Глава 34. Рискованная игра в прятки и теплый семейный ужин
Ещё несколько секунд Селест растерянно смотрел на сводного брата в своих руках, которого он почти неосознанно подхватил, когда тот начал заваливаться на бок. Опомнившись, юноша резко отпустил его и отпрянул, брезгливо наморщив нос. На счастье Альта, от укрытого мягким ковром пола его отделяло всего несколько сантиметров. Селест никогда не любил прикасаться к больным, и не мог ничего с собой поделать — впрочем, и не особо желал. Впервые он ощутил эту неприязнь, когда ему было лет десять. Во время визита в ближайший город десятилетний Селест сломал руку, неудачно спрыгнув с лестницы. Вызванный целитель тогда сказал, что это сложный открытый перелом и Селеста нужно было срочно доставить в ближайшую лечебницу. И лечебница та оказалась для простолюдинов — полная грязных, плачущих, кричащих от боли людей, отвратительных запахов и ужасных видов. Ещё тогда он уяснил для себя, что работать в подобном месте — удел либо безумцев-идеалистов, либо тех, кому больше некуда податься. А сам Селест — внук барона и, если повезёт, наследник титула — ни тем, ни другим не являлся. Поэтому иметь дело с грязными больными, а уж тем более трогать их голыми руками он категорически не желал. Но, кажется, сейчас у Селеста просто не оставалось выбора. Через силу он ткнул лежащего на полу брата пальцем в бок, но тот никак не отреагировал. Тогда он несильно толкнул его носком ботинка и прикрикнул на него, пытаясь разбудить, но результат был тем же. Тяжело вздохнув, Селест вновь осмотрел брата. Выглядел тот особенно неприятно: огромный синяк на правой щеке сразу бросался в глаза, но даже не пострадавшая от побоев кожа была настолько бледной, что казалась синюшной. Его лицо покрылось россыпью капелек пота, заметно впавшие глаза обрамляли чёрные круги, каштановые волосы слиплись в неопрятные патлы от пота, а на кровавые разводы на его и без того грязной старой рубашке Селест старался даже не смотреть. Скоро должен был вернуться Стил — личный камердинер Селеста, и если он застанет бессознательного Альтириуса, тому уж точно не поздоровится. Не то, чтобы Селесту было до никчёмного братца хоть какое-то дело, но… сейчас он действительно выглядел серьёзно больным. Хоть Селест и не очень внимательно слушал преподавателей по медицине, даже его знаний хватало, чтобы понять, что это почти наверняка не обычная простуда. Что именно с ним не так, Селест не знал, но, похоже, отдых ему был сейчас жизненно необходим. Конечно, у юноши было немало причин не любить этого ни на что не годного выскочку, но всё же смерти он ему не желал. Селест раздражённо закатил глаза. Тратить последнее свободное утро на эту жалкую пародию на аристократа ему совершенно не хотелось, но другого выхода не было. Главное, чтобы никто не узнал, что он помогает брату: это почти наверняка не обернулось бы ничем хорошим ни для него, ни для самого Селеста. Поэтому для начала нужно было срочно перетащить так некстати потерявшего сознание братца куда-нибудь, чтобы на него не подумали лишнего. Селест поднялся с пола и выглянул в коридор — до комнаты Альтириуса было не близко, но с небольшой толикой удачи вполне можно перетащить его туда незаметно. Увы, но на этот раз Селесту не повезло: выглянув в коридор, он услышал приближающиеся шаги и голос матери: — Как только наставник Креймонт вернётся, немедленно направьте его ко мне! — требовательным тоном сказала она кому-то из слуг. Селест тут же отпрянул, осторожно прикрывая за собой дверь. Проклятье, мать же хотела с ним поговорить сегодня утром! Ну кто её просил заявляться так рано?! Времени на размышления не было. Ухватив брата за обе руки, Селест постарался как можно быстрее перетащить его в свой кабинет. Это оказалось куда сложнее, чем он рассчитывал: несмотря на то, что брат был заметно легче самого Селеста, тащить его волоком по покрытому ковром полу потребовало от него немалых усилий. Лишь ценой сбитого дыхания и пары потянутых мышц на спине ему удалось вовремя спрятать бессознательного Альтириуса. В кабинет не должна была заходить ни мать, ни Стил. Им вообще пользовались редко — для учёбы у Селеста была отдельная классная комната. Предполагалось, что в кабинете он готовился к занятиям с многочисленными наставниками, но на деле он отлынивал при любой возможности. Едва успев затолкать брата в кабинет и закрыть за ним дверь, запыхавшийся Селест услышал, как открывается дверь в его комнату. Он выудил из арсенала своих гримас приличествующую случаю лёгкую улыбку и подошёл к матери. — С добрым утром, мама, — поздоровался он, старательно делая вид, что ничего необычного не произошло. — Доброе утро, Селест, — с нежной улыбкой ответила она, коснувшись щеки сына рукой. На её лице тут же отразилась лёгкая обеспокоенность. — Ты хорошо себя чувствуешь? Выглядишь уставшим. — А… да, всё в порядке, — мотнул он головой, осторожно уклоняясь от её руки. — Я просто… повторял движения для урока бальных танцев, — сказал он первое, что пришло на ум. Надо было поскорее отделаться от неё, думал он. Не хватало только, чтобы Альтириус очнулся и вышел из кабинета в самый неподходящий момент — тогда ему точно достанется, да и самому Селесту придётся долго объясняться. — Умничка, — с довольной улыбкой похвалила она, и по привычке потянулась к его голове, но, помедлив секунду, лишь одобрительно положила руку на плечо сына. Для женщины Вайнетта была среднего роста, но сейчас даже младший сын стал слегка выше её, не говоря уже о старшем. Причём, в отличие от Альта, который унаследовал от матери цвет волос, форму носа и ещё горстку отдельных черт, Селест был почти точной её копией. Когда он был чуть младше, со спины их легко можно было перепутать, особенно с распущенными волосами — у обоих доходившими почти до лопаток, слегка вьющимися и густыми, приятного каштанового оттенка. Черты лица Альта были чуть грубее, чем у брата, глаза — не зелёными, а серыми, да и волосы — на порядок короче и не такими пышными, но всё же фамильное сходство было сложно не заметить. — Именно об этом я и хотела поговорить, — продолжила она более строгим тоном. — Раз уж мы вернулись домой раньше, чем было запланировано, я договорилась, чтобы твои учителя возобновили свои уроки в полном объёме как можно скорее. Сегодня к полудню должен прийти наставник Креймонт, а после него… — …Но, мамочка, — нерешительно перебил её Селест, — может, не нужно так спешить? Мы же договорились, что на время Сезона я получу больше свободного времени… — Нет, дорогой, — твёрдо начала она, — ведь это даже не твой Сезон. В любом