Белая бабочка (White butterfly)

Кроуфорд не спешил узнать, какими дарами решили купить его братья Такатори. Он дождался утра и неторопливо позавтракал вымоченным в зеленом чае просом. Майя и Сайя прислуживали ему, но завтракал Кроуфорд, как обычно, в одиночестве: Наоэ ел мало и никогда по утрам, Шульдих редко просыпался раньше полудня, а сестрицы по странной прихоти старались никогда не есть ни перед кем, даже перед Кроуфордом. Вдохнув богатый пряный аромат чая на имбире и юзу, Кроуфорд наконец решил выслушать слуг: - Итак, чем на этот раз пытаются купить меня? Это всегда безмерно забавляло Кроуфорда. Он негоциатор императора - и должен сохранять нейтралитет во время переговоров, невзирая на влиятельность или богатство сторон, но каждый раз его верность пытаются купить. Так было всегда, и именно так многие посредники нажили себе состояние. Даже Тайра готовились преподнести дары негоциатору, пусть только для отвода глаз, ведь Кроуфорд был послан вести расследование против Такатори, а не Тайра. Майя начала говорить, как только Кроуфорд сделал первый глоток: - Господин Сюити - благородный человек. Он принес извинения за то, что потревожил вас во время купания. Он привёз вам прекрасные шелка для кимоно. - Если у нас все же появится портниха, - проворчал Кроуфорд, - я прикажу пошить вам из них новые наряды. Этим жестом Кроуфорд и принимал, и одновременно отвергал подарок Сюити. - Наоэ уже пошёл в деревню, чтобы привести старуху, - заметила Сайя, подливая в чашку хозяина ещё ароматного чая. - Также господин Сюити привёз отличный саке. - Кроуфорд вздернул бровь в фальшивом интересе. - И прекрасный фарфор. - Казалось, Майю тоже не впечатляла щедрость Сюити. - И лучших лошадей из своей конюшни. - Всё это мне ни к чему, кроме саке, - сухо отметил Кроуфорд. – Его же мы отправим Киото в дар императору. В конце концов, эти земли славятся своим саке. - Он поднял пиалу, взвешивая её на ладони. - Ну, а чем Рейдзи пытался склонить меня на свою сторону? Сайя ярко вспыхнула: - Этот человек невыносим. Пока мы беседовали, он пялился на мои ноги, а когда узнал, что у меня есть сестра, ясно дал понять, что был бы рад увидеть нас вместе. - Её передёрнуло. - Все говорят, что он скотина, - и это действительно так: не могу сказать, что насладилась его обществом. Он просил о ночи с нее-тян и мной. Майя положила руку на плечо Сайи: - Если вам угодно, господин… К нескрываемому облегчению сестриц Кроуфорд покачал головой. Одетые в одинаковые темно-синие кимоно с алыми оби, с собранным в высокие хвосты блестящими волосами, девушки выглядели великолепно. Даже в столице многие бы дорого заплатили, лишь бы увидеть подобное зрелище. Отказывать зевакам Кроуфорду было не впервой, а отказать Рейдзи - даже в удовольствие. - Этот человек думает членом. Он преподнес вам наложника, - продолжила Сайя. - Шульдих запер его в кукольной комнате. - Наложника? - Кроуфорд был изумлён. – Мне помнится, Рейдзи не раз заявлял, что наложники императора есть извращение людской природы и оскорбление богов. Сайя пожала плечами: - Тем не менее, он оставил здесь мальчика, и тот слишком красив, чтобы быть кем-то еще. На нем богато вышитые шелковые одежды, а оби завязан спереди. Кроуфорд хмыкнул: узел спереди говорил о доступности тела. - Но узел очень сложный: мальчик прячет под ним руки. Спереди его волосы забраны дорогими гребнями и золотыми шпильками, а сзади завязаны в хвост. - Таю? - предположил Кроуфорд. - Возможно, - вступила в разговор Майя, - но тогда он местный. Невозможно, чтобы такой мальчик ускользнул от взора императора. Я принесла ему завтрак, но он к нему даже не притронулся. Он необычно выглядит, - помолчав, добавила Майя, - но очень красив, хозяин. Кроуфорд ненадолго задумался: - У него есть сопровождающие? Майя покачала головой. - Если он таю, тогда Рейдзи нанес мне оскорбление, не прислав с ним его прислугу. - Кроуфорд задумчиво покрутил чашку по столу. - Я взгляну на этого, - он помедлил, смакуя слово, - таю. Перед тем как поговорю со старой ведьмой из деревни. Пусть Наоэ поищет у себя чистую одежду и даст ему что-нибудь. - Кроуфорд допил чай одним глотком. - Теперь оставьте меня. *** Его предупреждали, как впечатляет наложник, но красота мальчика все равно застала Кроуфорда врасплох. С простым и безыскусным изяществом тот низко склонил голову. Майя была права: такого мальчика