Глава 17. Бесстрастный подход
Династия Эберхарт правила Шор-ди-Лейн уже более семи веков, несмотря на отсутствие частицы «аш» перед фамилией, равно как и магии в их крови. Получить аудиенцию у короля было практически невозможно для большинства подданных, включая многих уважаемых аристократов. Однако для Аркона аш Ландберга периодические встречи с членами королевской семьи были частью его прямых обязанностей. Иногда король вызывал своего Тайного Советника в не самое подходящее время — как и на этот раз, но отказать или опоздать без веской причины Аркон был не в праве. Пришлось даже подниматься по мраморной лестнице королевского дворца некомфортно быстрым шагом. Добравшись до пропускного пункта королевской стражи, он бегло взглянул на массивные золотые часы у входа: до назначенной на девять утра встречи оставалось менее пяти минут. Во дворце Аркона знали в лицо, но даже при этом служба безопасности короля никогда не пропускала его в обход стандартных процедур. Вполне резонно. Один из дежурных менталистов был членом Ордена Тьмы и наверняка распознал характерный ментальный образ бывшего наставника ещё до того, как увидел его. Несмотря на это, молодой тёмный добросовестно проверял его сознание на предмет потенциальной опасности положенную минуту. Иного Аркон и не ожидал от мага своего ордена. Его светлый коллега также повёл себя предсказуемо: — Да проходите уже, Советник аш Ландберг, — отмахнулся от него светлый маг. — От меня всё равно мало толка, а вы уже опаздываете! Покинув пункт охраны, Аркон мысленно сделал пометку при случае поговорить об этом с администрацией службы безопасности дворца. Столь небрежное отношение к своим обязанностям может представлять опасность, а в Ордене Света наверняка найдётся немало желающих занять место этого юноши. Советник торопливо направился к хорошо знакомому кабинету Его Величества. Излишне просторный и не слишком рационально организованный, он был заполнен почти исключительно декоративными объектами. Использованным для отделки золотом можно было существенно пополнить государственную казну, а высокие окна оставались главной уязвимостью несмотря на всю магическую защиту. Герштадт Четвёртый ожидал гостя за своим столом, а по обе руки от него сидели наследный принц и придворный целитель. В этом году королю исполнилось шестьдесят пять, однако благодаря регулярным сеансам оздоровления магией исцеления он по-прежнему выглядел довольно молодым. Его лицо было едва подёрнуто морщинами, а светлые, чуть рыжеватые короткие волосы даже не поседели, как и филигранно подстриженные усы с небольшой бородкой. Тяжёлую церемониальную корону на голове короля заменяла облегчённая золотая тиара. — Ваше Величество, — остановившись напротив стола, Аркон привычно склонил голову и приложил руку к груди в официальном жесте уважения. — Вы хотели меня видеть. — Опаздываете, Советник, — пригрозил пальцем король, чуть прищурив зелёные глаза. На его лице не было заметно типичных маркеров угрозы, а чуть вздёрнутые уголки губ скорее говорили о хорошем настроении. Это делало маловероятным, что его жест подразумевал серьёзное недовольство. Опоздание на три минуты вряд ли можно считать серьёзным проступком даже по меркам дворца, а король временами остро реагировал на оправдания. Аркон пришёл к выводу, что разумнее будет извиниться без объяснения причин. — Прошу простить за задержку, — снова склонил он голову. — Вы уже в курсе наших проблем на южной границе? — сразу перешёл к делу король. — Разумеется, — ответил Аркон, привычно оценивая окружающую обстановку взглядом. — Хельветийцы и фризы ожидаемо выражают недовольство учениями некромантов возле их границы. — «Ожидаемо», — хмыкнул Герштадт. — Ожидаемо, чтобы они выражали страх и нежелание с нами связываться, а не «недовольство»! Или скажете, что я опять чего-то не понимаю в этих ваших военных играх? — Это одна из традиционных целей учений, однако далеко не единственная, — начал объяснять Советник. — Среди прочих… — Ладно, ладно, это не моя проблема, — поморщился король, махнув на него рукой. — А вот их послы — моя. Этот хельветийский наглец вчера потребовал от нас гарантий отсутствия претензий на Кеннингстед, иначе они остановят поставки железной руды! — Этот ультиматум не выглядит убедительным, — заметил в ответ Аркон. — Завязывать торговую войну не в интересах Хельветийской Республики, учитывая, что их экономика сильно зависима от нашего экспорта. Нахмурившись, король перевёл взгляд на наследного принца Валрика, сидевшего по правую руку от него. Внешне тот имел мало общего со своим дедом Герштадтом: темноволосый и кареглазый, Валрик скорее походил на свою покойную мать, как и бабушку — первую жену Герштадта, имевшую визийское происхождение. Фривольно расположившийся в кресле принц неотрывно смотрел в окно с самого начала встречи. Его поза и выражение лица могли свидетельствовать об усталости или демонстрировать скуку, однако нельзя было исключать и более сложную социальную игру — например, попытку скрыть истинную заинтересованность разговором. Впрочем, последнее было маловероятно: согласно донесениям, Валрик не проявлял стремления занять престол вопреки решению короля выбрать его своим наследником. Согласно традиции, установленной Герштадтом Первым семь столетий назад, правители Шор-ди-Лейн ещё при жизни могли выбрать наследника из числа своих прямых потомков любого пола — вне зависимости от их возраста и очерёдности рождения. Изначально наследницей Герштадта была его старшая дочь, но двадцать лет назад она внезапно покончила с собой по так и невыясненным причинам. Её единственному сыну Валрику тогда было всего три, но это не помешало королю провозгласить его своим новым наследником, руководствуясь не вполне ясными мотивами. Решение Герштадта вызвало немало недовольства среди остальных его детей и внуков, и по слухам некоторое напряжение сохранялось до сих пор. — Валрик, ты это слышал? — обратился к нему король. — Я же говорил, что они снова блефуют! — Да, и ты оказался абсолютно прав… — вяло ответил тот, всё же переведя взгляд на правителя. — Можно я уже пойду? — Нет, нельзя, — нахмурился Герштадт. — Тебе пойдёт на пользу послушать. — Но я и так слушаю эти твои совещания чуть ли не каждый день! — слегка повысил голос принц. Король ответил не сразу, пристально уставившись на наследника, и тот неотрывно смотрел на него в ответ. Внимательно наблюдавший за ними Аркон понимал, что между ними происходит какая-то невербальная коммуникация, о значении которой ему оставалось только догадываться. Выражения на их лицах казались почти идентичными: поджатые губы, напряжённые скулы, нахмуренные брови. Палитра вероятных значений исчислялась несколькими десятками, если исключить заведомо маловероятные. С учётом контекста, это могло быть актом устрашения со стороны принца, имевшего мотив уйти, но столкнувшегося с