случае, он уже почти закончился. Многие учителя не могли уделять тебе достаточно времени, пока мы были в Инторне, поэтому я согласилась оставить лишь самые необходимые уроки до возвращения домой. Но теперь на отдых совсем не остаётся времени. У тебя остался ровно год до вступления в орден, и все без исключения наставники уверяют, что с такими знаниями тебе не на что рассчитывать. Поэтому я договорилась о дополнительных занятиях — со следующей недели по понедельникам и четвергам вместо восьми часов в день ты будешь заниматься по десять. Селест почувствовал резкую вспышку раздражения. Опять дополнительные уроки?! Но практически все занятия, которыми его пытали последние несколько лет, и так были дополнительными! Никто из знакомых ему сверстников не занимался и в половину столько — включая даже тех, кто метил на должности, требовавшие специальной подготовки. — Но зачем?! — возмутился Селест, резко отступив на шаг. — Я же говорил, мне не нужны эти дополнительные уроки! Ты же знаешь, что для поступления в орден Целительства не нужны вообще никакие знания! Всё, что они требуют — это пройти дурацкий экзамен и залечить какую-нибудь болячку с помощью магии! — Конечно, знаю! — серьёзно ответила она. — А ещё я знаю, что они нередко делают исключения для тех, кто хорошо подготовлен и стремится стать целителем, даже если этот экзамен они пройти не могут. И не забывай, что до сих пор ты ещё ни разу не смог выполнить тренировочный практический тест. Это было правдой, что ещё больше разозлило Селеста, но на этот раз он постарался сдержаться. Он уже не раз имел возможность убедиться, что криками от неё ничего не добьёшься. — …Нет, — промедлив, негромко произнёс Селест. Он старался говорить уверенно, но его голос всё равно немного дрожал. — Я отказываюсь. Мне тридцать лет, мама! Я уже совершеннолетний! И не считаю, что мне нужны… эти уроки, — закончил он ещё менее уверенно, чем начал, виновато глядя ей в глаза. Ещё несколько секунд Вайнетта непонимающе смотрела на сына, после чего на её глазах, словно по команде, выступили слёзы, а на лице отразились сожаление и печаль. — Прости, что тебе приходится так страдать по моей вине, мой дорогой, — эмоционально заговорила она, вновь сократив дистанцию и вцепившись обеими руками в рубашку Селеста. — Я знаю, ты уже совсем взрослый! Но ты же понимаешь, как это важно для меня?.. Ведь ты же моё единственное сокровище в этом мире! Ты смысл всей моей жизни, Селест! И я хочу, чтобы у тебя было самое лучшее будущее! А это станет возможным, только если ты пробьёшься в орден. Только подумай, сколько возможностей это откроет перед тобой!.. — Я не хочу всего этого, сколько раз ещё повторять?! — не выдержав, всё же вспылил он, резко скинув с себя руки Вайнетты. — Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое! — Прошу, не расстраивай меня, Селест, — обиженным тоном продолжила она, а слёзы уже катились по её щекам. — Ты же знаешь, у меня так болит сердце, когда ты меня расстраиваешь! Боюсь, если ты не поступишь в орден, я этого просто не переживу!.. — Вайнетта картинно схватилась за сердце, не отводя от сына полных печали глаз. — Но если тебе всё равно, что со мной случится, я… я пойму. Всё в порядке… главное, чтобы ты был счастлив… Селест закатил глаза. Он всей душой ненавидел, когда мать прибегала к подобным запрещённым приёмам — а последнее время она всё больше ими злоупотребляла. Конечно, юноша понимал, что она преувеличивает, как и всегда. Но что он мог на это ответить?.. «Да, мама, мне на тебя наплевать?» Это было бы неправдой. Он любил свою маму, несмотря на все её недостатки. И хоть она и преувеличивала, но часть правды в её словах была, и в этом он давно не сомневался: для неё действительно было очень важно, чтобы Селест поступил в орден. Будучи младше, он не понимал, почему она так переживает, примут его или нет. Но сейчас он уже достаточно разобрался в этом мире, чтобы знать ответ: принятый в орден ребёнок стал бы для неё возможностью восстановить утраченную с рождением Альтириуса репутацию и вернуться в высший свет в качестве матери уважаемого целителя, а не полукровки-бастарда, о котором, глядишь, и перестанут вспоминать. Селест ничего не мог поделать, чувствуя себя обязанным этой женщине всей своей жизнью. Если бы не это, вряд ли его терпения хватило бы так на долго. Но всё же почему именно он должен был исправлять проблему, причиной которой был его брат?! Ведь это так несправедливо по отношению к самому Селесту! Осознав эту простую истину ещё несколько лет назад, он невзлюбил брата ещё сильнее. — Успокойся, мама, — постарался ответить он как можно мягче. — Я же не говорю, что совсем перестану заниматься… я просто… пойми, я не смогу заниматься по десять часов в день! Я даже сейчас не… — Хорошо, я поняла, — перебила его Вайнетта, внезапно растеряв почти всю недавнюю печаль. — Я попрошу одного из наставников перенести уроки на другой день, и вместо десяти часов у тебя будет не больше девяти в день! Договорились? — спросила она, но тон её казался почти утвердительным. — Д… договорились, — обречённо согласился Селест. Он знал, что дальше спорить было бесполезно. Если слишком давить, с неё сталось бы взять свои слова назад, а то и добавить ещё пару часов. Скорее бы уже прошёл этот год — последний, когда она имела законное право распоряжаться его временем по своему усмотрению. Вот угораздило же его родиться именно первого декабря! Из-за этого одного дня его детство было продлено без малого на целый год — до конца следующего Сезона! — Вот и славненько, — ласково улыбнулась она, вытирая слёзы тыльной стороной ладони. — И смотри, как всё складно получается! Альтириус проворонил свой первый Сезон, и отец сделает всё возможное, чтобы и второй закончился ничем. Тогда всё, что тебе остаётся — это найти подходящую пару через год и как можно скорее создать наследника, и тогда титул барона непременно достанется тебе! — Да, мама… — угрюмо кивнул он. Селест знал, что так для него будет лучше всего, но всякий раз, как он задумывался об этом, то понимал, что уже давно не чувствует никакого стремления стать бароном. Впрочем, вот уже несколько лет, как почти ничто не вызывает в нём никакого интереса. Вся жизнь превратилась в сплошную череду бессмысленных занятий, лишая его последних остатков воли. Он всё ещё старался делать вид, что это и его мечта тоже, чтобы не расстраивать мать. Но на самом деле он просто плыл по течению, машинально соглашаясь с любой целью, выставляемой перед ним семьёй, не в силах им противиться. Вот и сейчас ему в очередной раз не удалось настоять