Белая бабочка (White butterfly)

Два дня спустя после отъезда Сьюске и Аи в поместье Тайра, в гости к Кроуфорду прибыл господин Фудзи. Он был высоким представительным мужчиной в чопорном катагину , и пока его свита занимала главный зал и украшала его собственными ширмами и лампами, сам господин Фудзи с презрительным видом осматривал дом. Увидев дочь, он нахмурился. – Твои волосы, – заявил господин Фудзи, – что с ними? Ты, верно, страдала лихорадкой? – Нет, господин, – с непреклонным выражением лица спокойно ответила Рукия, сидевшая на подушке с поджатыми под себя ногами и руками, спрятанными под многочисленными слоями аиных кимоно. По бокам от неё сидели одетые в белое Сайя и Майя. На их оби-дзимэ, по обе стороны талии, были завязаны узлы, по которым только и можно было их различить. В Киото за их невероятное сходство друг с другом Сестриц прозвали аякаси анеки. Большинство людей их боялись, особенно, когда они одевались одинаково, чтобы сбивать всех с толку, но господин Фудзи не выказал никаких признаков страха. Сидящий на подушке рядом с гостем Кроуфорд потягивал саке и размышлял – может ли он откланяться и не прослыть грубияном. Саке горячило его кровь достаточно сильно, чтобы он начал сожалеть, что отослал Аю к Тайра, а сам сидит теперь тут и слушает жалобы своего тестя, вдобавок выраженные в слишком официальной форме. Время от времени он тянулся к тарелке за крошечным пирожком с мясом, что Баба приготовила для их гостя, но в основном онмёдзи просто слушал и пил превосходнейшее саке, которым славилась эта местность. – Тогда какой причиной ты объяснишь ту мерзость, что сделала со своими волосами? Ты принцесса дома Фудзи, а носишь причёску, как у невольника на корабле. – Лицо господина Фудзи было бесстрастным как камень. – Скажи, Кроуфорд, тебе нравятся такие волосы у жены? – Мне безразлично, какую причёску носит моя госпожа, и я не понимаю, почему подобное должно меня касаться. Если бы она пожелала, то могла бы надеть один из тех париков, что привезла с собой, но мне больше по вкусу её естественная красота, а не уловки куртизанки. – Онмёдзи не любил главу дома Фудзи. Кроуфорд женился на Рукии по воле императора, и по-своему он любил её – она могла быть остроумной собеседницей и блестящей придворной дамой. Рукия была очаровательна хрупкой прелестью драгоценной безделушки, но в ней таилась смертельная опасность. – Только шлюхи и морские суки носят короткие волосы, и такая женщина не должна представлять ни дом Фудзи, ни дом Кроуфорд, – заявил младший брат Рукии, Юта. У него был крестообразный шрам на лбу, и он был лишён и неяркого изящества Фудзи Сьюуске, и яркой, как у райской птицы, красоты Фудзи Рукии. Взгляд у Юты был тяжёлым, а рот кривила неприятная ухмылка. – А теперь так делает принцесса дома Фудзи, – сказал онмёдзи. – По повелению императора, да воссияет над ним богиня, она провела месяцы в море, а затем годы в Европе, и чтобы не привезти вшей из Италии в Нихон и ко двору, ей пришлось обрезать волосы. Сейчас они отрастают, но лично мне нравится, как изящно они обрамляют её щёки. – И какой добрый муж, – протянул господин Фудзи, ковыряя эби на блюде перед собой, – позволяет своей жене на такой срок посещать столь отдалённые и почти мифические земли без него? Рукия рассмеялась. – Но, мой господин, разве получится у меня стать такой, как раньше, всего за несколько дней? – Майя и Сайя, сидевшие позади, улыбнулись её остроумию, а вот её эрифуру, Фарфарелло, наоборот, ощетинился. – Я должна была многое разузнать для моего императора. Я делаю всё, что в моих силах, ради славы императора и дома Фудзи. – Говорить следует только тогда, когда должно, – официальным тоном объявил Юта, имея в виду