сопротивлением. Однако вероятность успешного устрашения с поправкой на разницу в возрасте и статусе вряд ли была высокой. После нескольких секунд молчаливого противостояния король вздохнул. — Ладно, ступай, — прикрыв глаза, тихо ответил он вопреки ожиданиям Аркона. Кивнув с непонятным выражением на лице, Валрик поднялся и быстрым шагом удалился в одну из смежных комнат. С очередным неясным вздохом покачав головой, король вновь переключил внимание на Аркона: — Хельветийцы ожидают от меня официального ответа на их запрос. Вы можете стребовать с магистра аш Уоллестаун каких-то гарантий насчёт её намерений? — Невозможно гарантировать отсутствие намерений, о чём вы наверняка знаете, Ваше Величество, — ответил Советник. — Но этого и не потребуется, поскольку доказать обратное также не представляется возможным. Я бы посоветовал ограничиться устным подтверждением мирного характера учений, призванных отрепетировать совместные оборонительные действия двух орденов. — Что ж… пожалуй, это не будет ложью. Но всё же… — король замолчал на несколько секунд, посмотрев налево. По левую руку от него сидел Илберт аш Фарвальд — один из старейших и сильнейших членов ордена Исцеления, служивший личным целителем и охранником королевской семьи. Согласно официальному досье, ему неоднократно предлагалась позиция старейшины, но аш Фарвальд каждый раз отказывался, мотивируя это долгом перед королевством. Илберту позволяли присутствовать на многих совещаниях, включая секретные, а на любые вопросы о его присутствии Эберхарты уверяли, что он заслужил их безоговорочное доверие верной службой в интересах династии с самого её основания. Аркон же нередко подозревал, что рано или поздно это может обернуться немалыми проблемами для всего королевства. Даже в отсутствие веских поводов для подозрений любой могущественный маг, настолько приближённый к королевской семье на протяжении многих столетий, заведомо представлял собой потенциальную угрозу. И наличие во дворце штатных менталистов не могло гарантировать, что прошедший их проверку не изменит своей благожелательности в самый непредсказуемый момент. В любой момент аш Фарвальд мог остановить сердце Герштадта одним касанием его руки, будь у него достаточный мотив. Вряд ли во дворце был хоть один маг, способный справиться с ним на близкой дистанции. Даже сам Аркон, будучи неспособным заранее почувствовать враждебные намерения, имел бы шанс выжить, только если бы сумел вовремя обезвредить целителя тенями с безопасного расстояния. Сейчас риск открытой атаки аш Фарвальда не казался хоть сколько-то вероятным, однако глава Стражи предпочитал на всякий случай сохранять подобающую дистанцию и не терять бдительности. — Что думаешь, Илберт? — обратился король к своему целителю. — Хельветийцам можно вообще ничего не объяснять, — ответил аш Фарвальд скрипучим старческим голосом. — А если им что-то не нравится, пусть подавятся своей рудой! Но фризов устный ответ не устроит. Наверняка уже зашевелились! Его внешность, впрочем, выдавала возраст в несколько меньшей степени, чем голос. Будучи почти на век старше своего магистра Низарда аш Амбштейна, Илберт выглядел заметно моложе него. За два столетия, которые Аркон исполнял обязанности Тайного Советника, он не мог не заметить подозрительных флуктуаций старения аш Фарвальда. Вероятно, он крайне нерационально расходует собственные силы на сокращение морщин и поддержание густоты своих тёмных волос, седина на которых проявлялась лишь время от времени. Однако манипуляции Илберта с собственным возрастом не представляли потенциальной угрозы — в отличие от его вмешательств в политику. Герштадт был далеко не первым королём, регулярно спрашивавшим совета придворного целителя — и скорее всего не станет последним. Впрочем, нельзя также исключать, что без его участия королевская династия не продержалась бы так долго. Временами с замечаниями аш Фарвальда сложно было не согласиться, как и на этот раз — по крайней мере, если Аркону удалось трактовать его высказывание верно, в чём он нередко сомневался. — Действительно, — согласился аш Ландберг. — Согласно донесениям, фризы начали стягивать свои силы к нашей границе. — Что? Они всерьёз помышляют на нас напасть? — удивился Герштадт. — Показушники, — усмехнулся целитель. — Не упустят шанса снова опозориться. Как будто им и правда есть, что нам противопоставить. — По моим данным, в приграничном регионе расположились довольно скромные силы, и маги среди них маловероятны, — доложил глава Стражи. — Значит, они не представляют для нас угрозы? — уточнил король. — Не думаю, что они настолько не осведомлены о наших ресурсах, — ответил Советник. — Скорее всего это демонстрация силы перед собственными гражданами и приближёнными к руководству. С их позиции бездействие выглядело бы слабостью, чреватой обострением внутренних конфликтов. — Понимаю… Да, я так и думал, — кивнул король. — Спасибо, Советник. Ваше хладнокровие в который раз приходится кстати. Не буду больше отрывать вас от дел. С почтением поклонившись, Аркон без лишних слов направился прочь из кабинета. Краем уха он слышал, как оставшиеся за столом король и целитель о чём-то переговаривались вполголоса. Вероятно, о чём-то важном, но расслышать Аркон не мог, как и остановиться, не вызывая ненужных подозрений.***
Аркон вернулся в свою резиденцию лишь к одиннадцати — заметно позже, чем рассчитывал. К этому времени уже могли свершиться все необходимые условия для перехода к следующему этапу плана. Спустившись на лифте, Аркон направился к своему кабинету. Едва он открыл дверь, как из кабинета напротив показался его секретарь. — Господин аш Ландберг, из публичного офиса передали новую партию писем на ваше имя, — седовласый мужчина протянул начальнику небольшую стопку конвертов. — С парой десятков я разобрался самостоятельно, но эти, боюсь, требуют вашего внимания. — Меньше обычного, — заметил Аркон, проведя пальцем по корешкам писем, и направился к своему столу. — Во сколько мне зайти за решением? — спросил секретарь, придерживая дверь. — Я займусь этим вопросом безотлагательно. — Аркон не глядя указал на гостевое кресло: — Можете подождать здесь. Молча кивнув, секретарь присел напротив. Его присутствие было даже кстати на случай возникновения вопросов у кого-либо из коллектива. Начинать с нужного письма не стоило по той же причине: это могло вызвать подозрения со стороны секретаря и уж точно не сработало бы на поддержание легенды. — Скорее всего там ничего срочного… или хоть сколько-то правдоподобного, — тихо отметил секретарь, чуть улыбнувшись. — Возможно, — кивнул глава Стражи, усаживаясь поудобнее. — Но это не причина отметать донесения, даже не ознакомившись с содержимым. Аркон взял в руки первый конверт — немного замасленный. Обратный адрес указывал на торговый квартал на востоке Инторна. «Уважаемый глава Стражи! Спешу донести до