на своём даже в такой мелочи, как дополнительные занятия… Только сейчас Вайнетта обратила внимание на опрокинутый поднос, по-прежнему лежавший на ковре. — Опять этот негодник испортил твой завтрак? — строго свела она брови. Можно было не сомневаться, кого она имела в виду. — А, да… он… я уже наказал его, как следует, — соврал Селест, отводя взгляд. — Вот и правильно! Тогда оставлю его на тебя, — кивнула она, направляясь к выходу. — Не буду тебя больше отвлекать. Отдохни перед уроками хорошенько! — Да, мама, — юноша выдохнул с облегчением, едва она закрыла за собой дверь. Он тут же заглянул в кабинет, но вновь закрыл дверь, как только убедился, что Альтириус по-прежнему лежал на том же месте, где он его оставил, лишь слегка ворочаясь в лихорадке. Оставлять его здесь надолго он не собирался, но нужно было подгадать подходящий момент… Когда в его покои вошёл Стил, Селест уже сидел на своём любимом диване, раздражённо буравя взглядом стенку. — Это уберут когда-нибудь?! — указав пальцем на опрокинутый поднос, возмущённо вопросил Селест прежде, чем камердинер успел сказать хоть слово. — Сколько можно бездельничать? И где мой завтрак?! Стил склонил голову, опасливо косясь на разбитую посуду. В прошлом ему уже приходилось уворачиваться от чашек, летящих в его сторону, и провоцировать молодого мага лишний раз он не хотел. — Я распорядился, чтобы завтрак подали как можно скорее. Его принесут через пару минут, и тогда же приберут комнату. А пока здесь не убрано, не хотите ли вы позавтракать в кабинете? Это простое предложение по непонятной для Стила причине окончательно разозлило Селеста. — Нет, не хочу! Без тебя разберусь, где мне завтракать! И вообще, я хочу спокойно поесть в одиночестве! Пошёл вон, бездельник! Чтоб я тебя сегодня больше не видел! — выпалил Селест, под конец переходя на крик. Стил быстренько скрылся за дверью и услышал, как что-то глухо ударилось об неё с другой стороны. Несмотря на крики господина, на губах камердинера играла улыбка — у него образовался свободный день! Надо бы только предупредить слуг, что молодой господин Селест сегодня не в духе и можно съездить к своей Нисточке. Она, должно быть, совсем заскучала — столько месяцев не виделись! На зашедшего слугу Селест прикрикнул, чтобы тот поставил поднос и убирался с его глаз немедленно. Слуга и заикнуться не посмел, что должен был ещё что-то прибрать. Испорченная Альтириусом еда всё так же валялось на дорогом ковре. Прождав пару минут, Селест опять выглянул в коридор: на этот раз там было пусто. Осторожно пройдя по коридору почти до его конца, он внимательно осмотрел лестницу и прислушался к любым звукам, доносящимся из-за закрытых дверей, но всё было тихо. Кажется, было достаточно безопасно попытаться перетащить брата в его комнату. Это действие заняло больше времени, чем рассчитывал юноша, но, окончательно запыхавшийся, он всё-таки доволок безвольное тело до небольшой комнатушки. Пытаясь восстановить дыхание, Селест раздражённо осматривал убогую обстановку — по какой-то причине она взбесила его ещё больше. Будучи подростком, он бывал в этой комнате несколько раз, чтобы подшутить над братом, но почему-то никогда не обращал на это внимания. И как этот ущербный братец только мог жить в подобных условиях?! Да тут же вообще ничего не было! Кровать, стул да захудалый шкаф. Ни единого украшения — одни только голые стены, даже за эти несколько секунд успевшие нагнать на Селеста тоску. Он с трудом затащил бесчувственное тело брата на кровать, даже не сняв покрытое толстым слоем пыли покрывало, резким движением забросив его ноги следом. — За это ты мне будешь по гроб жизни обязан! — напоследок прошипел юноша над братом, не надеясь, что тот услышит, и спешно удалился из его комнаты.***
За окном уже совсем по-весеннему светило послеполуденное солнце, когда Селест сидел за письменным столом в своей классной комнате. Он лениво переворачивал страницы уже ставшего ненавистным учебника, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь. Наставник Креймонт был занят разговором с матерью и велел за это время повторить изученный до отъезда раздел. Однако чем дальше он листал, тем сильнее было ощущение, что он видит этот «пройденный» раздел впервые в жизни. Селест со скучающим видом рассматривал картинки, на которых была изображена селезёнка с разных ракурсов. Несколько лет назад даже это вызывало бы в нём стойкую брезгливость, но со временем он привык хотя бы к нарисованным внутренностям. Селест наклонил немного голову и посмотрел на форму органа с другой стороны. Отсюда он походил на чью-то голову. Деформированную, уродливую голову. У новенького зомби голова имеет похожую форму… На следующей странице уже были изображены возможные повреждения. Селест поморщился и вернулся к предыдущей странице. — Господин Селест, — обратился к нему вернувшийся наставник. — Вы готовы приступить к уроку? Селест лишь молча окинул его взглядом, плохо скрывающим недовольство. — Хорошо. Что вы можете рассказать мне о селезёнке? — Селезёнка… ну, это… такой орган, — очень медленно начал Селест, растягивая каждое слово. — Он находится… где-то в животе… немножко похож на голову, — после долгой паузы закончил он, так и не вспомнив больше ничего по существу. Да и не особо-то он старался, если на то пошло. Учить что бы там ни было про селезёнку или любой другой орган никогда не входило в планы Селеста. Последнее, чем ему хотелось забивать свою голову — это в каком месте у мерзких больных располагаются их мерзкие органы. Всё равно ничего из этого ему никогда не пригодится, думал он. Какая разница, если в орден он в любом случае не поступит? А это Селест знал точно, поскольку уже много лет как тайно планировал саботировать собственную церемонию вступления. Он уже давно всё продумал: через какие бы там дополнительные занятия он не был бы вынужден пройти, но если в день приёма в орден он просто откажется выполнять вступительное задание — или сделает вид, что не в силах с ним справиться — то этот год мучений станет для него последним. Конечно, иногда заваливших экзамен всё равно принимали, если они много занимались и очень об этом просили — но ведь он-то просить даже не собирался! Да, это очень расстроит маму, но ей ведь не обязательно знать, что он специально завалил экзамен, верно?.. А уж с тем, что её сын недостаточно хорош для ордена, рано или поздно ей всё равно придётся смириться, рассудил он. Ведь это было правдой. — Плохо, господин Селест, — удручённо покачал головой Креймонт. — Мы же с вами всё это проходили во всех подробностях, причём далеко не