Глава 7. Первый урок и его последствия
Оставив Муна в гостиной с целителем, Альт сразу же направился в библиотеку, где уже занимался Эриз. Лорий помог молодому господину добраться до дивана, а сам ушёл за чистой рубашкой — взамен той, которую герцог успел запачкать кровью. — Опять сбежал? — с подозрением рыкнул тёмный, нахмурив брови. — Нет, — неуверенно улыбнулся ему Альт, — целитель разрешил. — Ясно… — помедлив, кивнул Эриз и заметно расслабился. Вскоре Лорий вернулся с чистой рубашкой и, переодевшись, Альт вновь принялся помогать Эризу с его занятиями. Однако не успели они разобрать и одну главу, как в библиотеку вошёл Зейнорд аш Мискондзе — единственный наставник, не отказавшийся работать с Эризом. — Как приятно видеть вас в добром здравии, Альтириус! — с доброжелательной улыбкой поприветствовал его вошедший. — И вас, Эризидт, я тоже рад видеть, несмотря на то, о чём мне только что поведал магистр, — всё ещё улыбаясь, но заметно строже сказал он второму юноше. Тот лишь молча кивнул ему в ответ и отвёл взгляд. — Зейн! — обрадовался Альт его появлению. — Да, мне уже намного лучше! Я пытался помочь Эризу подготовиться, но если я помешаю вашему уроку, я могу… — смущённо запнулся он. — Нет-нет, вы ничуть не помешаете, — покачал головой учитель. — Сегодня я планировал только обсудить план дальнейшего обучения и проверить, что вы успели выучить на общих занятиях, но… — Зейн бросил беглый взгляд в сторону двери, — возможно, времени всё же хватит и на вводный урок нового курса. Быть может, вам тоже будет интересно его послушать? — Вы не против? — воодушевлённо заулыбался Альт. — Конечно же! — Ну вот и славно, — улыбнулся Зейн в ответ, а после вновь обратился к своему ученику: — Эриз, магистр аш Дортмунд дал мне понять, что продолжать занятия в общей группе для вас более не представляется возможным. Поэтому мы с магистром договорились, что я стану вашим постоянным наставником. Наставник вытащил из принесённой папки несколько листов и протянул их студенту: — Здесь дополненный список предметов, знания по которым нужно будет подтянуть, — пояснил он. — Помимо прочего, он включает географию, историю магии и особенно этикет. Я возьму на себя большую часть, но по некоторым предметам вам всё же понадобятся и другие наставники. Эриз послушно кивнул, бегло просмотрев листок, на котором, кажется, были перечислены все существующие предметы. Но чему тут было удивляться?.. Он и сам знал, что все его знания поверхностны и никак не систематизированы — настолько, что почти всё оказывалось проще учить с нуля. — Эризидт, — тем временем продолжил Зейн, требовательно глядя хмурому юноше в глаза, — прошу, будьте более сдержанным с новыми учителями. Магистру и без того непросто найти тех, кто согласился бы вас обучать. И… конечно, я не знаю подробностей произошедшего сегодня — магистр лишь сказал мне, что всё улажено. Но всё же нам нужно серьёзно поработать над вашим самоконтролем. Это нужно, в первую очередь, вам самому. Эриз молча выслушал эту вежливую, спокойную и даже, казалось, заботливую выволочку. Да и что он мог на это возразить? После сегодняшнего-то грандиозного позорища. Нет, ему и раньше не раз предлагали «поработать над самоконтролем», но до сих из этого ничего путного не получалось. Однако, кажется, выбор у него теперь был невелик: либо он каким-то образом учится жить в этом мире по общепринятым правилам, либо… нет, о неизбежной альтернативе думать категорически не хотелось. Разобравшись со всеми организационными вопросами, следующие полчаса Зейнорд пытался выяснить, что же Эриз успел выучить с прошлого урока. Результатом наставник оказался приятно удивлён: студент усвоил куда больше, чем он ожидал. Альт с интересом наблюдал за ними обоими и даже пытался шёпотом подсказывать Эризу ответы, но всякий раз осекался, поймав на себе строгий взгляд Зейна. Впрочем, не было похоже, чтобы тот всерьёз возражал против его вмешательства в урок. Вдруг раздался осторожный стук в дверь. Спустя несколько мгновений её приоткрыл Лорий, выглядевший несколько непривычно: на нём не было камзола, лицо немного порозовело, а глаза виновато бегали. — Прошу меня простить, господин аш Мискондзе, — неожиданно протараторил Лорий так, что Альт даже не сразу узнал его голос: обычно-то он говорил плавно, весомо, немного растягивая фразы. — Ваш супруг просил передать, что, из-за внезапно возникшего дела к господину аш Дортмунду, он вынужден задержаться ещё на некоторое время, — выпалил он послание на одном дыхании. — Он предлагает вам не ждать его и… отправляться домой, — запнувшись, дворецкий заметно смутился в конце. Сидевший в кресле Зейнорд, не сдержавшись, закатил глаза. Похоже, кое-кто и Лория умудрился втянуть в это пьяное безобразие. И почему его уже ни капли не удивляло подобное развитие событий? Но, похоже, тут ничего не поделать. — Спасибо, — ответил Зейн, окинув дворецкого оценивающим взглядом. — Передайте Нику, что на этот раз он зря побоялся показаться мне на глаза. От предложения, однако, откажусь — уж лучше я проведу молодым людям полноценный урок. А вы можете и дальше развлекаться своими «делами», — ехидно улыбнулся он. Дворецкий смущённо откашлялся, кивнув в ответ, и наблюдавший за забавной сценкой Альт, в свою очередь, не смог сдержать улыбку. Предупредив, что ужин слегка задержится, Лорий поспешил удалиться. — Что ж, — выдохнул маг, переведя взгляд на сидевших на диване ребят, — приступим к уроку. Сегодня мы поговорим о возникновении магии и первичных магах. Возможно, эта тема вам обоим частично знакома по обязательному курсу, но повторение лишним не будет. Знаете ли вы, каким был первый магический дар? — Ясновидение? — помедлив немного, предположил Альт. По этой теме он почти ничего не помнил, но где-то слышал, как ясновидцев называли «первичными» магами. — Верно, — наставник одобрительно улыбнулся, — однако это не полный ответ. Эриз, быть может, у вас получится дополнить? — выжидающе посмотрел он на своего ученика. — Первичные маги были ясновидящими, но… иногда