Глава 36. Не вполне семейная терапия
Убедившись, что Алиэмун и Альтириус следуют за ней, не упрямясь, Оринта уверенно направилась к уже облюбованной гостиной. Диве и самой не верилось, что она всерьёз собралась спасать ещё не состоявшийся брак своего нового любимчика с этим твердолобым бараном-параноиком. Но выбора не оставалось — без её помощи глупые детишки ни за что между собой не разберутся! Эх, котёнок-котёнок… Вот же несчастный ребёнок! Такой талантливый, пусть и наивный, и с образованием не всё так гладко. Зато какие перспективы для опытного наставника открываются! И угораздило же его влюбиться в этого мрачного сухаря, да ещё и взаимно… Но это ничего, у Альта вся жизнь впереди, а некоторые ошибки лучше совершить как можно раньше. Поразмыслив, Оринта решила, что будет даже лучше позволить ему переболеть этим аш Дортмундом смолоду — как ветрянкой. — Лорий, будьте любезны, подайте нам в гостиную чай, — обратилась она к дворецкому, так кстати проходившему мимо дверей в гостиную — по чистой случайности, разумеется. Дождавшись подтверждающего кивка герцога, Лорий почтительно поклонился и направился на кухню, а трое господ зашли в комнату. Дива по-хозяйски устроилась на диване, а своим незапланированным пациентам предложила занять кресла, расставленные на пару метров друг от друга, а от её дивана отделённые кофейным столиком. И неспроста: светлая сразу смекнула, что находившейся в натянутых отношениях паре так будет проще избежать неловкости от чрезмерной близости, при этом оставаясь в её поле зрения. Увы, но комфортная дистанция не помогла сгладить напряжённую атмосферу, с первых же секунд устоявшуюся в комнате… Помрачневший Алиэмун исподлобья бросал осторожные взгляды на Альта. Своим тёмным восприятием он не мог не заметить тревогу в его сознании, хотя юноша безошибочно выдавал удушающее его волнение одним своим видом. Но всё же его состояние немного улучшилось. Острую боль свеженанесённой душевной раны сменила тупая, ноющая тьма. До исцеления всё ещё было далеко, однако казалось, что светлый немного приспособился к этой боли. Пообвыкся с ней, что ли?.. Впрочем, то же самое Мун мог бы сказать и о себе. — Итак, — после недолгой паузы начала аш Ошоннел, медленно переводя взгляд с одного на другого, — правильно ли я поняла, что вы, голубки, посчитали, что любовь-морковь ваша не настоящая? И по такому поводу без лишних раздумий решили свадьбу свою отменить? Оба промолчали, но ответ был понятен и без слов: Альт виновато уставился в пол, а вот Мун перевёл тяжёлый взгляд с бывшего жениха на виновницу всей этой непростой ситуации. — Понятненько, — вздохнула светлая. — Ну, хорошо. Начнём с главного: ничего страшного не случилось, — медленно и отчётливо произнесла она. — Но… — неуверенно возразил Альт, резко подняв на неё глаза. — Никаких «но»! — отрезала дива. — Ровным счётом ничего не изменилось с позавчерашнего утра, когда ты и знать не знал о своей силе. — Я… понимаю это, н-но… — юноша замялся, ожидая, что его неуклюжие попытки объясниться опять прервут. Однако этого не произошло, и он неуверенно продолжил: — Если мои отношения с Муном с самого начала были ложью… значит, самое страшное случилось уже давно, а я об этом даже не подозревал… — Он говорил всё тише, а последние слова почти прошептал, снова спрятав глаза. Для Муна было крайне непросто слушать Альтириуса, поглощённого собственным чувством вины. Одного того, что понурый юноша сидел так близко, оказалось достаточно, чтобы он и сам начал чувствовать себя виноватым. Конечно, магистру не составило бы труда заблокировать его чувства, но позволить себе пользоваться блоками он сейчас не мог. Ведь, как ни странно, эта двуличная особа с самого начала разговора сидела перед ним совершенно незащищённой — либо, что намного вероятнее, использовала выборочную тактику блокировки при помощи техник, недоступных восприятию тёмного. В любом случае, прибегать к защите в такой ситуации было бы равноценно признанию её превосходства. Оринта же слушала объяснения юноши, строго прищурившись. Как опытный психолог, она не собиралась потакать надуманным страхам. Пощёчины в таких случаях иногда помогали, но бить несмышлёных детей — не её метод. К тому же, в запасе были и более действенные средства. — Так, а теперь объясни мне, радость моя, почему ты считаешь, что все твои отношения были ложью? — терпеливо, но твёрдо спросила она. — Заметь, что я тебе такого не говорила! — чуть повысила она тон, погрозив пальцем. Изумлённый резким выговором Альт задумался. Такого она действительно не говорила, но он решил, что госпожа Оринта просто не захотела его окончательно расстроить, поэтому и не сказала прямо, позволив сообразить самому. Да и это же очевидно, разве нет?.. — Но если моя магия воздействует на всех окружающих, заставляя их меня любить… тогда что же это, если не ложь?.. — робко уточнил он, съёжившись на мягком кресле, словно пытаясь занять ещё меньше места. Мун от этого зрелища окаменел. Подобное поведение можно было бы ожидать от жертвы, нарвавшейся на бандитов в подворотне. Сжимаясь в комок, люди инстинктивно пытаются уменьшить площадь попадания ударов, чтобы защитить жизненно важные органы. Но чтобы так вёл себя юный аристократ?! Хотя, если вспомнить, каким он его забрал… Герцогу пришлось перебороть желание немедленно выдворить из своего дома эту женщину, посмевшую повысить на Альта голос. К собственному сожалению, он понимал, что Оринта, какой бы она ни была, куда лучше его знала, как вести себя в подобных ситуациях. Ему же вмешиваться в происходящее без крайней необходимости никак нельзя — Мун понимал, насколько велик риск сделать только хуже. Поэтому он, не сказав ни слова, остался на месте, лишь крепче стиснув пальцы на подлокотниках. — Мне начинает казаться, что ты не вполне понимаешь, как устроена светлая магия, котёнок. Ну-ка, расскажи, что ты запомнил из моего объяснения? Прищурившись, Оринта чуть качнула головой, и от этого лёгкого движения аккуратно выпущенные завитки на её голове кокетливо всколыхнулись. Альт смутился, внезапно осознав, как же нелепо выглядит сам: растрёпанный, непричёсанный, в мятой пижаме… Как же стыдно было сидеть в таком виде перед этим эталоном элегантности и утончённости! Полукровка сжался ещё сильнее, про себя радуясь, что до сих пор на его внешнем виде никто не заострял внимания. И тут же покраснел от осознания, что в его личных проблемах сейчас пытаются разобраться маги, входящие в число сильнейших в стране, а он только и может, что о ерунде беспокоиться! Но думать сейчас хотелось