Глава 14. Доказать вину невиновного
Как бы ни была заманчива мысль провести всё утро в компании теперь уже своего официального жениха, откладывать накопившиеся дела дальше было просто недопустимо. Поэтому с первыми же лучами солнца магистр Тёмной магии Алиэмун аш Дортмунд, прихватив доверенного помощника, отправился на несколько раз переносившуюся им встречу с главой Теневой Стражи. Посылая очередную извиняющуюся записку перед поездкой к аш Нортингтону, Мун намеренно ограничился расплывчатой формулировкой «как только смогу», и не исключено, что именно сегодня, да ещё так рано, Аркон аш Ландберг его не ждёт. Однако особых сомнений в том, что Тайный Советник будет в своём кабинете в субботу в семь утра, у магистра не было — точнее, их не было в том, что он всё ещё будет там. Герцог привычно шагал по бесконечным серым коридорам главной резиденции Теневой Стражи, обращая мало внимания на спешащих мимо деловитых людей с холодными цепкими глазами профессионалов. Шедший же за ним следом Ориус успел поздороваться минимум с десятком знакомых прежде, чем они добрались до нужного кабинета. Постучавшись и не услышав немедленного ответа, Алиэмун было решил, что ошибся в своём предположении, и аш Ландберга нет на месте. Однако, обратившись к своему теневому восприятию, он убедился, что Аркон находится там — его сознание всегда было сложно прочесть, благодаря чему спутать бывшего наставника с кем-либо не получалось. — Войдите, — спустя несколько секунд, наконец, пригласил их знакомый голос. Войдя в почтительно открытую и придержанную помощником дверь, Мун оказался в знакомом кабинете: серо-коричневые немаркие цвета, массивный письменный стол напротив входа, диван и несколько кресел для посетителей. Книжные шкафы, забитые книгами и папками, придающие помещению сугубо деловой вид, уверенно подпирали стены. Да и пахло здесь соответствующе: пыльными бумагами, чернилами и кожей. Аш Ландберг нашёлся на привычном месте за своим столом. Однако выглядел он куда более усталым, чем обычно: отмеченное неглубокими морщинами лицо было сегодня почти землистого цвета, круги под глазами стали ещё заметнее, а седые короткие волосы оказались причудливо взлохмачены с одного бока. Похоже, эту ночь Аркон действительно провёл в своём кабинете, не сподобившись даже нормально поспать. Впрочем, в этом не было ничего странного — месяц выдался непростым для его ведомства, и в такие периоды глава нередко пренебрегал собственным комфортом и здоровьем ради работы. — Алиэмун, Ориус, — неформально поприветствовал их глава Теневой Стражи, задавая этим тон предстоящему разговору, попутно машинально пригладив пальцами встопорщенную причёску. — Аркон, — приветственно кивнул ему магистр и без промедления направился к кожаному дивану для посетителей — тому самому, на котором не так давно ему пришлось коротать ночь во время последнего расследования. — Доброе утро, господин аш Ландберг, — словно извиняясь за неурочный визит, слабо улыбнулся Ориус, проходя вслед за начальником. — Я ждал вас ещё прошлой ночью, — монотонно обронил хозяин кабинета, из-за чего сложно было понять, таился ли в его словах упрёк или же он просто констатировал факт. Аккуратно переложив в одному ему понятном порядке стопки бумаг на столе, пока гости усаживались, он всё же пояснил: — Мне доложили, что вы должны были вернуться из поездки к аш Нортингтону около полуночи. — Да, я… решил дождаться утра, — подтвердил Мун, слегка поморщившись. После встречи с аш Нортингтоном он вообще был сильно не в духе, и немедленно ехать на встречу с бывшим наставником в столь спутанных чувствах даже и не подумал. Мысль о том, что тот всю ночь дожидался его в кабинете, на мгновение кольнула магистра чувством жалости, от которого он, впрочем, тут же отмахнулся. Если аш Ландберг был не в состоянии понять, что некоторым людям после долгой дороги может требоваться отдых — это его проблемы. К тому же, жалости к себе этот жёсткий человек уж точно не оценил бы. Иногда хотелось сделать ему скидку на возраст, но в то же время назвать Аркона стариком язык даже мысленно не поворачивался. Хотя из-за нескольких полукровок в роду бывший магистр Ордена Тёмной магии начал седеть уже с полвека назад, едва разменяв шестое столетие, на деле же он был всего на несколько лет старше Ориуса, выглядевшего ещё довольно моложаво. — Понимаю, — неожиданно согласился Аркон, сплетая пальцы в замок перед собой на столе. Впрочем, слова о понимании личных проблем из его уст для Алиэмуна всегда будут казаться в лучшем случае насмешкой. — У меня есть к вам несколько вопросов, но для начала предлагаю обсудить вашу встречу с отставным магистром ясновидцев. — Быть может, мне лучше подождать за дверью? — тактично уточнил Ориус, немного нервно сдвинувшись на край дивана от отчётливо сгустившегося в воздухе напряжения. — Нет, — не раздумывая, отрезал Алиэмун, придержав его за рукав. — Я же сам попросил тебя прийти. Временами эта излишняя скромность помощника начинала раздражать Муна. Ориус был одним из горстки людей, которым он мог доверять безоговорочно, о чём тот прекрасно знал — и всё равно всякий раз неустанно подвергал сомнению границы дозволенного. Словно каждый раз ему было необходимо получить подтверждение, что он по-прежнему остаётся правой рукой тёмного магистра. Но с какой стати это должно было измениться, если за всё время, пока Кассарийский возглавлял орден, никто и близко не прилагал столько усилий на его благо, сколько Ориус? Даже сам Мун не мог похвастаться тем, что его жизнь вращается исключительно вокруг Ордена Тьмы. А вот его помощник мог бы с полным на то правом — но, естественно, ни за что бы не стал этого делать. — Нам может понадобиться ваше участие, — согласился Аркон, переведя непроницаемый взгляд на заместителя магистра. Ориус осторожно кивнул, заметно расслабившись. Этот разговор сулил затянуться надолго, рассудил он. Чтобы не чувствовать себя бесполезным большую его часть, помощник, по своему обыкновению, взял на себя сервировку стола. Вести серьёзные переговоры на пустой желудок Ориус не любил: такие обычно заканчиваются лишними проблемами, а их и без того у всех хватало. И, насколько он знал аш Дортмунда, тот в лучшем случае выпил чашку чёрного кофе без сахара перед тем, как отправиться на встречу. А