имели и другие силы… вроде бы, — почесав в затылке, неуверенно выдавил тот. — Правильно, — похвалил его наставник. — Несмотря на то, что все первичные маги обладали даром ясновидения, похожим на современный, называть их ясновидцами не вполне верно. Помимо предвидения, некоторые из них могли воздействовать и на материальный мир — воду, воздух, землю и огонь. Совсем незначительно по современным меркам, но впоследствии именно это положило начало стихийной магии, какой мы знаем её сегодня. Пока всё понятно? — уточнил он на всякий случай. — А… можно спросить? — осторожно поднял руку Альт. — Когда появилась магия? Или же… она существовала всегда? Простите, должно быть, это глупый вопрос… — тут же смутился он, слегка покраснев. — Ничуть, — довольно отозвался наставник. — Это один из тех вопросов, которые изучаются до сих пор. По правде говоря, мы вряд ли когда-либо сможем судить об этом с уверенностью. Некоторые считают, что наши далёкие предки обрели зачатки магии даже раньше, чем научились ходить на двух ногах. Но, согласно общепринятой версии, магия зародилась примерно в то время, когда древние кочевники и разрозненные племена начали объединяться в крупные сообщества — создавать первые города и страны. — Но почему именно тогда? — Альт вновь вмешался с вопросом. — Возможно, потому, что в те времена люди начали наблюдать за явлениями природы и изучать их. Каждый день они измеряли тени, отбрасываемые специальным ритуальным предметом — в разных народах они выглядели по-разному, но служили одной цели. Постепенно это позволило им вычислить дни летнего и зимнего солнцестояния, осеннего и весеннего равноденствия, а также научиться определять время и день года, дав месяцам названия согласно созвездиям, которые видели над головой в это время. — Какой в этом смысл?.. — едва слышно буркнул Эриз, будто и не рассчитывал получить ответ. — Эти знания уже тогда позволяли определить, когда и что лучше начинать, чтобы преуспеть в своём намерении. Со временем понимание подобных тонкостей неизбежно становилось привилегией избранных. В разных народах их именовали по-разному: старейшинами, колдунами, шаманами. Многие из них приписывали себе недоступный соплеменникам дар, а некоторые даже вызывали у себя видения при помощи различных трав и грибов, благодаря чему остались в истории как провидцы, пророки и ведьмы. — Так, значит, они и были первыми магами? — удивлённо переспросил светлый. — Скорее всего, нет, — покачал головой Зейн. — Как минимум, большинство из них были простыми людьми, хотя в отношении некоторых известных персонажей древности историки всё ещё не пришли к единому мнению. Самые ранние упоминания о магии, которым можно найти подтверждение, появились уже позднее — по разным оценкам от одиннадцати до тринадцати тысяч лет назад. Но не исключено, что в каком-то примитивном виде магия существовала и намного раньше. Альт завороженно слушал преподавателя, а Эриз поглядывал на него с легким недоумением. — Как бы там ни было, — продолжил наставник, — по мере развития цивилизации, всё чаще и чаще стали появляться легенды о наделённых особым даром людях, сумевших предсказать ужасные бедствия и природные катастрофы. По сравнению с современными ясновидцами, это был очень слабый дар: они могли видеть лишь угрозу своей собственной жизни, причём, зачастую, слишком поздно, чтобы можно было что-то изменить. Но со временем стали появляться и более могущественные ясновидцы, способные не только предсказать, но и предотвратить несчастья, грозящие их народу. — Скажите, а эти первичные маги тоже жили дольше простых людей? — полюбопытствовал Альт, не в силах молчать. Раз уж его никто не одёргивает и не прогоняет, не воспользоваться таким шансом он просто не мог. После долгих и тоскливых недель лечения — не говоря уж о годах изоляции в поместье деда — этот урок казался ему просто подарком судьбы. Само осознание, что столь опытный и разносторонний учитель охотно отвечает на его наверняка глупые вопросы, заставляло сердце Альта трепетать от восторга. Кинув взгляд на Эриза, юноша с удовлетворением отметил, что и тот поумерил свой буйный темперамент и сосредоточенно слушал урок. — Вполне вероятно, что уже тогда одарённые люди старели медленнее, чем их сородичи, — без колебания ответил Зейнорд. — Некоторые даже смогли прожить достаточно долго, чтобы сохраниться в летописях как «бессмертные». Однако исследователи так и не нашли подтверждений, что хоть кто-то из первичных магов прожил многим больше столетия. — Неправда! — неожиданно резко перебил наставника до сих пор молчавший Эриз. — Рействен прожил больше двухсот лет! — нахмурившись более обычного, он с вызовом смотрел в глаза Зейну. Однако тот не дрогнул, невозмутимо встретив горящий протестом взгляд проблемного студента, и уже через мгновение мятежник, спохватившись, потупился. — То есть… мне так рассказывали, — смущённо пробурчал тёмный, коря себя за то, что чуть было снова не сорвался без всякой причины. — Эризидт, — наставник прохладно обратился к юноше, — как вам, наверняка, неоднократно говорили, все вопросы к наставникам по ходу занятий следует высказывать в корректной манере, предварительно подняв руку и получив разрешение. Прилюдно ставить под сомнение слова учителя в столь грубой форме абсолютно недопустимо. Наставник замолчал, словно готовился вынести свой вердикт. В ожидании его решения Эризидт напряжённо притих, не поднимая глаз. — Однако на этот раз вы сами поняли свою ошибку и воздержались от дальнейших действий — а это уже заметный прогресс. Поэтому наказывать за проявленную грубость я вас не стану. Но учтите, что с другими учителями подобное поведение неприемлемо, — строго пояснил Зейнорд. Альт наблюдал за ними обоими с некоторым беспокойством. Меньше всего ему бы сейчас хотелось, чтобы этот урок прервался из-за очередной вспышки ярости его нового знакомого. Но чем помочь, даже не представлял. Оставалось только радоваться, что на этот раз всё, вроде бы, обошлось. Ведь тема казалась такой интересной, хоть он и не вполне