Белая бабочка (White butterfly)

Новость о смерти Такатори Масафуми достигла дайрай на следующее утро. Ае сообщила об этом служанка, которая принёсла ему еду, нарушив его с хозяином пост. Поговаривали будто бы по пути из дома цинского посла Такатори окружила по меньшей мере сотня бандитов, которые его и зарезали. Фудзимия знал, что убийца должен был быть только один, но слухи всегда преувеличивают. Капитана городской стражи Кучики Бьякую чуть не хватил удар от гнева по поводу того, что кого-то из городской знати убили обычные бандиты. И это было худшей новостью из всех, потому что в прошлый раз, когда Кучики-доно всё-таки обнаружил свои чувства, он случайно вторгся в цинский квартал. А ещё госпожа Рукия ждала ребёнка, что само по себе было удивительно – она ведь так долго отсутствовала. Ясно было также и то, что когда госпожа всё-таки пришла навестить своего супруга, то оба оказались прыткими как белки. И это тоже было удивительно, потому что девушка слыхала, будто господин Кроуфорд бесстрастен как камень. Кроме того, служаку смущало то, что болтают об Ае – о всяких вещах, когда он был наложником господина Кроуфорда, и вообще. А вот сама она за всю ночь ничего не слышала, хотя обычно люди, когда занимаются кое-чем, всегда шумят, даже если и не собирались. Наконец, Фудзимия узнал, что беременность госпожи Рукии – это очень хорошо, теперь у юной принцессы Аи-химе будет компания, которая пойдёт ей только на пользу, ведь она впервые носит ребёнка. Все ожидали, что она сохранит дитя, потому что каждый знал, что это ребёнок Сома. Ая-химе делила ложе с Сома Хацухару, а он был больше, чем просто самый красивый мужчина при дворе. И служанка не винила юную принцессу – девица не должна отказывать себе. Но Ая прервал её речи – фыркнув, он забрал у служанки чайник с водой, чтобы его хозяин мог продолжить свой завтрак. Слишком многие подробности открываются в женских разговорах. Онмёдзи не прикасался к наложнику с тех пор, как приехал в столицу. Фудзимия не знал, стоит ли ему говорить об этом Кроуфорду, который, будучи онмёдзи, совершенно точно должен был быть в курсе всего происходящего, или, что ещё хуже, сам стоял за всем. Ая не знал, что было важнее – беременность одной из приближённых к её величеству девиц, или же то, что это был ребёнок одного из первейших негоциаторов и двоюродной сестры самой императрицы. Фудзимия встречал Сома Хацухару в ту пору, когда он только попал на службу к Кроуфорду, когда он ещё обучался у Хикарин. Хацухару был высоким худощавым мужчиной, в присутствии которого ощущалась какая-то опасность. Макушка у него была белая, но ниже волосы были чёрными, так что шевелюра его напоминала пятнистую коровью шкуру. В ушах Сома носил серьги в виде колец, и ходил он, крепко сжимая в руке катану, даже если всё кругом было безопасно. Входя в комнату в дайрай, которую занимал его хозяин. Ая был зол. По каким-то, одному ему ведомым причинам, онмёдзи лично проследил за тем, как Кэн, принёсший несколько богатых многослойных женских кимоно, помогал Луне и Звезде облачиться в них. Онмёдзи объяснял это тем, что детям необходимо научиться этому непростому искусству. Но насколько мог судить сам Фудзимия, Луна и Звезда уже и так были всему обучены. Затем Кроуфорд послал всех аиных слуг, включая малыша Сэну, помочь подготовить свой городской дом к их приезду. Наоэ говорил, что Ая, когда злится, всегда невозмутим и холоден, и чем холоднее он держится, тем злее бывает, но сейчас, встав, как женщина, на колени перед дверью, и открывая её, Фудзимия был спокоен. Онмёдзи был не один. Маленький дзэсшай был накрыт к завтраку и прямо-таки дожидался аиного возвращения с чайником. Вокруг стола сидели: Рукия, которая чистила личи, чуть позади – её эрифуру, Фудзи с видом блаженного удовлетворения на лице, хотя ему явно неудобно было сидеть, и высокий темноволосый мужчина, которого Ая не знал. На плечи незнакомца ниспадали длинные волосы, а поза отличалась неподвижностью. Странно, но он носил белое, а белый, насколько знал Фудзимия, цвет непрактичный, особенно, когда ткань не покрывала богатая вышивка. Одежда гостя была сшита из простой белой ткани, подхваченной у талии поясом, а вот хакама, напротив, были чёрные и плотные. – А, ты наконец вернулся, – произнёс Кроуфорд, подцепляя палочками кусок рыбы, – мы как раз обсуждаем то ужасное убийство, что случилось прошлой