Посиделки с вином в восточных кварталах Синдзюку

      И вот - взмах руками, спиной назад я падаю в океан хлама. Мусор, мусор, ненужное, пустое. Именно так выглядит в последнее время наша большая кровать в супружеской спальне. Саюми давно уже ночует отдельно, в детской на раскладном диване ей комфортнее, чем со мной. Мне не грустно, обычное дело. Кто бы знал, откуда берётся в браке эта брезгливость? Я вот не в курсе. Но это факт: в какой-то момент все те жидкости, что вы возбуждённо глотали друг из друга, все эти нехитрые магические манипуляции в темноте - всунул-вынул, они не просто приедаются. От них тошнит. Физически, а не в переносном смысле. От одного прикосновения к моему члену, думаю, мою супругу вывернет, как от горсти рвотных таблеток. А если я сожму её мягкие и чуть обвисшие груди ладонями, как раньше, когда мы ещё не поженились и трахались, как кролики, боюсь результат тоже будет плачевным. Как бы по морде не схлопотать за откровенное выражение отвращения.       Так вот, каждый вечер после работы я падаю в кучу мусора из неглаженной чистой и грязной одежды, вперемешку, в гигантскую свалку из старых газет и книг. Спиной назад - бух. Утопаю в блаженной глубине отчаяния, как подстреленный зверь в ворохе сухих осенних листьев.       Что за сравнение? Что за жуткий псевдоэмоциональный интеллигентский высер? Тьфу. Самому противно. Какой нахрен зверь? Какие листья? Почему если я - долбанный преподаватель литературы в престижной школе, я по инерции даже в личном дневнике продолжаю нести бредятину. Неужто я так привык создавать эту благопристойную маску чувствительной творческой натуры, что мне теперь от неё не отмыться? Приросла, как вторая кожа. А ведь это неестественно. Да, я знаю, кто такой Артюр Рембо, или там Шекспир, мать его за ногу, но я не читаю их дома, для удовольствия. Скажем прямо, когда я хочу расслабиться, я сериалы смотрю. И ток-шоу, где люди друг друга говном поливают, это забавно. И пью я не чай, оттопырив мизинчик, как думают мои ученики, а холодный Асахи, и, когда выпью, влажную от испарины ладонь вытираю о футболку. Как свинья, как обычный мужик средних лет. Ну это, конечно, не на людях. На людях - маска. Наверное, это главный источник моего нервного напряжения.       Психотерапевт, которому я плачу до хрена и больше, не придумал ничего лучше, чем заставить меня ежедневно корябать эти говно-записочки самому себе. А то я сам не знаю, что у меня в мозгах. "Диалог с подсознанием! Терапевтические цели! Вы недооцениваете эффект исповеди!". Да, блять, недооцениваю, зато тебе переплачиваю, козёл ты напыщенный. Почему-то деньги получает он, а работать должен я. Ну ладно, ладно, сижу, пишу, как дурак. А что делать, бессонница достала. Даже чудо-доктору я не покажу это дерьмо и, надеюсь, сам перечитывать не буду. Так что в жопу осенние листья, как бы двусмысленно это ни звучало, в жопу раненых зверей. Мне в сущности плевать на то, в какой помойке я провожу положенные 7-8 часов ночью, главное, отдохнуть как следует. А вот это у меня никак не выходит по ряду причин. И разваливающийся брак - самая меньшая из моих проблем.       Первая засада в списке - я гей или что-то в этом роде. Да-да, может, кто-то и считает, что голубой не способен завести семью для отвода глаз и периодически удовлетворять своё жёнушку, но это такая глупость. Я вот смог. В какой-то момент понял - мне оно надо. Так представительнее, так лучше. Ну и маленький нюанс: папаша Саюми в министерстве работает, профессор, уважаемый человек. Связи ещё никому не мешали. Короче говоря, закрутилось, завертелось. Дочка родилась. Я её люблю больше жизни, моя принцесса, куколка. Саюми тоже вполне себе ничего, умница, красавица. Была когда-то, сейчас поувяла, конечно. Женщин все эти заботы с детьми выматывают, так что это не её вина, что я младше выгляжу, стройнее, и более ухоженный, хотя мы ровесники. Да я её любил. Наверное. В глубине души. Даже сам одно время верил, что сменил "команду", так заигрался. Ан нет, оказалось, что это тоже была маска, и Широяма Юу - самый настоящий махровый пидорас. Ну вот, я это написал. Черным по белому. А вернее синим по клеточкам, в примитивный дешёвый ежедневник, который приобрёл чтоб в глаза не бросался и выкинуть не жалко было. Запечатлел, так сказать, суровую истину, была б она неладна.       Алё! Подсознание! Я признался! Могу я теперь уже уснуть? Нет, ни хрена, ни в одном глазу. Вот она, твоя хваленая терапия, Руки-сан. Не работает ни черта. Так же, как твои дурацкие сеансы психоанализа.       Руки-сан - так зовут моего психотерапевта. Что за имя, блять? Часть образа, совершенно неадекватное пафосное существо, мне его директор гимназии нашей посоветовал, удружил, ничего не скажешь. Видел я это дурацкое имя вместе с его хозяином в гробу в белых тапочках. Не помогает ни фига. Вот, кстати, в последний раз он именно в белых тапочках и сидел на сеансе. От Gucci, или чего-то такого же нечитабельного. Пиздец настоящий на ногах, уродство, честное слово. Я, конечно, ему этого не сказал, комплимент сделал, мол, последняя коллекция, все дела, вы человек со вкусом. А сам подумал - страх божий, и на это он мои деньги тратит! Шёл бы ты в ад, Руки-сан, вместе со своими тапками, цацками, модными очками, запахами от Тома Форда, лживо-участливым взглядом, бархатными костюмами и таким же бархатным голосом. Мне не помогают твои советы, слышишь?       Нет, конечно, не слышит, я же это для себя пишу, вот идиот. Надо попробовать вылечиться, а не выйдет, так, может, мне лекарства какие хорошие выпишут, буду спать сном младенца. А пока - испробуем эту лабуду. Так вот, изложу суть проблемы.       Было у меня много мужиков, всех не упомнишь. Но как у всякого порядочного гея с красивым лицом, отлично сложенной фигурой, хорошим образованием и воспитанием, был у меня свой особенный. И, как водится, особенный этот странным образом совпал с моей школьной любовью. Ну что поделать, и мне не чужд дух романтизма, хотя выгляжу я, наверно, как высокомерная чванливая гора арктического льда. Но по сути человек я простой, а тогда был ещё подростком, подростки они ещё не загрубевшие создания, нежные. Так что я просто втюрился. Каждый бы влюбился, если б увидел эти огромные невинные карие глаза под тенью пушистых ресниц, эти славные ямочки... Ладно, чёрт с ним, эти красивые руки, крепкую задницу и огромный член! Член, который никак не мог спрятаться в коротких шортиках спортивной формы, стоило мне как следует потереться о него в раздевалке перед уроком физкультуры. Тяжко парню приходилось, бедолаге, ржал весь класс, а он футболку вниз тянул, и на учителя чуть ли не со слезами - отпустите. Ну это я сейчас понимаю, что многие от зависти ржали. Я вот точно. Уке Ютака был просто кусок соблазна, а не пацан, я не мог на него наглядеться. И если бы я тогда знал, что запал на него так прочно, что и во взрослые годы он будет меня преследовать. Но я не знал.       Я уже тогда сообразил, что и учителя, и одноклассники не любят правду. Всем нужен некий идеал, чтобы ставить его в пример. Я решил стать таким идеалом. Всё лучше, чем говорить как есть: что учёба меня не волнует, в голове только секс со смазливыми мальчиками, алкоголь, рок-музыка и, возможно, тачки, а ещё я тогда сёрфинг любил, что, в принципе, сродни сексу. Но всё это не тянет на идеал. А я хотел всеобщего восхищения. Вот и стал не задротом, нет - образованным молодым человеком, юным обаятельным циником. Хорошие отметки, эрудиция, плюс при этом со всеми свой в доску, и умный, и спортивный, и язык отлично подвешен. Идеал. Школа была у моих ног. А со временем и Ютака тоже. В прямом смысле - у ног. Прекрасный, неловко отсасывающий, мой милый Ютака. Я запудрил ему мозги цитатами из книг, никогда не отвечал прямо на его признания. Обожал то, как он замирал, когда я к нему прикасался. Иногда звал на свидание и специально не приходил, иногда выволакивал из толпы друзей и тащил в какой-нибудь пустой класс, в подсобку со спорт-инвентарём, или на крышу, чтоб облапать всего, как и где мне хотелось. В общем, вёл я себя с ним как последний мудак. За два месяца до окончания школы трахнул его у себя дома. А потом каждые выходные повторял это снова и снова. Откуда я мог знать тогда, что это был не тупой секс из интереса, что мы занимались любовью? Не знал. Никто не объясняет детям, как различить просто влечение и влюблённость. Я считал, что слишком хорош для него. И, конечно, что я не педик.       Открою секрет, так поначалу думают все педики. Поэтому на выпускной бал я пошёл с нашей старостой, такая была фигуристая заучка в очках, из самых сексапильных заучек. Вот хоть убей не помню её имя, но фотка до сих пор в моём альбоме, смотрелись мы просто отлично. Ютаке, естественно, я не сказал об этом, он увидел меня с ней под ручку на вечеринке и, как бы это объяснить... Ни разу в жизни больше не видел такого, когда улыбка буквально стекает с человека в пол, лицо сворачивается, скукоживается... Жуткое зрелище. Думаю, ему было очень больно. Ну, как думаю - знаю. Когда я напился и попытался под шумок уволочь его куда-нибудь в укромное место, он дал мне в рожу. Не слабо так дал, пришлось потом говорить всем, что я на лестнице ногу подвернул и ударился челюстью, хорошо, что фотографии до этого сделали, иначе был бы я там разукрашенный. А так, даже мой выпускной альбом - враньё и притворство. Зато людям показать не стыдно.       Я скучал. Честное слово, мне его не хватало. Но это была приятная такая ностальгия без особенных мук. Я закончил университет, перепробовал параллельно в постели много всякого разного, даже успел встретить Саюми, но более ярких ощущений, чем с Ютакой, никогда не испытывал. Всё искал-искал и отчаялся. Смирился с тем, что оставил его в прошлом. Разыскивать не пытался, что я, сумасшедший что ли или лузер какой, после такого инцидента к парню лезть, приставать с объяснениями? По морде получил и ладно, заслужил ведь. Я его за это простил. А простил ли он меня, неважно. Это уже меня не касается.       