вашего сведения, что утром в первый день мая один из ваших стражей вымогал у меня взятку за право торговать на восточном рынке. Я старый, больной человек, мне не по силам…» Письмо оказалось довольно длинным, но по крайней мере отправитель смог передать суть своего прошения в начале — как ни странно, это удавалось далеко не всем. — Передайте в отдел внутренних расследований, пусть проверят, — сказал глава, и секретарь кивнул. Вторым шло анонимное послание из провинции в Ливенвальде, написанное едва читаемым почерком на дорогой бумаге. Аркон бегло просмотрел его, выискивая хоть что-то, напоминающее осмысленную фразу. »…Пятый вечер подряд небо полыхало, словно пламя, опаляющее тучи, а наутро пошёл дождь — и тогда я всё понял! Отец вернётся ровно через пять лет и накажет неверных! И начнёт с вашего ведомства, глубоко неуважаемый…» — Я оставил это письмо на случай, если это какой-то… шифр, — пояснил секретарь. — Нет, это определённо не шифр, — покачал головой Аркон, вернув ему письмо. — Отправьте в архив к остальным из восьмой категории. Взяв в руки следующий конверт, Аркон уже знал, что нашёл искомое: на нём, как и на большинстве остальных писем, не было ни адреса, ни имени отправителя, но зато была марка ближайшего от имения аш Йульберга города. Внутри на листе дешёвой бумаги корявыми печатными буквами был написан текст, хорошо знакомый Аркону — ведь он сам его сочинял. Точнее, в соавторстве с Ориусом, которому также пришлось написать это письмо левой рукой, чтобы сделать свой почерк неузнаваемым. «Уважаемый глава Стражи! В подвале дома некроманта Фелуса аш Йульберга медленно умирает женщина. Он пытает её магией! Долго она не продержится, сделайте что-нибудь!» Первая версия текста была куда более информативной, но Ориус настаивал, что письмо будет выглядеть правдоподобнее, если написать его упрощённым языком и добавить побольше эмоций. Аркон не нашёл веских доводов ни за, ни против, поэтому спорить не стал. — Обвинение выглядит слишком серьёзным для анонимного письма, — прокомментировал секретарь, пока тот читал. — Скорее всего это ложное донесение, но… — Но в случае, если информация подтвердится, речь идёт о покушении на убийство с использованием магии. Мы не имеем права не проверить. У нас есть оперативники поблизости? — спросил Аркон, заранее зная ответ. — Кажется, одна из групп Теней по-прежнему должна быть к югу от Инторна. Менее, чем в сутках пути, — ответил тот, взглянув на календарь, стоявший на столе Аркона. — Сегодня вечером они должны свериться с ближайшей точкой воздушного обмена. — Подготовьте разрешение на обыск и применение силы при необходимости. Копию письма приложите как обоснование. Безотлагательно, — скомандовал Аркон, передав ему письмо. — Слушаюсь, — кратко поклонился секретарь и направился в свой кабинет. Когда дверь закрылась, Аркон вздохнул, откинувшись на спинку кресла. Дальнейший ход событий был по большей части предсказуем. Группа оперативников, получив воздушное письмо, отправится в дом Фелуса аш Йульберга, который уже должен быть на учениях — вне зоны контроля своих мертвецов. Даже небольшая группа Теней вряд ли встретит сопротивление при обыске, и им не составит труда найти то же, что видели Аркон и Ориус во время своего тайного визита. Но, в отличие от них, группа будет действовать официально и открыто, и благодаря этому анонимному посланию их действия не будут нести ощутимый риск для раскрытия операции внутреннего расследования. Даже в случае присутствия вражеских агентов в рядах Стражи, у них не будет веского повода для подозрений раскрытия своих планов. И если ожидаемая причастность аш Йульберга к заговору подтвердится на допросе, его задержание должно выглядеть досадной случайностью. Единственную сложность на этом этапе представляет само задержание аш Йульберга, которое будет полностью зависеть от Алиэмуна — помочь ему не смогут ни Ориус, ни сам Аркон. Вероятно, магистру придётся искать временных союзников среди некромантов и самостоятельно оценивать сопутствующие риски. Пожалуй, его склонность поддаваться эмоциям оставалась главной уязвимостью этой части операции. Разрабатывая план, Аркон старался по возможности учитывать излишнюю импульсивность своих союзников наравне с иными форс-мажорными обстоятельствами — такими, как внезапные болезни или размытые ливнями дороги. Однако учесть все факторы в данном случае было заведомо невозможно — как и повлиять на исход этой операции, находясь за сотни километров. Последнее время всё отчётливее вырисовывалась опасная тенденция: проблем, на решение которых нельзя было повлиять, становилось всё больше. Но по крайней мере одна из таких проблем имела шанс разрешиться безо всяких интервенций. Аркон бросил взгляд на лежавший на столе пустой свёрток воздушной почты. Накануне пришло в меру обнадёживающее письмо из Ордена Огня: целители констатировали высокий риск, что эмбрион не переживёт первый триместр инкубации. Другой проблемой, вытекающей из предыдущей, была необоснованно острая реакция Ориуса на ситуацию с Обрядом Жизни. Разрешить её не помогли даже крайние меры: раскрытие значительной части строго конфиденциальной информации. Более того, Аркон так и не понял, остался ли в силе запрос его супруга на развод или же следует считать его неопределённый ответ и дальнейшее молчание за отмену. Поразмыслив, аш Ландберг выдвинул нижний ящик стола и не без труда нашёл в стопке личных документов официальный бланк подачи заявления на развод. Почти полностью заполненный — недоставало только росписи Ориуса. Однако бумага давно пожелтела, а чернила заметно выцвели. Кажется, последний раз Аркон обновлял его столетие назад — незадолго до предыдущего Обряда. Становилось всё очевиднее, что этот документ может понадобиться в обозримой перспективе. Надо будет заехать за свежим бланком и заполнить по новой. Как нельзя кстати, ближайшая фаза расследования почти не зависела от действий главы Стражи. Ему нужно было только дождаться, пока группа теней отчитается об успешном захвате, а затем послать в Орден Некромантии официальный запрос о задержании подозреваемого. А пока оставалось немного времени на личные дела. Аккуратно убрав документы обратно в ящик, Аркон достал из него же попавшуюся на глаза книгу, подаренную кем-то из венедийских дипломатов несколько лет назад. Фольклор стран далёкого востока, с которыми у Венедийской Империи были дипломатические связи — в отличие от Шор-ди-Лейн. Последнее вряд ли могло измениться в обозримом будущем, однако иметь хотя бы общее представление об их культуре будет не лишним. В прошлый раз так и не нашлось времени дочитать, а оставленная в середине закладка уже мало о чём напоминала. Ближайшей тенью закрыв дверь на защёлку, Аркон устроился поудобнее и принялся читать с первой главы.Глава 18. Трудности коммуникации
