Белая бабочка (White butterfly)

Кучики-бучо был совершенно уверен не только в том, что негоциатор Кроуфорд расширял сеть своих интриг в Киото, но и в том, что Кроуфорд служил императору. Но это не значило, что капитан городской стражи доволен таким поворотом событий. Кучики посмотрел на гобан перед собой – Тоя-доно снова разгромил его. В этом не было ничего необычного, Тоя-доно всегда побеждал, но, кажется, на этот раз разрыв был больше, чем обычно. – Вы кажетесь расстроенным, бучо, – сказал Тоя, со стуком выкладывая на гобан чёрный камень. – Если вам угодно, мы можем отложить игру. – Капитан не сомневался, что его противник запомнит точное расположение камней на доске. – Я всего лишь наложник, но я не слепой. Тоя был одним из императорских наложников-близнецов, поэты прозвали его Зимним Цветком или Фую-но-Хана, тогда как другого, Синдо, – Хару-но-Янаги или Весенней Ивой. Они были словно солнце и луна, одновременно взошедшие на небосвод. Тоя – холодный и бледный, изящный словно птица, с тонкими нежными чертами лицами и глазами тёмными и холодными. Синдо отличался более смуглой кожей, и он не мог сдержать своих чувств – сильных, ярких и многогранных. Синдо был золотом, а Тоя – жемчугом. Вряд ли они были любовниками по-настоящему, но, совершенно очевидно, они были парой. – Я просто задумался, – тихо произнёс Кучики, – мне известно о совершившемся преступлении, но хотя оно и против законов моего императора, мне ясно, что случилось оно по его воле; и я не знаю, должно ли приложить все силы к его расследованию, как велит долг, или же должно следовать словам моего императора и признать, что дело раскрыто, когда я сознаю, что это не так. На лице Тои появилась слабая бледная улыбка. – А, это убийство Такатори, – сказал он, а затем спросил: – Вы знали моего отца? – Отец Тои был придворным мэйдзином, но капитан никогда его не встречал. Кучики проводил время с обоими наложниками, потому что император благоволил им, полагая их одними из лучших противников по игре в го, каких только можно найти. Но талант Тоя-Мэйдзина намного превосходил их способности к игре. Капитан знал и то, что один из императорских наложников или же они оба унаследуют со временем титул мэйдзина. – Отец объяснил мне одну простую истину ещё в ту пору, когда я играл с форой в пятнадцать камней. Он сказал, что в го никто не играет тем камнем, что в руке, но каждый старается играть камнем, который окажется в руке через столько ходов вперёд, насколько вообще возможно просчитать. Для того чтобы сделать это, игрок должен быть способен предсказывать, а в некоторых случаях и контролировать те места на доске, куда его противник выложит свой камень. Кучики кивнул, это была очень умная стратегия. – Кроуфорд-онмёдзи, – мальчик сознательно использовал настоящее звание Кроуфорда, потому что хотя он и служил негоциатором, но был колдуном и будет им до самой смерти, – говорил, что быть провидцем, способным видеть проблески будущего, значит видеть доску до начала игры такой, как будто игра уже сыграна. Поэтому, если бы кто-то играл с ним в го, то ему пришлось бы надеяться на то, что Кроуфорд или не использовал свой дар, или постараться изменить будущее. – Что ты имеешь в виду? – Если Синдо был непредсказуемым, необузданным, блестящим и дерзким, то холодные пророчества Тои основывались на знании. – Меч можно держать в любой руке, Кучики-бучо, так что, вместо того, чтобы следить за мечом, следят за мечником, за его ошибками и слабостями. Разве не так вы притворяетесь, делая во время обманные движения, и всё ради того, чтобы противник не знал, что совершает то, что приведёт его к поражению? – Капитан кивнул. – Тогда вы поступаете, как Кроуфорд-онмёдзи, но и у него есть слабое место. Если вы лишите его способности видеть будущее, тогда способность притворяться, которую вы изучили, останется с вами, а вот он будет слеп. Кучики выложил камень, защищая малую часть доски: – Мне интересно: твоя цель – титул мэйдзина или сёгуна? Тоя напрягся от этого вопроса. – Я принадлежу хэйка, – сухо ответил он, – игры ума – единственные развлечения, которые он мне дозволяет. – Синдо был непостоянным и прекрасным, но умел прощать, Тоя же мог выдержать и тяжёлый труд, и унижение, и капитан знал, что мальчик уже не считает поражение в игре личным оскорблением. – Я хорошо вас знаю, Кучики-бучо, вы человек, который исполнит то, что законно, ценою того, что правильно. Двор – это змеиное гнездо, где выживет