Время шло, к тридцати восьми годам моя жизнь устаканилась, хоть в семье и наметился разлад, но мы с Саюми слишком умны, чтоб демонстрировать такие вещи себе и окружающим. Однако в профессиональной сфере всё хорошо, плюс мы купили отличный дом, собаку завели. С сексом тоже всё супер. У меня было несколько переменно-постоянных любовников, в эскорт-службу обращался иногда для разнообразия, туда, где всё чистенько, анонимно, престижно и очень дорого. А если захочется, всегда можно прогуляться в гей-квартал. Есть в Синдзюку пара уютных мест, где можно встретить, так сказать, "друзей по интересам". Порой я с наслаждением подрачивал на свои детские воспоминания о Ютаке, иногда представлял его, когда натягивал очередную молоденькую задницу. В общем, я знать не знал, что такое "стресс и повышенная тревожность" или как там треклятый Руки-сан выражается? Узнал, блять. Тут произошло это...       На чёртову выставку нас пригласили друзья, одна очень приличная семейная пара: он - адвокат, она - доктор какой-то, я в них не разбираюсь. Как и в картинах, изобразительное искусство вообще не моё. Я больше люблю буковки и кино. А когда что-то перед тобой на стене висит и не двигается, то какой в этом вообще смысл? Ни тебе сюжета, ни тебе динамики. Но докторша наша знакомая, кажется, в этом секла, да и Саюми кипятком писает с импрессионистов и поп-арта. Иногда мне кажется, что некоторые женщины - большие геи, чем сами геи, им бы носить береточки и ходить по галереям сутками, счастливы были бы до усрачки. А мне скучно. Тогда я тоже заранее подготовился к тоскливому вечеру: пока жена пудрилась-наряжалась, бутылку вина на кухне приговорил под мультфильмы про дятла Вуди в компании с дочкой и собакой. Ну как, вино это я пил, дочка - сок, а пёс по обыкновению причинные места лизал, вот оно, простое собачье счастье.       Такси привезло нас в выставочный зал, к моему восторгу оказалось, что там был фуршет. Кроме искусства можно и чем-то с градусами подкрепиться, вот это я понимаю, правильный подход. Поболтал с адвокатом, корректно пофлиртовал с докторшей, опрокинул бокальчик-другой, послушал чужие разговоры, чтоб не прослыть невеждой. Оказалось, выставка эта не художника, а фотографа, очень крутого и модного, работающего под псевдонимом Кай. Я поржал про себя, конечно, экая нелепица, мужик со сказочным имечком. Детали, которые мне рассказала восхищённая Саюми, уважения к автору не добавили. Пока мы бродили по залам и смотрели на фотографии, она поведала, что работает этот парень исключительно в чёрно-белой гамме, любит обнажённую натуру (а кто ж её не любит?), прячет на каждом произведении свою монограмму - логотип в виде снежинки, который сразу и не заметишь, а ещё - он бисексуал. Разведённый, мол, у него сын есть, возраста нашей Мики.       На слове бисексуал меня перекосило, оно такое громкое, глянцево-приторное, терпеть его не могу. Ты либо любишь члены, либо нет. Либо держишь это знание при себе, либо нет. А бисексуалы обычно ловят кайф с того, чтоб поорать, что готовы присунуть в любую дырку. Я вот тоже не против. Но я же не ору, и пальцем себя в грудь при этом гордо не тычу. Выродки, фрики. Ненавижу таких. Неужели нельзя жить благопристойно? Это вот я всё и ляпнул Саюми, немного более иронично и тонко, чем тут пишу, ну или мне тогда казалось, что тонко, я же выпил, а когда я выпью, у меня порой наступает состояние "Я самый умный и прекрасный в мире". Единственное, о чём я умолчал, так это о том, что сам могу в оба лагеря, хотя, может, это меня и взбесило. Я же ничуть не хуже, а этим придурком со снежинками все восхищаются за его эпатаж. И вдруг со спины слышу знакомый до мурашек голос:       - Широяма-сан! Какая встреча, приятно было услышать ваше мнение о нас, фриках!       Медленно поворачиваюсь, холодею - вижу перед собой Ютаку. Моего Ютаку из старшей школы. Того, что под моими руками в свои смешные белые плавки кончал, как подорванный. Того, кого трахал, а он, как сейчас помню, головой о бортик моей детской кровати бился и шептал: "Ещё, Юу! Ещё!". "Ну всё, - подумал я, - пиздец мне и моей репутации". А жена в довершение к этому кошмару ещё руками всплеснула и ахнула:       - Боже мой! Кай-сан! Вы знакомы с моим мужем? С ума сойти! Юу, почему ты мне не говорил об этом?       "Кто же о таком рассказывает, курица ты тупая! Тебе с чего начать? С совместной дрочки, с того, как я его перед приятелями подкалывал и унижал, или с того, как он классно умеет яйца сосать?". Опять-таки ничего этого я вслух не произнёс, только широко улыбнулся и протянул "Каю" руку для рукопожатия:       - Юта, дружище! Сколько лет, сколько зим!       Ни один мускул у него на лице не дрогнул, вот это выдержка. Только сдержанно кивнул в ответ и через несколько секунд расплылся в голливудской улыбке. Красавец! Кай, значит. Вот так сукин сын. Куда подевался этот дрожащий мальчик с влажным взглядом? Передо мной стоял он да не он. Высокий, подтянутый, стильный, в явно дизайнерской одежде, которая сочетала несочетаемое - была одновременно просторной и по фигуре. Ненавижу, когда "звёзды" таскают в помещении шляпу или тёмные очки. На нём было и то, и другое. Будто его никто не заметит в такой маскировке. А губы всё такие же пухлые и пошлые, и, кажется, даже подкрашены. На руках - кожаные перчатки-мотоциклетки, на шее фотоаппарат. Поздоровались, поболтали немного, обменялись телефонами и он даже сфотографировал меня с Саюми, пообещал прислать снимки. Жена изобразила смущение, пропела:       - Ай-ай, как же, работа великого Кая, да нам, бесплатно, - сама пищит, визжит, а ручкой ему в блокнотике свой е-мэйл выводит, вот же шлюха.       Ну ладно, может, она и не говорила тогда "великий" и не пищала. Но то, что она с него потекла, это точно. Неделю потом ласковая такая ходила, мурлыкала, а когда фото получила, так даже соизволила меня в губы поцеловать, тоже мне, дар богов. Не иначе, как в благодарность за то, что я учился с ним в школе. Десяток фото, ничего особенного, чёрно-белые я и Саюми в обнимку. Красивые, но чужие. И снежинки-монограммы имелись, как жена радовалась, когда находила крохотные значки то в моем зрачке на фото, то в бокале, что сама держала в руке.       Хорошо, признание номер два. Что за ночь такая сегодня? Ночь откровений. Я тоже потёк. Иначе не позвонил бы ему. А я позвонил. Якобы сказать спасибо. Но на самом деле, конечно, чтобы выклянчить новую встречу. Как бы не так, говнюк этот меня отбрил самым жёстким образом. Сказал сухо:       - Не стоит благодарности, Широяма-сан, я не расстаюсь с камерой нигде и никогда, мне было несложно, к тому же ваша жена - моя поклонница, она, кажется, даже приобрела после какое-то моё произведение.       А вот этого я не знал. Саюми, хитрая баба, пыталась подлезть таким образом под модного бисексуала? Мне не даёт, а ему - пожалуйста, фото покупаем, мэйлы раздаём. Только всё это бессмысленно. Был Уке Ютака - горячий влюблённый мальчик, а стал ледышкой. Кай, значит. Да пошёл ты в жопу, Кай...       Правда, послать его у меня не получилось. Он достал меня, реально достал, этот козёл, с тех пор, как мы встретились на этой выставке, я не могу спать толком. Прихожу с работы, зарываюсь в мусор и думаю о нём, думаю, а стоит закрыть глаза, я его раздеваю, срываю эту чёртову шляпу, очки, ставлю раком... И поехали. Это что значит? Что я не успокоюсь, пока его не выдеру? Или, может, всё то, о чём написаны книги в школьной программе, которую я год за годом преподаю подросткам, правда? Про страсть, про чувства, про вину? Да ладно, быть не может! Я что, с детства любил Уке Ютаку? Фигня! Только странное дело, кажется, когда я это написал, меня потянуло в сон. Руки-сан, если эта срань сработает, я зацелую твои белые тапки до блеска. Спать, спать... Надо не упустить момент. ***       Я вляпался, блять, как же я вляпался! С последней записи прошла неделя, а я уже в полном дерьме. Говорил мне отец, когда я только начал взрослеть и в ванной запираться: "Сынок, думай головой, не думай членом". А я, похоже, так и не научился. Школа, университет, курсы и тренинги, всё это, конечно, здорово, но, когда включается похоть, все знания, истины и прочая муть теряют значение.       Широяма, какой же ты придурок. Есть такие дебри, в которые лучше не залезать. А я залез по самое не могу. Короче, со сном вроде бы наладилось, хотя бы частично. Я перестал себя накручивать и три часа сна превратились в пять-шесть, а это почти норма, жить можно. Но надо же было такому случится - явился. Свалился, как снег на голову. Всеми своими сраными снежинками на мою несчастную башку. И надо же было пересечься с Каем в школе! Вот уж где не ожидал. В принципе я нигде не ожидал, но в школе - тем более.       Работа у меня отличная. На зависть просто. Многие преподаватели стремятся на университетские кафедры, это, казалось бы, престижнее, к тому же лучше оплачивается. Так, да не так. Гимназия, в которой я учу дубиноголовых деток богатеньких родителей, даст фору многим ВУЗам, уровень очень высокий, и я - уважаемый человек. И скажу без лишней скромности, на своём месте, в своей должности я - хорош. Профессионал и точка. Из средней школы ко мне приходят недоросли-зазнайки. Заявляются такие на уроки распонтованными глупыми щенками без единой извилины в голове, умеющие читать разве что смски от своих настолько же тупых друзей и подружек, а писать - исключительно твитты и подписи к фоткам в инстаграме на ломанном английском. После года обучения они умеют читать и анализировать достаточно сложные тексты, а выпускаются уже образованными и начитанными ребятами. Но это не самое главное, я учу их думать и чувствовать через книги. Ирония, да? Чувствовать. То, что мне не дано, пожалуй. Ну или поугасло за жизнь. Розовые сопли в романчиках нужны, я считаю. Это как сладкая оболочка для горькой пилюли знания. И кого вообще волнует, верю ли я в то, что втюхиваю в юные мозги? Главное - моя методика работает, интеллект в детках просыпается, значит, после гимназии они поступят в хорошие университеты, повысят нам процентные показатели. А всё почему? Я заставляю их полюбить литературу. Многие ученики со временем приходят ко мне с квадратными глазами и рассказывают, как за ночь прочли взахлёб что-то умное, соображалка включается и они сами от этого в шоке.       Были даже уникумы, которые стихи писать начинали, курам на смех, конечно, но чем бы дитя ни тешилось, лишь бы тесты не завалило. Один пацан, помню, что-то гейское такое накатал вроде признания в любви, принёс мне и читал с придыханием после уроков. Я послушал раз, послушал другой, думаю - перебор, запалят же родители, проблем не оберёшься. Ну и на следующем уроке разобрал его опус вместе с классом по косточкам, не называя имени. Кстати, вот так и не запомнил ни лица, ни как зовут, неинтересный такой был. Я учениками стараюсь не увлекаться, бывают аппетитные, но это всё-таки табу даже для такого говнюка, как я. Короче, разобрали то стихотворение, с литературной, конечно, точки зрения, размазали по стенке, но, главное, парень мою мысль понял, ходить хвостом перестал.       