один раз. И вы обещали, что в Инторне не забросите занятий. Откройте свои записи и попробуем разобраться ещё раз. Селест закатил глаза, но подчинился. А что ещё ему оставалось делать?.. Следующие полчаса были заполнены скучным объяснениями и скрипом пера. Селест, зевая едва ли не каждую минуту, машинально чёркал что-то нечитаемое на бумаге, стараясь при этом думать о чём-нибудь менее усыпляющем. Но почему-то на ум упорно не приходило ничего, кроме треклятого брата с этой его болезнью!.. А ведь она показалась Селесту действительно опасной на вид. Если это не простуда, то что это могло быть? Грипп? Что там ещё было из похожего… Юноша попытался вспомнить хоть что-то из прошлых уроков, но ничего подходящего припомнить так и не сумел, из-за чего вновь почувствовал подступающее раздражение. Ну почему именно он должен был думать о здоровье этого паршивца?! С другой стороны, а кто, если не он?.. Мама всегда говорила, что была бы только рада, если бы её первый сын в один прекрасный день просто исчез из её жизни — скорее всего, её бы только обрадовала новость, что Альтириус серьёзно болен. Случись ему умереть от болезни, возможно, даже Совет не смог бы обвинить её в несоблюдении их условий. Отцу же, казалось, вообще нет ни до кого из них никакого дела. А о слугах и говорить нечего — если бы не деньги, что они получали за свою работу — причём немалые по меркам простолюдинов — эти простые и пальцем бы не пошевелили ради любого из их семьи, не говоря уже о бесполезном бастарде, которого они и за господина-то едва ли считали. А больше у брата никого и не было. Ну, по крайней мере, теперь-то точно никого не осталось — дед об этом позаботился… — Что ж, ответьте мне, пожалуйста, какова основная функция селезёнки? — спросил внезапно Креймонт. Селест тяжело вздохнул. Он что, и правда всё это время про селезёнку бубнил?.. — Я не помню, — безразлично отмахнулся он, привычным движением накручивая прядку волос на палец. — Господин Селест, вы меня вообще слушаете? — в голосе наставника послышались холодные нотки. — Нет, — не стал отпираться юноша, с вызовом смотря в его глаза. — Мне придётся поговорить с госпожой Вайнеттой, — прибег к шантажу Креймонт. Селест поморщился. Ещё один разговор с матерью на тему важности его вступления в орден за один день он бы не пережил. — Я просто задумался, — попробовал он отвлечь наставника, пытаясь вспомнить какую-нибудь из тем, которые знал лучше. И почему в очередной раз всё, о чём он мог думать, было связано с Альтириусом?! — Может ли во время простуды… откашливаться кровь? — Кровохаркания при простуде не бывает, — вздохнул Креймонт, принимая жалкую попытку примирения. — Однако оно может возникнуть при некоторых других заболеваниях. Например, при туберкулёзе или пневмонии. Мы проходили эту тему два года назад, если вы помните. — Да, конечно… помню, — кивнул Селест, едва сдержав смешок. Однако, неожиданно для самого Селеста, ответ учителя всколыхнул в нём искорку интереса. — Пневмония… это же воспаление лёгких? — Действительно, так пневмонию нередко называют малограмотные люди. Вы хотели бы вспомнить эту тему, господин Селест? — спросил учитель, удивлённо приподняв бровь. Не часто ему доводилось наблюдать хоть какую-то заинтересованность предметом от этого ученика. — Нет, — резко помотал головой Селест. Не хватало ещё, чтобы Креймонт решил, что от его уроков есть толк и принялся пичкать его знаниями с удвоенной силой. — Просто… в одной книге, которую я читал… есть один персонаж, — придумал он объяснение, тут же поморщившись — как-то подозрительно вышло, но деваться было уже некуда. — В общем, у него сильный кашель с кровью, ужасная лихорадка и… ему трудно дышать. Думаете, у него туберкулёз или пневмония? Креймонт тяжело вздохнул. Проблеск надежды на исправление в очередной раз себя не оправдал. Но ничего не поделать, и даже такой… странный интерес к предмету был лучше, чем вообще никакого. — Сложно сказать наверняка, если мы говорим о вымышленном персонаже, но… по вашему описанию я бы не стал исключать пневмонию. — Пневмония, значит, — с неожиданной заинтересованностью кивнул Селест. — А как вы думаете, что случится с… этим персонажем в следующей книге, если его оставить без лечения?.. — Я думаю, всё зависит от фантазии автора вашей книги, господин Селест. Но в реальном мире без лечения пневмония обычно приводит к смертельному исходу. Особенно её тяжёлые формы, в том числе осложнённые кровохарканием. — …Понятно, — ответил Селест, старательно отгоняя так некстати подкравшуюся тревогу за брата. Он понимал, что с ним что-то серьёзное, но всё же думал, что если дать ему отдохнуть пару дней, то он сам как-нибудь выздоровеет. А что, если нет?.. — А, просто… из любопытства… как целители лечат пневмонию? — помедлив несколько секунд, как бы невзначай спросил он. — Это сложный и длительный процесс, и мы об этом с вами уже говорили в общих чертах, — несколько прохладным тоном ответил наставник. — Если вам хочется повторить тему лёгочных болезней, вы сможете сделать это в свободное время — учебники по этой теме должны быть в вашей библиотеке. Но тема сегодняшнего урока всё же… — Обед уже готов, — прервал их занятие дворецкий долгожданным объявлением. Селест про себя перевёл дух. Ну, наконец-то! Очередного возвращения к теме селезёнки он бы точно не выдержал. — Продолжим послезавтра, — сухо сказал Креймонт. — Не забудьте прочитать тринадцатый раздел, я буду задавать вопросы! И если вы опять вспомните какую-нибудь тему, которая вас интересует, — более мягким тоном добавил он, — в конце урока сможем обсудить и её.***
В обеденный зал Селест спустился первым. Он занял своё обычное место по правую руку от матери, которая занимала место во главе стола, когда не было барона. Отец обычно сидел напротив неё. Селест привычно окинул взглядом подготовленный стол. Салатная вилка, рыбная… Проклятье, он бы предпочёл и вовсе обойтись одним салатом! Десертной вилки нет, ложки тоже — вот это жалко. От десерта он бы не отказался. Вскоре спустился отец. Не сказав ни слова, Рондел сел на своё место и привычным движением расправил салфетку на коленях. Селест плохо понимал отца. Вроде бы он всегда был где-то поблизости, но при этом казалось, что на самом деле он где-то далеко. Словно один из дедовских зомби, он безоговорочно следовал всему, что требовали от него Вайнетта и барон. В те редкие дни, когда им всё же выдавался шанс выбраться куда-то за пределы поместья всей семьёй, он вёл себя пусть и сдержано, но при этом никто со стороны не заподозрил бы в нём менее, чем идеального мужа для любимой — пусть