Сказки Анволы

Все было обычно: книжка с неизвестными картами и рунами, привычная комнатушка и северная темень за окном. Книга была чудная, красивая, изрисованная, ее нельзя было читать — рано, но руки сами собой гладили теплую матовую обложку и шершавые сероватые страницы. Они похрустывали необыкновенно и странно, словно перешептывались, и оттого втиснутые между карт слова казались вышитыми и живыми. Окно было открыто: шумели редкие машины, стремящиеся догнать время по далекой автостраде, свет их фар мелькал за полуседым облетевшим на зиму перелеском. Вместе с тьмой в окно вплывал влажный туман. Где-то после третьей попытки загаданного, когда вопрос получил утвердительный и по-странному четкий ответ, совсем сразу за окном звенькнули шумно и колыхнулись словно бы шаманские подвески — музыка ветра — из металлических амулетов, костяных оберегов, ракушек из океана и птичьих перьев. Быть того не могло, никаких подвесок не было и в помине, но они также тонко звенели, словно подслушанные лесным эхом, и пошуркивали суховатыми перышками. Следом сразу же шелестнули собранные в букет желто-красные листья, украшенные подсохшей на осеннем солнце пижмой, и стало пугливо и диковато, хотя и свет искусственный лишал всякого намека на темные углы или скрытые щелки. Они были — тут тысяча вещей и в разы больше мыслей, а в таких местах всегда есть, где спрятаться, — но больше всего пугали птицы. Они должны были уже спать, но мысль о том, что одна бесстрашная и любопытная пролезла в несильно приоткрытое окно вместе со свежим ветром, не давала покоя. Крылышки залетавших раньше так трепыхались, так порхали, что будто дышали — грузно и тяжело — страшно от несвободы, в которую угодили сами. Птахи любили залетать, но сейчас это были не они. Толстые шторы качались, и вновь ветер касался длинными пальцами несуществующих подвесок; за леском неслись легковушки; сосны укрывали раздетые березы и полуобнаженные клены; позвякивал женский оберег, спрятанный где-то совсем близко с иконкой. Ветер шептался и хладил воздух, может, он и порхал днем птицами, и ходил сейчас неприкаянным на ночь призраком, изгнанный из лесного засыпающего царства? Уж здесь всегда можно заночевать, особенно если обнять покрепче и не сопеть слишком громко в шею. Да только никогда не знаешь, ветер ли шутит шаманскими подвесками.