Это я к чему пишу? Работа для меня - святое. Ну вроде как святое. Я никогда не пользовался возможностью кого-то оприходовать, даже если она мне вот так в наглую предоставлялась. И девочки за мной ходили, и мальчики некоторые. Старшеклассники - они ведь все с ветром в голове и стояком в штанах, лишь бы к кому приткнуться. А я - не кто-нибудь, я хорош собой, и излучаю дьявольское обаяние. На такое всегда клюют те, кто помоложе. Возраст даже придает мне крутизны в их глазах. Но Широяма Юу - кремень, Широяма Юу - скала. На работе - ни-ни. Как опять же поговаривал мой отец, моряк по профессии: "Если хочешь жить в уюте, срать ходи в чужой каюте". Это я раньше нос морщил на его прибаутки, когда он жив был, а я интеллигентную морду корчил. А теперь ведь понимаю - прав был, не поспоришь. Вот и на работе гадить нельзя. Нельзя, идиот такой! Так бы стукнул себя чем-нибудь тяжёлым. До сих пор успокоиться не могу, руки дрожат.       Сегодня, значит, после уроков иду по коридору из своего кабинета в учительскую. И кто же ко мне выплывает во всём своём великолепии и драной шляпе? Кай-сан, конечно. Откуда? Идёт с директором гимназии, любезничает, посмеивается мне уже издалека, как акула жирному водолазу. Я думал, он мимо продефилирует, как бы не так, остановился, поздоровался, всё честь по чести. И теперь, дубль два, уже начальство моё то же самое, что Саюми несла, повторяет:       - Широяма-сан, Широяма-сан, как же это вы не сказали, что знакомы с такой знаменитостью?       Усраться просто знаменитость какая, выполз из трущоб коленками своими острыми в драных джинсах светить. Это почти в сороковник-то! Кресты какие-то, цепочки на шее и фотоаппарат опять же. А я, значит, смотрю на него, злюсь, а сам представляю, как его за цепочки эти вниз дёргаю и в пухлые губы имею от души. Ну говорю-то:       - Какими судьбами в наш гадюшник звезда с небес прискакала?       Это вольная передача, естественно. Но вот тут выясняется, что Кай-сан, великий и могучий, решил заранее присмотреть своему отпрыску старшую школу, а заодно, может, и спонсорские какие услуги будущему учебному заведению любимого сынули оказать. Наша гимназия, действительно, одна из лучших в Токио, тут я бы даже и не заподозрил ничего. Но памятуя о том, что мне Саюми наплела, тут уж я начинаю по-акульи усмехаться. Ведь, если верить моей чокнутой супруге, которая на светских хрониках даже не собаку, а целого мамонта съела, то наследничек Ютаки ровесник нашей дочки, это значит, мальчишка только что в среднюю школу пошёл. Кто ж в 12 лет начинает присматриваться к старшей? Ясненько всё, куда уж понятнее. Моё имя в Сети пробить - раз плюнуть, узнать, где я работаю, тоже. Вот, значит, как, Кай-сан, не утерпела твоя задница, всего неделя, и уже вся горит, пылает и ко мне рвётся. Придумал тоже, причина-то какая, жуть! Ребёнком свои гейские изыскания прикрыл, извращенец, бисексуал чёртов. Я такой удаче обрадовался, а, проще говоря, возбудился так, что совсем чуйку потерял, забыл обо всех своих принципах.       - А давайте я моему другу детства наше учебное заведение покажу? Личностный взгляд. Так сказать, более проникновенный, - и на Кая кошусь, покраснеет ли, раньше ведь краснел по любому поводу, но, похоже, разучился. - Это поможет лучше проникнуться атмосферой школы и принять положительное решение.       Директор не против был, а очень даже за, у него тоже во второй половине дня дел по горло, спонсоров, конечно, принято обхаживать, причём такого полёта, но мои доводы показались разумными. Вот хоть чему-то меня Руки-сан научил - пиздеть про психологию. Начальство уломал, осталось Уке Ютаку уломать. Тогда мне казалось, что это прекрасная идея, просто замечательная. Вот трахну его и совсем освобожусь от навязчивых идей, буду по ночам по все восемь часов спать.       Дались мне эти часы. Что ж за дурак-то такой? На самом деле я просто увидел его - наглого, провоцирующего, который пришёл ко мне. Сам пришёл! Ну, конечно, при жене не мог клеиться, а по телефону для порядка отбрил, как же не позаигрывать. Я это тоже люблю.       Идём по пустой школе, детей уже нет, смыло всех, их как цунами уносит после четырёх-пяти часов вечера. Болтаем так спокойно и вроде с подъёбами. Говорю:       - Юта...       Он вздрагивает, а у меня аж всё прилило к низу живота, так бы и зажал его где, как в детстве. Я понял! Вот! Осенило же! Дело было в обстановке. Уке Ютака и я в школьных стенах. На меня воспоминания нахлынули, потому я себе и позволил... Но обо всём по порядку.       - Что? - он так тихо переспросил, что я едва расслышал.       - А почему ты именно эту школу выбрал для сына? - пытался его спровоцировать, смотрю, опять улыбнулся.       - Потому что в ней самые лучшие учителя японской литературы.       Ну всё, это, по-моему, было практически прямым текстом - "Юу, давай уже к делу!".       - Я иностранную тоже читаю. Но вообще я польщён, что ты заинтересовался... мной. Я скучал, Юта.       И понеслось. Нас накрыло обоих. Ну не делают люди таких вещей в тридцать восемь лет на любимой работе, в пустом классе. Детство в жопе заиграло, не иначе. Да и раздразнил он меня на той выставке. Забылся, идиот. Столько лет я выстраивал безупречное мнение о себе, у меня резюме - само совершенство, моя семья со стороны - оплот стабильности. И я всё поставил на кон, поддавшись порыву.       Это был тупейший трах в моей жизни. Затащил Ютаку в первое попавшееся помещение, там мы и устроили быстрый заезд прямо на столе учителя. Кай едва успел фотоаппарат с шеи стянуть, в сторону отложить, чтоб не разбили. Я его когда разложил животом на столешнице, когда вставил, глаза поднял и прямо на доску смотрел. Зелёная такая доска, обычная, на ней дата и тема урока мелом написаны, дежурные почему-то не стёрли. А я двигаюсь и ничего не вижу, от перевозбуждения в глазах то ли звёздочки, то ли ублюдочные снежинки.       Вышел у нас скоростной перепихон, который никому повторять не захотелось. Ни ему, ни мне. Поржали, поцеловались неловко так, глупо. Пошли потом вечером сакэ выпить вдвоём. Кай признался мне, что уже не в обиде за прошлое. И хорошо, что не связался с таким ублюдком, как я, жизнь вроде неплохо сложилась в итоге. Он так и сказал - "ублюдком", и почему-то мне это даже понравилось, без зла сказал, честно. А ещё оказалось, на выставке его так же зацепило, как и меня. Думал-думал и вот решился встретиться. Но вышло не очень, что мы оба без стеснения признали. Этот секс был как встреча выпускников. Почти бессмысленная трата времени. Магия не вернулась, она осталась в прошлом, но для того, чтоб в этом убедиться, пришлось попробовать. А после можно было только выпивать и вспоминать былые деньки. Уке всё же хороший парень. Теперь-то я понимаю, что зря я тогда так с ним, можно было и по-человечески. Но сделанного не воротишь. В финале встречи договорились ещё как-нибудь пересечься, но, думаю, ему не особенно этого хотелось, как и мне.       Приполз домой, как говорится, на рогах. Саюми фыркнула, подбородок задрала и демонстративно молча удалилась в детскую. Думаю, если бы она меня в открытую на хрен посылала, наши отношения были бы куда гармоничнее. А так холодная война без объяснения причин. В отличие от жены, пёс мне всегда рад, особенно когда прихожу поддатый, вьётся вокруг, лижет, нюхает с удовольствием, наверное, я пахну как дерьмо, отсюда и столько внимания. Поднялись мы с собакой в спальню, я в свою любимую помойку рухнул, как подкошенный. Думаю, ну зачем раздеваться, завтра - суббота, успею отмыться, а пока - устал, спать хочу, помираю. И по инерции открыл перед тем, как отключиться, почту на телефоне. А там - оно.       Этот пиздец. Я обычно никогда не открываю письма от неизвестных отправителей. Даже когда в теме "горячие штучки" или "вакуумный мега-увеличитель пениса" со скидкой. Ну я же не дебил, такое читать. То есть, я раньше был уверен, что не дебил. Но теперь это очень сомнительно. Письмо было озаглавлено "Широяма Юу и его голая жопа". Когда я трясущимся пальцем нажал на ссылку и увидел чёткий кадр, на котором я шпилю Ютаку в классе нашей гимназии, я понял - это конец. Полный и абсолютный. Моей жизни - крышка. Даже не сразу смог прочесть приписку: "Это скриншот с увлекательного видео. Если не желаете его вирусного распространения в Интернете, ждите дальнейших указаний". Сколько ждать? Чего? Мне нельзя потерять работу! Она для меня всё! А если сука Саюми узнает, она же с радостью со мной разведётся. Я не хочу развод! Она же у меня дочку отберёт! Мою принцессу! А как же репутация, как же я? Сижу строчу это всё в свой проклятый психологический ежедневник, чтобы хоть как-то взять себя в руки, и не могу, не могу. Раньше надо было думать, блять. И не тем местом! ***       Всё запутывается больше и больше, клубок проблем и недоразумений, и каждая новая жопа глубже и глубже. На следующий день после первого скриншота мне на почту пришёл второй, не менее красочный. В нём моя пятая точка была заключена в типично бабскую рамку с сердечками из какого-то приложения и сверху на ней красовался стикер с надписью "Омномном!". Когда я пришёл в себя от увиденного, то прочитал само письмо. После угрозы распространить это милое фото по всему Токио там было указание написать в ответном послании мой номер телефона. "Странно, что не номер банковской карточки с секретным кодом сразу", - подумал я тогда. Но кто ж мог догнать, что ждёт меня дальше? Такое мне даже в кошмаре присниться не могло.       Вечером пришло уже смс, а не письмо. Я должен был в воскресенье встретиться с шантажистом. Причём точную сумму выкупа он не назвал. Написал адрес и велел одеться в чёрное, но неброско и попроще, а не так, как я обычно выряжаюсь. На это замечание я возмутился про себя, что этот козёл ещё Руки-сана не видел и не знает, что такое броско. И тут меня осенило. Раз он написал такую фразу, то он меня знает! И это не просто случайный свидетель, это кто-то, кто хочет мне нагадить. Первое, что пришло в голову - Ютака. Ладно, сознаюсь, это было единственным, до чего я додумался. А что? Меня все любят. Ну правда. Никого, кто захотел бы мне отомстить таким грязным способом. Разве что пара коллег, которых я очень аккуратно подсидел, подставил. Но они сами напросились, нечего тупицам в нашей гимназии делать, и пенсионерам тоже. Ну пустил я про них сплетню-другую. Зазнайке и старикашке пришлось уйти. И ещё был один мужик, которого я развёл на секс в прошлом году. Подумаешь, с кем не бывает? Один раз не пидорас. Я ему так и сказал. Вот собственно и всё. Нет у меня врагов, я лапочка.       