Глава 38. Смена ракурса
Альтириус поднялся к герцогским покоям почти бегом, но у дверей в спальню застыл, не решаясь войти. От беспокойства за Муна сводило в груди, а в голове мельтешили беспорядочные мысли о случившемся. Почему госпожа аш Ошоннел так поступила? Зачем упомянула его родителей? Ведь даже Альт за своё непродолжительное знакомство с герцогом успел уяснить, что этой темы лучше не касаться. Неужели Оринта этого не понимала? Или же понимала, но намеренно хотела причинить боль?.. И всё же, хотя её слова прозвучали жестоко, светлый не ожидал от обычно сдержанного Муна настолько острой реакции. Юноша несколько раз нерешительно касался дверной ручки, но затем нервно отдёргивал пальцы. Что-то внутри никак не позволяло ему нарушить уединение Алиэмуна. При каждой попытке возникало неуютное чувство, словно он бестактно вторгается в спальню герцога — в которой сам снова был лишь гостем. До недавнего времени Альт вряд ли стал бы задумываться о подобном, но теперь, когда их помолвка расторгнута… Захочет ли Мун его видеть? Может, лучше позволить ему побыть одному?.. Однако вскоре дверь приоткрылась будто бы сама собой. Потоптавшись ещё немного, Альтириус осторожно вошёл, краем глаза заметив скользнувшую к хозяину тень. Магистр стоял у окна, и в свете утреннего солнца был виден только его силуэт. — Мун?.. — неуверенно позвал Альт. — Ты в порядке? Прости, если помешал… — Проходи, — пригласил тот на удивление ровным тоном. — Я хотел с тобой поговорить. Альтириус медленно подошёл поближе, остановившись в паре шагов за его спиной. От пробежавшего по спине холодка юноша невольно передёрнул плечами. — Поговорить о чём? — спросил он почти шёпотом. Алиэмун продолжал смотреть куда-то вдаль, не оборачиваясь. Оставшись наедине с собой, он тщетно пытался совладать с охватившей его тьмой. Унять первоначальную ярость ему с горем пополам удалось, однако на смену ей пришли иные тёмные чувства, справиться с которыми оказалось куда сложнее. — Я кое-что осознал. То, о чём говорила эта… — Стиснув зубы, он пытался подобрать подходящий эпитет, но так и не смог произнести вслух ни единого из пришедших на ум. Пришлось сформулировать иначе. — Какой бы ни была аш Ошоннел, в одном она права: в той трагедии я виноват куда больше, чем готов был признать вслух. Тёмный замолчал, не отрывая взгляда от окна, не позволяя себе ни малейшего движения и, казалось, даже не дыша. Альт растерялся, не зная, чем он может помочь, поэтому лишь терпеливо ждал, пока тот продолжит. — Ты уже знаешь, что несчастный случай унёс жизни моих родителей, когда мне было двенадцать, — с тяжёлым вздохом произнёс магистр. — Но подробности той истории я… не мог тебе рассказать. До сих пор об этом знали только я, Лорий и старейшины моего ордена. И… аш Ошоннел, как сегодня выяснилось… Закусив губу в попытке подавить новую вспышку ярости, он вновь замолчал, собираясь с мыслями. Альт почти физически чувствовал, как тяжело ему продолжить. — Моих родителей засосал портал на Изнанку. Это мир теней, где не выжить никому, кроме сильнейших тёмных магов. Этот портал… его создал я, — сдавленным голосом признал Мун. Прошло уже двести сорок лет, но воспоминания о тех событиях и по сей день оставались для герцога неописуемо болезненными. После всего случившегося за последние дни рассказывать об этом Альту было непросто. Однако никому другому он бы попросту не смог настолько довериться — и уже не имело значения, какую роль в этом сыграла светлая магия. — Но ты же был совсем ребёнком и не мог ещё полностью контролировать свою магию… — неуклюже попытался успокоить его Альт, умом понимая, что это вряд ли поможет. — В той… трагичной случайности нет твоей вины. Мун в ответ только отрицательно покачал головой, каменея плечами. Оправданий он себе давно не искал — их не существовало, и герцог прекрасно это осознавал. — Мой контроль был далеко не идеальным, но я уже не был несмышлёным ребёнком, способным совершить подобное, не вовремя чихнув. Та… «случайность» произошла вовсе не потому, что я не мог этого предотвратить или не подозревал об опасности своих сил. Да и о какой случайности может идти речь? Тот раз был даже не первым, когда я осознанно нарушил запрет… — мрачно признался тёмный, погружаясь в тягостные воспоминания. В этот момент Альту безумно хотелось заглянуть в его глаза, по-прежнему направленные в окно. Увы, он не решался даже просто подойти поближе. — Мун… я уверен, всё не так… — Это так, и я всегда это знал, — не позволил тот договорить. — В ту ночь я в очередной раз пытался в тайне ото всех заглянуть на Изнанку, не имея и тысячной доли необходимых для этого знаний и опыта. Отцы зачем-то спустились в винный погреб… я даже не знаю, зачем. Возможно, заметили моё отсутствие или просто хотели взять бутылку вина. Но я был слишком сосредоточен, чтобы их заметить. Возможно, этой трагедии не случилось бы, войди они минутой раньше или позже, но… Не договорив, Мун тяжело вздохнул, пытаясь унять дрожь в голосе. — Они застали меня в тот момент, когда я находился в центре огромной воронки из непроглядной тьмы. Для меня она не представляла серьёзной опасности, но родители не могли этого знать. Испугавшись, они кинулись меня спасать, подошли слишком близко и… — он запнулся, с усилием сглотнув. — Портал поглотил их быстрее, чем я успел осознать, что произошло. — Мне… очень жаль… — прошептал Альт, всем сердцем ощущая грызущую его боль. Мун сдержанно кивнул. Он чувствовал искренность предложенного сочувствия, и лишь потому принял его, хотя и был уверен, что не заслуживал снисхождения. Многим легче от этого не становилось, но закаменевшие плечи чуть-чуть расслабились. — Опомнившись, я немедленно отправился за ними, но… было уже слишком поздно. К сожалению, для путешествий по Изнанке одной сырой силы недостаточно. У меня еще не было достаточных навыков, чтобы ориентироваться в том мире. Мне пришлось вернуться. Одному. Увы, но даже этого оказалось мало, чтобы вразумить меня… — мрачно констатировал магистр и снова замолчал. — Ты… снова отправился в тот мир? — тихо предположил Альт, практически не сомневаясь в ответе. Кивнув, тёмный продолжил свой мучительный рассказ: — Тот случай заставил меня… изменить свое отношение к обучению. Мой предшественник, магистр аш Ландберг, настаивал на том, чтобы я как можно быстрее вернулся к учебе, точнее — спустя всего несколько дней после трагедии. И я вернулся. Но не по его воле, а по своей. И ещё долгие годы полностью игнорировал учебную программу, почти всё время уделяя изучению Изнанки. Я был уверен, что если потороплюсь, у меня ещё был шанс их спасти… — Спасти?.. — не понял Альт. — Спустя годы? — Время на Изнанке течёт иначе, — тихо пояснил Алиэмун. — Именно этим опасны физические путешествия в глубины того мира. Чем глубже, тем медленнее течёт время Изнанки по отношению к нашему. Я знал это уже тогда, и поэтому ещё многие десятилетия тайком нырял в опасные глубины Изнанки, цепляясь за эту призрачную надежду… Десятки раз я лишь чудом возвращался — едва живым, с тяжелейшим перерасходом… но это только предавало мне ничем необоснованной уверенности в безграничности своих сил. Так продолжалось до тех пор, пока я чуть не погиб. Тёмный вновь замолчал, и на этот раз его легко было понять. Альт помнил, как Лорий рассказывал про их детство с Муном, но тот лишь вскользь упоминал, как часто его названный брат рисковал своим здоровьем. Но юноша и не думал, что всё было настолько серьёзно… — Как это произошло? — осторожно спросил он, чувствуя, что иначе тот вряд ли продолжит свой рассказ. — Я не смог найти выход. Вернуться в наш мир можно только из той же точки, откуда вошёл. Но на Изнанке есть своего рода… течение, которое постоянно притягивает