***
Выходила из больницы Узумаки около полудня, взмыленная и немного раздражённая. Она не боялась шприцов, но кровь у себя взять дала с трудом. Зачем это всё, спрашивается? Особенно для джинчуурики? С её регенерацией никаких физических ран не было обнаружено, так что пришлось дождаться, пока Харуно заполнит её мед карточку (у Наруко, как и у Какаши, оказывается, там всего пара записей), покажет её Цунаде-баа и отправиться на заслуженный отдых. По пути она встретила растрёпанного Генму, что буквально плевался сенбонами в медиков, но весьма быстро удирал куда-то в сторону выхода из деревни. Да-а, вот уж кадр, очень Какаши напоминает, только с ним явно сложнее. Перекусив раменом в Ичираку, Наруко не знала, чем заняться. Благоразумно решив навестить братьев Учиха (вроде, оба должны быть дома), джинчуурики купила пакет помидоров и данго, посеменив в сторону их давно опечатанного квартала. Вернее, дом главы опечатан не был, в нём они и жили. Наруко прогулялась по серым, одиноким улицам, ностальгически вздыхая, и зашла в поместье Учиха без стука. — Эге-ей! Это Наруко, вы тут? — заголосила она у самого входа. Скинула сланцы рядом с чьими-то потрёпанными сандалиями, почти окончательно убедившись в наличии двух Учиха. — У меня есть помидоры и данго! -.Затихни, добе, — почему-то сразу после упоминания про помидоры в одном из многочисленных коридорных поворотов показался Саске. Слава Ками, он пришёл, а то она бы потерялась. В кухне, как оказалось, он сидел с Итачи и пил кофе. В воздухе витал запах уюта и чего-то лекарственного. Разговор с братьями Учиха на тему Акацуки, Суны и будущего растянулся на долгих два часа, после которых морально истощённая блондинка откланялась и пообещала зайти ещё. По пути домой единственное, что её волновало, была горячая ванна, но на улице она повстречала всех: команду Кибы, Шикамару и Конохамару. Последние затянули её в какое-то кафе, откормили сладостями и с восторгом интересовались миссией, с которой она вчера вернулась. Рассказывать детям подобное она не особо хотела, поэтому описала лишь долгий путь в пустыню, вернувшегося к жизни друга и наказанных преступников. Конохамару остался доволен, а потом представил Наруко усовершенствованную технику соблазнения. Наруко искренне охренела, когда оную исполнили ещё и Удон с Моэги, но мужчины, находившиеся в кафе, попадали в обморок, истекая кровью из носа. Хороший результат. — М.молодцы, даттебайо, — выдавила джинчуурики, натянуто улыбнувшись какой-то недовольной старушке. А потом решила, раз уж у неё день пустой от миссий, потренировать их команду, недавно получившую звание генинов, и заодно научить маленького Сарутоби Рассенгану. Пока мальчишка усердно пытался лопнуть с помощью чакры шарик, наполненный воздухом, Наруко поинтересовалась, как там его дедушка поживает. Конохамару, заинтересованный перспективой научиться такой мощной технике, нехотя отвлёкся на разговор: — Отдыхает на заслуженной пенсии да курит, как паровоз. Зато дядя Асума меня научил классной технике стихии огня! — похвастался генин, гордо улыбаясь во весь рот. — Да? Тогда, может, покажешь мне её в спарринге? Вместе с Удоном и Моэги? — Наруко кивнула в сторону оных, что упорно занимались физическими упражнениями, кидая на внука Третьего немного завистливые взгляды. — А давай! — легко согласился Сарутоби. — Удон! Моэги! Мы с вами против Босса! А Боссом быть, всё-таки, очень приятно. Наруко довольно улыбалась, легко парируя удары генинов и уклоняясь. Теперь она стала лучше понимать Какаши-сенсея во время их первого испытания с колокольчиками. Он не бил, а в большей степени