понимал, что за легенду имел в виду Эриз. — Надо сказать, я не удивлён, что вы знакомы с легендой о Рействене, — тяжело вздохнув, добавил Зейн уже мягче. — Однозначного подтверждения правдивости этой истории до сих пор не было найдено, поэтому мы не можем делать выводы о длительности жизни первичных магов на одном лишь этом основании. Но исключать истинность легенды о Рействене тоже нельзя. Тут он перевел взгляд на светлого юношу: — Альтириус, я так понимаю, вы ещё не слышали эту историю? Я расскажу её вкратце, а после урока вы, при желании, сможете ознакомиться с полной версией, которая непременно должна найтись в библиотеке магистра, — пояснил аш Мискондзе, с интересом окинув взглядом окружавшие их полки с книгами, но тут же вновь сосредоточился на учениках. — Итак, Рействен был шаманом Шинхвэ — древнего народа, обособленно проживавшего высоко в Норейских горах. Если дошедшие до нас записи не слишком сильно приукрашены, то он вполне мог быть самым могущественным магом древности. — Рействен… — протянул Альт задумчиво. — Разве не так называются грибы, которые впитывают магию? — Да, — подтвердил наставник, — вы совершенно правы. Грибы рействены названы в честь этого мага, поскольку впервые их обнаружили именно в тех горах, где были найдены каменные таблички с летописью о легендарном шамане. В этих записях говорилось, что, благодаря его дару, поселение процветало долгие века, благополучно пережив множество стихийных бедствий. — Там было не только про предсказания… — вполголоса уточнил Эриз, словно сомневался, что учитель удосужится об этом упомянуть. — Действительно, на редкость точными предсказаниями Рействен не ограничился, — подтвердил наставник. — Он помогал своему народу засеивать поля при помощи ветра и быстрее выращивать урожай, поддерживал огонь в главном очаге и находил источники пресной воды. Если всё это правда, то он мог управлять всеми четырьмя стихиями. Конечно, стихийной магией это ещё нельзя назвать, но для того времени это была невероятно развитая первичная магия. — Если она позволяла управлять всеми стихиями, чем же это не стихийная магия? — снова забывшись, вызывающе влез в рассказ Эриз, словно пытаясь завязать спор с наставником. Но тот и не подумал возмущаться попытке ученика поставить его слова под сомнение. Зейнорд уже уловил, в чём кроется корень проблем отвергнутого всеми студента. Слишком искреннего и прямолинейного, но при этом далеко не такого глупого, каким он мог показаться на первый взгляд — это делало его ужасающе дискомфортным для насквозь лживого светского общества. Грубиян Эризидт внимательно слушал, быстро соображал и без тени смущения задавал в лоб неудобные вопросы, а это мало кому приходилось по нраву. — Дело в том, что первичная магия могла лишь слегка ускорять или перенаправлять уже существующие стихийные явления, — пояснил Зейн, стараясь выбирать слова попроще. — Например, первичный маг способен был изменить направление ветра, но не мог задать воздуху импульс в штиль. Играть лепестками пламени, но не разжечь огонь усилием воли. Ускорить созревание зерна, но не создать оползень. Перенаправить течение воды — возможно, но что-то вроде этого… Для демонстрации Зейн вытянул из воздуха немного воды и собрал из нее небольшую сферу в собственной ладони, а затем вытянул её в тонкую вертикальную нить под изумлённые взгляды ребят. — …было бы невозможно для первичного мага, — закончил он свою мысль. — Вкладывать свою энергию в материальный мир магия была неспособна вплоть до самого разделения. Взмахом ладони водный маг рассеял капли влаги, не оставив на ладони даже влажного следа. Альт же никак не мог выкинуть из головы ту легенду. Когда пауза затянулась, он всё же рискнул спросить: — А эти грибы… может, в них причина такой выдающейся силы Рействена? — Есть и такая версия, — кивнул Зейн, — однако она вызывает большие сомнения и пока не находит никаких подтверждений. В больших количествах рействены ядовиты, а в малых почти никак не влияют на простых людей. Для магов же употребление рейственов может быть опасно — они способны впитывать магию, но никак не усиливать её. — «Опасны», — хмыкнул Эриз, мотнув головой. — Это ещё надо постараться сожрать столько, чтобы они стали опасны! Сначала же их нужно отжать и высушить сок… А сырыми они не так уж и много впитывают. Уж скорее под ними леших видеть начнёшь, как те шаманы. А ещё быстрее понос проберёт… — со знанием дела пояснил он. Слушая его, Альт невольно прыснул. — Благодарю за дополнение к уроку, — сдержанно улыбнулся его комментарию Зейн. — Но я так и не ответил на вопрос. За многие века изучения истории Шинхвэ и рейственов учёным так и не удалось установить их взаимосвязь. В летописи упоминалось, что «светящиеся грибы» входили в их традиционное блюдо. Если бы их поедание создавало или усиливало магию, можно было бы ожидать, что магов в поселении Шинхвэ будет больше, чем у других народов. Однако легенда гласит об обратном: долгое время среди них был всего один маг — сам Рействен. — Значит, потом у Шинхвэ всё же появились другие маги? — дотошно уточнил полукровка. — Да, за столь долгую жизнь Рействен оставил бессчётное множество потомков, некоторые из которых также обладали даром. И хотя судьба большинства детей Рействена остаётся для нас загадкой, косвенным подтверждением этой легенды считается тот факт, что в последующие столетия известные маги стали появляться всё дальше и дальше от этих гор. Например, доподлинно известно, что пророк, считающийся прародителем огненных магов, был родом из этой деревни. — Он мог быть сыном Рействена? — уточнил Альтириус. — Увы, всё случилось далеко не так быстро. По времени жизни у него было мало шансов оказаться даже его правнуком. Однако некоторые учёные полагают, что все до единого ныне живущие маги могут оказаться прямыми потомками Рействена… — Зейн вдруг осёкся, мотнув головой. — Впрочем, это уже выходит слишком далеко за пределы нашего сегодняшнего урока. Прошу прощения, мне не стоило путать вас ничем не подкреплёнными