о чём угодно, только бы не о главной теме разговора… — Что моя сила… постоянно внушает всем вокруг любовь ко мне, — после небольшой паузы хрипло выдавил Альт. — А те, кто проводит рядом со мной слишком много времени, вскоре начинают меня за это ненавидеть… Магистр вздрогнул, с удивлением уставившись на Альта. Только сейчас он понял, что именно упускал из вида: конечно же, эффект отдачи! Это объясняло не только казавшуюся совершенно неадекватной ненависть к бастарду семейства аш Лоргантов, но и терзавшее юношу всепоглощающее чувство вины, поначалу показавшееся беспричинным. Значит, вчера он так переживал не только потому, что мог повлиять на возникновение их отношений — Альт уже знал, что наведённые чувства недолговечны и имеют склонность превращаться в свою противоположность… Это действительно многое объясняло. Принципы действия светлой отдачи магистр Тьмы знал только в общих чертах, зато хорошо был знаком с её аналогом в тёмной магии. Именно благодаря этому явлению поддерживать страх в сознании человека можно было только ограниченное время — чем изредка пытались воспользоваться особо изворотливые подозреваемые, оказавшись в комнате допросов. Если им удавалось продержаться несколько дней против тёмного мага, не расколовшись, скорее всего, в ближайшее время даже магистр будет бессилен выбить из них информацию при помощи страха — они будут просто смеяться ему в лицо. Благодаря этому же эффекту навести истинный ужас на Лория, знавшего его всю жизнь, магистру сейчас вряд ли удалось бы. Применив всю свою силу, он смог бы, разве что, порядком встревожить своего названного брата, да и то ненадолго — у того уже давно должен был выработаться стойкий иммунитет. Впрочем, в юности ему это иногда удавалось — по случайности или по незнанию, а временами и совершенно осознанно, когда тот слишком его донимал. — Вижу, самое плохое ты как следует запомнил, — тяжело вздохнула заместитель светлого магистра, подперев ладошкой подбородок. — Но сейчас мы говорим не о том, как твои отношения могут закончиться, а о том, с чего они начались и почему продолжаются, не так ли? Расскажите лучше, как вы двое познакомились? Альтириус покосился на хмурого Муна, и тот, почувствовав его взгляд, посмотрел на него в ответ. Их глаза повстречались, но лишь на одно неловкое мгновение. Стушевавшийся Альт еле сдержал позорное желание подтянуть ноги, сверкнув перед герцогом и дивой голыми пятками. — Мы просто… столкнулись на балу, — смущённо пробормотал он, а затем снова замолчал, сомневаясь, вправе ли он рассказывать о подробностях их встречи. Пауза затянулась, и Мун чувствовал нарастающую тьму нерешительности в сознании юноши. Ему тоже совершенно не нравилось позволять этой пронырливой особе копаться в истории их отношений, но ради выяснения правды он был готов и на это. — Было темно, я торопился и случайно сбил его с ног в саду, — подхватил рассказ аш Дортмунд, поморщившись. — Помог подняться, убедился, что он не пострадал… и уже собирался идти дальше. В ту ночь я спешил, но почему-то мы разговорились. А через несколько дней что-то заставило меня искать встречи с ним, — сухо пояснил он, рассматривая бывшего жениха, вновь съёжившегося от стыда и смущения. — И вы считаете, что это «что-то» — его аура, — скептически кивнула Оринта, не утруждаясь вопросительной интонацией. — И как долго вы проговорили в тот день? — Всего минут десять, — прикинул он, пожав плечами. — А в следующий раз мы встретились спустя недели полторы, кажется… и тогда проговорили чуть дольше. А потом было наше первое свидание в день церемонии приёма в Ордена, — с грустной улыбкой припомнил светлый. — Мы ужинали в оранжерее и… — Понятно, цветы, ужин при свечах и прочая дребедень, — отмахнулась от излишне подробного рассказа аш Ошоннел. — Меня, конечно же, немного удивило, что наш магистр хладнокровия расщедрился на подобные изыски, но сейчас это к делу не относится. Важно лишь время! По-твоему, как быстро эта светлая аура способна заставить кого-то хотя бы проникнуться к тебе симпатией? Ну, примерно: минуты, часы, недели? Альт вдруг понял, что не знает даже приблизительного ответа. — Несколько… часов? — наконец выудил он с потолка случайное предположение, неуверенно пожав плечами. — Уверен? — хитро ухмыльнулась светлая дива. — С такой-то хиленькой, ненаправленной, нетренированной аурой? Дня три, не меньше! — П-правда? — с лёгким проблеском надежды уставился на нее Альтириус. — Да, и это ещё при условии, что твоя невольная жертва будет проводить рядом с тобой по несколько часов в день. Нет, я бы ещё поняла ваши опасения, если бы сразу после знакомства вы оба попали в плен к каким-нибудь злодеям и пару недель провели нос к носу в тёмном подвале. Но чтобы с первого взгляда внушить ни много, ни мало любовь? Этого и близко недостаточно! Альт ошеломлённо смотрел в пустоту. Его сила и правда так медленно действует?.. Но даже после переезда в герцогский дом Мун так часто отсутствовал по работе, и только по ночам им удавалось побыть вместе. Впрочем, теперь светлый уже не удивился бы, узнав, что на спящее сознание эта треклятая аура действует даже сильнее… — Пойми ты, глупый котёнок, этот эффект воздействия светлой ауры довольно слабый и далеко не моментальный! — продолжала объяснять Оринта. — Конечно, со временем он накапливается, и если вы регулярно встречались на протяжении нескольких недель, то это вполне могло… усилить его чувства. Так, самую малость, — она наглядно показала пальцами миллиметровую щёлочку. — Да и то, только если наш уважаемый магистр настолько развесил уши, что не утруждал себя даже базовыми ментальными блоками в присутствии малознакомого светлого мага. До сих пор слушавший их в каменном молчании герцог вновь начал прожигать её гневным взглядом. — Что, магистр Мун? — насмешливо оскалилась в ответ аш Ошоннел. — Скажете, что необходимые меры предосторожности вы всё же приняли? В таком случае, что же вы так переполошились? Не хотите же вы сказать, что тренированный тёмный маг вашего уровня позволил неосознанным силам этого юного неумёхи беспрепятственно хозяйничать в своей голове? Мун стиснул зубы, отведя взгляд. Даже в такой момент эта сволочная гадюка не упустила шанса его укусить. Но смолчал, поскольку в своём предположении та не ошиблась. К своему стыду, тёмный начал опускать защиту на первом же свидании с Альтом. Да, впервые это произошло под действием алкоголя и под влиянием момента, и это было крайне неосмотрительно, но… на всех последующих встречах он поступал так же. Дело в том, что барьеры против