Глава 17. План действий и карта столицы
Проснуться следующим утром Алиэмуну удалось не без труда. На трезвую голову вчерашняя идея отправиться прямиком на Винную улицу уже не казалась такой уж удачной. Перспектива поскорее заняться чем-то более осязаемым, чем сбор информации, щекотала сознание, однако рваться в незнакомое место без малейшего намёка на план было бы недопустимо легкомысленно. Поэтому первым делом с утра тёмный магистр вызвал к себе Аркона аш Ландберга, главу Теневой Стражи. — Магистр, — приветственно кивнул Аркон, проходя в его кабинет. Выглядел он немного устало, но никаких эмоций по своему обыкновению не выказывал. — Советник, — не менее отстранённо ответил Алиэмун, опустив формальности, чтобы сэкономить время. — Вчера мне удалось получить немного новой информации по известному вам вопросу. На раннем этапе расследования я планирую обойтись своими силами, однако в некоторых аспектах мне понадобится… — он промедлил секунду, пытаясь подобрать слово, — содействие вашего ведомства. — Как я неоднократно говорил, вы всегда можете рассчитывать на помощь Теневой Стражи, — спокойно подтвердил аш Ландберг. Магистр внутренне поморщился слову «помощь». Казалось, будто бывший наставник намеренно пытался вывести его из равновесия. Формально кивнув, он вытащил из ящика стола лист бумаги с уже успевшими набить оскомину словами. — Предсказание? — тут же предположил советник, едва взглянув на фразу. — Да, одного ясновидца, имя которого я не могу назвать, — сразу предупредил магистр. — Из соображений секретности пока не могу раскрыть всех деталей. В ответ глава Стражи лишь кратко кивнул, по своему обыкновению не предоставляя возможности понять своё отношение к услышанному. Убедившись, что тот не собирается немедленно выспрашивать у него имя источника, Мун развернул на столе перед собой карту, на которую была нанесена целая россыпь синих точек и всего одна зелёная. — Здесь отмечены почти все лавки Инторна, где могут продаваться ваниль и шафран, — пояснил он. — Нужно составить список всех фонтанов, родников и других источников воды в городе — всего, что может быть описано как «струя, бьющая из камня». Необходимо выявить пересечения между этими списками, а также обратить внимание на возможные интерпретации остальных частей пророчества. Любая, даже малейшая взаимосвязь между фонтанами и пряностями заслуживает детального изучения. Особенно стоит обратить внимание на любые, включая крайне сомнительные, пересечения четырёх и более ключевых слов. Обнаружение пяти и более совпадений в одном месте может послужить достаточным основанием для проведения обыска. На этот раз кивок Аркона получился самую малость продолжительнее и глубже. Зная его почти всю жизнь, Мун расценил его жест как верный признак, что это было не просто формальное согласие — быть может, тот посчитал план действительно разумным. Более заметных комплиментов своей работе от этого человека он почти никогда не получал, а потому где-то в глубине души, вопреки собственной гордости, был даже слегка доволен собой. — Винная улица представляет особый интерес в вашем расследовании? — спросил Аркон, указав на единственную зелёную точку на карте. — Да, на настоящий момент это единственное известное мне пересечение как минимум четырёх элементов пророчества. Вероятность, что это именно то место, объективно мала, но, в отсутствии других вариантов, выбирать не из чего. Я собираюсь отправиться туда и лично всё осмотреть. Аркон задумался на несколько секунд, не отрывая взгляда от карты. По привычке Мун попытался уловить его отношение, но, как и всегда, бывший тёмный магистр оставался абсолютно невозмутим. — Не будет ли лучше направить отряд Винстема? — сухо спросил аш Ландберг после непродолжительного молчания. — Вам, как магистру, не пристало лично заниматься полевой работой. К тому же, это может быть опасно. Мун усилием воли подавил вспышку гнева прежде, чем она стала очевидной и для Аркона. Вот уж, действительно, последний человек, от которого он сейчас был готов выслушивать указания, что ему делать, а что нет. Подобных речей магистр сполна наслушался во времена своей молодости. Хватит. — Для ваших подчинённых, Аркон, дело тоже найдётся, не сомневайтесь. Но в данном случае я не могу позволить себе прохлаждаться в стороне, пока вы делаете за меня мою работу. За это дело я несу личную ответственность и не могу рисковать, перекладывая критически важные задачи на других, — отчеканил он ледяным голосом. На это заявление глава Стражи ни возражать, ни советовать что-либо не стал. Он лишь кивнул, принимая решение своего магистра. — Можете использовать мой кабинет как временный штаб. Пожалуй, привлечь Винстема и его людей к этой работе — действительно неплохая идея, — нехотя признал Мун, вставая с кресла. — Когда список будет готов, нам понадобятся полевики, чтобы методично обойти каждую точку, тщательно собирая информацию. Также убедитесь, что они готовы быстро отреагировать. В случае успеха наших поисков может потребоваться провести задержание и сбор доказательств на месте. Но просьба не афишировать известные вам подробности этого дела без крайней на то необходимости. — Слушаюсь, — подтвердил Аркон. — Могу ли я ещё чем-то помочь? — Да, подготовьте данные по точкам продажи специй на Винной улице в приоритетном порядке. Краткое досье на их владельцев тоже было бы кстати. Сколько времени займёт сбор этих данных по вашим оценкам? — Полагаю, не более двух часов, — задумавшись на пару секунд, ответил глава Теневой Стражи. — В таком случае, отправляйтесь незамедлительно, — кивнул Алиэмун. — Я лично доставлю вам собранные данные, магистр, — пообещал аш Ландберг и, не прощаясь, быстрым шагом вышел из кабинета. Мун откинулся в кресле, в очередной раз изучая карту. Он пододвинул к себе список и продолжил выискивать узкие улочки на карте Инторна, чтобы пометить все места, где могли бы встретиться и шафран, и ваниль одновременно. К сожалению, познаний герцога в тонкостях планировки торговых кварталов Инторна было явно недостаточно для этой задачи. Зато у дворецкого Лория, очень кстати заглянувшего с чаем, опыта по этой части хватало с лихвой. Его Мун знал с раннего детства и доверял больше, чем кому-либо из ныне живущих, и потому без колебаний попросил о помощи. Спустя полчаса, когда почти все представляющие интерес точки на карте были отмечены, магистра внезапно отвлёк негромкий стук. Алиэмун бросил взгляд в дальний угол кабинета, где стоял не более чем сотню лет назад изобретённый аппарат для корреспонденции. Раньше для посылки магической почты приходилось держать рядом с собой воздушного мага, теперь же появилась возможность написать письмо и самостоятельно