добрый пони. Это случилось около двухсот лет назад. — охотно начал Иешуа. — Тогда Совет разрешил нам вмешаться и остановить одного из тёмных властелинов в пространствах Магических миров…       Начав рассказ, Иешуа параллельно транслировал свои воспоминания, а потому я видел всё, что тогда случилось, как наяву. Если, конечно, он умышленно не искажает свои воспоминания. По сути, я переживал его воспоминания как свои собственные.       Ну, что же. Посмотрим, как оно было во времени моего изгнания. Ведь, судя по всему, двести лет назад по его счёту, случилась свадьба Селестии и Красса, а значит, я увижу молодую сестру во времена моего изгнания.