предположениями. — Но это же так интересно! — воскликнул Альт, не сводя горящих любознательностью глаз с наставника. — Не спорю, однако нам лучше вернуться к теме урока, — тот мягко осадил его любопытство. — В конечном итоге из этой неоднородной первичной магии сформировалась магия, какой мы её знаем сегодня. Около десяти тысяч лет назад магия уже оказывала настолько сильное влияние на окружающую действительность, что многим народам пришлось принять её как неотъемлемую часть мира. Люди пытались разобраться в её истоках и систематизировать знания, оставляя после себя множество записей. Примерно с тех времён начали выделять четыре основных вида магического дара, обособленные от ясновидения. Кто-нибудь из вас может назвать первый символ, олицетворяющий взаимосвязь стихийной магии с ясновидением? Юноши переглянулись между собой, но ни один из них не знал ответа. — Этим символом стал компас, — выждав пару секунд, Зейн ответил на свой же вопрос. — Точнее, его раннее подобие — всего лишь нарисованный круг, на котором обозначались стороны света. Каждой из стихий была присвоена своя: Воде достался север, Огню — юг, Земле — запад, а Воздуху — восток. — А почему ясновидение обычно изображают в центре? — полюбопытствовал Альт. — Ясновидение тогда считалось неотличимым от первичной магии, давшей им всем начало, — терпеливо ответил наставник. — Согласно этой традиции, главные цитадели магических орденов в Шор-ди-Лейн были возведены в соответствующих направлениях от первого города в её центральной части — Инторна, в котором располагается цитадель Ясновидения. — Тогда почему цитадель ордена Тьмы находится… к северо-западу от нас? — прикинул в уме Эриз. — Этот вопрос приводит нас к появлению оставшихся четырёх типов магии, — сказал Зейнорд, про себя отметив, что его вопрос уже прозвучал вполне цивилизованно. — В масштабах истории все они зародились сравнительно недавно, но тёмная и светлая — самые молодые из всех. Они были признаны независимыми всего неполные пять тысяч лет назад. Именно тогда сформировалось современное представление магии, как замкнутого кольца, объединённого ясновидением в центре — усложнённый вариант древнего «магического компаса». Вы можете назвать эту последовательность, Эриз? — Вода, Исцеление, Воздух, Свет, Огонь, Некромантия, Земля, Тьма… — быстро проговорил тот зазубренную строчку. — И снова Вода, — одобрительно кивнув, закончил за него учитель. — Такое расположение видов магии имеет свои причины. К примеру, считается, что из сочетания водяной и земляной магии произошла тёмная. Именно поэтому цитадель Тёмной магии находится на северо-западе — между цитаделями Воды и Земли. — Но… почему именно Вода и Земля? — озадаченно переспросил Эризидт. Судя по всему, ученик наконец-то осознал, что никто из присутствующих не настроен к нему враждебно, он оставил попытки подловить учителя на лжи или ошибках и теперь искренне старался понять суть урока. И Зейнорд искренне надеялся, что к прежней линии поведения Эриз уже не вернется, однако он не спешил себя обнадёживать. — Этого пока никто не знает, — пожал плечами учитель. — Возможно, вы слышали, что светлые, тёмные, целители и некроманты чаще всего рождаются от союзов стихийных магов тех двух типов дара, что соседствуют на кольце с их собственным? Глаза Альта вмиг вспыхнули. О подобных вещах часто говорила Вайнетта, обсуждая с супругом Ронделом слухи о семьях уважаемых аристократов — иногда даже присутствие Альта их не смущало. Наконец-то он что-то уже знал заранее! — Я… я, кажется, слышал об этом!.. — от напряжения Альт даже привстал со своего места, сам того не заметив. — У огненных и земляных магов иногда рождаются дети-некроманты, у воздушных и огненных — светлые, а водяных и воздушных — целители. Мой единокровный брат как раз целитель, а его родители — водный и воздушница… — немного смущённо пояснил он источник своих познаний. — Все верно! — подбадривающе улыбнулся ему Зейн. — Соответственно, тёмные маги обычно рождаются в семьях земляных и водных, из-за чего в некоторые исторические периоды к подобным союзам относились с опаской. Например, насколько я помню, родители магистра аш Дортмунда имели именно эти два вида дара. — Но мои отцы… — немного смутился Эриз, — они оба земляные. — Такое тоже случается, — кивнул Зейнорд. — Вполне возможно, что водяные маги были среди их родителей или более далёких предков. Благодаря традиции Шор-ди-Лейн проводить Обряд Жизни, большинство аристократов в этой стране состоят в довольно близком родстве друг с другом. Поэтому предсказать вид дара ребёнка по дару их родителей можно только с некоторой долей вероятности. — Получается, Обряд Жизни есть не везде? — удивился Альт. — Да, в каждой стране свои традиции. Например, в Зориаме, откуда я родом, дела обстоят… совсем иначе, — он невольно поморщился. — Однако даже там все эти зависимости остаются крайне условными и приблизительными. Магия — словно живое существо: постоянно меняется, развивается, приспосабливается к окружающему миру. Сложно сказать наверняка, приобрела ли она окончательный вид. Да и возможно ли это в принципе? Скорее всего, магия и в дальнейшем будет меняться и развиваться вместе с людьми, — философски произнёс он. — Вы думаете, в будущем могут появиться новые магические ордена? — спросил Альт, к этому времени окончательно позабывший, что урок вообще-то не ему предназначался. — Кто знает, — задумчиво развёл руками Зейн. — Мнения учёных расходятся, но лично я считаю, что это практически неизбежно. Даже сейчас во многих орденах возникают сложности с определением некоторых студентов — как преподаватель, я не могу этого не замечать. — Вы говорите о частичных дарах? — тут же насторожился Эриз. — Именно. За последние несколько поколений всё чаще появляются маги, чей дар сильнее ограничен, чем у большинства магов старой закалки. Например, я знаю молодых земельников, способных управлять только растительной жизнью. Но я слышал и о тех, кому подвластна лишь сама земля, но не то, что на ней произрастает. Когда