Сказка степей

Весь остаток расстояния до лагеря Юра преодолел так быстро, как только мог. Не было боя барабанов. И не было сражения. На первый взгляд лагерь казался таким же, каким он его оставлял. Только теперь черные тени юрт покачивались на фоне далеких костров. Сначала ветер донес до него запах дыма, а потом и голоса. Это всё казалось таким знакомым и обыденным, словно пережитое за прошлую ночь было просто сном. Только боль в плече не давала поверить в это до конца. На Асиму он наткнулся у самой кромки лагеря. Узнать её было проще всего – по пышной копне волос и громкому голосу, даже несмотря на уплывающее от усталости сознание. Она разговаривала с кем-то из своих людей, но едва заметила Юру, тут же переключила внимание. К его огромному сожалению. - Ах, ты гаденыш! – с чувством выдала она. – Я ведь сказала тебе отправляться с остальными! - Да твои лентяи будут плестись ещё два дня! Юра натянул поводья, заставляя коня остановиться. Как забраться на Аяна он придумал, а вот теперь было самое время понять, как с него слезть. Пока он вертелся в седле, пытаясь справиться с этой задачей, Асима отошла куда-то в сторону от юрт. И хорошо, пусть держится подальше. Рухнуть с коня при ней – позора не оберешься. Сам как-нибудь разберется. Но Юра застыл, когда ветер донес её слова. - Отабек, не надо никуда ехать. Он уже сам вернулся. Отабек появился через миг, Юра опомниться не успел, как тот вышел откуда-то из теней. Живой, целый, и невредимый. Вмиг оказался рядом, забрал из рук поводья, потянул на себя, что-то сказав. Аян тут же опустился на передние ноги, затем на задние, послушно оседая на землю. Так вот как это делается. Было немного стыдно, потому что так обращаются только с детьми и тяжело ранеными. А его плечо уже не убивало, жить будет. Причислять себя ни к тем, ни к другим Юра совершенно не хотел. Но как только догадался? Неужели Асима рассказала о стреле. Он не успел сам соскользнуть с седла, когда Отабек подхватил его, легко, осторожно, за поясницу. Сердце билось с невероятной скоростью, показалось, будто все переживания, что копились в нём всё это время, прорвали плотину глухой тревоги и вырвались наружу. Из глаз катились слезы. От облегчения, боли, усталости. - Ты просто сумасшедший, Юра. Нельзя было этого делать. Я ведь отправил тебя совсем в другую сторону… Голос Отабека долетал будто издалека, несмотря на напускную строгость тона, Юра чувствовал, как гладят волосы на его затылке. И этого было достаточно. Даже боль в плече будто затихла. - Они успели, - зачем-то проговорил Юра, когда Отабек его отпустил. – Они всё же успели. Слезы стояли в глазах, из-за этого Отабек немного расплывался. Видеть беспокойство на его лице было непривычно. Ещё непривычнее была болезненная улыбка, но Юра знал, что за ней скрывается. Только ненормальный мог отправиться за подмогой один через степь. И получить стрелу в плечо. И вернуться вот так назад. И смотреть сейчас на Отабека держась за его запястья, потому что голова кружится, и ноги предательски дрожат. Но это безумие было тем, что он искренне считал правильным. Именно поэтому ни о чем не жалел. Ни секунды. Следующим чувством, накрывшим Юру после облегчения, стала сонливость. Будто тело разом вспомнило обо всём времени без сна, проведенном в пути и усталость навалилась с новой силой. Он даже не запомнил, как добрался до шатра. Просто упал и спал очень долго. Где-то рядом был Отабек. Юра чувствовал его присутствие, его пальцы в своих волосах и слышал дыхание. Отабек молчал, но почему-то от одного осознания, что он рядом, сразу становилось лучше. Всё было не зря. Сон был тяжелый, глубокий. Юре казалось, что он блуждает в тумане, и никак не может из него выйти. Идет, идет, но впереди всё та же неизвестность. Где-то на границе сознания постоянно отчетливо чувствовалось жжение в плече. Проснувшись, Юра сначала заметил, что лежит