Black magic

      Следующее утро встретило меня воем ветра в каминных трубах и дробным перестуком капель, разбивающихся о фрамугу. Разыгравшаяся за стенами особняка буря бросала на окна серые разводы лондонского дождя, превращавшие прозрачные стекла в фантасмагорические изменчивые витражи. В сыром воздухе поместья витал лёгкий оттенок гари — Кричер, наверное, разжёг все камины в доме, чтобы прогреть огромное здание. Странно, но воспоминания о вчерашнем «кормлении» ещё крутились на задворках сознания, однако зелье, ванна и мысли о вчерашнем случайном открытии отодвинули кровавые картины далеко на второй план. В конце концов, если вас заставят выбирать между вашей богатой и счастливой жизнью и прозябанием пары десятков бесполезных иждивенцев, неспособных даже работать дворниками, сомневаюсь, что вы будете проявлять чудеса альтруизма! А потому я решительно задавил все сомнения и вприпрыжку помчался в ванную, напевая под нос очередную попсу, приставшую ко мне, пока я проходил мимо многочисленных пабов Сити.       По пути в столовую во взбодрившегося и свежего меня врезалась взъерошенная Гермиона с огромными мешками под глазами, выглядящая так, будто она не спала всю ночь и ещё немного. Честно говоря, это была скорее моя вина: зная её умение зарываться во всё, что содержит в себе хоть пару бит осмысленных данных, я откровенно полюбил то, что в этом состоянии она способна хаотично передвигаться по дому, читая лекции ночным горшкам и вешалкам с халатами, пока весь её запал не иссякнет, оставив мне уснувшую на полувзмахе палочкой полубессознательное тело, лежащее на матах в дуэльной комнате.       — Привет, Рин, ты знаешь, что твой четыреждыпра-прадед заключил торговый договор с родом Блек? Кстати, я уже научилась делать простенькие накопители из топазо…       — Герм, Тосака в семь утра укатила на такси в аэропорт, так что её тут нет уже почти пять часов! — стрелки старых ходиков показывали без пяти двенадцать. Растерянно взглянув на часы, Грейнджер смешно сморщила нос и слегка заплетающимся голосом пробормотала:       — Гарри, кажется я немного зачиталась: книги, которые посоветовала наша гостья, такие интересные! Я почти поняла как вкладывать готовые заклинания в к-а-ахмн-и… — уснувшая на ходу девочка начала медленно опускаться на пол. Поймав заработавшуюся бедолагу, я привычным щелчком пальцев вызвал домовика, уложил её в кровать и отправился в кабинет. После вчерашнего мне нужно многое обдумать. Собственно, появление Тосаки прояснило множество вопросов, невольно возникавших у меня в голове, подтвердив парочку моих подозрений. Осталось только разобраться с тем, что дают мне эти знания. Скрипнув старым кожаным креслом, я плюхнулся за огромный рабочий стол, достал тетрадь и крепко задумался.       По всем моим прикидкам, весьма монолитный мир магов начал разваливаться в четырнадцатом веке, когда в созданной за столетие до этого Инквизиции наработали опыт борьбы с магами, волшебниками и набрали достаточный состав «священнослужителей», обладавших теми или иными паранормальными способностями, часто являвшихся изгнанными во время интриг наследниками магических родов и просто бастардами от случайных связей проезжих магов с селянками. Набиравшая мощь организация тупо закидывала немногочисленных волшебников обозлённым и необученым мясом, ведомым хорошо экипированными и тренированными боевиками из ордена доминиканцев. Естественно, что такие вот эрзац-колдуны даже вдесятером едва ли были способны победить сильного и опытного мага, но им это и не требовалось: волшебники чаще всего сражались либо один на один, либо малыми группами, поэтому мало что могли противопоставить толпе. А действительно мощные заклинания не разбирали, кто прав, а кто виноват, убивая и нападавших и невиновных людей, которые просто оказались в зоне поражения, чем лишь прибавляли поводов для ненависти. Учитывая то, что нападения на самих магов обычно происходило в людных местах, случайных жертв зачастую случалось больше, чем намеренных.       