как всего пару столетий назад ещё никто не слышал о магах земли, неспособных управлять и тем, и другим. — И такие появляются во всех орденах? — уточнил на удивление заинтересованный Эриз. — В разное время и с разной скоростью, но — похоже на то, — ответил наставник. — В ордене Воды уже есть те, кто способен манипулировать либо температурой, либо положением воды. В Ордене Огня есть талантливый молодой храмовник, пламя которого едва тёплое на ощупь — мне доводилось вести ему пару уроков. Есть даже слухи о целителях, не способных лечить, а умеющих лишь отнимать жизнь. К слову, магистр аш Дортмунд дал мне понять, что ваш интерес к этой теме далеко не праздный, я не ошибаюсь? — выгнув почти бесцветную бровь, он перевёл выжидающий взгляд на Эриза. — Да, мой дар… тоже неполный, — спокойно признал тот. — Я не могу управлять тенями, но умею залезать людям в головы… чему они обычно не рады. Очередное напоминание о том, каким неполноценным магом он оказался, на этот раз удивительным образом почти не задело Эриза. Быть может, это всё же не уродство и не его личная недоработка, а что-то новое, о чём пока мало кто знает? Не то, чтобы неспособность управлять тенями была самым острым из его недостатков, но всё же Эризидт почувствовал некоторое облегчение, осознав, что он вовсе не обязательно так слаб и беспомощен в магии, каким привык себя считать. — Но если эти маги настолько отличаются, почему они до сих пор не создали собственные магические ордена? — спросил Альт, с легким недоумением покосившись на подозрительно спокойного и задумчивого соседа по дивану. — Это далеко не так просто, как кажется, — со вздохом ответил учитель. — Создание нового ордена — это раскол существующего на две независимые половины. В случае Шор-ди-Лейн, это ещё и новый магистр, и новый член Совета. Политика вокруг этих структур слишком сложна, чтобы подобное стало возможным из-за малочисленной группы молодых магов. Но, быть может, когда-нибудь разделение и станет неизбежным — время покажет… Тут он бросил взгляд на настенные часы. — И, пожалуй, на сегодня вам информации достаточно, — устало улыбнулся Зейн. На этот раз лекция выдалась на редкость утомительной, но при этом освежающе насыщенной. Он уже успел отвыкнуть от подобного интереса со стороны студентов! Уставший не меньше своего преподавателя Эриз выдохнул с облегчением, в то время как Альт, наоборот, грустно вздохнул, даже не пытаясь скрыть разочарование. — Вам настолько понравился мой урок, Альтириус? — удивлённо поинтересовался Зейнорд, для которого энтузиазм незапланированного ученика не остался незамеченным. — Не то слово! — блеснул улыбкой светлый маг с сияющими от радости глазами на всё ещё болезненно-бледном лице. — Это было так интересно, что я с удовольствием слушал бы вас хоть каждый день! — Я думаю, это будет несложно устроить, — задумчиво кивнул аш Мискондзе, но тут же уточнил: — Ну, возможно, не каждый, но уж точно не последний. — П-правда?! — удивился Альт, не ожидавший, что его слова будут восприняты в таком ключе. — Почему бы и нет? Если вы хотите учиться, я могу вести уроки сразу для двух учеников. Особенно если вы с Эризом будете помогать друг другу в учёбе, — учитель окинул их обоих многозначительным взглядом. — Но… ведь я не состою ни в каком ордене… Вы уверены, что так можно? — неуверенно переспросил полукровка, всё ещё пытаясь осознать свалившееся на его голову счастье. — Не вижу в этом никакой проблемы. Мне и раньше доводилось обучать аристократов, не прошедших отбор в ордена. Например, для поступления в КИМ — Королевский Институт Магии. Именно их выпускники занимаются изучением истории и теории магии. Нужно будет обговорить детали с магистром аш Дортмундом, но я даже не сомневаюсь, что он не станет возражать. Альт просто не верил своим ушам, а от радости наверняка не смог бы усидеть на месте, если бы не порядком осточертевшая слабость. Ещё какое-то время они втроём обсуждали план дальнейших занятий, а когда всё же выбрались из библиотеки, уже настало время ужина. Так и не дождавшись супруга, Зейн согласился поужинать вместе с ребятами и провёл в их компании ещё пару часов после этого. Но когда часы пробили десять вечера, его терпению пришёл конец — да и не только его. Альт начинал заметно беспокоиться, но Зейнорд убедил его, что сам во всём разберется. Как только Эриз подхватил утомившегося юношу на руки, чтобы отнести в его покои, Зейн отправился на поиски Ника. Далеко искать не пришлось: в гостиной, пропахшей вином и закусками, на диване обнаружились все трое пропавших без вести. Ник о чём-то весело болтал с Лорием, на плече которого мирно посапывал герцог Кассарийский. Заметив вошедшего, дворецкий тут же подскочил на ноги, а Мун безвольно упал лицом в диван. — О! Любовь моя!.. — заплетающимся языком проголосил Никариус, расплывшись в пьяной улыбке. — А я ожидал тебя намно-о-ого раньше… Прищурившись, Зейн лишь молча качал головой, не скрывая своего неодобрения. Как ни странно, Ник оказался даже в состоянии стоять на ногах, пусть и с небольшой помощью супруга. — Я всё-таки напоил его до беспамятства! Я уж думал, мне это никогда не удастся! — Ник пьяным голосом прошептал — точнее, наверняка решил, что прошептал, но забыл убавить громкость — в самое ухо мужа и на радостях полез к нему обниматься, но был решительно осаждён. Вскоре супруги аш Мискондзе, один из которых определённо был доволен прошедшим вечером, кое-как покинули герцогский дом. А перед Лорием встала непростая задача: дотащить почти бессознательного герцога до его личных покоев. На памяти верного дворецкого это был первый раз за многие годы, когда его светлость оказывался в столь плачевном состоянии из-за спиртного. Да и сам он, к своему стыду, выпил куда больше, чем собирался, и едва держался на ногах. Он уже собирался было разбудить кого-нибудь из лакеев, но на его счастье в дверях показался Эризидт. Юноша настойчиво вызвался помочь дотащить магистра до спальни, и Лорий не нашёл в себе сил спорить. Альт не позволял себе заснуть, с