Black magic

      Утро было великолепным: я отлично выспался и чувствовал себя первосходно. Скорее всего это было связано с тем, что завтрак начинался в девять утра и длился до десяти, а у Дурслей я привык вставать в шесть. Выбравшись из кровати, я привёл себя в порядок, оделся и пошёл в гостиную смотреть расписание занятий. Честно говоря, во время учёбы в Хогвартсе на первом курсе волшебники особо не напрягались: двухчасовой урок по профильному предмету, длившийся с получасовым перерывом с одиннадцати и до половины второго, потом до четырёх обед и занятие по второму профильному предмету. Естественно, это оказались трансфигурация и зельеварение. Ощущение, что на Гриффиндоре готовили боевиков, росло с каждой минутой: трансфигурация была единственным ответвлением боевой магии, не запрещённым министерством, а зачем бойцам зелья, я думаю, объяснять никому не надо. Ладно, война войной, а обед по расписанию, так что я поздоровался с Невиллом, вылезшим из ванной, и пошёл завтракать. Рон ещё спал, а Дина с Симусом уже не было в комнате: наверняка они сейчас завтракают в Большом зале. Путь из гостиной до зала я помню, так что вероятность заблудиться близка к нолю...       Всё оказалось не так просто, как я думал раньше: лестница, по которой мы вчера вечером поднимались в гостиную Гриффиндора, отсутствовала, и мне пришлось проторчать над провалом минут десять, прежде чем я смог спуститься вниз. Завтрак был не чета праздничному ужину: бокал тыквенного сока, овсянка с беконом и тосты. Дин с Симусом вовсю болтали, периодически прихлёбывая сок, и весело проводили время. Гермиона, растрёпанная командирша из поезда, даже за завтраком читала книгу: судя по обложке, готовилась к трансфигурации. Томас мне дружески подмигнул, хлопнув по пустому креслу рядом с собой, но я решил пока повременить:       — Спасибо, но я уже начал есть: если хотите, давайте завтра вместе позавтракаем!       — Что думаешь, Дин? — чернокожий парень лишь пожал плечами. — Ну тогда присоединяйся к нам завтра, Гарри, а местечко мы займём!       — Договорились! — Отлично, первое дружеское знакомство завязано, и главное, что не с Роном. Сомневаюсь, что этот завистливый тип даст мне возможность дружить ещё хоть с кем-то, кроме него. Вспомни дерьмо — вот и оно: сзади ко мне подошли близнецы Уизли и начали очередной мозговыносящий спич:       — Гарричка попал в Гриффиндор... — Начал правый, и резко замолчал.       — А потому мы объявляем ему... — О, это уже в левом ухе.       — АМНИСТИЮ! — Чёрт, вот это синхронность!       — Потому что мы...       — Своих не бьём!       — Но лишь...       — До первого косяка!       — А потом Гарричка узнает...       — Что близнецы за..       — Шутки затевают! — Да чего на ухо то орать было?       — Как мило, но орать на ухо всё же перебор. — Чёрт, они меня бесят...       — А ты предпочтешь...       — Слизнервотное в обед? — Они тотально оборзели, однако и воевать с ними глупо: они сильнее физически и почти гарантировано имеют поддержку среди сверстников, а я не хочу сразу же становится изгоем, как Поттер в оригинале. Кинув взгляд на учительский стол, замечаю одобрительный взгляд Дамблдора, направленный на неугомонную парочку: да-а, придётся трудно.       — Нет, я предпочитаю тишину и покой, и люблю сам выбирать себе компанию. — Если попадать в клуб ублюдков обязательно, то они сейчас поставят меня перед выбором: либо я с ними, либо против них.       — У тебя ещё...       — Есть время для того...       — Чтобы успеть понять...       — С кем нужно дружить...       — И против кого воевать! — Долбанные поэты-пересмешники наконец-то оставили меня в покое, а Гермиона сочувственно улыбнулась: похоже, её тоже достали, и она не согласилась, иначе чего бы ей тогда мне сочувствовать? В обеденный зал ввалился Рон, и увидев еду, со сверхзвуковой скоростью рванул к столу. За ним ввалился Невилл, неуклюже переставляя ноги и путаясь в собственной мантии, которая была ему на два размера больше. Завтракавшие на другом конце Уизли приветливо помахали Рону, отодвигая ему кресло. Завязался оживлённый разговор, который я проигнорировал и встал из-за стола, направляясь на урок трансфигурации. Благодаря Истории Хогвартса, я примерно знал, куда нужно идти, однако в старой версии книги почему-то не упоминалось о том, что лестницы имеют свойство периодически исчезать, и это стало для меня неприятным сюрпризом: одно дело, когда ты воспринимаешь это как часть больной фантазии автора, а другое, когда на месте реальной каменной лестницы видишь провал. Заметив, что я куда-то ухожу, ко мне подошел староста Гриффиндора Перси:       — Вы куда собрались, первокурсник? Неужели вам не известно, что первые две недели на занятия факультетов вас сопровождает староста, во избежание того, чтобы вы не заблудились в изменчивом замке? — Похоже, все Уизли умеют быть настырными и раздражающими одновременно: ты будто вымазываешься в них, как в смоле, которую потом фиг отмоешь. А если не избавиться от неё сразу, то она начинает налипать с каждым движением, всё больше и больше сковывая несчастного...       — Я изучил план Хогвартса, найденный в общедоступных источниках, а потому не нуждаюсь в проводниках. — Не люблю зависеть от кого-то, особенно если это рыжее и конопатое недоразумение.       — Ваше право, молодой человек, однако каждая минута опоздания на занятие карается снятым баллом, а прогул без уважительной причины — потерей двадцати баллов и отработкой. Сомневаюсь, что вас будут уважать, если по вашей вине Гриффиндор потеряет много баллов в самом начале года. — Логично, чёрт возьми!       — Я действительно знаю дорогу и успею на урок вовремя! — Вдруг в наш спор вмешались Дин с Симусом:       — Раз Гарри говорит, что он знает дорогу, то мы тоже лучше пойдем с ним! — Ого, оказывается, достаточно просто не связываться с Роном, и у тебя появится множество поклонников. Всё-таки слава Мальчика-Который-Выжил это неслабый козырь!       — Нельзя перечить старосте: если он сказал, что мы нуждаемся в его сопровождении, значит так и есть! — Это Гермиона ворвалась в замес со своими нравоучениями. Нужно побыстрее искоренять её жажду священной войны, иначе добром это для неё не кончится.       — Гермиона, я действительно знаю, куда идти. Если мои товарищи хотят пойти со мной, то кто я, чтобы им мешать? Если хочешь, присоединяйся к нам: вчетвером будет веселее! — Староста лишь неодобрительно покачал головой и удалился в рыжий угол. Финниган одобрительно толкнул друга в плечо и заговорщицки прошептал:       — Я же говорил, что это прокатит, а ты сомневался!       Тот слегка уныло ответил:       — Ладно, твоя взяла: будут тебе шоколадные лягушки, когда в поезд сядем.       — Даже если вы знаете, куда идти, это не повод нарушать установленные директором правила! — Ну вот опять...       — Если законы написаны глупцами, то зачем их выполнять: если кто-то завтра запретит ходить в туалет, ты первая будешь пить лекарства от поноса? — Два друга заржали, а Грейнджер покраснела, как помидор.       — Ну вы и дураки, мальчики! — Весёлая и непринуждённая перепалка продолжалась ещё минут пятнадцать, пока мы шли к кабинету трансфигурации. За партами, рассевшись по двое, сидели слизеринцы. Что они так рано делали в аудитории, чёрт их знает, но первый курс факультета Слизерин присутствовал полным составом и старательно гипнотизировал сидящую на столе британскую кошку, будто сошедшую с рекламы вискаса. Однако здравствуйте! Интересно, на что рассчитывает профессор Макгонагалл? Вежливым наклоном головы приветствую кошку и иду искать свободную парту. Дин с Симусом уселись вдвоём, а Гермиона всё никак не хотела отлипать от меня, мотивировав это тем, что мне срочно нужен человек, который будет следить за тем, чтобы я не попал в беду. Честно говоря, я этому был только рад: она не настолько назойливая, как Рон, да и общаться с девушкой гораздо приятнее, чем с немытым и невоспитанным жлобом. Через несколько минут подтянулись остальные гриффиндорцы, ведомые Перси, а потом прозвенел колокол, оповещая всех о начале занятий. Кошка всё ещё сидела на столе и деловито осматривала аудиторию. Рон, от нечего делать, скомкал лист пергамента и кинул в животину. Кошка, естественно, увернулась и, спрыгнув со стола, превратилась в крайне недовольную Минерву:       — Что вы себе позволяете, молодой человек?!       — Э-э, я не знал что кошка это вы...       — Это не повод оскорблять преподавателя: с вас снимается два балла. Помните, что такая мягкость лишь следствие незнания. — Слизерин в полном составе тихонько посмеивался, а довольная морда Малфоя сияла, как новый пятак. Подождав минуту, пока смешки утихнут, женщина начала лекцию:       — Трансфигурация — это самый сложный и опасный предмет из всех, которые вы когда-либо будете изучать в свой жизни. И в первую очередь опасен он не для вас самих, а для ваших друзей и однокурсников: даже самое простейшее заклинание, созданное неправильно, вполне способно убить того, в кого оно попадёт. Представьте, что вы хотели превратить спичку в иголку, но нечаянно промахнулись и превратили голову своего напарника в серебряный слиток! — Аудитория испуганно ахнула. — Дети, вы ведь не хотите становиться убийцами в столь юном возрасте, не говоря уже о том, что в таком случае вас исключат из Хогвартса? Так что на моих уроках вы все будете сидеть тихо, а если нарушите это правило, то для вашей же безопасности будете немедленно удалены из аудитории и навсегда исключены из списка тех, кто имеет допуск к моим лекциям. Вы всё поняли? — Дети дружно кивнули, даже Уизли проникся и пытался усваивать льющиеся ему в уши знания, лишь Невилл остался безучастен, глядя слегка воспалёнными глазами в пустоту и периодически тупо моргая. Похоже на то, что у этого парня не всё нормально с головой: пережитые пыточные проклятия не прошли даром. Помолчав немного, Макгонагалл продолжила:       — И начнем мы с самого главного: с базовых формул трансфигурации. — Дальнейшие события, происходящие в аудитории, скорее походили на лекцию по физике, чем на эзотерические практики: на доске было написано несколько вполне знакомых мне формул сохранения массы и энергии. В конечном итоге, всё сводилось к нескольким простым принципам: принципу подобия формы и принципу подобия массы. Чем больше похожа форма предмета и чем больше подобны их массы, тем легче волшебнику осуществить превращение из одного предмета в другой. Поэтому трансфигурации с большими различиями по массе, особенно в сторону увеличения могли осуществлять лишь магические монстры уровня Дамблдора и Макгонагалл. То, что она была анимагом в форме британской кошки, было в первую очередь показателем её личной силы и подчёркивало статус. Вспомнив анимагическую форму Риты Скитер, я непроизвольно вздохнул: неужели она одна из самых могучих волшебниц современности? Хотя, тот факт, что её пока ещё не убили за статейки, косвенно подтверждал эту гипотезу. В принципе, в самой трансфигурации не было ничего особенно сложного: исходя из разницы масс, геометрической формы и приблизительного состава трансфигурируемых предметов, создавалась формула, которая преобразовывалась в вербально-жестовую форму, и уже чёткое повторение этой вербально-жестовой связки с вложением магии превращало один предмет в другой. Пока всё было достаточно научно, имело свое обоснование и не шло в разрез со стройной картиной мира. Исключения, которые были: золото, пища, и вещи, наделённые магическими свойствами. Создание предметов из магической силы не рассматривалось, потому что у большинства банально не хватило бы силы и концентрации на щепку, не говоря уже о чём-то большем. К концу первой части лекции мы рассчитали формулу превращения спички в иголку, и под контролем учителя принялись претворять теорию в реальность.        