отправить его по нужному адресу, обернув воздушной магией, как защитной оболочкой. Ещё не все приняли этот способ отправления писем, но Муну он сразу пришёлся по душе — по надёжности он не сильно отличался от помощи пресловутого воздушника, а подпитку магией требовал всего раз в несколько месяцев. В специальной выемке в аппарате лежала узкая прозрачная трубка со свёрнутым листом бумаги внутри. Магистр встал, намереваясь тут же прочитать письмо. Вряд ли оно было от Аркона — советник ни за что не доверил бы столь важную информацию воздушной магии и однозначно намеревался принести документы лично, но полученное послание могло оказаться не менее важным. Герцог осторожно освободил бумагу от воздушной оболочки, которая тут же растаяла. На развёрнутом листе оказалось всего несколько строк: «Мун, я сожалею, но вынужден отменить нашу встречу в четверг. Мой брат заболел, и я не могу оставить его одного. Я сообщу, когда смогу вновь встретиться с вами. Надеюсь, у вас всё хорошо. Ваш Альт». Прочитав послание, Алиэмун нахмурился — тревожное чувство засело где-то в районе желудка. Ещё ни разу за всё их знакомство Альт не отменял назначенных встреч. Первым инстинктивным порывом было тут же написать ответ, чтобы выяснить подробности, но ранее юноша ясно дал понять, что не желает, чтобы ему писали домой или приходили лично. Что ж, его право. К тому же, сейчас Муну и самому не до свиданий: текущие дела были слишком важны, чтобы пренебрегать ими ради личных интересов. Бережно положив письмо в ящик своего стола, магистр вернулся к работе над картой.Глава 18. Магистр и пряности
Аркону понадобилось всего полтора часа, чтобы собрать и передать магистру информацию о лавках специй на Винной улице: их оказалось четыре. Точнее, две лавки специй, одна бакалейная и ещё одна винная, где среди товаров могли оказаться ваниль и шафран. Ничего особо подозрительного в доставленных данных не было. Ни проблем с законом, ни каких-либо подозрительных эпизодов в биографии, ни связей с враждебными странами у владельцев и работников этих заведений обнаружено не было. Впрочем, особо актуальными эти данные считаться не могли — за такой срок даже главе Теневой Стражи под силу было только поднять архивы Гильдии торговцев. Тем не менее, это было начало. К тому времени, как Мун добрался до Винной улицы, холодное зимнее солнце уже поднялось высоко над горизонтом. Погода была на порядок лучше, чем прошлым вечером — небо прояснилось, ветер стих, и лишь зыбкая каша из тающего снега под ногами напоминала о вчерашнем. Искомая улица оказалась на удивление многолюдной. Мимо то и дело проносились экипажи, некоторые из которых останавливались у магазинчиков да лавок. Прохожих тоже было немало — слуги и простые люди спешили по своим делам, временами вынуждая Муна уворачиваться, чтобы ни в кого не врезаться. Он уже начал сожалеть о своём решении отказаться от кареты в целях конспирации. Случись ему действительно что-то обнаружить, проводить обыск на виду у такого количества людей могло быть чревато проблемами, подумал он. Оглядевшись, герцог Кассарийский смог воочию убедиться, что Ник не преувеличивал, когда сказал, что виноградная лоза здесь повсюду. Действительно, сложно было найти вывеску на здании или таблицу с названием улицы, где не была бы использована винная тематика — лоза, листья и грозди винограда, бочки, бутылки, бокалы… Пожалуй, подобной концентрации изображений виноградной лозы нет больше нигде в городе. Однако в контексте предсказания это ни о чём не говорило само по себе — в данный момент его интересовали только пересечения с другими ключевыми образами. Пройдя вглубь улицы, магистр заприметил фонтан, стоявший на небольшой площади в окружении скамеек. Он не выглядел особо живописным: просто небольшой бассейн с бортиком по колено, в центре которого стояла статуя то ли какого-то старого бога, то ли давно почившего мага. На последнее намекала молния в его руках. Фонтан сейчас не работал, но Мун, внимательно его осмотрев, приметил несколько отверстий. Судя по всему, именно через них струи воды и должны были бить вверх. Вокруг площади было множество торговых лавок — в большинстве своём, конечно же, винных. Однако на вывеске одной из ближайших, помимо виноградной лозы и вина, магистр заметил пучок какой-то травы. Сверившись с данными, он удостоверился, что здесь должна была быть винная лавка, торгующая также и специями. Подойдя поближе, аш Дортмунд разглядел броскую приветственную надпись, которая гласила: «Лучшие вина и пряности в Инторне». Не теряя времени, тёмный уверенно открыл дверь. Похоже, он оказался единственным покупателем. Напротив входа имелся прилавок, но продавец за ним в данный момент отсутствовал. Зато по всему помещению стояли многочисленные стенды с вином, демонстрируя предлагаемый ассортимент. Окинув товар беглым взглядом, герцог не заметил ничего, даже отдалённо оправдывающего самонадеянную надпись при входе. Впрочем, приглядевшись внимательнее, чуть в стороне от двери он обнаружил несколько полок с довольно скудным набором приправ. Сзади послышались шаги, и магистр продолжил старательно рассматривать разложенный товар, отвернувшись от прилавка. Тем временем, он мысленно потянулся к вошедшему торговцу, незаметно внушив лёгкую брезгливость, которая должна была подпитать его чувство собственного превосходства. Не дождавшись реакции увлёкшегося клиента, торговец кашлянул, и только тогда маг повернулся. Он намеренно выбрал самую простую одежду, избавившись от всех атрибутов принадлежности к аристократии. Конечно, даже несмотря на все старания, если бы не магия, герцогу Кассарийскому ни за что бы не удалось сойти за простого горожанина — всё-таки искусству переодевания и актёрскому мастерству он был обучен лишь поверхностно. Но зато магистр Тёмной магии прекрасно разбирался в другом: люди видят только то, что хотят видеть. Внуши кому-то брезгливость, и человек ни за что не признает члена Совета магов в невзрачном покупателе в потрёпанной куртке. — Чем могу помочь? — доброжелательно осведомился торговец. Настолько доброжелательно, что Мун на мгновение засомневался, удался ли ему трюк с внушением эмоций. Короткая проверка, и брюнет мысленно приподнял в удивлении брови — попытка удалась. А в умении держать свои эмоции в узде этому торговцу можно было только позавидовать. — Мне нужны шафран, мята, имбирь и… — он притворился, что копается в карманах в поисках заветного списка покупок, — ваниль, — сверившись с бумажкой, закончил он. — К сожалению, поскольку наша лавка специализируется на винах, мы торгуем лишь отдельными видами специй, — предельно вежливым тоном ответил продавец, ни на мгновение не теряя приветливой улыбки. — Имбирь