Белая бабочка (White butterfly)

На следующее утро Ран не завтракал со своим хозяином - тот покинул дом спозаранку, сославшись на дела вне стен поместья. Вернулся онмёдзи только к полудню и тут же послал за Раном, приказав тому явиться в музыкальную залу - большую комнату на втором этаже, наглухо отгороженную обзорной площадкой от остального дома. В зале Кроуфорд был не один: рядом с ним, перед разложенными на полу инструментами для каллиграфии, сидел тщедушный человечек с маленькими алчными глазами в свободной, небрежно запахнутой на цыплячьей груди одежде. При появлении Рана он угодливо спросил: - Этот мальчик? Кроуфорд хмыкнул в знак согласия - он упивался видом своего наложника: тот уселся, поджав под себя ноги, на заранее подготовленный дзабутон посреди залы и в своей легкой юкате и хакама выглядел напуганным и полностью покорившимся. Баба успела поколдовать над его волосами - теперь лицо мальчика обрамляли две длинные пряди, а на глаза спадала густая челка. Непривычная прическа не умаляла изящной красоты Рана, но теперь он выглядел старше. - Вот эту надпись? - уточнил каллиграф. Мельком взглянув, Кроуфорд кивнул и заявил: - Я буду наблюдать. - Как пожелаете, - мастер открыл стоявшую перед ним небольшую лаковую шкатулку и начал возиться с ее содержимым. - Сними юката и сядь сюда, лицом к стене, - приказал Кроуфорд. Ран повиновался. Теперь он не видел происходящего и мог полагаться только на слух. Звук трения камня о камень. Бульканье льющейся в каменное блюдо жидкости. Постукивание, звяканье, скрежет… Холодные руки мастера нажали на затылок, наклоняя голову под нужным углом. Влажная кисть с густой упругой щетиной прохладно мазнула шею под линией волос, поползла вниз по позвоночнику к ложбинке между лопаток… - Вы уверены насчёт рисунка? - спросил мастер. Очевидно, Кроуфорд ответил ему кивком. Ран понял, что происходит - он видел раньше, как делают хоримоно - и счёл, что хозяин в своем праве. Медленно и монотонно мастер прокалывал кожу Рана крошечными иглами, выбивая выбранный Кроуфордом рисунок. Смотреть, как делают хоримоно, было увлекательно: долгая подготовка, сами инструменты - бамбуковые палочки с привязанными к ним острыми иглами, - сосредоточенность мастера, легонько постукивающего второй палочкой по той, что с иглой… Но сейчас, когда хоримоно делали самому Рану, всё ощущалось иначе. Болезненно. Неприятно. Словно кусают тысячи насекомых, которых не можешь отогнать. Почти пытка. - Если не будешь сидеть спокойно, - пригрозил каллиграф, - придётся тебя связать. - Прощу прощения, - пробормотал Ран, изо всех сил пытаясь оставаться неподвижным, что уже само по себе было мучительным. - Вы были правы, Кроуфорд-сан, - заметил мастер, не отрываясь от работы, - выбрав этот оттенок для мальчика. - Под цвет его глаз, - отозвался Кроуфрод. Так Ран узнал хотя бы цвет татуировки, которую ему делали. Прошли, казалось, бесконечные годы, прежде чем мастер, закончив работу, промокнул татуировку куском ткани и втер в ноющую кожу дурно пахнущую мазь. - Оплата как и договаривались, Кроуфорд-сан? - Спуститесь вниз и спросите Баба-сан, - ответил мастеру онмёдзи. - Она проследит, чтобы вы получили вознаграждение. - Затем Кроуфорд обратил внимание на своего наложника. - Ступай за мной, Ран. Между нами есть недопонимание, с этим следует разобраться. Ран быстро натянул юката, зашипев, когда ткань коснулась свежих ранок, и последовал за Кроуфордом. Они спустились по лестнице в