светлого влияния очень плохо сочетаются с романтическими свиданиями. Искусственные убеждения, запрещающие себе испытывать интенсивные светлые чувства, в подобные моменты не так-то просто удержать даже в глубоком подсознании. Ведь получение светлых эмоций было неотъемлемой частью этих встреч… — Вот и я о том же, — дива откровенно наслаждалась реакцией герцога. — И как же так получилось? Неужто собственные светлые эмоции настолько перекрыли наведённые, что вы и впрямь прозевали подчинившее ваш разум воздействие? Печально слышать о таком вопиющем пренебрежении техникой безопасности от самого магистра Тьмы. Неужели для вас станет великим откровением, что применение магии для светлых магов естественно и, по сути, неизбежно, особенно в молодости? Алиэмун изо всех сил старался не вестись на очевидную провокацию, но и тут она оказалась права. После довольно накалённой беседы с аш Нортингтоном в тот памятный вечер, погружённый в тревожные мысли о неясном предчувствии надвигающейся беды, он совсем не думал о собственной безопасности. Это было недопустимой ошибкой для магистра. Ему ещё повезло, что на месте Альта не оказался враждебный светлый маг, готовый воспользоваться его глупой беспечностью. А ведь этот юноша сообщил ему о том, что является светлым, в первые же секунды их знакомства! Но это ни капли не насторожило герцога в тот момент, как и сам факт, что его разум переполняли несвойственные ему светлые эмоции. Он же всегда с заведомым недоверием относился к любым светлым и был очень осторожен в их присутствии! И как он мог позволить себе настолько расслабиться… если только сам, следуя подсознательному желанию, не впустил в себя этот свет, даже не задумавшись?.. — К великому сожалению, я прекрасно знаю о склонности светлых пренебрегать буквой закона и тайком использовать магию в своих интересах, — мрачно парировал он. — Однако всё это время я был уверен, что Альт не обладает хоть сколько-то заметной силой и даже при всём желании не сможет применить её на мне. К горлу Альта подкатил ком. Слова Муна отдались болью, хотя он и понимал, что они справедливы. А ведь до этого мгновения ему казалось, что он уже давно выплакал всё, что только мог. — Я тоже не подозревал, что могу быть на это способен, — подавленно ответил он, стараясь, чтобы его слова не звучали жалкой попыткой оправдаться. — Если бы я только знал о своих силах, я бы ни за что не пошёл на тот бал! Я бы вообще… — Видишь ли, Альт, — прервала его Оринта прежде, чем тот успел ляпнуть какую-нибудь глупость. — Это совершенно пустые мысли. Ты не сможешь убежать от своих сил, прячась от всего мира. Ты же светлый маг, а тем более — светлый по Сути! Для тебя жизненно необходимо быть среди людей! Неизменная улыбка пропала с лица дивы, что разом состарило её на пару столетий. И хотя внешне она ни в коей мере не стала выглядеть старше, теперь перед юношей предстала умудрённая невообразимым жизненным опытом женщина, успевшая повидать на своём веку без малого всё. Это не было преувеличением: страшно представить, сколько искалеченных жизней промелькнули перед её глазами за века практики. И Альт был далеко не первым из тех, кто собирался добровольно подписать себя на целую жизнь душевных мук, отказываясь от своей Сути в глупой попытке оправдать ожидания окружающих. Нет, она не собиралась просто так позволять ему ступать на эту опасную тропу. — Н-но как я могу… — Альтириус виновато отвёл глаза, а через мгновение вновь поднял взгляд — на этот раз куда твёрже. — Какая разница, что лучше для меня? Если мои силы воздействуют на всех окружающих, то мне следует держаться как можно дальше ото всех! Не сделать этого будет подло! Молодой человек прерывисто вздохнул, пытаясь унять колотящееся сердце. Он и сам не понимал, зачем он всё это выложил вслух и почему именно сейчас. Эти мысли мучили его последние две ночи, и он всерьёз уже обдумывал свою дальнейшую жизнь вдали от людей — какой бы короткой это её не сделало. Алиэмун же, потеряв дар речи, поражённо рассматривал жениха. Он, конечно, знал, что этот хрупкий, слабый с виду юноша до болезненности эмоционален и при этом крайне ответственен. И что он совсем не в восторге от своих внезапно обнаружившихся сил. Но циничный в силу дара, работы и жизненного опыта магистр и не подозревал, что Альт так серьёзно настроен! Он и правда был готов избегать воздействия на людей даже ценой своего благополучия, прибегнув к самоизоляции?.. Герцог не мог определиться, как к этому самоотверженному порыву отнестись. С одной стороны, его всегда раздражало, как легкомысленно светлые маги воспринимают свой дар — Алиэмун уже перестал надеяться встретить хоть одного, имеющего кардинально другое мнение на этот счёт. Но с другой… глядя на искренние мучительные переживания юноши, складывалось впечатление, что он был готов пожертвовать слишком уж многим ради гипотетической безопасности окружающих. Нет, это явно не самый здравый подход. Мун видел, что за этими словами скрывалось чувство вины и боль от перенесённого потрясения, а они никогда не бывают хорошими советчиками… — Ох, котёночек, — вздохнула дива, неодобрительно качая головой. — Рано или поздно тебе придётся принять, что ты — светлый. А все светлые, хотят они того или нет, неосознанно используют капельку магии в общении с окружающими. Может, ты уже и сам догадался, но во многом именно благодаря этому люди всегда недооценивали светлую магию, считая её совершенно безобидной, а к тёмным, наоборот, по схожим причинам относились предвзято. — Вы же не хотите сказать, что моя аура — это нормально?! — переспросил Альтириус с вызовом, неожиданным даже для самого себя. — Нет, не совсем, — наморщила нос Оринта. — Твоё неосознанное излучение по интенсивности на голову и плечи опережает ауру большинства твоих сверстников-неучей, а уж тем более прошедших обучение магов. Над контролем можно и нужно будет поработать. Однако даже я не могу полностью избежать бессознательного применения магии. На самом деле, никто из менталистов на это не способен, — с прозрачным намёком дважды кивнула она в сторону герцога. Наблюдавший за ней в этот момент Мун нахмурился ещё сильнее — хотя, казалось бы, уже некуда. — Я попрошу без обобщений, — потребовал он. — Если вам, светлым, не под силу держать свою магию в узде, не стоит делать поспешных выводов, что и тёмные на это не способны. — Вот как?! — возмущённо вскинула аш Ошоннел. — И все эти опасливые взгляды незнакомцев, кому не посчастливилось оказаться слишком близко к вам, конечно же, вызваны исключительно вашим устрашающим