вы можете найти вон на той полке, но ни ванилью, ни шафраном с мятой мы не торгуем. — Понятно, благодарю, — показательно огорчился Мун. Как и ожидалось, «лучшими пряностями в Инторне» здесь даже не пахло. Раз они не торгуют ни одной из искомых специй, вряд ли был смысл тут задерживаться. Ничего, хоть отдалённо напоминающего что-либо из предсказания, он не заметил — даже усов у торговца не было. Так что тёмный любезно распрощался, вышел и устремился к следующему зданию, где, согласно предоставленным Арконом данным, размещалась бакалейная лавка, торгующая, помимо прочего, пряностями. Однако, подойдя поближе, он обнаружил, что эта лавка закрыта. На двери красовалась табличка: «Ремонт». Как-то это подозрительно, подумалось магистру, тем более, что, заглянув в окно, он не обнаружил никаких признаков проводимых работ. Нельзя было исключить, что она всё равно могла быть как-то связана с предсказанием — ведь ясновидец не уточнил, относится ли его видение к настоящему, прошлому или будущему. Сделав пометку в блокноте о том, чтобы вернуться сюда позже при отсутствии результатов в других местах, магистр направился дальше по улице. Следующей была одна из двух лавок с пряностями. Судя по простенькой деревянной вывеске, на звание элитной она точно не претендовала. Зайдя внутрь, Алиэмун обнаружил троих посетителей — судя по одежде, простолюдинов — неторопливо прохаживающихся вдоль многочисленных полок с ароматными травами и специями. За прилавком стояла женщина простоватого вида. Она как раз заканчивала собирать заказ одного из посетителей. — Добро пожаловать! Чем я могу вам помочь? — с кривоватой улыбкой заученно спросила торговка, тщательно пересчитав и спрятав полученные от покупателя деньги. Заглянув в её сознание, Мун моментально заметил следы застарелой неприязни ко всему чуждому, осуждение окружающих и отторжение неизвестности — типичные признаки необразованности и ограниченности восприятия. Скорее всего, эта женщина ничем за пределами своего маленького мирка торговли пряностями и не интересовалась. Можно было даже не утруждаться внушением ей брезгливости — вряд ли она знала о Совете хоть что-то помимо названия, да и вдруг проснувшееся чувство собственного превосходства у таких людей могло привести к непредсказуемому поведению. — Здравствуйте, мне нужно сто пятьдесят грамм ванили, мяты сто, имбиря семьдесят пять и шафрана двести, — притворно зачитал он с листка бумаги. — Сколько? — удивлённо переспросила продавщица. Мун, осознав, что сморозил что-то не то, притворился, что вновь вглядывается в список. — Простите, у него отвратительный почерк, — обождав секунду, ответил он извиняющимся тоном. — Думаете, много? — Извините, столько у нас нет, — озадаченно пояснила она. — Точнее, мяты я могу вам продать хоть килограмм, нет проблем. Имбиря тоже должно хватить. Но вот, к примеру, шафрана у нас всего грамм восемьдесят — столько мы за пару недель обычно продаём. Шафрана по двести грамм вряд ли даже королевский двор закупает. А ваниль у нас, к сожалению, вчера закончилась. — О-ох, — притворно вздохнул Мун, — значит, он написал что-то не то. — А сколько вам денег выдали? — переспросила женщина. — Двенадцать лир, — наобум ответил Мун, не вполне представляя, сколько должны стоить специи. — Тогда в ваших цифрах явно ошибка, — ухмыльнулась продавщица, окинув невзрачного посетителя пренебрежительным взглядом. — За двенадцать лир могу предложить грамм по сто имбиря и мяты, да десять грамм шафрана. Берёте? Мун опять удивился, но виду не подал. Поверить, что какой-то несчастный пучок травы мог так дорого стоить, было непросто. Но мало ли? Мысленно потянувшись к торговке и привычно разложив её эмоции на составляющие, Мун считал жадность и нетерпение. Понятно, решила нажиться на наивном дурачке. Чтобы осмотреть помещение получше, Мун поторговался с ней пару минут. Затем, сказав, что «подумает», ещё несколько минут не спеша прохаживался по лавке, делая вид, что рассматривает пряности. Когда же он успел осмотреть всё, что хотел, магистр направился к выходу. Видимо, снова мимо: чёрных усов у продавщицы явно быть не могло, клевера он тоже не увидел, а о мёртвом звере да огненном дожде и говорить нечего. Но, по крайней мере, он убедился, что там были и шафран, и ваниль, — а значит, исключить это место с полной уверенностью он пока не мог. Записав свои наблюдения в блокнот, герцог направился к последней из лавок на Винной улице. Надежда найти хоть какую-то зацепку в этом месте, изначально едва теплившаяся, к тому моменту уже практически растворилась без следа. По последнему адресу из списка магистр обнаружил вывеску с нарисованным мешочком и какими-то веточками или листьями, долженствовавшими обозначать растения. Впрочем, на вид здание было куда более престижным, чем все предыдущие. Когда он открыл очередную дверь, где-то в глубине помещения звякнул колокольчик, и Мун оказался окутан сотней запахов, смешивавшихся в невообразимый коктейль ароматов, вычленить в котором хоть один казалось нереальным. К облегчению магистра, других посетителей в этой лавке не обнаружилось. Торговец оказался приятным мужчиной средних лет, но усы и у него отсутствовали. Наученный прошлым опытом, на этот раз Мун значительно уменьшил предполагаемое количество нужных специй. Удивления его заказ не вызвал, однако на этот раз герцогу пришлось действительно купить названные пряности, чтобы получить возможность спокойно осмотреть помещение, пока продавец собирал запрошенное. Изнутри лавка оказалась даже богаче, чем можно было подумать снаружи. На полках из красного дерева были аккуратно выставлены образцы самых разнообразных пряностей — от простейших до редчайших, достать которые можно было только за границей. Поначалу Мун даже удивился, почему в разгар дня здесь не было ни одного посетителя. Однако названные продавцом цены расставили всё по своим местам: их товар был как минимум в два раза дороже, чем у конкурентов на другой стороне улицы. Но, судя по всему, владельцев это ничуть не смущало. Всё в этом заведении говорило о том, что здесь будут рады визиту слуг самых состоятельных аристократов Инторна. Даже стены были украшены не самыми дурными картинами. Обойдя довольно просторное помещение по периметру, Мун приметил слегка приоткрытую дверь, ведущую, по всей видимости, во внутренние помещения. Сквозь щель виднелись камин, стоявшее перед ним кресло и какой-то ужасный вычурный ковёр. Магистр хотел было заглянуть вовнутрь, но риск привлечь внимание продавца и вызвать подозрение был слишком велик. Даже если вероятность, что это то самое место, была невелика, нельзя было допустить, чтобы предатель что-то заподозрил и начал заметать следы. Оплатив