и провинившейся по молодости — дочери барона. И всё же… иногда Селест сомневался, есть ли у этого человека душа. Наверное, всё же есть — уж по крайней мере находить себе занятия он умел куда лучше, чем его родной сын. Он был довольно занятым человеком, но даже когда не был занят работой, его нередко можно было застать за практикой в фехтовании или чтением, не говоря уже о частых вылазках на охоту с какими-то ему одному известными коллегами или друзьями. Кажется, он даже писал какую-то книгу, но Селест так никогда и не рискнул поинтересоваться, о чём она. Его жизнь казалась богатой и насыщенной, но почему-то родная семья совершенно не выглядела её частью. — Креймонт сказал, что очень тобой сегодня доволен! — сказала Вайнетта, не успев зайти в обеденный зал. Она широко улыбалась, глядя на своего сына, и Селесту ничего не оставалось, как только отзеркалить её выражение. Улыбались они одинаково фальшиво. Селест вяло ковырял какую-то дорогущую рыбу, которая мало чем, по его мнению, отличалась от привычного лосося. Он украдкой посмотрел на родителей. Как и всегда, без существенного повода они почти не общались между собой, лишь изредка обмениваясь отточенными до совершенства дежурными улыбками. Словно едва знакомые гости на званом обеде в чужом доме. Да и за пределами обеденного стола они вели себя скорее как коллеги по работе — вроде бы уважительно, но без особой теплоты. Впрочем, возможно этого и следовало ожидать от брака по расчёту — всё же ни о каких тёплых чувствах уговора не было. Да и не похоже было, чтобы Вайнетта имела какие-то претензии к мужу — а уж он к ней и подавно. Порою Селест даже жалел, что Альтириусу не позволено с ними обедать — пусть он и раздражал его своим видом и поведением, но так среди этих масок было бы хоть одно живое лицо. Интересно, ему на обед тоже эту рыбу подадут? Иногда мать лишала его еды в наказание, но сейчас же он уже получил своё от деда и не должен быть оставлен без обеда, верно?.. Хотя в его состоянии, наверное, было бы непросто съесть рыбу… Внезапно Селест поймал себя на мысли, что ему хочется навестить брата после обеда и убедиться, что он не остался голодным. — Чуть не забыла, — после долгого молчания заговорила Вайнетта, обращаясь к сыну. — В эти выходные мы поедем в город за покупками. Из-за всей этой спешки я так и не успела многое купить, пока мы были в Инторне. Теперь придётся ограничиться местными лавками, — всплеснула она руками недовольно. — И всё из-за этого гадёныша! Вот обязательно было убегать из дома?! Надо будет взять его с собой — пусть в наказание таскает за нами сумки по всему городу! Кстати, где его носит весь день? — вопросительно посмотрела она на стоявшего чуть поодаль дворецкого. — Не могу знать, госпожа Вайнетта. Альтириус не появлялся на кухне с раннего утра, когда ему было поручено отнести завтрак молодому господину Селесту. — Что?! — возмутилась она. — После всего причинённого ущерба он ещё смеет отлынивать от работы? А ведь у него было целых три дня на отдых после наказания, пока мы добирались до дома — этого более, чем достаточно! Распорядись немедленно найти его и… — Не стоит, я уже обо всём позаботился, — торопливо вклинился в разговор Селест. — После того, как он принёс мне ветчину на завтрак, я отослал его… убирать снег вдоль ограды на заднем дворе. Да, должно быть, он до сих пор его убирает. Вайнетта одобрительно кивнула сыну и жестом дала отбой дворецкому, уже собиравшемуся исполнить её распоряжение. — Раз так, хорошо, пусть работает дальше. Снег тоже кто-то должен чистить, верно? — с непринуждённой улыбкой подытожила она. — А о походе по магазинам поговорим ближе к выходным. Селест невольно выдохнул с облегчением. Кто знает, что стало бы, если бы они обнаружили Альтириуса валяющимся в своей комнате посреди дня в таком состоянии. Его бы всё равно заставили работать? Или же всё-таки дали бы отдохнуть ещё пару дней и восстановить силы?.. В любом случае, выяснять ответ наверняка Селесту почему-то не хотелось.Глава 35. Невольная практика в уходе за больным
Вскоре после обеда, убедившись, что поблизости никого нет, Селест осторожно прокрался в комнату брата. Альтириус всё так же лежал на своей кровати поверх пыльного покрывала. Даже его нога, которую Селест с силой забросил на кровать со злости, по-прежнему лежала в неудобной на вид позе — похоже, за эти несколько часов он даже не просыпался. Да и выглядел он ещё хуже, чем утром. Дыхание его было частым и неглубоким, от обильного пота намокли не только волосы, но и постель, а исходящий от него жар чувствовался даже на расстоянии шага — ближе Селест всё никак не решался подойти. Ведь это же не заразно?.. Наверняка он не помнил, поэтому приходилось утешать себя тем, что с его повышенной от рождения устойчивостью к болезням, как и у всех целителей, шанс подхватить заразу в любом случае был совсем небольшим. По крайней мере, именно это ему повторяли учителя, когда убеждали попробовать практическую медицину — вот только до сих пор серьёзного повода проверять их слова на практике у Селеста не возникало. Впрочем, за всю свою жизнь он ни разу не болел даже простудой, поэтому сомневаться поводов не было. Внезапно Альт издал какой-то странный булькающий звук на выдохе, чем изрядно напугал Селеста. С угла его рта вытекало что-то грязно-красное, а дыхание так ослабло, словно вот-вот остановится. Селест почувствовал, как резко заколотилось его сердце, поднимая непрошеную тревогу в его мыслях. По крайней мере, этого толчка было достаточно, чтобы заставить его преодолеть свой страх и подойти к брату поближе. Селест испуганно схватил его за плечи и попробовал легонько потрясти. — Да проснись ты, наконец, Альт!.. — негромко крикнул он, но брат лишь сделал вдох поглубже, так и не проснувшись. Тут Селест резко отпустил руки и застыл, осознав, что впервые за много лет назвал брата не по его полному имени. А ведь когда-то в детстве он всегда к нему так обращался. Невольно Селест задумался, когда же он перестал называть брата Альтом?.. Кажется, примерно в то же время, когда дед стал чаще приезжать их навестить и всякий раз долго беседовал с ним о том, каким замечательным бароном он когда-нибудь станет, если только Альтириус не помешает. Да, именно тогда Селест начал задумываться, что брат был для него помехой, и стал отдаляться от него. Мама всегда ругалась, когда он, ещё маленьким, убегал играть с Альтом, но он и не думал её слушать, пока на этом не настоял дед… А его Селест всегда боялся — даже при том, что испытать гнев деда на себе лично ему ещё ни разу не доводилось. За всю