на груде подушек. А сразу после – что шатер чужой, не тот, в котором они жили с Отабеком раньше. Этот гораздо больше и выше, и опоры такие толстые и прочные, как балки. Плечо не касалось ни ковра, ни подушек и уже почти не болело, только мерзко ныло. Отабек сидел рядом, совсем близко, смотрел на огонь, наверное, думая о чем-то. И был при этом совсем не так рад, как тогда, когда стащил его с коня. Юра протянул руку и коснулся его плеча. Отабек заметил, дернул уголками губ, словно хотел улыбнуться, но передумал. - Я не видел, что ты проснулся. - Долго спал? – собственный голос звучал тише и ниже, чем Юра привык. - Не очень, чуть дольше, чем обычно. Ещё утро. Как твоё плечо? Отабек потянулся к нему, аккуратно убрал отросшую челку с лица. - Асима сказала, что буду жить. Лагерь уже собирают? Юра вздохнул, собрался встать. Плечо тут же заныло. - Нет, отдыхай, - ладонь Отабека опустилась на грудь, вынуждая снова лечь на подушки. – Мы останемся здесь, пока сопровождение Асимы не соберется и не перестроится. У неё теперь другие планы. Новость была не то, чтобы неприятной. Юра зевнул, потянулся только одной стороной, спать больше не хотелось, но и вставать – тоже. Накрыл руку Отабека на груди своей, опасаясь, что её уберут. Ощущение ему нравилось. Пусть так будет. Отабек улыбнулся, теперь уже совсем честно. Но как-то подозрительно невесело. - Я только одного не понимаю, - сказал он. – Как так получилось, что напасть должны были на мой отряд, ты отправился в столицу, а в итоге я цел и невредим, а ты – ранен. - Наверное, так было нужно. Пересохшие губы болели, когда Юра усмехнулся. Он с самого начала знал, что этот момент придет. И сейчас ему достанется. Хотя злого Отабека он себе не очень представлял. Когда-то ведь нужно было это увидеть. Всё бывает в первый раз. Но Отабек только тяжело вздохнул. - Ты понимаешь, насколько это было глупо? Опасно? Насколько тебе повезло, что попали в плечо? - Я всё понимаю. И понимал. И всё равно сделал бы так же. - Зачем? - Они перехватили гонцов, правда? – Юра покосился на Отабека. Он не соврет. Пусть только попробует. Всё понятно же. - Правда, - Отабек кивнул. – Но это не значит, что нужно было рисковать. Тебя могли убить. - А тебя? – буркнул Юра, начиная злиться. Говорить об этом ему совсем не хотелось. Он просто поступил так, как считал нужным. И не надо спрашивать зачем. Ведь и сам до конца не понимает. Только знает и знал, что иного допустить нельзя. Отабек неожиданно сник. Юра ожидал чего угодно – оскорбленной гордости, злости за нарушение приказа, да хоть и спокойного согласия с тем, что ладно уж – вернулся живым и хорошо. Но Отабек мгновенно застыл, словно от удара, закрылся. Его рука выскользнула из пальцев Юры. Когда он снова заговорил, его голос звучал совсем тихо. - Прости меня. Я не хотел, чтобы так получилось. Он будто оправдывался за что-то. Но Юра не понимал, за что. Не хватало только отнимать у него награды за собственную глупость. Ну, уж нет. - Да ты и не просил! – возмутился Юра. – Я сам так захотел. - Это меня и тревожит… Отабек снова задумался, глядя в стену шатра. - Да ну тебя! – Юра фыркнул, устраиваясь поудобнее. – Что сделано, то сделано. Лучше расскажи, что было после того, как я уехал. Отабек вынырнул из своих мыслей, но будто не насовсем, остался всё таким же хмурым. - Они явились ближе к утру, ещё было темно. Пока атаковали лучники, всё было не так плохо. У нас получалось давать им отпор. Когда много шатров разбили стрелами, держаться стало труднее. Отряд Асимы прибыл как раз к моменту начала ближнего боя. Конечно, им пришлось бежать. Асима уже отправила своих людей. Их догонят. У нас - не так много потерь, как могло бы быть. - Ты не знаешь, кто это был? – спросил Юра. - Нет. Всё ещё – нет. Думаю, мы узнаем это, когда прибудем в столицу. - Почему ты так решил? - Было время подумать, пока ты спал. Юра… - Отабек