товар, Мун уже собрался выходить из лавки, как вдруг его взгляд привлёк штамп торгового знака на только что купленных мешочках — четырёхлистный клевер с закрученным хвостиком. На пару секунд Мун застыл, уставившись на этот символ. Впрочем, он быстро взял себя в руки, с облегчением заметив, что продавец в это время был занят уборкой пакетиков с пряностями и его заминки не заметил. Мун немедленно сделал вид, что присматривается к другим товарам, тем временем внимательно изучая торговый знак на них. Осознание того, насколько маловероятно подобное совпадение, постепенно оседало в его сознании. Сохранять объективность в работе с предсказаниями всегда было непросто, но как ещё можно было трактовать четырёхлистный клевер?.. Нет, это не могло быть простой случайностью. Нужно было как-то ненавязчиво расспросить об этом символе продавца. — Извините, — тактично обратился Мун к мужчине, как раз закончившему приводить в порядок товар, — этот символ на ваших мешочках… мне показалось, я видел его раньше в какой-то другой лавке пряностей. Или я ошибаюсь? — Это официальная эмблема торгового дома «Золотой клевер», — с вежливой улыбкой пояснил торговец. — Я недавно здесь работаю и не знаю всех подробностей, но я слышал, что семья хозяина этого заведения уже много лет занимается импортом и экспортом лучших пряностей. У них есть филиалы во всех крупных городах и даже в соседних странах. Возможно, вы бывали в одном из них? — Да, скорее всего. Наверное, там я и видел этот символ. Спасибо! — постарался Мун сказать непринуждённым голосом и поспешил покинуть лавку. Магистр шёл вдоль Винной улицы быстрым шагом, оглядываясь по сторонам в поисках извозчика. Заметив свободного, он кинул ему монетку и назвал адрес, забираясь в нанятую карету. Удивительно, но улыбнувшаяся ему удача принесла мало радости. Какое-то тревожное чувство не покидало его сознания. Несколько недель он безрезультатно бился над этим предсказанием, а тут с первой же попытки сразу такая удача? В подобное верилось с большим трудом. Однако уподобляться Аркону в его стремлении всегда и во всём видеть заговоры Муну не хотелось. Ещё будет время подумать, почему так получилось — сейчас было важнее распланировать дальнейшие действия.Глава 19. Отряд Теней за работой
Вернувшись домой, Мун обнаружил в своём кабинете хозяйничавшего главу Стражей с двумя своими помощниками, который, как и было предложено, сделал из помещения временный штаб. В кресле напротив аш Ландберга сидел Винстем — человек лет сорока с чёрными, как смоль, волосами и беспорядочно растущей бородкой, которую уже успело окрасить серебро. Муну уже доводилось с ним работать. Он не был магом, но числился офицером в Теневой Страже, что не могло не внушать уважения. Ему Алиэмун не доверял чуть менее, чем остальным стражам, не состоявшим в ордене. Встретившись с магистром взглядом, Винстем встал и протянул руку для рукопожатия. — Дортмунд! — поздоровался он. В голове магистра пронёсся вопрос, чем же он так привлекает людей, которые не умеют обращаться к нему, как подобает по этикету. — Приятно вас видеть, Винстем, — доброжелательно ответил он, пожав руку. В это время Аркон отвлёкся от карты, над которой работал. — Список готов, — сказал он вместо приветствия. — Я уже закончил наносить все места. Взглянете? Мун взглянул на карту, к ранее нанесённым синим точкам на которой добавилось ещё несколько десятков зелёных. Пересечений оказалось немного, всего семь, что означало что во всём Инторне нашлось всего семь мест, подходящих под обозначенные критерии — все они были обведены красным. Их оказалось меньше, чем он ожидал. Изначально план Муна подразумевал посещение всех обнаруженных пересечений с целью сбора информации — причём делать он это планировал незаметно, чтобы не спугнуть заговорщиков. Будь у него больше времени, магистр не стал бы привлекать для этой работы посторонних, и просто обошёл бы их все лично. Но он и так потерял несколько недель, пытаясь расшифровать непонятные строки. Тянуть ещё больше сейчас было бы непозволительной роскошью, а люди Винстема как нельзя лучше подходили для решения подобных задач — по крайней мере, из доступных вариантов. Но как же быть теперь? Обход остальных точек, когда есть вполне осязаемая вероятность, что нужная уже найдена, может обернуться неоправданным затягиванием расследования. Но и абсолютной уверенности в том, что найденное сегодня место было тем самым, у него не было — а значит, оставить остальные места без внимания тоже может быть не лучшим решением. Нужно было найти какой-то компромисс… — Винстем, — позвал Мун, оторвавшись от карты, — сколько у вас свободных людей? — Восемь, не считая меня. Мун задумался, пытаясь прикинуть имеющийся расклад в уме. — Хорошо, отберите из числа свободных людей троих наиболее надёжных разведчиков, способных под прикрытием собрать информацию, не вызывая подозрений и не поднимая шума. — Сделаю, — кивнул он. — Я уже знаю, кто подойдёт для этой задачи лучше всего. — Аркон, Нейтиналь, Торнвальд, — обратился он к тёмным магам, — ввиду дефицита осведомлённых о предсказании людей, на этот раз вам придётся участвовать в исследовании найденных совпадений лично. За сегодня нам нужно обследовать ещё шесть точек на предмет других пересечений с предсказанием — по две точки на каждого. Винстем предоставит вам по опытному напарнику. Вопросы есть? Нейтиналь и Торнвальд отрицательно мотнули головами, однако Аркон медлил с ответом. — Магистр, вы что-то обнаружили на Винной улице, не так ли? — монотонно спросил он. Можно было подумать, он и не сомневался в утвердительном ответе на свой вопрос. Алиэмун ответил не сразу. Конечно, он не рассчитывал, что получится избежать разговора с Арконом на эту тему. Но он слишком хорошо знал отношение советника к подобным совпадениям, а тратить время на конспирологию и параноидальные подозрения сейчас было никак нельзя. — Да, — наконец, ответил он и достал из кармана мешочек с пряностями, на котором был отпечатан четырёхлистный клевер. — Это я купил в одной из лавок на Винной улице. Невозмутимая маска на лице советника даже не дрогнула, однако на долю секунды Мун ощутил блёклую нотку тревоги в его сознании. Но, зная его характер, даже такая мелочь могла с лёгкостью утянуть его в пучины паранойи. — Позвольте поинтересоваться, откуда у вас информация о Винной улице? — совершенно равнодушно уточнил тот. — Я нашёл её сам по чистой случайности, — соврал Мун, зная, что силы Аркона будет недостаточно, чтобы распознать в его сознании умело скрытую ложь. Магистр не мог рисковать, объясняя, что на эту мысль его случайно натолкнули друзья во время дружеского ужина — не хватало только, чтобы за Альтом начали увиваться