с главы Стражей и вовсе станется, заработавшись, надолго позабыть о еде и даже воде. Так что он, привычно, почти по-хозяйски, направился к небольшому неприметному шкафчику, затесавшемуся между книжными монстрами справа от Аркона, где у вечно занятого мужчины на такой случай хранились посуда и прочие чайные принадлежности. Тем временем Мун воспользовался паузой, чтобы пересесть в кресло у стола, а также убедиться, что по стенам комнаты, как и обычно, бегает голубой огонёк — так проявлялась защитная магия, которая не позволит никому подслушать их разговор даже самыми изощрёнными способами, включая большую часть магических. Аркон всегда старался применять аналогичные меры предосторожности даже при самых незначительных рабочих совещаниях, чтобы «враги» — кем бы они ни были — не могли догадаться, какие именно разговоры действительно стоит подслушивать. После этого аш Дортмунд, прикрыв глаза, мысленно коснулся всех теней, которые находились в комнате — из-за этого на несколько мгновений в кабинете стало на порядок темнее. Аркон терпеливо ждал, пока его бывший протеже завершит проверку, которую сам он был не в состоянии провести с достаточной точностью, даже несмотря на то, что управление тенями было одной из немногих относительно сильных сторон дара Аркона. Спустя минуту Алиэмун, проверив каждую, чужого присутствия в них так и не обнаружил. Однако это не гарантировало, что какой-нибудь тёмный маг не сможет позже выудить часть их разговора у этих самых теней. Но вероятность эта была совсем небольшой: почти все мало-мальски способные маги страны состояли в его ордене, и даже среди них лишь единицы умели слышать обитателей Изнанки. Хотя, конечно, сильные тёмные маги наверняка были и в других странах, а некоторые из них вполне могли интересоваться внутренними делами Шор-ди-Лейн. Отчасти поэтому неизбежная слежка с Изнанки всегда вызывала у Муна некоторое беспокойство. В такие моменты он даже сожалел, что в его узком кругу доверенных лиц не было ни одного сильного светлого мага, способного уничтожить тени, — ведь сам он, при всей своей силе, мог лишь сжать их в мельчайшую точку, но не устранить полностью. А поскольку от размера теней их связь с Изнанкой не зависела, магистр не стал утруждаться. Наконец, убедившись в надёжности защиты, Мун заговорил: — Во время нашей встречи аш Нортингтон уверял меня, что непричастен к заговору. Что его подставили, а он никогда бы не предал страну, благополучию которой посвятил всю свою жизнь. — Ожидаемо, — сухо констатировал Аркон. — У вас есть основания полагать, что в его словах кроется нечто большее, чем запоздалая попытка сохранить лицо? — Сложно сказать, однако на тот момент у меня уже были некоторые сомнения в его отношении, — мрачно признал Мун. — Именно поэтому я и отправился к нему. Два дня назад меня разбудило ещё одно дурное предчувствие, и оно было намного сильнее предыдущего. Вы не ощутили ничего подобного в ту ночь? — уточнил магистр, цепким взглядом окинув обоих собеседников. Ориус, в тот момент вызволявший из шкафа небольшой заварочный чайник, обернулся и отрицательно мотнул головой. Он так и застыл с чайником в руках, вопросительно уставившись на своего магистра. Аркон же остался невозмутим. — А должны были? — ответил он вопросом на вопрос. — Не знаю, — выдохнув, магистр откинулся на спинку облюбованного кресла. — Я хотел убедиться, что это затронуло только меня и Нортингтона. — У ясновидца было… дурное предчувствие? — недоумевал Ориус, осторожно опустив выбранный чайник на край рабочего стола Аркона. Его как раз должно было хватить на троих. — Он назвал это «вещим сном», — пояснил Мун, задумчиво потерев пальцами лоб и чуть нахмурившись. — В этом сне он видел… какое-то существо. Видимо, что-то привело его к выводу, что это было то самое существо, о котором я рассказал ему в январе. В тот раз Дарикей не поверил мне, но теперь, по его словам, собственный сон убедил его в реальности возникшей угрозы. Возможно, это очередная ложь. Хитрая уловка старого интригана, не смирившегося со своей отставкой, или же он окончательно тронулся рассудком, но… если это правда, то существует вероятность, что этот сон был как-то связан с предчувствием, охватившим меня в ту же ночь. — Герцог даже прищёлкнул пальцами, подбирая слова: — Как будто одна и та же информация одновременно поступила к нам обоим, только разными способами, доступными нашим способностям. — Вы тоже видели это существо? — испытующе уточнил Аркон, тут же почувствовав, как Ориус легонько коснулся его плеча. Поняв намёк без слов, он педантично убрал с края стола парочку стопок каких-то бумаг и письменные принадлежности, освободив немного места для чаепития. — Возможно. В ту ночь я точно видел во сне… что-то, — объяснил Мун, позволив толике озабоченности проявиться в своём голосе. — К сожалению, я не помню, что именно мне снилось, но этот сон меня необычайно встревожил. Казалось, словно сами тени взывали ко мне. Поэтому я решил поговорить с ними прежде, чем отправиться к аш Нортингтону. Как обычно, ничего полезного узнать не удалось, хотя у меня ещё не было времени досконально изучить всё, что они пытались мне передать. Но важнее другое… Магистр ненадолго замолчал, собираясь с мыслями. Помощник, тем временем, расставлял на столе три на редкость миниатюрные фарфоровые чашечки. Он до сих пор не знал, почему, но никакой другой посуды в кабинете главы Стражи никогда не водилось. Неужто Аркон питал особую нежность к таким изящным, хрупким вещам, с трудом сочетавшимся с его образом? Хотя, возможно, у него просто не доходили руки купить нечто посолиднее. Ориусу в очередной раз пришлось выбирать между тремя почти одинаковыми сортами чёрного — других сортов в этом шкафу ожидаемо не обнаружилось, не говоря уже о напитках покрепче чая. Аркон не переносил алкоголь, о чём помощнику аш Дортмунда временами приходилось сожалеть. Отношения нынешнего и бывшего магистров всегда были непростыми, что нередко создавало напряжение при обсуждении особо важных рабочих вопросов. А поскольку оно возникало преимущественно со стороны Алиэмуна, заместитель уже не раз размышлял над идеей подарить Аркону бутылку виски, несмотря на его предсказуемые возражения, — исключительно в расчёте на то, что она так и простоит в шкафу нераспечатанной