Весь теряясь в раздумьях, добрался я до назначенного места. Шумно, народа много, молодёжь, влюблённые парочки. Неудивительно, там с одной стороны был развлекательный центр, с другой кинотеатр, а дальше улица перетекала в ряды магазинов, магазинчиков и бутиков. Умно. В такой толпе на нас не должны были обратить внимание. Я сходил с ума, шатался там, мысленно планировал диалог. Но спотыкался о личность вымогателя. Любой разговор надо начинать с понимания, кто твой собеседник и какого хрена он до тебя докопался. А тут голяк. Вдруг все-таки Кай? Тогда мне труба точно. Ну, или кто-то левый ради бабла. Снял я с карты приличную сумму, даже в овердрафт залез. Это были все мои накопления. И всё равно переживал, что потребуют больше. Сел на бортик фонтана и ждал. Наслаждался, блять, тем, как серебристая пыльца брызг оседает у меня на спине и заднице. Так и думал тогда - о пыльце, все-таки игры в слова прекрасно отвлекают от психоза. Жопа мокла, шантажист опаздывал, я трясся всё сильнее.       И вот пришло сообщение. В нём оказалось моё фото в настоящий момент - унылый сгорбленный мужик, сидящий у фонтана, и оформлено оно было в ту же тупую рамочку. Только стикер был другой. "Посмотри на меня!" - гласила разноцветная надпись. Я поднял глаза и увидел стоящую передо мной фигуру. Это определённо был не Кай. Кто-то гораздо выше. У него были пушистые волосы до плеч с мелированными светлыми прядями, остальное скрывала медицинская маска и бейсболка, надвинутая чуть ли не на нос. Да что ж мне так везёт на любителей шпионского маскарада?! Он помахал мне телефоном и поманил за собой. В тот момент я обосрался, конечно. Кто бы не обосрался на моём месте? Какой-то преступник куда-то меня заманивает. Но вымогатель не стал ждать, схватил за запястье и поволок за собой сквозь толпу.       Я уже тогда приметил, что подонок этот молодо выглядит, а когда он меня в спортивный магазин затащил и маску приспустил, я обалдел - это один из моих третьеклассников оказался. Мы стояли у первой же витрины, кажется, там стойка с роликами и шлемами была, консультант попытался подойти, но я мотнул головой, мол, не надо. Именно тогда мне впервые удалось внимательно оглядеть этот источник моих кошмаров с ног до головы. Пожалуй, лучше уж это был бы Кай. Все мои заготовки я забыл и растерял. Не очень-то умею с подрастающим поколением говорить вне уроков. Что особенно задевало, так это то, что он явно не боялся идти на такое преступное деяние, да и меня не боялся ни капли, по крайней мере внешне был само равнодушие. Обычный парень лет семнадцати, подросток. Такие вытянутые, тощие и при этом широкоплечие обычно не лишены обаяния, жеребёнок же чистой воды, вымахал, а красоты своей не осознаёт. Я написал красоты? Зачеркнуть! Это я погорячился. Уродец полный! Губастый, неуклюжий и глаза наглые. Словом, стоим, как два дибила, картина маслом - приплыли. Я от шока дар речи потерял, а он такой спокойный, не как танк даже, а как танковый батальон. Переминается с ноги на ногу, лениво жвачку жуёт, смотрит на меня сверху вниз. Сразу видно: флегматик и аморальная тварь. Кажется, он ждал, что я что-то скажу, но не дождался. Вздохнул:       - Ну что? Начнём с шоппинга.       Тут у меня совсем язык к горлу прилип, реально, пошевелить не мог, прирос, как опухоль. Этот щенок что, только что сказал "шоппинг"? Жоппинг, блин! Он меня шантажирует! Вот эта вот блоха? Я таких каждый день ем на завтрак, у доски ставлю и распинаю парой фраз, я таким замечания пишу, после которых родители этой школоты чуть не на коленях униженно ко мне приползают и просят простить их чадо за отсталость. А он что? Совсем оборзел?       - Сначала ты купишь мне кроссовки и... Что бы ещё... Не знаю, давай ещё форму футбольную. Я футбол люблю, у нас в команде играю, меня все знают, - он смерил меня обиженным взглядом. - Но чего это я? Ты, Широяма-сэнсэй, конечно, не в курсе.       - Какие нахрен кроссовки, юноша? Я тебе не буду ничего покупать! - по-моему, я даже слюной от возмущения плевался, ткнул его пальцем в грудь и только и мог говорить что "Ты! Ты!".       - Что ж, воля твоя! Как пожелаешь! Я тогда пойду, у меня сегодня много работы в интернете будет. Письма, рассылки... О! Баннеры! - радостно добавило хамло, надувая и лопая пузырь из жвачки.       Ну что я мог поделать? Выругался и пошёл за корзинкой... Чёрт возьми, я заслуженный преподаватель, хвостом таскающийся за малолеткой по магазину. Это был ад. Нет, только преддверие ада. Я купил ему форму, дорогущую обувь, я раньше и не подозревал, что какие-то кроссовки могут стоить такие бабки. Но потом ненасытный мальчишка потащил меня в магазин дисков, затем в какой-то бутик со шмотками. Дальше был ювелирный, в котором он велел мне взять ему серебряную цепочку с мелким куском горной породы, который стоил дороже, чем самые дорогие мои кожаные ботинки. Нет, завитушка была изящная, но переплатить пришлось изрядно. К тому же нам не повезло, мы столкнулись с одной знакомой из родительского комитета в классе Мики. Конечно, баба удивилась, я б тоже удивился, увидев её под ручку с хорошенькой лолей в ювелирном магазине. Пришлось натужно врать:       - Здравствуйте, здравствуйте, как ваш сынок? - а про себя думаю: "Хоть бы он сквозь землю провалился вместе с тобой, что ты тут забыла?". - Я вот зашёл ученику помочь подарок для девочки выбрать, правда ведь, эээ...       - Койю-кун. Такашима Койю, - поклонился, как порядочный, блин. И пока я думал над его именем, он поспешил попрощаться: - Но мы тут уже закончили. Широяма-сэнсэй, простите, что отвлёк вас от ваших покупок в книжном. Так удачно, что мы встретились случайно у полок с поэзией XVII века, вы мне очень помогли!       И подозрительность мадам из комитета тут же как рукой сняло, успокоилась, тоже поклонилась, подросток из магазина вышел, а я ещё с полчаса слушал занудные женские излияния о том, какой я прекрасный муж, отец и учитель, и как её супругу бы у меня поучиться. Скоро я уже не вникал в дребезжание её речи, потерянно раздумывал над тем, что пацан молодец, хорошо сообразил вывернуться, лучше, чем я. А потом сложил два и два: Такашима Койю и поэзия. Да это же мой дурик со стихами, правда, таскал он их два года назад, сейчас тихо сидит у меня на уроках, как паинька, смотрит внимательно. А с той поры не изменился почти, я не замечаю, как они растут и уходят. Разве что покрасился, похоже, недавно, не помню я мальчишек с мелированием. Тут от разболтавшейся женщины меня спас зазвеневший мобильный. Я извинился и откланялся. Странное дело, в ту минуту я был даже рад смске от своего шантажиста: "Я в кофейне у метро. Тебе что-то заказать? Платишь ты, конечно. Надеюсь, покупки мои не растерял?". Я посмотрел вниз - в каждой руке по два гигантских пакета. Растеряешь тут, как же! Поплёлся в грёбаное кафе.       Койю сидел у окна и меланхолично потягивал через трубочку фраппе совершенно кислотного цвета, я даже не хотел знать, из чего оно сделано, один взгляд и воспоминание изжогу вызывают. Я заказал себе большой американо и шоколадный торт и присоединился к нему за столиком.       - Любишь сладкое? - спросил он вроде даже незаинтересованно, головы не повернул.       Я с трудом проглотил первый кусок.       - Иногда. Мне нужна награда. За эту нервотрёпку, что ты мне устроил. Кстати, а какого хрена ты мне это устроил? Вот зачем тебе это всё - шантаж, видео? Видео!! Какой нормальный человек станет вообще такое записывать?       - Какой нормальный станет такое делать в школе? Знаешь, Широяма-сэнсэй, сейчас бывают ситуации, когда люди от шока стоят столбом и снимают на камеру несущийся на них поезд. Ну или не поезд, аварию какую-нибудь, которая может их затронуть, мало того - убить. Так вот это как раз мой случай. Правда, вместо поезда у меня был твой зад и какой-то мужик постанывающий.       - Смотрю, твоё образное мышление развивается, Койю-кун. По сравнению с теми дерьмовыми стихами, что ты мне приносил, эта метафора просто шик. Я - как поезд - просто сражён и таю.       - Ого, да неужели вы меня вспомнили? Поверить не могу. Что-то странное случилось, - сказал он и внимательно посмотрел за витрину, на улицу. - Нет, надо же, дождь из лягушек не пошёл и саранчи не видать. А то я думал, апокалипсис начался. Широяма вспомнил ученика, мистика!       - Как же тебя забыть, ты один был такой уникальный за всю мою карьеру...       Мальчишка укоризненно посмотрел на меня и глотнул своей цветной сливочной жути.       - Ой, не вешайте мне лапшу на уши. Знаете, как о вас в школе говорят? Что вы мальчика от девочки отличить не можете.       Тут я с ним согласился внутренне. Порой и правда сложно отличить, особенно в некоторых позах.       - Мы все для вас мебель, Широяма-сэнсэй, каждый - как тумбочка, вы могли бы и пустому классу лекции читать прекрасно. Подозреваю, что так не только с учениками. Думаю, тот чувак, с котором вы трахались, для вас тоже мебель. Декорация к вашей жизни. Способ приласкать своё эго.       Я от такого хамства глаза вытаращил, это что ж такое получается, шантажист тут он, а говнюком меня называют? Целую проповедь прочёл, сопля такая, да что он понимает во взрослой жизни?! Это что ж я, по его мнению, каждого школьника должен в душу свою пускать? А если он туда с грязными руками полезет? А через три года выпустится? Да и что за мысли вообще такие? Сроду о подобном не думал.       - Заткнись, - говорю, - валяй, проси уже, чего там тебе? Отлично на экзаменах? Денег? Сколько? Давай закончим! Только запись на моих глазах сотрёшь и разойдёмся.       - Мне, - отвечает, - денег не надо, а учусь я и так прекрасно.       И при этом с невинным взглядом кофе попивает. За мой счёт, между прочим.       - А что тебе от меня надо? - я, честно, был озадачен.       - Там посмотрим, по обстоятельствам, - допил, пакеты подхватил и свалил в туман.       