внешним видом, а никак не тьмой в вашей крови? Скажете, вас боятся только из-за жуткой репутации тёмной магии? Вы сами-то в это верите, магистр аш Дортмунд? Слушая её, Алиэмун держался из последних сил, до боли стиснув зубы. — Многие из этих несчастных и знать не знают, что вы — тёмный маг, а всё равно обходят вас стороной! — не отступала та. — Но меня вы не убедите, сколько ни отпирайтесь: я лично всё это не раз наблюдала, пока вы учились у меня. — Это совсем не одно и то же! — всё-таки не выдержал тёмный, даже привстав с кресла от возмущения. — В отличие от вас и вам подобных, я бы никогда не стал применять магию в личных интересах! Конечно, остаточное фоновое излучение присутствует у всех способных менталистов, но его эффект на окружающих исчезающе мал. Даже для сильнейших тёмных после обучения контролю он создаёт лишь лёгкую настороженность в умах окружающих, — закончил он уже спокойнее, возвращаясь на место. — И тем не менее, вы только что сами подтвердили то, что я пытаюсь объяснить нашему юному другу, магистр, — победно усмехнулась дива. — Магия — это наша суть. Ожидать от юного менталиста, что его силы вообще никак не будут воздействовать на окружающих — это просто нереалистично. Так не бывает! Это всё равно, что требовать от птицы ходить ногами или заставлять умеющего говорить обходиться без слов из уважения к глухонемым! После этих слов в комнате вновь повисло молчание. Даже Алиэмун, только что яростно споривший со светлой дивой, не смог на это ничего ответить, и лишь продолжил буравить её взглядом исподлобья. Альт же всерьёз задумался над словами госпожи аш Ошоннел, звучавшими так… заманчиво. Как бы ему хотелось, чтобы всё было так просто… Чтобы можно было позволить себе относиться к собственным силам, как к ураганам или землетрясениям: да, они наносят много вреда, но с ними ничего не поделать. Чтобы можно было перестать винить себя во всём, смириться с неизбежным и… спокойно жить с этим. Жаль, что у него так не получалось. Может, когда-нибудь ему и удастся привыкнуть, но пока это казалось совершенно недостижимым. — Получается, с этим фоновым излучением… действительно ничего нельзя поделать? — осторожно нарушил тишину Альт. — Почти ничего, — будто извиняясь, развела руками Оринта. — Всё, что мы можем — это сознательно минимизировать магическое влияние и не злоупотреблять своим преимуществом. — Спешу огорчить, заместитель аш Ошоннел: у вас это плохо получается, — не упустил возможности отплатить светлой той же монетой Мун. — Спешу вас огорчить, магистр, но у меня всё получается ровно так, как я того пожелаю, — мгновенно отпарировала та. — А вот у Альта — да, пока получается не всё. Но тут нет его вины! И мы это непременно исправим. А до тех пор, уверяю вас, эта слабенькая светлая аура не сможет никак ощутимо на вас повлиять, если вы сами того не захотите. — Вы и правда абсолютно уверены, что моей магии не хватило бы, чтобы искусственно внушить Муну любовь? — Альтириус с робкой надеждой смотрел на диву. Оринта чуть наклонилась, строго взглянув в глаза ученика. — А ты всё ещё в этом сомневаешься?! Похоже, кое-кто, едва узнав о своей силе, уже возомнил себя будущим магистром Света, никак не меньше! — попыталась она немного осадить пыл юноши. — Нет! Ч-что вы, какой из меня… м-магистр, — испугался такой постановки вопроса Альт. — Я… напротив, не считаю себя хоть сколько-то… примечательным. Мой дар такой же неполноценный, как и… — юноша стушевался, так и не закончив мысль. — Я, конечно, отчасти сама виновата, что ты пришёл к подобному выводу, — Оринта словно не слышала его оправданий. — Может, чуть перехвалила твой потенциал — он у тебя действительно неплохой. Но чтобы тебе было под силу одним только пассивным излучением заполучить в своё распоряжение самого магистра Тьмы — ни за что не поверю! — Но тогда почему… — начал аш Лоргант и снова запнулся, не зная, как спросить о том, что беспокоило его больше всего. — Я хочу сказать… мне всегда казалось странным, что Мун обратил на меня внимание в нашу первую встречу. Ведь я и правда совсем не примечательный… Но он мне так понравился, и я… очень хотел, чтобы это было взаимно. И почему-то так и произошло, хотя никто, кроме него, за весь Сезон не заинтересовался мной… Ни разу… — Послушайте, дорогие мои, — устало вздохнув, обратилась она к обоим. — Я не могу вам сказать наверняка, как было дело именно в тот раз. Вам в любом случае виднее — вы там были, а не я. Но мой опыт подсказывает, что твоя аура, если и повлияла на что-то, то лишь самую малость. Светлый медлил со своим главным вопросом, но идти на попятную было уже поздно. Выяснять, так до конца. — Но мне кажется, что в день нашей встречи было что-то ещё… помимо этой ауры, — нерешительно признался он, тревожно поглядывая на притихшего герцога. — Что я как-то иначе мог повлиять на Муна. Когда я упал, он подал мне руку, и в тот момент, когда наши руки соприкоснулись, я… пожелал ему понравиться, и тут же ощутил необычайное тепло. Я не знаю, как это описать, но… — Вот такое тепло? — цепко глядя на него, светлая потянулась вперёд, перегнувшись через столик, и коснулась указательным пальцем тыльной стороны лежавшей на подлокотнике ладони юноши. — Оринта! — тут же рявкнул на неё тёмный. — Я же сказал: никакой магии! — Успокойтесь, магистр, это всего лишь наглядная демонстрация направленного воздействия, не несущая никакого эффекта, — не оборачиваясь, отмахнулась она другой рукой. — Такую силу ты имеешь в виду, Альт? Чуть помедлив, тот убито кивнул. По спине пробежал озноб: светлый маг внезапно вспомнил, что нечто похожее он чувствовал не только в их первую встречу, но и во вторую — когда они прощались и Мун пожал ему руку. В тот момент герцог сразу же засиял в сознании юного менталиста, но Альтириус решил, что свет просто почудился ему от волнения. Зато теперь он знал, что это его светлое восприятие так давало понять, что Мун в тот момент испытал прилив светлых чувств… и не просто так, а одновременно с тем «теплом» от рукопожатия!.. И как он раньше не догадался, что это тоже была магия?.. Да и, если подумать, он мог припомнить и другие похожие примеры… — Да, я ощущал что-то похожее… уже не раз, — поник Альт, так и не решившись начать перечислять каждый, хоть самую малость похожий случай. — Вы не думаете, что этого могло быть достаточно, чтобы… чтобы… — снова замялся он, покосившись на растерянно наблюдавшего за происходящим герцога. Вновь откинувшись на спинку дивана, Оринта не спешила с ответом, задумчиво изучая молодого человека взглядом. Она лишь надеялась, что магистр не заметил на мгновение проскользнувшую в её сознании тьму. Слова Альта и впрямь застали её врасплох. Прямое воздействие было совсем другим делом — и совсем другим уровнем…Глава 37. Обратная сторона света