император бы не пропустил. Такой необычной красоты. Красные, почти алые волосы, уложенные в сложную прическу с помощью золотых шпилек и украшенных резными розами гребней из слоновой кости. Безупречная кожа, не медовая, как у японцев, а бледная. И самое поразительное - глаза: изящные, миндалевидные, удивительного фиолетового оттенка. Экзотическую красоту волос и глаз подчеркивали богатые одежды: шелковое верхнее кимоно любимого местными жителями богатого пурпурно-фиолетового цвета, многослойное кремовое нижнее кимоно и оби из золотой парчи, расшитой красной и синей нитью. Мальчик словно прятался в своих пышных одеждах. И в позе его читалась не только предписанная скромность, но и поражение. - Как тебя зовут, мальчик? - тихо обратился Кроуфорд к наложнику, но тот даже не пошевелился. Похоже, он не двигался с тех пор, как Шульдих притащил его в эту комнату. Настоящий таю уже попытался бы соблазнить своего данна, а этот молчит… - Ответь мне, мальчик, - повысил голос Кроуфорд. - Полагаю, рубец от кнута только испортит такую прекрасную кожу. - Ран, - а голос у тонкого, как девушка, юноши уже мужской, глубокий и грудной. - Просто Ран? - с нажимом переспросил Кроуфорд. - Моя семья не имеет значения, - ответил мальчишка. - Я и не говорил, что имеет, - отчеканил Кроуфорд. – Но это решаю я - не ты. Я спрашиваю - ты отвечаешь. Тебя отдали мне, и я не люблю непослушания. На мгновение глаза юнца сверкнули огнём, узкие губы упрямо поджались: - Да..., - он запнулся, не в силах выговорить ненавистное слово. - Скажи это, - прорычал Кроуфорд. - Да, хозяин. - Ран чуть ли не выплюнул требуемое обращение. Кроуфорд решил пока не настаивать. К тому же не надо быть гением, чтобы догадаться, фамилию какого рода носит упрямый мальчишка по имени Ран. - Кем ты служил Такатори? - Я был наложником, хозяин, - в начале фразы в голосе мальчика слышалась тоска и печаль, но последнее слово он буквально процедил, - наложником господина Хирофуми. Но я получил это место после его отъезда, а он так и не вернулся из Киото. - Так ты девственник? - прямо спросил Кроуфорд. Ран жарко вспыхнул: - Да, хозяин. По лицу посредника скользнула медленная улыбка: - Я не люблю, когда люди лгут, Ран. Запомни это. Такатори послал тебя убить меня? Ран моментально вскинулся: - Нет! - затем спохватился и снова поник. - Я хотел сказать - нет, хозяин. - Хорошо, Ран. На этот раз я прощу тебе эту оговорку. Мальчик так красив, так мило краснеет. Рейдзи сделал подарок, намного превосходящий ожидания, возможно даже превосходящий те надежды, которые сам возлагал на него. - Ты не единственный, кто согревает мою постель. Ты не первый - не будешь и последним. И для того, кто принадлежит мне, есть свод простых правил. - Ран явно вскипел от его слов, но смолчал, однако краска, разлившаяся по шее, выдавала его гнев. - Тебе будут прислуживать подобающе твоему статусу, как только я разрешу некоторые вопросы по найму слуг. Ты продолжишь совершенствоваться в тех искусствах, в которых уже сведущ. Если будет необходимо, я приглашу учителей. Взамен ты не должен покидать пределы дома, хотя в его стенах можешь ходить везде, где пожелаешь. И ты принадлежишь только мне. Если ты осмелишься завести любовников, я их убью. Запомни: ты только мой. Ты всегда должен быть готов принять меня, пожелай я соития или общения. Вся краска сошла с щек и шеи Рана - и он стал пепельно-серым: - Да, хозяин. - Я не жестокий хозяин. - Голос Кроуфорда снова понизил голос. - А сейчас разденься. Сглотнув, Ран встал и начал развязывать оби. За свою взрослую жизнь Кроуфорд познал многих - и мужчин, и женщин, брал множество проституток, но ни у кого из них он не видел той безупречной грации, с которой двигался Ран. И раздевался он не для него, не для хозяина. В движениях Рана не было ни нарочитости, ни притворства - он просто снимал свои многочисленные одежды, одну за другой, обнажая бледное тело. Дрожащее тело, заметил Кроуфорд, хотя в комнате не было холодно. Он был тонок, но выше, чем казался в одеждах, с мальчишеским, еще не возмужавшим телом, с округлыми суставами, и кожей, подобной гребням из слоновой кости в его волосах. Мягкий член, словно морской конёк, гнездился в редких завитках винно-красных волос меж бедер. Кроуфорд жестом велел мальчику повернуться, и он повиновался, молча, но со вздохом, похожим на всхлип. Сзади мальчишка смотрелся еще