замолчал, казалось, он сам не знает, что хочет сказать. Юра буквально видел эту внутреннюю борьбу - то ли никак не мог подобрать подходящие слова, то ли хотел сказать сразу две противоположные вещи. Потому что уже почти начинал и снова передумывал. - Ты… ты ведь хочешь вернуться домой? – всё же спросил Отабек. - Да! – тут же выпалил Юра. – Конечно, хочу. Я не поехал в столицу не потому, что не хочу, просто… Просто, вот... Теперь уже Юра сам не знал, что он хотел этим сказать. Он хотел вернуться домой, однозначно, точно. Наверняка. Хотел. Он хотел увидеть деда. И Милу. И свой дом. Но Отабек, сидевший рядом с ним, казался уже совсем не чужим. И как раз сейчас Юра не знал, что сделал не так. Он вообще-то хотел, как лучше. Какие тут могут быть варианты? Просто в тот момент нужно было решать быстро, вот он и решил. Так, как подсказывало ему что-то внутри, в душе. Что-то необъяснимое и не такое, как те чувства, которые связывали его с домом и воспоминаниями. Но одновременно неуловимо на них похожее. Вот только, откуда такие вопросы? - Ты передумал выполнять своё обещание? - Нет. Я никогда не передумаю, не беспокойся об этом, - покачал головой Отабек, и зачем-то снова твердо повторил: - никогда. Кого он пытался в этом убедить – себя или его, для Юры так и осталось загадкой. Уснуть он больше не смог, как ни пытался. Отабек говорил, что торопиться некуда и спать можно, сколько угодно. Но, повертевшись немного на груде подушек, Юра всё же встал. Плечо давало знать о событиях прошедшей ночи при каждом резком и не очень движении, но это было совсем не то, что он чувствовал вчера. Это можно было терпеть. Отабек удивил его новостью о том, что Асима поделилась с ними своими запасами. На завтрак Юра получил не только плошку странного и кислого молока, но и неплохой кусок хлеба. Хлеба он не видел, казалось, уже сотню лет. Отабек говорил, что им не повезло встретить купцов и путников по дороге в столицу. Асиме повезло больше. Хлеб оказался немного черствым, но вполне съедобным, а уж вместе с молоком – тем более. После завтрака Отабек вернул Юре вещи, оставленные им в шатре прошлой ночью. - Я думал, они пропали с концами, - Юра вертел в руках свою дудку и нож, удивленно рассматривая пропажу. Вещи тогда остались в ворохе одежды, брошенной в юрте. О чём он вспомнил только сейчас. - Подумал, что тебе будет жаль потерять свирель. Да и нож пригодится, - Отабек замолчал на секунду, но тут же продолжил, будто вспомнив что-то. – В нашу первую встречу ты играл на свирели. - Я? – Юра нахмурился, не понимая, о чем речь.- Как это? Когда Самат… - Нет, не в этот раз, - Отабек посмотрел на него как-то по-новому, иначе, чем всегда. Внимательно и пронзительно, словно мог видеть насквозь. – Ты не помнишь меня, конечно. Это было лет пять назад. Отец взял меня с собой в поход, отправляясь на север. Наш отряд зашел в ваш город, чтобы пополнить запасы пищи. И я был с ними. Юра с трудом пытался вспомнить, где и когда он мог встречать Отабека, но как ни старался – не смог. Что-то шевельнулось в памяти, потерянное, размытое, почти стершееся, как следы на песке. Но так и не вспомнилось по-настоящему. Он всё так же рассматривал дудку в своих руках, будто видел её впервые. - Когда мы заходили в ваши города, всё как будто замирало, жизнь останавливалась, - продолжал говорить Отабек, и в его голосе сквозило сожаление. – Мне хотелось посмотреть, как у вас живут обычно, когда рядом нет нас. Но везде, где я появлялся, повторялось одно и то же. Город будто вымирал. А ты был живым, не таким, как все. Я тогда увидел тебя на рынке, и ты играл на свирели. Отабек усмехнулся, похоже, воспоминание было для него приятным. Юра наоборот – смутился, потому что так и не смог вспомнить, когда это было. Он за всё время видел много ордынцев, в их краях это не была такая уж редкость. Их город был всего лишь маленькой точкой