тайные агенты не в меру подозрительного советника. — Вы же понимаете, насколько подобная «чистая случайность» маловероятна? — тем не менее, ровным голосом переспросил аш Ландберг. Кажется, интуиция в очередной раз не подвела опытного ищейку. — Понимаю, — мрачно ответил магистр, — но сейчас не время выяснять, как именно эта информация оказалась в наших руках. Время действовать. — Вы собираетесь устроить рейд на эту лавку, — констатировал советник, даже не утруждаясь вопросительной интонацией. — Это может оказаться ловушкой. — Именно поэтому я не стал ничего предпринимать в одиночку, а вернулся за подкреплением, — терпеливо пояснил Мун и, не дожидаясь ответа, перевёл взгляд на Винстема. — Офицер, вы и остальные пятеро ваших свободных людей пойдёте со мной. Нам предстоит провести обыск и задержание владельцев и работников лавки, по возможности привлекая как можно меньше внимания. Винстем кивнул, а Мун вновь обратился к Аркону: — Советник, я надеюсь, у нас не возникнет проблем с обоснованием обыска и задержаний? — На этот счёт не беспокойтесь, — ожидаемо подтвердил тот. Именно он принимал решения о выдаче ордеров на прямое вмешательство и применение силы. Некоторые проблемы могли возникнуть с Королевским надзором из-за неавторизованного вмешательства в дела не-магов, но с этим можно будет разбираться после, если уж не повезёт привлечь их внимание. — В таком случае, если задачи всем ясны, выдвигаемся, как только все будут в сборе, — объявил Мун.***
Герцог оставил Винстема собирать своих людей, которые должны были появиться в его городском особняке в течение получаса. Сам он тем временем поднялся в спальню, чтобы переодеться в мундир теневого стража. Хоть магистр Тёмной магии технически стражем и не являлся, но он был связан с Теневой Стражей достаточно близко, чтобы в случае нужды воспользоваться преимуществами их мундира — который, к слову сказать, они и сами нечасто надевали. Стражи обычно занимались тайными спецоперациями, и выставлять напоказ свою принадлежность к официальным инстанциям им часто было нецелесообразно. Помимо декоративных функций, мундиры Тайной Стражи были наделены защитными свойствами, помогавшими противостоять как физическим, так и наиболее распространённым магическим атакам — по крайней мере, тем из них, которым вообще можно было противостоять при помощи одежды. Мундиры надевались во время официальных мероприятий, для устрашения, а также во время потенциально опасных миссий, в которых защита была важнее конспирации. Сегодня они были нужны, в основном, из-за угрозы ловушки или отпора, но устрашение тоже не помешает. Мун провёл рукой по тёмно-серой ткани без опознавательных знаков. Золотые пуговицы блеснули в неярком свете камина. Свои чёрные волосы Мун собрал в аккуратный хвост, а лицо закрыл тяжёлой белой маской. В темноте не сразу можно было понять, маска это или лицо. Неподвижная гримаса нередко наводила на людей ужас — особенно на сведущих. За спину Мун повесил огнестрел почти метровой длины. Это оружие было изобретено огненными магами и являлось их гордостью. Для армии оно было слишком громоздким и дорогим, но внутренняя стража нередко им пользовалась. Сила у огнестрелов была убойной, хотя и требовалось время для перезарядки. Мун в его использовании профессионалом не был — он предпочитал собственную магию, но воспользоваться при необходимости мог. Сегодня это оружие было больше нужно для конспирации, чем для чего-либо ещё. Незачем посторонним знать, что в обыске обычной торговой лавки участвует сам тёмный магистр. Спустившись, Мун обнаружил в своём кабинете пять застывших одинаковых фигур. Различить их можно было разве что по росту. Герцог под маской усмехнулся: о прибытии гостей его не то, что слуги — даже оставленные охранные заклинания не предупредили. С одной стороны, можно гордиться профессиональностью Теневой Стражи, с другой — произошедшее заставляло призадуматься о собственной безопасности. Винстем, единственный член их отряда, ещё не надевший маску, оглядел строй, остановив взгляд на Муне. — Магистр, вы уверены, что это хорошая идея — идти с нами на операцию? — спросил он, приподняв одну бровь и оглядев высокое начальство с ног до головы. — Не подумайте, что я сомневаюсь в ваших способностях, но… в самом деле, зачем вам лишний раз рисковать? Мы и сами смогли бы быстро зачистить это место и доставить всех присутствующих в целости и сохранности. А разобраться, кто из задержанных вам нужен, а кто нет, сможете уже на допросе. Мун нахмурился в раздражении — благо, под маской этого было не видно. Винстем, определённо, был не в восторге от перспективы идти на дело вместе с ним и даже не старался этого скрыть. Возможно, за годы работы с тёмными магами он уже усвоил, что скрывать свои истинные чувства бесполезно. Магистр и сам был не рад этой компании по схожей причине — если бы только это было в его силах, он бы предпочёл вообще обойтись без вовлечения в дело посторонних и справился бы со всем сам. — Винстем, — постарался он начать как можно спокойнее, — это не первый раз, когда нам приходится работать сообща и, если повезёт, не последний. Поверьте, мне это нравится не больше, чем вам. Но, к сожалению, выбора у меня нет — и у вас его тоже не предполагается. Так что, не изволите ли вы прекратить терять время, пререкаясь по пустякам?! — всё же, не выдержав, немного повысил голос магистр. — Как скажете, — выдохнув, сдался Винстем и скомандовал отряду двигаться к выходу. Хоть магистр и не был его непосредственным начальником, не подчиниться он не мог. Однако Мун обратил внимание, что его раздражение, на мгновение вспыхнув ещё ярче, спустя несколько секунд стихло, будто его и не было. До Винной улицы команда захвата добралась в двух неприметного вида экипажах. Они остановились напротив примеченной магистром лавки. Двое стражей покинули экипаж герцога ещё на ходу. Куда они делись, Мун так и не понял, но предположил, что обходят здание с обеих сторон, беря под контроль возможные пути отхода. Когда герцог вышел на улицу, трое человек в серых мундирах стояли напротив двери, ожидая только его. Немногочисленные прохожие, безошибочно опознав Стражу, тут же поспешили покинуть опасное место. Все знали, что если на улицы вышли теневики, затевается что-то серьёзное. Первыми в лавку вошли двое стражей, которые уже держали наготове огнестрелы. Винстем учтиво пропустил Муна перед собой, бросив напоследок взгляд на стремительно пустеющую улицу. Давешний продавец, что-то записывавший в толстую тетрадь, побледнел, когда поднял голову от прилавка и заметил, кто зашёл в его лавку. Какой-то покупатель как раз прятал в объёмистую сумку покупки. — Взять обоих, — тихо приказал Мун