уклонялся и старался выбить из строя. Она решила поступить также. Загнав Моэги в лёгкую иллюзию и заблокировав лёгким фуином движения Удона, она осталась с Конохамару один на один. Но на поле его не было видно. «Хорошо скрылся, молодец, » — мысленно похвалила она его, впрочем, легко вычислив по намерению атаковать. — Катон: Хайсэкьщоо! — Сарутоби, сложив цепочку ручных печатей, выдохнул перед Узумаки облако серого дыма. Джинчуурики нахмурилась, стараясь не дышать и не открывать глаз, и отскочила назад. Через мгновение дым вспыхнул огнём и взорвался, обдав лицо и бок горячим пламенем. Наруко развеяла остатки дыма лёгким порывом ветра, довольно улыбаясь. — Хорошая техника, Конохамару. Ты мог бы существенно ранить меня, если бы я не увернулась. Сарутоби решил продолжить атаку в ближнем бою. Он был быстрее обычного генина, заметила Наруко, отбивая удар ногой и хватая его за лодыжку. Сарутоби упал, но, сделав сальто назад, уверенно стал на ноги. Кусок синего шарфа, который Конохамару носил ещё с детства, волочился по земле, слегка запыленный, и он сам чуть на него не наступил. Джинчуурики это не понравилось. — Смотри, как бы тебе твой шарф не помешал в битвах, Конохамару-кун, — одно дело — её, Наруко, волосы — в конце концов, их в любой момент можно обрезать и по привычке они не мешаются, а другое дело — длинный шарф. Вот забудет о нём, а его схватят и задушат! — Он мне не помешает! .Теневой клон Наруко, выскочивший из-за спины Сарутоби, схватил его за длинную ткань и хорошенько дёрнул на себя. Генин испуганно вытаращил глаза, хватаясь за горло и тормозя пятками. — Ч.что ты делаешь?! — когда он боится, то, не замечая, переходит на требовательный визг. Наруко показательно прочистила ухо мизинцем, скривившись. — Вот так тебя любой схватит и не пожалеет. Лучше сними его, или, если не хочешь, хоть укороти. — Нет! Ни за что! — Да? — Наруко выгнула брови. Она давно слышала, как он говорил о подарке своей покойной матери, и даже в какой-то степени завидовала (даже несмотря на то, что ей от матери достался цвет глаз, характер и несколько фотографий, полученные в детстве от Микото), но умереть из-за такой вещицы. того не стоит. — Тогда мой клон продемонстрирует тебе, что с тобой может сделать враг, если возьмёт в такой захват. Первое: удушение. — Не надо!.. — испуганно вскрикнула Моэги, вырвавшаяся из иллюзии. Удон стоял практически рядом с ней, но так и не мог пошевелиться — ничего, через пять минут эффект фуина пройдёт. Наруко вздрогнула. Ну, неужели она подумала, что Конохамару действительно задушат? Теневой клон, как и сама джинчуурики, разумен, и ничего более, кроме лёгкой назидательной боли и испуга Конохамару не заработал — пискнул что-то протестующее и затих, пытаясь ударить клона локтём. Удар был с лёгкостью парирован, а рука натянула шарф покрепче. — Второе: связывание рук. Скажи, Конохамару, вы ещё не были на серьёзной миссии? — Н-нет! — растерянно рявкнул генин, лёжа на земле животом, пока клон джинчуурики сидел поверх него и связывал ему руки его же шарфом. — Извращенка! Клон недовольно цыкнул, влепив профилактический подзатыльник: — Ещё раз так меня назовёшь, буду душить уже не в шутку, даттебайо! — Слезь с меня! И выпусти меня! — Ну уж нет, сам, Конохамару-кун, сам, — клон развеялся, напоследок обведя взглядом поляну. — А вы, — Наруко обернулась на двух оставшихся генинов. — Не пытайтесь его освободить. Это будет ему уроком. Может, это и было немного жестоко, зато действенно — Наруко наблюдала за тем, как недовольный Конохамару катается по полу добрый десяток минут, старательно выпутываясь из импровизированной