жизнь он не слышал от Пилевия ни единого крика или угрозы в свой адрес, не получал ничего серьёзнее шутливого подзатыльника. Но, видя, как он обращается с братом и многими слугами, случись им провиниться, желания испытывать его терпение у юноши никогда не возникало. Вот и перед их отъездом из Инторна он в очередной раз убедился, насколько страшным дед был в ярости. Конечно, Альтириус был сам виноват. Ведь его же наказали за дело, так ведь?.. Он посмел ослушаться воли барона и найти себе какого-то ухажёра, хотя дед чётко выразил своё отношение к этому! Да ещё и сбежал к нему посреди ночи через окно! Вот ведь, наглец! Сам Селест на его месте никогда бы не осмелился на подобную дерзость. Да на что он вообще рассчитывал?! Каким глупцом надо быть, чтобы думать, что подобное сойдёт ему с рук?! Все эти синяки и даже эта болезнь — только так подобное и могло закончиться! Селест почувствовал вновь захлестнувшую его злость. Ему бы стоило сейчас же уйти из этой комнаты и оставить этого наглеца самого расхлёбывать последствия своей дерзости!.. Как же его бесил этот никчёмный выродок с его непробиваемой тупостью! Сколько раз ему давали понять, что в этом доме ему не рады?! Сколько ещё оскорблений, унижений, синяков и насмешек он выдержит прежде, чем сдастся?! А ведь в конечном итоге всё равно придётся! Не может же он быть настолько сильнее самого Селеста?.. Конечно, нет — они ведь так похожи! Ещё немножко и Альт тоже непременно перестанет бороться!.. В ярости Селест схватил брата за грудки и начал трясти его с куда большей силой, отвесив в добавок ещё пару пощёчин. Альт по-прежнему почти не реагировал, но Селест не оставлял попыток. — Давай же, чёрт тебя подери! Приди в себя, ублюдок ты несчастный! Не смей умирать, пока я с тобой не расквитался за всё! — кричал он, едва осознавая, что говорит. — Кого ты пытаешься обмануть?! Я тебя знаю, как облупленного! Ты бы ни за что не сдался какой-то там несчастной болячке! Борись, я сказал! Услышал ли его Альт или нет, но на очередной пощёчине он внезапно застонал и закашлялся, резко открыв глаза. Селест же рефлекторно отпрянул от него на пару шагов. Он невольно улыбнулся, хотя в глазах почему-то ужасно щипало. Как только Альт, всё ещё сотрясаемый кашлем, поднял на него взгляд, он резко отвернулся к противоположной стене. — Ты выглядишь ещё отвратительнее, чем раньше! Даже смотреть на тебя тошно! — попытался прояснить он. — Ну надо же было довести себя до такого состояния!.. — П… прос… — хриплым голосом пытался ответить перевернувшийся кое-как на бок Альт, пока его всё ещё бил кашель, как вдруг его вырвало на собственную подушку. Как раз повернувшийся в этот момент Селест моментально скривился в лице и в панике отскочил назад к двери. — Что… что ты вытворяешь?! — взвизгнул он, закрыв глаза ладонью и зажав пальцами нос. — Фу, ну и вонь! Даже не думай, что я буду тебе помогать, когда ты так воняешь! Или ты немедленно идёшь мыться или я ухожу и больше не вернусь! Я не шучу!.. Альт, отдышавшись, всё ещё выглядел так, будто не вполне понимал, что происходит. Он мутными глазами смотрел на Селеста ещё несколько мгновений, а затем с трудом сел на кровати, покачиваясь. — Прости, — наконец, закончил он так некстати прерванную мысль. — Я… всё уберу и… пойду в ванную. Сказав это, Альт попытался встать, но ноги тут же подкосились и он опустился на колени. Селест резко подскочил к нему, но застыл в нерешительности в шаге от брата. Помедлив пару секунд, он всё же подхватил его руку и положил её себе на плечо, помогая ему подняться на ноги. — Вот ведь наказание на мою голову, — проворчал он, почти волоча Альта на себе в сторону ванной комнаты. — Уже третий раз за сегодня твою безвольную тушу приходится таскать! Вся спина уже ноет! — Ты… это ты донёс меня до комнаты? — удивился Альт. Его голос был таким слабым и хриплым, что Селест бы и не понял, что он сказал, не будь голова Альта почти вплотную к его уху. — Я не помню, как очутился здесь… — Ещё бы ты помнил! — невесело усмехнулся Селест, открывая дверь ванной. — Ты вырубился у меня на полу. Из-за тебя мне пришлось врать матери!.. И даже не думай снова извиняться! — прервал он уже открывшего было рот Альта, опуская его на край ванной. — Мне твои извинения даром не сдались! Лучше исправляй, что натворил, и выздоравливай уже… — Я… постараюсь, — едва заметно улыбнулся ему Альт. — Я смогу помыться сам, не… — Ну, уж нет! Не хватало ещё, чтобы ты вырубился в воде и утонул, как последний кретин! — выпалил он, открывая воду. Однако вместо воды из крана ещё несколько секунд с жутким скрежетом выходил воздух, после чего потекла какая-то мутная ржавчина. Селест закатил глаза, выжидая, пока сольётся вода. Он оглянулся по сторонам — вся ванная комната была покрыта толстым слоем пыли, единственное зеркало помутнело, раковина под ним — проржавела, да и сама ванна выглядела удручающе. Юноша брезгливо поморщился. Неужели здесь за все эти три месяца ни разу не убирались?.. Хотя, похоже, не убирались тут куда дольше… Селест вновь посмотрел на брата, всё ещё сидевшего на краю ванной, тяжело оперевшись на собственные колени и стараясь глубже дышать. Неужели он и правда жил здесь всё это время в таких условиях?.. Вода, наконец, слилась, и Селест заткнул слив пробкой, вновь обратившись к Альту: — Раздевайся и залезай в воду, а я найду тебе какую-нибудь чистую одежду и скоро вернусь. Альт лишь кивнул с отсутствующим взглядом, но не шелохнулся. Помедлив секунду, Селест всё же вышел из ванны и направился к единственному шкафу в спальне Альта. В него был небрежно засунут тюк с каким-то тряпьём — должно быть, то, что слуги собрали из его комнаты перед отъездом, подумал он. Покопавшись в нём с пару минут, из одежды ему удалось выудить только какую-то закатавшуюся старую рубашку и серые растянутые штаны, которые и слуга бы постеснялся одеть на людях. Но Альтириус часто расхаживал в подобной одежде — может, его вкус и правда был настолько ужасен, решил Селест, и отправился обратно в ванную. К этому времени Альт, небрежно скинув на пол свои не менее отвратительные на вид штаны и рубашку, уже забрался в ванну, которая успела заполниться едва ли на треть. Увидев его голым, Селест невольно ужаснулся: да на нём живого места не было! Оказывается, одежда скрывала под собой ещё с дюжину огромных синяков, не говоря уже о мелких ссадинах. На плече красовался старый пожелтевший синяк, и Селест сразу вспомнил, когда тот успел его заработать. — Альт…тириус?.. — негромко обратился Селест, слегка наклонив голову на бок, чтобы взглянуть на лицо брата. Тот