любую материю в самый центр, откуда уже нет возврата. Чтобы противостоять ему, нужна магическая сила, и у меня она была, но… Я не просто не сопротивлялся течению, а намеренно позволял ему себя нести, надеясь так найти родителей. — Как же ты нашёл выход? — Никак. Сам бы я уже никогда не выбрался. Но спустя трое суток после моего исчезновения Лорий нарушил мой запрет и рассказал обо всём Ориусу. Он отправился за мной, наплевав на собственную безопасность, и даже так лишь чудом смог вытащить моё тело. Им даже удалось каким-то образом запустить моё сердце, но ещё долгие недели никто не знал наверняка, смогу ли я полностью восстановиться после такого. К сожалению, весь этот риск, все мои усилия… всё это было напрасно. Родителей я так и не нашёл. Всё нарастающую боль герцога Альт ощущал даже без всякой тёмной эмпатии. Настолько, его пальцы словно сами собой впивались в кожу ногтями. Ему сложно было представить, какой силой воли нужно обладать, чтобы вот так спокойно говорить об этом, ни разу не шелохнувшись за всё время. В порыве сочувствия юноша потянулся к плечу Муна, но в последний момент опустил руку, так и не решившись дотронуться. — Но… но ты же не хотел никому причинить вреда и просто не знал, чем это обернётся, правда же?.. — почти утвердительно произнёс светлый, не найдя других способов выразить своё сочувствие, не вторгаясь в личное пространство стоического герцога. — Да, к сожалению, я не предвидел, что это приведёт к гибели самых дорогих мне людей… и поставит под угрозу жизни тех, кто принял ответственность за меня после смерти отцов, — горько согласился магистр. Лишь сейчас он, будто оттаяв немного, устало протёр ладонями лицо. Вздохнув, он продолжил немного живее: — Я всего лишь… хотел испытать свои силы, быть может? Хотел доказать наставникам, что уже взрослый? Что я сильнее их всех вместе взятых и мне совершенно не нужен их замшелый орден?.. Честно говоря, сам не знаю, о чём я тогда думал, — удручённо покачал он головой. — Но это уже не имеет значения. За мою непростительную безответственность и вопиющую самоуверенность родителям пришлось расплатиться собственными жизнями… Тёмный вновь замолчал, и стоящий за его плечом Альтириус тоже замер, не решаясь нарушить тишину. Больше всего в тот момент он хотел крепко обнять Муна, но… после всего случившегося не был уверен, что ещё не потерял право на такую близость. Спустя минуту тягостных раздумий Алиэмун наконец-то развернулся лицом к бывшему жениху. Присев на край подоконника, он впервые за этот разговор посмотрел в переполненные сочувствием серые глаза, оказавшиеся почти на одном уровне с его собственными, в которых не могло отражаться ничего, кроме пронесённой сквозь столетия скорби. — Моя магия принесла столько боли, страданий и смертей, что я не всегда нахожу в себе силы задуматься об этом, — тяжело произнёс он, но продолжил, к удивлению Альта, на порядок менее мрачным тоном, искривив губы в невесёлой улыбке: — По сравнению с этим, твоя магия совершенно безобидна. Похоже, я забыл, как сложно не причинить никому боли, обладая силой с юности, но не имея ни знаний, ни опыта обращения с ней. Как человек, по глупости отнявший жизни собственных родителей, я не в праве осуждать тебя за что бы там ни было. — Нет же, Мун!.. — встревоженно возразил Альт, сделав непроизвольный шаг вперёд. — Это не оправдывает моего… Но магистр мягко прижал палец к его губам, заставив замолчать. — Я не хочу, чтобы наши отношения закончились, едва успев начаться. Уж точно не из-за того, что может оказаться всего лишь недоразумением, — спокойно, но уверенно признался он. — Ты ведь тоже не хочешь этого? Альтириус медленно покачал головой, не отрывая встревоженного взгляда от столь дорогих глаз. — Нет. Конечно же, нет, — без тени сомнения подтвердил он. — Я не хочу тебя терять. — Рад это слышать, — слабо улыбнулся ему тот. — Знаешь, после нашей первой встречи я и правда не мог перестать думать о тебе. Не смог выбросить тебя из головы даже спустя без малого неделю. Не знаю, была ли твоя магия тому причиной… и знать не хочу, если честно. — Но… — Никаких «но», — не дал ему договорить Мун. — Даже если той ночью ты так запал мне в душу только благодаря своим силам… что ж, пусть так. Но все последующие наши встречи и то, что я чувствовал… Нет, твоё ментальное влияние не могло быть единственным, что скрепляло наши отношения всё это время. Я не верю, что все мои чувства к тебе были ложью. Не хочу верить. Альт улыбнулся, но улыбка эта получилась довольно жалкой. Он протянул руку к чуть поросшей щетиной щеке и несмело коснулся её. — Я… тоже очень хочу верить, что это не так… — заверил он с надеждой и грустью в глазах. — Но… моя аура… — Ты обязательно научишься её контролировать, — успокоил его магистр так твёрдо, что, не зная его, эти слова можно было принять за приказ. Он поймал грубоватую, до сих пор мозолистую ладонь полукровки, сжал до боли и поцеловал пальцы, мгновение назад с таким трепетом гладившие его по щеке. — А до тех пор я буду блокировать твоё неосознанное воздействие. Если мне окажется не под силу противостоять даже такому слабому внушению, то грош мне цена как магистру Ордена Тьмы, — сказал он с едва заметной ироничной улыбкой, но тут же обеспокоенно нахмурился. — В любом случае, как минимум весь ближайший месяц я буду вынужден проводить на работе почти безвылазно. У нас обоих будет время приспособиться. Альтириус с грустью опустил голову: он бы так хотел видеть Муна чаще, но требовать к себе ещё большего внимания было бы невообразимой наглостью. Впрочем, уже через мгновение юноша, поражённый неожиданно пришедшей мыслью, вскинул голову, с удивлением и робкой надеждой всматриваясь в ныне вовсе не ледяные, а просто грустные и усталые голубые глаза. — Значит… когда ты разберёшься с делами, а я научусь контролю, ты не будешь возражать, если мы… — Он запнулся, на секунду зажмурившись, но всё же, собравшись с духом, договорил: — Если мы снова попытаемся… быть… парой?.. Алиэмун смотрел на него с выражением, которое светлый никак не мог прочитать. Однако что-то внутри подсказывало, что после сказанных слов сознание герцога стало чуточку… светлее. — Почему же «снова»? — повёл тот бровью, притягивая Альта в объятия, ставшие такими родными. — Не думаю, что из-за этого недоразумения наши отношения можно считать оконченными, пусть даже временно. По крайней мере, пока ещё нет. Если к тому времени, как ты научишься контролировать свою силу, мы обнаружим, что… случившееся было ошибкой, то мы вернёмся к этому вопросу. — Ты… правда хочешь, чтобы всё осталось как прежде?.. — спросил Альтириус, позволив себе робкую улыбку. Вдруг герцог, не отпуская его из своих рук, поднялся с подоконника и распрямился во весь рост. Немного сбитому с толка Альту пришлось неудобно задрать голову, чтобы смотреть ему в глаза, не отстраняясь. — Да, — без колебаний кивнул Мун, оставаясь предельно серьёзным. — Увы, но я не могу обещать, что всё станет как прежде уже сегодня. Я знаю, что это глупо и очень больно для тебя, но… вся эта ситуация задела меня сильнее, чем я ожидал. — Не нужно объяснять, я всё понимаю… — замотал головой светлый, тут же прижавшись лбом к тёплому плечу. — Прошу, прости меня. Даже если принять меня со всей этой силой ты никогда не сможешь… — Смогу, — твёрдо прервал его тот. — Но, возможно, мне потребуется какое-то время, чтобы начать доверять тебе так же безоговорочно, как и прежде. И я говорю это открыто, как менталист менталисту. Ведь ты и раньше понимал мои светлые чувства куда лучше меня самого, а скоро и вовсе научишься видеть насквозь. Скрыть от тебя что-либо будет сложно, и впредь я постараюсь даже не пытаться этого делать. Но взамен ожидаю, что и