центральный коридор, прошли через комнату для погребальных обрядов и вышли на веранду. На ступеньках, ведущих в сад, Ран запротестовал: - Хозяин, вы же сказали, что я не должен покидать стены дома. Кроуфорд снисходительно улыбнулся: - Ты и не должен, только разве что со мной. В будущем я собираюсь иногда брать тебя с собой. Разве это будет возможно, если ты не сможешь покидать пределы дома? Онмёдзи протянул руку, и Ран, осторожно опершись на нее, сунул ноги в дзори, стоявшие на ступеньках, и ступил на траву. Не отпуская тонкой руки, Кроуфорд повел мальчика вокруг озера по тропинке, ведущей к тихой бухте неподалёку от пристани. В детстве Ран часто там играл, но говорить хозяину об этом не спешил. Это было укромное место, скрытое от любопытных глаз большой ивой. - Я не причиню тебе боли, Ран, - тихо начал онмёдзи, не сбавляя шага. Мальчик невольно покосился на свои сломанные пальцы, и Кроуфорд заметил это. - Разве что ты вынудишь меня. - Он остановился. - Баба посоветовала поговорить с тобой. Она утверждает: ты не уверен в своём положении. Я хотел бы всё прояснить, но, - Кроуфорд огляделся, - в доме и у стен есть уши, - и потянул Рана дальше. Зайдя за иву, Кроуфорд повернулся лицом к своему наложнику и тут же быстро заговорил: - Я послал в Киото за юдзо по имени Хикарин. Она будет твоей наставницей. Я... - Кроуфорд запнулся: непостижимо, как одним лишь своим присутствием мальчишка лишал его драгоценного самоконтроля, но это было именно так. - Я собирался сговориться о мизуаге. - О, - произнес Ран и замолчал. - Ты хочешь этого? Хикарин научит тебя, научит быть таю. Ты должен пройти обучение, избежать этого не в нашей власти. - Кроуфорд протянул руку и легонько коснулся лиловых синяков на щеке Рана. - Но мизуаге принадлежит тебе. Я не собираюсь выставлять тебя на аукцион. Просто хочу дать то, что вправе получить каждый таю, твой "первый раз". - Всё в вашей воле, хозяин, - покорно отозвался Ран. - Ран, - рявкнул Кроуфорд, теряя всякое терпение с мальчишкой, который, как он уже знал, был совсем не таким послушным, каким казался. - Это то немногое, в чём я могу предоставить тебе выбор. Ты этого хочешь? - Не всё ли равно? - наконец-то в глазах Рана мелькнула искра истинной личности, казалось, уже погребённой под грузом самоуничижения и долга. - Я полагаю, нет, - отчеканил Кроуфорд. - Я не хочу быть жестоким хозяином. Ран вскинулся: - Вы жестоки, сами того не понимая. Я ваш слуга, так позвольте же мне служить вам! Онмёдзи жестом руки приказал ему замолчать: - Нет, не здесь, твой первый раз будет не таким. - Насчёт этого он был непоколебим. - Расскажи мне о своих родителях. Ран опустил голову, словно не хотел говорить, но ответил на все вопросы. *** Кроуфорд работал, разбирая бумаги в свете очага, когда в комнату, внезапный, как луч света, ворвался светловолосый мальчишка и громко завопил "Братец Ран!". Онмёдзи быстро сообразил, что это никто иной, как Такатори Мамору. Ему говорили, что мальчик весьма энергичен, но Кроуфорд и понятия не имел, что всё настолько плохо. Юного Такатори сопровождал крепкий паренек, на вид ровесник Рана, с землисто-каштановыми волосами и глазами неуловимого изменчивого цвета. - Братец Ран! - продолжал надрываться Мамору. - Ты кто? Чего тебе надо? - поприветстовал внезапного гостя Наоэ. Мальчик протянул конкецу маленькую тростниковую корзинку и гордо заявил: - Я пришел повидать братца Рана. Сейчас, когда два мальчика стояли рядом, было заметно, что