только человек, ступающий осторожно. Однако, положение хэйка и негоциаторов состоит в том, чтобы собрать этих змей и направить их на службу Нихон. Вы знаете, почему хэйка отправил Кроуфорда-онмёдзи, единственного из всех негоциаторов, расследовать от имени императора фиаско Тайра с Такатори? – Потому что он может видеть будущее? – спросил капитан. – Нет, потому что он жесток, а для того, чтобы творить жестокие дела, нужно научиться делать то, что должен, нужно быть готовым уничтожать врагов без вопросов или угрызений совести. Я знаю, Кроуфорд-онмёдзи предан исключительно самому себе, такова цена силы, но в то же время такая преданность непреходяща, – Тоя выложил камень на гобан, и, сделав это, овладел всей доской. – Он сильный союзник, и это устраивает императора, поэтому хэйка, чтобы сохранить верность своего негоциатора, должен знать сколько ходов собирается сделать Кроуфорд, чтобы всегда быть на один ход впереди. – Что ты имеешь в виду? – Кучики знал, что император доверяет советам своих наложников, и держит их при себе не только и не столько из-за красоты. – Думайте об этом, как о синдого. Вас не устраивает Кроуфорд-онмёдзи потому, что он совершил преступление в вашей префектуре и таким образом выставил вас некомпетентным, или потому, что он женат на вашей сестре? – Вопрос был на грани приличий. – Так почему Кроуфорд-онмёдзи женился на Рукии-химэ? Богатства от вашей общей матери ей не досталось, как нет и никаких прав наследовать состояние Фудзи. Женившись на ней, Кроуфорд не приобрёл и положения при дворе, однако он сам предложил императору идею о своём браке с Рукией. Итак, бучо, почему? Взгляните на доску, на то, как он выложил камни, его ходы бесполезны, но он их сделал. Так почему он выложил свои камни, чтобы сделать такой странный моку, чтобы сделать ход, который было очень сложно предсказать? Тоя был рождён для игры в го, игра превращала для него весь мир в игровое поле с чёрными и белыми камнями. – Открыто объединившись с Домами Фудзи и Кучики, он приобрёл большее влияние при дворе. – Влияние, в котором он не нуждается, будучи могущественным онмёдзи и уважаемым негоциатором, причём и то и другое доставляет ему большое богатство. Так почему Рукия? – Он знал, что она примет участие в экспедиции в Европу, – ответ пришёл как откровение. – Кое о чём он мог и не знать, женившись на ней за два года до того, как вопрос об экспедиции только начали обсуждать. – Но он может видеть будущее, – продолжил капитан. – В лучшем случае отрывочно, но когда Рукия вернулась, то сделала ему такой подарок, что вся академия онмёдзи позеленела от зависти. – Трионфи, – Кучики исказил это слово, но он слышал о них. В своё время он даже пошёл на дополнительную охрану дома, чтобы предотвратить открытое вооружённое столкновение, когда другие онмёдзи отправили своих собственных солдат, чтобы заполучить всю колоду. Но Кроуфорд открыто объявил, что удовольствуется копиями. – А для чего предназначены трионфи? Почему Рукия из всех сокровищ Европы выбрала именно их, чтобы преподнести мужу? – Ими пользовались, чтобы предсказывать будущее, – сказал капитан, – и в руках провидца они проясняют беспорядочную природу его видений, позволяют ему контролировать их. Рукия могла, сама того не ведая, купить такой подарок, полагая, что трионфи позабавят супруга, или, что в дальнейшем он сможет использовать их в её собственных интересах. Тоя улыбнулся тёплой невинной улыбкой: – Вот теперь вы думаете как игрок в го или как негоциатор. У Рукии-химэ свои собственные планы, она так же безжалостна, как и Кроуфорд, и так же рада использовать мужа, как он рад использовать её. Они на самом деле – союз равных, и я уверен, что, возможно, они даже любят друг друга. – Он очистил гобан, чтобы начать другую игру. – А зачем она ещё обучает Аю-но-Бара, как об этом говорит весь двор? – Чтобы убить мужа во сне. – А, вот так мы можем разглядеть руку Кроуфорда-онмёдзи, зная то, что нам известно о его намерениях, можем разглядеть руку Рукии-химэ, но каковы мотивы Аи-но-Бара? Разум Кучики вращался как веретено вслед за нитями умозаключений, которые мальчик составлял и излагал очень ясно, он явно привык делать то же самое, играя в го. Раньше Тоя замечательно говорил о том, что сёги – игра генералов – была для тех, кто ничего не смыслил в политике. Этот мальчик станет невероятным, если только он решит обладать властью. – Его семья была уничтожена из-за долга Такатори перед