Алиэмун прибыл в Орден Некромантии спустя семь утомительных суток пути. Ему совершенно не хотелось проводить ещё одну ночь под открытым небом, когда главная орденская башня уже виднелась на горизонте, поэтому магистр гнал своего гнедого до победного и прибыл уже поздней ночью. Он так устал с дороги, что до выданной гостевой комнаты добирался немногим более твёрдой походкой, чем сопровождавший его мертвец. И моментально заснул, как только рухнул на кровать, не найдя сил даже переодеться. Едва пробудившись, первым, что он почувствовал, был запах. Тошнотворный запах гниющей плоти, которым, казалось, было пропитано даже постельное бельё. Магистр поморщился, удивляясь, как он не заметил этого во сне. Не без труда выбравшись из кровати, он привёл себя в относительный порядок и пошире распахнул окно, надеясь найти спасение от ужасной вони. Как оказалось, зря: запах только усилился. Двумя этажами ниже на зелёной лужайке совсем юный некромант пытался заставить заметно разложившегося кролика скакать по прямой, но тот упорно приземлялся на бок. Алиэмун поскорее закрыл окно, неприязненно тряхнув головой. Всё же гостевые комнаты в башне главного замка были куда комфортнее — там, на высоте, запах был вполне терпимым. К сожалению, на этот раз магистра разместили в одном из студенческих корпусов, а здесь дела обстояли куда хуже, особенно в середине лета. Насколько он понимал, с запахом здесь не пытались бороться совершенно преднамеренно — у юных некромантов сразу старались отбить чувство брезгливости. Часто для учёбы им выдавали образцы далеко не первой свежести, да и сравнительно целые кадавры быстро разлагались в руках неопытных хозяев. К сожалению, покинуть гостевые покои в поисках свежего воздуха пока было нельзя: гостям не позволялось разгуливать по территории без сопровождения, и магистр тёмной магии не был исключением. Он не знал, кто именно из членов ордена будет назначен сопровождающим, но вряд ли сама магистр аш Уоллестаун найдёт время хотя бы его поприветствовать. Внезапно Мун насторожился: где-то на краю своего восприятия он приметил оттенок враждебности. И по мере приближения её источника магистр всё чётче понимал, что эта тьма направлена на него лично. Что-то казалось смутно знакомым, но не было похоже, чтобы он знал этого человека лично. Алиэмун тихо встал и отошёл подальше от входной двери, скрывшись от возможной атаки в дверном проёме ванной комнаты, и приготовился защищаться магией в случае необходимости. Когда же дверь со скрипом распахнулась, Мун оторопел на несколько мгновений, увидев вошедшего. Перед ним стоял Пилевий аш Лоргант собственной персоной, за спиной которого стояли два крепких на вид кадавра. Он буравил подошедшего Муна хмурым взглядом, однако явной агрессии не проявлял — да и вряд ли стал бы атаковать в учебном корпусе собственного ордена. — Герцог, — с нескрываемым презрением бросил старик, не удосужившись даже приветственным кивком. — Барон, — Мун окинул его холодным взглядом сверху вниз — что было почти неизбежно с их разницей в росте. Старый некромант оказался ниже, чем он мог припомнить с их последней встречи, состоявшейся задолго до рождения его внука. После случившегося с Альтом ему так и не представилось возможности поговорить с Пилевием с глазу на глаз, поскольку Алиэмуна отстранили от расследования. К сожалению, нарушение условия невмешательства сулило проблемами — и в первую очередь для его молодого супруга. К тому же, Альт и сам просил оставить барона в покое. Похоже, светлый юноша всерьёз поверил, что тот обращался с ним так жестоко из-за обратного действия его неосознанной магии. Но, даже если так, магистр не считал это хоть сколько-то весомым оправданием действиям барона. Тёмный поймал себя на жгучем желании нашпиговать сознание проклятого некроманта всей той болью, которую он причинил Альту за эти годы. Однако магистр не мог себе позволить скатиться до личных разборок посреди чужого ордена. — Что вы здесь делаете? — холодным тоном спросил Мун, стараясь не терять самообладания. — Волей магистра я исполняю роль вашего сопровождающего, — процедил Пилевий, холодный гнев в глазах которого читался так же отчётливо, как и в его сознании. Мун нахмурился. Савестия была на свадьбе и никак не могла не знать о сложной ситуации с Альтом и семейством аш Лоргантов. Что она задумала?.. — Магистр аш Уоллестаун прислала мне в надзиратели своего главного военачальника? — с подозрением спросил Алиэмун. — Вам не нашлось другой работы на время учений? — Мне это нравится не больше, чем вам, — прошипел барон, не слишком успешно скрывая, как его задело это предположение. — Но решать не мне — и уж точно не вам, герцог. К сожалению, нам придётся работать вместе до конца учений. Последнего Алиэмун никак не ожидал. По правде сказать, он и вовсе не рассчитывал лично иметь дело с бароном в предстоящем тренировочном бою — разве что в качестве «противника», но уж никак не «союзника». Некромантов столь преклонного возраста обычно отправляли в защиту, чтобы избавить их от сомнительного удовольствия несколько дней пробираться по лесам и полям. — Ваша ненависть ко мне очевидна даже без магии! — недовольно оскалился в ответ Мун. — О какой совместной работе может идти речь? — Я умею отделять личное от работы, в отличие от вас, — высокомерно бросил барон. Это было последней каплей. Почти рефлекторно стянув к себе окружающие тени, Алиэмун угрожающе приблизился к барону. — Я не собираюсь иметь с вами никаких дел после всего, что вы сотворили с моим мужем! — яростно заявил он. — Что же такого ужасного я сделал с этим неблагодарным бастардом? Позволил ему всё детство носить свою фамилию? — презрительно выплюнул Пилевий. — Если бы не моё великодушие, вы бы даже не встретились! Да не будь он аристократом, вы бы и внимание на него не обратили! Вам обоим следовало бы меня поблагодарить, а вместо этого вы натравили на меня инспекцию! Алиэмун неверяще смотрел на высокомерного старикашку. Он всерьёз считает себя пострадавшей стороной?.. Магистр сделал глубокий вздох, пытаясь утихомирить разбушевавшиеся эмоции. Нет, он не забыл просьбу супруга, но оставить подобную дерзость без ответа просто не мог. — Это вам бы следовало поблагодарить Альта за его решение оставить аш Лоргантов в покое, — грозно процедил Мун. — Если бы не его великодушие, я бы ни за что не позволил вам избежать наказания. Будь моя воля, сейчас вы бы не разгуливали на свободе, где вам явно не место. Мертвецы за спиной Пилевия оскалились и зашипели, реагируя на возможную угрозу хозяину, но тот усмирил их, лишь поведя бровью. Сам же барон явно старался не показывать вида, однако тёмный маг с удовлетворением отметил краткую вспышку страха в его сознании. — Если вы с чем-то не согласны, можете обсудить это с магистром аш Уоллестаун, когда мы прибудем на место, — неприязненно бросил Пилевий. Мун молча сверлил его взглядом, понимая, что иного выбора сейчас