лучше. Свежий крепкий зад, узкие бедра, соблазнительные ямочки вдоль позвоночника. Бёдра покрывали мягкие волоски, почти пушок, и на свету казалось, будто они слегка присыпаны рисовой пудрой. Под тонкой, как бумага, кожей в сгибе колена, ясно виднелись синие прожилки вен. - Распусти волосы. Мальчик опустил голову так низко, что, должно быть, коснулся подбородком груди, но вытащил заколки и гребни. Волосы блестящими мягкими волнами упали до самых колен. - Повернись лицом. Насыщенный цвет волос, покрывалом окутавших тонкую фигуру, выгодно подчеркивал красоту бледной кожи, притягательность бледно-розовых губ и сосков. - Можешь одеваться. Ран тут же схватил одежду и прикрылся ею, его била дрожь. - Я угодил вам, хозяин? - голос мальчика тоже дрожал, словно Ран еле сдерживал рыдания. - Пока да, - прямо ответил Кроуфорд. – На сегодня всё. Ты можешь занять любую комнату, кроме той, что с птичьими клетками. Ран быстро оделся и завязал пояс, но продолжал дрожать: - Как пожелаете, хозяин. *** В глазах Наоэ, приведшего старуху из деревни, плескался дикий ужас. Обычно невозмутимо спокойный, он рухнул на колени у самой двери и так резко поклонился, что чуть не ударился лбом о пол. - Хозяин, это Баба. Из деревни. Вы посылали за ней. Кроуфорд жестом отпустил мальчика, и того словно ветром сдуло, так он спешил сбежать. Старуха Баба, державшая в страхе всю округу, едва доставала Кроуфорду до груди. Это была плотная пожилая женщина с седыми волосами, собранными в высокий узел, с натруженными руками, грубыми и красными как куски мяса, с юбкой поверх кимоно. - Хороший мальчик, - сказала она вслед Наоэ. - Делает честь своим родителям. - Они мертвы, - небрежно заметил Кроуфорд. - Чаю? - Нет, - резко ответила Баба и, скрестив ноги, без приглашения села на пол перед негоциатором. - Вам не убедить меня. Здесь не будет слуг из деревни, пока вы действуете против Фудзимия. - А если я расскажу вам, что работаю на императора, и что император осудил Фудзимия только потому, что Сайдзё Такатори пользуется огромной поддержкой двора? Всем известно: Фудзимия оболганы Рейдзи, который хотел скрыть свое преступление против союза с Тайра. Лицо женщины оставалось бесстрастным. - Такатори полагают, что я прибыл сюда для переговоров об уплате долга. Сейчас, сидя лицом к лицу со старой ведьмой, Кроуфорд был рад тому, что решил сделать Баба своим союзником, а не врагом: ее черные глаза, холодные и расчетливые, открыто оценивали его, и он испытывал странное желание угодить. Ему вспомнилась каа-сан в Дайрай, приглядывавшая за ребенком-гайдзином, оказавшимся среди взрослых онмёдзи. Старая придворная мамка ласкала и наказывала одной рукой. - Но тебе, так явно презирающей Такатори, я расскажу о своей настоящей миссии. Тайра поведали императору о делах Такатори и просили расследования. Император взвесил ценность каждого из семейств, и теперь, когда даже Сайдзё осудил действия своего сына… - Женщина молча кивнула. - Мы здесь, чтобы уничтожить их. Уничтожить их всех. - Что мне до этого? - не уступала Баба. - Я принял Рана Фудзимию в свою семью. - А вот это уже явно взволновало Баба. - У меня не было особого выбора, ведь император осудил весь род Фудзимия, пусть и вынужденно. Чтобы не брать его слугой, я признал его своим наложником: так он получит право на все привилегии, которые заслуживает сын уважаемого рода. Женщина кивнула, понимая и принимая, и, явно уже что-то решив для себя, спросила: - А Ая-химе? - Она при дворе. Такатори выдали её замуж за Хирофуми. Как её опекуны, они имели на это право. Но она любимица императрицы, и та не отпускает ее от себя, а, значит, Ая-химе не видится со своим мужем. Меня заверили, что и впредь её будут держать от него подальше. Баба наконец расслабилась. - Я наберу слуг для этого дома, - заявила она громко, - но Ран будет при мне, я сама буду приглядывать за ним. И я не буду звать вас хозяином. - Я уже послал в Киото за прислугой для него, - парировал Кроуфорд, - Ран вырос, ему больше не нужна нянька, но, возможно, такое внимание нужно Наоэ. - У мальчика слабые лёгкие, - сказала на это Баба. - Я присмотрю за ним, но не потому, что вы так велели, а потому, что ему нужна мать. И к тому же так я узнаю, не лжете ли вы мне. В своих решениях Баба была неуступчивее камня, и пожелай она стать императором, невольно подумал Кроуфорд, армии в страхе бежали бы от неё.