Белая бабочка (White butterfly)

Почти сразу Кроуфорд обнаружил, что отданный ему дом ранее принадлежал Фудзимия. Прекрасный, но неприветливый, особняк надежно хранил секреты своих прежних хозяев. Из множества комнат Кроуфорд выбрал для себя музыкальную - оттуда открывался красивый вид на внутренний дворик, попасть куда не смог ни сам Кроуфорд, ни его слуги. Одни двери в этом доме вели совсем не туда, куда ожидалось, другие и вовсе были заперты. До постигшего их бесчестья Фудзимия были весьма уважаемым и богатым родом. Император по-прежнему благоволил к их дочери, служившей фрейлиной императрицы. А вот сын, Ран, похоже, нашел место в доме Такатори. Кроуфорд полагал, что Рану была неизвестна истинная роль его нынешнего господина в позоре и гибели семьи, и лениво прикидывал, как, сыграв на этом, сможет настроить мальчишку против Рейдзи. Большинство в окружении Кроуфорда, как и он сам, были гайдзинами, работавшими на императорских посредников по собственным причинам. Конкецу Наоэ - бледный, худой, но симпатичный мальчик с голубыми девичьими глазами и гибким телом, обычно не проявляющий никаких эмоций, но при необходимости способный мило дуться, - отличался талантом использовать всё и вся ради своего блага или интересов Кроуфорда - и никого другого. Не единожды Наоэ призывали в императорскую опочивальню, и он шел без жалоб, докладывая потом обо всем услышанном и увиденном. Дойцюдзин Шульдих отличался темпераментом столь же огненным, как и его шевелюра. Резкий, жестокий, он обожал охотиться за чужими секретами - чем острее ощущения, тем лучше - и потакать своим желаниям. Крайне ленивый, мог взяться за дело со всем усердием, если задание забавляло его или было как-то ему выгодно. Близнецы Майя и Сайя умело извлекали выгоду из своей пугающей похожести и даже одевались так, чтобы усилить сомнения в окружающих. Они обращались друг к другу исключительно "сестрица", и при дворе их так и прозвали Аякаси Анеки, Сестрицы-Аякаси. Среди придворных о них ходили разные слухи, но Кроуфорд никак не прояснял истинной природы их службы. Сестрицы часто опоясывали талии ярко окрашенным шнуром, соединяющим их вместе. Их никогда не видели порознь, различать же мог только Кроуфорд. Сам Кроуфорд слыл одним из сильнейших онмёдзи императорского двора. Всем было известно, что его мать, могущественная ведьма, ради рождения ребенка сбежала из семьи к цинскому двору. Но, хотя драгоценная матушка Кроуфорда и питала гордость цинского императора, дорожили ею не чрезмерно, и когда онмёдзи Дайрай потребовали отдать им мальчика, Цины отказались от иноземцев. Имени отца Кроуфорда не знал никто, даже он сам, - мать не открыла эту тайну и на смертном одре. Но гайдзинская внешность, - только ростом он превосходил всех прочих не меньше, чем на голову, за исключением дойцудзина - говорила сама за себя и в глазах света была единственным доказательством того, что Кроуфорд был рожден, как обычные люди, пусть и от чужеземца. Впрочем, недруги часто - и безо всякого намека на шутку - называли его они-онмёдзи, демон-онмёдзи. Узнав однажды, что в отцы ему прочат самого Короля демонов, Кроуфорд не преминул использовать эти слухи в свою пользу - в конце концов, его мать и вправду была ведьмой. Кроуфорд не стал главным негоциатором императорского двора, но негласно его признавали самым опасным. Сам Кроуфорд среди всех своих способностей особо выделял дар склонять на службу нужных людей. Вот и сейчас, неспешно потягивая мятный чай, он изучал пришедшие из столицы донесения от женщин Карюкай*. И первым он вскрыл письмо от Бикико - ойран, очаровавшей Масафуми Такатори, и бывшей самым надежным шпионом Кроуфорда в "мире ив и цветов". В отличие от своего отца Рейдзи, оба его сына - старший Хирофуми и младший Масафуми - остались при дворе, явно рассчитывая, что со временем отношение к их семье изменится к лучшему. Пустые надежды - этому не бывать, пока Кроуфорд использует свое влияние против них. У Масафуми развязывался язык, стоило ему только