Винстему, стараясь, чтобы кроме офицера никто его не услышал. Винстем подал знак, и в считанные секунды оба человека были скручены. Их руки связали за спиной при помощи специальных самозатягивающихся пут — изобретение Ордена Земной магии. Насколько Мун знал, растение, используемое для этой цели, было выведено в хорошо знакомой ему оранжерее. Разорвать их обычным людям не под силу, да и к большинству видов магии они устойчивы. Мун услышал стук за спиной и только сейчас обратил внимание, что последний член их отряда запер на засов дверь и встал у неё, никому не позволяя ни войти, ни выйти. Несколько минут прошло в тишине, пока стражи деловито осматривали помещение. Двое первых стражей, которые должны были осмотреть здание с других сторон, вскоре присоединились к команде, вынырнув из коридора, ведущего вглубь лавки. Они втолкнули в торговый зал ещё двоих людей. — Что… что здесь происходит? — с почти детской растерянностью спросил грузный мужчина средних лет. Внимание магистра сразу привлекли его чёрные кустистые усы. Неужели, это тот самый человек из предсказания? На фоне всех остальных обнаруженных совпадений это бы ничуть его не удивило. Вот только, был ли именно он предателем, в пророчестве не объяснялось. В любом случае, допросить его придётся по полной программе. — У нас всё по закону! Мы ничего не нарушали! — испуганно выпалил другой задержанный — худощавый старик в очках. С первого мгновения этой операции Мун внимательно прислушивался к эмоциям всех присутствовавших в этой лавке. По большей части реакция была вполне ожидаемой — шок, удивление, недоумение, страх… Но от этого мужчины разило паникой. Причём очень знакомого Муну оттенка: нередко именно так паниковали пойманные с поличным преступники. Конечно, само по себе это мало о чём говорило. В конце концов, почти любой торговец сможет найти охапку подходящих поводов для паники, если к нему неожиданно вторгаются стражи. Махинации с налогами, незарегистрированные работники, мутные сделки, обман покупателей и масса других причин почувствовать себя виноватым. Делать выводы было рано, но и этот человек определённо отправляется на допрос. — Назовите себя, — холодным тоном приказал Мун усатому толстяку, игнорируя причитания старика. — Я… я Норлей Сторитодт, владелец этой лавки. А вы сами кто?! На каком основании вы вторгаетесь на мою частную собственность, мешаете торговле? — вспылил он, но магистр видел, что, несмотря на браваду, страх всё крепче захватывал его разум. Это был ожидаемый вопрос, задаваемый чуть ли не каждым вторым задерживаемым в подобных ситуациях. Разумеется, ни Мун, ни кто-либо из стражей не собирались на него отвечать — не зря же они были в масках. И если для стражей маски чаще оказывались данью традиции, для Алиэмуна аш Дортмунда, герцога Кассарийского, магистра Тёмной магии и члена Совета магов, рисковать быть узнанным в лицо сейчас было недопустимо. Даже учитывая то, что известен он был преимущественно среди одарённых: прочие люди Совету не подчинялись и нередко смутно себе представляли его состав и даже функции. Уже многие годы маги с простыми людьми жили в нейтрально-симбиотических взаимоотношениях, и власть в Шор-ди-Лейн была основана на том же принципе: высшей властью для магов был Совет, для всех остальных — король. Без необходимости в дела друг друга они не вмешивались, хотя и старались как можно чаще действовать сообща, заодно контролируя соблюдение послевоенных соглашений. Благодаря этому, возникло несколько надзорных органов с обеих сторон. Повторения прошлой войны никто не хотел — ведь все помнили, что поводом для неё послужила именно оторванность общины магов от остального населения и их нежелание иметь с простолюдинами никаких дел. Поэтому с тех пор, как конфликт удалось разрешить, маги были вынуждены заботиться не только о себе подобных, но и обо всех жителях страны. Как, например, Теневая Стража, которую курировал магистр Тёмной магии, была в ответе за безопасность всей страны, а не только её аристократии. Орден Земли должен был присматривать за сельским хозяйством, хотя и знатно филонил. Орден Целительства занимался исцелением страждущих всех сословий и рангов. С большинством других орденов было то же самое — объединившись, люди больше не позволяли магам пренебрегать собой. Мун сделал очередную пометку в блокноте и знаком велел увести торговца. Ему старательно закрыли кляпом рот — чтобы меньше шумел, и выпроводили в подготовленный для задержанных экипаж. Кроме владельца лавки, задержанными оказались продавец, счетовод и покупатель, который, скорее всего, никак с этим делом связан не был. Но даже последнего отпускать без тщательной проверки было нельзя. Судя по полученным от Аркона записям, не хватало ещё четырёх работников — двух помощников, перевозчика и ещё одного продавца. Придётся покопаться в их книгах учёта, найти адреса и немедленно отправляться за ними, да и всеми их родственниками заодно. Пока стражи были заняты подозреваемыми, Мун принялся осматривать те уголки заведения, добраться до которых в качестве посетителя он не имел возможности. В первую очередь, его внимание привлекла та комната, которую этим утром он уже видел краем глаза. Что-то ещё тогда зацепило его взгляд, но он не смог понять, что. Зайдя в небольшое помещение и оглядевшись, он понял, что так привлекло его внимание в первый раз. Напротив входа находился камин — в нём всё ещё ярко горело пламя. Чуть поодаль от камина стояло дорогого вида кресло, а между ними на полу — огромная медвежья шкура. Грозная пасть убитого медведя застыла в вечном оскале. Сам по себе этот зверь представлял бы мало интереса, если бы не окно, в паре шагов от которого и стояло кресло. Шкура лежала как раз напротив окна — видимо, чтобы можно было любоваться видом на город, стоя на мохнатой спине медведя босыми ногами. Так вот оно было прикрыто дорогими декоративными шторами: миниатюрные хрустальные шарики, словно капли, нанизанные на тончайшие нити, создавали иллюзию дождя за окном. Длинные нити свисали до самого пола, почти касаясь медвежьей шкуры. В мастерски огранённых кристаллах отражалось яркое пламя камина. Казалось, будто вереницы из хрустальных капель пылают сами по себе. Магистр усмехнулся. Ему оставалось только отдать должное неизвестному ясновидцу. Если посмотреть на это окно из середины комнаты, строчка «мёртвый зверь под огненным дождём» уже не казалась таким уж натянутым сравнением. Проследив за сбором документов, Мун раздал последние указания, касающиеся оставшихся работников, членов их семей и прочих сопричастных с уже задержанными. Теневым Стражам предстояло обыскать их дома и доставить подозреваемых для допроса. Убедившись, что полученные инструкции исполняются в точности, магистр отбыл на одном из вызванных из резиденции Теневой Стражи экипажей.Глава 20. Допрос по-тёмному