до тех пор, пока не придётся как нельзя кстати для разрешения очередного конфликта. Ведь ничто так не успокаивало его начальника, как глоток хорошего виски! Уж в этом Ориус имел немало шансов убедиться за две сотни лет совместной работы… — В ту ночь Изнанка была на редкость… — Мун задумался, пытаясь подобрать подходящее слово, между делом машинально помогая втиснуть сахарницу и блюдце с подсохшим нарезанным лимоном на свободный пятачок стола, — хаотичной, беспокойной что ли. И кажется, на то была веская причина: то существо, о котором я рассказывал, опять проявило себя. После ареста бывшего магистра Ордена Ясновидения и его приближённых оно притихло, словно по команде, и я убедился, что именно Нортингтон стоял за этим кошмарным созданием и был причиной моего дурного предчувствия в первый раз, зимой. Но… два дня тому назад одного взгляда на мир теней было достаточно, чтобы понять, что оно снова пришло в движение — и стало куда могущественнее, чем прежде. Что-то питает его и, вероятно, кто-то управляет им. — И вы считаете, что этот кто-то — не Дарикей аш Нортингтон, — уточнил глава Стражи, как всегда не утруждаясь вопросительной интонацией. — Я не уверен… — Мун взлохматил пятернёй свои чёрные волосы — жест, от которого его долго пытались отучить преподаватели этикета. Им даже почти удалось, но старая привычка упорно возвращалась, когда герцог пребывал в состоянии смятения. — Но он уже давно находится под постоянным наблюдением, практически отрезан от внешнего мира. Чем бы ни было это существо, но оно тесно связано с Изнанкой. Если им вообще возможно управлять, в заговоре должен быть замешан достаточно сильный тёмный маг. Если аш Нортингтон, как мы и полагали, был главой заговора и пользовался поддержкой наёмных тёмных магов из Зориама, где имел связи, то вот уже более месяца он не мог передать им никаких приказов. — Это не даёт основания утверждать, что он не причастен к заговору, — осторожно вмешался в разговор Ориус, заливая в чайник кипяток из тёмно-бордового кувшина с фигурной крышкой, изображающей языки пламени. За последнее столетие такие сосуды, заряженные огненной магией, стали привычными, позволяя кипятить воду и сохранять её горячей по несколько суток. — Однако это может говорить о том, что бывший председатель Совета магов не был его главой. — Либо, что глав у этого заговора было несколько. В любом случае, наши худшие опасения могут подтвердиться, и Шор-ди-Лейн по-прежнему находится под угрозой, — угрюмо подытожил Алиэмун. — Кроме того, нельзя исключать, что аш Нортингтон говорит правду, и его действительно подставили, — монотонно произнёс Аркон, глядя куда-то в пустоту. — Некоторые подозрения на этот счёт у меня были и прежде. Вам не показалось, что для столь масштабного дела это расследование разрешилось неправдоподобно легко и быстро? — спросил он, к концу всё же попытавшись изобразить вопросительную интонацию — получилось довольно неуклюже. — Что вы хотите этим сказать? — переспросил магистр, нахмурившись. — На отдельных этапах нам повезло, но в целом я бы не назвал это расследование «лёгким и быстрым». — Как я уже говорил, то, что вы называете «везением», вызывает у меня наибольшие опасения. В этом деле было слишком много совпадений — крайне маловероятных, но на редкость убедительных. Мун мысленно закатил глаза. Кажется, паранойя Тайного Советника вновь разыгралась. Речь о подозрительных совпадениях Аркон заводил далеко не впервые. И всякий раз он высказывал сомнения в том, что магистр был способен так быстро выйти на ту треклятую лавку без постороннего вмешательства. Казалось бы, Алиэмун занимает пост магистра уже две сотни лет, но даже сейчас глава Теневой Стражи, похоже, не был готов принять, что его бывший ученик может обойтись без его опеки. Герцог по-прежнему не раскрывал ему своих «источников», не желая подставлять под удар Ника, по его запросу выбившего то предсказание у какого-то ясновидца, а тем более Альта, вместе с супругами аш Мискондзе участвовавшего в его расшифровке. Ни в ком из них он не сомневался, но разве Аркон поверил бы, что эта троица могла по чистой случайности с первой попытки навести его на верный след?.. — Если вы снова намекаете, что источник того анонимного предсказания… — раздражённо начал Алиэмун. — В том числе, — перебил его глава Стражей, проигнорировав реакцию собеседника. — Магистр, я не имею полномочий и не стану пытаться вынудить вас раскрыть источник информации. Я всего лишь предлагаю вам самостоятельно изучить происхождение данных, послуживших основой расследованию. Как бы вы ни были уверены в надёжности ваших источников, но, в свете открывшихся фактов, вы же не будете всерьёз отрицать необходимость детального анализа всей цепочки, по которой это предсказание оказалось в ваших руках и было разгадано? — проговорил он знакомым Муну с детства тоном, строгость которого чувствовалась, несмотря на скудную интонацию. Спорить с Арконом в такие моменты было особенно трудно и не сулило ничего, кроме головной боли. Как правило, это случалось в те редкие моменты, когда у бывшего наставника не было сомнений не только в собственной безальтернативной правоте, но и в том, что сам Мун ошибается или поддаётся эмоциям. Но он уже давно не юнец, и сам прекрасно осознавал, что с логической точки зрения он действительно был неосмотрителен. Пусть Ник и не стал бы его обманывать, но вот кем был тот ясновидец, у которого он изловчился выудить предсказание, и почему он так старался скрыть своё имя — тёмному магистру так и не подвернулось возможности выяснить. Нужно будет всерьёз этим заняться, отметил он про себя. — Хорошо, я проверю всё сам и доложу о результатах, — подавив раздражение, жёстко ответил Мун, выдерживая прохладный взгляд Аркона. Удовлетворённый таким ответом, Аркон кивнул, вновь переведя взгляд куда-то на дверь. Герцог понял, что тот о чём-то размышляет, и не спешил его прерывать. Ориус же воспользовался образовавшейся паузой, чтобы ещё раз пошарить в шкафчике. На этот раз он извлёк оттуда нечто, отдалённо напоминающее печенье. Насколько он помнил, в прошлый их совместный с Муном визит — ещё в конце прошлого года — здесь лежало что-то похожее… если не то же самое. С сомнением оглядев находку, Ориус всё-таки решился поставить вазочку с этим на