Получалось не у всех и не всегда: Дин превратил спичку в уголь, Симус взорвал, а Рон трансфигурировал в какую-то бурую слизь, которую Макгонагалл с отвращением убрала прочь. В конце концов, прокрутив несколько раз необходимые действия в голове, я тоже взялся за палочку: несколько пробных взмахов для разогрева запястий, Люмос-Нокс для проверки контроля магии и я пытаюсь вывести в воздухе замысловатый узор, при этом направляя поток магии из палочки в нужную сторону. Я чувствовал, как внутри палочки и на пальцах начала формироваться какая-то магическая конструкция, которая в конечном итоге была отправлена в спичку. Результат оказался удовлетворительным: серебряная иголка длиной со спичку, но без ушка. Заметив мой успех, профессор быстрым шагом подошла ко мне и, посмотрев на результат, удовлетворённо улыбнулась:       — У вас талант к трансфигурации, Гарри, как и у вашего отца. Поздравляю с первым успехом в школе: десять баллов Гриффиндору от Гарри Поттера. — Ого, тут, оказывается, учитывается тот, кто принёс баллы? Да я всё больше и больше начинаю уважать магический мир: если в каноне логика едва прослеживалась, то в реальности всё оказалось... Реально. Меня ещё несколько раз обдало волнами от сформированных заклинаний, и довольная Макгонагалл ушла к другим ученикам. В конце концов копилка Гриффиндора пополнилась ещё десятью баллами от Гермионы, а Малфой и Гринграсс принесли двадцать баллов Слизерину. Урок закончился, и все в приподнятом настроении рванули на обед в Большой Зал. Я чувствовал себя слегка неловко: взгляды толпы постоянно скрещивались на мне, куда бы я ни шёл. В итоге я просто забил на это и подключился к веселой дискуссии между двумя друзьями, которые живо обсуждали прошедший урок и домашнее задание, которое состояло в расчёте превращения пустого спичечного коробка в маленькую серебряную шкатулку безо всяких украшений. Обед был традиционно английским, за исключением тыквенного сока. Следующим уроком было зельеварение, и это меня слегка пугало: профессор Снейп не выглядел особо адекватным, а учитывая некоторое внешнее сходство с моим отцом и успехи в трансфигурации, всё это могло выйти мне боком. Не попробуешь — не узнаешь. Хотя к некоторым вещам, вроде героина и однополой любви, этот постулат точно не относился. Надеюсь, что практика по зельеварению в этот список не войдет...       Кабинет находился в подземельях, на самом нижнем из общедоступных уровней Хогвартса. На полу периодически попадались лужи, было чертовски холодно и сыро, не говоря уже о том, что стены были покрыты грибком и всё было чертовски плохо освещено. В дополнение к этому воздух был спёртым и пропитанным непередаваемым запахом зелий, напоминавшим миазмы выгребной ямы, в которую добавили пару килограммов сухих дрожжей. Атмосфера конкретно мне внушала скорее омерзение, чем трепет, однако даже балагур Финниган проникся и озирался по сторонам, а Гермиона закуталась в надушенный шарф и старалась молчать, чтобы не хватить лишней дозы вони. Для неё, городской девочки, не видевшей даже деревенского туалета типа "очко", всё это было тяжелейшим ударом по психике. Класс внутри был заставлен банками с полуразложившимися магическими тварями, некоторые из них флюоресцировали нездоровым синюшным светом, то становясь ярче, то затухая, а весь свет был обеспечен парой факелов возле учительского стола и горящими на каждом столе магическими печками. Сами столы представляли собой огромные плиты полированного до блеска мрамора, покрытые сверху зеркально отполированой золотой пластиной с вязью рун по периметру и с углублениями для пробирок, колб и прочего околохимического инвентаря. Блики зелёного магического огня, отражавшиеся от блестящих столешниц, метались по каменным стенам, создавая непередаваемый антураж. Честно говоря, если бы не вонь и холод, я бы с радостью остался тут жить.        