Допросы проводились в подземелье одной из тюрем Шор-ди-Лейн, слухи о которых передавались в народе разве что шёпотом. Обставлена проверка задержанных была со вкусом и всеми подобающими данному фарсу декорациями. Каждого подозреваемого с точно выверенной небрежностью волокли в одну из допросных, где бородатый амбал со страшным шрамом на лице задавал намеренно утрированные в целях устрашения вопросы. При этом они были специально сформулированы таким образом, чтобы не выдавать подозреваемым никаких конкретных деталей о том, что же на самом деле известно Стражам и что именно они ищут. Мун сидел в кресле в дальнем углу камеры, рядом со вторым выходом. Чтобы не сбивать допрашиваемых и не засорять их эмоциональный фон, он исказил тени в камере так, чтобы на него свет не падал. В результате, догадаться, что в том тёмном углу кто-то сидит, было практически невозможно, даже если присмотреться. И, конечно же, возможности присматриваться никто подозреваемым давать не собирался. Из своего укрытия магистр проникал в эмоции допрашиваемых, пытаясь разобраться в хитросплетениях их тёмных чувств, определить тип страха и связать их изменения с задаваемыми вопросами. В первую очередь, вопросы задавались случайному покупателю, который, предсказуемо, ничего не знал. Обычный помощник повара какого-то аристократа, который зашёл купить немного специй, что закончились на их кухне. Вторым шёл продавец, который испуганно смотрел на стража и исправно отвечал на все вопросы. Страх в его эмоциях присутствовал, но не тот, какой встречается у людей, скрывающих участие в заговоре. Как законопослушный гражданин, он перебрал всё, что успел натворить за свою жизнь, и был уверен, что, даже если какой его грешок и откопали — больше денежного штрафа не назначат, а грехов посерьёзней у мужчины не было. Он был прав: без дела Теневая Стража никого не третировала. Третьим допрашивался счетовод, у которого, как Мун определил, даже не заглядывая в эмоции, рыльце оказалось в пушку. Однако большего, чем замысловато спрятанные в длинных столбиках цифры, на его совести не оказалось. Наконец, очередь дошла до владельца лавки, щеголявшего внушительного вида чёрными усами. На Норлея Сторитодта, как припомнил Мун его имя, паника накатывала волнами. Он трясся от страха и пытался всеми силами оттянуть мгновение, когда будет задан первый вопрос. Как будто это могло что-то изменить. Именно для доведения его до такого состояния, торговца и оставили киснуть в отдельной камере, пока допрашивали остальных. Человек со страшным шрамом грозно поиграл бровями и свистящим шёпотом задал вопрос, который повторялся в этой камере уже в четвёртый раз: — Как давно вы занимаетесь шпионажем против Шор-ди-Лейн? Мун приметил на лице своего главного подозреваемого искреннее удивление. Мгновение, и он полностью пропал из ощущаемого Муном эмоционального пространства, а лицо его затопило облегчение. Магистр недоумённо воззрился на торговца. Лишь по его выражению лица он мог предположить, что тот, должно быть, чувствует какую-то светлую эмоцию. Но понять, что именно у него было на уме, и не была ли это какая-то уловка с внушением себе светлых мыслей, чтобы избежать раскрытия, смог бы, разве что, сильный светлый маг. Когда, спустя двадцать минут, Мун покинул комнату вслед за уже уведённым Норлеем Сторитодтом, он в раздражении едва не столкнулся с Винстемом, который поджидал его в коридоре. — Что такое? — не особо заботясь о церемониях, спросил офицер. — Контрабандист, — раздражённо дёрнул плечом Мун. — Понятия не имел, о чём его спрашивали. У вас как? — Трое работников лавки доставлены. Перевозчик должен через час вернуться в город, мои люди его уже ждут. Жена и сын Донгарта тоже уже здесь, — заметив вопросительный взгляд Муна, Винстем пояснил: — счетовода. Остальных пока ждём. Следующие несколько часов были проведены достаточно однообразно: Мун слушал сбивчивые ответы задержанных и раз за разом заставлял себя окунаться в их страхи, пытаясь по крупицам типичных реакций определить, к каким порокам и проступкам они могли относиться. С каждым разом это получалось всё труднее: чужой страх Мун не любил сильнее, чем большинство прочих отрицательных эмоций. Страх — крайне заразительная эмоция. Впитывать его в себя в таком объёме и не проникнуться беспричинной тревогой ещё на многие дни для тёмных магов всегда было непросто. Избавление от чужих страхов требовало опыта, самоконтроля, силы воли и максимальной концентрации. Даже для магистра делать это на протяжении многих часов было изнурительно и не могло не сказаться на его самочувствии. Он становился всё более раздражительным, но упорно терпел — нужно было успеть допросить как можно большее количество людей сегодня. К тому времени, как Мун уже почти перестал воспринимать лица и слова, была глубокая ночь. Только сейчас он заметил, что не только он работал без перерывов весь этот день, но и многие стражи. Даже грозного вида страж со шрамом с трудом сохранял свой суровый образ, стараясь не зевать при допрашиваемых. Поняв, что перегибает палку, магистр объявил перерыв на четыре часа, сам воспользовавшись одной из свободных камер тюрьмы, чтобы хоть немного вздремнуть. Когда охранник разбудил Муна по его же просьбе, было раннее утро. За это время успели доставить ещё более десятка подозреваемых. И, судя по всему, ожидалось ещё как минимум столько же… Следующим вечером, на исходе второго десятка подозреваемых, устало перебирая эмоциональный фон очередного человека, Мун безошибочно уловил именно то, что искал: вспышку отчаяния, внезапно накрывшую трясущегося от страха подозреваемого, как только его привели в комнату для допроса. Стоило ему бросить взгляд в сторону тенями спрятанного магистра и заметить едва проглядывающий силуэт в кресле, как в нём будто что-то оборвалось, лишая всякой надежды на спасение. Сознание мужчины словно кричало: «Они всё знают, всё кончено!» Тёмный маг быстро вышел через вторую дверь из своего закутка, останавливая уже приготовившегося шагнуть в камеру для ведения допроса стража. — Это он, — пояснил Мун тихо. — Допрос проведу я. Страж собрался было возразить, но внезапно передумал. Герцог краем глаза уловил поспешное движение Винстема, останавливающего подчинённого от необдуманных слов. Помедлив мгновение, страж с учтивым поклоном отстранился, позволив Муну занять его место.***