стол. Хоть угощение и было сомнительным, но подавать пустой чай было бы ещё большим нарушением всех правил приличия. Мун мог практически слышать, как его помощник сокрушался про себя, что не подумал прихватить что-нибудь съедобное с собой. Впрочем, знать, куда они сегодня отправятся и зачем, Ориус не мог — ничего не объяснив, магистр выдернул его из дома, не дав даже позавтракать, хотя и знал, как трепетно тот относится к еде. Возможно, порой даже слишком трепетно, нехотя признал маг. С неудовольствием окинув взглядом собственные пухлые бока и предательски натянувшуюся пуговицу костюма, Ориус в очередной раз напомнил себе, что набранные за последние годы лишние килограммы всё же придётся сбросить прежде, чем это начнёт сказываться на его работе. «Ничего, буду считать, что пропуск завтрака пойдёт на пользу моему здоровью», — со вздохом подумал он. — Однако дело не только в том, как вы добыли это предсказание, — тем временем продолжил Аркон. — Предположим, что вам удалось раздобыть и успешно расшифровать его самостоятельно, без злонамеренного вмешательства. Но именно после этого компрометирующие аш Нортингтона улики невероятным образом стали попадаться нам на каждом шагу. Документы, где открытым текстом упоминалась его фамилия, хранились практически без всякой защиты. Нам удалось установить связь магистра Ордена Ясновидения с компанией, вероятно, переправившей боевых магов из Зориама, просто подняв открытые архивы. Остаётся только удивляться, как столь некомпетентный человек, не позаботившийся о соблюдении подчинёнными элементарных предосторожностей, смог так долго занимать столь высокие посты — как среди заговорщиков, так и в собственном ордене. — Как раз в это несложно было поверить, — признал Ориус, разливая заварившийся чай по чашечкам. Благодаря их миниатюрному размеру, чайник едва ли ополовинился. — Всё-таки возраст даёт о себе знать. — Именно, — согласился Аркон, осторожно беря в руку ближайшую и принюхиваясь к терпкому бодрящему аромату. Погружённый в свои размышления, он даже не подумал поблагодарить за услугу. — Бывшему председателю остаётся не более полувека жизни. При этом большую её часть он был одним из самых состоятельных и влиятельных аристократов страны. Все два десятка поколений его прямых потомков были бы обеспечены безбедным будущим после его смерти, если бы на закате жизни аш Нортингтон не рискнул всем, ввязавшись в столь грязную авантюру. Что могло сподвигнуть председателя Совета магов позариться на ещё большую власть? Зачем ему было организовывать заговор против короны, которой он демонстративно клялся в неизменной лояльности со времён окончания войны? Дарикей аш Нортингтон — человек, известный своей незыблемой верностью традиционным устоям и неизменной ненавистью к тёмной магии. Стал бы он связываться с существом из мира теней, если даже само существование Изнанки никогда не воспринимал всерьёз, насколько я помню? — будто размышлял вслух аш Ландберг, ничем при этом не выдавая, каким был бы его собственный ответ на прозвучавшие вопросы. Перечисленные доводы заставили Муна невольно поморщиться. Всё это он и так понимал, но… именно этих размышлений магистр старался избегать со дня ареста ясновидца. Отмахнуться от подобных вопросов было совсем не сложно: ведь аш Нортингтон — тот ещё выживший из ума старый скользкий мерзавец! Какая разница, зачем ему понадобился этот заговор? Если взяточничество, финансовые махинации и даже убийство тёмных магов во время войны не шли вразрез с его принципами, наверняка, и предательство короля, вопреки всем клятвам, не стало бы для него большой проблемой! Так ведь?.. Но стоило на секунду поверить, что в одном человеке могли в полной гармонии уживаться такие полярные крайности, как неразборчивость и принципиальность, а при всех его недостатках для старого ясновидца всё же существовала черта, за которую он не мог переступить… то вся картина представала в совершенно ином виде. Всё же острая личная неприязнь основательно мешала тёмному магистру оценивать ситуацию объективно. — Возможно, в таком случае следует задуматься, каким образом нам удалось доказать вину якобы невиновного председателя Совета? — осторожно предложил Ориус, успевший умоститься в облюбованное кресло рядом с начальником. Он тоже с удовольствием вдохнул ароматный запах чая, пытаясь отвлечься от тревожных мыслей. Хоть заместитель тёмного магистра и не имел к ведомству Стражей прямого отношения, но порой переживал за его судьбу не меньше, чем за собственный орден. — Невиновным его в любом случае нельзя назвать, — твёрдо констатировал герцог Кассарийский. — Даже если предположить, что Нортингтон не причастен к заговору, его отстранение от поста и арест были полностью обоснованы любым из длинного списка прочих преступлений. — Несомненно, — кивнул аш Ландберг. — Обвинения в мошенничестве и коррупции он даже не отрицал на допросах. Однако это верный вопрос, Ориус. Единственный способ, которым кто-либо смог бы настолько успешно подставить аш Нортингтона — это посредством вмешательства в расследование изнутри. — Вы хотите сказать, что в рядах Теневой Стражи могут быть предатели? — изумлённо переспросил помощник магистра, нервно сжав пальцы на хрупкой чашечке, едва её не раздавив. — На данный момент я в этом практически не сомневаюсь, — ровным голосом признал Аркон, ничуть не изменившись в лице. Оба его коллеги, не отличавшиеся подобной невозмутимостью, застыли с каменным выражением на лице. Ещё долго в кабинете главы Стражи властвовало лишь напряжённое молчание.Глава 15. Сомнительные подозрения и подозрительные совпадения