Огорошенная вопросом Оринта ещё несколько секунд молча смотрела на Альта, размышляя над ответом. Вряд ли она поверила бы, скажи ей кто совсем недавно, что необученный дебютант с неполным даром мог, сам того не заметив, использовать довольно сложную технику, да ещё и на тёмном менталисте! Однако после их первой встречи у дивы оставалось мало поводов для сомнений, что этот юноша способен и не на такое… — Что ж… направленным воздействием ты и правда мог обратить его внимание на себя… на какое-то время, — неохотно признала она. Альт встревоженно сжался, уставившись на неё. — Значит я всё-таки?.. — Не перебивай, — пригрозила ему пальцем наставница. — Этого воздействия могло хватить, чтобы заинтриговать ни о чём не подозревающего человека, может, на час-другой. Но даже так тебе бы не удалось удержать его внимание более, чем на сутки, а уж тем более превратить это зерно интереса в любовь. Тут она перевела многозначительный взгляд на аш Дортмунда, наблюдавшего за происходящим с каменным выражением на лице. — Разумеется, если только это зёрнышко не упало в благодатную почву искренней симпатии нашего магистра, — уточнила светлая. — Поэтому я всё же склоняюсь к мысли, что сохранить в себе эту искорку любви было добровольным выбором Алиэмуна — сознательным или подсознательным. Ведь ничто не мешало ему на следующий же день забыть о тебе. Слушая Оринту, в словах и сознании которой, как ни странно, не чувствовалось ни капли фальши, Мун всерьёз задумался. Действительно, впервые коснувшись руки Альта, он тоже что-то почувствовал, но в суматохе после столкновения не придал этому никакого значения. А этот неожиданный интерес к юноше, захвативший его после той встречи, ещё многие дни заставлял его мыслями возвращаться к той ночи. Но ведь даже сильнейшее внушение не способно продержаться так долго. Хотя уже на следующий день тот интерес… нет, не угас, но стал более осознанным, что ли. Герцог мог припомнить, что уже следующим днём винил себя за то, что даже помышлял о подобном. К тому времени он уже был готов отпустить это наваждение, заставить себя забыть случайную встречу со странным полукровкой в убогом костюме и двигаться дальше, сосредоточившись на работе… Что же случилось потом? Почему этого не произошло?.. Ах, да… тот вечер в компании Ника. Вот уж, действительно, прирождённый манипулятор! И никакой магии ему для этого не требуется. Тогда этому пьянчуге в очередной раз удалось напоить магистра, разговорив о всяком личном. Никариус изо всех сил убеждал его не отказываться от безумной идеи найти приглянувшегося юношу, словно ему действительно было не всё равно, проведёт ли Мун остаток жизни в одиночестве… Именно он даже дал герцогу адрес внука барона Миронского. Если подумать, именно та бумажка, которой он так и не осмелился воспользоваться, более недели сохраняла в нём тлеющий уголёк интереса. Альт же снова помрачнел. Он ожидал подобного ответа от госпожи аш Ошоннел, но всё равно было тяжело услышать подтверждение своим опасениям. С другой стороны, если она права, и это могло только зародить интерес в душе Муна на короткое время… может, не всё так плохо? Значит, он в самом деле понравился магистру, раз тот решил найти его спустя столько времени, когда действие магии уже выдохлось?.. И всё же… магия есть магия. — Но… — снова заговорил он, — даже если моя магия только заставила Муна в самом начале заинтересоваться мной… без её помощи мы бы никогда не полюбили друг друга! Значит, наши отношения по-прежнему… — Я не понимаю, а почему ты говоришь об этом так, словно это что-то плохое? — почти возмущённо перебила его Оринта. — Ты говоришь о собственной магии, будто где-то пролегает граница, отделяющая тебя от неё. Но это не так! Даже слышать это смешно: ты же сам ещё не осознаёшь разницы между собственными магическими силами и простыми мыслями! Ты и есть магия, дорогой мой. Магия была частью тебя с рождения и никогда не исчезнет, как ты ни старайся. Альтириус невольно вспомнил свой недавний разговор с Эризом — как странно, что тот сказал ему почти то же самое. И всё же он ещё не был готов воспринимать магию, как часть себя. Даже думать об этом было… ужасно неловко. Эта сила пока оставалась чем-то чужеродным, вероломно вломившимся в его жизнь лишь позавчера. Хотя умом он и понимал, что магия была с ним всю жизнь — но преуспела она за это время только лишь в том, чтобы эту жизнь едва не разрушить. Чем больше он об этом думал, тем меньше ему нравилось обладать этой силой. Вдруг Оринта хлопнула в ладоши, привлекая внимание задумавшихся пациентов. — А теперь давайте представим ситуацию! Встречаются два простых человека. Один из них — красивый, обаятельный, умеющий приковывать к себе взгляды и сердца окружающих. Второй же без памяти в него влюбляется, стоило тому лишь улыбнуться и обронить пару отточенных фраз, попавших точно в цель. Дива говорила совсем иным тоном — куда боле подходящим наставнице. Медленно, словно объясняя сложный материал несмышлёным детям, после каждой фразы переводя взгляд с Альта на Муна и обратно. — А теперь вопрос, — продолжила она драматическим полушёпотом. — Если наш гипотетический сердцеед ответит своему ухажёру взаимностью, будет ли он виноват в том, что заполучил его сердце благодаря своему врождённому обаянию и навыкам соблазнения? Пока она говорила, Альт неожиданно для себя осознал, что в какой-то момент всё-таки залез с ногами в кресло. Слегка смутившись, он постарался как можно незаметнее вернуть ноги в приличное положение. — Я не думаю, что его можно считать виноватым, — неуверенно ответил он. — Но это же… совсем другое. — Почему ты так считаешь? — снова заулыбалась Оринта. — Ведь они бы тоже никогда не полюбили друг друга, не будь у одного из них хорошо подвешенного языка и отутюженной мордашки! А ведь если бы он пришёл на их первую встречу, надев на голову кастрюлю, а вместо умелых комплиментов мычал как корова, будущий супруг только посмеялся бы над ним, и никаких отношений не получилось бы! Получается, их любовь — тоже ложь? — В вашем примере речь не идёт о внушении любви при помощи магии, — отметил Мун на удивление спокойно. — Альт прав: это не одно и то же. — А вот от вас, магистр, я всё же ожидала другого ответа, — дива строго погрозила ему пальцем. — Ведь для того, чтобы внушить любовь, вовсе не обязательно