Нет, всё это происходило и раньше: христиане с самого своего появления ненавидели и убивали обладавших экстрасенсорными способностями людей, но к шестнадцатому веку их ненависть приобрела настолько огромный и всеобъемлющий размах, что слабейшие из волшебников и маги, лишённые дара владеть палочкой, решили как-то договориться с разошедшейся во всю католической церковью. А ортодоксальные европейские волшебники общими усилиями создали сеть пространственных карманов, в которые и перенесли все свои владения, начав переговоры с английским правительством о размещении на территории Британских островов большинства входов в свёрнутое пространство. Порядком уставшие от папского гнёта англичане были согласны, что в конечном итоге вылилось в масштабные войны с Испанией, ставшей самой надёжной опорой католиков в борьбе с магией.       Раздробленные и зачастую ослабленные долгим противостоянием рода, не присоединившиеся к МКВ, пошли на сотрудничество с церковью, которая поставила одно важнейшее условие: занимайтесь чем хотите, но большинство людей никогда не должно получить возможность познать магию. Создание ритуала Святого Грааля, проведенное Айнцбернами с помощью самых сильных из не вошедших в МКВ родов под покровительством Зелретча провалилось, лишь частично достигнув цели: великих героев прошлого удалось возродить и призвать, но они всецело зависели от магической подпитки призывателя, а церковники отлично умели убивать даже самых могущественных одиночек, так что это скорее был провал, чем победа. В конечном итоге им всем пришлось бежать аж в Японию, где власть Папы была слишком слаба. Запертые же в пространственных карманах волшебники жили достаточно комфортно, пока в начале девятнадцатого века путем подкупа, лжи и пропаганды крестоносный рак не начал постепенно захватывать все сферы их жизни, разводя бюрократию, плодя коррупцию и разрушая магическое общество изнутри. Зато многое стало понятно: если я хочу жить долго, счастливо и пользоваться своей магией так, как я хочу, мне нужно как-то убрать КГМнутых из моего маленького магического мирка. Томми попытался, но что-то пошло не так, так что буду учиться на его ошибках, а моя слава героя Света в этом только поможет. Составив план на ближайшую жизнь, я выбрался из своей рабочей берлоги и отправился в подвал немного поразвлечься: то, что мне нельзя колдовать что-то мощное, не означает, что я должен сидеть на жопе ровно!       Дни текли за днями, и погода за окном чем дальше, тем больше скатывалась в беспросветный пиздец лондонской зимы, с её бесконечной слякотью, плавно перетекающей в гололед и обратно. Несколько раз приходил Грюм, но всякий раз натыкался на поднятую по-боевому защиту особняка и с угрюмой миной трансгрессировал вон к моему вящему удовольствию. С Тонкс занятия продолжались в обычном режиме, но пользы от них было мало: девушка старалась как могла, но её непостоянная натура, растерянность и неусидчивость сводили все усилия на нет: ответа на вопрос «почему» я так и не получил, а без детального понимания того, как взаимодействует магия и реальность мы с Гермионой не продвинемся дальше рядового пушечного мяса. Сказать по правде, вины Нимфадоры в нашем стоянии на месте не было: в современном магическом искусстве Британии теории, как таковой, и не было. Большинство направлений магии, кроме трансфигурации, вообще не подразумевали под собой никакого научного базиса. Представим себе простое, как два пальца, заклинание «протего»: достаточно описать палочкой круг или полукруг, крикнуть слово и держать её направленной в центр воображаемой фигуры, вся теория. Нет, это то понятно: как течёт магическая энергия при таком жесте, что заклинание тянет магию из волшебника для поддержания собственной целостности… Но! Это исключительно наши с Гермионой догадки, основанные на логике и тех крупицах знаний, почерпнутых моей соседкой из разговора с Рин. Английские же волшебники вообще не утруждали себя никакими изысканиями, пользуясь наработками магов древности и усиленно деградируя с каждым поколением. Единственное, что ещё продолжало развиваться — зельеварение и искусство скоростного создания заклинаний. А я ещё удивлялся, почему это технические сквибы добились в магии большего, чем полноценные волшебники, чья магия ведет свою историю из Эпохи Богов. Бесит!       