После слов Аркона о возможном — нет, вероятном — предателе в рядах его собственного ведомства Алиэмун потерял всякую надежду покинуть этот кабинет в обозримой перспективе. Хотя принимать слова бывшего наставника на веру он отнюдь не собирался. На его памяти было уже с десяток случаев, когда Аркон «практически не сомневался» в наличии кротов у себя под боком, а полностью эти беспочвенные опасения он вряд ли хоть когда-то отбрасывал. Однако магистр заметил, как тот принялся задумчиво крутить в пальцах писчее перо — на удивление ловко, но едва ли осознанно. Это было легко читаемым отражением беспокойства, тусклый след которого по ходу разговора становился всё заметнее в его сознании. На людях Аркон никогда не позволял себе подобных слабостей, да и в присутствии даже хорошо знакомых коллег, как правило, оставался предельно сдержанным. Но Алиэмун и раньше замечал за ним подобные машинальные жесты в те редкие моменты, когда оказывался с Советником наедине. Должно быть, вероятность, что его вечные подозрения на этот раз могут оправдаться, тревожила его настолько, что он уже не видел необходимости скрывать своё беспокойство. Но значило ли это, что на сей раз его паранойя была оправданной?.. До сих пор подозрения Советника в отношении собственных людей ещё никогда не подтверждались. Ведь на деле крайне сложно было внедрить злонамеренного человека в среду, где есть хотя бы один способный тёмный маг — уж тем более в Теневую Стражу, где их служит аж четверо, не считая главу ведомства. Да и сам магистр Ордена Тьмы с помощником нередко заглядывают на огонёк. Любой коварный замысел в этих стенах был бы раскрыт ещё на пороге отдела кадров — проверяющий всех новобранцев и наёмных работников тёмный маг заметил бы характерные следы в сознании рекрутов. Они могли быть разными: ненависть, коварство, алчность, злость, стыд, страх, муки совести… Типичные проявления этих и других тёмных эмоций, а также их сочетания при различных формах злого умысла тёмные маги изучают годами, в дальнейшем оттачивая мастерство всю свою жизнь. Кроме того, тёмная магия особенно хорошо помогала идентифицировать тех редких людей, что способны создавать правдоподобную для большинства окружающих видимость эмоций, при этом не испытывая ничего подобного — а то и вообще ничего. Ведь на самом деле большая часть эмоций для них в принципе недоступна, и всё это всего лишь умелое притворство. Как правило, они являются либо профессионалами своего грязного дела, прошедшими через немыслимые по своей жестокости тренировки, либо просто досадной причудой природы. Но в любом случае, для тёмного мага они видны за версту — по звенящей пустоте в их эмоциональном фоне, совершенно не соответствующей живому, приятному и дружелюбному выражению лица. Однако маги, на которых тёмная магия всё же могла дать сбой, тоже существовали. В основном, к ним относились ясновидцы, многие из которых с рождения неосознанно создавали «помехи» для тёмной и светлой магии — тем заметнее, чем сильнее был их дар. Это не давало им полного иммунитета к ментальным воздействиям, однако, зачастую делало попытки прочитать их эмоции ненадёжными — в столь размытой, спутанной каше невозможно достоверно отличить правду ото лжи. Светлые и тёмные маги сопоставимой силы также могли блокировать вмешательство в своё сознание друг друга и себе подобных. Но они должны были учиться этому навыку специально и, в результате, могли сознательно им управлять. Ясновидцы же, напротив, в принципе не способны были контролировать эту свою особенность, как не могли они и отключить её по собственному желанию или под давлением. Именно поэтому за всё время, пока аш Ландберг был главой ведомства, в нём ни разу не числились штатные ясновидцы. — Аш Нортингтон посоветовал мне хорошенько присмотреться к собственному окружению, — признался Мун после затянувшейся паузы. — Верить в его непричастность или нет — вопрос отдельный, но если предположить, что он не врёт… — Рисковать, надеясь на лучшее, недопустимо, — неожиданно безапелляционным тоном закончил за него Ориус. — Нужно незамедлительно приступать к поискам возможного предателя. — Я начал внутреннее расследование ещё на прошлой неделе, — сухо сообщил Аркон. — И вы не уведомили меня?! — вновь нахмурился аш Дортмунд, внутренне возмутившись. — Я пытался пригласить вас на личную встречу задолго до того, как решил начать расследование собственными силами, — едва заметно пожал плечами хозяин кабинета. — Иные способы сообщить вам об этом были чреваты разоблачением. На данный момент о расследовании известно только присутствующим в этой комнате. Условно каждый за её пределами находится под подозрением. А также нельзя исключать вовлечённости людей, не связанных с Теневой Стражей напрямую. В том числе, членов Ордена Тьмы и личного окружения — как подозреваемых, так и здесь присутствующих, — попытался он акцентировать последнее слово, пристально глядя на бывшего подопечного. Мун хмыкнул с недовольством. Ну, конечно. Что ещё он ожидал услышать?.. Но спорить тут было не с чем: по всем канонам внутренних расследований исключать кого-либо из списков подозреваемых по личным мотивам было недопустимо. — Постойте, Аркон… — задумчиво начал Ориус. — Если даже неделю назад вы были настолько уверены в наличии предателей в рядах Стражи, чтобы начать расследование… Зная вас не первое столетие, я полагаю, для этого были куда более весомые основания, чем смутные сомнения в причастности аш Нортингтона к заговору? — Вплоть до этой беседы у меня было куда больше сомнений на этот счёт. Однако вы правы: на этот раз мои подозрения далеко не безосновательны, к сожалению, — размеренно объяснил тот, и перевёл взгляд на Алиэмуна. — Магистр, вы же помните дело Монтиэля Ростандта, также известного под псевдонимом «Мулич»? Мун кивнул. Такое сложно было забыть. После тяжёлого допроса этот старик каким-то неведомым образом лишился «души» — самой сущности своей личности, всех эмоций и даже самой способности мыслить, но при этом остался жив. — По вашему поручению я расследовал его дело, а сам он тем временем содержался в нашей исследовательской лаборатории на нижних уровнях. Пока штатные целители поддерживали жизнь в его теле, мы пытались выяснить, что же с ним случилось. Доверенные целители, некроманты, огненные, светлые и тёмные маги были допущены к пострадавшему для исследования его состояния — без разглашения деталей его дела, разумеется. — Я тоже был в числе тех магов, — кивнул Ориус. — Могу предположить лишь, что его состояние стало результатом воздействия какой-то неизвестной магической техники либо устройства, но даже об этом сложно было судить. Увы, но объяснить отсутствие у этого человека личности при сохранении всех функций организма мне оказалось не под силу, — словно извиняясь, признал он. — Действительно, релевантной информации получить не удалось, — продолжил Аркон аш Ландберг. — К сожалению, доподлинно установить, являлось ли случившееся с ним результатом