ты будешь так же честен со мной. — Конечно, — закивал Альтириус, от облегчения готовый то ли расплакаться, то ли рассмеяться. — Я всегда буду честен с тобой и тоже… тоже сделаю всё возможное, чтобы сохранить наши отношения. — Прижавшись ещё плотнее, он робким шёпотом выдал своё самое сокровенное желание: — И, быть может, когда-нибудь… когда-нибудь ты снова предложишь мне стать твоим… мужем… — Я? — переспросил Мун удивлённо, слегка отстраняя Альта, чтобы посмотреть в доверчиво распахнутые глаза. — Но ты же сам разорвал со мной помолвку, если я правильно помню. — Д-да… — сбитый с толка Альт смущённо уставился куда-то в его грудь. — Я посчитал, что… так будет лучше. Прости, я не хотел, чтобы тебе самому пришлось это делать. — И теперь ты ждёшь, что я сделаю тебе предложение во второй раз? — скептически вздёрнул брови аш Дортмунд. «Точнее, в третий», — добавил он мысленно. Альт испуганно поднял взгляд на магистра, на мгновение показавшегося строгим, почти суровым. Побледнев, он отступил на шаг. — Н-нет, прости… это было слишком… — Ты прав, так не пойдёт, — не дал ему договорить Мун, удержав за руку прежде, чем тот успел ускользнуть. — Если ты всё ещё хочешь быть моим мужем, то на этот раз предложение будешь делать сам, — едва заметно улыбался он. Хорошо зная герцога, в этой улыбке можно было бы разглядеть нотку ехидства. Вот только оторопевший Альтириус не сумел этого сделать… — Ч-что?.. — переспросил он, округлив глаза от удивления. — Когда будешь готов, разумеется, — уточнил герцог. — Я не стану тебя торопить. Хотя, признаться, и не считаю, что в данной ситуации разрывать помолвку вообще было оправдано. По правде сказать, к тому моменту, как ты предложил отменить свадьбу, я даже и задуматься об этом не успел. Но что сделано — то сделано. И если ты и правда считаешь, что так будет лучше… — магистр вздохнул с показным сожалением. Растерявшемуся Альту понадобилось еще несколько мгновений, чтобы сообразить, на что тот намекает. — М-Мун, ты… если ты уверен, что это всё ещё возможно… что бы ты сказал, если бы я сейчас… — заметно дрожащим голосом пролепетал он, стремительно краснея. Не находя слов, чтобы продолжить, юноша рассматривал собственные нервно переплетённые пальцы, дожидаясь реакции герцога, никак не решаясь посмотреть ему в глаза. Но тот упорно молчал, не давая ему ни малейшей подсказки. Наконец, взяв себя в руки, Альтириус поднял неожиданно твёрдый взгляд, принимая брошенный вызов: — Нет, не так. Прости меня, пожалуйста. Я понял, мне не следовало отменять нашу свадьбу так поспешно. И когда всё разрешится, я всё ещё хочу провести с тобой всю свою жизнь. Ведь я очень тебя люблю. Прошу, Мун… Алиэмун аш Дортмунд, ты… станешь моим мужем? Лишь каким-то невероятным усилием воли бастард-полукровка Альтириус аш Лоргант, осознавая всю глубину собственной ничтожности, находил в себе силы требовательно смотреть на этого безумно красивого магистра Тьмы, самого герцога Кассарийского. И как только он посмел делать ему предложение?! Но ведь посмел же… А герцог Кассарийский, тот самый магистр Тьмы, тем временем с плохо скрываемым наслаждением наблюдал за очаровательно неуклюжей попыткой Альта сделать предложение, из последних сил сдерживая улыбку. Всё же приятно было осознавать, что не только ему подобное давалось с огромным трудом. Конечно, Алиэмун мог бы облегчить ему задачу и просто сказать, что никакого разрыва помолвки и не было, но разве можно было отказать себе в удовольствии лицезреть столь милое зрелище? И как только тот договорил, аш Дортмунд наклонился и коротко поцеловал вновь обретённого жениха в губы. — Да, конечно же, я по-прежнему согласен, — оторвавшись, уверенно заявил он. Простояв в ступоре ещё немного, Альт наконец-то осознал, что произошло. Просияв счастливой улыбкой, он утянул Муна в куда более долгий и страстный поцелуй. Горячие губы юноши заливали разум магистра столь знакомым наслаждением, которого так не хватало в последние дни. Спустя пару минут сладкой ласки разгорячённый герцог, поддавшись порыву, подхватил Альта на руки. Тот лишь вздрогнул от неожиданности, но и не подумал сопротивляться, когда Алиэмун понёс его к кровати и уложил на аккуратно заправленную постель. Ничуть не менее возбуждённый Альтириус в тот момент не находил в себе сил вспомнить, что же мешало им сразу перейти к самому главному. Будто завороженный, он прижимался всем телом к возвращённому с таким трудом жениху, напрочь позабыв про стеснение. А повод стесняться он бы уже непременно нашёл… при иных обстоятельствах. Но сейчас было так приятно чувствовать, как головка его возбуждённого члена касалась бедра любимого сквозь два слоя одежды… И даже более приятно — ощущать, как стремительно возбуждался Мун от одних лишь от страстных, пусть и немного неумелых ласк своего жениха. Сердце Альта начинало биться всё быстрее, когда герцог, навалившись на него своим весом, принялся тереться о его бёдра своими. Охваченный столь затягивающим действом юноша мог лишь нетерпеливо постанывать, про себя удивляясь, почему тот медлит. Он был уже готов сам сорвать с себя штаны, не дожидаясь любимого, да и с него заодно!.. Но Мун не мог себе позволить настолько потерять голову. По крайней мере, он очень, очень старался сохранить хоть какой-то скромный остаток самообладания. Вот только он тоже крайне смутно припоминал, почему это так важно… Что-то мешало ему думать — и сейчас он уже не поручился бы, виновата ли в этом светлая аура или же так некстати отхлынувшая от мозга кровь. Вероятно, и то, и другое. С большим трудом Алиэмун замедлился, но оторваться от сладких губ так и не сумел. Не разрывая поцелуй, он чуть приподнялся и залез рукой под рубашку Альта, скользя ладонью по разгорячённой коже. С первого же касания напряжённого соска тот издал томный стон, поразивший Муна до глубины души. От одного только этого звука его сознание залилось приятным теплом блаженства… Но вдруг Альт резко распахнул глаза и напрягся, уставившись на него почти испуганно. Герцог замер, но почему-то продолжал рассеянно улыбаться, даже осознавая, что настроение юноши изменилось. — М-мун… — робко и как-то виновато попробовал привлечь его внимание Альт. — Мун, подожди, я… кажется, я снова это сделал… — Что, уже? — удивился магистр, не сдержав улыбки. — Мы же только начали… Плотнее прижавшись бёдрами, он был чрезвычайно рад обнаружить, что Альт по-прежнему возбуждён. Пропустить столь желанное событие совершенно не хотелось… — Я… я не об этом, — смутившись ещё сильнее, светлый отвёл взгляд. — Моя магия… когда ты меня коснулся, я снова почувствовал… то самое тепло. Кажется, я снова… воздействовал на тебя магией… случайно. Прости… Мун несколько мгновений удивлённо смотрел на жениха, сжавшегося в густо покрасневший комок стыда и смущения. А затем мягко, беззвучно рассмеялся, выдохнув с облегчением. Теперь настал черёд Альта удивляться, но герцог лишь нежно поцеловал его в лоб, а затем опустился рядом с ним на бок. — Тебе не за что извиняться, — успокоил его Мун, удобно пристроив руку и ногу поверх стройного тела юноши. — Похоже, мы оба забыли о рисках. — Но ты… — сдавленно начал Альт, с трудом понимая, почему его тело по-прежнему желало большего, вопреки всему, что он сейчас чувствовал. — Ты так легко к этому отнёсся… только из-за моей… — Да, возможно, из-за твоей магии, — с улыбкой признал Алиэмун, коснувшись губами его щеки. — Даже почти наверняка из-за неё. Я почувствовал это. Но на этот раз… всё в порядке. Сказать по правде, я сам опустил всю защиту ещё до того, как мы оказались на кровати. Я так увлёкся, что… и сам захотел попасть под твоё влияние. Раскрасневшийся Альт слушал его со смешанными чувствами. С одной стороны, столь несвойственные Муну откровения просто неописуемо ласкали сердце, но с другой… это вселяло тревогу. Неужели так было каждый раз, когда они оказывались в одной постели, и поэтому им обоим было так хорошо?.. И, что важнее, что же будет дальше? Как подобное вообще возможно контролировать? Да и… нужно ли?.. — Н-нет, это… это неправильно… — наконец мотнул он головой, зажмурившись. — Нам не стоит… — Ты прав, — со вздохом согласился Мун, устраиваясь поудобнее на его плече. — Нам лучше остановиться. Давай просто немного полежим и постараемся успокоиться, хорошо? Чуть помедлив, Альт кивнул, позволяя притянуть себя ещё ближе. Он вовсе не был уверен, что успокоиться после такого вообще возможно — тем более в непосредственной близости от источника своего возбуждения. Но сопротивляться этим уютным объятиям у него решительно не оставалось сил…Глава 39. Нестандартные предпочтения