Северус Снейп ворвался в аудиторию как огромная летучая мышь: полы мантии развевались за его спиной, а гордая осанка и стремительная походка крайне этому способствовали. Лёгкая волна магии прошла от профессора, и все огни в помещении слегка притухли, лишь факелы возле стола светили всё так же ярко, подчёркивая его бледное лицо и освещая доску. Заметив реакцию класса, зельевар начал урок:       — Вы здесь для того, чтобы изучать одну из важнейших дисциплин в современной магической науке: зельеварение. В нём вам не поможет вся ваша магическая сила, родословная или умение махать палочкой. Только ваш трезвый холодный разум и богатый опыт приведёт вас к вершинам, позволив сварить счастье, приготовить успех и даже закупорить смерть в пробирку. Всё это вас ждет, если вы не стадо тупоголовых троллей, которое обычно и составляет подавляющее большинство тех, кто приходит на мои лекции. Сейчас вы откроете учебник на первой странице и внимательно изучите все правила техники безопасности, а после поставите свою магическую подпись, прикоснувшись к этим листам пергамента в правом нижнем углу. А я пока займусь изучением списка присутствующих. — В ту же самую секунду по столам разлетелись листы пергамента, общая суть которых состояла в том, что мы изучили все правила безопасности и снимаем с некого Северуса Тобиаса Снейпа всякую ответственность за нарушение нами этой самой техники безопасности. Сначала он прошелся по присутствующим первокурсникам Слизерина, а потом к пришёл черёд красно-золотых. Остановившись на фамилии Поттер, Снейп скривился:       — О, мистер Поттер, наша новая знаменитость! Надеюсь, ваше звёздное детство не повредило вашему уму, и в вас есть хоть что-то от вашей замечательной матери, хоть я в этом и сомневаюсь. Если я попрошу вас принести безоар, где вы будете его искать? — Гермиона начала истерично тянуть руку вверх и подпрыгивать на стуле, явно привлекая к себе внимание.       — Если вы говорите о фитобезоаре, то он определённо будет в желудке безоарового козла, а если имеете в виду трихобезоар, то тут нам на помощь придёт домашняя кошка.       — Вижу, вы удосужились прочесть учебник дальше, чем первые три страницы. А что будет, если я смешаю измельченный корень асфоделя и настойку полыни?       — Зелье живой смерти, сэр.       — По всей видимости, вы всё же чего-то стоите, Поттер, однако это не дает вам права бездельничать на моих занятиях. — Хорошо, что я вызубрил назубок "Тысячу волшебных растений, грибов и прочих ингридиентов для волшебных отваров" — именно так полностью назывался учебник по зельеварению. Видимо, такое неприятие Поттера в каноне было связано лишь с его тотальным пофигизмом ко всему, что не квиддич и Волдеморт.       Собрав листки с подписями, Северус написал на доске рецепт зелья для удаления фурункулов, при этом он был слегка изменён в сравнении с учебником, и лёгким движением руки телепортировал на наши столы все необходимые ингредиенты. Я был крайне рад, что Гермиона в этот раз сидела рядом со мной: я при всех своих достоинствах, мог чего-то забыть, а вот она явно неспособна на такое предательство правильности.       Урок прошёл нормально, за исключением взрыва котла Невилла, который и так овощ, так к нему ещё и Рон подсел. В конечном итоге этих двух, облитых с ног до головы раскалённым зельем, увели в больничное крыло, и занятие продолжилось. Наше зелье получилось нормальным. Баллы мы за него не получили, но и не потеряли, в отличие от Уизли с Лонгботтомом, которые разом лишили факультет двадцати баллов. Малфой вполне заслуженно получил пять баллов за идеально приготовленное зелье, правда Кребб с Гойлом уравновесили эту прибавку, сварив адовое нечто, которое растворило можжевеловую лопаточку для помешивания и всячески стремилось убежать прочь из котла, периодически выбрасывая оттуда светящиеся синеватые щупальца. Зарождавшуюся новую жизнь Снейп пресёк на корню, очистив котел и изгнав этих двоих с урока, пока они не вызубрят состав и очерёдность варки ингредиентов антипрыщного зелья наизусть, а для профилактики скинул им по три балла каждому.       