на долгом пути к столице с юга и востока. - Я не помню этого, - честно признался Юра. Ему было неуютно и обидно, будто должен был помнить. - Ничего страшного, я так и думал. Отабек ласково провел рукой по его макушке, пригладив торчащие волосы. Юра непроизвольно потянулся к теплу ладони, прикрыл глаза, тут же открыл. Прикосновения Отабека были приятны, хотелось их чувствовать, хотелось, чтобы он сделал так ещё раз. Очень некстати пришел в голову вечер, когда они прощались. И наверняка оба думали, что навсегда. И Юра этого очень боялся, сделал то, чего делать не следовало. А теперь было стыдно. Чем только думал? Тут же неожиданно разозлился сам на себя. Да что такое. Соберись. Отабек убрал руку и поднялся с ковра, на котором они сидели. Юра проводил его взглядом с некоторым сожалением. Так бы и сидеть тут весь день. - Мы договорились встретиться с Асимой и Саматом, чтобы обсудить нападение. Пойдешь со мной? - Зачем? – спросил Юра и хмыкнул. Вот уж кто вряд ли его ждет. - Чтобы мне потом не пересказывать всё заново. Тебя ведь это тоже касается. - Они моей компании явно рады не будут, - Юре эта мысль одновременно нравилась, и нет. Но соблазн заявиться туда, где его не ждут, без риска быть выставленным за дверь, был велик. - Мы просто не будем спрашивать, рады они или нет, - выражение лица Отабека стало до безобразия заговорщицким. Юра не мог сопротивляться. Только покинув шатер, он понял, как ошибся вчера, решив, что нашел лагерь таким же, как оставил его. При свете дня всё выглядело совсем по-другому. Многие юрты были разбиты практически в труху – на покосившихся опорах висели растерзанные лохмотья полотен, в деревянных палках густо, словно щетки, топорщились древки стрел. Несколько скелетов шатров вдали чернели, от них остались только древесные угли. В сожженных, как хворост, балках было трудно узнать когда-то большие постройки. Пока они с Отабеком шли к центру лагеря Асимы, Юра вертел головой, оценивая повреждения. То тут, то там появлялись всё новые и новые напоминания о случившемся прошлой ночью. Он подозревал, что это всё мелочи по сравнению с тем, что творится с теми шатрами, что встретили стрелы противников первыми. Немного дальше юрты стояли новые и целые, сразу видно – Асимы. Они шли сплошной полосой, особенно ярко выделяющейся на фоне уничтоженных атаками шатров Отабека. Отабек подошел к одной из целых юрт, откинул полог, пропуская Юру вперед. Внутри шатра их уже ждали. Вернее, ждали-то Отабека, а не Юру. О чем тут же не забыли сообщить. - А этот что тут делает? – Самат, который до их прихода явно о чем-то спокойно говорил с Асимой, мгновенно опешил. - Если бы не он, то вполне возможно, здесь бы не было нас, - заметил Отабек. – Юра останется. Асима промолчала, только недовольно поджала губы. Отабек сел на ковер у круга камней возле погасшего костра и выразительно посмотрел на Юру, явно приглашая последовать своему примеру. Юра устроился рядом с ним, отметив, что Самат успокоился как-то подозрительно быстро в этот раз. Ничего не сказал в ответ, только раздраженно постукивал пальцами по ножнам сабли, лежавшей у него на коленях. Отабек редко использовал своё право приказывать Самату или Асиме. Юра замечал, что чаще всего это происходит из-за него. Как будто во всех других вопросах они могли прийти к согласию иначе. Первой заговорила Асима. - Появились какие-то мысли о том, кто мог на вас напасть? - Да, - ей ответил Отабек. – Я думал об этом ночью, и каждый раз приходил к одному и тому же выводу – они не следили за нами. А если и следили, то только издалека, не приближаясь к отряду. Но точно знали, когда мы будем возвращаться, и сколько с нами будет людей. - И позволь узнать, откуда такие выводы? – Асима удивленно вскинула бровь, словно не доверяя услышанному. - Они взяли всех наших гонцов, но пропустили Юру, - взгляд Отабека скользнул по нему и Юра замер