нет. Не дожидаясь его ответа, Пилевий взял из рук своего неживого охранника три свёртка воздушной почты и протянул аш Дортмунду. — Это пришло на ваше имя, — не скрывая своего раздражения сказал барон. — Если вы собираетесь писать ответ, можете оставить его на столе, однако не утруждайтесь запечатывать. Мой орден вам не личная почтовая служба, герцог, — с презрительной усмешкой заявил он. Взяв у него письма, Алиэмун сразу заметил, что они были без зазрения совести вскрыты службой безопасности ордена — если не лично Миронским, который наверняка не упустил шанса их прочитать, что особенно злило при взгляде на имена отправителей: два письма были от Альта, а третье от Ориуса — наверняка по работе. — У вас ровно час, — жёстко объявил аш Лоргант. — В одиннадцать отправляемся к месту учений. Когда будете готовы, он вас проводит, — некромант указал на одного из своих мертвецов. Приказав зомби ждать в коридоре, барон удалился, и только когда дверь за ним закрылась, Мун смог выдохнуть с некоторым облегчением. Перспектива работать с Миронским давала немало почвы для размышлений, но, снова взглянув на письма в своей руке, Алиэмун решил не терять времени впустую, чтобы уложиться в отведённое время. Вероятно, стоило начать с письма Ориуса, но аш Дортмунд предпочёл письма супруга, беспокоясь, не прочёл ли Пилевий что-то, о чём ему не следовало знать. К тому же, за утомительную неделю в дороге он успел соскучиться по Альту. А после неприятного столкновения с Миронским, ему было просто жизненно необходимо прочитать хоть пару тёплых слов от своего супруга. Присев за стол, Алиэмун повнимательнее рассмотрел свёртки: оба письма Альта были отправлены из Ордена Тьмы. Должно быть, какая-то ошибка?.. Дорогой Мун! Как жаль, что мы не успели встретиться! К сожалению, дело действительно неотложное: я должен перенять управление герцогством до седьмого августа! Я был вынужден отправиться в Кассарию без тебя. Сейчас я в Ордене Тьмы, но скоро продолжу путь к Дортмунду. Прошу, приезжай, как только сможешь! Надеюсь увидеть тебя там! Твой Альт. Мун раздосадованно перебирал пальцами по столу, вчитываясь в немного неровные строчки знакомого почерка. Алиэмун и прежде опасался, что управляющего герцогством могут отозвать вскоре после свадьбы, но всё же не ожидал, что это случится так скоро. Второе письмо было отправлено через день после предыдущего. Написано оно было куда более аккуратным почерком — Альт явно потратил на это письмо немало времени. Дорогой Алиэмун! Из-за необоснованных слухов об Ордене Тьмы нам с бароном аш Эйблом, старейшиной аш Матолем и Эризидтом пришлось провести инспекцию пещер. С радостью сообщаю, что всё разрешилось хорошо. Ваш супруг, Альтириус аш Дортмунд. Мун читал эти строчки в некотором недоумении. Тон писем разительно отличался: первое было личным и тёплым, второе же звучало куда официальнее. Пожалуй, даже излишне официально, да и немного неуклюже. Мун понимал, что его молодой супруг ещё не успел набраться уверенности, и всё же не мог не улыбнуться его очаровательным первым попыткам обращаться к нему, как герцог к герцогу. Тут он вспомнил, что в прошлом письме сам предупреждал мужа, что некроманты могут вскрыть и прочитать его ответ. Быть может, он неспроста выбрал такой стиль? Вдруг таким образом Альт пытался дать ему понять, что случилось что-то действительно серьёзное?.. Впрочем, учитывая, что речь шла об аш Матоле и аш Эйбле… Мун закатил глаза, тяжело вздохнув. Ремигий частенько докучал магистру своими опасениями насчёт этого барона и настроений его людей, но за столько лет ничего серьёзнее баек о творимых тёмными ужасах от них не исходило. Не хватало только, чтобы пронырливый старейшина воспользовался неопытностью Альта и вбил ему в голову всякие странные идеи. Этот старик всегда был склонен излишне драматизировать, требуя вмешательства магистра по всякой ерунде. С месяц назад Ремигий уже упоминал какие-то мутные слухи о причастности тёмных к очередному несчастному случаю, но не с этим же вопросом они там до сих пор разбирались?.. И какие ещё пещеры? Ведь не стал бы Ремигий пускать Альта в подземелье ордена? Даже он не настолько лишился рассудка, чтобы подвергать подобной опасности необученного светлого мага. Должно быть, речь о внешних пещерах долины. В любом случае, всё закончилось хорошо, и это главное. В конце письма обнаружился небольшой постскриптум, написанный совсем небрежным почерком, будто на бегу. Эриз уезжает в Норею, чтобы навестить семью, и Селест собирается поехать с ним. Со мной остаётся только Лорий, и сегодня мы отправляемся в Дортмунд. Надеюсь встретиться там сГлава 19. Взлёты и падения
Прошло уже четыре дня с тех пор, как Ориус вернулся в Инторн после их с Арконом миссии в доме некроманта. Помощник магистра пытался выяснить у главы Стражи, чем он сейчас может помочь, но тот лишь сказал, что до возвращения Алиэмуна им остаётся только ждать. И отправил домой — будто Ориусу было, чем заняться дома в одиночестве, кроме как набивать брюхо от тоски и тревоги, по кругу обдумывая неразрешимые проблемы и всякий раз заходя в одни и те же тупики. В попытке найти спасение от этой бессмысленной саморефлексии Ориус вернулся к работе — но не к той безумной игре в шпионов, которой они с Алиэмуном и Арконом занимались последние месяцы. К его привычной работе помощником магистра. Рутинные отчёты, административные задачи, рядовые проблемы тёмных учеников и более старших коллег по ордену — да, это была его стихия. Хотя и здесь не обошлось без перемен: наконец-то у тёмного ордена появилась своя резиденция в Инторне! Она ещё не была официально открыта, но Ориус всё равно приходил сюда, чтобы поработать в тишине в своём новом кабинете. В этот пасмурный полдень он был в здании один, но на всякий случай всё же оставил двери открытыми. Гостей он не ожидал, и потому порядком удивился, почувствовав чьё-то присутствие в фойе. Поначалу Ориус напрягся, однако вскоре узнал знакомую ауру — это был Зейнорд аш Мискондзе, один из учителей. Для помощника магистра не было секретом, что Алиэмун достаточно близко общался с супругами аш Мискондзе, однако сам он знал Зейнорда только по работе, а за её пределами они почти не пересекались. Зейн и раньше иногда подменял недостающих учителей, но в этом году его услуги пришлись особенно кстати ввиду неожиданного поступления Эризидта. Сообразив, что Зейнорд ещё долго будет искать хоть одну открытую дверь в пустующей резиденции, Ориус поспешил выйти ему навстречу. — Доброе утро, Зейнорд, — чуть поклонился он. — Могу я чем-то помочь? — Господин Ориус, — вежливо улыбнулся тот, обернувшись. — Извините за беспокойство, я хотел уточнить один вопрос насчёт моих учеников. У вас найдётся минутка? — Да, конечно, — ответил Ориус, приглашая его в свой кабинет. Зейнорд прошёл в просторный и светлый кабинет, в воздухе которого всё ещё ощутимо витал