пригубить саке, и Бикико тщательно следила за тем, чтобы чаша ее данна всегда была полна. Бикико была похожа на Кроуфорда гораздо больше, чем тому бы хотелось, однако - в отличие от они-онмёдзи - ею можно было управлять. Ее письма, краткие и язвительные, своей отточенностью и остроумием напоминали танка, за искусство складывать которые Прекрасную боготворили при дворе. В этом письме рассказывалось, что Масафуми снова пытался обратиться к Великому Онмёдзи за покровительством и вновь получил отказ. Именно эта неудача, как понял Кроуфорд, являлась основной темой для разговоров в Ивовом домике. Однако Бикико владела уникальным талантом выносить из разговоров гораздо больше того, что ей собирались открыть. К тому же, она была для Кроуфорда не единственным источником столичных слухов. Пусть о Масафуми не было серьезных новостей, с его братом, Хирофуми, дело обстояло иначе. Бикико сообщала, что скандал вокруг семейств Фудзимия и Такатори не угас. Что Рейдзи взял опеку над детьми преданного им Фудзимия и собирался или возможно уже женил своего старшего сына на Ая-химе, дочери главы обесчещенного рода. И что на самом деле Хирофуми хотел увидеть на своем ложе мальчишку Фудзимия, Рана, и что именно это заставило Рейдзи обратиться к Сайдзе с просьбой отослать старшего сына ко двору. Эти сведения заинтересовали Кроуфорда, вынужденно участвующего в скандале вокруг двух семейств. Все знали, что за бесчестием Фудзимия стоят Такатори, но за отсутствием доказательств императору не оставалось другого выхода, кроме как лишить мальчика наследства. Тем самым Ран должен был утратить ценность в глазах Хирофуми, ведь только лишь невеста принесла бы Такатори то немногое, что оставалось от владений Фудзимия. Наследование, кстати, объясняло, почему сейчас Такатори управляли бывшими землями Фудзимия. Но Хирофуми желает самого мальчика, а это можно использовать против него. Шульдих сообщал, что принцесса Такатори, Оука-химе, избалованная и довольно простоватая девица, по приказу Сайдзё обручена со своим двоюродным братом Мамору, милым светловолосым мальчиком, заслуживающим лучшего. Кроуфорд уже сделал несколько осторожных попыток завербовать слугу мальчика, Кена. Но пока что, не смотря на особый статус еще не провозглашенного наследника Сайдзё, Мамору был не очень-то нужен негоциатору. Однако Кроуфорд наметил себе к середине лета прибрать младшего Такатори к рукам. Так, на всякий случай. В комнату вошли близнецы: - Хозяин, вода для ванны готова. Точные копии друг друга, Майя и Сайя даже говорили в унисон - так, словно долго тренировались. Пока в поместье Фудзимия находились только люди Кроуфорда, сестрицы носили простые льняные кимоно, однотонные и лишенные всякого узора. Но стоит появиться кому-то, кого близнецы захотят смутить, они наденут мерцающие шелка и распустят волосы, ниспадающие до самой земли. Кроуфорд поднялся. - Проблемы с наймом слуг из деревни все еще продолжаются? - Да, хозяин, - ответили сёстры. - Старуха в деревне заявила, - начала объяснять Сайя, беря Кроуфорда за левую руку, - что пока над землями Фудзимия лежит тень лжи, распускаемой Такатори, никто не будет работать в поместье. Майя взяла хозяина за правую руку и подхватила рассказ сестры: - Кажется, она колдунья и наводит страх на всю округу. Кроуфорд слушал, не перебивая: он давно привык, что эти двое говорят или в унисон, или вот так, по очереди. - И она дала мне кое-каких трав от кашля для Наоэ, хотя мы ничего о нем не говорили. - Посторонний вряд ли бы заметил, но Майя была чуть застенчивее сестры и, как и та, души не чаяла в Наги с его не по-детски серьёзным взглядом. - Она сказала, - продолжила Сайя, открывая дверь в комнату с налитой ванной, - что вам придется послать за слугами в Киото, потому что никто из местных не будет работать на нас или Такатори. Кроуфорд вздохнул, когда сестрицы начали его раздевать. Хорошо хоть, нет нужды возиться с прической. В отличие от большинства придворных он коротко стриг волосы, тогда как