ночью. Не уверен, слышал ли ты о нём, но весь дворец просто гудит. – Да, – сказал Ая, поднося воду, – мне рассказали об этом, когда я нёс чайник. Я слышал о сотне бандитов, скрывавшихся в потёмках. Представляю, какой это вызвало переполох в городе. – Фудзимия не знал этого человека, онмёдзи же, казалось, и не собирался представлять его, так что Ая на всякий случай притворился просто глупым наложником. – Это ужасно, когда даже кровную знать могут подстеречь на улице, и из-за безделушек, что они носят с собой. Конечно, есть места, в деревне, где ждёшь поступков подобного сорта, но в Киото… Это поистине ужасно. Поневоле задумаешься: будешь ли в безопасности в своей постели, когда покинешь дайрай? – Слухи очень преувеличены, – сказал незнакомец, его голос был с такими же тоновыми модуляциями, что и голос Кроуфорда, но немного ниже. – Такатори Масафуми был убит, это правда, но одним человеком – ронином, который, не желая быть схваченным, совершил сэппуку. Кажется, он присоединился к Фудзимия перед их падением, и мне интересно: знал ли ты его? Ая уставился на него, широко открыв глаза. – Это правда, что я урождённый Фудзимия, но у отца было много слуг, поэтому не скажу, что знал их всех, например, тех, кто путешествовал по торговым делам. Они были верными слугами, и если они поверили, что Такатори предали и их, то я понимаю такое поведение, даже если и не одобряю его. – Онмёдзи, казалось, впечатлило то, как лгал Ая, но в аиных словах была правда – он не знал, кто убил Масафуми. Единственное, о чём сожалел Фудзимия, - что не он убил Такатори. – А где именно ты был прошлой ночью, Ая-но-Бара? – спросил гость. Взгляд у него был холодным и каким-то пронзительным. Внезапно Фудзи рассмеялся: – Всегда на страже, да, аники? – он похлопал незнакомца по плечу, получив в ответ только лаконичное «хн». – Ты здесь не для того, чтобы допрашивать бедного Аю, а, наоборот, чтобы поздравить нашу милую Рукию с предстоящим материнством. Рукия приподняла изящно подведённую бровь: – Сьюске, – пожурила она, – ты ведь знаешь, что Бьякуя-нии-сан ненавидит, когда ты его так называешь. – Конечно, знаю, – ответил Фудзи, – но это правда. Он ведь мой брат, его мать вышла замуж за моего отца, поэтому мы одна семья, и он старше меня, таким образом он аники. Всё очень логично, правда, Ая? Фудзимия не знал, что сказать, поэтому промолчал. – Счастье, ожидающее Рукию, обязательно отразится на твоём положении в доме Кроуфорда, – сказал Бьякуя, и Ая задумался над его словами, ведь это был не кто иной, как командир городской стражи, Кучики Бьякуя. Про себя он отметил этот факт, как и то, что Фудзи, кажется, очень старался сообщить Фудзимии о том, что Бьякуя приходился Рукии братом по матери, тогда как он сам был ей братом только по отцу. Не было ничего необычного в том, что мужчина имел столько жён, сколько ему позволяли средства. Господин Фудзи был достаточно богат, но он не был известен как любитель женщин, так что мать Рукии должно быть произвела на него большое впечатление, если, после того, как она овдовела, господин Фудзи взял её второй женой. Однако, глядя на её детей, становилось ясно, что славилась она не только красотой. По Кроуфорду, сытому и уже слегка опьяневшему, было видно, что он не из дома Фудзи, где опасны не только женщины. Ая ещё не составил мнения о Кучики Бьякуе, но уже понимал, что он был опасен. – Моё положение зависит от каприза хозяина, – осторожно ответил Фудзимия, в то время как Сьюске улыбался той самой, опасной, полуулыбкой. – Думаю, что если Кроуфорд после рождения наследника собирается отослать меня, то он подождёт, по крайней мере, до тех пор, пока ребёнок не подрастёт настолько, чтобы его можно было отнять от груди. Это даст мне возможность находиться в услужении у хозяина ещё один год, возможно, за это время я закреплю своё положение при нём. В конце концов, я служу ему всего лишь несколько месяцев. – Ты всё ещё не ответил на мой вопрос о том, где был прошлой ночью, – Кучики не собирался отступать. – Я был в городском доме, – спокойно ответил Ая, – по воле моего хозяина. Мы поспорили, и он распорядился, чтобы я спал отдельно. – И о чём вы спорили? – настаивал Бьякуя. – Аники, – Фудзи ухватился за это слово, чтобы переменить тему, но Кучики не обратил на него внимания. – Его величество намекнул, что его обрадует, если я разделю с ним ложе, но мой хозяин избегает