действий внутренних предателей, каких-либо внешних сил или факторов, не имеющих отношения к делу, более не представляется возможным, — уведомил он в своей обычной монотонной манере, вынудив Муна усиленно вслушиваться в слова, только чтобы не потерять нить смысла. Но он всё равно не понял, что тот пытался этим сказать. — Не представляется возможным? — переспросил герцог. — Почему? — Состояние Ростандта оставалось стабильным всё это время, однако десять дней назад он внезапно скончался, — прояснил ситуацию Аркон. — Убийство? — лаконично предположил Ориус, оставив в покое чашку. — Маловероятно, — покачал головой Советник. — Я был в лаборатории, когда это произошло. В один момент его мозг лишился тех немногих функций, что до сих пор поддерживали в нём жизнь. Его лёгкие перестали сокращаться, а сердце остановилось. Целителям удалось запустить его вновь, и он прожил ещё несколько часов, благодаря предоставленному воздушным орденом аппарату искусственной вентиляции лёгких. Однако затем его жизненно важные органы начали стремительно отказывать один за другим, и вскоре реанимировать его было невозможно. — Прискорбно, — мрачно проворчал магистр. — Но в таком случае почему это убедило вас начать расследование? — Убедило меня не это. В рамках расследования случившегося с Муличем, я лично перебрал все необычные смерти за последние десять лет. Всего за четыре дня мне удалось найти одиннадцать смертей, схожих со случаем Ростандта — и вероятно, я обнаружил далеко не все. За несколько дней до своей кончины маги внезапно переставали реагировать на внешние и внутренние раздражители, стремительно угасая вопреки стараниям близких и целителей, или же были обнаружены погибшими от обезвоживания, имея доступ к воде. — Почему же мы узнали о них только сейчас? — озадаченно переспросил Ориус. — Ни одна из этих смертей не дошла до нашего ведомства. Все они были признаны смертями от естественных причин, не представляющими интереса, и поэтому их дела хранились не у нас, а в архивах покойных аристократов под ведомством ордена Некромантии. Однако же кое-что связывало их всех: умершие были довольно могущественными и влиятельными аристократами, отживающими последнее столетие своей жизни. — И их смерти было бы легче всего списать на естественные причины, — прокомментировал заместитель магистра. Аркон, утвердительно кивнув, продолжил методично докладывать о невероятных результатах своих изысканий: — Кроме того, многие из них, вплоть до самой смерти, занимали влиятельные посты в различных орденах и государственных структурах, либо имели прямое отношение к крупным финансовым потокам. Как правило, после смерти их замещали до недавнего времени малоизвестные аристократы, подозрительным образом добившиеся влияния в короткий срок за счёт неясным путём нажитого состояния и необычайной силы дара. Этот собирательный портрет вам никого не напоминает? — намекнул Аркон, пристально глядя на Муна. — Аш Астендардт! — с силой стукнул тот ладонью по колену. — Он должен был занять пост Нортингтона, если бы… — Если бы мы так и не вышли на него, а пошли по следу, указывавшему на аш Нортингтона, обнаруженному в лавке пряностей, — аш Ландберг вновь закончил мысль за магистра. — Постойте, но… Дарикей аш Нортингтон всё ещё жив, — удивлённо отметил Ориус. — Жив ведь?.. — Пока ещё жив, да, — спокойно подтвердил глава Стражей. — Теперь убить его было бы крайне затруднительно: на всякий случай я усилил его охрану Тенями. Но под портрет потенциальной жертвы этого неизвестного убийцы бывший магистр и председатель Совета подходит идеально. Возможно, он выжил только благодаря нашему вмешательству. Или, быть может, что-то другое помешало врагам добраться до него тем же методом, вынудив их прибегнуть к альтернативному плану. — Всё это слишком далеко идущие выводы, — покачал головой Мун, отставив чашку в сторону. — Вы снова углубляетесь в конспирологию, Советник. Он нервно поднялся на ноги и принялся метаться по кабинету туда-сюда, как тигр в клетке. Из-за всех этих тревожных «возможно» и «быть может» усидеть на месте оказалось нереально. Хотелось уже поскорее куда-то идти и что-то делать, а не тратить время на бездоказательные обсуждения. Но умом-то он понимал, что иначе нельзя — действовать вслепую было бы крайне неразумно. — Не исключено, — не стал спорить тёмный маг. — Однако вы же понимаете, Алиэмун, что единственной причиной, почему мы вышли на след аш Астендардта, был ваш неожиданный успех на допросе Ростандта, который, согласно вашему же отчёту, вёл себя крайне… нестандартно, я правильно помню? — Он был уверен в неминуемости собственной смерти, — с нарастающим чувством тревожного осознания припомнил Мун. — Заверения в том, что мы можем предоставить защиту, не возымели эффекта, как и угрозы пыток. Он даже затеял игру со мной, желая разрешить личные вопросы, как он выразился, «напоследок»… К этому времени магистру поднадоело расхаживать по крохотному кабинету, которого едва хватало на три его шага, но как ещё снизить накал сжиравшего его волнения он не знал. — Вероятно, он имел веское основание для отчаяния, — предположил Аркон, задумчиво покрутив пустую чашку и с тихим звяканием поставив её на блюдце. — К примеру, если он знал, что убийца уже поджидает его в этих стенах. — Или же… что для убийцы стены не являются преградой, — резко остановившись за спиной своего помощника, произнёс побледневший Мун с видом, будто головоломка в его мозгу внезапно начала складываться. — Что вы хотите этим сказать? — непонимающе обернулся на него Ориус. — То существо с Изнанки… что, если именно оно так себя проявляет? — продолжил рассуждать вслух ошеломлённый собственными догадками магистр, с силой впившись пальцами в спинку кресла, на котором сидел Ориус. — Если им действительно управляет аш Нортингтон, или кто угодно из числа заговорщиков… возможно, именно с его помощью они проводят на нужные посты своих людей, заодно питая это создание отобранной у жертв магией?.. — Не вы ли только что называли мои выводы слишком далеко идущими, магистр? — слегка склонив голову набок, почти иронично спросил Аркон. — В этом контексте ваше предположение видится мне куда менее обоснованным, чем результат действий крота. Способности этого таинственного существа, равно как наличие у него