Тем временем Оринта аш Ошоннел, оставшись в гордом одиночестве в герцогской гостиной, позволила себе немного расслабиться после напряжённого разговора. Откинувшись на спинку дивана и прикрыв глаза, она несколько минут сидела неподвижно, постепенно снимая со своего разума скрытые блоки, успевшие натереть ментальные мозоли за эту долгую, утомительную беседу. Закончив с щитами, дива без зазрения совести взяла одно из оставшихся пирожных, к которым так и не притронулись котёночек и его дрессированный герцог. Оринте уже довелось отведать это вкуснейшее угощение в рамках той небольшой демонстрации с Лорием, после которой она до самого конца разговора с вожделением поглядывала на оставшиеся творения герцогского повара. Аж промелькнула шальная мысль сманить этого умельца к себе, но увы — даже отсюда она чувствовала его Земную Суть, да ещё и на фоне Некромантии. Такой никогда бы не ужился с Ру, а жертвовать спокойствием супруги Оринта не стала бы даже ради самой потрясающей еды. А вот во время разговора она не могла себе позволить отвлекаться ни на еду, ни даже на мысли о ней — ведь любая мелочь могла всё испортить. Приходилось изо всех сил контролировать каждое движение, каждое слово и — что сложнее всего — каждое чувство. В какой-то момент Оринте уже начинало казаться, что ничего не выйдет, но всё же в последний момент ей удалось найти лазейку в законопаченное веками отрицания сознание Алиэмуна. Подумать только: чуть не выдала себя с потрохами, когда этот глупый, наивный ребёнок взял, да и выдал новость о своём направленном воздействии! Причём без всякого предупреждения, даже не обсудив без совершенно лишних герцогских ушей. К такому она готова не была настолько, что даже растерялась на секунду — опасный был момент, без основных щитов-то! Но, не опусти она щиты, их не опустил бы и аш Дортмунд. Как кстати, что в остальном крайне неудобный склад характера магистра требовал от него соблюдения всяческих негласных правил чести. Если бы тот продолжил защищаться, возможности Оринты незаметно поумерить его пыл были бы крайне ограничены. Без бережного, чуткого контроля с её стороны, тот с большой вероятностью не позволил бы довести себя до нужной кондиции, а просто выпроводил источник дискомфорта из своего дома ещё в середине разговора. Хотя и не исключено, что помогать Алиэмуну сохранять спокойствие было не обязательно: ведь неуклюжая аура Альта, давно успевшая протоптать себе тропинку к его сознанию, и без того имела ощутимое успокаивающее воздействие… помимо прочего. Оринта уже собиралась было рассказать котёнку о других побочных эффектах его неукротимых сил, но решила, что с этим лучше подождать. Всё же ему и без того хватало поводов для тревоги, а прочие светлые послания, транслируемые им на всех окружающих, не имели таких уж серьёзных последствий, как внушение симпатии. А пока немного спокойствия пойдёт этому вспыльчивому герцогу только на пользу, да и надолго этого умиротворяющего эффекта всё равно не хватит: невосприимчивость скоро сделает своё дело. Что, в свою очередь, может добавить этим двоим ещё нервотрёпки — будто и без того им было мало. Если задуматься, их проблема имела все шансы оказаться не такой уж и надуманной, как Оринта поначалу считала. Пока ещё сложно было судить, на что способен этот юный талант. однако же он умудрился случайно использовать технику шестого уровня! К подобным только на пятом году обучения допускают, да и то лишь самых выраженных менталистов. И, похоже, племянничек зарядил свой свет искренним желанием понравиться — вот же он, секретный ингредиент, до которого иные коллеги по дару веками додуматься не могут! А этот голубоглазый олух и правда прощёлкал клювом прямую атаку на собственный мозг, даже не пытаясь защищаться… Да, в таких обстоятельствах вполне вероятно, что талантливый котёночек сумел бы обработать этого несчастного идиота неслабой дозой концентрированного света. К тому же, многовековой опыт работы подсказывал, что тот раз, о котором Альт решился рассказать, вряд ли был единственным… Нет, она не лукавила, уверяя, что эффект от прямого воздействия развеется за день-другой — соврать ей не позволил бы треклятый тёмный маг. Однако Оринте всё же удалось аккуратно «упустить из вида», что прямое внушение любви, совершённое без ведома жертвы, имеет обыкновение оставлять стойкое эмоциональное впечатление ещё на многие недели, а то и месяцы. В результате, если всё сделать правильно, магия быстро развеется, а вот воспоминания о прекрасном останутся, постепенно превращаясь во вполне искренние чувства. Иногда вплоть до одержимости. Впрочем, возможно, это и не их случай. И этот заплесневелый сухарь, полный комплексов и шрамов от былых душевных ран, в самом деле на старости лет влюбился с первого взгляда, как последний идиот. Кто ж его знает, если даже он сам в своём сознании разобраться не может?.. В любом случае, этим двоим пока о таких нюансах рано знать. А со временем, поучившись немного в ордене, котёночек и сам во всём разберётся, когда будет готов принять себя. Возможно, к тому времени он и наиграется со своим унылым питомцем. Ну, а пока пусть себе любятся. Для растущего мага это полезно. Ради этого стоило совсем немножечко попотеть: довести магистра до идеально уязвимого состояния оказалось несложно. Даже «приукрасить» пришлось только по мелочи — чтобы хоть немного растеребить его эмоциональные самоограничители, словно вросшие в череп. И вот он, готовенький! Теперь даже этому неумёхе должно быть по силам разрешить конфликт. А если уж и этого окажется недостаточно, чтобы их помирить, то тут, пожалуй, даже она бессильна. В этом случае, так тому и быть… Доев последнее восхитительное пирожное, Оринта позволила себе с удовольствием зевнуть и потянуться, пока никто не видит. Всё-таки эта скрытая защита отнимала слишком много энергии. Даже захотелось прилечь на чужой диван, наплевав на все правила приличия, но нет. День ещё только начинался… Впереди урок, но прежде, чем к нему получится приступить, придётся дождаться, пока эти глупышки разберутся между собой. Чтобы не терять времени даром, Оринта решила проверить, как поживает её второй новый студент Эриз. Он же волчонок. Ну, или щеночек — она ещё не до конца определилась. Всё-таки неслабо ему досталось во время их последней встречи. Лениво поднявшись с дивана, она направилась на задний двор, где тусклым огоньком маячило сознание искомого ученика.***