быть сильным светлым магом, как и магом вообще! — Что вы имеете в виду? — не понял Альтириус. — Грань между магической менталикой и способностями самого обычного разума куда тоньше, чем ты думаешь, — со знанием дела пояснила светлая. — К примеру, почти любую ментальную технику вплоть до третьего уровня сложности может повторить любой человек, даже простой. Пусть это будет не так быстро и менее надёжно, но это более, чем возможно! — П-правда? — удивился светлый. — Конечно! — подтвердила та с уверенной улыбкой. — Для этого потребуется лишь капелька врождённой харизмы — дара, позволяющего подчинять людей своей воле без всякой магии. Без малого кого угодно можно научить правильно говорить и держать себя, использовать нужные слова в нужный момент — и они смогут потягаться в силе убеждения с нашими студентами-недотёпами. И с тёмной магией дела обстоят не иначе, я не ошибаюсь, магистр? Мун неохотно кивнул. Не нужно было далеко ходить подтверждениями, что некоторым под силу вселять страх в умы людей без всякой магии. В истории такие люди нередко оказывались всякого рода вождями, тиранами и диктаторами. Они добивались власти одним лишь запугиванием да лояльностью их подчинённых, нерушимой только благодаря иррациональному, зачастую ничем не подкреплённому страху перед своим авторитетом. Самые же опасные люди сочетали в себе оба немагических дара, вызывая и любовь, и страх — причём, подчас одновременно. — Вот видишь, котёночек, даже он с этим не спорит! — улыбнулась аш Ошоннел его молчаливому согласию. — А действительно, вправе ли харизматичные простые люди использовать свои таланты в собственных интересах? Альт непонимающе хлопал глазами. — А что? — вздёрнув брови, улыбнулась дива. — Ведь они способны влиять на умы окружающих куда лучше большинства! И от их влияния тоже бывает немало проблем. Может, им стоит запретить, например, говорить комплименты, когда есть вероятность, что их адресат поведётся на лесть? Или выглядеть слишком привлекательно, что может затуманить чей-то разум? Юноша неопределённо пожал плечами. Конечно, звучало сказанное довольно глупо, но он уже понимал, что госпожа аш Ошоннел утрировала намеренно, специально доводя гипотетическую ситуацию до абсурда для большей наглядности. — Точно, давайте вообще запретим им открывать рот! Пусть эти опасные манипуляторы даже пьют через трубочку, — с притворной серьёзностью предложила светлая. — Но что же насчёт остальных? — Каких остальных? — машинально переспросил её ученик. — Самых обычных людей, — пояснила Оринта. — Тех, кто не лучше среднего в убеждении. Им, может, и не по силам завоевать чьё-либо сердце одним словом или даже десятью. Но когда им это действительно нужно, они используют свои скромные умения на полную и нередко в конечном итоге преуспевают! Как ни крути, а это тоже влияние на разум другого! Допустимо ли это вообще: всеми доступными средствами убеждать кого-либо в чём угодно? Мун устало вздохнул. Он уже давно понял, к чему она ведёт. Это именно та сомнительная светлая философия, из-за которой ментальное воздействие становится настолько скользкой и неоднозначной темой. Ничего нового для него аш Ошоннел сказать, конечно, не могла: точка зрения магистра по этому вопросу уже давно устоялась. И крайне маловероятно, что их мнение могло когда-либо совпасть. — Мне кажется, что магия делает убеждение слишком… нечестным, — поразмышляв несколько секунд, тихо высказался Альт. — Ведь обычным словам можно сопротивляться, а против магии у большинства нет никаких шансов… — А вот и ещё одна твоя ошибка! — победно объявила светлая. — Но ничего, сейчас я попробую организовать тебе наглядную демонстрацию… Тут она обернулась к двери и крикнула погромче: — Входите уже, Лорий! Подслушивать сможете и изнутри! Спустя пару секунд дверь приоткрылась, и в гостиную вошёл невозмутимый дворецкий с подносом, на котором красовался чайный сервиз и три тарелки с пирожными. — Прошу прощения, господа, я не хотел прерывать ваш разговор, — слегка поклонившись, пояснил он. Мун мысленно закатил глаза. Ну конечно же, не хотел прерывать… Герцог заметил его присутствие за дверью давным-давно, о чём тот тоже, без сомнения, догадывался. Врать Лорий плохо умел, да и не особо пытался, понимая, что его ложь почти всегда будет заметна тёмному магу. Впрочем, на этот раз его интерес можно было понять — направленное на герцога и Альта беспокойство с его стороны отчётливо чувствовалось. Дворецкий подошёл к кофейному столику и принялся расставлять принесённые чашки и тарелки. — А мы тут как раз обсуждаем, возможно ли противостоять светлой магии, не будучи магом, — с хитрой улыбкой пояснила ему Оринта. — Альт считает, что у простых людей шансов нет, а я хотела бы продемонстрировать, что это не так. Скажите, господин Грей, а не найдётся ли у вас минутки нам помочь? — сладким голосом спросила она. Лорий остановился в замешательстве, переведя взгляд с неё на герцога. — Не знаю, что вы задумали, но я не позволю вам ставить эксперименты над моим дворецким! — вмешался аш Дортмунд, недобро нахмурившись. — Да что вы, я ничего такого и не планирую! — невинно заявила дива, широко распахнув глаза. — Наоборот, потому и рассказала обо всём заранее, если вы не заметили. И, если я не ошибаюсь, это не вам решать, магистр. Убедившись, что тот не спешит оспаривать очевидное, она вновь перевела взгляд на озадаченного дворецкого: — Лорий, дорогуша, вы дадите своё согласие на совсем крохотную и совершенно безвредную демонстрацию светлой магии? Так вы очень поможете этим двоим понять, что я пытаюсь до них донести и, возможно, поспособствуете сохранению их отношений. — Лорий, нет! — предупредил Мун. — Она манипулирует тобой! Дворецкий бросил осторожный взгляд на своего господина, а затем внимательно посмотрел на Альтириуса, казавшегося таким растерянным и всё ещё печальным… — Хорошо, я согласен, — уверенно ответил он спустя пару мгновений. — Замечательно! — довольно потирала ладошки Оринта. — Кстати, котёночек, демонстрация уже началась! Уважаемый магистр может подтвердить: чтобы убедить нашего дорогого подопытного согласиться на эту крайне подозрительную сделку с неоговорёнными условиями я не задействовала и крупицы магии. И это даже при том, что близкий человек предупредил его о возможной манипуляции! На лице Лория не дрогнул ни один мускул, но тёмный уловил тонкие оттенки опаски и сожаления, промелькнувшие в его сознании. Светлая же чуть понизила голос, вновь поймав внимание своей «жертвы»: — На будущее, господин Грей, лучше не соглашайтесь на подобное, не