ловушки, снимает шарф и потирает ноющую шею, что-то бурча себе под нос. Не понятно, сделал он это лишь для того, чтобы Наруко отстала, либо действительно понял, что его может ждать на миссии, но и то, и другое значило лишь одно: Узумаки, всё-таки, была для него авторитетом. Чуть погодя, он вернулся к первой стадии изучения Рассенгана, доставая из огромного пакета белый шарик и концентрируясь. Сразу у него точно не получится, но сейчас, пока у Узумаки есть возможность, она будет ему помогать. Джинчуурики привалилась к дереву, пытаясь достучаться до Лиса, который за сегодня и слова ей не сказал, но поняла, что он отключил связь и спит в подсознании, восстанавливая силы. От него фонило лёгкой грустью — из-за Шукаку, — и неспокойно дёргающиеся уши так и намекали блондинке, что трогать его сегодня определённо нельзя. — Ксо!.. — завыл Сарутоби, когда шарик сдулся, вместо того, чтобы лопнуть. Наруко, пригревшись, уже успела заснуть, но этот крик её абсолютно потревожил. Пожалуй, теперь она понимает, какой эффект производила на Джирайю — он часто жаловался ей же на её крикливость и требовательность. — Босс, объясни мне всё ещё раз!***
Сакура повторно сканировала тело Какаши-сенсея на предмет внутренних повреждений, пока он до сих пор был усыплён. Наруко ушла десять минут назад и теперь можно было всецело посвятить себя лечению Хатаке. Трещина в ребре, проблема с почками (видимо, досталось, когда он обезвреживал Наруко с покровом лиса), старые царапины, которые и мед техника уже не залечит. Харуно аккуратно, почти боязливо, прошлась подушечками пальцев по царапине на кисти, старательно залечивая эту относительно свежую рану. Его кожа была чуть загорелой и тёплой-тёплой, почти как у Наруко — у Сакуры тепло всегда ассоциировалось с доверием. Надо бы раздеть его хотя бы до пояса и осмотреть… Честно говоря, она стеснялась. Незнакомого человека обследовать было бы гораздо проще, чем такого знакомого Какаши-сенсея. И безопаснее. В конце концов, как он отреагирует, когда очнётся? А вдруг он прикидывается бессознательным и ждёт удобного момента, чтобы сбежать? На нём были сандалии, синие штаны и водолазка, но чтобы снять с него это, придётся развязать ремни. А это чревато. Эх, лучше бы Цунаде-шишо им занималась!.. Прочитав записку в сумке со шприцами, Харуно чуть расслабилась. Даже от одного дротика он будет спать минимум четыре часа, а прошёл от силы час. Скрепя зубами, она развязала ремни и стянула с сенсея водолазку, слишком поздно сообразив, что, в общем-то, он остался и без маски. На лбу выступила капля пота, глаза поражённо распахнулись, а щёки опять (чёрт, хватит уже краснеть, слабачка!) налились румянцем. «.А он чертовски красивый…» Эта тонкая линия бледных губ, волевой подбородок, чуть вздёрнутый нос, соблазнительная родинка под губой… Ками-сама, дай сил не упасть в обморок. Сколько она с Саске и Наруко не фантазировали насчёт внешности сенсея (в конце концов, он мог бы стесняться каких-то внешних отклонений), то увиденное ею сейчас и рядом не стояло. Что особенно удивило, он абсолютно не выглядел на свои тридцать лет, максимум на двадцать пять. Его портили лишь мешки под глазами, от которых, впрочем, Харуно его уже избавила, и сквозивший усталостью взгляд. Опустив глаза вниз, Харуно сглотнула, помахивая его историей болезни перед пылающим лицом. Шрамы на груди были застарелые, но не сказать, что они портили вид на крепкое, подтянутое тело мужчины — не зря говорят, что шрамы украшают мужчин. Почему-то в памяти всплыл эпизод с миссией в Стране Волн, когда Какаши-сенсей отбивал удары Кубикирибочо одним кунаем. Он, соответственно, использовал и чакру, и свою мышечную силу. — Так, Харуно, сконцентрируйся уже на лечении, — осадила себя розоволосая, приступая к работе. В конце концов, из её кабинета его всё равно придётся перевести в палату (зачем? Потому что нужно стабилизировать его состояние, тщательнее изучить природу внутренних повреждений, которые вполне могли дать осложнения). А ещё был риск, что сюда в любо момент зайдёт Цунаде-шишо, оценить фронт работ и дать дальнейшие указания, и мямлить перед ней Сакура очень не хотела. .