Эризидт почувствовал присутствие госпожи аш Ошоннел ещё до того, как спустился из спальни. Его навык чтения собственной ауры всё ещё оставлял желать лучшего, но забыть ментальный образ этой особы было бы крайне непросто. Пока тренировался, тёмный уловил, что та долго о чём-то говорила с магистром и Альтом, и разговор этот определённо был не из приятных. Когда же она вышла во двор через кухню, Эризидт уже был готов к её появлению, заблаговременно прекратив тренировку. — Доброе утро, щеночек! — прощебетала Оринта почти нараспев, подходя к стоявшему у одного из тренажёров ученику. — Меня зовут Эризидт, — хмуро поправил её тёмный. — Здравствуйте, — всё же добавил он, чуть помедлив, но каменного выражения лица не сменил. — Вижу, ты всё ещё на меня злишься, — примиряюще улыбнулась дива. — Понимаю. У тебя есть на то все основания. Эризидт нахмурился ещё сильнее. Ощутить его злость было несложно и без всякой тёмной менталики: всё же именно стараниями этой женщины весь позавчерашний вечер он промучился ужасной мигренью. Не говоря уже о вероломном вторжении в его разум, благодаря которому Эриз выболтал вещи, о которых иначе никогда бы не рассказал! Однако аш Виннерфорт поймал себя на мысли, что злится куда меньше, чем сам от себя ожидал. — Зачем вы здесь? — неприязненно спросил он, скрестив руки на груди в подсознательно-защитном жесте. — На урок я опаздывать не собирался, если что. — Да при чём здесь урок? — Оринта отмахнулась от него изящным жестом кисти. — Я просто хотела убедиться, что ты оправился после нашей прошлой встречи. Извини, что мне пришлось начать с не самых щадящих методик. Вряд ли ты поверишь мне на слово, но это было необходимо, чтобы тебе помочь. Эризидт лишь молча окинул её оценивающим взглядом. Он не одобрял подобные методы, но всё же не считал их заведомо недопустимыми. По крайней мере, если конечной целью действительно была помощь, а добиться результата иначе не представлялось возможным. Тёмный и сам не любил жертвовать эффективностью ради всяких эфемерных субстанций вроде морали или хорошего настроения окружающих. Поэтому пенять на госпожу аш Ошоннел за не слишком деликатный подход было бы тем ещё лицемерием с его стороны. В конечном итоге, кое-что полезное за тот разговор он тоже узнал: про свою магию и про эти, как их там?.. «Щиты» и «Отражения». Да и в чём-то она была права: он и сам давно хотел обо всём рассказать другу, но всякий раз откладывал, как последний трус. Если уж смотреть правде в глаза, иначе он бы вряд ли когда решился. А ведь рано или поздно правда сама бы всплыла на поверхность, хотел он того или нет. К тому же, Оринта рассказала Альту о его силе и воздействии на окружающих. Пусть это знание и принесло немало проблем, но было бы куда хуже, если бы тот так и остался в полном неведении. За этот поступок госпоже аш Ошоннел, пожалуй, можно было кое-что простить. Возможно, в чём-то она даже заслуживала уважения. И всё же Эриз сохранял бдительность: доверять этой скользкой особе определённо было себе дороже. Не дождавшись от него никакой реакции, Оринта подошла поближе, внимательно рассматривая его лицо, для чего пришлось высоко задрать голову. — Так ты в порядке? — участливо спросила она. — Голова больше не болит? Тошнота? Галлюцинации? — Всё прошло, — не отрывая от наставницы настороженного взгляда, сухо ответил тёмный и отступил на шаг. — Замечательно! — Дива радостно хлопнула в ладоши. — Просто камень с души свалился! Я-то переживала, что твой друг в своём неумелом порыве помочь задел тебя куда сильнее, чем я ожидала. Хотя тёмное восприятие этого не показывало, в её словах Эриз подозревал желание переложить свою вину на плечи Альта. Первым порывом было сразу дать ей понять, что он думает о подобных выкрутасах, но, наученный горьким опытом, аш Виннерфорт решил промолчать. Оринта же, ничуть не смущаясь, продолжила экскурсию по чужому владению. С интересом, вполне сошедшим бы за искренний, она окинула взглядом явно самодельные приспособления, продуманно расставленные по небольшому участку двора. Потянув пальцем за какую-то верёвку на ближайшем тренажёре и услышав характерный звук задетой струны, она улыбнулась и вновь посмотрела на ученика. — Вот, значит, почему ты такой… крепкий, — задумчиво отметила она. — Возможно, я недооценила твою Тёмную Суть, если ты смастерил всё это своими руками. Тут одной Землёй не обойдёшься — нужно ещё и головой работать. — Ну, я же не сам их изобрёл, — неохотно пояснил Эриз, пожав широченными плечами. — Похожие были у ребят в моём городе. Я их всего лишь скопировал, как смог и из чего нашёл. — Вот я и говорю: Тьма и Земля, как они есть! — с улыбкой констатировала светлая дива. — Причём работают сообща, а не друг против друга, как у некоторых, слишком глубоко ушедших в Защиту. Так что для тебя ещё не всё потеряно, волчонок! Тёмный неопределённо передёрнул плечами. От присутствия наставницы на этом крохотном кусочке «его» мира и без того становилось как-то некомфортно, а теперь она снова принялась лезть в его голову… Почувствовав изменение его настроения, Оринта окончательно удостоверилась, что здесь она ничего полезного или хотя бы занимательного из этого паренька не вытянет. — Ладно, пора бы нам уже возвращаться в дом, — предложила она, развернувшись в сторону двери. Эризидт нахмурился такой резкой смене поведения, но всё же последовал за ней на кухню, где обнаружился один лишь Лорий. Увидев гостью, тот напрягся, поднявшись со стула. — О, Лорий, вот ты где! — притворно удивилась светлая, будто не знала о его присутствии заранее. — Скажи, дорогуша, а те восхитительные пирожные ещё остались? — Да, госпожа, около десятка, — ответил тот немного напряжённо. — Замечательно! — довольно потёрла та ладоши. — Неси все! И вообще, накрой нам с волчонком завтрак посолиднее, хорошо? Поклонившись, Лорий ушёл выполнять поручение. Эриз вопросительно покосился на светлую, но та, не утруждая себя объяснениями, летящей походкой покинула кухню. Покачав головой, Эризидт проследовал за наставницей к небольшому диванчику напротив лестницы на второй этаж. Присев, Оринта похлопала по сидению рядом с собой, но её хмурый ученик медлил. Перспектива дожидаться непонятно чего в компании этой женщины его совершенно не радовала, но он пообещал себе на этот раз вести себя, как подобает ученику. И, кажется, это предполагало слушаться учителя и не уходить, когда просят остаться… Вздохнув, он всё же присел на другой конец крошечного диванчика, что даже не позволило оказаться на комфортном расстоянии от наставницы. — Вообще-то я уже завтракал, — негромко сообщил тёмный, даже не глядя на неё. — Да и урок скоро… — Ну, чуть попозже начнём, не страшно! — пожала та плечами. — Без котёночка мы в любом случае не начнём, а он пока занят — налаживает отношения с твоим магистром. Тёмный бросил взгляд наверх, в сторону герцогских покоев — кажется, Альт и магистр аш Дортмунд были именно там, судя по какой-то неясной тьме с той стороны. Наверняка опять наговорили друг другу всяких глупостей… Но, пожалуй, это всё же лучше, чем если бы они продолжали не разговаривать. От этих мыслей в его сознании промелькнул оттенок надежды, не ускользнувший от восприятия светлой. — Что, переживал за них? — хихикнула она, легонько толкнув ученика локтем. — Экий ты джентльмен! Иной на твоём месте надеялся бы, что эти двое окончательно разругаются. — С какой это стати? — непонимающе свёл брови аш Виннерфорт. — Что значит «с какой»? Вы же с котёнком — Полные Отражения! Это было бы вполне естественно, имей ты на него… определённые виды, — подмигнула дива со вполне однозначным намёком. — Многие Отражения с этого начинают. Тут нет ничего зазорного. Эриз тряхнул головой, поморщившись в очередной раз. Зачем она об этом заговорила? Кто вообще говорит о таком вслух?.. Но, похоже, лучше было прояснить всё раз и навсегда — иначе она, чего доброго, и до Альта с подобными разговорами доберётся. — Альтириус не привлекает меня… в этом смысле, — вполголоса пояснил он, убедившись, что поблизости не было никого из слуг. — Меня вообще… не привлекают мужчины. — Ой, да кого они вообще привлекают? — игриво усмехнулась