убедившись, что не распрощаетесь с чем-нибудь ценным. Но мне-то вы можете доверять, разумеется! — добавила она с невинной улыбкой. Мун раздражённо дёрнул головой и откинулся на спинку кресла. К сожалению, он никогда не считал себя вправе запрещать что-либо своему названному младшему брату. Пришлось признать своё тактическое поражение и наблюдать за разыгрываемым фарсом со стороны, оставаясь наготове вмешаться при первой необходимости. Несмотря на зримое недовольство герцога, Лорий непоколебимо смотрел на госпожу аш Ошоннел, торжественно вытянувшись по стойке «смирно». Он сразу понял, что подписался на крайне сомнительное приключение, но ради счастья Муна готов был и не на такое. — Что от меня требуется? — уточнил он. — О, ничего особенного! — заверила дива, ловко выбравшись с облюбованного дивана и встав напротив него. — Просто оставайтесь собой. Сейчас я попрошу вас о чём-нибудь, а ваша задача — не делать ничего, что бы вы не сделали для меня при иных обстоятельствах. Если вы согласны, коснитесь моей руки, — она вытянула вперёд открытую ладонь. Обменявшись взглядами с помрачневшим господином, Лорий всё же выполнил просьбу Оринты, и уже через секунду та отпустила его руку. На первый взгляд ничего не изменилось, но, если присмотреться, старик выглядел словно слегка подвыпившим и неотрывно глядел на светлую с несвойственной ему рассеянной улыбкой. — Смотри внимательно, котёночек, — тихо сказала аш Ошоннел сидевшему по левую руку Альту, не оборачиваясь. — Это было совсем простое направленное воздействие, навязывающее ту же эмоцию, что и твоя аура, — совершенно нейтральную симпатию. Я специально применила совсем немного силы — по своим меркам. Но тебе пока даже столько не доступно. Альтириус внимательно слушал и наблюдал, не решаясь перебивать. Алиэмун же собирался было вскочить со своего места, но светлая заставила его попридержать коней властным жестом поднятой ладони, не отрывая при этом взгляда от своего подопытного. — А теперь скажи, Лорий… я тебе нравлюсь? — непринуждённым тоном спросила она. Лорий приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но в итоге только отвёл глаза и кивнул. — И теперь перед нами человек, находящийся под лёгким светло-магическим воздействием, — пояснила Оринта аудитории из двоих слушателей. — Знаешь, Лорий, пирожные на тарелке Алиэмуна выглядят намного аппетитнее моих. Могу я попросить тебя поменять наши с герцогом тарелки местами? Дворецкий с опаской взглянул на господина, яростно сверкающего глазами, но тарелки всё же переставил. — Спасибо тебе большое, дорогуша, — проворковала дива, элегантно взяв пирожное и невозмутимо откусив кусочек под испепеляющим взглядом магистра. — Как видите, даже такого воздействия достаточно, чтобы человек послушался в пустяковом вопросе, грозящем ему в худшем случае выговором или неодобрением уважаемого им человека. Наблюдать за Лорием в таком состоянии было немного неловко, однако Альт начинал понимать, к чему она ведёт. — Но что, если это не какая-то услуга, а… просто отношения? — спросил он. — Сейчас узнаем! — с азартом ухмыльнулась Оринта и подошла поближе к дворецкому, приобняв его одной рукой. — Лорий, а давай с тобой поженимся! — Г-госпожа аш Ошоннел?! — ошеломлённо уставился на неё Грей, явно не вполне осознающий происходящее. — А что такого? Я тебе нравлюсь, ты мне тоже. Что нам мешает? — Но… у вас же уже есть… с-супруга… — осторожно возразил тот, через слово заикаясь и краснея. — Завтра же разведусь! — отрезала дива. — Она мне давно надоела! — Я… я слишком стар для этого, — грустно покачал головой дворецкий. — Ерунда! — светлая махнула рукой. — По сравнению со мной, ты ещё совсем мальчишка, дорогуша! — Но я же простой человек, а вы… это невозможно! — почти взмолился Лорий, на лбу которого крупными блестящими каплями выступил пот. — Не проблема! — уверенно припечатала Оринта. — Убежим в Зориам, там и поженимся. Только представь: ты, я и заснеженные фьорды… — картинно провела она рукой перед глазами старика. Несколько секунд Лорий задумчиво смотрел в пустоту, но вдруг решительно тряхнул головой. — Нет… простите, госпожа аш Ошоннел… я не думаю, что это хорошая идея, — заявил он и отступил на шаг, аккуратно вывернувшись из её объятия. — Так, достаточно, — твёрдо вмешался Мун. — Хватит издеваться над Лорием. — Всё-всё, никто над ним не издевается. К тому же, демонстрация как раз завершена! — торжественно объявила явно довольная результатом Оринта. — Лорий уже благополучно стряхнул моё внушение, как я и ожидала. Не правда ли? Выглядевший немного смущённым и сбитым с толка дворецкий одёрнул камзол, бросив на несостоявшуюся «невесту» весьма прохладный взгляд. — Действительно, госпожа. Если моя помощь более не требуется, меня ждут дела, — формально раскланявшись, он быстрым шагом направился к двери. — Да-да, спасибо за помощь! — Оринта кокетливо помахала слуге вслед, доедая предназначавшееся герцогу пирожное, после чего перевела взгляд на Альта. — Теперь-то ты понимаешь, котёнок? Если бы человеческое сознание так легко подчинялось чужой воле или магии, мир был бы совсем иным, дружочек… — Но… почему? — спросил озадаченный юноша. — К сожалению для некоторых менталистов, всё меняется, как только на кону оказывается что-то по-настоящему ценное, — светлая медленно расхаживала перед столиком, перечисляя: — жизнь, здоровье и благополучие себя и близких, собственное будущее, отношения с любимыми… Ставки растут, и внезапно в сознании человека срабатывает своего рода предохранитель. Они начинают задумываться, почему им так хочется согласиться, и как правило разбивают наши иллюзии в пух и прах, — объяснила светлая, разведя руками. — Значит… заставить кого-то полюбить себя магией и правда невозможно? — с надеждой спросил Альт. — Почему же невозможно? — пожала та плечами, возвращаясь на прежнее место. — Вполне возможно. Однако это целое искусство, и требует немалого умения, магических сил и кучу времени. К тому же, мы говорим сейчас о простом человеке, а перед тобой в тот день был мощный менталист! Если я сейчас попробую провернуть такой трюк на нём, — она кивнула в сторону магистра, — то скорее всего ничем хорошим для меня это не закончится. — В этом можете не сомневаться, — хмуро подтвердил герцог, на что дива лишь довольно заулыбалась. Альт сидел, понурив голову. Объяснения были понятные, доказательства более чем убедительные, но… что-то всё равно его беспокоило. — Знаю, котёнок, тебе сейчас нелегко, — тяжело вздохнула Оринта. — Тебе кажется, что твоя магия предопределила твою