Впечатления после первых трёх дней были в общем и целом положительными. В Хогвартсе мне нравилось: учителя хоть и относились ко мне предвзято, но старались быть объективными к факультетам в целом. Естественно, каждый декан был более лоялен к своему дому, но в общем и целом обучающий процесс был поставлен нормально. Остальные уроки прошли серо: копание в драконьем навозе принесло неописуемую радость Лонгботтому, а меня особо не зацепило. Чары были гораздо веселее: профессор Флитвик, увидев мою фамилию, свалился со свой подставки, а весь оставшийся урок вёл в крайне приподнятом настроении. Заклинание "Вингардиум Левиоса" оказалось простой штукой: по факту направленный на предмет телекинез. Привыкнув к тому, что я пользуюсь им простым усилием воли, я нечаянно вложил в перышко такую уйму энергии, что оно вместо того, чтобы взлететь, с громким хлопком преодолело звуковой барьер и оставило некислую выбоину на потолке, осыпав мелкой каменной шрапнелью учеников. Флитвик второй раз свалился с подставки, но в этот раз для того, чтобы перекатом уйти из центра зала и повесить щит над аудиторией. А потом попросил меня его так больше не пугать и дозировать усилия: чары это в первую очередь искусство, а лишь потом грубая сила. Урок Биннса я героически проспал, отсыпаясь после астрономии: на пятой минуте сон сморил даже Гермиону. ЗОТИ у нас пока ещё не было, и завтра должен состоятся этот примечательный урок. Беспокоило меня не это, и даже не близнецы Уизли, которые напомнили, что время до выбора истекает, а отсутствие нормальной площадки для тренировок: колдовство в спальнях и коридорах для несовершеннолетних учеников было строго запрещено, а тренировать беспалочковую магию у всех на виду в гостиной я не хотел по понятным причинам. А потому на ближайшее время я наметил себе поиск уютного местечка для тренировок и просто убежища в замке на всякий пожарный случай: вдруг война, а мне даже спрятаться негде?        С детьми отношения сложились ровные: Дин и Симус приняли меня как родного, девочки держались обособленно от парней, а Гермиона постоянно ходила за мной хвостиком, всячески пытаясь занять место моей совести и выдавая нравоучительные лекции, общая суть которых состояла в том, что я пример для сверстников и потому должен быть идеалом. К её чести, она постепенно начинала прислушиваться к моим словам, и смотреть на мир более критично. Рон с Невиллом постепенно становились изгоями в Хогвартсе. И если Лонгботтом скорее был объектом для шуток, чаще всего безобидных, то Рона при поддержке Слизерина начали жестко гнобить. Оно и понятно: при его манерах и замашках, чудо, что он всё ещё жив. Отношение ко мне со стороны других факультетов было ровным: в сине-зеленом — уважительно-холодное, в коричневом Хаффлпафе — насмешливо-дружеское, а чёрный Райвенкло с пренебрежением относился ко всем, кроме самого себя, считая остальных тупицами. Дети постепенно свыклись с тем, что среди них есть живая легенда, и предложения типа "покажи шрам" или вопросы "а ты что, правда убил Лорда?" сошли почти на нет.       Удовлетворённо улыбнувшись, я задёрнул полог своей кровати и выключил светильник: мне следует хорошенько выспаться перед завтрашними занятиями. Дин Томас под озабоченные вздохи Симуса выигрывал у него в волшебные шахматы, Рон дулся в углу, втирая Невиллу о своих очередных подвигах, а тот слушал его, разинув рот. Голова коснулась подушки и все звуки пропали: включилось заклинание подавления шума. В темноте, изредка освещаемой багровыми бликами от люстры в спальне, я и заснул.