нетерпением ожидая возвращения Муна. Но вот уж чего он точно не ожидал — так это что его буквально приволокут за обе руки, да ещё в таком состоянии… Эриз молча сгрузил едва сознательного магистра на кровать и тут же удалился, явно чувствуя себя не в своей тарелке. — Прошу прощения, господин Альтириус, — смущённо улыбнулся Лорий, пытаясь хоть сколько-то удобнее разместить его светлость в кровати. — Я пытался им помешать, но… — Не стоит извиняться, — посмеиваясь, Альт в меру сил помогал дворецкому его раздеть и накрыть одеялом. — Да, не из…виняйся, братишка, — не открывая глаз, пьяным голосом вмешался Мун, машинально ухватив Лория за воротник. — Тебе… не за что… — Ваша светлость… вам нужно выспаться, — шёпотом сказал ему тот. — И не только вам… С трудом отцепив от себя его руку, он выпрямился и тут же рефлекторно попытался одёрнуть камзол, которого на привычном месте не обнаружилось. Смущённо глянув на Альта, который сидел на кровати, изо всех сил стараясь не рассмеяться в голос, дворецкий поспешил оставить их наедине, на выходе слегка задев дверной косяк плечом. Отсмеявшись, Альтириус наклонился поближе к лицу магистра и ещё какое-то время рассматривал его, невольно улыбаясь. — Мун? — попытался окликнуть его юноша. Но тот уже окончательно провалился в сон. Вздохнув, Альт решил последовать его примеру, устроившись на второй половине кровати. О том, почему герцог решил скоротать вечер именно таким образом, ему оставалось только гадать.Глава 8. Яркий свет — густые тени
С самого утра Алиэмун аш Дортмунд был мрачнее тучи, однако на то была веская причина. Нет, этой причиной было не похмелье, мучившее его всего три дня назад. Не был ею и разбитый нос, успевший зажить за это время, да и пораненная рука уже почти не беспокоила. Альт стремительно шёл на поправку, и даже предстоящее внеочередное собрание Совета, хоть и сулило немало головной боли, не было главной заботой магистра сегодня. Единственным, что портило его настроение, была необходимость явиться на встречу, которой он так старательно избегал. Мун с хмурым видом шёл по коридорам столичной резиденции ордена Света. Здесь его раздражало абсолютно всё, даже сами стены — оформленные в светлых и золотистых тонах, они будто бы преднамеренно создавали у посетителей ощущение ложной безопасности. Дорогие аляповатые украшения, в случайном порядке раскиданные по просторным холлам, служили наглядной демонстрацией состоятельности ордена. В отличие от ордена Тьмы, у светлых не было проблем с деньгами: они занимались обучением детей аристократов, причём далеко не бесплатным. Не говоря уже о щедром финансировании со стороны Совета и даже короля. Ведь, помимо обучения магов, орден Света курировал и образование простых людей, а также занимался вопросами благотворительности и моральной поддержки нуждающихся. Конечно, практически всю работу светлые маги «доверяли» простолюдинам, однако лавры за оказанную помощь в глазах общественности доставались им одним. Человеком, с которым Муну предстояла малоприятная встреча, была Оринта аш Ошоннел — первый заместитель Гаривуда аш Веннингтона. Именно в её руках был контроль над всеми учителями, занимающимися обучением аристократов в Шор-ди-Лейн. Всего одного её слова оказалось достаточно, чтобы почти все учителя магии в Инторне отказались работать с Эризидтом. Единственным известным Муну исключением был Зейнорд аш Мискондзе. Магистр уже не раз посылал своего помощника Ориуса на переговоры с аш Ошоннел, но тщетно: нахальная особа наотрез отказалась разговаривать с кем угодно, кроме самого аш Дортмунда. Когда стало окончательно ясно, что иного выбора у него нет, а медлить больше нельзя, герцогу пришлось-таки прийти лично. Конец коридора освещал неяркий свет, доносившийся из-за до боли знакомой двери. Она была широко распахнута, словно хозяйка кабинета уже давно ожидала гостя — чего и следовало ожидать, учитывая диапазон её ментального восприятия, увы, никак не уступавший его собственному. Остановившись на мгновение и тяжело вздохнув, магистр вошёл внутрь. Обступившие его стены были украшены вычурными цветочными узорами — ужасная пошлятина и безвкусица, но, судя по всему, в этом сезоне подобное считалось модным. За светлым деревянным столом с позолоченными вставками восседала розоволикая дама с пышной копной мелких кудряшек соломенного оттенка. Её округлые формы, слегка пухлые щёки и вздёрнутый нос словно специально подчёркивали её принадлежность к светлым магам — милым, добрым и всепрощающим. Однако магистр слишком хорошо её знал, чтобы повестись на эту личину. По меркам простых, на вид ей сложно было дать больше сорока, но на самом деле она была в два с лишним раза старше магистра. Стоило хозяйке кабинета поймать вошедшего в поле зрения, как её губы расплылись в довольной улыбке, а в глазах заиграли не предвещавшие ничего хорошего искры. — Магистр аш Дортмунд! — чуть ли не нараспев протянула она на удивление солидным голосом. — Вы всё-таки соизволили пожаловать ко мне собственной персоной! Спустя всего-то семь лет, я не ошибаюсь? — не прекращая улыбаться, Оринта вальяжно откинулась на золотисто-белую спинку кресла. Её пальцы непринуждённо барабанили по подлокотникам, но глаза тем временем внимательно рассматривали угрюмого гостя с головы до ног. — Здравствуйте, заместитель магистра ордена Светлой магии Оринта аш Ошоннел, — леденящим своей официальностью тоном проговорил Мун сквозь стиснутые зубы. — Ой, какие мы серьёзные, аж мурашки по коже, — Оринта притворно поёжилась, растирая руками «озябшие» плечи. — Неужели у вас ко мне какое-то срочное дело? — спросила она с неприкрытой издёвкой, указав магистру на кресло напротив её стола. — Вы прекрасно знаете, какое у меня к вам дело, — сухо бросил Алиэмун, присаживаясь. — То самое, о котором я посылал вам с десяток писем за последний месяц. Он старался не повышать голос, однако скрыть своего истинного отношения к столь вопиющей наглости герцог даже не пытался. — Письма? — Оринта непонимающе захлопала длинными ресницами. — Простите, дорогой