запах свежей краски. Он присел на край гостевого кресла, выпрямив спину и поправив распущенные светлые волосы, после чего сразу перешёл к делу: — Видите ли, последние несколько недель я был… — Зейн задумался на мгновение, — в вынужденном отпуске. — Да, кажется, мне попадалось на глаза ваше письмо о возвращении к работе, — Ориус пробежал пальцами по стопке бумаг на столе, но искать его не стал. — Да, и вчера по расписанию у меня должен был состояться урок языкознания с Эризидтом и Альтириусом. Однако в доме аш Дортмундов я узнал, что оба они уехали в Кассарию, и магистра аш Дортмунда также не оказалось дома. Вам что-нибудь об этом известно? Зейнорд говорил предельно вежливо и спокойно, но тёмный маг всё же почувствовал в его сознании некоторое раздражение. Впрочем, это и неудивительно: проехать через полгорода до дома магистра, только чтобы обнаружить, что учеников и след простыл — такому и сам Ориус бы не обрадовался. — Если честно, я впервые слышу об их отъезде, — нахмурился он. — Точнее, я в курсе насчёт магистра аш Дортмунда, но об отсутствии его супруга и Эризидта меня никто не поставил в известность. — В таком случае я бы хотел узнать, как эта ситуация скажется на моём расписании и… оплате? — К сожалению, в отсутствии магистра не могу сказать ничего конкретного, — развёл руками Ориус. — Но ваш контракт предполагает почасовую оплату за каждый урок, поэтому… Ориус запнулся, внимательно взглянув на гостя. Зейнорд понимающе кивал, совсем не изменившись в лице — всё так же едва заметно улыбался, неукоснительно следуя традиционным принципам формальной вежливости. Однако в его сознании старейшина заметил нарастающую тьму — довольно сложное сочетание, тональность которой он даже не сразу смог определить. Кажется, в основном досада и тревога с оттенком печали, но было и что-то более мрачное… и как-то смутно знакомое. — Зейнорд… — осторожно обратился Ориус. — С вами всё в порядке? — Что, простите?.. — сначала не понял Зейн, а затем будто опомнился. — Ах да, тёмная магия… Полагаю, я не смогу ответить на ваш вопрос утвердительно, не выдав свою неискренность, — немного смущённо улыбнулся он. — Всего лишь небольшие личные проблемы, не беспокойтесь. — Извините, это было бестактно с моей стороны, — склонил голову Ориус. — Я не должен был лезть не в своё дело. — Нет, ничего страшного, — с оттенком грусти ответил его собеседник. — По правде сказать, эта неопределённость с уроками задевает меня сильнее обычного, потому что… — Зейнорд замолчал на секунду, едва заметно дёрнув плечами, — будущее в целом кажется мне слишком неопределённым сейчас. В том числе и в финансовом отношении. — У вас что-то случилось? — участливо спросил Ориус, немного удивившись. Он смутно припоминал, что обратный адрес на рабочих письмах аш Мискондзе указывал на достаточно престижный район Инторна, с просторными домами и приличными по меркам города участками земли. Даже его одежда выдавала определённое благосостояние — этот лазурно-голубой костюм наверняка был выполнен на заказ и обошёлся в немалую сумму. Полностью отбросив вежливую маску, Зейнорд позволил тьме проявиться на своём лице. Несколько мгновений он молчал, невидящим взглядом уставившись куда-то вдаль. — Дело в том, что… я подумываю подать на развод, — тихо признался Зейн, излучая на тёмного мага волны неуверенности и беспокойства. Ориус тут же встрепенулся, невольно поймав себя на возросшем интересе к этому разговору. — Вот как?.. Мне жаль это слышать, — искренне посочувствовал он, начиная понимать, в чём проблема. — Вы же зориамец? — Да, — кивнул Зейнорд. — Я прожил в Шор-ди-Лейн уже под два столетия, но по закону мои права на всё совместное имущество закончатся вместе с браком. А до него никакого имущества в Шор-ди-Лейн у меня и не было. В моей собственности останутся только мои долги, и дохода от преподавания не хватит, даже чтобы их покрыть. — И несмотря на это вы собираетесь развестись? — спросил Ориус, качая головой. Вздохнув, Зейнорд пожал плечами и отвёл взгляд. — Пока не уверен. Но… я начинаю сомневаться, что для нас с Никариусом ещё осталось будущее. Хотя, признаться, меня ужасно пугает перспектива лишиться всего… необходимость начинать всё с нуля… Он поднял глаза на Ориуса, который внимательно слушал, участливо кивая. — Простите. Не знаю, зачем я всё это рассказываю, — Зейн покачал головой. — Не хотел нагружать вас своими личными проблемами. — Нет-нет, что вы… На самом деле, я хорошо вас понимаю. Пожалуй, лучше, чем хотел бы… Ориус замолчал на несколько мгновений, поджав губы в нерешительности. Он не привык говорить о настолько личных вещах хоть с кем-то, но почему-то сейчас ему казалось, что этот человек смог бы его понять скорее, чем более близкие друзья. А, возможно, как раз из-за того, что они были едва знакомы, сейчас ему оказалось проще говорить открыто, не боясь оценки. — К сожалению, как раз сейчас вопрос развода остро стоит и в моём браке, — вздохнув, всё же признался он. — У вас есть супруг? — удивился Зейн. — Это всего лишь формальный брак, — грустно улыбнулся Ориус. — Но… пожалуй, он более формален со стороны моего супруга, чем с моей. — Понимаю, — кивнул Зейн, тактично не переспрашивая, что он имел в виду. — Свои сложности есть в любом браке, даже формальном. Могу я спросить, как давно вы с мужем вместе? — «Вместе» — это слишком сильно сказано, — горько усмехнулся тот. — Однако прошлой осенью нашему браку как раз исполнилось пятьсот лет. — Надо же, на целое столетие больше, чем я живу на свете, — не скрывал своего удивления Зейнорд. — А мне казалось, это наш с Ником брак излишне затянулся. У нас и раньше случались свои взлёты и падения, но на этот раз… — он покачал головой. — Столько всего произошло, что я уже не уверен, что после такого падения возможно подняться. Слушая его, Ориус чувствовал, будто смотрелся в зеркало, пусть и немного кривое. Впрочем, скорее наоборот: на фоне Зейнорда кривым зеркалом был он сам. — Да, я прекрасно вас понимаю, — с неожиданной лёгкостью поддержал Ориус. — У нас… точнее, у меня за эти годы тоже случались периоды затишья, когда я едва ли вспоминал, что у меня вообще есть муж. Но всякий раз они сменялись новой вспышкой… интереса. — За которой неизбежно следуют новые разочарования и новые проблемы, — понимающе закончил за него Зейнорд. — Да, именно! — подтвердил Ориус, а затем задумчиво отвёл взгляд. — Но на этот раз всё иначе. Я будто бы… и взлетаю, и падаю одновременно. Эти противоречия съедают меня изнутри. Мне хочется вырваться из этой бесконечной петли, но вместе с тем… я так долго жил с этими чувствами, что не могу представить свою жизнь без них. Я предложил развестись, и он согласился с такой лёгкостью, что это словно… вырвало клок из моей души. И я трусливо забрал свои слова назад. Ориус выложил всё подчистую будто в трансе, не задумываясь, что из сказанного не