от удивления. – Он всё время был со мной. Если бы следили, то знали бы это. Но его пропустили, они не ждали, что будет кто-то ещё. Сняли посты? Приняли за чужака, или просто не заметили? В любом случае, допустили ошибку. И догонять его бросились только в последний момент. - Но как это могло случиться? – судя по тону, Самат ошибку противников не одобрял. – Гонцы отвлекли от него внимание? - Да, могло получиться и так,- кивнул Отабек. – В любом случае, нам всем повезло. Единственное, что не дает мне покоя – почему нам позволили встретиться? Они вполне могли напасть раньше, когда тысяча Асимы была ещё далеко. Но, похоже, ждали этого момента. - Хотели, чтобы я убедилась в том, что вы возвращаетесь в столицу? – предположила Асима. Она поднялась со своего ковра и прошлась по юрте, размышляя на ходу. – Если бы мы не встретились, я бы отправила разведчиков вам навстречу. Они бы рассказали мне о случившемся. Но какой в этом смысл? Я бы всё равно ничего не успела сделать. Отабек задумался. А через несколько секунд тишины ответил: - Они не хотели, чтобы об этом узнали в столице. Это единственное, что приходит мне в голову. Если бы ты узнала о нападении, что бы ты сделала? - Сообщила отцу. - Правильно, - согласился Отабек. – Это понятно. Значит, они должны были дождаться, пока мы встретимся с тобой и отойдем достаточно далеко, чтобы можно было нас атаковать. - Выходит так. Он успел в последний миг. Мы уже собирали шатры. Юра посмотрел на Асиму как раз вовремя, чтобы пересечься с ней взглядами. Как ни странно, никакой неприязни она не выражала. Только спокойную сосредоточенность, что делало её удивительно похожей на Отабека. - Они встретили нас на последнем отрезке пути, - произнес Самат. В отличие от Асимы он не выглядел таким же спокойным. – Почти у самых стен столицы. Это не просто наглость и глупость. - Ты прав, - неожиданно согласился с ним Отабек. – И это может означать только одно – им было известно, что из столицы подмоги нам точно не ждать. Они не следили, но знали, когда мы возвращаемся. И когда мы встретимся с Асимой. И когда её лагерь будет уходить на восток. - Ты думаешь?.. – Асима не договорила, словно конец фразы всем присутствующим должен был быть понятен сам собой. Юре понятно не было. Он поерзал на своём месте, посмотрел на Отабека, ожидая, что он скажет. Но тот всё молчал и молчал. Пока вместо него не заговорил Самат. - Они прибыли из столицы. Асима остановилась у стены шатра. На её лице читалась тревога. Такая же тревога повисла в воздухе, словно все знали о чем-то, что не было известно Юре. Это раздражало. Раз уж он здесь, то и в разговоре тоже участвует. - И что это значит? – не выдержал он. - Кто-то во дворце нас предал, - ответил Отабек. - Я была там совсем недавно, - Асима, похоже, сама не верила в своё предположение. – Всё было так же, как всегда. Думаете, что-то произошло после моего ухода? И, если так, то… - Нет смысла думать о том, что там случилось, пока мы здесь, - закончил за неё Отабек. – Мы не будем делать никаких выводов до возвращения. Нужно только решить, как действовать дальше. Асима? - Хочешь, чтобы мы вернулись с вами? - Ты ведь понимаешь, что нам могут понадобиться твои люди. Возможно, это все силы, на которые мы сможем рассчитывать после возвращения. - Да, понимаю. А вот Юра не до конца понимал, о чем идет речь, но всё, что он мог понять, ему не нравилось. Он ещё много времени провел в юрте, слушая разговор о дальнейшем пути, но больше не вмешивался. Было вполне достаточно того, что говорили вокруг, чтобы догадаться – что бы ни произошло там, в столице, вполне возможно, что Отабек вернется уже не в тот город, из которого уходил. - Думаешь, они нападут на вас снова, когда вы вернетесь? – спросил Юра у Отабека, когда они покинули шатер. - Нет, это вряд ли. Воинов Асимы достаточно, чтобы обеспечить нам безопасный путь к столице. Они вышли