Рукию. – Отвечать следует только на вопросы, обращённые прямо к тебе. – Моя жена, – протянул Кроуфорд, – не кто-нибудь, она госпожа дома Кроуфорд и, хотя её талия ещё не округлилась, носит моего ребёнка. – Глаза Рукии лишь слегка расширились, она скрыла своё удивление, ведь сама она ещё не знала об этом. Но в то же время она понимала, что её муж не только негоциатор, но и онмёдзи, и если он говорит, что у неё в чреве дитя, значит, ему сказал об этом его странный дар. – Наконец-то, – протянул господин Фудзи, – ты замужем уже десять лет, дочь моя, хотя полагаю, что в обществе своего супруга ты провела едва ли месяц. Кроуфорд рассмеялся. – У вас три жены, не так ли, мой господин? – его голос сочился сарказмом. – Как же вы спите по ночам, если не доверяете женщинам, что управляют вашими поместьями? – Они не управляют моими поместьями, они остаются дома, под надзором мужчин, которым я доверяю. – Никому из жён моего отца или его наложниц не доверено ничего больше того, ради чего боги придумали женщин, – мрачно произнёс Юта. – И всё-таки, – сказал онмёдзи, – никто из других Домов не позволяет вам жениться на их дочерях, сколько бы вы не делали им таких предложений. Даже младшие Дома не держат своих детей подальше от вас. – Его улыбка была по-змеиному жестокой. – И, как доносят мне надёжные осведомители, даже слуги в ваших поместьях не позволяют вам и приблизиться к своим дочерям. – Рукия сдержала своё удивление от известия о предстоящем материнстве, но она была поражена, что муж защищает её до такой степени, чтобы оскорбить могущественного господина. – По крайней мере, кое-кто из здесь присутствующих интересуется дочерьми, – сказал господин Фудзи, – а не сыновьями, как некоторые, кого я могу назвать. Кроуфорд снова рассмеялся, обильная выпивка придала ему дерзости. – Но кое-кто любит и сыновей, и дочерей. Кто-то должен жениться, только потому что так велят политические соображения, а кто-то способен найти удовольствие в том, что ему предлагают. – Он взглянул на Юту. – Конечно, тогда, если ему предлагают. – Возможно, господин Кроуфорд, – ответил господин Фудзи, – это саке, которым так славится эта область, сделало вас грубым в словах, которыми вы вовсе не собирались оскорбить кого-то. – Возможно, – сказала Рукия, – мой муж просто ответил на оскорбление, нанесённое матери его ребёнка. Юта усмехнулся. – Может, нам следует подождать, пока родится дитя, и уж потом делать такие заявления. – Она моя супруга, – вежливо сказал онмёдзи, – и это её третья беременность, но я вопрошал гадателей – этот ребёнок будет доношен до надлежащего срока. Рукия промолчала и опустила глаза, признавая, что её отец был прав – саке развязало Кроуфорду язык. Она видела, как от алкоголя горели его глаза, а всегда плотно сжатые губы расслабились. – Господин, – сказала Сайя, – час уже поздний, и подобная беседа подождёт до утра – так велит нам император. – Господин Фудзи, – сказала Майя, – позвольте мне проводить вас в комнату, которую мы отвели для вашей свиты. Господин Фудзи допил саке несколькими быстрыми глотками, затем опрокинул чашу на стол вверх дном. – Пойдём, Юта, – произнёс он, вставая, – мы поднимемся с зарёй, Анеки, – обратился он к сестрицам. – Завтра мы поедим в нашей комнате, а затем совершим прогулку по землям, что вам предоставили Такатори. – На этот раз его улыбка была мстительной. – Если ты носишь дочь, дочь моя, – он усмехнулся в сторону Рукии, – то эти земли вернутся в дом Фудзи. – На самом деле, – прямо сказал онмёдзи, – эти земли принадлежат Фудзимия. Последний отпрыск этого рода связан со мной клятвой верности, поэтому дети, рождённые моей женой, не должны претендовать на эти земли – только дети, рождённые или