Флегматичная, подлая, мелочная тварюга! Я до сих пор в себя прийти не могу. Описал это всё, перечитал. И всё равно не догоняю, зачем это он? А сейчас вдруг осенило - весь этот день ебанутый был похож не на встречу с бандитом, а на свидание. Банальное свидание, как в школе. Только вот у меня таких никогда не было. Странно. Чёрт, что за бредовая идея? Этот засранец просто обдирает меня, как липку, и ещё неизвестно, чем это закончится! ***       Давно не писал. Не до того было. Но пора возобновить традицию. Без этих записей я не справляюсь, могу в окно выйти, повеситься или решусь наконец принять расслабляющую ванну с лучшим другом-тостером. Пока не определился. Такой выбор, такой выбор! Наверно, единственный, что у меня есть, в остальном - за меня решают другие, а я - тупая мушка в паутине, как бы не рыпался, увязаю больше. Достало. Как же меня достало чувство неуверенности, постоянная усталость и загнанность. Раньше жаловался на недосып. Теперь я б убил за то, чтобы вернуться в те времена. Потому что затрахася. Серьёзно. Мне так одиноко теперь. И я ужасно, ужасно хочу вернуться... Наверное, нужно записать, как же так получилось, чтоб не сойти с ума от тоски.       Сначала был период тупейшего, совершенно неконструктивного просирания времени. Когда Такашима Койю хотел, он вызывал меня, как горничную колокольчиком, как дешёвую проститутку в мотель заказывают вместе с пивом и пиццей. После уроков или в выходные приходила смс, вызванивающая меня куда-нибудь. Не каждый день, к счастью, но мне кажется, что я постоянно бегал за ним тогда. Личный прислужник - Широяма. Хорошо устроился, паскуда! Парень оказался без особенного воображения, вариантов проведения досуга у него было немного. Или покупки, или кино, или пожрать. Я всё не мог взять в толк, почему он не потребовал что-то вроде выкупа? Приобрёл бы себе всё то же самое, но без моего участия, никто б на ухо не брюзжал в процессе. Ах да, конечно, а унизить? Вот главная причина, как я думал.       Однажды, после изнурительного похода по магазинам, он сонно посмотрел на часы, сказал: "Пока рано расходиться. Пошли в парк". Фантастика, такая дивная смена декораций, спасибо, что не в океанариум и не на роллердром, а то я слишком стар для этого дерьма. Ну что поделать, хмыкнул и поплёлся за юным гением. Сели на скамейку, посидели молча, я покурил. Мой малахольный тупо пялился на небо. Иногда я подумываю, а не страдает ли он аутизмом, из-за его характерной манеры зависать и проваливаться вглубь себя. Такой дурак, ну что он в этом небе нашёл? Я проследил за взглядом, попытался понять, но так и не сообразил, а в это время Койю у меня сигарету из рук увёл, затянулся, закашлялся. Глупый, явно же не пробовал раньше. Но даже с кислой недовольной мордой всё равно докурил до фильтра, упёртый мне видеолюбитель попался.       - Гадость, - говорит, - давай ты мне почитаешь.       И полез в рюкзак за книгой. Достал томик с каким-то фантастическим романом. Я так и не понял: "гадость" - это было обращение ко мне или характеристика крепкого курева.       - Чего? Вслух что ли читать?       - А нафига мне, чтоб ты про себя читал? Конечно, вслух. Допустим, мне нравится твой голос, Широяма-сэнсэй. Нравится, как ты читаешь нам на уроках. Хочу теперь только для себя, эксклюзивное представление. Тебя что-то смущает? Нет же рядом никого, так давай с новой главы. Там закладка.       - А зад тебе не подтереть? А пустышку в рот не вставить? Ты что, маленький? Пусть тебе мама с папой сказки на ночь читают. Тут люди ходят. Не буду я позориться!       Он скривился, вздохнул, будто с сожалением, и мобильный свой передо мной выставил, помахал:       - Кстати, о позоре...       А там обойка соответственная со мной в главной роли. И опять в оформлении с цветочками, звёздочками и сердечками. Откуда такая страсть к аляповатым стикерам? Или это сарказм такой гениальный? Я побагровел и молча книгу из рук выдернул, повертел:       - Курт Воннегут. Ну обалдеть, ничего попроще у тебя в твоём вонючем рюкзачишке не завалялось? Что-нибудь, что для малолеток подойдёт. Сказки, потешки, нет?       - Не выпендривайся, Широяма-сан. И давай с выражением читай, - он расслабленно зевнул и стёк по спинке скамейки, в своей волшебной манере расползаясь по ней и разваливаясь, в итоге мне только краешек достался. Вечно то на столе уляжется, то ноги мне на колени сложит свои тяжелющие, а тут на плече пристроился и чуть ли не лёг на лавочке, растянувшись во весь рост. И опять мордой в небо. Мечтатель юный...       Говнюк! Но слушал он внимательно. Я так время ни с кем не проводил, если честно, даже увлёкся, но потом уставать стал, хрипнуть, поэтому взмолился:       - Отпусти меня уже. Ну что тебе, заняться нечем? Друзей нет? Девки нет? Так, может, я тебе приставку куплю? Хоть десять разных приставок.       - Заманчиво. Но нет. Давай еще две страницы.       - Мне домой надо!       - Не ври. Зачем тебе домой? Ты там кому-то нужен? У дочки, небось, приставка есть, или все десять, а у жены любовник. А если и нет, то, значит, она тебе не нужна.       - И откуда ты такой умный взялся, Койю-кун? И с чего ты такие выводы делаешь? Медиум, что ли? Нет у Саюми никакого любовника.       - Ну, значит второй вариант. Ты - пидор, тебе туда не надо. Ты торчишь на работе целыми днями, со мной по два-три часа свободно болтаешься, и тебе, Широяма-сэнсэй, в это время никто никогда не звонит, не пишет, не интересуется и не наезжает. А чего это ты пропал? Даже в магазин зайти никто не просит по дороге. В тебе не нуждаются.       Я не успел огрызнуться, совершенно опешил. А ведь вражина этот прав! Плохо дело, никто меня не ищет. Случись что, как скоро моя так называемая семья заметит, что я пропал? А ведь это я сам их выдрессировал годами наплевательского отношения. Живу, как кот, гуляю сам по себе, могу уехать на пару дней и не предупредить. Могу исчезнуть. Пишу, когда хочу, вот и не ждёт никто. Как так вышло-то? На грани полного уныния вдруг вспомнил жалкое оправдание:       - Ждут! Меня ждут! У меня собака есть!       - Серьёзно? - Койю это удивительным образом потрясло.       Я что, не похож на человека, у которого может быть живность? Не такой уж безответственный и эгоистичный. И не бессердечный вовсе. Хотя, возможно, из-за дистанции, что я с учениками выдерживаю, многим так кажется. Мальчишка непривычно оживился, обрадовался даже, я его таким подвижным не видел никогда. Он даже кулаки, как маленькая девочка, сжал и несколько раз потряс у груди:       - Интересно! А какая порода? А ты с ней гуляешь?       - С ним. Это пёс. Золотистый ретривер. Гуляю, да. Пожалуй, это единственное, что я делаю дома. Но я сам его завёл, так что ответственность на мне...       - Всё, отменяем шоппинг. Будем с псом гулять. А то я уже и не знал, что с тебя стребовать.       Как не знал? Оборзевший вообще! Теперь вместо того, чтоб гулять с собакой там, где я привык, недалеко от дома, я каждый день тащился за несколько кварталов в парк, чтоб порадовать недозрелого бандюгу. И пёс мой - предатель, пламенно Койю полюбил. Хотя ничего сверхъестественного. Этот псина такой тупой, что ему и дерево лучший друг - будет вокруг бегать и улыбаться. Но к Такашиме я его приревновал. Какого хрена он с первого взгляда лизать его бросился и обниматься? Я тогда так запутался и измучился, постоянно находясь под колпаком, и ведь никаких вариантов освобождения не предвиделось. А если я начинал роптать и жаловаться, повторялось одно и то же. Меня сверлили насмешливые глаза вялого долговязого подростка, он нажимал кнопку на смартфоне, и на почту приходил новый скриншот.       - Сколько можно, Койю? - повторял я раз за разом, а он только равнодушно пожимал плечами мне в ответ. Это при том, что только что был похож на человека - бросал мячик собаке и смеялся даже. С собакой, значит, душка! Ну охренеть!       И в школе я стал за ним следить - ничего он не аморфный флегматик. На переменах девочки вокруг вьются: "Койю то, Койю сё!". А Койю очаровательно до блевотины лыбится, как боженька прямо, свет во все стороны, шуточки отпускает. И приятели на него вешаются, обсуждают какие-то супер-важные их матчи, игрушечки, сиськи-письки, всё такое. Раньше я не вслушивался в то, что они несут. И правильно делал! Уши вянут. С начала истории с шантажом приучился торчать на перемене в классе, как приклеенный, напряжённо сечь обстановку. Конечно, чтоб про меня никому ничего не ляпнул. Зачем ещё-то?       Мне же он практически не улыбался, магическим образом превращаясь в безразлично гундосящего что-то в сторону негодяя. Обидно даже стало. Было бы намного проще разобраться со всем эти дерьмищем, если б мы наладили контакт. Причём нормальный, человеческий, а не так... Койю, до чего ты меня довёл?!!       Я понимал, меня бесило его отношение ко мне. Даже не сам шантаж. А то, что мне никак не удавалось зацепить говнюка за живое и изменить ситуацию. Происходящим управлял Такашима, этот мелкий гондон. И я, блять, ничего не мог с этим поделать. Пролетело почти два месяца идиотических встреч. Неизменно, одинаково. Та же рожа кирпичом. Мы почти не разговаривали. Я раздражался так, что башка от ненависти болеть начинала. Никак не мог врубиться, что он за существо такое. Нельзя одержать победу над дичью, чьи повадки тебе незнакомы. А тут - ничего с места не сдвигалось. Виделись с ним, и начинался повторяющийся кошмар: однообразие, меланхолия, новые условия, моё брыкание, фотки голой жопы. Согласие, злость-злость-злость... Где мой тостер? Зато дома - сияющие белизной перемены. Пришёл как-то с псиной с прогулки и узрел - в гостиной что-то не так. Причём, блин, не так во всю стену.       - Что это за кислота, Саюми? Ты можешь объяснить мне эту 2-д патологию у нас в комнате?       - Это не патология. Это триптих! - жена разве не искрилась от счастья. Уверен, если вставил бы ей в тот момент по лампочке в уши и в задницу, они бы засветились.       - Неважно, как оно называется, сожги это, а то меня вырвет.       Три огромные фотографии странных парочек от пола до потолка. К телам мужчин и женщин в фотошопе были приделаны головы лебедей, панд и каких-то сусликов. Если это красиво, то я, бля, копчёный угорь!       - Можешь держать своё мнение при себе. Ты в искусстве вообще не разбираешься. Как меня угораздило выйти замуж за такого человека? Как тебе удавалось всю жизнь имитировать чувство стиля и вкуса, и...       Договорить я ей не дал:       - Так же, как тебе - имитировать оргазм. Мы с тобой просто талантливые актёры, Саюми. Сцена по нам плачет горючими слезами. Обрыдалась уже.       