следовало произносить вслух. И только теперь его накрыло небывалой волной стыда и смущения. — Я прошу прощения, — он спрятал покрасневшее лицо в ладонях, боясь даже взглянуть на собеседника. — Не знаю, что на меня нашло… — Прошу, не извиняйтесь, — успокоил его Зейн. — Иногда всем нам нужно просто выговориться. По правде сказать, слушая вас, я почувствовал себя лучше. Стало немного легче на душе. Ориус почти силой заставил себя посмотреть на гостя и с облегчением отметил, что тот мягко улыбался ему. — Правда?.. — Пытаясь унять собственные эмоции, тёмный даже не мог понять, искренне ли тот говорил, но почему-то сейчас ему хотелось в это верить. — Пожалуй, мне тоже… Вздохнув, Зейнорд поднялся. — Спасибо вам за этот неожиданный разговор по душам, Ориус. Думаю, он мне был очень нужен. Не ожидавший столь резкого окончания разговора, Ориус спешно встал со своего кресла. — Да, извините, у вас, должно быть, много дел, — спохватился он, вежливо улыбаясь. — Это не совсем дела, — немного смущённо ответил Зейн. — Сегодня я собираюсь посетить бега. — Какие бега? — немного удивился помощник магистра. — Собачьи, — охотно пояснил аш Мискондзе. — Сегодня моя лучшая борзая участвует в забеге, и как хозяин, я должен представить её публике. — Надо же, вы занимаетесь разведением собак? Ориус неподдельно удивился такому увлечению Зейнорда, хотя среди аристократов оно не было таким уж необычным. — Признаюсь, собаки — моя небольшая слабость, — развёл тот руками. — Как и азартные игры, к сожалению. — Могу вас понять, — улыбнулся Ориус. — В былые времена я иногда заглядывал на бега и даже делал ставки, но… это было очень давно, — мотнул он головой. — Действительно? — обрадовался Зейнорд. — Тогда, быть может, мне удастся убедить вас заглянуть на забег? Нам обоим не помешает немного развеяться, вам так не кажется? — Я, право, не знаю… — с сомнением отозвался Ориус, оглядывая скопившиеся на своём столе стопки бумаг. — У меня ещё остаётся немного работы на сегодня. — Что ж, не буду настаивать, но вы подумайте, — мягко улыбнулся ему аш Мискондзе. — Забег состоится в три часа дня — время ещё есть. Хорошего вам дня, Ориус, — протянул ему руку Зейн. — Надеюсь, ваши проблемы разрешатся, так или иначе. — Абсолютно взаимно, Зейнорд, — с улыбкой ответил тот на рукопожатие.***
Когда он ушёл, Ориус ещё долго размышлял обо всём услышанном и сказанном. Возможно, потому и работа больше не клеилась. Разговоры о собачьих бегах погрузили тёмного мага в пучину сладко-горьких воспоминаний. Бесконечное движение шумной толпы, радостные выкрики, собачий лай — и, что самое главное, никому не было никакого дела до очередного прохожего, заглянувшего поглазеть на породистых псов. В конечном итоге Ориус всё же решил, что и сейчас развеяться будет не лишним, и собачьи бега — пожалуй, не самый плохой способ отвлечься от заведомо тщетных самокопаний. Ориус никогда не был излишне азартным человеком, да и не любил транжирить деньги, поэтому ставки делал редко. С тех пор, как он посещал бега последний раз, успели состариться и умереть не только бывшие четвероногие чемпионы, но и некоторые их хозяева. Впрочем, многие владельцы были респектабельными аристократами, и Зейнорд — даже не единственный, кого Ориус знал лично. К сожалению, он пришёл слишком поздно, когда представление собак зрителям уже завершилось, и сейчас владельцы были заняты подготовкой своих псов к выходу. В любом случае, на этот раз Ориус хотел побыть простым зрителем. По крайней мере, до конца забега — а после он намеревался найти Зейнорда и, возможно, продолжить их неожиданный разговор по душам. Всё же он был одним из немногих, кто действительно мог понять стоящую перед ним дилемму. А чтобы было, с чего начать разговор, он собирался поставить символическую сумму на собаку Зейнорда. Вот только которая из них его?.. Ориус всматривался в полученный на входе листок с именами и номерами, как вдруг кто-то сзади коснулся его плеча. Не привыкший к подобному менталист от неожиданности вздрогнул, резко обернувшись. В замешательстве он даже не сразу понял, что уже знаком с этой высокой смуглой девушкой. — Госпожа аш Ошоннел? — в удивлении вскинул он брови. — К чему эти формальности, дорогой Ориус? Просто Нерия! — просияла она улыбкой. На девушке было зелёное летнее платье с вышитыми белыми кроликами, а её распущенные тёмные волосы свободно развевались от лёгкого ветра. В таком виде в ней непросто было заподозрить одну из редких женщин-магов, зато на фоне многочисленных на этом мероприятии простолюдинок из в меру состоятельных семей Нерия не сильно выделялась. — Простите, госпожа Нерия, я… — замялся тёмный маг, нервно оглядываясь. — Я просто не ожидал встретить вас здесь. — Правда? А вот я знала, что именно здесь мы и встретимся, — хихикнула ясновидица. — Не смею сомневаться, — улыбнулся ей Ориус и тут же мельком взглянул вниз — на теперь уже стройную талию и подтянутый живот девушки. — Простите за бестактность, но когда мы виделись на свадьбе аш Дортмундов пару недель назад, вы же были… — Да, как видите, я больше не беременна, — радостно обернулась она вокруг себя на невысоком каблуке. — Оставалось ещё недели три, но мне ужасно надоело! Поэтому как только мы вернулись со свадьбы, я попросила мамочку Ру избавить меня от этой маленькой прилипалы как можно скорее. Ориус успел позабыть, какие странности иногда выдавала эта особа в те недолгие минуты их общения на свадьбе. — Что?.. Вы… специально родили ребёнка досрочно?.. — О, нет-нет, зачем же! — рассмеялась та. — Ругиль просто достала из меня малышку и быстро всё залечила, как и всегда. Удобно иметь маму-целителя! — Действительно, — неловко улыбнулся Ориус. — Надеюсь, с вашей дочерью всё в порядке? — Конечно, она уже со своим папочкой, — вздохнула Нерия. — Совершенно Простая, как я и предупреждала ещё до зачатия. А как ваша дочка поживает? — Она… — начал отвечать Ориус, но тут же опешил: — Постойте, ч-что? — Ах да, она же ещё не родилась? — расстроенно захлопала глазами ясновидица. — Простите, я уже совсем запуталась в собственных видениях. Ориус отступил на шаг, закашлявшись. Он знал, как работают видения, и что гарантии их свершения нет практически никогда, но всё же чувствовал себя как-то неуютно, разговаривая с едва знакомой женщиной о самочувствии собственного нерожденного ребёнка. — Извините, я вас расстроила? — взволнованно уставилась на него Нерия. — Нет, что вы, я… просто не ожидал, что… — Ориус нервно облизнул губы, бегло взглянув по сторонам. — Про это пока знают только несколько человек, и я надеюсь… — Не волнуйтесь, дорогой Ориус, я не собираюсь никому об этом рассказывать, — подмигнула та. — Да и всё равно мне никто никогда не верит. Я слишком часто ошибаюсь! — Вот как… — чуть мягче улыбнулся Ориус. — Но уж точно не чаще, чем я. Я как раз собирался спустить несколько золотых монет на пса своего