Оринта. — Меня, думаешь, привлекают? Ха! Страшилищи. Не обижайся, но с женщинами вам не сравниться, — шёпотом добавила она. — Кто ж спорит… — самокритично повёл глазами Эриз. — И тем не менее, это не помешало мне засветиться в родословной едва ли не всех аристократических династий Шор-ди-Лейн. Во было бы смеху, если бы я каждому из полсотни бывших мужей о своих хотелках начала рассказывать! С этими словами Оринта легонько рассмеялась, рассыпав по плечам тугие золотистые завитки, однако задержавшаяся на её лице улыбка на мгновение показалась тёмному печальной. Но, скорее всего, ему только показалось… — Или, думаешь, такие искренние отношения, как у этих двоих, на каждом шагу встречаются? — продолжила дива, кивком указав на второй этаж. — У меня на приёме перебывало столько пар аристократов, что и не счесть! И я тебе точно скажу: взаимного влечения среди них днём с огнём не сыщешь. Эризидт прищурился, скосив на неё глаза, но изо всех сил старался не выдать всё нараставшего раздражения. — Нет, бывает и такое, конечно, но не сильно чаще, чем среди простых, — пояснила свою мысль аш Ошоннел. — Поэтому зря ты из-за этого отметаешь такие редкие возможности, щеночек. Ведь Альт тебе всё же нравится, не так ли? Пусть не в таком смысле, но нравится же, я чувствую! И всё же, как Эриз ни старался не вступать с ней ни в какие дискуссии и не делиться своими мыслями, смолчать после подобного он не мог. — С тех пор, как меня пригласили погостить в этом доме, Альт стал для меня хорошим… единственным другом, — начал он, стараясь говорить как можно спокойнее. — Я, может, и не смыслю ничего в светлых эмоциях, но даже мне несложно было понять, насколько искренни их отношения с магистром аш Дортмундом. Так какой же свиньёй нужно быть, чтобы за спиной друга надеяться, что его брак с дорогим ему человеком не состоится? — спросил он вежливо, как только смог, уничтожающе взглянув на наставницу. Эризидт и сам не понимал, почему вообще продолжает с ней говорить, да ещё и так откровенно. Хотя… догадаться о причине было несложно: наверняка та опять исподтишка применяла на нём свою подлую магию. Но что он мог с этим поделать? Уйти было непозволительно, а защититься он оказался не в силах. По сути, здесь как в уличной драке: не можешь постоять за себя — сам виноват, терпи урон. — Почему же сразу «свиньёй»? — неподдельно, вроде бы, удивилась Оринта. — Обычным живым человеком со своими обычными интересами. А наладить близкие отношения со своим Полным Отражением уж точно входит в твои интересы, волчонок. — Мы с Альтом — друзья, — стиснув зубы, процедил Эриз, изо всех сил стараясь не взорваться. — Это достаточно близко. В любом случае, никого ближе у меня сейчас нет. И даже если на моё отношение повлияла его магия, это ничего не меняет. Он вёл себя, как настоящий друг. Помогал мне, доверял. И я не собираюсь предавать его доверие, — сурово смотрел он на Оринту, но вдруг отвёл взгляд, опомнившись. — Простите за резкость… Оринта с любопытством рассматривала своего нового ученика, умело изучая его характер. Конечно, она не просто так подняла эту тему: Эризидт, несмотря на свои недостатки, был бы куда более удачной парой для племянничка, чем этот несчастный, потёртый жизнью герцог. Они как масло и вода — может, и не вредят друг другу, но уж точно не помогают! То ли дело с юных лет крутить любовь с Полным Отражением… Но нет — так нет. В конце концов, это дело молодых. Сами разберутся со временем, да и всё равно никуда друг от друга не денутся! Ведь Эриз, даже этого не осознавая, попал в самую суть. Дружба между Полными Отражениями была не просто достаточной, а практически неизбежной — вне зависимости от наличия между ними других отношений, в том числе и романтических. Хотя среди аристократов, менее стеснённых сроком жизни, такие друзья куда чаще начинали свой путь в одной постели, но надолго задерживались в ней редко. В будущем, как правило, такие зеркальные копии возвращаясь к близкой дружбе, которая, в отличие от романтики, не имела срока годности. Однако и браки Полных Отражений скреплялись, в первую очередь, именно дружескими узами. Схожее мировоззрение, общие интересы и лёгкость в понимании могли помочь пронести сквозь века даже мимолётную по самой своей сути романтическую любовь. Не так уж и многие аристократы могли похвастаться браком, протянувшим хотя бы от цикла до цикла, но истинным Отражениям такое порой давалось без особых усилий. — Ладно-ладно, убедил, — мягко рассмеялась она, снисходительно замахав на Эриза рукой. — Дружба — это тоже хорошо. А по мне так и поважнее всяких там браков будет! И твой подход к силам котёночка я полностью одобряю. Если бы твой магистр так же спокойно к этому относился, столько сил и нервов мы бы все сэкономили! Ну да ладно: похоже, они уже помирились. — Откуда вы знаете? — удивился тёмный, немного расслабившись. — А ты что-нибудь чувствуешь своей аурой? — кивнула она в сторону герцогских покоев. — Почти ничего. Совсем немного… какой-то тьмы, — пожал плечами Эриз. — Слишком далеко для меня. — Во-о-от, а я, наоборот, много чего нового наблюдаю, — как-то сально ухмыльнулась Оринта. — А тьма, которую ты чувствуешь, — должно быть, это страсть. Она же похоть в ваших тёмных учебниках. Одна из немногих эмоций, которую ощущают и тёмные, и светлые, но немного по-разному. Эриз отвёл глаза от герцогской спальни, слегка смутившись. На самом деле, что-то подобное с той стороны он замечал… довольно регулярно, но старался не задумываться, что именно это могло бы быть. Тут в коридоре показался Лорий, уже не раз мелькавший возле кухни с подносом в руках. Кашлянув, он привлёк внимание господ. — Завтрак подан, — сообщил он, выверенным жестом указывая в сторону одной из гостиных. — Спасибо тебе, дорогуша, — прощебетала Оринта, вскочив с дивана. — Кстати, передай моё почтение повару: пирожные просто божественны! — восторженно добавила она, остановившись возле указанной двери. Благодарно поклонившись, тот ушёл, а светлая заметила, что её ученик так и остался сидеть на диване. — Ну же, щеночек, давай хотя бы поедим как следует! — позвала она жестом. — Я поделюсь с тобой пироженкой… может, даже двумя! Поверь, нам ещё часа два ждать, не меньше, — усмехнулась дива. Покачав головой, Эриз всё же со вздохом поднялся. Чтобы дать Альту побольше времени разрешить все проблемы с магистром, он самоотверженно готов был отвлекать на себя внимание этой надоедливой дамочки, сколько потребуется…Глава 40. Невесомая близость и сладкое предвкушение
Ещё несколько минут Альт и Мун провели в постели, наслаждаясь бесценными мгновениями близости — пусть и не полной, но такой желанной. Удержаться от более интенсивных ласк оказалось непросто, но обоюдными усилиями им всё же удавалось не переступить намеченную черту. Нежно перебирая волосы и пальцы друг друга, они почти не разговаривали — и без слов было понятно, что мучившие их обоих тревоги и печали наконец-то отступили. Будто бы и не было этого отвратительного утра и той бессмысленной ссоры, и всё осталось по-прежнему — ну, или не хуже, по крайней мере. Мун бы с удовольствием не покидал этой кровати ближайшие пару часов, но… Нет, сейчас совсем не время идти на поводу у собственных желаний. Ещё далеко не все проблемы разрешены, и пока вновь обретённый жених не научится контролю, им придётся воздерживаться от… излишней близости. Как бы там ни было, но относиться к светлой магии легкомысленно он, как магистр, не мог себе позволить. Искоса бросив взгляд на настенные часы, Алиэмун слышимо вздохнул. — Кажется, ты опаздываешь на свой первый урок, — напомнил он жениху, напоследок коснувшись его губ горячим дыханием. Раскрасневшемуся от ласки Альту не сразу удалось осмыслить