оттуда совсем недавно, не думаю, что нас ждет целое войско. - А как же поход Асимы? Она ведь куда-то направлялась? Зачем тебе её воины? Не то, чтобы Юру волновала успешность подобных походов. Не то, чтобы он разбирался в военной стратегии хоть как-то. Но если от похода приходилось отказаться и тащить такое количество людей обратно в столицу, едва уйдя из неё – повод действительно должен был быть важным. - Ты слишком много думаешь о наших походах, - вместо ответа сказал ему Отабек. Это значит «не лезь не в своё дело»? Для Юры такого понятия не существовало. - Конечно, я ведь пока ещё здесь! – заявил он. – И не хочу, чтобы пришлось спасать тебя во второй раз! - Во второй раз это не понадобится точно. Хотя я всё ещё считаю, что и первый того не стоил. Брошенная мимоходом фраза показалась Юре ударом. Что-то было не так. Он вчера спас целый лагерь от вражеской атаки, а чувствовал себя, будто сделал нечто страшное. Ему не были нужны благодарности, он не собирался кичиться своим поступком и сам оценивал его больше как необходимую глупость, чем как возможный героизм. Но это была его глупость. И он делал её с чистой совестью и без колебаний. И был готов защищаться до конца. Они как раз дошли до своего шатра, когда терпению Юры пришел конец. - Отабек, - он застыл посреди юрты, намереваясь выяснить всё здесь и сейчас. Терпеть это дальше было нельзя. – Я, может, и не самый умелый воин тут, но точно не идиот! Ты сам меня отправил в столицу. Так что я больше не пленник и могу выбирать, куда мне ехать, а куда – нет. И если ты с этим не согласен, то хоть не решай за меня, что и чего мне стоило. - Ты никогда не был тут пленником, - Отабек, казалось, был удивлен. – По крайней мере, для меня. - Ну, конечно! – Юра вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться. Ему очень хотелось кричать и ругаться, но сейчас для этого явно было не время. – Тогда хватит мне напоминать о том, что я даже своей жизнью распоряжаться не могу. Нарушил я твой приказ, нарушил! А раз не пленник – замечательно, так и приказа, считай, не было! - Ты думаешь, меня волнует то, что ты не выполнил… приказ? – последнее слово Отабек произнес с какой-то отчужденностью, словно оно казалось ему совершенно не подходящим. - А разве нет? Ты ведь дал слово. А так получилось бы, что не сдержал его. Юра не думал. Он знал, наверняка знал, что не только это. Но старательно обходил эту мысль, всячески подстраивая её под простые и понятные ему законы. Ему не отвечали слишком долго, чтобы можно было рассчитывать на ответ. Отабек выглядел так, словно он не мог решить, что хуже – ответить или промолчать, нахмурился, словно от боли. Но в итоге просто тяжело выдохнул и подошел вплотную. Юра почувствовал, как на его поясницу легли руки – плечо берег, обходил стороной. - Никто из нас не заслужил того, что ты сделал. И я тоже. Это было так неожиданно, что Юра даже не сразу нашелся. Руки дрожали. Он уперся ими в грудь Отабека, не зная, то ли отстраниться, то ли нет. Под ладонями гулко билось чужое сердце. Никто ничего не заслужил. Но никто из них и не пытался. Кто-то уже рождается рабом, кто-то – свободным человеком. И не всегда можно сразу понять, кому что суждено. И кто что заслужил. Возможно, в жизни Отабека было больше несвободы, чем можно себе представить. И не понятно, что будет дальше. Не вернется ли Отабек однажды в его края с войском. Чтобы делать то, что они делали уже столько лет. Не придется ли жалеть о недавнем решении. А, может, и нет ничего за пределами этого мгновения. Мгновения, когда под ладонью и плотным слоем одежды так быстро, тревожно бьется сердце. Не придется. - Мне всё равно, - Юра прижался лбом к плечу Отабека, чтобы не смотреть на него. – Всё равно, заслужил или нет. Возможно, всё это было одной сплошной ошибкой. Но рука, ласково гладящая его затылок, почему-то не позволяла убедить себя в этом.