отрешённо смотрел куда-то вдаль, будто не слыша его. Селест коснулся пальцем текущей из крана воды и осознал, что она была едва ли не комнатной температуры — он совсем забыл, что надо было ещё настроить воду! Слуги обычно готовили его ванну заранее, и о том, как именно они это делали, ему не часто приходилось задумываться. Однако Альт сидел в этой холодной воде, как ни в чём не бывало!.. — Тебе не холодно? — поинтересовался он, собираясь уже добавить горячей воды. — Нет, — помедлив, ответил Альт, опустившись в холодную воду ещё глубже. — Было холодно поначалу, но так даже лучше… Селест задумался. Наверное, его и правда нужно было остудить? Кажется, больных с лихорадкой положено охлаждать? Или же… наоборот, нельзя?.. Чёрт, как назло единственный урок медицины, который мог ему пригодиться, совершенно стёрся из памяти! А ведь он в то время ещё даже старался запоминать!.. Похоже, всё-таки придётся наведаться в библиотеку и найти тот проклятый учебник… — Прости… что ушёл, не предупредив, — внезапно заговорил Альт каким-то странным, заторможенным голосом, даже не глядя на Селеста. — Мне правда… очень жаль… — О чём ты? — переспросил младший брат. — О своём побеге? — Да… я сбежал, как последний дурак… — перешёл уже на еле различимый шёпот Альт, — думал, что смогу разобраться сам… я ошибся, Мун, прости меня… — Что?.. — непонимающе уставился на него брат. — Какой ещё Мун?.. С кем ты разговариваешь?! Внезапно Селест осознал, что Альт просто бредит. К своему удивлению, про лихорадочный бред он немного помнил. Кажется, в бреду люди могут говорить всякие глупости, видеть то, чего нет и… это значило, что ему становится только хуже. Может, всё-таки ванна была плохой идеей?.. Селест попытался по-быстрому ополоснуть брата из ближайшего кувшина с водой, по возможности не касаясь его больше, чем абсолютно необходимо. Кажется, после этого ему самому придётся не меньше суток отмокать в ванне с благовониями!.. Альт не сопротивлялся и послушно делал всё, что говорил ему Селест, но без его помощи, похоже, так бы и остался сидеть в этой ванне до скончания века, таращась на стенку. Время от времени он говорил что-то несвязное — Селест мог ухватить только отдельные слова и незнакомые ему имена. Наконец, с трудом ему удалось вывести брата из ванны, кое-как обтереть и натянуть на него одежду. Под конец Селест уже и сам удивлялся, как ему это удавалось — ведь ещё вчера он и к нему здоровому побрезговал бы прикасаться! А уж тем более больному, грязному и голому. Но почему-то в этот момент привычная брезгливость не казалась такой уж непреодолимой. Выведя Альта из ванной комнаты, Селест усадил его на единственный в комнате стул и подошёл к постели. Конечно, в обычной ситуации он бы просто позвал кого-нибудь из слуг и попросил всё убрать, но сейчас это было невозможно — любой из них немедленно доложит обо всём матери. Поэтому придётся как-то управиться самому… Сглотнув, он почти не глядя закатал покрывало вместе с испорченной подушкой в неряшливый рулет и, стараясь касаться только сухих его частей, спешно затолкал его в ванную комнату и закрыл дверь. По крайней мере, теперь здесь можно будет дышать. Постельное бельё под покрывалом оказалось относительно чистым, и он уложил Альта на последнюю подушку и прикрыл одеялом. Тот по-прежнему не сопротивлялся, и, едва коснувшись подушки головой, провалился в сон. Селест распрямился, тяжело выдохнув. По крайней мере, сейчас он не кашлял, чуть свободнее дышал и уже не казался настолько горячим. Раз холод помогал от лихорадки, Селест решил, что не помешает открыть окно и получше проветрить. Этот затхлый воздух и пыль уж точно не помогут Альту поправиться! К тому же, за окном было солнечно и мороз был едва заметным. Оставив окно приоткрытым, он отправился раздобыть что-нибудь съестное для Альта, а заодно найти тот учебник по лёгочным болезням, который он уже надеялся больше никогда не увидеть…***
Обед закончился не более двух часов назад, но на кухне дома аш Лоргантов работа уже кипела вовсю. Сегодня ужинать в поместье должен был только Селест, но поварам ещё предстояло подготовить маринад для завтрашнего обеда, да и ту часть завтрака, которая сможет простоять полдня без ущерба для вкуса. — Господин Селест распорядился подать ему суп на ужин, — безразлично отчитался только что вошедший на кухню лакей. — Суп? — удивился повар. — Но госпожа Вайнетта требует готовить ему на ужин исключительно овощной салат. Господин всея кухни выудил из кипы бумаг распоряжения по поводу молодого господина. — Вот, — ткнул он пальцем, — салат из зелёных овощей, произвольно — авокадо, редис, морковь, свёкла, стручковая фасоль… так-так-так… ещё куча разных овощей… заправить оливковым маслом… без соли… свежевыжатый сок… раз в неделю — цельнозерновую лепёшку… Ни о каком супе здесь не сказано! — Не знаю, но он велел добавить суп к обычному ужину сегодня, — пожал плечами лакей. — А госпожа Вайнетта знает об этом? — подозрительно прищурился повар. — Может, всё же стоит её спросить? — Она уехала сразу после обеда, — встрял один из помощников, однако под взглядом старших слуг сразу стушевался и молча отвернулся. — Ладно, — согласился повар. — Сварю, но как только госпожа Вайнетта вернётся, доложите мне! Если она решила изменить режим питания молодого господина, мне нужно об этом знать заранее! Селест, пребывавший в неведении относительно того, какой ажиотаж вызвал его, казалось бы, ничем не примечательный приказ, тем временем окопался в библиотеке. Он старательно пытался припомнить, где же он видел эту грешную книгу, в которой рассказывалось о лёгочных заболеваниях. Обложка, вроде, жёлтая была… или синяя?.. В библиотеке он был нечастым гостем, поэтому разобраться во всех этих полках оказалось не так уж и просто. Наконец, среди набора самых скучных книг на верхней полке он нашёл нужную: «Лёгочные заболевания и их лечение». Найти в ней пневмонию было нетрудно — ей была выделена едва ли не треть учебника. Но вот понять хоть что-нибудь оказалось куда сложнее. Селест никогда не питал иллюзий относительно своего ума, однако и откровенным идиотом себя не считал. Конечно, запоминать все эти медицинские термины и скучные методики ему удавалось с трудом, но Селест всегда оправдывал себя тем, что он никогда особо и не пытался учить их всерьёз. И, случись ему когда-нибудь наткнуться на тему, в которой он действительно хотел бы разобраться, то это не составило бы для него большой проблемы. Но вот, вроде бы, и повод был существенный, и даже какое-никакое, а стремление понять тему он мог в себе наскрести… а буквы по-прежнему