Black magic

      — Присаживайтесь, дети. Я слышал, у вас была насыщенная жизнь на каникулах, вы ничего не хотите мне рассказать? — чёрт, вечер определённо переставал быть томным: Гермиона, разнервничавшаяся и испуганная, ещё сильнее разволновалась, её острые ноготки больно впились в моё предплечье. Что же, опять мне всё разруливать: раз назвался героем, полезай в носорожью задницу!       — Директор, что бы вы хотели узнать? У нас действительно многое случилось за прошедшее с нашей последней встречи время: мы с Гермионой очень много интересного узнали, я спас от грабителей японскую колдунью по имени Тосака Рин, она научила нас вкладывать заклинания в драгоценные камни!       Дамблдор кивнул и ответил:       — Хорошо, я рад, но почему вы ввязались в ужасный тёмный ритуал, который проводят в Японии? В прошлый раз погибло множество людей, как магов, так и магглов, когда эмиссар Гриндевальда хотел захватить этот трофей себе! * Гарри, мальчик мой, неужели ты думаешь, что одно твоё желание стоит десятков и сотен невинных жизней?       Гермиона раздражённо ответила:       — Директор, мы не собирались участвовать ни в каком тёмном ритуале, нам пришлось это сделать!       Собрав всю волю в кулак, я максимально спокойным голосом перечислил всё то, что произошло со мной и моей девушкой за последнее время. Воцарившуюся в кабинете после моего рассказа о приключениях тишину, казалось, можно было резать ножом. Дамблдор, расслабленный и безмятежный в начале разговора, под конец напоминал скорее мрачную тучу, чем доброго дедушку, а Гермиона сильнее вжалась в кресло, потеряв всякую охоту к спорам под давлением мощи этого могучего мага.       — Гарри, мальчик мой, ты понимаешь, что ты натворил? Во что ты втянул себя и бедную девочку Гермиону, которая доверилась тебе? Неужели ты не понимаешь, что иногда нужно пожертвовать чем-то для того, чтобы понять, кто твой враг, а кто друг? Почему ты не пришел ко мне, не попросил помощи, совета? Меня назначили директором для того, чтобы я помогал детям пройти их путь, стать сильнее, мудрее, чище не для того, чтобы меня боялись!       — Я нашёл в библиотеке дневник отца, директор. В нём было много интересных вещей. Почему вы мне не сказали, что Волдеморт выжил? Почему я последний узнаю обо всех важных вещах? Почему вы не рассказали мне о пророчестве, о крестражах? О том, что я сам крестраж? Что никакой кровной защиты нет, и что моя мать тоже сделала меня своим якорем души, чтобы защитить? Чего я ЕЩЁ не знаю, мудрый директор?       Бедная Грейнджер, ошарашенная таким потоком откровений от меня, вскочила с кресла и закричала:       — Директор, неужели вы всё это знали и скрывали от него?! Гарри имеет право знать всё, что касается его жизни, или вы тоже хотите его убить?! В чём он виноват?! Отвечайте! — девочка, забыв про то, что она волшебница, была готова наброситься на Дамблдора с кулаками, шокированная происходящим. Только мои объятья и появившаяся в кабинете Медея предотвратили дальнейшую эскалацию бессмысленного конфликта. Слуга сразу заметила состояние девочки, ненавязчиво вывела беднягу в коридор, и, усадив на трансфигурированный диван, принялась успокаивать. Пока она возилась с Гермионой, продуктивный разговор продолжался:       — Не могу не отметить, при всей своей грубости, твоя молодая спутница права: я допустил большую ошибку, послушав одну мою старую знакомую, которая посоветовала мне не грузить детей взрослыми проблемами. Наверное, я становлюсь слишком стар и невнимателен к деталям. Ты, Гарри, несмотря на всю молодость, показал себя в полной мере ответственным волшебником, который неоднократно доказал чистоту своих помыслов и светлые намерения, особенно пред лицом опасности. Мне следовало рассказать тебе гораздо больше вещей касательно твоей жизни. Да и выбор учителей, каюсь, был слегка неудачным: кто же знал, что бедный Аластор настолько погрузился в пучину паранойи и жестокости. А я ещё хотел, чтобы он вел ЗОТИ вместо Квиррела. Боюсь, тогда первым заклинанием, которое вы выучили в Хогвартсе, стала бы«Авада Кедавра», если не «Круцио» или «Ekskafi» **. Прости старика, если я чем-то и могу загладить вину, я постараюсь это сделать.       — Достаточно просто помочь нам разобраться, что происходит в магическом мире и что нам нужно делать, чтобы его спасти. Я хочу прожить долгую и хорошую жизнь, а это невозможно, если люди вокруг меня не будут счастливы, и в стране, в которой я живу, будет идти война, даже если она и вялотекущая. Сначала Гриндевальд, потом Волдеморт, они ведь не просто так стали злом, почему так случилось? И что произошло с Хогвартсом? Большинство его классов пусты, а на моём курсе даже приходится делать сдвоенные уроки, лишь бы в аудиториях не пустовала половина парт.       — Ты, как я вижу, хорошо натренировался в окклюменции, потому я могу тебе сказать несколько самых важных и основных вещей, которые тебе нужно понимать. А потом, по ходу твоего обучения, я расскажу тебе больше, обещаю, что ничего не буду скрывать, когда ты сможешь понять правду. — что же, это лучше чем ничего, гораздо лучше. В конце концов, пожет быть я смогу узнать что-нибудь действительно важное.       — Я обещаю, что кроме Гермионы и Медеи никто не узнает об этом разговоре, профессор Дамблдор. Если то, что вы скажете, более опасная тайна чем то, что я узнал до этого, тогда я сделаю всё, что в моих силах, чтобы сохранить её. — удовлетворенный моим ответом, директор откинулся на спинку своего кресла, закинул в рот конфету и подмигнул мне:       — Может лимонную дольку, Гарри, они вкусные, особенно со сливочным пивом или чаем!       — А давайте, почему бы и нет? Сейчас по одной Гермионе с Медеей отнесу, пусть тоже попробуют, а потом мы продолжим, — первое, что я увидел за дверью, это взволнованные глаза моей верной колдуньи. Увидев, что со мной всё в порядке, она заметно расслабилась и позволила себе выдохнуть и перестать себя накручивать. Гермиона, тем временем, спала: слуга не просто смогла успокоить мою подругу, но и умудрилась её настолько расслабить, что бедняга так и уснула с ней рядом. Не успел я сесть на диван, как нежные руки крепко обхватили меня и прижали к теплому телу:       — Как переговоры, Мастер? Вы договорились, или нужна помощь?       Я успокаивающе погладил волшебницу по руке:       — Всё хорошо, принцесса, мы смогли договориться: он всё мне расскажет. Проверь конфеты, они не опасны? Не хотелось наткнуться на амортенцию, смешанную с веритасерумом.       — Они определенно опасны, Мастер: нечто настолько кислое вполне может вызвать отек гортани и асфиксию! Да они практически как олеум! ***       — Отлично, с чаем пойдет, спасибо, миледи! — поцеловав девушку в ладонь, я вывернулся из объятий и вернулся в кабинет директора.       — Как Гермиона, она успокоилась? — хозяин кабинета, закончив раскладывать какие-то бумаги, взмахнул палочкой, и чайный сервиз, стоявший на полке, мигом очутился на столе. Следующий взмах наполнил заварник ароматными листьями и горячей водой, после чего последний взмах превратил два стула в одно удобное кресло, достаточно мягкое, чтобы комфортно сидеть, но недостаточно глубокое, чтобы утонуть в нём. Далее последовал приглашающий жест:       — Садись, Гарри, ещё пару минут и чай заварится, а пока давай продолжим, только скажи, не нужно ли позвать Поппи с зельями?       — Нет, директор, она уже уснула: Медея отлично с ней ладит. — удовлетворённый ответом, старый учитель блеснул глазами из-под очков-половинок и продолжил:       — Отлично, в её возрасте нужен покой, а не постоянные нервные потрясения. Я рад, что ты проявил здравомыслие, вместо истерики и обвинений решив искать ответы на свои вопросы. Понимаешь, Гарри, между магами и магглами давно идёт война. Не на жизнь, а на смерть: каждый день десятки и сотни магов исчезают при невыясненных обстоятельствах, гибнут от «автокатастроф», «сердечных приступов» и прочих заразных болезней. Эта история началась в Египте, когда одному из прорицателей безвестного племени, бежавшего в эту процветающую страну, пришло видение, в котором нечто, называющее себя «Богом», приказало ему совершить серию темнейших ритуалов, прокляв навеки эту плодородную страну. Жрецы и маги попытались было помешать, но в конечном итоге Казни Египетские свершились, а это племя, воспользовавшись паникой, разграбило сокровищницы, забрало всё золото и угнало скот, превратив богатейшую страну в тень себя прежней. — стоп, ЧТО?       — Вы это сейчас про Исход говорите, да, директор? Я, конечно, в курсе всей этой средневековой ситуации с Инквизицией, охотой на ведьм, чумой, пожаром Лондона и прочим, но сейчас же на дворе не тринадцатый век, так ведь? — Дамблдор лишь грустно улыбнулся и продолжил:       — Увы мне, ты ошибаешься, Гарри, слушай дальше: евреи, уйдя от погони Египетской армии по дну моря, удерживаемого силой всех своих колдунов, вскоре остановились на привал, во время которого и перебили всех оставшихся носителей магической силы, ослабевших после столь огромных усилий, кроме, собственно, Моисея. С тех пор и появилась единственная религия на всей планете, которая стремится уничтожить всякую магию, всякое проявление волшебства на Земле. Великие Римские легионы, ведомые сильнейшими боевыми магами, были обречены на поражение, когда безумные императоры провозгласили христианство государственной религией и приказали разрушить храмы и изгнали жрецов. Когда чернь сожгла Великую Александрийскую схолу вместе с бесценной библиотекой, содержащей в себе мудрость веков и тысячами одарённых, запершихся внутри, весь магический мир вздрогнул. С тех пор и началась эта война, и она продолжается по сей день.       — Ну хорошо, волшебники ладно, в конце концов, евреи были рабами в Египте, логично предположить, что они ненавидели тех, кому служили. А что тогда с магическими созданиями?       — Последних альвов**** сожгли Тевтонские крестоносцы после серии крестовых походов, заняв их земли, а потом пошли дальше, грабя и убивая, пока их не перебил князь Гардарики со своей дружиной. Что странно, он, будучи христианином, смог как-то договориться со своими одарёнными, но это лишь вооруженный нейтралитет, не более. Правда, перед этим рыцари истребили два княжества в Испании только за то, что там жили анклавы вейл, а земли засыпали солью. В близлежащих городах ещё триста лет после этого любую длинноволосую привлекательную девушку сначала волокли к палачу, потом в реку, а только потом разрешали войти в селение. Магическая Англия в семнадцатом веке самоизолировалась под давлением Инквизиции и Папского престола, как, впрочем, и большинство магических анклавов на территории Европы.       — Статут секретности, ясно…       Дамблдор кивнул и продолжил:       — Да, и до конца девятнадцатого века всё шло хорошо, но во времена моей юности Министерство начало медленно, шаг за шагом, вводить странные и абсурдные правила, вроде запрета на колдовство для несовершеннолетних и прочее. Поначалу это казалось безобидными причудами тогдашнего Министра Антонина Уизли, а потом, на празднование нового, 1900 года Министр пригласил наследников и наследниц почти тысячи самых влиятельных магических родов Англии на свою виллу в Иберике, дабы вместе отпраздновать этот светлый праздник. Они, в свою очередь, пригласили, своих друзей и знакомых со всего мира. Что там говорить, все восемьсот двадцать три магических семьи Скандинавии прибыли в полном составе, оставив только новорожденных детей. Безопасность обеспечивали почти все авроры и трое директоров магических школ, но всё было тщетно: переодетые в обслугу инквизиторы, вооружённые по последнему слову тогдашней техники, при поддержке нескольких десятков предателей державших антиаппарационные барьеры, устроили массовую резню, убив больше четырёх сотен человек, открыв по толпе перекрёстный огонь из замаскированных под диковинные статуи пулеметов. Авроры, впрочем, сориентировались достаточно быстро для тех, кто впервые видел такое страшное и необычное оружие. Но это был ещё не конец: оказалось, что весь скальный карниз, на котором стояла огромная вилла, был заминирован почти тремя тысячами тонн динамита, и, поняв, что проигрывают, эти фанатики его взорвали. Тогда погибло в общей сложности восемнадцать тысяч наследников и наследниц, включая подростков, беременных женщин и детей: кто сразу, а кто после падения со стометровой высоты на камни. Аппарировать никто не смог: барьеры стояли до последнего. Одновременно с этим четыре крупных отряда доминиканцев проникло в магические школы с помощью завербованных магглорожленных студентов, и вырезали всех студентов женского пола, попутно оскопляя или убивая всех парней, до которых смогли добраться. Пока их не остановил персонал, зачастую ценой собственных жизней давая детям бежать, погибло ещё двадцать две тысячи девушек, а четырнадцать тысяч парней было либо убито, либо лишено мужества. Все авроры охраняли замок и министерство в Испании, некому было ответить на призывы о помощи. В этот день европейские маги потеряли почти всё: только каждый пятый ребенок-волшебник остался в живых, включая сквибов и магглорожденных. Один урод, когда его привели на допрос, хвастался, что за два часа убил почти триста детей, а второй рассказывал, как принесёт Богу в жертву сто двадцать «краеобрезаний». Единственными, кто смог выжить в Испанском аду, были я, Геллерт, мой близкий и любимый друг, и Антонин Уизли, успевший схватиться за мою мантию, когда Фоукс, мой ручной феникс, перенёс нас из падающей груды камней в Годрикову лощину, в мою фамильную резиденцию. — сияние глаз старого мага померкло, подавленное болью от старых воспоминаний.       — Это… Это какой-то бред… Неужели хоть кто-то может быть способен на ТАКУЮ жестокость? Это же хуже Аушвица…       — Аушвиц, Гарри, был местью моего бывшего друга тем, кто по его мнению, был в этом виновен, что его ни в коей мере не оправдывает. Впрочем, это ещё не конец истории: Трансвальская школа Трансфигурации отбилась лучше всех, учителя успели найти предателей и нейтрализовать их, а потом держали оборону, ценой своих жизней купив ученикам свободу. Через восемь дней осады к нападающим присоединилась английская армия, против которой ослабевшие преподаватели и старшекурсники не продержались и дня. После этого Лорд Солсбери, находясь под Империусом одного из предателей, лично приказал расстрелять захваченных в плен волшебников, а всех причастных заморить голодом в концлагерях. Лишь только с помощью выживших членов боевого крыла Отдела Тайн и охраны Св. Мунго волшебный мир был вычищен от предателей, но было уже поздно: мы проиграли. Геллерт, шокированный происходящим, поклялся отомстить, а я, в свою очередь, решил сделать всё, чтобы никогда не допустить ничего хоть отдалённо похожего на этот кошмар. С тех пор церковь ищет любую возможность, чтобы атаковать, разлагает министерство и всячески пытается повторить свой успех. Пуристы, потерявшие братьев, сестёр, детей и отцов, стремятся отомстить тем, кто виновен в их страданиях, а я пытаюсь с помощью своего маленького ордена Феникса возродить из пепла магический мир.       — Но почему тогда об этом настолько редко говорят? Почему никто не учит, не разбирает причины этого поражения, почему нам до сих пор рассказывают о ведьме, которая устраивала шоу из своего сожжения на костре? Почему никто не говорит, что есть Церковь на самом деле?       — А смысл? Все маги и так за десятки поколений это выучили, а магглорожденные читали библию и сами понимают, насколько их «бог» их любит. Проблема в другом: из Министерства не вычистили всех, кто связан с Доминиканцами и Папой, даже больше скажу, в данный момент там папистов больше, чем было до того ужасного дня. Впрочем, зачем далеко ходить, взять ту же Подсекретаря Амбридж. И так во всём, понимаешь, Гарри, во всём! Правда, после поражения Геллерта всё было куда хуже, так что сейчас, если война с Волдемортом не затянется, я смею надеяться, что у мира есть шанс.       — Я знаю о его крестражах: Медальон Слизерина, Диадема Рейвенкло, Чаша Хаффлпафф, его личный дневник, Кольцо Гонтов и я сам. Собственно, то, что я крестраж, и дало мне это понять: я видел серию видений, после того, как столкнулся с Квирреллом на лестнице. Все эти предметы пронеслись перед моими глазами, а потом я чуть не потерял сознание от головной боли. И потом, когда я нашел послание своего отца, это только укрепило мои подозрения.       — Теперь я ещё более уверен в том, что именно Квиринус связан с Тем-Кого-Нельзя-Называть, а не Северус, а то я уже начал подозревать моего бедного мальчика-зельевара. Но это сейчас не важно, лучше пусть всё идёт своим чередом: нужно понять, кто из пожирателей ещё способен вернуться к свету, а кого навеки поглотила тьма. Ох, что-то я сильно начал сдавать, надеюсь, протяну ещё лет сорок. Ладно, Гарри, тебе пора отдыхать, да и Гермиона тебя ждет с Медеей, а у меня еще много бумажной работы. Вот бы кто сделал её за меня… Фоукс, приятель, не поделишься со мной своими драгоценными слезами? — вежливо попрощавшись со старым волшебником, я, совершенно раздавленный свалившимся на меня знанием, вышел вон.       Решив не возвращаться к шумным детям, мы втроём отправились в комнату по желанию, пока я рассказывал своим девушкам обо всем, что узнал от Директора Дамблдора. Сказать, что мои спутницы были шокированы — не сказать ничего. Даже слуга, обычно острая на язык и весьма циничная в своих суждениях, ошарашенно молчала, переваривая новую информацию. Гермиона, раздавленная всеми эмоциями этого дня, стеклянными глазами смотрела в пустоту, на автопилоте перебирая ногами и повиснув на моём плече. Факелы бросали нервный свет на стены древнего замка, а меня мучал один единственный вопрос: «Что мне делать?»