близнецы укладывали свои с помощью множества палочек из ценного дерева. Раздетый Кроуфорд шагнул в ванну - вода была нагрета почти в кипяток, как он и любил. Сайя и Майя, скинув кимоно, тут же присоединились к нему. - Утром, - приказал Кроуфорд, - приведите эту женщину ко мне. Возможно, она сможет пролить свет на некоторые тайны этого дома. Не сомневаюсь также, что немного правды изменит ее мнение. - Да, хозяин, - в унисон ответили сёстры. - Вы кажетесь напряжённым, хозяин. - Сайя прижалась обнажённой грудью к его плечу. - Служить вам - честь для нас, - прильнула с другой стороны Майя. Сестрицы всегда говорили о себе во множественном числе. - Нет, - прямо отказался Кроуфорд. - Нынешним вечером у меня на вас другие планы, - и, проворчав, - Как же утомительно обходиться без прислуги, - позволил близнецам прислуживать ему: Майя обливала его водой из ковша, а Сайя растирала тело надушенной тканью. В дверь постучали. Это оказался Наоэ, тут же, на пороге, опустившийся на колени. - Хозяин, - торопливо сообщил он, - прибыл Такатори Сюити и просит вас его принять. Многие на месте Наоэ смутились бы, застав такую сцену, но мальчик был невозмутим. Кроуфорд задумался лишь на мгновение. - Майя, - обратился он к сестрице с ковшом, - встреть господина Сюити и объясни, что я не принимаю. Вероятно, он привёз с собой дары, чтобы купить мою лояльность. Прими их от моего имени - сейчас мы не можем позволить себе отказ, но не показывай моей благодарности. Дай понять, что мне уже дарили подобное - и не раз, а сотни. Майя кивнула и выбралась из ванны. - Также дай понять, почему я не принимаю. Майя снова кивнула и вытащила из волос три палочки, выпустив несколько прядей, затем небрежно запахнула и подпоясала кимоно. - Желаете, чтобы я занял её место, хозяин? - спросил Наоэ. Одетый в детское кимоно, с повязанной вокруг груди шалью - для смягчения кашля, истязавшего его каждую зиму - в узких ханзубон и тёмно-синих таби, с перчатками, всегда связанными вместе длинной нитью, с заткнутым за узел оби коротким мечом, он был бы похож на хорошенькую куколку. - Нет, Наоэ, - тихо ответил Кроуфорд. - Я чувствую, что мне не следует расслабляться. - Как вам угодно, хозяин, - так же тихо ответил мальчик и, опустившись на колени рядом с ванной, поднял оставленный Майей ковш. - У вас было видение? - Скорее, беспокойство, - задумчиво сказал Кроуфорд. - Сомневаюсь, что избавлюсь от него, пока мы не устроимся как следует и не раскроем здешние секреты. - Как пожелаете, - согласился Наоэ без малейшего намека на какие-либо эмоции в голосе. Резко распахнув дверь, в комнату вошел Шульдих. - Такатори здесь и хочет тебя увидеть, - протянул он, задержавшись взглядом на нагих Кроуфорде и Сайе, а также на коленопреклоненном Наоэ около ванны. - Я знаю, - сухо сообщил Кроуфорд. - Майя уже встречает его. - Другой Такатори, - подковырнул Шульдих и тут же двинулся к выходу. - Я оставил его в обсерватории. И даже не думай, что я присоединюсь к тебе в ванной. - Рад это слышать, - кинул ему вслед Кроуфорд. - Сайя, позаботься о господине Рейдзи. Наоэ! - Онмёдзи поднялся из воды и завернулся в простыню, поданную мальчиком. - А ты и я поужинаем. Комментарии беты * Карюкай (яп. 花柳界 карю:кай, мир цветов и ив) - собирательное название японской культуры развлечений, связанной с гейшами и проститутками, а также самих гейш, юдзё, и места их работы. **Ойран (яп. 花魁 - куртизанка. По факту ойран являлись юдзё (яп. 遊女 - "женщинами для удовольствия", т.е. проститутками. Но в отличие от обычных юдзё, ойран развлекали клиентов не только в постели, но и более утончёнными способами, т.е. имели статус, эквивалентный европейским куртизанкам. Многие ойран были звёздами своего времени, известными далеко за пределами весёлых кварталов. Они становились законодательницами мод, их искусство танца и игры на музыкальных инструментах было описано в легендах. Ойран высшего ранга назывались таю (яп. 太夫?, или 大夫 таю, и в эпоху Эдо таю считались равными по уровню самураям.