услышанное. К своему стыду, он снова начал возбуждаться — точнее, так и не сумел окончательно успокоиться, сколько ни старался об этом не думать. — Д-да, точно, урок… — спохватился он, резко сев в постели. — И меня тоже ждут дела, — с грустной улыбкой герцог встал с кровати, окинув глазами собственные штаны, успевшие покрыться следами от высохшей влаги. — Придётся переодеться… Поднявшись вслед за ним, Альтириус смущённо взглянул на собственную пижаму — к счастью, не успевшую хоть сколько-то заметно выдать вновь разгорающееся желание. Мун без промедления направился в гардеробную, и Альт последовал за ним, но застыл у дверей. Он со смущением вспомнил, что обещал перенести свои вещи в гостевую спальню ещё прошлым утром… но так и не сделал этого. Отчасти потому, что проплакал всё утро и почти весь следующий день, но главным образом — просто не решился, где-то глубоко в душе всё ещё цепляясь за соломинку надежды, что ничего переносить и не придётся. И хотя каким-то чудом то смутное предчувствие, кажется, всё же оправдалось, от мысли о том, что ему придётся переодеваться в одной комнате с Муном, сердце зашлось в смеси волнения и паники. Заметив реакцию заалевшего жениха, герцог вновь засмотрелся на него, машинально расстёгивая пуговицы на рубашке ловкими движениями длинных пальцев. Настрой Альта на продолжение начатого также не стал для него секретом, да и сам он всё ещё силился вернуть собственные мысли в рабочий режим. Напомнив себе о необходимости сдерживаться, аш Дортмунд старательно обходил взглядом отдельные особо соблазнительные части тела любимого. Глядя на то, как герцог совершенно обыденно переодевается у него на глазах, Альт тоже немного успокоился, подойдя ближе, и принялся в свою очередь расстёгивать пижаму, но снимать штаны пока не спешил. — Но послушай, Мун… как же тогда быть с уже поданной заявкой на свадьбу?.. — решил он озвучить крутившийся в голове вопрос, чтобы хоть немного отвлечься от вида обнажённой спины любимого. — Ты предлагаешь её отменить или просто… перенести на неопределённый срок, пока мы не будем уверены во всём? — Знаешь, я не думаю, что её понадобится отменять или переносить, — ответил магистр, скинув снятую рубашку на пол. — Я не успел тебе сказать, но недавно пришёл ответ из Ордена Огня. Мы подали заявку слишком поздно после Сезона — к этому времени у них уже всё расписано до глубокой осени. Но с лёгкой руки магистра Огня для нас предварительно зарезервировали место какой-то распавшейся пары — на шестое июня. Вчера я написал им ответ с отказом, но… так и не отправил его. Поэтому, если хочешь, мы можем просто оставить всё, как есть. Объясняя это, аш Дортмунд с плохо скрываемым интересом рассматривал раздевающегося Альта. Нельзя было не отметить, что за прошедшие недели он уже заметно поправился: хотя всё ещё излишне худой, юноша уже не казался болезненно тощим. По крайней мере, рёбра не проглядывали сквозь кожу, а на руках, и ранее выглядевших наименее пострадавшей от многолетнего недоедания частью тела, уже вырисовывались красивым рельефом первые результаты тренировок под руководством Эриза. Подавив улыбку, Мун отмахнулся от собственного воображения, успевшего подсунуть портрет будущего Альта с подобными его ученику руками-лопатами. Нет, до такого вряд ли дойдёт, подумал он — у них совсем разное телосложение. Но этому молодому человеку определённо пойдёт на пользу немного поработать над своей физической формой, поэтому герцог полностью одобрял его начинание. — Шестое июня… Ты уверен? — взволнованно переспросил Альт, аккуратно повесив верх от пижамы на ближайший стул. — Это же всего… полтора месяца! А если за это время я не успею… — Ничего страшного не случится, — спокойно ответил тёмный, выбираясь из домашних брюк. — Если мы посчитаем нужным, то сможем отменить всё даже в последний день. А раз уж о нашей небольшой размолвке пока знают только Лорий, Эризидт и… Оринта аш Ошоннел, — поморщился он от упоминания последнего имени, — мы можем хотя бы попытаться оставить всё это между нами, чтобы снова не пришлось отбиваться от газетчиков. — Хорошо бы, — светлый посмотрел на него с обнадёженной улыбкой. Почувствовав, что они пришли к определённому согласию, Мун легко улыбнулся в ответ и продолжил переодеваться. Альт, также порядком успокоившись, уже без колебания снял оставшиеся от пижамы штаны, положил их на стул и подошёл к вешалкам. Потянувшись за своей одеждой, он случайно коснулся руки герцога, достававшего рабочий костюм, и их замкнуло. На долгую секунду оба замерли, стоя в полушаге друг от друга, почти обнажённые. Не разрывая зрительного контакта, Альтириус судорожно выдохнул, вновь ощущая, как сердце стремительно набирает ход. Магистр от своего жениха ничуть не отставал, уже наклонившись было поближе к его лицу, намереваясь жадно поцеловать. Но прежде, чем их губы соприкоснулись, Альт спохватился, отведя голову в сторону. — Н-нам не стоит сейчас дотрагиваться друг до друга… — смущённо прошептал он, опустив взгляд. — Иначе я могу снова случайно… — Ты прав, — с заметным сожалением признал Мун, при этом даже не двинувшись с места. — Придётся как-то иначе… Сейчас герцог многое бы отдал за возможность прильнуть к этим манящим губам, наплевав на доводы разума. Удержаться получилось лишь колоссальным усилием воли. В надежде найти хоть какое-то облегчение, он приблизился к лицу жениха, касаясь его кожи одним лишь дыханием. И тот, поняв его намерение, изо всех сил старался избегать прямого контакта, при этом оставаясь так близко, как только мог. Но даже этого невесомого подобия поцелуя хватило, чтобы горячее дыхание обоих вновь начало стремительно учащаться. Ощутив, как по спине пробегает целый табун мурашек, Альт начал осознавать, что они вот-вот соприкоснуться — если не губами, то кое-чем другим. Судорожно вздохнув, он резко разорвал этот призрачный контакт, отойдя на шаг назад. И Мун, словно не вовремя выдернутый из сладких объятий сна, с досадой сделал пару шагов по комнате, пытаясь успокоиться. — Пожалуй, нам лучше не отвлекаться, — констатировал и без того очевидное Алиэмун, кашлянув. Залившийся краской Альт в ответ молча закивал, тут же отвернувшись. Последующие пару минут они одевались молча, старательно не глядя друг на друга, но накалившейся от подавляемого желания атмосферы это молчание ничуть не разряжало. — Кстати, на днях может заглянуть Ник, — как бы невзначай обронил Алиэмун, поправляя воротник у зеркала. — Кажется, он всё же планирует организовать для нас настоящий свадебный пир… — Что?! — изумлённо замер Альтириус, так и не застегнув последние пуговицы. — Но мы же собирались отказаться от всего этого… Нам даже пригласить некого! Герцог тяжело вздохнул, оборачиваясь. Возразить ему было нечего, но, по крайней мере, эта новость сработала не хуже холодного душа — причём для них обоих, как подсказывало тёмное восприятие мага. — Я пытался ему объяснить, но он, к сожалению, не стал меня слушать, — пожал он плечами. — Ник грозится устроить нам «выдающуюся» свадьбу, даже если мы откажемся на ней присутствовать. Если сможешь убедить его отказаться от этой затеи, я буду только рад. Если же нет… решай сам. — Решать… что? — не понял юноша. — Всё, что касается организации торжества, — невозмутимо пояснил магистр. — Даже если Никариус возьмёт на себя основную часть работы, кому-то придётся помогать ему, принимать решения и следить за всем — иначе мы рискуем получить свадьбу в винном погребе, — усмехнулся он. Альт улыбнулся ему в ответ, хотя улыбка эта показалась немного-то натянутой, причину чему выдавала тревога в его сознании. — К сожалению, у меня совершенно не будет времени на всё это, — уже серьёзнее пояснил Мун. — Мне бы на саму церемонию выкроить