В конце концов к середине декабря мне окончательно надоело это бессмысленное времяпровождение. Я устал торчать в четырёх стенах, тренируя школьные заклинания и наблюдая сходящую с ума от постоянных неудач Гермиону, которая стала походить скорее на привидение, чем на живого человека. Нам срочно нужен был нормальный учитель, и чем быстрее, тем лучше: я не имею права тратить столько времени на всякую дичь вроде превращения ананасов в шары для бильярда и прочую бесполезную дрянь! Приближалось католическое Рождество, которое маги почему-то праздновали, и это было отличным поводом для письма одной блондинистой и очень вычурной семейке. В этом большом и странном мире нужно искать союзников, и лучше пусть это будут богатые и влиятельные люди, чем куча оборванцев и три с половиной боевых мага. Я ничего не имею против того, чтобы посылать на убой других, они, в конце концов, не я, но ведь и загонять в гроб половину подрастающего поколения магов, и так прореженных прошлой войной, мне не очень-то и охота: от такого дерьма точно никто не выиграет. Вот и получалось, что дорога к долгой и богатой жизни уж никак не хотела огибать поместье Малфоев.       Вечер двадцать третьего декабря выдался для меня настоящей пыткой: сегодня утром я отправил сову Люциусу с приглашением на чай и разговор, и судя по времени, скоро уже должен был прийти ответ. А пока наш блондинистый лорд телился, я наслаждался редкими мгновениями, когда мне не нужно было сажать зрение за книгами или быть подопытным кроликом для увлекшейся девочки. Естественно, меня слегка трясло от волнения: в конце концов, не каждый день ты назначаешь встречу с человеком, который держит на крючке правительство целой страны. Прокручивая в голове возможные варианты разговора и пытаясь понять, что меня ждет в будущем, я проморгал Грейнджер, в последнее время перешедшую по каким-то своим соображениям на ночной режим и просыпавшуюся ближе к вечеру.        — Гарри, у меня тут появилась одна идея: недавно я наткнулась на лабораторный журнал Цигнуса Блека, который описывал заклинание, вызывающее эффект, который я наблюдала и в случае повреждения накопителя из топаза. Рин мне очень хорошо описала, что происходит с магической энергией в этом случае, и, если ты сможешь повторить его, а я в этот момент буду наблюдать за этим через проявляющее стекло, которое стоит на третьем этаже, то мы сможем понять, как работает палочковая магия! — растрёпанная и сонная девочка плюхнулась в кресло напротив и начала взволнованно крутить в руках свою палочку, с конца которой при резких взмахах сыпались маленькие магические искорки, бросая радужные блики на её лицо и гостиную, освещённую лишь тусклым светом нескольких свечей: в старом магическом особняке электрический свет смотрелся очень неуместно, а потому я включал его лишь тогда, когда это было действительно необходимо.        — С добрым утром, Герм! Ты имеешь ввиду тот случай, когда Кричер случайно уронил твой любимый камешек на пол при уборке и он взорвался, отправив беднягу в нокаут? Мне кажется, ты немного перегибаешь палку в своём стремлении к знаниям. Домовику-то пофигу, их только гоблинские клинки или зачарованное серебро берёт, а насчёт нас с тобой я этого сказать не могу. — услышав своё имя, домовик с хлопком появился возле стола, согнувшись в учтивом поклоне.        — Молодой лорд и хозяйка желают чего-то? — в последнее время он сам на себя не похож: даже не язвит, а лишь старается во всём нам угодить и не отсвечивать лишний раз. Ладно, потом сам у него спрошу, чего это он так притих.        — Гермионе как обычно, а мне бодрящего зелья и тёплого молока с мёдом, не хочу простыть перед серьезной встречей. — девочка кивнула, соглашаясь с моими словами, а домовик перед тем, как аппарировать прочь, подметил:        — Молодой лорд, но ведь после бодрящего зелья вы не сможете спать как минимум пять часов!        — Боюсь, что если оставить мою соседку сейчас наедине с её палочкой и поместьем, то я проснусь на горелом пустыре, а мне этот домик весьма нравится!        — Гарри, прекрати! — Грейнджер обиженно вскинулась, излишне резко взмахнув палочкой, и особенно яркая искра случайно прожгла скатерть.        — Вот видишь, Герм, я в очередной раз оказался прав: сначала скатерки, потом посуда, а глядишь скоро и мебель придётся менять. Так что лучше все же приглядеть за тобой, а то от твоих сиятельных идей мрут даже боггарты.        — Неужели ты не понимаешь, насколько важно то, что я делаю? Тут столько книг, столько знаний о новом и неизведанном мире, столько новых интересных идей, которые мы можем проверить, а ты вечно ноешь о том, что я всё здесь разрушу, сломаю и уничтожу!!! — девушка сорвалась на крик.        — Тебе просто нужно отдохнуть немного. В конце концов этот дом — твой дом, так что эти книги и эти знания никуда от тебя не денутся: считай, что я дарю их тебе. Вот от этого и давай отталкиваться! И вообще, послезавтра Рождество, а мы с тобой даже ёлку не поставили, лишь ломаем себе мозги над всякими полезными, но при этом очень скучными вещами! — шокированная девочка неверяще смотрела на меня, потеряв дар речи от моих слов, — Э-эй, Герм, с тобой всё нормально?        — Гарри, не надо так шутить! Я и так знаю, что я скучная лохматая заучка, которая всегда всем мешает… — бедная Грейнджер едва сдерживала слезы.        — Кто сказал, что я шучу? Подумай, нахрена мне всё это, если я за всю свою жизнь прочту едва ли треть? В конце концов, я вижу, насколько они тебе интересны, но мне гораздо веселее применять магию и видеть результат, а потому хочу знать, как она работает лишь в разрезе того, чтобы стать самым крутым волшебником и надрать всем плохим парням задницы — нечего плодить конкурентов!        — Здесь сотни томов, некоторые из них существуют, возможно, в единственном экземпляре, целая подсобка лабораторных журналов одной из известнейших магических семей, десяток магических лабораторий со всем оборудованием. Ты хочешь сказать, что всё это теперь моё?        — Ну да, а что? В конце концов ты всем этим так увлечена, что просто нечестно будет тебе в этом отказывать. Герм, ты найдешь гораздо лучшее применение всем знаниям и информации, чем я, по вполне понятным причинам. Кстати, большая часть оборудования теперь работает: мы с Кричером недавно починили систему подачи энергии, и теперь не нужно будет городить огород с камнями и палочками. — шок на лице девочки сменился каким-то безумным выражением: наверное, так выглядят маньяки, склонившиеся с ножом над распятой беспомощной жертвой. Ошалевшая от счастья волшебница буквально спрыгнула со своего места и с радостным писком сжала меня в своих объятьях. Будь она чуть постарше, я уверен, что был бы изнасилован прямо здесь в гостиной, на этом потёртом кожаном кресле перед парадным камином. Обняв радостную чудилку в ответ, я просто вслушивался в её бормотания и причитания, общая суть которых сводилась к тому, что я самый лучший, добрый, щедрый и красивый человек, которого она встречала. Однако эту обнимательно-няшительную идиллию прервало вежливое настойчивое покашливание. Я совершенно ничего не видел за огромной копной нечёсаных каштановых волос, пахнущих медом и книжной пылью, но на всякий случай приготовился к бою. Гермиона, услышав посторонние звуки, с раскрасневшимся лицом спрыгнула с моих коленей и выдернула палочку из рукавной кобуры, тоже готовая ко всяким сюрпризам.       Возле камина с абсолютно нечитаемым выражением лица стоял высокий мужчина в явно дорогой серой мантии, придерживая кончиками пальцев правой руки свою трость. В левой руке лорд Малфой держал мой вскрытый конверт, отправленный ему этим утром. Вот чего я точно не ожидал, так это Люциуса III в своей гостиной. Ну что же, бодрящее зелье будет в самый раз: мне нужны все мои мозги. Постояв ещё немного, давая нам возможность привести себя в порядок, аристократ заговорил:        — Добрый вечер, Гарри Поттер. Честно признаться, когда Нарцисса получила за обедом письмо, мы меньше всего ожидали, что оно будет от тебя, но мы рады, что молодая кровь не забывает о своих дальних родственниках. Ты позволишь мне присесть, или я пришёл не вовремя? — странное дружелюбие, ничего не скажешь. Гермиона, всё ещё краснея, аккуратно присела на своё кресло, совершенно дезориентированная происходящим: в конце концов она ещё слишком молода, чтобы привыкнуть к тому, что мир постоянно преподносит такие факапы.        — Конечно же, мистер Малфой. Кричер, подай кресло! Желаете выпить? — с хлопком из воздуха материализовался домовик и кресло. Домовой эльф отошёл в сторону и учтиво склонил голову, ожидая приказов.        — Немного огневиски и копчёный язык с оливками, если ты позволишь. — я кивнул головой, и Кричер с хлопком исчез, а через несколько секунд на столе материализовалась маленькая бутылочка с янтарной жидкостью, бокал и тарелка с мясной нарезкой. И где проклятый домовой всё это хранит?! Я что-то не припоминаю, чтобы мы покупали подобное… Ладно, сам у него спрошу, как будет время.        — Извините, мы с Гермионой сегодня не ожидали никаких гостей, поэтому обстановка была несколько неформальной. Надеюсь, что это не станет препятствием нашему общению. — Люциус рассмеялся:        — Не волнуйся, Блеки всегда отличались странными вкусами относительно своих наложниц. Ходят слухи, что среди них даже был оборотень и говорящий единорог... Что уж о магглорожденных говорить? — Гермиона поперхнулась чаем, но, встретившись взглядом со мной, промолчала. Дам ей выговориться после ухода нашего гостя. Малфой, заметив экспрессию Грейнджер, улыбнулся чуть сильнее и продолжил:        — Раз уж у меня перед ужином появилось немного свободного времени, давай обсудим всё сейчас: на Рождество у нас с Нарциссой бал в Министерстве и у меня не скоро появится возможность поговорить с тобой снова, но и заставлять ждать победителя Лорда — глупо. — ну да, логично: лучше сразу разобраться с мелкой проблемой в лице меня, чем потом двигать график более важных людей.        — Хорошо, раз у нас мало времени, давайте начистоту: я не доверяю директору Дамблдору. Более того, я считаю, что его политика самым разрушительным способом влияет на современную Магическую Британию. Меня шокировал инцидент, произошедший со мной и Гермионой на этот Хеллоуин: я не верю в то, что добрый, мудрый и всезнающий волшебник способен допустить нечто подобное прямо под своим носом без своего ведома или попустительства. Если бы не то, что я часто тренировался в заклинании трансфигурации и то, что я каким-то чудом аппарировал в это поместье, со мной и моей однокурсницей случилась бы та же трагедия, что с Невиллом и Роном! — бесстрастная маска на секунду спала с мужчины, сменившись удивлением, но он быстро взял себя в руки. Как же хорошо, что я играл в покер!        — Я удивлён столь взрослыми суждениями из уст столь юного человека. Как ты уже понял, не ты один испытываешь сомнения относительно директора Дамблдора. Даже жаль, что вы с моим сыном на разных факультетах: вы бы стали хорошими друзьями. Но что ты предлагаешь?        — Я хотел бы нанять нормальных учителей. Директор предложил мне помощь, но в результате нас учит Аластор Грюм, едва не убивший меня во время первого урока, миссис Уизли, которая не появляется в этом поместье уже месяц после того, как её младшая дочь устроила неподобающую сцену передо мной и моей подругой, и Нимфадора Тонкс, едва ли способная объяснить, почему Люмос светит. Это лучше, чем ничего, но я и, в особенности, Гермиона, хотим научиться не только трансфигурации и чарам. В этом поместье есть информация о множестве совершенно прекрасных областей магии, но боюсь, что директора хватит удар при одном лишь их упоминании.       Я смотрел Малфою в глаза с лёгкой улыбкой, наблюдая, как от каждого моего слова гостя коробит и потряхивает. Вдруг шрам в голове отозвался лёгкой болью и Люциус схватился за метку. Э-эк, что это за нахрен? Я чуть не потерял контроль над своим лицом, но всё же смог сохранить спокойствие, а вот бедный собеседник отпустил метку, схватил со стола бутылку с огневиски и приложился к ней, за считанные секунды опустошив до дна. Зацепив пальцами первый попавшийся кусок нарезки, он закинул его в рот и, не жуя, отправил вслед за виски. Отдышавшись немного, мужчина продолжил:        — Я знаю парочку тех людей, которые могут тебе помочь. Это был очень интересный и захватывающий разговор, но мне пора идти: дела не ждут. Пиши, если вдруг захочешь что-нибудь обсудить, мне будет приятно уделить тебе ещё немного времени. Насчет нашей встречи не беспокойся: если лорд хочет поиграть, то кто будет ему отказывать? — встав из-за стола, мужчина откланялся и ушёл камином.       