Тайра. – Тогда давайте взглянем на это так: почему Фудзимия? Небольшой Дом, известный только своими фамильными связями, хотя и весьма запутанными. Они могут претендовать на родство с обоими Домами, но средства, которые они получили в долг, намного превосходили их вес в обществе. Так зачем им понадобилось брать деньги у Тайра, те самые деньги, которые Такатори потратили на свои тёмные дела? – Они им были незачем, – спокойно ответил капитан, – как не были нужны и Такатори. Тоя кивнул и протянул к капитану сжатые в кулаки руки, чтобы тот выбрал за чёрных или за белых он будет играть. В каждой руке мальчика было по камню определённого цвета. – Тогда почему Фудзимия заняли деньги у Тайра, и почему здесь оказались замешаны Такатори? Перед лицом бесчестья глава клана Фудзимия покончил с собой, но в чём состояло это бесчестье? Ясно как день, что Такатори обманули Фудзимия, использовав для этого Тайра. Они вымогали деньги ради дела, которое было заведомо обречено на провал, затем отказались их возвращать, таким образом разорив Фудзимия, но даже несмотря на это Такатори Рэйдзи сумел добиться согласия на брак своего сына и юной принцессы. Кучики кивнул. – Если только раньше он не получал отказ. – А ещё свадьба, которую с чрезвычайной поспешностью устроили позже, немедленно отослав невесту ко двору, где она может даже не появляться. Брак просто всё узаконил. Сын был лишён наследства, и это позволило Такатори увеличить свои земли и богатство, но разве это стоило таких усилий? – Если только за этим ничего не скрывается, – добавил капитан. – Но потом они тут же дарят землю императорскому негоциатору, который, как им было известно, был послан потому, что здесь были замешаны Тайра, а хэйка не допустит прорасти даже малейшим росткам будущей гражданской войны. Но Такатори сейчас располагают только частью своих военных сил, так что можно было бы вырезать весь клан. – Кучики согласно кивнул. – Зачем понадобилось вмешивать во всё это императорского переговорщика? Поэтому мы вправе предположить, судя по тому, как ведётся игра, что именно Такатори Сайдзё, который настаивал на вмешательстве императора, стоял за спиной Рэйдзи, чтобы что-то получить от Фудзимия. – Но единственное, что они потребовали и получили, это Ая-химэ, – сказал капитан. – Точно. Так что же может предложить Ая-химэ, и о чём догадался императорский негоциатор? Кучики был не из тех, кто ухмыляется, когда к ним приходит понимание: – Она императорской крови, её мать была принцессой из Дома императора. Таким образом, заключив с ней брак как с прямой наследницей Фудзимия, Такатори получают возможность претендовать на трон, и неважно насколько незначительны их основания. Если Сайдзё подстроил всё так, чтобы казалось будто Рэйдзи – преступник, тогда он знал, что негоциатор убьёт мужа Аи-химэ и вынудит её сочетаться браком с наследником, избранным самим Сайдзё, юным Мамору. – При дворе это тоже понимали. – Затем отправить мальчика ко двору, где дети Мамору станут рассматриваться как возможные супруги для отпрысков императорской семьи. Итак, Ая-но-Бара, понимая это и страдая, будучи униженным Кроуфордом, всё равно станет служить интересам Кроуфорда, дабы низвергнуть Такатори. – Внезапно интрига стала намного более очевидной, капитан понял, почему убийство Такатори Масафуми было устроено именно таким образом. – Также помните о том, что Сайдзё может не удовольствоваться тем, что на императорский трон взойдёт только его правнук. Может оказаться и так, что он намерен посадить на трон Мамору, ведь будучи ребёнком, он определённо не повинен в дурных делах своего дяди, и не важно, что вся остальная семья будет убита. – Проклятье, – выругался про себя Кучики, – и, конечно же, хэйка не может открыто действовать против Такатори до тех пор, пока они сами открыто не выступят против него. Поэтому он послал Кроуфорда-онмёдзи, чтобы тот решил этот вопрос. – А Кроуфорд-онмёдзи предложил, чтобы я поговорил здесь с вами, ведь вы можете стать свидетелем кое-чего, – Тоя был верен исключительно Синдо и императору. – И что же это? – Капитан очень хорошо понимал, что не стоит доверять негоциатору, особенно Кроуфорду. – Он не сказал, – ответил мальчик, – но так как всем, что он предложил взамен, была партия в го, то я уверен, в этом нет ничего оскорбительного для ваших чувств или положения в обществе. – Тоя посмотрел в глаза Кучики, и это предвещало опасность. – Тем более, вы один из немногих игроков при дворе, с