Ядовитое шипение супруги, её агрессия - это было что-то новенькое. Впервые Саюми в открытую сказала о своём недовольстве мной. Внезапная догадка подтвердилась - когда я подошёл поближе, обнаружил на каждом фото спрятанные снежинки.       - Кай, ну, конечно. Продолжаешь спускать бабло на этого мудака?       - Не говори так о Кай-сане. Он гений нашего времени, ты просто не разбираешься, - и она совершила ещё один неожиданный поступок. Заговорила о том, что её живо волнует, наверно, очень хотела поделиться, а было не с кем. Так что даже я для этих великих целей подошёл, удивительно, пятнадцать лет не разговаривали ни о чём своём, а тут попёрло некстати.       - Юу, представляешь, у него новый проект! Я когда у него триптих покупала, он мне рассказал по секрету...       - Разве секрет это не то, о чём нужно молчать? - мне не хотелось обсуждать Ютаку, его существование разрушило мою жизнь, сначала лишило отдыха, потом превратило дни в кошмар постоянного преследования, а ночи в провалы без снов, которые не восстанавливают силы и лишь рождают новые тревоги.       - Ну послушай, послушай! Мне кажется, ты мог бы оценить. Это больше не коллажи и не студийная съёмка! А нечто вроде журналистского проекта с арт-уклоном. Он использует для новой выставки и артбука фото, снятые со скрытых камер...       - Отвали, не могу слушать, лабуда какая-то. Засунь своего Кая в свою фанатскую жопу, дорогая!       Я не стал больше вникать в эту чушь, хлопнул дверью в спальню, сбежал. Уке Ютака остался в прошлом. Но неразумная, помешавшаяся на модном искусстве бабёночка всеми силами пыталась разворошить осиное гнездо. Упал спать, сквозь дрёму услышал сигнал текстового сообщения, но энергии прочесть не было. Сделал я это только утром и подорвался с кровати, как ошпаренный. Там было: "Завтра приходи в гости. Захвати пиво, смазку на свой вкус и презервативы. Вот адрес...". Завтра - это было уже наступившее сегодня, и я от неожиданности чуть в штаны не наложил, в пижамные. Времени на подготовку не было, на осознание тоже. Я уже опаздывал.       Не могу сказать, что я не думал об этом. Чем больше времени я проводил с Койю, тем больше обращал внимание на его привлекательность. Да, я не врал, когда писал тут в дневнике, что он красивый мальчик. Хоть и зачеркнул из вредности. Лет через пять он обязательно превратится в шикарного молодого мужчину. Невозможно сопротивляться его животному обаянию, будь оно трижды проклято. Такашима Койю в той же мере грациозный, что и неуклюжий. Губы у него просто бомбические - такие припухлые, будто чуть искусанные. Отлично представлял, как они смотрятся на моём... Блять, это ужасно. И этот вечно обиженный вид, пожалуй, тоже добавлял сексуальности.       Собираясь в истерике на очередной вызов, на этот раз нестандартный, я крутил в голове будоражащие мысли: "Интересно, какой у Койю член? А он девственник? И если нет, то с кем он спал? Или спит?". Плюс ещё одну отдельную, паническую: "Нормально же общались, чего ты?". Ухватив за хвост этот вопрос, я пугался - какого хуя я называю эту пытку общением? И всё же я привык. Мне в чём-то даже нравился этот спокойный ребёнок, который случайно должен был дежурить в злополучном классе. Да, он зашёл, увидел, записал, и потом взял меня за яйца, шантажируя и играя моей жизнью. Но ничего экстремального не просил ведь раньше. А тут - презервативы. Ребёнок! Ау! Зачем?       Ну знамо дело зачем. Трахаться. Дожили до ебли. Потный и злой от нервов, приехал я к дому, что указал Такашима, поднялся по небольшой лесенке на крыльцо, нажал нужный номер в домофоне, мне открыли. Пока ехал в лифте, вдруг сообразил, почему ситуация казалась ненормальной и настораживающей. Раньше мы встречались на нейтральной территории. Но в этот день Такашима пускал меня к себе.       - А родители где? - уточнил я с порога, как только Койю открыл дверь квартиры.       - Сегодня первые выходные месяца. Отец уехал по делам. У него регулярно в этот уикенд инспекции начинаются. Редко, когда не бывает поездок. Неделю живу один, - стоял зевающий, лохматый, в спортивных штанах и огромной футболке с названием какой-то рок-группы. Я даже оскорбился, он будто и не звал меня вовсе. Может, пиво и презервативы - это не то, о чём я подумал? Может, он девчонку какую-то ждал, а Широяма-сэнсэй - тупо доставка на дом, когда в аптеку лень спускаться? А я и пиво мог занести...       Не то, что бы я на что-то рассчитывал. Скорее нет, собирался лекцию читать о том, что это плохая идея, и отказаться наотрез, чтоб он меня ещё этим не начал шантажировать. Но я-то всё равно оделся прилично, полчаса джинсы и кофту выбирал, самые модные и молодёжные шмотки отрыл, старый дурак. И даже туалетной водой напшикался. Как же мне было стыдно и противно.       Втиснулся в дверной проем, отодвигая плечом юного хозяина дома. Встал с пакетом в руках, подумал и стал без приглашения обувь снимать. Нехер меня просто так использовать. Я ему не курьер, пусть хоть кофе напоит. И пива я тоже выпью. Заодно, думал, посмотрю, как это недоразумение живёт. Вспомнил, добавил вопрос:       - А мать? - это я тогда чисто для порядка брякнул. Ведь раз позвал, значит не боится, значит и мамочки дома нет. Но всё же не хотелось повторения инцидента с видеозаписью, отныне Широяма Юу собирался тщательно заботиться об отсутствии свидетелей!       - Умерла, - буднично произнёс Такашима, отворачиваясь от меня и уходя на кухню, - два с лишним года назад. От рака.       Тогда я не нашёлся, что ответить. Дошло позже. Это что получается? Щенок этот со своими стишками ко мне приходил, когда у него мама умирала? Пиздец какой-то. Не-не-не, я грех на душу не возьму! Моей вины не было. Откуда я мог знать, что у него там настоящие страдания, а не размазанные воображаемые сопли? Он идиот. Надо в таких случаях звонить в службу психологической поддержки, а не к преподам ходить...       И его вечный взгляд обиженной тухлой рыбы стал немного более объясним. Ленивое равнодушие ко всему и желание всё свободное время не оставаться одному, а проводить время с кем-то. Но почему это должен быть я? Я не нянька и не добрый отзывчивый парень. Не сердобольная тётушка, в конце концов.       Пришёл в себя, догнал его уже на кухне, он чайник включил и на стул опустился. Волновался ли он тогда? Сейчас я уверен - да. Так же, как я, а, может, и больше. Но выглядел как обычно - нагло и сонно. Окинул меня с ног до головы, облапал всего глазами, покачался на стуле.       - Жалеешь что ли меня, Широяма-сэнсэй?       - Нет. Меня бы кто пожалел. Уничтожил бы этот поганый видос, я бы вздохнул свободно. А ты что? Ты в порядке.       - Хорошо, что не жалеешь. Наверное, самое лучшее в тебе. Не люблю, когда начинают про сочувствие врать. По-настоящему ведь мало кто может соболезновать. А ты хоть не пиздишь.       - Ну, не будь ты шантажистом, Койю-кун, я бы постарался держать маску. Придумал бы всякого, и соболезнования бы тоже изобразил. А теперь я могу хоть не выёживаться лишний раз.       - То есть за то, что узнал лучшую часть тебя, я должен благодарить худшую? Иронично! Иди сюда... Юу.       Он впервые назвал меня по имени. И ведь не было ни противно, ни странно. Как будто так и надо. Я подошёл ближе с опаской, гремя бутылками, так и не выпускал пакет с пивом, огромной пачкой резинок и бутылкой смазки размером с молочную. Хотел подколоть, что, мол, чтоб лишний раз за добавкой не бегать. Такашима поймал меня за руку и притянул к себе, пакет отобрал, под стол ногой запихнул. Он всё так же сидел, я стоял. Обнял меня очень крепко, буквально вминаясь в низ живота, коротко выдохнул:       - Ну вот.       Я так запомнил это "Ну вот" тихое, как, наверно, ни один момент в своей жизни не сохранил в памяти. Ни первый секс, ни свадебную клятву, ни рождение Мики я не могу воспроизвести у себя в голове с такой пугающей точностью. У меня какое-то замыкание случилось, когда он это сотворил. Не знаю, бля, пишу, как баба... Как там в этих статусах ванильных - бабочки в животе и прочая херь отвратная. Простая же штука - носом мне в пузо молокосос обычный ткнулся. Да не простой, а тот, что изводил меня уже хрен знает сколько. А у меня реально ноги подогнулись, я еле успел упереться в его плечи ладонями, чтоб не стечь в пол мокрой тряпочкой. И, наверно, голос мой звучал очень жалко, как никогда раньше, потому что Койю поднял лицо и улыбнулся мне, когда я бормотал глупости:       - Постой... Койю, ну ты чего? Нам нельзя... Не стоит этого делать. Я же тебя старше на двадцать один год. И вообще...       Я даже забыл про то, что он вымогатель, про то, что это в первую очередь для меня опасно. Одно дело видео с Каем - это прощай карьера, прощай семья. А за растление несовершеннолетнего я вообще за решётку могу угодить, если он захочет меня к стенке прижать. Но в тот момент у меня как отбило все мозги... Блять, как же стыдно. Но никто этого не увидит, так что напишу... Нежность... Меня утопило такой бездумной животной теплотой к этому мальчику, что я совсем растерялся. Я даже не знал, что способен на такое. И когда успел привязаться? Он же говнюк! Он меня подставил. Но тогда на его кухне я не соображал, правда. Погладил его по голове, обалдевая от улыбки. Вообще, конечно, понимаю одноклассниц, что вокруг него стайками. Такому, наверно, любая целочка с радостью даст, умеет, сука, ангелом выглядеть.       - Не на двадцать один, а на двадцать, мне скоро восемнадцать исполнится, Широяма-сэнсэй. Но я не знал, что это может тебя остановить. Думал, если ты можешь на рабочем месте ебаться, то и возраст не проблема. Наверно, тебе всё равно с кем и как? - говорил он гадкое, а гладил при этом по бокам и пояснице бережно, как девственницу, ни грамма грубости, сама осторожность.       Однако слова меня немного отрезвили, отвратно стало. Конечно, я такой и есть, чего уж душой кривить? Но тогда была особенная минута. Даже у ублюдков бывают такие - чистые, что пачкать не стоит. И так было тогда: солнце в окно кухни, обнимающий меня Койю, совершенно пустая башка. Но он меня переключил.       - Ага, - сказал и вырвался, отпихнул его, отступил на шаг. - Как я мог забыть? Я же блядун. Мне на всё класть. Знаешь, крошка, я бы с радостью тебя разложил, одно "но"... Ты ж меня потом засудишь, одного шантажа не хватило, что ли?       Кажется, я его разозлил. Глаза у него потемнели, улыбки как не бывало. Но и безразличное выражение на рожу не вернулось, я даже в душе возликовал. Ненавижу, блять, его спокойствие! Пусть лучше смотрит на меня как псих взбешённый, как он тогда смотрел, а не как на пустое место!       - А ну-ка захлопнулся, Широяма-сэнсэй. Блядун значит? Я проверить хочу. Протестировать шлюху, какой у тебя уровень мастерства.       - Да ты обалдел совсем? Как ты со мной говоришь? - я охренел от этой мгновенной перемены. Не понимал этого парня совсем, где настоящий Койю?       - Отсоси мне, иначе сам знаешь. Я уже все контакты твоих знакомых собрал. Отправлю рассылочкой.       - А ты не боишься, что я тебя убью просто? И ни шантажа, ни проблем.       - Не-а. Ты ведь трус. Обычный старый трус. Тебе страшно к себе близко людей подпускать, страшно показать окружающим, кто ты есть, правду говоришь только под давлением. Ссыкло. Не сможешь ты никого убить, так что иди сюда и делай, что умеешь.       Он привстал, спустил штаны, под которыми не было белья, снова удобно развалился на стуле и расставил ноги, чтоб было где сеть. С ума сойти, да он даже пальцем меня поманил, тварь малолетняя! И я пошёл, как говном облитый, на колени опустился. Футболка была длинная, прикрывала всё, но очертания выдавали нефиговую такую эрекцию. Я сообразил, ухмыльнулся. Дрянь какая, опускать меня задумал, а сам хочет меня так, что у него член по стойке смирно стоит сраной Эйфелевой башней. Давно ли ты завёлся, Койю? Когда обнял меня, а, может, вообще когда только увидел на пороге квартиры?       - Похоже, тут не один я трус и мудак, да, мой дорогой маленький извращенец.       Мои руки скользнули под футболку, и вот оно - я увидел, как изменилось выражение на его лице, с возмущённого на беспомощное. Губы свои пухлые поджал, жалобно до ужаса, и неосознанно вперёд бёдрами дёрнулся.       Сладкий, какой же он сладкий. Я столько сопротивлялся этому, но теперь-то я могу написать? Ладони встретились с гладкой, почти шёлковой кожей, тут уж я сам завёлся, как подросток, и охнул. Он готовился! Мерзкий мой, злой мальчишка готовился к тому, чтобы... Это я шмотки выбирал, а он себе там всё выбрил. Я обхватил одной рукой член, заставляя Койю заскулить, а другой поспешно задрал его майку дурацкую и, как баран, восторженно уставился на эту красоту. Опять впал в экстатическое состояние полубреда и, захлёбываясь слюной, выпалил:       - Знаешь, Койю, я тебя, кажется, люблю.       И, склонившись, чмокнул головку. Вот, честное слово, сам не ожидал, что ляпну. Койю вздрогнул, как будто его током ударило. А я не ради комплимента, совершенно не хотел подкупать его или обманывать. Просто у него такой красивый член, не гигантский, как у Юты, крупный, но аккуратный, нормального размера, идеально ложащийся в руку. Головка была такая розовая, влажная, и ещё эта сводящая с ума гладкость... И то, что он был твёрдый до жути, как каменный. Давно я так не возбуждался.       Не люблю себя причислять к любителям раздавать оральное наслаждение направо и налево. Я отличный партнёр в сексе, умею чувствовать желания любовника, умею ловить ритм и всегда довожу дело до бурного запоминающегося финала. Но предпочитаю, чтоб сосали мне, а не наоборот. Это такой гемор - челюсть обычно затекает, движения эти бесячие, необходимость или терпеть, или дрочить самому себе в процессе унизительна... Но с Койю... Я именно захотел сделать ему минет. Причём так, чтоб этот щенок от счастья сознание потерял. А он был к этому близок - цеплялся за подлокотники, шипел сквозь крепко сжатые зубы. Сначала пытался расслабиться, но потом не выдержал, стал жадно толкаться в рот. Всё-таки как бы ни храбрился Такашима, он просто пацан. Наивный мелкий, ему было важно сказать, что ему скоро 18. Будто это сделает его взрослее или опытнее.       Я сосал с упоением, как в жизни этого не делал. Такое творил, что у самого в голове звенело от скорости и причмокиваний, а второй рукой ласкал его гладкий пах, бёдра, мошонку. У меня был дикий стояк - до боли, но я не мог оторваться от него, чтоб прикоснуться к себе. Сознайся уже, Широяма, старый ты козёл, что тебе просто сорвало башню... Какой у него запах... Я бы лизал его бесконечно, всего, сверху донизу. Пишу, и у меня уже стоит, невозможный парень. И это после того, как он со мной поступил! Сука! Ни за что не прощу!       Я так прибалдел, что был почти готов кончить себе в штаны от удовольствия - и от какого? От того, что другому сосу! И тут Койю, будь он неладен, меня оттолкнул. Я такой идиот был - ничего не понимал, смотрел, моргал, словно только что проснувшийся. А он член из губ моих вынул и давай на лицо кончать... Сам за плечо меня крепко придерживал, чтоб я не отклонился, не увернулся, и плевки спермы направлял. Всего уляпал - губы, щёки, даже в глаз попал, и только после этого отпустил, откинулся на спинку стула.       Идиотизм полный. Я испуганный, потерянный, кулаком глаз тёр и причитал:       - Ты где такого насмотрелся? В какой порнухе?! Никогда так больше не делай! Мерзость!       А он без разговоров ко мне склонился, лицо в ладонях зажал и давай целовать-вылизывать. Я чуть в штаны не кончил - дубль два! Что за поведение? Вот ведь непредсказуемый бандит. Потом я ему сквозь поцелуи выстонал:       - Койю, а как же я? Я тоже хочу.       Он рассмеялся. С ума сойти! Надо мной! Рассмеялся! Целовать перестал, уселся ровно и ржёт:       - А с этим, Широяма-сэнсэй, - и босой ногой мне в промежность мягко ткнул, - ты как-нибудь сам справишься. Я в принципе не против посмотреть.       И до меня дошло. Почему я решил, что мальчик во мне заинтересован? Внезапно такая тоска накатила, хоть вешайся. Вот с этой минуты я и не перестаю думать про купание с тостером. Грязный, уляпанный спермой, опущенный, я сидел на коленях между ног у жестокого равнодушного подростка, который надо мной просто издевался. И главным ужасом было даже не это. И не то, что мне понравилось его ублажать. Хуже всего было, что вместе с солёными вязкими каплями, коркой засыхающими на коже, я проникался пониманием, что я - старый пердун, и вправду никому не нужный. Всё, чем я гордился - говно. Внешность - портится, образование - бесполезно, карьера, семья - не стоят выеденного яйца. Койю, он был как насмехающийся бог - молодой, невероятно красивый, а я - жалкая пародия на человека. И так увлечённо я делал ему минет не из-за того, какой он сексуальный. А из-за того, что его поведение родило во мне надежду, что... Возможно, я нужен ему. Смешно. Для меня просто мир тогда рухнул.       Я вскочил и ломанулся прочь, ударился по дороге об угол, бросился дальше по коридору, хотел в ванну, даже не подрочить, а просто под холодный душ, ну и лицо своё спрятать и отмыть. За два шага до ванной Койю меня догнал. Схватил, вжал в стену, запястья по обе стороны моей головы сдавил, и навалился на меня, пытливо всматриваясь в глаза, которые я безуспешно пытался спрятать.       - Юу... Тебе что? Стыдно? Юу? Боги... Тебе стыдно! - и он принялся меня быстро-быстро торопливо целовать всюду, куда попадал: в подбородок, в нос, в губы, веки, бродил везде, даже ресницы лизнул. Как зверь, как ласкающийся пёс, правда, совсем не в адеквате.       Я пытался поначалу мотать головой, уходя от поцелуев, но потом сдался, подставился под них, точно под летний ливень. Стоял и хватал воздух ртом, стараясь не задохнуться. Койю тёрся об меня. Мне казалось, что мой член настолько твёрдый и тяжёлый, что им можно убить, продырявить Такашиму, как каменным ножом. Но когда он расстегнул мне ширинку, резким движением сдёрнул джинсы и боксеры, всё оказалось иначе. Я был мягким и податливым. Такой робости я за собой не помню, это было впервые. В совершенно ебанутом вихре поцелуев я даже не сразу осознал, что он успел отдрочить мне, я плавно кончил в его ладонь, так и не переставая языком скользить во рту Койю.       Мы ещё долго целовались, пока спина не начала болеть от того, как сильно меня вжимали ей в стену. Всё это время Такашима крепко держал меня руками за голую жопу, я пытался подлезть под ткань штанов, которые он напялил, когда догонял меня, но выходило вяло. Я вообще ослабел, он будто выпил из меня силу воли вместе со всеми мыслями и сомнениями.       - Презервативы, - наконец, тяжело дыша, выпалил он. - Скорее.       - В пакете, - прохрипел я. - И смазка, много смазки. А то в первый раз будет больно.       - А у тебя будет первый? - спросил он дрогнувшим голосом, как мне показалось, очевидную глупость. Ведь сам же снимал мою эквилибристику с Каем.       Истинный смысл фразы дошёл до меня только когда мы оказались на кровати в комнате Койю. Такашима буквально уложил меня на постель, как сраную принцессу, догола раздел по дороге, и, устроившись между ног, со взглядом отъезжающего в далёкие дали психа стал размазывать смазку по моей промежности.       - Стоп-стоп! Койю, подожди! Я - актив, я не буду снизу!       - Значит, правда, первый? - игнорируя мои объяснения, радостно улыбнулся этот молокосос. Стащил футболку, отбросил и спустил штаны. Я сказал, что член у Койю не огромный? В тот момент он показался мне ракетой, ну или крейсером на худой конец. В меня не будут пихать это! Я приподнялся на локтях и покачал головой:       - Нет, Койю, подожди! Я хотел... Ну, ты понимаешь, тебя хотел...       - Я подумаю об этом, - серьёзно сказал Такашима и открыл презерватив, голодно оглядывая меня под собой. - Обещаю. Но сначала я вставлю тебе, Юу.       Я попытался возразить, и вдруг он сделал печальную жалобную рожицу, что выглядело очень странно на контрасте с уверенными манипуляциями, которые он в этот момент производил с презервативом и своим членом.       - Юу... Послушай... Я был бы ужасно благодарен, если бы ты согласился сам. Не заставляй меня снова повторять про видео. Мало того, что мне противен сам факт того, что я снял. Мне приходится произносить это снова и снова, уламывать тебя, заставлять. Это уже как привычка. Ты бы знал, как я заебался... Я просто хочу тебя, Юу, давно. И я знаю, какой ты эгоистичный подонок, прикидывающийся супер-благопристойным учителишкой, но ничего с собой поделать не могу. Ты нужен мне таким. Юу... Три года я плохо ем, плохо сплю, во всём вижу только тебя, думаю только о тебе. Умоляю... Дай мне...       Говорят, что секунда может показаться бесконечностью. Мутотень редкостная, то есть как... Раньше я был уверен, что это только образ такой для красного словца. Но я честно не знаю, сколько мы так промолчали. А всего-то только смотрели друг на друга, глаза в глаза. И я проиграл. Наверное. Не уверен, что это можно расценивать однозначно. Потому что я сел в постели, как заворожённый, опустил веки и на ощупь нашёл его губы губами, а потом оторвался и всё так же, зажмурившись, выдохнул Койю в рот: "Хорошо".       