Чёрт, ну и зачем Наруко затеяла тот разговор? Сакура что, похожа на влюблённую?.. Хотя, глядя на неё сейчас, можно было бы смело добавлять «извращенка». Розоволосая раздражённо почесала нос и обнаружила кровь. Н-да. Перенапряглась, видимо. Дальнейшие три часа были заняты диагностикой, лечением и переводом сенсея по просьбе Хокаге-сама в отдельную палату с охраной. На неделю. Сакура поняла, что для Хатаке это — очень жестокое наказание, но вот за что, оставалось загадкой. .Хатаке нехотя открыл глаза, тут же зажмурившись от обилия белого. Это ему уже не понравилось, а когда нос уловил запах лекарств, так его чуть не вырвало. Что это ещё за шутки?.. Воспоминания сегодняшнего утра медленно всплыли, обдавая мрачной ответной тишиной и пониманием того, что его с порога его же квартиры вырубили собственные ученицы. Это отвратительно понимать. Предательницы! Проверив наличие своей одежды на себе, Хатаке почти спокойно вздохнул. Он чувствовал присутствие чужих источников чакры за дверью. Анбу. Н-да, видимо, Орочимару-сан сильно разозлился за то, что Хатаке не отправлял ему сообщений. В конце концов, он был «немного» занят сложнейшей миссией, так что своей вины абсолютно не ощущал. Стук женских каблуков отвлёк его от раздумий. Цунаде с размаху распахнула дверь в его палату и удовлетворительно хмыкнула: — Уже очнулся, значит. Это хорошо. — Зачем вы это устроили? — поднявшись с кровати, Хатаке вздрогнул. Игла в вене от капельницы доставляла неудобства, но, впрочем, ему не дали ничего сделать, очень многообещающе стрельнув глазами. Джонин мысленно вздохнул и снова принял лежащее положение. С этой женщиной шутки плохи. -.Теперь, голубчик, за твоё здоровье крепко возьмётся Сакура: она тебя уже осмотрела и залечила большинство повреждений. И на будущее, Хатаке: если будешь игнорировать медицинские осмотры, то когда-нибудь загнёшься на очередном задании и по тебе потопчутся, как на входном коврике. -.Сакура, значит, осматривала, — почти облегчённо вздохнул джонин, с запозданием понимая, как проводится осмотр. Ладони смяли лёгкую простыню. Она. видела его лицо?.. Хатаке не стеснялся своего лица. Просто он привык так с детства и никто не стремился влезать в его зону комфорта. Разве что, Гай. Да что там, он и в туалете мог подкараулить, не то что лицо рассмотреть. А тут Харуно. В общем-то, она не сделала ничего плохого: в теле была приятная лёгкость, и раны не ныли, но это-то и было странно. Он не привык ощущать себя практически здоровым.***
-.Какузу, как нам повезло, а! — пепельноволосый нукенин довольно шагал по тропинке в направлении Кумо, совсем не глядя на своего раздражающего напарника. Его, пожалуй, интересовало сейчас совсем другое. — Двухвостая джинчуурики, оказывается, тоже девка! Пожалуй, с ней я разберусь, а ты не суйся! Нукенин, именуемый Какузу, ничего не ответил напарнику. Пожалуй, Хидан сейчас стал гораздо спокойнее и тише: он уже перестал материть Какузу за то, что тот захватил джинчуурики семихвостого без его помощи, перестал полоскать слабаков Дейдару и Сасори, проигравших в битве кучке коноховцев, и