магистр, но я не получала от вас никаких писем! Вы уверены, что отправили их на правильный адрес? — Не пытайтесь разыграть передо мной этот балаган, — Мун раздражённо скрипнул зубами. — Даже если вы выкидывали мои письма, не вскрывая, я не сомневаюсь, что ваши учителя успели обо всём доложить. И вы уже трижды развернули у дверей моего помощника Ориуса, даже не выслушав! — Ах, дорогуша Ориус! — на мгновение Оринта мечтательно подняла глаза к потолку. — Помню, как он заглядывал ко мне… Но стоило ему меня увидеть, как он почему-то сразу уходил, так ничего и не сказав. Но хотя бы выглядел он куда менее грустным — словно увидел свет в конце тоннеля! — усмехнулась она собственной шутке. Алиэмун осуждающе нахмурился. О том, что эта женщина использует магию на бедняге Ориусе и тот даже не подумает защитить себя щитами, магистр не то, чтобы не догадывался — скорее надеялся, что не посмеет, зная, как давно эти двое знакомы, пусть и не на особо хороших счетах друг с другом. — Но так даже лучше: никогда не любила посредников, — игривым голосом продолжила аш Ошоннел, поставив локти на стол и уложив подбородок на скрещённые пальцы. — Поэтому я внимательно вас слушаю, Алиэмун. Мун мысленно закатил глаза. Кто бы сомневался, что она не упустит шанса его унизить. В очередной раз напомнив себе, что он знал, на что шёл, герцог постарался взять себя в руки. — Мой ученик Эризидт остался без учителей, — сухо начал он, с упрёком глядя на аш Ошоннел. — Причём, надо заметить, не без вашего участия! — Моего участия? — непонимающе уставилась она на мрачного гостя. — Это я, значит, угрожала физической расправой бедному учителю основ магической безопасности? Или, быть может, это я устроила ту драку в корпусе некромантов? — язвительно поинтересовалась она. — Я не снимаю с него вины, — серьёзно ответил магистр. — Но мне доподлинно известно, что многие учителя отказывались даже попробовать работать с ним, ссылаясь на вашу рекомендацию. — Разумеется! Ведь я беспокоюсь за моих подчинённых и не готова рисковать их здоровьем и жизнями. В отличие от вас, — понизив голос, сказала она, предосудительно глядя на тёмного. — На что это вы намекаете? — нахмурившись, уставился на неё тёмный магистр. — Аугуст аш Хилмар, помните такого? — Хотя магистр и не мог видеть сквозь её ментальные щиты, в глазах светлой безошибочно угадывалась злость. — Симпатичный блондин, талантливый воздушник, до недавнего времени работал на вас… пока был жив! — прошипела Оринта, улыбка которой теперь скорее напоминала оскал. — Хилмар знал, на что шёл! — с не меньшей злостью огрызнулся Мун. Этой женщине всегда удавалось задеть его за живое. — Мне очень жаль, что он погиб, но кому-то в этой стране приходится рисковать своими жизнями, чтобы такие, как вы, могли прохлаждаться в тепле и безопасности! В любом случае, это совершенно вас не касается! — Ещё как касается! — не осталась та в долгу. — Бедняжка Аугуст был моим учеником! — И что с того?! — не выдержал аш Дортмунд. — Половина магов королевства была у вас в учениках! — Именно! — Оринта сердито хлопнула ладонью по столу. — И это уже далеко не первый из моих выпускников, жизни которых загубило ваше ведомство! Мун поморщился, невольно отведя взгляд. На это обвинение ему было нечего ответить. На лице магистра не отражалось ни единой эмоции, и лишь костяшки его пальцев побелели, когда он с силой впился пальцами в подлокотник кресла. Неохотно признав поражение, он решил вернуть разговор к исходной теме. — И тем не менее, кто-то должен учить моего студента, — процедил он морозным тоном. — И этот кто-то у вас уже есть, — парировала она, моментально сменив гнев на обычную для неё насмешливую манеру. — Ведь дорогуша Зейнорд не послушал моей рекомендации. Насколько я слышала, он согласился обучать этого вашего проблемного студента у вас дома, всё верно? — Да, но он не может обучать его в одиночку целый год! Нужны ещё как минимум преподаватели основ взаимодействия магических сил и… — Хорошо, — внезапно перебила она. — В таком случае, остальным предметам я буду обучать его лично. — Исключено! — от возмущения Мун на секунду аж привстал из кресла. — Что значит исключено? — Оринта непонимающе пожала плечами, однако хитрая улыбка по-прежнему не сходила с её лица. — Вас что-то не устраивает в моих преподавательских качествах? — Как магистр, я несу ответственность за этого ученика и не могу этого позволить, — отрезал он холодно. — Да вас с вашими методами к детям и на пушечный выстрел подпускать нельзя! — не выдержав, всё же выпалил он. — А вот это было обидно, — сказала она тише, отчего гнев в её голосе стал лишь отчётливее. — Посмеете сказать это в лицо моим двадцати трём детям, магистр? Или хотя бы каждому из их потомков?.. Если вам остатка жизни на это хватит… У вас самого-то сколько детей было, не напомните? — спросила она с нескрываемой издёвкой, прекрасно зная ответ. — Это не имеет отношения к делу, — холодно процедил Мун, не желая даже комментировать её выпад. — Позволять вам лезть в голову своему студенту я категорически не согласен, — твёрдо отказал он, глядя в её насыщенно-голубые глаза. — А почему вы решили, что я собираюсь использовать на нём магию, Алиэмун? — с укором подняла она одну бровь, картинно коснувшись губ тонким пальцем. — Я вас знаю не первый день и вижу насквозь, Оринта, — язвительно акцентировал он её имя. — Не пытайтесь задурить мне голову! — И что же вы вечно так хмуритесь, дорогуша? — проигнорировав его слова, спросила она с озорной улыбкой. — А ведь улыбка вам очень к лицу! Такой милаха… Только после этого Мун осознал, что улыбается, как кретин. Это стало последней каплей. Тряхнув головой, он встал со стула, яростно уставившись на хозяйку кабинета. — Нападение при помощи магии развязывает мне руки для самообороны, — ледяным тоном прошипел он. — Нападение? — невинно уставилась на него Оринта. — Какое ещё нападение? Я всего лишь хотела вас порадовать! На вашу кислую мину смотреть было невозможно! — Я предупреждаю, — угрожающе процедил