Фудзимией-сыном, или Фудзимией-химе. – Он налил себе ещё саке. – Фарфарелло, я понимаю, что ты, будучи эрифуру моей супруги, не мой слуга, чтобы тебе приказывать, но, возможно, сегодня вечером ты возьмёшь под охрану её отца и брата, дабы убедиться, что с ними ничего не случится, пока они мои гости. Фарфарелло улыбнулся, обнажив полный рот острых белых зубов. – Как прикажете, – сказал он с сильным акцентом, – я не засну, не уверившись, что они в такой же безопасности, как и ребёнок моей госпожи. Несмотря на ужасную погоду, Наоэ пожелал сопровождать Аю в поместье Тайра, и, казалось, никакая сила, никакие угрозы или требования не могли заставить его остаться. Так что Баба была вынуждена, в равной степени по причине очевидной неспособности Кроуфорда отговорить мальчика от поездки, так и из-за присущей Наги преданности долгу, отпустить его восвояси. Однако, она отправила его в дорогу с грудными настойками, целым ворохом плотной одежды и наставлениями насчёт того, чтобы мальчик поехал вместе с господами в экипаже, как следует укутанный в одеяла. Всё это она изложила Фудзи-сама, уперев руки в бока и глядя так сурово, что Сьюске едва не обратился в камень под её взором Если у Фудзи или Фудзимии были жалобы на то, что из-за устроившегося между ними мальчика, им придётся тесно в экипаже, то они, конечно, и словом не обмолвились об этом, по крайней мере, до тех пор, пока Баба могла их услышать. Ая возился с мальчиком почти так же много, как она сама, следя за тем, чтобы он был в тепле и как следует укрыт. Потому что каждый раз, когда Наги заходился кашлем, Ае казалось, что у него сердце в груди останавливается, и так раз за разом. Наоэ не удавалось скрывать брызги крови на носовом платке так хорошо, как он думал. Тайра жили в огромном поместье, называвшемся Гифу. В самом его сердце, окружённый пышными ухоженными рощами, был большой замок, высотой, по крайней мере, в шесть этажей. Когда они пересекли мост и въехали в главные ворота, Фудзимия, перед тем, как Кэн с Наоэ на руках вышел из экипажа, позволил себе порадоваться зрелищу горящих факелов, разгоняющих тьму и холод. У дверей их приветствовала Дзосю, крупная полная женщина, кутавшаяся из-за холода в многочисленные кимоно. Уверенным жестом она отправила Наги к стражникам, чтобы его отвели в баню – прогреть косточки, потому что на ребёнке совсем не было жира, который хоть как-то сберегал бы тепло. О чём думал господин Кроуфорд, отправляя его в путь по такой погоде, она не знала, но что взять с гайдзина. Прошли, казалось, какие-то мгновенья с тех пор, как перед гостями распахнулись двери, до того момента, когда их усадили вокруг большой жаровни, дали в руки чай и поставили угощенье. Фудзи откинулся на татами с удовлетворённым вздохом: – Не могу сказать, чтобы по моём прибытии в дом Фудзимия меня устроили так же, – он сделал паузу, – быстро. – Они нас ждали, – решил Ая. – Баба всегда выходила из себя, когда из леса без предупреждения показывались визитёры. Полагаю, она была почти уверена в том, что они ёкай или йома, или что похуже, а она должна их кормить. Сьюске рассмеялся, Кэн же грел над огнём полотенце. – Мио, на кухнях, – объявил Хидака, подпустив в голос таинственности, – говорила, что Баба своим поведением однажды разозлила четырёх богов ветра. Фудзи рассмеялся. – Я в это верю, – сказал он, растягиваясь на татами, пока тепло медленно просачивалось в его тело. – Согласно другому слуху она – мать Хоримоно-химе, вот почему ей покровительствуют демоны. Теперь смеялся уже Фудзимия, но Сьюске, не меняя своего обычного неопределённого выражения лица, повернулся на бок, чтобы взглянуть на Кэна. – Хоримоно-химе? – спросил он, размышляя о странной кукле, которую он