расплывались перед глазами, не желая складываться в осмысленные слова. Селест перечитывал абзац за абзацем по несколько раз. Он усердно вглядывался в строчки, пытаясь припомнить значения мудрёных медицинских терминов, но всё равно большая часть смысла ускользала от него, как песок сквозь пальцы. Неужели он и правда был настолько неспособным к обучению?.. И всё же, потратив более получаса всего лишь на первые несколько страниц, он смог выловить отдельные крупицы полезных знаний. Всякую ерунду о том, откуда взялось это название, какие виды пневмонии существуют и как отличить её от других болезней Селест пролистывал, не глядя. Раз наставник Креймонт с его пятивековым опытом практической медицины сказал, что это пневмония — значит, так оно и есть. В любом случае, сам Селест вряд ли определил бы точнее, даже прочитай он эту главу вдоль и поперёк. Да и, пробежав по списку симптомов — мучительный кашель, гнойные и иногда кровянистые отделения из лёгких, сильная лихорадка, шумное дыхание, спутанность сознания… — Селест лишний раз убедился, что хотя бы здесь ошибки быть не могло. Не могло же, верно?.. Но кое-что внезапно зацепило его взгляд: среди причин возникновения пневмонии было… переохлаждение?! А ведь точно!.. Что-то на эту тему он и раньше слышал. Даже его самого в детстве мама всегда распоряжалась одевать куда теплее, чем того требовала погода, а на все его возражения отвечала, что если сильно замёрзнуть, можно получить воспаление лёгких. И это даже несмотря на то, что её сын-целитель ни разу в жизни не болел… Но если переохлаждение может привести к пневмонии, что будет, если остудить уже больного пневмонией? Видимо, ничего хорошего!.. Похоже, позволить брату мыться в едва тёплой ванне и правда было ошибкой. Селест вновь ощутил тревогу. Он же не сделал ему только хуже?.. Тут он спохватился: окно! Он же оставил его открытым ещё час назад, уходя из комнаты Альта! Селест резко вскочил с библиотечного кресла и, прихватив с собой книгу, поспешил вернуться к Альту. Селест бегло окинул коридор взглядом, убедившись, что поблизости никого нет, и быстро проскользнул в комнатушку брата. За время его отсутствия в комнате стало довольно прохладно, хотя и не настолько, как он ожидал. Альт всё так же лежал под одеялом, правда теперь перевернулся на бок, притянув колени к груди. Он по-прежнему шумно дышал во сне и выглядел бледным, но по крайней мере ему не стало заметно хуже. Возможно, даже немного лучше, чем в прошлый его визит. Даже этот уродливый синяк, закрывавший едва ли не половину лица, казался чуть менее припухшим. Вздохнув с облегчением, Селест поскорее закрыл окно и устроился на стуле рядом с кроватью, вновь открыв прихваченный с собой учебник. Юноша не без труда нашёл главу, на которой остановился в библиотеке: «Причины развития пневмонии». Если к ней и правда могло привести переохлаждение, теперь становилось понятно, почему Альтириус заболел. Этот идиот додумался сбежать из дома едва ли не в нижнем белье!.. Ведь дед отобрал у него почти всю одежду — как он говорил, специально, чтобы у того не возникало подобных опасных мыслей. Ну не мог же барон знать, что его старший внук окажется таким непробиваемым тупицей?.. А потом ещё была та карета… Селест всегда ненавидел, когда приходилось ехать в ней даже осенью — ведь там был жуткий холод и изо всех дыр сквозило! И зачем дед распорядился везти Альта именно в ней? Ведь он провёл там целых три дня! И из одежды у него был только тот странный костюм, который он непонятно от кого получил. Селест догадывался, что это тоже было частью наказания, но… неужели он не был уже достаточно наказан? Конечно, оспаривать решение барона было бы непростительной дерзостью для его желанного наследника. Но всё же иногда юноша ловил себя на мысли, что его наказания иногда бывают… излишне суровыми?.. Отмахнувшись от непрошенных мыслей, Селест в очередной раз постарался сосредоточиться на чтении. Так, инфекция пневмонии вызывается бактериями… про них юноша помнил совсем немного — это какие-то невидимые глазу существа, которые вызывают многие болезни и которые очень сложно убить, не применяя магии. Да и с её помощью не всегда просто. Кажется, Креймонт упоминал, что далеко не все целители обладают достаточной силой дара и навыками, чтобы убивать живые существа, пусть даже такие крохотные. Но сейчас некогда было выяснять, откуда пневмония берётся — главное было поскорее найти, как её лечить! Он не читая пролистал ещё несколько глав, добравшись, наконец, до раздела «традиционное лечение». В нём говорилось о методах лечения, используемых простыми, у которых далеко не всегда была возможность обратиться к целителям-магам — всё-таки их было очень мало, и на всех желающих по-прежнему не хватало. Там перечислялись какие-то травы, грибы, древесная кора и прочий подножный мусор. Из некоторых делают целебные настои или мази. А это что?.. Кровопускания? Пиявки? Плесень?! Фу, ну и мерзость… даже читать тошно! Поморщившись, Селест пропустил ещё несколько страниц. Далее шёл раздел о современных методах лечения в лечебницах без использования магии. К сожалению, этот раздел был настолько напичкан сложными словами, что уяснить хоть что-то было практически невозможно. Раздражённо фыркнув, молодой человек решил перейти сразу к части о магическом лечении. В самом начале главы было сказано, что лечение пневмонии при помощи магии может быть крайне эффективным, но в то же время и куда более опасным, чем традиционное лечение. Одна из самых действенных магических методик требует опытного и сильного целителя, который должен уничтожить бактерии, затронув при этом как можно меньше тканей самого больного… в результате ошибочных действий целителя высок риск нанесения лёгким урона, несовместимого с жизнью… Чем дальше Селест читал эти строки, тем сильнее он мрачнел. Значит, сам он Альту уж точно никак не поможет… хотя не то, чтобы он собирался ему помогать при помощи магии! Ещё чего не хватало!.. Разозлившись, Селест с силой захлопнул книгу, при этом невольно бросив взгляд на изысканные золотые часы на своей руке. Проклятье, он уже опаздывает — мать сказала, что к четырём часам у него ещё один урок!.. Учитель уже должен был прийти, и если Селест не объявится в учебной комнате в ближайшее время, его начнут искать по всему дому! Он и раньше иногда «забывал» о предстоящих уроках, после чего его всегда ждал невесёлый разговор с матерью… Как же кстати, что ещё не все наставники успели прознать, что аш Лорганты вернулись из столицы — иначе на помощь Альту уж точно не осталось бы и минуты времени!..