ныть от боли в ногах. Неделя пути для него это много? Пф-ф. Хорошо, что Хидан обладал бессмертием: если бы Какузу надоело слышать его отвратительное нытьё и он бы его убил, то Лидер был бы недоволен. Они были Бессмертным дуэтом организации. И самой проблемной парой нукенинов. Хидан хотел ежедневно проводить ритуалы убийства, Какузу хотел заработать денег. При все этой взаимосвязи, они осуществляли свои задумки порознь. Кажется, только поимка хвостатых была тем занятием, когда работать в паре приходилось даже им. Но и то с натяжкой. — Я вмешаюсь, если ты будешь проигрывать. — Еба-ать! — воскликнул приверженец джашинизма удивлённо-обиженным тоном. Опасно сощурил малиновые глаза. -.Ты чё, жалкий еретик, мне не доверяешь? Блять, я по-твоему совсем слабак?! Может, тебя пырнуть в печень для профилактики? — Завались, мы уже практически пришли в деревню. Не привлекай к себе внимание и иди смирно. — Ага, пока ты, сенсор хуев, будешь искать двухвостую! Смотри не потеряйся на дороге жизни, следопыт ебучий. Хидан удивительный образом понимал, когда можно кричать, а когда стоит закрыть рот. Именно сейчас был второй случай: выпалив всё, что в мыслях витало, пепельноволосый ухмыльнулся и ускорил шаг, с удовлетворением поймав спиной свирепый взгляд напарника. Во-от, а то так он ходит, как зомби, и слова из него не вытянешь! Хидан никогда не был в Кумо, но очень удивился, когда у входа в деревню не стояла даже самая слабая стража. Особенно вечером, когда деревня уже погрузилась в сумерки. Бля, ну с ума они сошли, что ли? Как ему теперь ритуал проводить, джинчуурики-то нельзя убивать! Совсем о людях не думают, дебилы. Хидан фыркнул своим мыслям и, чтобы убить время, стал оглядываться по сторонам почти с интересом. Да, не зря деревня самая богатая, выглядела она поприличнее Аме. По крайней мере, облака, нависающие над массивными светлыми зданиями, выглядели красивее унылого дождливого неба и невъебенно высоких однотонных башен с трубами. Какузу минуя пару поворотов, вёл его в какое-то огромное тёмное здание, внутри которого, видимо, была джинчуурики. Хидан за спиной напарника еле уловил высокий женский силуэт. Заинтересовался. Ускорившись, обогнал его с криками: — Куда же ты, кошечка? Пора рвать когти к папочке! Она выскочила в какое-то огромное помещение с кучей ходов. Остановившись посередине, где почему-то текло то ли озеро, то ли какой-то странный источник, резко обернулась. Хидан застыл у прохода, разглядывая девчонку. Вернее, девушку. Строгий белокурый хвост, жёсткий взгляд чёрных-чёрных глаз, подведённых стрелками, светлая блузка и тёмные штаны с рисунком облака. Облака. Почти как на их плащах. Только у Акацуки они не бежевые, а алые, в цвет багровой луны или вязкой крови. Ни тебе короткой юбки, ни соблазнительных бёдер… Хидан вздохнул и опёрся одной рукой на рукоять косы. Сбоку от него стоял Какузу. -.Личико у тебя ничего, даже жаль, что ты умрёшь. Куноичи выровнялась, гордо держа спину. Но взгляд — тяжёлый и в то же время настороженный — метался от одной мужской фигуры к другой. Красные облака на плащах заставили её незаметно вздрогнуть и приготовиться к атаке. Чего уж там — ей известно от Райкаге-сама, что семихвостый и однохвостый уже захвачены. Югито никогда не интересовалась политикой, но воодушевлённые споры Хокаге и Райкаге, сотрясавшие резиденцию, не могли не привлечь внимание. На очереди в любой момент могла быть она. Но Нии настолько не хотела вмешивать в это дело своих ни в чём не винных друзей, что отчаянно решила разобраться с ними в одиночку. -.