Перевернулся и встал в коленно-локтевую, готовясь, что если он засадит мне сейчас с размаху - я же видел его стояк, невтерпёж там - то хотя бы моих слёз не заметит. Но в этот момент под живот откуда-то легла подушка. Ужасно мило с его стороны. Охренеть, как мило. И отымел он меня очень заботливо. Иногда медлил даже чересчур. Я в его возрасте был таким несдержанным придурком. А Койю то ли просто флегматик, даже в сексе, то ли более опытный. Кстати, надо у него расспросить.       Так что мне не было уж прям так нереально больно, терпимо. И местами, не скажу, чтоб приятно, но... Как-то странно. Вообще, в тридцать восемь лет лишаться анальной девственности с мальчишкой - это, мягко скажем, унизительно. Я не пустил там слезу, пока он меня брал. Зато расплакался в ванной, сидя на унитазе после. Это ужасно противное физиологическое чувство. Потом... После того, когда из тебя выходит человек, который в тебе всё перевернул и взболтал, как во мне Койю. Не знаю, как женщины с этим справляются. Не знаю, как жили после меня мои любовники... Это понимание сокрушает. Жжение, боль и пустота. При всём при том, что Койю меня потом приласкал, как надо, отдрочил, пообнимал, да так и заснул, закинув руку и ногу на меня. А я - шасть в ванну. На двери не было замка, но Такашима крепко вырубился, так что я дал себе волю. Сидел на толчке и жалел себя. Даже до душа не дошёл. Я согласился, наверное, потому, что понимал, как это - сходить с ума от желания выебать определённого мужчину. Не спать, мучиться. Мне это знакомо. Из-за того и вляпался. Оттого и дал ему, как Ютака дал мне. Ну а теперь что? Как мне с этим жить? Всё, что было раньше, показалось тошнотворно фальшивым, и я, конечно, аморальная свинья, с учеником переспал. Столько лет отстранялся, думал, никогда до такой похабени не докачусь. Включил воду, чтоб не слышно было, закрыл лицо ладонями и голый, дрожащий, сидел и ревел на чужом унитазе, в маленькой ванной рядом с подростковой комнатой. Взрослый, беспросветно тупой и одинокий мужик. И вдруг скрип - создание это сонное вползает.       - Чего приперся?! - зарычал на него, разозлился.       А какого хера он вламывается в минуту полного пиздеца? Мне, понимаете ли, в такое время личностное пространство нужно, а не юные сочувствующие ёбари.       - Юу, вообще-то это моя квартира, моя ванная...       - Намёк понят, я сейчас свалю, - я дёрнулся, сбежать хотел, но Койю меня удержал, махровый халат на меня сверху накинул, а сам в той же майке уже, сел на корточки передо мной и пальцем до моего носа дотронулся, а потом убрал:       - Ну какой же ты идиот, хоть и такой умный, что страшно.       Произнёс он это так мягко и с такой любовью, что я, пожалуй, лучшего комплимента с рождения не получал.       - Я думал, ты моешься, воду услышал, хотел присоединиться, - добавил Койю.       - Ага, сейчас. Присоединиться. Губу закатай.       - Тебе больно, да? Почему не сказал?       - Ну как ты не понимаешь, о таком не говорят! И... нет. Не больно, нормально. Не знаю, что теперь делать со всем этим.       - Есть у меня предложение, - Койю улыбался, а с некоторых пор я понял, что когда он улыбается, нельзя в ответ не расплыться. Вот я и рассмеялся невольно. А он мне:       - Боишься? Не бойся, Юу. Я ещё больше боюсь, чем ты. Что ты вот сейчас оденешься и уйдёшь. И больше никогда на меня не посмотришь. Знаешь почему? Я, пока тебя не было, видео стёр. И скрины. В телефоне и на компе. Можешь проверить, если хочешь. Мне очень-очень страшно, веришь?       И я верил, потому что он в этот момент сидел рядом, лохматый, честный, улыбался и держал мои руки в своих.       Я, конечно, не заслужил этого всего. Такая мысль преследовала меня после нашего первого раза. Где-то с месяц мы, как прежде, гуляли с собакой, ходили в кино. Изменение было одно - мы тайком трахались в лав-отелях. Слишком хорошо. Незаслуженно. Шантаж закончился. Доказательства были уничтожены. Но мне было намного страшнее, когда всё выяснилось, и этой натужной, придуманной связи между мной и Койю не стало. Тяжело быть с кем-то самим собой, совсем честным. Это как не только без одежды, но и без кожи ходить. Койю знал меня, как облупленного, и мне всё казалось, что что-то должно произойти, чтоб оборвать эти отношения, которых у такого, как я, быть не должно. Я уходил из дома, крадучись, хотя раньше совершенно не боялся, изменял по-хамски. Но теперь мне стало страшно лишний раз увидеть Саюми, вдруг она узнает, вдруг ещё кто-то донесёт.       Койю мне говорил, что это глупое предчувствие, что всё будет хорошо. Он не просил меня уйти от жены, вообще ничего не требовал. Я хотел поначалу уговорить его потерпеть до конца школы. Не так много осталось всё-таки, могли бы выдержать, не общаться, какое-то время оставаться на дистанции. А потом можно было бы снять квартиру. Я бы помог ему с поступлением... Мечты, ну конечно. Такашима обижался, но говорил, что это мне решать, если я не хочу с ним видеться, то могу катиться на все четыре стороны. Я, блять, сам не выдержал. Вот это и было моей ошибкой. Похотливый дебил, сам всё просрал. От просто свиданий до свиданий с сексом мы перешли чуть ли не за пару дней. Он всё же потрясающе талантливый ученик... И в этом деле тоже.       Как там говорят, всё тайное становится явным? Нельзя безнаказанно быть козлом и врать всю жизнь, а потом - бац - взять и исправиться.       Однажды вернулся за полночь, никак не мог разойтись с Койю, провожал его до упора, совсем до дома было нельзя. А потом мы стояли и курили в переулке, ужасно хорошо было, помню, такой ветер тёплый поднялся, волосы у Такашимы взвивались вверх, я любовался, понимая, что пряди он высветлил тогда, давно, специально перед встречей со мной. Малолетний шантажист. На дело он собрался, чума...       Короче говоря, захожу домой и жопой чувствую - конец всему. В проёме двери ещё из прихожей видно гостиную. Жёлтый прямоугольник в темноту. И в нём Саюми. Она сидела на диване с ноутбуком, зарёванная, опухшая, злая. Подняла на меня взгляд, а в нём столько ненависти... Захотелось бежать, но я как к полу прирос, весь вытянулся, стоял столбом на пороге, глаза таращил и руки инстинктивно прижимал к животу. А она мне:       - Ну что застрял там? Что за картина - грустная жизнь сурриката? Отомри и иди сюда, Юу, разговор серьёзный.       Да я уж понял, что серьёзный. Но можно было и не говорить. Я как сел рядом с ней и увидел экран ноутбука, всё стало ясно. Окно просмотра изображений. Совершенная, вылизанная фотография, хоть сейчас в журнал. Я не знаю технологии, как это возможно сделать не с помощью профессиональных объективов, а вытягивая изображение с плёнки на скрытой видеокамере. Я даже не смог сдержать улыбки. Вспомнил ту ночь, тот отель. Напротив окна нашего номера мигала реклама круглосуточной кондитерской. Тогда Койю после секса быстро оделся, убежал, я ещё не понял, почему. Вернулся с пакетом выпечки. Протянул, пояснил со смехом:       - Тебе нужна награда за то, что я тебе устроил. Много-много маффинов и ещё печенье.       На снимке в ноутбуке Саюми я, закусив губу, опускался на член Койю. Волосы волной вперёд, руки ногтями скребут живот любовника. Пожалуй, я всегда был неправ. В картинах и фотографиях есть динамика, ещё какая. Лиц наших не было видно, их закрывали облака чёрных снежинок. Но и я, и Саюми, и Кай знали правду.       - Я говорила тебе, кажется... Кай-сан организовал новый проект. Они за деньги собирали записи камер любовных отелей в Токио. И вот наткнулись. Скоро выставка. Называется "Шантаж". Я туда пойду, Юу. Только вот без тебя. Спасибо, что Ютака согласился сохранить анонимность. Но он прислал мне исходники. Юу. Насчёт развода я уже поговорила с нашим адвокатом. Дочь ты больше не увидишь. Завтра же напишешь заявление об уходе из гимназии. И с детьми больше работать не будешь. Ты знаешь, кто мой отец. Если тебя заметят на педагогической работе, тебя уничтожат.       - Саюми...       - Даже не проси, не смей меня умолять, мне вообще сложно сдержаться, чтоб не ударить тебя.       - Я не прошу. Прости, Саюми... Знаешь, а ведь я люблю его...       - Мне насрать. По закону он ещё ребёнок. Это раз. А во-вторых, я всегда подозревала, что ты гомик. Поэтому у нас в сексе и не ладилось. Всё из-за тебя! Мне плевать, чем ты будешь заниматься в своей жизни, главное, уберись из нашей! - она снова начала рыдать, и мне с трудом удалось остановить её, чтоб задать самый важный вопрос:       - Можно я пса заберу? ***       Было раннее утро, скорее ещё финал ночи, около пяти. Такашима Койю, щурясь спросонья, вышел из дома в спортивных штанах и футболке с кружкой свежезаваренного кофе в руках, спустился с крыльца по лестнице до последних ступеней, сел между улыбающимся золотистым ретривером и изнурённого вида усталым мужчиной, протянул ему чашку со словами:       - Мудак ты, Юу.       - Я тоже тебя люблю, - просиял брюнет и с благодарностью отхлебнул ароматный напиток.       - Совсем необязательно было исчезать, - парень надул губу и потрепал ретривера по спине.       - Обязательно. Если бы я хоть раз написал, сорвался бы к тебе. А теперь... Девятое июня, Койю. С Днём Рождения.       - Спасибо. А подарок где? Псину не возьму, хотя хотел бы, но отец не разрешит.       - Вот, держи - твой подарок.       - Что это? - Койю нахмурился и повертел в руках простенький ежедневник.       - Мой психологический дневник. В нём все мои грязные тайны. Тебе понравится. Отличное чтиво. И можешь меня им шантажировать, - Юу улыбнулся так, как Койю нравилось больше всего: до округлившихся щёк, и глаза в щёлочки превратились. "Такой милый!" - парнишка отвернулся и выдохнул через нос.       - Койю, - заискивающе проныл мужчина.       - Ну что...       - Первые выходные месяца были только что...       - Да...       - Отец на неделю уехал?       - Ага.       - Пустишь нас? Двух усталых и вонючих кобелей?       Койю повернулся, бросил оценивающий взгляд на Широяму, задумчиво потёр подбородок:       - Насчёт тебя не уверен... Ну ладно. Пошли уже. Я так соскучился по своему старому дураку. Может быть, сегодня ты будешь сверху...       - Что ты сказал? Повтори! Я должен записать это! - Юу торопливо вытащил смартфон, направил камеру на своего шантажиста. Тот нахмурился в объектив:       - Посмотрим по обстоятельствам.