***

Это был один из тех длинных летних дней, когда нужно было ещё затемно проснуться, помочь деду собрать посуду и ехать на рынок. Если нужно было что-то купить, принести или у кого-то спросить – это он всегда пожалуйста, это было его дело. Но большую часть времени Юра занимался абсолютно ничем – возился в телеге, выставляя поближе к краю посуду, которая нужна деду, вырезал из тростника дудки, донимал соседних торговцев своей музыкой, от чего постоянно получал удовольствие и нагоняи. В тот день Юра тоже сидел на краю телеги, болтал ногами и придирчиво рассматривал тростниковую дудку, сделанную по дороге к городу. Дудка была так себе, сломается, даже думать нечего. Но пока должно хватить. Юра тихонько наигрывал одну из недавно придуманных мелодий, но звук постоянно выходил пронзительнее и громче, чем ему хотелось. Дед оглядывался и беззлобно показывал кулак, что означало – тихо ты, бессовестный ребенок, всех покупателей распугаешь. Не лупили его ни разу в жизни, поэтому, чувствуя полную безнаказанность, замолкал он ненадолго. Юра просто на время откладывал дудку, но как только снова становилось скучно – возвращался к ней. А ещё он подменял деда, когда сам не мог выполнить его поручение. Как тогда, когда дед пошел относить сразу несколько мисок противной тетке, которая продавала молоко и часто говорила, что Юру надо пороть, а то из него ничего хорошего не вырастет. Особенно за то, что груши таскает. Особенно, если из её двора. Сам Юра был уверен, что он уже вырос и если уж и вырастет ещё, то вряд ли поменяется. Поэтому пороть поздно. Он подбирал мелодию, заодно поглядывая в сторону деревянного стола с выставленной на нем посудой. Посудой никто не интересовался, тем, что он играет – тоже, поэтому Юра продолжал. Возможно, именно из-за музыки он и зазевался. И пропустил то, как появились они. А, может, это ордынцам следовало появляться как всегда – с шумом и топотом, а не незаметно из-за угла. Десяток всадников шел по рынку медленно и молча, без криков и требований падать на колени всем, кто их видит. Но желающие всё равно находились. Юра услышал тяжелый шаг коней, и звяканье железа на доспехах запоздало, с удивлением обернулся. Его никто не замечал. Всадники проплывали мимо, как черные тени, до него им не было дела. Большинству из них – точно не было. Одна из темных фигур на коне отделилась от общего строя, застыла напротив него. Юра поднял голову и на какой-то миг его взгляд встретился с удивленным взглядом карих глаз. - Отабек! Фигура тут же растворилась среди таких же черных силуэтов. Уже через секунду Юру дернул дед и быстро толкнул за телегу, пряча от чужаков. - Юра, ты что, зазевался? – Дед тряхнул его за плечо. – Не смотри на них! Я тебе что говорил? Говорил не смотреть. Голову вниз, взгляд в землю. А лучше – прячься, чтоб тебя не было видно. Тихо, незаметно, не привлекай внимания. Знай своё место. Не испытывай судьбу. Никогда не знаешь, что придет им в голову. Юра недовольно фыркнул, глядя на сломанную дудку в своих руках. - Деда, прости. Зазевался. Подумаешь. Зачем он им сдался. Это дед переживает почем зря. Юра смог высунуть нос из-за телеги только когда всадники уже почти исчезли вдали. Но успел увидеть спину с покачивающимся на ней колчаном. На колчане была то ли вышита, то ли нарисована хищная птица.