знакомого, но так и не смог узнать его номер. Забег скоро начнётся, и видимо, придётся поставить наугад. — Зачем же наугад? — с улыбкой приблизилась она, шепнув ему на ухо: — Ставьте на седьмой номер. Я вижу его первым с вероятностью под тридцать процентов, но посмотрите, как оценивают его шансы другие! Обернувшись в сторону букмекера неподалёку, Ориус пробежал глазами по большой таблице, исписанной мелом: в случае победы ставка на седьмой номер умножилась бы в двенадцать раз! Один из самых выгодных раскладов, если эта собака и правда придёт первой. — Вы же… — прищурился Ориус. — Мне казалось, что членов Ордена Ясновидения не жалуют на таких мероприятиях. — Вы правы, — вздохнула Нерия. — Я при всём желании не смогу ни на кого поставить… без посторонней помощи. По правде сказать, если меня узнают, скорее всего попросят уйти. Поэтому я стараюсь держаться подальше от знакомых. Ну, если только сама не хочу, чтобы меня узнали, — игриво подмигнула она. — В таком случае я отлучусь ненадолго, чтобы поставить на совершенно случайно пришедший мне в голову седьмой номер, — улыбнулся ей Ориус в ответ. Вскоре начался забег, за которым Ориус и Нерия наблюдали с дальней трибуны, где было не так многолюдно. Пёс под номером семь действительно резво выбился в лидеры, и Ориус с замиранием сердца следил за ним, изредка поглядывая на Нерию, которая, напротив, не отрывала взгляда от него. Ориус поймал себя на мимолётной мысли, что даже рад, что тьма ясновидцев почти нечитаема его восприятием. Сейчас ему совершенно не хотелось зацикливаться на мысли, почему эта очаровательная девушка решила провести столь чудный день в его компании. На втором круге собака с номером семь, вырвавшаяся в лидеры в самом начале, оступилась и упала под радостный гул толпы. И хотя пёс тут же поднялся и продолжил бежать, уже было ясно, что победа седьмому номеру не светит. В итоге он финишировал предпоследним. Зрители воодушевлённо гудели, обсуждая результаты забега, и начинали неспешно расходиться со своих мест. — Ну что же ты, номер семь!.. — с досадой вскинул руки Ориус, при этом почему-то не прекращая улыбаться. Нерия развела руками, виновато улыбнувшись. — В своё оправдание я могу сказать, что знала, где он может оступиться — но был хороший шанс, что этого не случится, и тогда он бы точно победил! — Что вы, госпожа Нерия, вам не за что оправдываться, — успокоил её Ориус. — Я пришёл сюда с надеждой хоть немного улучшить своё настроение. И, по правде сказать, я уже давно так не веселился. — Вы просто нестерпимо обаятельны, дорогой Ориус, — проворковала она, чуть придвинувшись по длинной скамье. — Вы же знаете об этом, правда? Смутившись неожиданному комплименту, Ориус покраснел и махнул рукой. — Что вы, мне неловко даже слышать подобное от столь очаровательной молодой особы. Довольно хихикнув, Нерия вдруг наклонилась ещё ближе и чмокнула его в щёку. — Г-госпожа Нерия… — уставился на неё сбитый с толка Ориус, коснувшись своей щеки пальцами. — Простите, не удержалась, — улыбнулась она, чуть склонив набок голову, чем почему-то немного напомнила Аркона, отчего стало даже более неловко. — Вы мне правда очень нравитесь, Ориус. Тёмный отвёл глаза, улыбнувшись со смесью смущения и грусти. — Мне… очень лестно ваше внимание, госпожа Нерия, но… — он замолчал, потупив взгляд. — Но что? — нетерпеливо приблизилась она вновь и тонкими пальцами притянула его за подбородок, вынуждая вновь посмотреть на себя. — Поймите, я… в шесть раз вас старше, — смущённо зажмурился Ориус, качая головой. — Ну и что? Почти все мои мужья были куда старше вас! — бодро ответила она. — Но я уже давно… — Ориус осёкся, вспомнив о собственном требовании развода, которое он трусливо отозвал, не выдержав и нескольких минут. — В браке? — переспросила она. — Но разве это проблема? — Это… — Ориус замялся, понимая, что проблема уж точно не в самом браке, который раньше не мешал ему время от времени заводить романы. — Не то, чтобы, но… — Ориус, я же не предлагаю взять меня в жёны. Пока что, по крайней мере, — мягко улыбнулась Нерия, заглянув ему в глаза. — Я всего лишь предлагаю провести ещё немного времени вместе. Ориус посмотрел на неё, но получилось как-то робко. Конечно, он осознавал настоящую причину, почему внезапный интерес этой девушки вселял в его душу леденящий страх. Он боялся того же, чего и в любых других романтических отношениях: что они могут оказаться удачными. Боялся в один прекрасный день обнаружить, что все эти столетия зря убеждал себя, что счастье для него невозможно в принципе. Что его удел — любить тех, кто не может ответить взаимностью. Либо тех, с кем никакие отношения невозможны из-за непреодолимых различий в статусе, возрасте, в чём угодно… Не дожидаясь его реакции, Нерия подалась вперёд и медленно, но решительно коснулась его губ своими. Твёрдо придерживая его за затылок, она пресекла жалкую попытку Ориуса отстраниться, и он, к собственному удивлению, позволил ей себя поцеловать. А вскоре по-настоящему ответил на поцелуй и даже начал перехватывать инициативу, словно в сладком забытье проведя рукой по её спине, спустившись по гладкой ткани платья к узкой талии. В тот момент Ориусу даже не было дела до возможных свидетелей, хотя большая часть зрителей уже наверняка разошлась. Наконец, Нерия отпустила его губы, с нескрываемым желанием глядя в глаза. — Нам лучше найти более укромное местечко, — прошептала она, и её намерение вряд ли могло быть ещё однозначнее. — Мой дом недалеко отсюда. Ориус ошалело уставился на неё, не в силах найти слов. В его сознании почему-то мелькали разрозненные образы: округлый живот Нерии, зелёное пламя Обряда Жизни, растерянное лицо его супруга, когда тот упал в траву… В памяти невольно всплыли откровения Аркона о его происхождении и об их возможном родстве. Почувствовав, как его сердце заколотилось в панике, Ориус резко вскочил. — И-извините, госпожа Нерия… — замотал он головой, зажмурившись. — Я… я не могу. — Ориус, постойте!.. — Нерия потянулась к нему, когда Ориус уже развернулся к выходу. — Простите, но мне нужно… немного подумать, — неловко улыбнулся он, обернувшись. — Хорошо, — чуть помедлив, ответила она с чуть грустной улыбкой. — Но мы ещё встретимся! Я точно знаю! Ориус растерянно смотрел на неё пару секунд, а после вежливо поклонился и поспешил к выходу, и лишь в конце всё же обернулся через плечо. Нерия всё ещё стояла на том же месте, глядя ему вслед. Она казалась немного раздосадованной, но всё же улыбнулась, помахав ему на прощание — и Ориус, чуть помедлив, ответил тем же. Где-то в уголке сознания уже начинала свербеть мысль, что он ещё долго будет жалеть, что так поспешно отказал, кажется, единственной за всю его жизнь женщине-магу, которая проявила столь очевидный и однозначный интерес в его отношении. Ну почему он всякий раз не может отложить свои сомнения хотя бы до утра?..