Мамору старше Наоэ, но при этом выглядит более незрело и к тому же, совершенно очевидно, абсолютно избалован. Вошла Баба. - Молодой господин, - произнесла она, слегка склонив голову. В её тоне совсем не было той теплоты, которую она изливала на Рана и Наоэ. - Кен-кун. - Ба-тян! - Снова придя в восторг, мальчишка бросился через комнату к старой женщине. Баба отступила назад, словно из вежливости, но, как показалось Кроуфорду, будто боясь испачкать о гостя кимоно. - Могу я повидать братца Рана? Где же он? Здесь его нет! - Нет, молодой господин, - произнесла Баба почтительным тоном, которым еще никогда не удостаивала Кроуфорда. - Он спит, у него была трудная ночь, и лучше дать ему отдохнуть. Могу я что-либо передать? Ребёнок просиял, его большие голубые глаза практически сверкали, отражая свет очага. - Мама просила вручить ему подарок. Прошу, передайте это Рану. Баба взяла корзинку, ещё раз низко поклонилась и удалилась. - Что там было? - спросил Наоэ, возмущённый тем, что мальчик старше, пусть и ненамного, его самого, ведет себя так неподобающе возрасту. - Щенок. Мама сказала: у хозяйки постоялого двора ощенилась сука, а мама слышала, будто одного хина просили для Рана, но родилось всего трое щенков, хотя ждали четверых. Вот мама и подумала, что хорошо бы послать одного из наших щенков братцу Рану. Я хотел бы сам подарить ему собаку, но братец спит. Я Мамору, но все зовут меня Оми. - Юный Такатори широко улыбнулся Наоэ, всё возмущение которого смыло сплошным потоком слов, и понизил голос до заговорщического шепота. - А это Кен. Он со мной, чтобы меня не похитили. А ты кто? - Наоэ, - без сопротивления ответил ошеломленный конкецу. - Наги Наоэ. - Кошка мамы Кёко только что окотилась. Хочешь пойти посмотреть котят? - возбуждённо спросил Оми. Наоэ взглянул на Кроуфорда - вдруг тот запретит, но онмёдзи кивнул, и Наоэ оставалось только согласиться. - Они все пёстрые, кроме того, что с чёрной мордочкой, и мама говорит, что я могу взять себе одного. Когда посмотрим на котят, я познакомлю тебя с мамой, мамой Кёко, а может даже папой, если он там. Правда у папы полно дел… Проходя мимо Кроуфорда, Оми остановился, словно только сейчас заметил хозяина дома. - Вы должно быть Кроуфорд-сама. - Звонко заявил молодой Такатори. - Рад познакомиться. - Он неловко поклонился. - Будьте поласковее с братцем Раном. Он не настолько сильный, как хочет казаться. Мастер Сион просил спросить, будет ли ему позволено вести Рана путем меча, как раньше? - Ран обучался искусству меча? - переспросил Кроуфорд, которому об этом не сообщали. - Да, и он очень хорош. Сион говорит, что при должной практике Ран даже сможет превзойти его! - Оми, - раздался с порога укоризненный голос Кена. - Я уверен, что мы отняли достаточно времени у Кроуфорд-сана. - Простите! - Почти прокричав извинение, Оми энергично поклонился, затем схватил насупленного Наоэ за руку и чуть ли не волоком потащил за собой. Онмёдзи лишь покачал головой и вернулся к бумагам, в которых пытался разобраться до вторжения шумного Такатори. Ран сидел на веранде - по правде, он слышал Оми, но не имел никакого желания встречаться с мальчишкой, который непременно бы стал расспрашивать о синяках и сломанных пальцах. Вот Ран и упросил Баба сказать, что он спит, и, странное дело, она пошла ему навстречу. Домоправительница вышла на веранду и, пристроив свое старое тело рядом с Раном, заявила: - Такатори шлют тебе дары. Твой хозяин обмолвился, что, возможно, тебе