Сказки Анволы

Как-то раз солнце поплыло в розовой лодке за море, заморгали первые звезды, и проснувшийся мертвый Шаман шепнул своему ворону лететь в Средний мир, ведь всем известно, что птицам границы не писаны. А у ворона того был один глаз. Море выпустило его из своих тесных объятий-волн и зашепталось. Ворон вернулся было — его шепот послушать, но в переливах нельзя было разобрать языка. Уже позже он понял, что отсутствие языка — тоже другой язык. Ветер никогда не шептал и не кричал. Всегда говорил резко и прямо. И еще раздувал смолистые перья, дыша свежими горными вершинами. Ворон услышал Правду, но не вернулся в Нижний мир. Ему хотелось услышать людей, а люди еще не родились. Тогда посланник Шамана стал слушать лес. Густой и дремучий, говорил он на разные голоса, стонал, шептал, скороговорил и мычал, посмеивался колокольчиками трав и звенел сосновыми иголками. Ворона укачало на ели, он задремал под колыбельную леса и свалился в барсучью нору. Оттуда он вылетался кувырком, теряя блестящие перья и рискуя остаться без последнего глаза. Шаман бы назвал его Всевидящим и заставил пробираться в Высший мир, потому ворон старался осторожничать. Лес он не понял, решив, что тот скрытничает понапрасну. Правда ветра стала казаться обманкой. Спрашивать горы он не стал. Из хвоста выпали четыре пера и превратились в стрекозиные крылья. Ворон ждал людей. А человек замолкал при его появлении и пытался слушать его. Ворон заважничал и нашел правду в себе. Когда Шаман отправил его в Средний мир вновь, Ворон потерял слух под гудками и шумом, врезался в прозрачную твердь серой огромной клетки и подумал сперва, что попал в развитый муравейник. Но там оказались люди, и они больше не слушали его. Они вообще никого не слушали. Ворон вернулся в Нижний мир и сказал Шаману, что правды не осталось. Мертвый Шаман посмеялся — ее и никогда не было! — и приготовился родиться вновь.