этой темы. Когда мы были наедине, я предположил, что, возможно, лучше принять предложение микадо, так как это упрочило бы положение моего господина при его императорском величестве, но мы не пришли к соглашению. Так что потом я и моя свита вернулись в городской дом, чтобы дать хозяину время остыть. С утренней зарёй я вернулся, чтобы загладить этот инцидент. Можете проверить моих слуг, но я всю ночь был в особняке. Там холодно и пыльно, и мне пришлось приказать моим слугам остаться и помочь с приготовлениями к нашему окончательному переезду. Хотя я понимаю, госпожа Рукия просила о том, чтобы остаться при дворе и в течение всей беременности быть вместе с императрицей и её служанками. – Как ты думаешь, почему Кроуфорд отверг предложение императора? Фудзимия напустил на себя довольно бестолковый вид и потянулся через стол, чтобы налить чая – сперва Кроуфорду, затем Кучики, а уж потом себе. – Я просто наложник, – ответил он, – не моё дело обсуждать решения хозяина. Я не знаю ни порядков, принятых при дворе, ни дел хозяина. Я здесь, чтобы развлекать и ублажать его, – он осторожно бросил взгляд на онмёдзи и продолжил. – Если у вас возникли такие вопросы, вероятно, лучше спросить об этом его самого. – Капитан стражи его подозревал, Ая понимал это, но Фудзимии не было нигде поблизости от места совершения убийства. Он был с цинским послом, хотя император, на тот случай, если люди будут задавать вопросы, предложил рассказывать всем эту историю. – Я не строю козни ни против Такатори, ни против Тайра. Мой отец сам совершил все ошибки, и я надеюсь лишь на то, что их можно исправить быстро и малой кровью. Кучики какое-то время обдумывал его слова, а потом произнёс: – А ведь ты лишён наследства, и твоя сестра от имени Такатори наследует все богатства Фудзимия, даже если она больше не будет состоять в браке. – Капитан не спрашивал, он утверждал. – Как наложник я не имею отношения к поместью, – ответил Ая. – Такатори, получившие поместье в собственность, отдали его в распоряжение моему хозяину, поэтому я там живу. Я возвысился среди слуг исключительно волею того, кто возвысил меня. Находясь у Кроуфорда в услужении, я имею доступ к имуществу, но не как хозяин владений Фудзимия. У меня есть доступ в столицу как у слуги императорского негоциатора. Возможно, это говорит о моём недалёком уме, но хотя я оплакиваю отца, я не скорблю о том, что можно расценить как утрату прежнего статуса. – Это было совершеннейшей ложью, Ая это понимал, и ожидал, что начальник стражи изобличит его. Кучики не изобличил его. Он или решил, что Фудзимия сказал ему правду, или же все эти интриги его не касались – власть капитана городской стражи не распространялась так далеко, поэтому ему было всё равно. – Тем не менее, это убийство произошло в Киото, и я отвечаю за этот город. Я должен оберегать безопасность императорских особ, а тут простой ронин убивает представителя кровной знати. – Не могу представить, чтобы такое случилось вновь, – вежливо сказал онмёдзи, поставив чашку на блюдце так, что фарфор громко зазвенел. – В конце концов, никого из остальных Такатори даже нет в столице. Возможно, Масафуми знал об угрозе своей персоне и приехал сюда в надежде, что вы будете в состоянии спасти его. – Масафуми был идиотом, – поправил Кроуфорда Кучики, – он поздней ночью бродил по улицам цинского квартала, и ему не повезло – ронин Фудзимия убил его, а не просто срезал кошелёк. Я всего лишь хотел убедится, что подобное не повторится. Капитан определённо был в курсе случившегося, но Ая был научен горьким опытом и знал, что и у стен есть уши, а люди всегда готовы подслушать. – При дворе моего отца было немного самураев, – честно ответил Фудзимия, – и большинство из них взяли к себе Тайра. Если желаете справиться об их местонахождении, то лучше спросить об этом у них. Я больше не имею над ними власти. – А ведь этой зимой ты провёл больше месяца вместе с Тайра в Гифу, – Кучики был осведомлён намного лучше, чем старался убедить Аю. – Да, – ответил Фудзимия, – Тайцу-кун – моя родственница, и я вырос вместе с двумя сыновьями Сано, наследующими Дом Тайра. Кроме того, ещё одна моя родственница, Рао, владеет небольшим поместьем на землях Тайра, и я провёл также больше недели у неё. Мой хозяин настаивал, что мои несчастные обстоятельства не должны разделять меня с теми, кто любил меня. Капитан обдумал эту