У Шейника Сторитодта сегодняшнее утро явно не задалось. Он был зятем владельца лавки специй, вошедшим в род Сторитодтов после женитьбы на единственной дочери Норлея. С тех пор Шейник посильно помогал в ведении семейного бизнеса. О том, что его тестя и всех работников столичной лавки задержали, он узнал, только когда к нему в дом вломились Теневые Стражи и бесцеремонно повязали вместе со всей семьёй. Вскоре он обнаружил себя запертым в мрачной камере тюремного подземелья, где провёл ещё несколько часов в полном одиночестве, места себе не находя от страха. Когда же дверь камеры открылась, Сторитодт вздохнул с облегчением, ожидая, что его сейчас отпустят домой. Вместо этого мужчину грубо выволокли из камеры и повели на допрос в сопровождении двух вооружённых стражников устрашающего вида. Паника уже почти достигла своего апогея, когда он заметил размытое движение в неестественно тёмном углу комнаты для допросов. Сердце буквально оборвалось. Спустя минуту, из того самого угла в комнату зашёл высокий холёный брюнет с суровым лицом и с невозмутимым видом сел напротив него. Он смотрел на Шейника с лёгкой брезгливостью в льдисто-голубых глазах, в которых, казалось, застыла стужа, и молчал. Так ничего и не спросив, мужчина отвёл в сторону руку и стал медленно поднимать её, словно вытягивая что-то невидимое из-под пола — в ответ по всей камере поползли тени, сгущаясь с каждой секундой всё сильнее, пряча весь мир, кроме самого торговца и тёмного мага. Шейник, белея, в ужасе икнул, вжимаясь в спинку стула, не зная, куда спрятаться от вездесущей тьмы. Ни об одном виде магии не существовало столько страшных слухов, как о тёмной — даже некромантов так не боялись. Говорили, что тёмному магу хватало недобро взглянуть, и он мог отправить душу человека на такие пытки, что ад показался бы увеселительной прогулкой. Полностью раздавленный, Шейник поднял полный ужаса взгляд на мага, уже догадываясь, кто перед ним. После нескольких мгновений молчания герцог Кассарийский заговорил: — Ваш страх выдаёт вас, господин Сторитодт. Можете не утруждаться нелепыми попытками отпираться или что-либо от меня утаить. Я вижу вашу гнилую душонку насквозь. Поведайте мне, чего же вы так боитесь? — В-ваша светлость, — заикаясь, бормотал толстячок, ещё несколько часов назад бывший уважаемым представителем торгового класса, — я не знаю, я ничего не видел! Я здесь ни при чём, клянусь! Магистр Ордена Тёмной магии недобро сузил глаза, словно ожидая, что Шейник одумается, но торговец этого делать не спешил. Спустя ещё несколько минут бессвязного бормотания торговца о его кристальной чистоте, аш Дортмунд чуть шевельнул кистью, посылая юркую тень из-под своей руки в сторону собеседника. Тень, словно живя своей жизнью, проворно скользнула по полу, по одежде забралась на плечи торговца, сжала на мгновение горло и проскользнула в рефлекторно приоткрывшийся рот. Он застыл на мгновение и истошно завопил от пронзившей тело боли сотни чужих ему людей. Голова словно раскололась на тысячи осколков. В спину одновременно впился десяток ударов плетью, сдирая кожу и обнажая мясо. Дюжина иголок вспорола нежную кожу под ногтями. Кости раздробились и заворочались, будто им внезапно стало тесно в человеческом теле. Тёмный магистр несколько мгновений равнодушно следил за чужими муками, прежде чем позволить тени ослабить хватку. Допрашиваемый тяжело упал лицом вниз, пытаясь отдышаться; слёз на лице и намоченных штанов он не заметил. — Господин Сторитодт, я знаю почти всё, что вы можете мне сказать. Вам нужно только подтвердить и заполнить последние пробелы, — солгал Мун самым скучающим тоном, какой только мог изобразить. Шейник заскулил от страха, боясь вновь поднять голову. Магистр, которому надоело ждать, позволил сотой доле ранее испытанной боли напомнить толстяку, что его ждало, если он не ответит. Торговец дёрнулся, поднял голову и затараторил: — Он называет себя Муличем, настоящего имени я не знаю! Он шантажировал меня! Подсунул какую-то девку из крестьян, которая сама на меня вешалась, и сказал, что если помогать не буду, он всё расскажет тестю! Тот меня точно оставил бы без дела!.. — Что вы конкретно для него делали? — Немного! Иногда передавал письма, помогал… перевезти через границу некоторые вещи… — Шейник примолк, пряча глаза. — Это не всё, — холодно подтолкнул герцог торговца к продолжению. Тот сглотнул и опустил голову ещё ниже. — Несколько раз помогал пересечь границу его людям. Мун обречённо прикрыл глаза. Границы Шор-ди-Лейн закрытыми не были, немногим людям отказывали в праве её пересечь. Даже думать не хотелось, каким личностям он помог проникнуть в страну или покинуть её. — Как вы с ним связываетесь? — дожимал магистр, решив оставить выяснение подробностей профессионалам: они куда лучше смогут выудить из чужой памяти такие мелочи, о которых и сам торговец не подозревал. Далее уговаривать задержанного на чистосердечное признание герцогу уже не пришлось: тот со всей готовностью выложил всё, что знал. Ещё с полчаса магистр выспрашивал у Шейника любые крупицы информации об этом Муличе. Напоследок, уяснив границы его знаний, Алиэмун не выдержал и позволил презрению отразиться на своём лице. — Даже не знал, кому страну свою продаёшь, — с отвращением прошипел он. Магистр встал, в последний раз окинув взглядом человека без будущего — ему предстояли ещё долгие часы изнуряющего допроса обо всём, что он успел натворить: о тех людях, которых он помогал перевезти, их внешности и опознавательных данных, о местах и датах их контактов и многом другом. После этого, Мун был уверен, его в лучшем случае отправят куда-то далеко-далеко, и о нём больше никто никогда не услышит. Выйдя из камеры, Мун застал десяток стражей, спешно покидающих близлежащий коридор. Кажется, на его допрос сбежались все, кто только мог. Он велел одному из стражей продолжить допрос, а другому передать всю полученную информацию Аркону, чтобы тот начал выяснять всё возможное о Муличе. Полученных в этот день данных уже было достаточно для более конкретных действий. Но сначала нужно было как следует отоспаться. Мун полагал, что в ближайшие дни на отдых времени совсем не останется — первые данные по вновь открывшимся обстоятельствам должны были начать поступать уже завтра. Выбравшись из подземелья к запряжённому экипажу, Алиэмун обнаружил, что уже давно стемнело. С облегчением откинувшись на жёсткое сидение экипажа, он вновь вспомнил про Альта и его странное письмо, полученное вчерашним утром. Он бы с удовольствием провёл остаток вечера в тишине и покое, искренне наслаждаясь компанией светлого. Как некстати заболел его брат, вынуждая Альта отменить встречу! С другой стороны, учитывая события последних двух дней, Мун с сожалением признал, что если бы Альт не отменил встречу первым, ему самому пришлось бы это сделать. Работа в очередной раз вынуждала магистра пренебречь личной жизнью.