захочется щенка. Ханаэ-сама услышала, и вот - это тебе. - Баба подтолкнула к мальчику корзинку, полученную от Оми. Ран отогнул уголок ткани - на дне корзинки сладко спал крохотный щенок хина. Руки сами потянулись к нему - Это сучка, - заключил Ран, разглядывая сопящий чёрно-белый комок, который, поелозив, уютно угнездился в его ладони. - Я назову её Кими, - грустно сказал мальчик и уткнулся в щенка носом. - Ты её избалуешь, - заявила Баба со смешком. Ран ответил ей слабой улыбкой и спрятал щенка за пазухой. *** Хикарин считалась одной из самых дорогих юдзо в Киото, но так и не удостоилась ранга таю, которым обладала Бикико. Это служило вечным яблоком раздора между сестрами. Таю были самыми почитаемыми, самыми восхваляемыми, самыми дорогими, и Хикарин пребывала в полной уверенности, что достойна такого положения. Ведь у неё золотистые от природы волосы и светлая кожа, и она даже развлекала императора. Но Хикарин была не так умна, как сестра, этим и объяснялась разница в рангах. Кроуфорд выбрал светловолосую юдзо в наставницы Рану по многим причинам, включая и ту, что вряд ли по ней будут скучать в Киото, тогда как сестры ее хватятся тут же. Бикико была истинным драгоценным камнем, тогда как Хикарин только искусной подделкой под него. Юдзо вошла в дом Фудзимия с высоко поднятой головой и прямиком направилась к Кроуфорду, который привычно уклонился от навязываемой близости. - Хикарин, - лёгким кивком поприветствовал он женщину, - рад, что ты приехала. - Вы вызывали, мой господин, - грудным голосом ответила та, - но путешествие сюда было слишком долгим, чтобы я могла предстать перед вами в достойном виде. - Мы были бы здесь уже несколько дней назад, - съязвил за её спиной Шульдих, - если бы она просыпалась хотя бы до полудня. - А затем, - добавил Йоджи, - не собиралась три часа кряду. Видите ли, даже в дороге она должна выглядеть подобающе визиту в Дайрай. - Это обязанность дамы - всегда выглядеть наилучшим образом, - резко ответила Хикарин и ловко вцепилась пальцами в складки кимоно Кроуфорда: - В Киото я скучала по вам, мой господин, - сделала паузу и тихо добавила: - А вы скучали по мне? Как большинство придворных модниц, Хикарин носила многослойную одежду, подобранную таким образом, чтобы разноцветные слои подчеркивали цвет кожи и волос. Лицо ее скрывала вуаль, но за прозрачной тканью без труда можно было разглядеть набелённое лицо и чернёные железными опилками зубы. За дымкой вуали улыбающийся рот казался сплошным чёрным провалом. - Как по чуме, - ухмыльнулся Шульдих. Йоджи согласно булькнул, с трудом удержав смешок. Раздражённая Хикарин с треском захлопнула веер, который сжимала так, словно это было оружие. Она не в первый раз пыталась очаровать Кроуфорда, хотя тот никогда не проявлял к ней интереса как к юдзо, признавая при этом ее мастерство. Особенно искусна была Хикарин в использовании различных женских ухищрений. Ее переносной тансу всегда был полон отваров и притираний, и с помощью кисточек и красок она просто преображала свою внешность, в общем-то простоватую, пусть и выделяющуюся такими дарами богов, как серые глаза и светлые волосы. Кроуфорду хотелось увидеть, что она сможет сделать с лицом Рана. - Шульдих, размести Хикарин в комнате с птичьими клетками, оттуда самый лучший вид на озеро, - велел онмёдзи, отцепляя от себя блудливые пальцы юдзо. У этой комнаты было ещё одно преимущество, которое Кроуфорд не собирался озвучивать: она