свободный день. Поэтому, если решишь, что банкету быть, его организация будет целиком на тебе. В этом я полностью тебе доверяю и разрешаю потратить столько денег, сколько посчитаешь нужным. В горле Альта мигом пересохло, а голову взорвали разнокалиберные страхи. — Мун, это… слишком большая ответственность, — хрипло возразил он. — Я же ничего в этом не смыслю! — Ничего страшного, — улыбнулся герцог будущему мужу. — Я уверен, у тебя всё получится. К тому же, у Лория уже есть опыт в подобных вещах — наверняка он будет только рад помочь тебе во всём разобраться. На секунду Алиэмун задумался, отведя взгляд в сторону, но тут же снова посмотрел на Альта с уверенной улыбкой: — Пожалуй, в этом смысле пир — не такая уж плохая идея. Это будет для тебя полезной тренировкой на будущее. Всё-таки скоро ты станешь герцогом Кассарийским. От этих слов спину молодого человека осыпало морозом. Он уже слышал, что брак с герцогом означает, что он тоже станет «вашей светлостью», но всё ещё не мог до конца осознать и принять значение происходящего. — Если честно, я немного… боюсь этого, — тихо признался Альт. — Но ты же сам обещал, что сделаешь всё возможное для сохранения наших отношений? — коварно подловил его на слове Мун. — Можешь считать, что это тот самый шанс, о котором ты просил. Докажи, что сможешь научиться всему, что следует уметь настоящему герцогу. Впрочем, я и не сомневаюсь, что ты справишься, — добавил он уже мягче. — Х-хорошо, я… постараюсь, — собравшись с духом, пообещал аш Лоргант, натянуто улыбнувшись. Едва удержавшись, чтобы не поцеловать его, магистр лишь улыбнулся в ответ, а затем глубоко вздохнул. — Ну, раз мы всё обсудили, пошли вниз, — предложил он, тут же снова поморщившись. — Эта… наставница всё ещё дожидается нас там. Альтириус кивнул, постаравшись отогнать тревожные мысли. Подойдя к выходу из спальни, герцог галантным жестом предложил жениху взять себя под руку, и юноша, чуть помедлив, с улыбкой принял этот знак внимания, так кстати позволяющий избежать риска прямого воздействия.***
Когда Мун и Альт вошли в гостиную, Оринта и Эриз сидели за столом, в центре которого красовалось большое блюдо с пирожными, которое эта любительница сладкого не успела даже уполовинить. — О! — довольно воскликнула аш Ошоннел. — Говорила же: всё у них будет хорошо, — доверительно сообщила она сидящему рядом ученику, затем живо развернувшись к вошедшим: — Ну, и что вы стоите? Зря я, что ли, попросила бедного Лория накрыть стол на четыре персоны? Мун взглянул на Альта, который с надеждой смотрел на него в ответ. Магистр собирался было вернуться в резиденцию пораньше, но… из-за визита Оринты он так и не успел поесть как следует. Конечно, завтрак в компании этой женщины был последним, на что он согласился бы по своей воле… при иных обстоятельствах. Но сейчас ему было так легко на душе, что даже необходимость потерпеть общество аш Ошоннел ещё немного не казалась такой уж пыткой. К тому же, оставлять её наедине с юношами магистр вовсе не горел желанием — хоть и понимал, что придётся, и уже скоро. Вздохнув, Алиэмун кивнул, и Альт просиял от радости. Герцог устроился на дальнем стуле от Оринты, а его жених присел между ним и Эризом. И хотя последний даже не улыбался, от него исходил мягкий свет — это позволило догадаться, что он рад за них. — Даже странно, что вы так быстро спустились! — вновь заговорила Оринта, едва они расселись. — Я ожидала куда более… пикантного завершения вашего душевного разговора, магистр Мун. — Не суйте свой длинный нос в мою спальню, Оринта, — неодобрительно покосился на неё герцог, хотя гнев его на этот раз был несерьёзным. — На ваше счастье я не хочу больше портить из-за вас своё настроение. Но имейте в виду, что ваше сегодняшнее поведение я вам ещё припомню. — Да, да, слышали, знаем, — небрежно отмахнулась аш Ошоннел. — Я так понимаю, свадьба всё же состоится? Надеюсь, за оказанную помощь вы включите меня в список гостей? — Только вас на нашей свадьбе и не хватало, — вздохнул герцог, всё же взяв одно из пирожных. — Впрочем, делайте, что хотите. Я и сам ещё не уверен, что смогу присутствовать. — Такой вариант меня вполне устроит, не сомневайтесь! — заулыбалась во все зубы Оринта. — Я только котёночка моего поздравить хотела. — Так что насчет урока? — нетерпеливо вклинился в разговор Эриз, давно закончивший свой завтрак и порядком уставший от этой трескотни. — О, нет-нет-нет, — замотала головой Оринта. — Урок придётся перенести на пару дней. — Что?.. — удивился Альт, застыв с ложкой в руке. — Но почему? — А как, по-твоему, я должна учить контролю, когда ты в таком состоянии, котёнок? — с напускной строгостью свела та брови. — Для этого нужно спокойствие, сосредоточенность, а не взбаламученное сознание, благоухающее ярчайшими тонами света и едва остывшим возбуждением. Поверь, от такого начала обучения будет больше вреда, чем пользы. Альтириус смущённо потупил взгляд, начиная понимать, что она имеет в виду. Он перевёл взгляд на притихшего Муна, каким-то трусливым уголком души ожидая, что тот осудит его, но герцог лишь улыбнулся, выражая поддержку и понимание. Однако это не слишком успокоило Альта, тут же вспомнившего, как странно тот вёл себя совсем недавно, поддавшись его непокорной магии. Вдруг он до сих пор недостаточно трезво мыслит?.. — Но моё неосознанное влияние… — встревоженно продолжил светлый, но был перебит: — Ничего страшного за пару дней не случится, не переживай, — замахала на него наставница. — Ты вон, сколько времени с ними провёл под одной крышей — и пока все живы-здоровы. Думаешь, пара дней что-то изменит? Светлый с сомнением передёрнул плечами, размышляя, а тем временем Эризидт стремительно терял остатки терпения. — Вот и пусть Альт отдыхает, но со мной-то урок вы можете провести? — резковато спросил он. — А ты тоже ещё не до конца оправился после нашей прошлой встречи, волчонок, — покачала головой Оринта. — Я успела понаблюдать за тобой как следует, пока эти двое развлекались. Сказать по правде, я решила перенести урок из-за тебя в первую очередь. От непривычных ментальных нагрузок в ближайшие сутки-другие ты рискуешь снова заработать мигрень, а то и что похуже. — Так зачем же мы их ждали всё это время?! — возмутился Эриз, недовольно скрестив руки на груди. — Как это зачем? — заулыбалась дива. — Чтобы отметить спасение их помолвки, конечно же! А вы кушайте, детки, не отвлекайтесь на ерунду всякую. Урок какой-то придумали, шутники… — покачала она головой с игривой улыбкой. Эриз продолжал хмуриться, но Альт, глубоко вздохнув, положил ему на тарелку одно из пирожных и успокаивающе улыбнулся, после чего тот немного расслабился. Похоже, за этот день они оба при всём желании не могли сделать ещё большего прогресса на пути к контролю над своими силами. Если уж совсем честно, Альтириус чувствовал, что этим утром он и без того сделал куда больше, чем мог представить возможным ещё накануне. Ему никак не удавалось уложить в голове, как такая огромная куча проблем могла практически безболезненно разрешиться всего за какую-то пару часов. Ещё этой ночью казалось, что жизнь его лишилась всякого смысла. Он чувствовал себя совершенно потерянным и не знал, что же ему делать дальше: куда идти, как жить. И вдруг, в одно мгновение… он снова счастлив. Нужен и любим. Конечно, ещё остаётся много неясностей, но теперь у Альта было главное: надежда, что их брак с Муном по-прежнему имеет шанс состояться. Однако для этого ему предстояло немало работы над собой — и контролем над своей разрушительной магией дело явно не ограничится. Позволив себе ещё один медленный, глубокий вздох, Альт с наслаждением попробовал пирожное, на эмоциях от всего пережитого показавшееся непередаваемо вкусным.