обнаружил в доме Фудзимия. – Она невеста Царя демонов, – торжественно произнёс Хидака, – она принцесса дома Фудзимия. Каждый знает, что они ведут свой род от Идзанами-из-чертогов-где-вечная-тьма, и она отдала свою девственность за особые татуировки, чтобы муж узнал её, и она могла бы творить гнусное волшебство. Мне говорили, – он наклонился, переходя на шёпот, хотя оба собеседника слышали его довольно хорошо, – что она забирает нежеланных детей, чтобы съесть их, и что вы можете попросить её о покровительстве, но она ставит невозможную цену. Ая расхохотался, и Фудзи последовал его примеру, но его смех звучал немного принуждённо. – Она жрица, – пояснил Фудзимия, – живёт в лесах, в храме, называемом Домом Сна. Она действительно принимает нежеланных детей, подыскивает им дом, а что касается покровительства, о котором ты упомянул, то все знают, что она благословляет союзы влюблённых и делает так, что если умирает один, то умирает и другой. – А что насчёт татуировок? – с насмешливо улыбкой спросил Сьюске. – Это правда, вот поэтому её и зовут Хоримоно-химе – татуированная принцесса. Она в родстве со мной, полагаю что-то вроде двоюродной тётки, – сказал Ая, – но не думаю, чтобы я когда-нибудь встречался с ней. Я знаю, что она не замужем за Царём демонов, она просто жрица в отдалённом храме, чья вера отмечена тушью на её теле, вот и всё. Уверен, во многих областях есть подобные легенды. Фудзи по-прежнему улыбался, но было ясно, что он задумался, но о чём, Фудзимия не знал. Вдруг раздался восторженный девичий крик: – Ран-нии. Это была юная женщина уже на сносях, с волосами, завитыми в свободные локоны, и ярко-красными щеками. Она кинулась обнимать Аю и почти повисла на нём, но потом вспомнила о своём положении и остановилась. – Мицуки-сама, – сказал Фудзимия, целуя её, словно сестру, в обе щеки. Она казалась младше Аи — на год или около того, но уже отличалась внутренним светом и красотой. У неё были огромные глаза, карие, как вишнёвые косточки. Мицуки взяла Аю под руку, чтобы он сопровождал её, а другую руку подала Сьюске, несмотря на то, что он был ей незнаком. – Фудзи-сама, это Мицуки-сама, супруга Такуто-оюдзи, наследника дома Тайра, старшего брата Сано. Улыбка Фудзи не изменилась, хотя Фудзимия достаточно изучил его, чтобы сказать, что мыслями он был далеко. Сьюске явно размышлял, планировал, раскладывал всё по полочкам, к чему-то готовясь. – Я очарован, госпожа. Я скромный сын дома Фудзи, Сьюске. Мицуки посмотрела на него лучистым взглядом, глядя на него снизу вверх, ведь она едва доставала ему до плеча. – Тогда вы будете Сью-нии. Мгновение улыбка Фудзи казалась жесткой, но потом смягчилась. – Если это доставит вам удовольствие, госпожа, – сказал он. – Я каллиграф двора её императорского величества. Могу ли я иметь честь нарисовать вас для неё? Ей нравится любоваться прекрасными дамами, вдруг она решит призвать кого-то из них в Киото. Мицуки лишь покрепче сжала пальцы на его руке. – Я не из тех девушек, которых приглашают в Киото. Разве Ран-нии не сказал вам? Я была простой певицей из труппы, которая проезжала через эти места. Потом Такуто решил, что должен сделать меня своей женой. – Секунду она с искренней любовью смотрела на свой живот, потом улыбнулась сама себе. – Но добро пожаловать в Гифу. Всё это дело прошлое, Ран-нии, давно это было. Уверена, здесь вы, как нигде, будете чувствовать себя как дома. Прим. переводчика: 1. Катагину - смотреть тут:http://www.e-reading.mobi/illustrations/1002/1002766-i_009.jpg, катагину это как раз и будет верхняя одежда с гербами и широкими плечами (не могу объяснить лучше). 2. Оби-дзимэ - смотреть тут: http://commons.wikimedia.org/wiki/File:Obijime_flat.JPG?uselang=ru.