возможности воздействовать на реальный мир, по-прежнему остаются для нас загадкой, если я правильно вас понимаю. Даже сама его связь с раскрытым заговором всё ещё требует доказательств. Или же у вас есть неизвестные мне основания связывать это существо с подозрительными смертями? — Вы правы, Аркон, утверждать что-либо на этом этапе бессмысленно, — неохотно признал Мун, отрывая пальцы от многострадальной мебели и потирая внезапно разболевшиеся виски. — Это всего лишь одно из гипотетических объяснений произошедшего. В последние годы я провёл немало времени в мире теней, изучая то существо, но я по-прежнему с трудом представляю, на что оно может быть способно. Я даже не уверен, злонамеренно ли оно или же нейтрально по своей сути, как и остальные обитатели мира теней. Мне сложно это объяснить, но это существо неоднородно. Кажется, будто бы оно состоит из множества частей… — У меня… складывалось такое же впечатление, — внезапно напомнил о себе Ориус. — Если искать аналогии, это словно… словно стая рыб, движущаяся настолько синхронно, что издалека её можно принять за единое существо. Магистр посмотрел на него с нескрываемым облегчением. Хоть кто-то здесь понимал, о чём он говорит! Объяснить Аркону, как существо воспринимается при взгляде со стороны, было куда сложнее: с его уровнем ментальных способностей не представлялось возможным даже в полной мере понять, что такое Изнанка, — не то, что побывать там лично. Однако Ориус был одним из тех немногих членов Ордена Тьмы, чьих способностей с лихвой хватало для путешествий по миру теней. Конечно, в отличие от самого магистра, его помощник не мог с лёгкостью отправиться туда и вернуться без особых усилий и посторонней помощи. Но в своих вылазках на Изнанку Мун иногда брал его с собой, когда сил участвующих в Ритуале Единения было достаточно для сравнительно безопасного возвращения их обоих. В частности, около года назад он специально попросил своего заместителя сопроводить его в глубины теневого мира, чтобы узнать его мнение о том существе — тогда всё ещё сравнительно небольшом и казавшемся причудливой диковинкой, вряд ли представлявшей серьёзную угрозу. — Именно, — воодушевлённо кивнул своему помощнику магистр, и вновь переключил внимание на хозяина кабинета. — Но так было не всегда. Когда я обнаружил его впервые, оно состояло не более, чем из десятка «рыбок»-частиц. В последующее столетие оно медленно, но неуклонно росло, будто присоединяя к себе новые части. Его рост постепенно ускорялся, а за последние месяцы достиг своего пика. Причём, по мере роста числа фрагментов, его составляющих, множилась и магическая мощь, излучаемая им. — Чем же по-вашему являются эти его фрагменты? — уточнил Советник, внимательно слушавший странный рассказ своего невероятно одарённого, им самим тщательно натасканного воспитанника. По всегда бесстрастным, нечитаемым лицу и сознанию старшего тёмного мага сложно было судить о его отношении к услышанному, однако Алиэмуна не удивило бы, случись тому уже поменять своё убеждение на диаметрально противоположное. Недостатки Аркона были поистине многочисленны, но неспособность признать собственную ошибку и прислушиваться к доводам разума определённо не были в их числе. Впрочем, эта его манера менять мнение на прямо противоположное, «переобуваясь в прыжке», незаметно для окружающих, порой тоже скорее походила на недостаток… — Сперва я считал, что это просто сгусток теней, — пояснил Мун, возвращаясь в кресло и самостоятельно доливая себе остывший чай. Покосившись на вазочку с печеньем, он решил всё же не рисковать, а вот лимон и сахар добавил. — Но… чем бы ни являлись эти фрагменты — это не тени. Загадочное создание находилось почти вплотную к точке невозврата, поэтому я не рискнул подходить слишком близко даже до того, как оно на моих глазах начало расти и выпустило эти… отростки, достающие почти до самой завесы, — вспоминал магистр, пристально разглядывая прихотливый танец чаинок на дне, словно они помогали ему лучше сосредоточиться. — Но самым непонятным оказалось другое — даже издалека оно излучало… непередаваемую боль. — Да, — согласился поёжившийся Ориус. — И эта боль не казалась отголосками чужих страданий, которые в изобилии передавали тени. Можно было подумать, что больно ему самому, как живому существу… — Или же оно состояло из тех, кто был живым когда-то, — мрачно подхватил Мун, поднимая на Аркона потяжелевший взгляд. — Быть может, то, что было отнято у Мулича, и является одним из таких фрагментов… На несколько мгновений в кабинете воцарилась гнетущая тишина, разбила которую возмущённая голодная трель магистерского желудка. Смутившись, Мун вынужденно подхватил одно из печений, которые до этого момента все присутствующие старательно избегали брать. Поморщившись, он всё-таки рискнул отведать предложенное, надеясь, что на этот раз обойдётся без проблем с пищеварением. К его удивлению, на вкус печенье оказалось солёным с лёгким привкусом каких-то специй. Вкусным его вряд ли можно было назвать, но по крайней мере солёная выпечка дольше не портилась, успокоил себя герцог. Аркон тем временем бегло просматривал бумаги из лежавшей под рукой папки. — Вы упоминали, что рост этого существа резко ускорился, — наконец, заговорил он, изучая один из листов. — Можете назвать конкретную дату? — Конечно, — не задумываясь, кивнул Мун, торопливо проглотив откушенное. — Пятнадцатое января — в ночь, когда я ощутил это впервые, после чего отправился на зимний бал в поместье аш Нортингтона. Да и как бы герцог забыл этот день? Ведь именно тогда он встретил Альта. — Согласно записям целителей, один из покойных — Пронтий аш Шорконт, один из старейших и сильнейших членов ордена Огня — в эту ночь пережил тяжёлый инсульт, после которого перестал реагировать на раздражители и скончался в течение недели, — монотонно зачитал Аркон с бумажки. Услышанное заставило Муна застыть на несколько секунд. Неужели его случайная догадка могла подтвердиться так просто?! — Следует заметить, что, из одиннадцати найденных мной предполагаемых жертв семь случаев произошли с начала года, из которых пять — после пятнадцатого января. Учитывая, что в большинстве случаев известна только дата смерти, не исключено даже, что четверо из них лишились сознания почти одновременно: в