жизнь без твоего участия. Что лишь от неё одной зависит, кто тебя любит, а кто ненавидит. Ты уверен, что вертел чувствами своих близких, даже не подозревая об этом, и теперь чувствуешь себя виноватым. Прекрасно тебя понимаю. Я тоже когда-то была такой… винила себя во всём без разбора. — Что-то мне в это не верится, — подозрительно прищурившись, отметил Алиэмун. — Сама удивляюсь, но это чистая правда! — ностальгически усмехнулась дива. — Конечно, сейчас-то я уже ко многому иначе отношусь. Вы, магистр, чуть раньше правильно заметили: обучение в Ордене Света сильно влияет на мировоззрение. В основном, в лучшую сторону, но и на это требуется время. Поначалу же студенты и выпускники совершают много глупостей — и это нормально. Это тоже часть становления мага. — Боюсь даже представить, что вы из себя представляли в юности, если всерьёз считаете, что с тех пор изменились к лучшему, — в очередной раз съязвил тёмный маг. — Ха! — фыркнула Оринта. — А знаете, что я сделала в честь своего выпуска, как только получила право использовать силу вне территории ордена?.. Пошла на центральную площадь столицы в самый разгар дня и объявила об этом огромной толпе зевак, пришедших поглазеть на пышную церемонию. Разумеется, предварительно накрыв их своим мощнейшим на тот момент полем любви и обожания. — Но… зачем? — заинтересованно спросил Альт, чуть улыбнувшись. — Думала, сейчас меня все будут любить и поздравлять… Ага, как же! Еле ноги унесла — толпа в светлом угаре чуть меня на сувениры не порвала! — рассмеялась та, казалось, вполне искренне. Слушая эту странную историю, Альтириус печально улыбался. К сожалению, в его жизни никаких историй с орденского выпускного уже никогда не будет… — Вот на этот раз я вам охотно верю, — без тени улыбки констатировал Мун. — Жаль только, что вы так легко отделались и тот случай не научил вас, как опасна может быть светлая магия. — О, не сомневайтесь: об этом я знала задолго до того инцидента, — легкомысленно отмахнулась аш Ошоннел. — На самом деле, когда мне было примерно столько же лет, сколько тебе сейчас, котёнок, я ужасно боялась своей силы. — Вы тоже… воздействовали на людей, не подозревая об этом? — осторожно спросил тот. — Нет, я-то как раз знала, на что способна, ещё с пелёнок. Но вот с контролем и у меня были проблемы до самого поступления в орден. И как любой ребёнок, иногда я случайно задевала своих близких. Не до такой степени, чтобы они на меня ополчились из-за отдачи, конечно, но и без её помощи обиженных хватало. Сёстры до сих пор припоминают мне те времена! Лет с пятнадцати и до дебюта я старалась вообще ни с кем лишний раз не разговаривать, чтобы ненароком не задеть, представляете? — Вы и «не разговаривать»? — язвительно повёл бровью герцог. — С большим трудом. — Видишь, какой грубиян? — дива неодобрительно кивнула в сторону Муна, улыбнувшись Альту. — Он и в детстве таким был. — О каком детстве вы всё время толкуете, Оринта? — тёмный с подозрением смотрел на неё. — Я был вынужден терпеть ваши уроки всего пару лет в середине обучения в ордене — мне тогда было не меньше сорока. — Ах, вот оно в чём дело! — неожиданно воскликнула аш Ошоннел с видом, будто совершила открытие века. — Он этого даже не помнит! — полушёпотом объяснила она Альту. — Не помню чего? — нахмурился аш Дортмунд. — Наших самых ранних уроков контроля, конечно же! Прежний магистр Тьмы Аркон аш Ландберг тогда попросил меня временно позаниматься с его новым подопечным — ребёнком с колоссальной силой. Я согласилась, даже не подозревая, что этот юный талант окажется настолько юным! Опыта у меня в те времена было не так много, и ещё никогда в моей практике студенты не писались у меня на коленях! Не выдержав, Альт прыснул в кулак, глядя на застывшего герцога. — Что за бред вы несёте?! — вспылил он, вскочив со своего места с возмущённым видом. — Не было такого! — Вы так в этом уверены, магистр мокрые штанишки? — поддразнила его светлая, ничуть не испугавшись. — Вашу забывчивость можно понять, ведь вам было не больше шести лет. Герцог яростно сверкнул глазами. На самом деле, он смутно припоминал уроки контроля с какой-то женщиной. Но ни лица, ни имени её Алиэмун не запомнил, а потому никогда не подозревал, что это могла быть именно эта женщина. Но этот нелепый случай она наверняка выдумала!.. — А вот я всё помню! — посмеивалась Оринта. — Например, как малыш Мун называл меня «тётушкой Ори». До вас меня так никто не называл, кстати говоря! И родителей ваших помню. Очень беспокоились о своём одарённом сыне… — Не смейте даже упоминать моих родителей! — озлился тот ещё сильнее. — А если вы говорите правду, то со своей работой вы определённо не справились и виноваты в случившемся не меньше, чем… — тут он прикусил язык, поняв, что сболтнул лишнего. — А вот не надо пытаться переложить на меня свою вину! — повысила голос Оринта в ответ. — Мы оба с вами знаем, как было дело! — Да откуда вы можете это знать?! — рыкнул магистр. — От первоисточника, конечно же! — самодовольно усмехнулась аш Ошоннел. — Вы же сами мне всё и выложили на первом уроке в орденские годы. — Что?.. — оторопел Мун. — Так вы и это выудили у меня при помощи магии?! — Можно подумать, вас это так удивляет! — Оринта демонстративно скрестила руки на груди. — Вот нечего было обвинять меня в непрофессионализме — тогда вам бы никогда не пришлось об этом узнать! Ошеломлённый герцог молча смотрел на неё, тяжело дыша. — Однако я хорошо вас обучила в детстве, — не отступала та. — За тот первый год я успела вбить в вашу голову, что лезть на Изнанку опасно, и случайно это никак получиться не могло. А злитесь вы сейчас только потому, что и сами прекрасно помните, что та «случайность» была осознанным экспериментом малолетнего оболтуса, у которого от гормонов свернулся мозг! Выслушав её, бледный как привидение Алиэмун ещё несколько секунд стоял, не шевелясь, как вдруг резко развернулся на каблуках и вылетел из комнаты, едва не перевернув кресло. — Ну вот, обиделся, бедненький, — победоносно усмехнулась Оринта, тут же переведя взгляд на притихшего Альта. — Что? Он сам напросился… — развела она руками. Тот с молчаливым неодобрением смотрел на неё, но всё ещё не мог понять, как ему реагировать. — Ну, и чего мы сидим? — вздёрнув брови, поинтересовалась наставница. — Хочешь, чтобы я вообще всю работу за тебя сделала? Беги за ним! А то ещё расплачется, как маленький… Помедлив немного, Альт вскочил со своего места и заторопился к выходу. — Он в свою комнату убежал, если вдруг не найдёшь… — бросила дива закрывающейся двери.