информацию. – Полагаю, нии-сан, – обратился он к онмёдзи, сознательно подчёркивая своё почтительное обращение, – что вы желали воспользоваться этими узами любви. Кроуфорд улыбнулся. – Я императорский негоциатор, – небрежно ответил он, – мне нравится, когда доступны разные возможности. Ну же, Бьякуя-нии-сан, это простой семейный завтрак, неужели мы не можем оставить обязанности негоциатора и командира стражи за дверью и просто насладиться моментом. Вам следовало бы привести супругу, но, полагаю, она не была бы столь терпима к вашим разговорам о службе, как наш Ая. – онмёдзи ласково улыбнулся Фудзимии, и того словно полоснули ножом. – Вы ещё не поздравили Рукию-кун и не сказали ей, как она ослепительна, ваша жена была бы вами недовольна. – Я просто случайно подумал о том, – тихо сказал Кучики, наконец поднимая свои палочки, – что убийство Масафуми отлично совпадает с объявлением о беременности Аи-химе. Ая опрокинул себе на колени чашку с чаем, облив своё прекрасное кимоно. Сьюске подвинулся, чтобы помочь ему. – А, – добавил капитан, – так ты не знал. – Если вы думаете, что сроки совпали случайно, – сказала Рукия, присоединяясь к беседе, – тогда вам следует переговорить с Хару, – она встретила взгляд брата, и Фудзимия впервые заметил, что у них одинаковые глаза и подбородки. – Мы уже знаем, что наш Ая не строит козни против Такатори, но что насчёт Аи-химе? – Я уже решил, что поговорю с ней позже. Передать ей твои поздравления? – и пока Кучики говорил, он всё время смотрел на Фудзимию. – Я, – пробормотал Ая, – я…– затем он опустил глаза, – пожалуйста, извините меня, я должен переодеться. Благодарю вас за столь любезное предложение. Надеюсь, в этом жутком убийстве нет тайного умысла, и я рад, что это был просто один человек, а не сотня бандитов. Я… – слова пропали, когда он торопливо вскочил на ноги – Фудзимия неожиданно стал неловким и потерял уверенность в себе – и ушёл в соседнюю комнату. Рядом с футоном лежал моток бечёвки, длиной, вероятно, в половину аиного роста. Очевидно, им пользовались, когда на складе связывали матрас в рулон, чтобы он не развернулся. Ая тяжело, словно ему подрубили ноги, осел на постель. Он бездумно крутил кусок бечёвки, сначала обернув его вокруг одного запястья, затем – вокруг другого. Фудзимия подумал, что верёвка была достаточно длинна, чтобы обвязать обе щиколотки и связать их с запястьями, как если бы он был стреножен. Ая отложил бечёвку и снял испачканное верхнее кимоно, потом – несколько нижних, до тех пор, пока не остался сидеть только в нагадзюбане и хакама. Фудзимия был зол, расстроен, и много чего ёще, и внезапно его желудок, где было несколько глотков имбирного чая, который он пил за завтраком, будто скрутило. Бечёвка обмоталась вокруг пальцев и протянулась между ними. Ая размышлял о тысяче способов, которыми его можно связать с помощью этой верёвки, потому что если его свяжут, он не убьёт Сома Хацухару и не совершит сэппуку до того, как сможет убить Такатори Рэйдзи, чтобы отомстить за уничтожение своей семьи. Он не должен принимать участие в этом фарсе. А хуже всего было, то, что Кроуфорд всё это знал. Когда пришёл Фудзи, неся ему другую чашку чая, Фудзимия даже не понимал, что обмотал бечёвку вокруг запястья настолько туго, что тело рядом с верёвкой покраснело и распухло. – Знаешь, большинство пользуется верёвками потому, что с ними мала вероятность порезаться или пережать кровообращение. – Сьюске бросил на бечёвку оценивающий взгляд, как будто он понимал то, чего сам Ая, возможно, и не осознавал. – Вот, – Фудзи протянул чашку, и Фудзимия был удивлён, что в ней был зелёный, а не имбирный чай. Он с шумом отхлебнул несколько здоровых глотков. – Аники, – Сьюске улыбнулся, его глаза сквозь ресницы сверкнули синевой, – опасней, чем кажется. Он знает, что Кроуфорд как-то причастен к убийству Такатори, но не может доказать это, и даже, если бы смог, то не в состоянии действовать против негоциатора. Но это не значит, что он не исполнит свою службу вопреки всему. – На секунду Фудзи замер, и на миг отбросил волосы с лица. – Как тебе новости о сестре? Я понимаю, ты, должно быть, потрясён. – Хн, – фыркнул Ая. Он не знал, что и думать, он подумает над этим позже, когда сделает то, что нужно сделать. Он, может быть, всего лишь глупый наложник, бессильный и не имеющий союзников при дворе, полном акул, но Сома Хацухару должен умереть.