тёмный маг. — Ещё раз попытаетесь залезть мне в голову, и я в долгу не останусь, — для демонстрации он вытянул тень от стола, заставив её шевелиться, и приглушил свет в кабинете. — Вы можете попытаться, я не возражаю, — её и без того жуткая улыбка плавно растянулась ещё шире. — Вот только хватит ли вам силёнок? Через мгновение кабинет озарился ярким светом — куда ярче, чем раньше. Казалось, что исходит он отовсюду и ниоткуда одновременно, не оставляя в помещении ни единой тени. Даже тень от стола, уже взятая под контроль Муном, рассеялась в считанные секунды. Но так просто сдаваться он не собирался. Очередным усилием воли вытянув мельчайшие тени из-под ножек стола, он с их помощью поглотил созданный свет, что вернуло комнату в исходное состояние. — Я сюда пришёл не силами с вами мериться, заместитель магистра аш Ошоннел, — припечатал тёмный. — Ваша работа — обеспечивать обучение, так что будьте добры выполнять её! Или же вам даже это не под силу? — не особо рассчитывая, что она на это поведётся, Мун всё же попытался воззвать к её профессиональной гордости. Несколько мгновений Оринта с вызовом смотрела на оппонента, слегка наклонив голову набок, ни на мгновение не отрывая взгляда от его ледяных глаз. Но вдруг её улыбка вновь стала доброй и лучезарной. — Что ж, будь по-вашему, — непринуждённо ответила она. — Я подберу для вашего проблемного студента двух преподавателей. Но учтите, что без детального изучения его личности я не могу гарантировать, что между ними не возникнут трения. Однако, если и они вернутся ко мне с жалобами на вашего трудного подростка… боюсь, вашему ордену придётся обходиться без наших учителей и впредь. — К концу от её улыбки вновь разило коварством. — Вы не имеете полномочий выдвигать подобные угрозы! — оскалился Мун. — А где вы видите угрозы? — не переставала улыбаться заместитель магистра. — В этом году достаточно много поступивших в ордена, да и от желающих поступить в КИМ отбоя нет. У меня просто нет достаточно педагогов, чтобы учить каждого ученика индивидуально. Я всего лишь предупреждаю, что если в вашем ордене их ждут одни проблемы, то не удивляйтесь, что поблажек на низкую численность вам больше не будет и свой приоритет вы потеряете. Алиэмун молчал, мрачно глядя на её лицо, светящееся дружелюбием, так обманчиво похожим на подлинное. Он был бы рад залезть несносной особе в подсознание и узнать наверняка, что за тёмные планы витали в её кучерявой голове, но увы: уровень её ментальных сил был сопоставим с его собственным, и защиту она не ослабляла ни на мгновение. Отчасти по этой причине ему было столь неприятно иметь с ней дело: как и в случае с Арконом, Оринта была одним из горстки людей в этом мире, чьи тёмные мысли не были для него заведомо очевидны. Но то была далеко не единственная причина неприязни Муна к этой двуличной особе. Будучи одним из самых влиятельных светлых магов страны, она не брезговала применять свою немалую силу направо и налево, как ей заблагорассудится. Увы, никакая ответственности ей за это не грозила. В отличие от тёмной, светлую магию большинство аристократов существенно недооценивали и не воспринимали всерьёз. Любые пакости светлых воспринимались большинством как безобидная шалость, да и то в худшем случае — нередко светлым наглецам вроде этой вместо заслуженного наказания доставалось почтение! Оринта могла безнаказанно заставлять людей пускать слюни в фальшивом блаженстве. Ей ничего не стоило внушить им ложное чувство счастья и заставить обожать себя-любимую. Когда как самому тёмному магистру приходилось постоянно себя контролировать. Не то, что напускать на кого-то страх — даже случайно создать такую видимость было бы крайне недальновидно! Нет, он не завидовал светлым. Не в этом была главная причина, по крайней мере. Просто его всегда выводили из себя подобные исключения из правил только на основании ничуть не обоснованной репутации светлого ордена как едва ли не святых. И это ещё не говоря об ужасном характере Оринты! Эта легкомысленная, пустоголовая особа, источающая тошнотворно-неубедительное дружелюбие на всех, кто подвернётся ей на пути, заставляла скрежетать зубами от внезапно накатывающего раздражения. За все эти годы Мун так и не смог раскусить, было ли это сплошным притворством или — что даже хуже — она действительно была такой. Увы, риск потерять доступ к учителям был серьёзным, и он не сомневался, что власти Оринты хватит для претворения этой угрозы в жизнь. Однако проблему с Эризидтом нужно было решать незамедлительно. Оставалось надеяться, что Эриз поймёт всю серьёзность своего положения и впредь не станет создавать проблемы на ровном месте… — Когда же вы, наконец, усвоите, что я вам не враг? — на удивление серьёзно прервала Оринта размышления герцога. На мгновение её глаза показались такими усталыми и печальными, что даже Мун засомневался, было ли это одним лишь лицемерием. — Я никогда не считал вас врагом, Оринта, — прохладно ответил Мун. — Уж поверьте: если вам доведётся им стать, вы почувствуете разницу. — В таком случае, мы договорились? — выжидающе смотрела она в глаза герцогу, перестав улыбаться едва ли не впервые за всю их встречу. — Хорошо, — тяжело вздохнув, сдался тот и решил сразу перейти к делу. — Мне нужен учитель по магическим дисциплинам и хотя бы один по общим предметам в помощь наставнику аш Мискондзе. Если… что-то снова пойдёт не так, возможность и условия вашей встречи с учеником мы обговорим отдельно. — Договорились, — вновь заулыбалась она лучезарно. — Видите, когда нужно, и вы можете быть вполне адекватным человеком! — Не вам мне про адекватность рассказывать, заместитель аш Ошоннел, — мрачно ответил Мун, развернувшись к выходу. — Приятно было с вами поговорить, магистр аш Дортмунд! — неизменно улыбалась она ему вслед. — С нетерпением жду нашей новой встречи! В ответ Алиэмун лишь помотал головой, устало проведя рукой по лицу. Голова ужасно разболелась. Радовало лишь то, что эта встреча, наконец, подошла к концу. Теперь одной проблемой стало меньше…