Что-то я вообще не понял происходящего. Надо будет на трезвую голову обдумать всё, на что сейчас у меня просто нет возможности: Грейнджер этот разговор пришелся явно не по вкусу. Девочка, до того сидевшая, как мышь под метлой, буквально взвилась в воздух и чуть ли не закричала:        — Гарри, как же меня достали эти маги! Одни ведут себя так, будто я пустое место, а этот вот вообще принял меня за твою рабыню! Неужели они не слышали ничего о равноправии, толерантности и взаимоуважении? Я так не могу: каждый раз, когда мы общаемся с кем-то из взрослых, я чувствую себя так, будто на меня выливают ушат помоев, и мне это надоело! — сложно быть маленьким червячком в несущемся мимо безумном мире.        — Вот именно поэтому я всё это и затеял, Герм, чтобы с нами начали считаться: маги живут долго, некоторые даже по семьсот лет, а потому, когда мы вырастем и станем взрослыми, ни Директор, ни Уизли, ни Грюм, ни все остальные никуда не денутся, и нас по-прежнему будут считать странным союзом между бесплатным клоуном и унтерменшей. К моему сожалению, Люциус Малфой пришёл сюда только потому, что Альбусу Даблдору захотелось сделать себе немного пиара из того, что один младенец не умер от Третьего Непростительного, а Тёмный Лорд от этого словил инфаркт. Представь себе, каким бы было наше будущее, если бы не то, что я увидел тот злосчастный разговор?        — Ты говоришь какие-то совершенно ужасные вещи… Ведь это мир магии, тут даже есть единороги, неужели и здесь люди могут быть настолько жестокими, если они могут творить чудеса просто одним взмахом палочки?        — Понимаю, Герми, понимаю… Но боюсь, что в конце концов мы с тобой бы стали изгоями в Хогвартсе, какими были Рон с Невиллом, ты бы окончательно переехала в школьную библиотеку, потеряв себя среди однообразных заданий, в которых эссе меряются не количеством поданной в них информации, а футами исписанного пергамента, а от регулярных шуточек учителей с нашими мозгами мы бы все превратились в хорошо заидеалогизированных дебилов, раз за разом рискующих жизнью во имя разумного, доброго и желательно вечного старика с бородой на школьном троне. В конце концов я бы либо умер в дуэли с вернувшимся Волдемортом, либо получил вдовесок маленькую Уизли, наплодившую мне кучу детей, а ты бы вышла замуж за Рона, потому что никому другому просто была бы не нужна. Знаешь, я что-то не хочу себе такого будущего, вот и решил его менять. Надеюсь, что ты со мной, иначе мне придется туго, — вот после такого она совершенно точно со мной.        — Гарри Поттер, неужели ты думаешь, что после всего, что случилось за последние два месяца, я просто так могу взять и бросить своего самого лучшего друга?.. Единственного человека, кроме моего отца, который добровольно заступился за меня и который заботился обо мне столько времени? Конечно, я с тобой! Мне предстоит узнать столько всего захватывающего об этом новом мире и показать, что даже если ты и не родился в семье напыщенных павлинов, то это не значит, что ты бесполезное существо!        — Отлично, тогда завтра мы с тобой проснёмся чуть пораньше и пойдем за елкой, заодно и подарки выберем! А сейчас пошли проверять, что ты там себе придумала. Только давай так: я буду колдовать очень слабо, чтобы без жертв и разрушений.        — Гарри, ты даже не представляешь, насколько сильно я тебя люблю, с тобой связаны мои самые волшебные воспоминания! — честно сказать, мне было приятно, я даже немного покраснел, отпустив контроль лица: не каждый раз тебе признается в любви заучка, знаешь ли. — Всё, забудь, что я только что сказала, и пошли быстрее: твоё зелье скоро перестанет действовать, а нам ещё очень много нужно сделать! — буквально обняв меня за руку, раскрасневшаяся и взволнованная девочка потащила меня в бесконечные коридоры первого подземного, полные разных странных приборов, выщербин на стенах от неудачных опытов и тёмных закоулков, заваленных вещами, за каждую из которых можно получить несколько пожизненных сроков на верхних уровнях Азкабана. Меня ждёт очередная длинная и бессонная ночь, благо занятия магией с очаровательной особой её хоть немного скрасят.