располагалась в противоположном от его спальни крыле, и вздумай Хикарин нанести ночной визит онмёдзи, ей бы пришлось пересечь весь дом, полный любопытной прислуги. - Там самая красивая мебель. Туда не долетает суета большого дома. Она тебе подойдёт, - Кроуфорд в упор посмотрел на стоящую перед ним юдзо. - И никто не потревожит твой сон, столь важный для красоты. А завтра после завтрака ты сможешь встретиться со своим подопечным. Хикарин нахмурилась, но согласно кивнула с наигранно хрупким изяществом. Ее явно не радовала такая перспектива, но перечить Кроуфорду, тем более перед его людьми, она не могла. Ужинал Кроуфорд со своим наложником и его новым щенком. Ран посадил кроху на колени и, подкармливая ее кусочками со своей тарелки, улыбался, когда она благодарно облизывала ему пальцы и пыталась их сосать. - Он тебе понравился? - спросил онмёдзи. - Это сучка, - поправил его мальчик. - Спасибо, хозяин, что позволили принять подарок. Я назвал её Кими. Кроуфорд решил умолчать о том, что должен был принять подарок от Такатори, дабы добиться ответной реакции Рейдзи. - Ба-тян говорит - я избалую её. - Она твоя, чтобы баловать, - спокойно заметил Кроуфорд. Ран ссадил щенка на пол, и малышка тут же плюхнулась на бочок, явно собираясь вздремнуть прямо на раскинутых по татами "крыльях" кимоно. Онмёдзи не удержался от снисходительной улыбки: Баба права - щенка избалуют. Помявшись, Ран тихо заговорил: - Мне было одиноко, хозяин. Это заставило меня… - он умолк, подыскивая слова. - Я понимаю, - кивнул Кроуфорд. - Твоя наставница из Киото уже прибыла. Внимательно следи за ее манерами и учись. На деле она лучше, чем кажется на первый взгляд. Но не расслабляйся в её присутствии - Хикарин может быть довольно злобной. Ран кивнул: - Да, хозяин, - и, помолчав над чашкой чая, снова заговорил: - Хозяин… Онмёдзи не мог сдержать усмешки: раньше его наложник никогда не заговаривал с ним первым, только отвечал. Единственным исключением стал случай, когда Рана охватила самоубийственная ярость. - …спасибо вам. Ба-тян заставила меня понять, насколько вы добры ко мне. Кроуфорд пожал плечами: - Я говорил тебе, - сказал он, опуская палочки, - я не жестокий хозяин, кроме тех случаев, когда ты даешь мне повод быть таким. Ран кивнул. - Вам не стоило быть таким добрым. Онмёдзи не знал, что сказать в ответ. - Ран, - наконец произнёс он, - хочешь провести со мной эту ночь? - На лице мальчика отразилось сомнение. - Решать только тебе, но мне хотелось бы, чтобы ты согласился. - Я не знаю, хозяин. - Ран схватил щенка и прижал его к груди. - Я не знаю, как... Это так смущает. Я заставил беспокоиться вас, Ба-тян... - Он запнулся. - Примите мои извинения, я не знаю, как быть. Даже Наоэ знает больше, чем я. Кроуфорд снова усмехнулся: - Ужасно ли, что я нахожу такую наивность одной из самых очаровательных твоих черт? - Хозяин, я не знаю, не знаю, как поступить, - Ран опустил глаза и, казалось, весь сосредоточился на щенке. - Вижу, - онмёдзи аккуратно обхватил ладонями лицо мальчика. - Вот поэтому я позволяю тебе уйти. - Я не знаю, следует ли мне уходить, - Ран, все так же не глядя на Кроуфорда, угнездил Кими в одной ладони - так она была мала - и снова прижал к груди. - Я так запутался, хозяин. Кроуфорд осторожно притянул Рана и, положив его голову себе на колени, начал поглаживать по волосам. - Вижу, малыш, вижу. ***** Хоримоно (彫り物, 彫物 - вырезка, гравировка) – одно из обозначений традиционной японской татуировки.