середине января, — поведал глава Теневой Стражи, пока Мун пытался осмыслить услышанное. Потрясённый, он посмотрел на аш Ландберга со смесью удивления и раздражения. Неужели нельзя было сразу уточнить, что больше половины этих смертей «за последнее десятилетие» случились в последние месяцы?! И как этот человек, при всей его дотошности, всякий раз умудряется упускать из вида столь важные нюансы?.. Знай магистр об этом с начала разговора — и эта идея наверняка бы пришла ему в голову уже тогда, причём не казалась бы такой притянутой за уши! — А что насчёт второго предчувствия? — отмахнувшись от бесполезных претензий, герцог решил сосредоточиться на деле. — Были ли похожие смерти два дня назад? — Если и были, мне о них не известно, — покачал головой Аркон, закрывая папку. — Впрочем, пока рано делать выводы, поскольку если ваша гипотеза верна, жертвы этого существа могут быть ещё технически живы. Мун вновь погрузился в раздумья, подперев подбородок рукой и гоняя по чашке кусочек лимона. Возможно, это просто совпадение. Да, скорее всего. Должно быть. Но если всё же это правда… — Но если в убийстве Мулича виновно это существо, — прервал размышления своего начальника Ориус, — значит, крота среди Стражи может и не быть? — Не стоит подменять понятия с целью упрощения задачи, — немедленно возразил ему Советник. — Даже в случае, если данная версия подтвердится, почти наверняка это существо является лишь орудием убийства. На этом этапе расследования мы не можем даже предполагать, должен ли тот, кто им управляет, быть в непосредственной близости или нет. В любом случае, ваша гипотеза не объясняет череды странных совпадений в этом деле. Вполне допускаю, что магистр окажется прав в своём предположении, и организаторы заговора с помощью существа открывали себе доступ к захвату влиятельных постов. Но это не отменяет проблемы утечки данных, если только вы не предполагаете, что потустороннее существо старательно подкладывало нам улики своими отростками, — заявил Аркон, как всегда, без тени эмоций. Озадаченным собеседникам оставалось гадать, пытался ли он таким образом пошутить или говорил на полном серьёзе, даже не заметив, как могли прозвучать его слова. — Но в таком случае, почему аш Нортингтон не был убит, как и все остальные? — после затянувшейся паузы спросил помощник магистра. — На этот вопрос у меня пока нет ответа, — признал Советник. — Возможно, что-то помешало им. В частности, если это существо оперирует тёмной магией, для него мог стать помехой тот факт, что аш Нортингтон — ясновидец. Других ясновидцев среди обнаруженных мной потенциальных жертв также нет. Помимо этого бывший председатель и магистр Ордена Ясновидения мог быть слишком крупной фигурой, постоянно находившейся под пристальным вниманием общественности и даже нашего ведомства — во многом вашими стараниями, Алиэмун. К тому же, он был моложе большинства жертв — его внезапная смерть в ближайшие пару десятков лет выглядела бы немного подозрительной. А столько времени у организаторов заговора, вероятно, просто нет, и сместить его с занимаемого поста нужно было как можно скорее. — Действительно, одним из самых эффективных способов устранить столь влиятельного человека, не вызывая подозрений, является создание условий, при которых он будет уличён в преступлении, не совместимом с занимаемой должностью. Документы, найденные в лавке пряностей, уличали его в связи с людьми, причастными к перевозке боевых магов из Зориама, — напомнил Ориус. — Более несовместимое с должностью преступление и придумать сложно. — Вы хотите сказать, что… нас просто использовали?.. Вы же не намекаете на то, что никакого заговора против короля не существует и это лишь фикция с целью смещения Нортингтона?! — снова начал закипать Мун. — Вовсе нет, — покачал головой Аркон, задумчиво покрутив в пальцах собственное печенье, после чего аккуратно положил его обратно в вазочку. — Заговор почти наверняка существует, и он может быть куда масштабнее, чем мы изначально предполагали. Однако это не означает, что они не могли воспользоваться вашим интересом к их делам и не попытались развернуть ситуацию в свою пользу, убив сразу двух зайцев: устранить магистра аш Нортингтона и избавиться от вашего пристального внимания хотя бы на время. Однако затем — благодаря очередному подозрительному совпадению — вы вышли на Ростандта и выбили из него имя аш Астендардта, за что сам Мулич, вероятно, и поплатился жизнью. Герцог стиснул зубы, стараясь не выругаться. Действительно, то «подозрительное совпадение» — в отличие от большинства остальных, объяснение которым он знал — даже у него самого вызывало подозрения. И как он только умудрился случайно сесть в карету связного и заметить что-то неладное только по его реакции?.. Если только… — Уж не хотите ли вы сказать, что и на Мулича меня кто-то специально навёл?! — скрипнув зубами, процедил Мун. — Отнюдь, — возразил Аркон. — Вполне допускаю, что тот случай может оказаться единственным истинно случайным совпадением — или тем, что вы предпочитаете называть «удачей», магистр, — пояснил он, и в уголках его губ проступила едва уловимая улыбка, столь редко украшающая лицо Советника. Теперь Аркон смеётся над ним, даже того не скрывая, подумал герцог, прилагая все силы, чтобы сдержать подступающий гнев. Сейчас было не время для выяснения отношений. Как бы там ни было, а дело было серьёзнее некуда. — Однако пока всё это лишь бездоказательные предположения, — продолжил аш Ландберг. — Так что в свете новых данных нам с вами предстоит детально, досконально изучить каждый шаг расследования, каждую добытую улику и дела всех к нему причастных в обстановке строжайшей секретности. Внешних людей допустимо привлекать только в крайнем случае, при условии, что есть все основания им доверять и подозрений в их надёжности нет ни у кого из присутствующих. Разглашая при этом абсолютный минимум секретной информации. Оба гостя согласно кивнули. Все трое были настроены серьёзно, а обсудить предстояло ещё немало. Не теряя времени даром, Мун присоединился к Аркону в изучении бумаг из папки с отчётами о потенциальных жертвах. Ориус же обеспокоенно вздохнул: если эта встреча не завершится в течение пары часов, ему придётся озаботиться не только чаем, но и полноценным обедом на всех троих…