Вы из Акацуки, — утвердительно вымолвила Югито, понимая, что правильно поняла и расценила угрозу, исходящую от шиноби с перечёркнутыми хитай-ате. — Неужели вы думали, что загнали меня в угол? Живыми вы отсюда не уйдёте! В руках дрогнула леска, незаметно лежащая на тихой глади воды: Нии присела на одно колено и потянула её на себя. Сработал механизм: взрыв-печати, спрятанные на потолке и практически на каждом углу помещения, загорелись в один миг, взрываясь цепочкой. Первой взорвались многочисленные тоннели. Камни падали вниз, крошились под ногами и над головой: Югито чутким зрением проследила, как шиноби отпрыгивают в разные стороны, и сама отступила. Пепельноволосый сообразил медленно. Его косу завалило камнями. — Твою мать, блять! — заорал он, пиная валун. От давления физической силы оной раскрошился. Югито вздрогнула, только он освободил своюстранную трёхлезвенную косу и замахнулся на неё. Оказывается, длинный трос позволил её метать, и даже на огромной скорости — джинчуурики кошачьим прыжком отпрыгнула в сторону, делая его попытку неудачной. Может, это было его ошибкой: вслушиваться в текучую, плавную женскую речь, но голос у джинчуурики и правда был притягательный, тягучий, как мурчание кошки. Убивать её действительно стало жаль. Нужно начать захват джинчуурики. Только сначала молитва. Джашинист бережно подхватил пальцами своё ожерелье и прикрыл глаза. Рядом скользнула тень напарника. — Я клянусь своим именем, именем Югито Нии из Скрытого Облака, что убью вас! — кровь бурлила в жилах, адреналин подскочил, стоило увидеть этих двоих. Тот факт, что они заперты в этом помещении, на руку им не играл. Пепельноволосый хмыкнул: — Ты? Нас? Тоже мне. Все эти ваши боевые выкрики меня так бесят! А когда я взбешён, то становлюсь неуправляемым! — Всё, хватит, заткнись, Хидан, — осадил его напарник. Югито проследила, что тот начал раздражаться. — Молчу, молчу, — на удивление покорно ответил взмыленный напарник. А потом оскалился. -.Но когда я становлюсь неуправляемым, то мне уже по боку наши цели. Я просто уничтожаю всё вокруг. — Я сказал тебе прекратить. Наши цели — это самое главное. Хидану не нравилось спорить с Какузу. Наверное, он был единственным, кто мог его остановить, и тем бесил. — Знаешь, это наше задание разнится с моими убеждениями. Резня — одна из ключевых заповедей религии Джашина. Я не могу оставить кого-то полумёртвым. Задание, в результате которого я должен идти против веры, уже само по себе приводит меня в бешенство. Поскольку мне крайне тяжело будет не добивать тебя, — он обратился к девушке, что всё это время напряжённо слушала их, анализировала. Будет просто прекрасно, если она, как умная девочка, согласится. — Может, договоримся по-хорошему, кошечка? — По-хорошему?.. — раздражённо фыркнула Нии. «Что он несёт?..» — Хватит нести всякий бред! — зарычала она, покрываясь шипящей красной чакрой. Хидан сморгнул, запоздало понимая, что это демонический покров, как у той семихвостой. — Это значит нет, — вздохнул он, покрутив в руке ритуальное копьё. — Ну, ты сама всё решила, теперь не жалуйся… Погоди, она что, с ума сошла? Зачем сняла все печати? — он уставился немигающим взглядом малиновых глаз на буквально выросшую перед глазами демоническую кошку с двумя хвостами. В глазах зарябило от сине-чёрного окраса. — В Кумо оба джинчуурики управляют хвостатыми, придурок, — Хидана за шиворот схватил Какузу, и выскочил наружу, из здания, что через мгновение взорвалось от какой-то демонической техники. — А я-то думал, кошки не любят жару… — вздохнул джашинист, опираясь о кусок валуна. — Значит, вот какая эта кошка-демон. А я её мышка, получается. Пора нам поменяться ролями.