Сказки Анволы

Ходила-ходила, пришла. Ботинки, одежда — все пропахло просыпающимся лесом, густой тягучей хвоей, мрачным болотом. Вчера было ясно, как и сегодня да завтра будет еще с двумя днями наперед, а лес позвал сегодня, пока солнце разливалось густым молоком по прозрачному небу. У леса был подарочек. Он приберег его с далекого позднего листопада, надежно спрятал в сухих мятых листьях, укрыл снежной шалью. Проколесило время, остановилось на миг — в самую короткую ночь, чтоб души (те, которым надо) успели шмыгнуть в желанную да живую сторону — и покатилось себе дальше, падая белым пухом, солнечным светом, а теперь и вовсе ускользая ручеистыми снегами и пропеваясь вязью птичьих песен. Лес просыпался, похрустывал закостеневшими стволами, пил земные соки, выпрямлялся могуче и игриво позвенькивал-пошуркивал за каждым шагом. Вел ее — еще молодую, только с первыми лунными прядями в волосах — подальше от густых солнечных лучей, к себе в зеленую темь, чавкал топкими кочками, кусал юбки когтистыми ветками. У нее уже был мешочек, маленький — с ладошку — и сплошь черный, только в одном уголке было вышито что-то крохотное красными нитками. А в мешочке том коготки да косточки, оленья шерстка, волчий клычок. Сесть с ним в уголке, по шершавой ткани погладить, растянуть завязочки, высыпать на руку помощничков, шерстку грубую приласкать, с косточками пошептаться — попросить себе мир, какой пожелаешь. Тихонько ссыпать зверюшек в мягкое полотно дома, затянуть веревочки да спрятать от чужих недобрых глаз. Ухнул лес, перестал щебетать да весной хвастаться, замолчал. Она юбки подобрала, косу за спину закинула, присела у крепкого елового ствола. Прижалась ладонью, чувствуя, как ритмится в дереве жизнь, радуется оно, крепкое и сильное, новому пробуждению. На коре мягчился крошечный мох, протирал сонные глазки, смахивая вечную росу. Приятно ей погладить моховую шерстку. А под стволом, за отсыревшими пожухлыми листьями и мягкими еще упругими иглами прятался подарочек. Крошечное тельце отжило, истлело, накормило матушку-землю, как она кормила его, дало жизнь другой жизни. Косточки-суставчики еще были буроватые, нечистые, с кусочками былой шубки. Повернется колесо времени, осыплются остатки жизни с костей, побелеют они, заговорят уверенно и глубоко, из самых черных болотных низин. Посмотрела она на подарочек, в тряпицу завернула, поднялась, косу махнула обратно, набок. Поклонилась елочке, прижавшись лбом к прохладному стволу, благодаря. Снова тихо запел лес, радуясь, что угодил с подарком, вспоминая о поднимающихся живительных соках, новом лете. Косточки-суставчики постукивали почти неслышно друг о друга, завернутые в старую льняную тряпицу. Скоро-скоро лягут они к медвежьему когтю, волчьему клыку да оленьей шерстке, застучат о птичьи лапки и клювики, зашепчут хозяйке о делах мирских да лесных секретах. Не сдержала улыбку колдунья, представила: прибегут опять взбалмошные девки или жадные, завистливые бабы, станут просить чужих мужей да богатств, сядет она в уголке, лаской мешочек развяжет, на ладошку своих помощничков соберет, шерстку погладит, костями-суставчиками постучит, с клыком волчьим пошепчется — ответы получит да жизнь свою продлит.