которыми я могу играть по-настоящему. – Но всё же я не могу тебя победить. – Пока не можете, – с улыбкой сказал Тоя. – Но вы учитесь, вы уже играете на три хода вперёд. Насколько же больше будет удовольствия от игры, когда вы начнёте играть на пять ходов вперёд? Дверь отодвинулась, и вошёл Синдо, который делил ложе с Тоя. Как и его партнёр, он был одет вопреки требованиям моды, но из-за своей внешности и манеры держаться казался ярким, тогда как Тоя являл образ простого изящества. Если Тоя сиял, то Синдо светился. В руках вошедшего была простая деревянная шкатулка, почти полностью лишённая украшений, за исключением простой резьбы на крышке. – Посмотри, Тоя-кун, – мальчик в восторге плюхнулся на подушку рядом с капитаном и Тоя, – посмотри, что нам принесла Рукия-химэ. Это чудо. Кучики уже получил собственный подарок от сестры, но он не ожидал, что она будет одаривать императорских наложников. Как она могла, уезжая так надолго, быть уверенной в том, что по её возвращении они всё ещё будут в милости у императора? Синдо открыл шкатулку, и заиграла музыка, напоминающая мелодичный перезвон. – Это музыкальная шкатулка, – продолжил Синдо, – её заводят вот этим, – он разжал кулак и показал им ключик, – но надо быть очень осторожным, потому что если она сломается, то здесь нет никого, кто бы её починил. – Вы недавно получили её, Синдо-доно? – спросил капитан. – Да, я был у императрицы, она принимала Рукию-химэ. Внутри шкатулки множество маленьких колокольчиков и молоточков, которые приводятся в действие цилиндром. Она старалась мне всё это объяснить, но я не слушал. Я был так увлечён шкатулкой, разве она не чудо? – Неискушённому стороннему наблюдателю Синдо казался простоватым и скучным, воистину полной противоположностью Тоя. Там, где Тоя с безмятежным изяществом просто наблюдал за ходом игры, способностей Синдо было более чем достаточно, чтобы с тонким шармом и одной только силой своего обаяния манипулировать отдельными частями головоломки до тех пор, пока все они не встанут на место. Тоя был вещью, которой восхищались, а вот Синдо обожали. – Она рассказывала императрице всё о своих путешествиях и о тех диковинах, что она там видела. Там, на севере, есть такое место, где снег так глубок, что местные жители строят свои дома на сваях, а когда приходит зима, то им приходится рыть туннели между домами, – Кучики вынужден был признать, что если всё это правда, то это весьма примечательно, – а ещё они делают на своих постройках купола, прямо как… Снаружи раздался ужасающий грохот и треск, как будто что-то большое проломило ширму. Рука капитана немедленно потянулась к спрятанному в оби танто, он толкнул мальчиков себе за спину, чтобы в случае, если возникнет опасность, они не пострадали. Кучики распахнул дверь в центральный двор и быстро оценил ситуацию. Ая-но-Бара с забрызганным кровью лицом стоял и держал нож, а у его ног заходилась лаем маленькая собачка. Ая-но-Бара казался потрясённым до глубины души. Рядом стоял высокий мужчина с белыми волосами и пытался отобрать у него нож. Ширма перед ними, которая загораживала проход в личные покои императрицы и поэтому была соответствующим образом укреплена, оказалась сломанной, а перед наложником онмёдзи и седым незнакомцем лежал человек в сплошь чёрной одежде. – Не надо его убивать, – шептал эрифуру, – он пригодится для допроса. Заметив капитана, Ая-но-Бара увял как роза в снегу, он ушёл в себя, словно стремясь быть подальше от запятнавшей дорожку крови. – Прекратить! – рявкнул Кучики и молодой человек подчинился. Тут заговорил эрифуру, спокойно и доходчиво: – Ая-но-Бара совершал вечернюю прогулку, – Ая наклонился и поднял свою собачку, – Кими нужно было облегчиться, и я согласился сопровождать его, пока его хозяин проводит время со своей супругой. – От седого исходила слабая угроза, – Когда он увидел проникшего сюда человека, то я дал ему один из своих ножей для того, чтобы он защищал себя. Сам я в это время направился к этому человеку, надеясь схватить его, но он напал на Аю-сама, чтобы он не позвал на помощь. Ая-сама ударил его ножом в живот. Капитан чуть не рассмеялся от досады. Так вот почему Кроуфорд подкупил Тою, чтобы тот затеял с ним партию в го, – капитан должен был увидеть всё это собственными глазами. По какой-то причине Ая-но-Бара оказался этим вечером во дворце с ножом и поймал нарушителя, и это должно отвлечь внимание. Кучики понял ужасную вещь – всё это было подстроено.