***
У нее все еще дрожали коленки во время завтрака. Ей удалось оправдаться перед Лили и Джинни, прикрываясь страшным сном, а Джеймсу она губами прошептала «потом». Определенно это был ее самый странный и неудачный визит к Поттерам, сложные отношения с Джеймсом, неадекватность Альбуса – все это оставило не самый приятный осадок. Этим же вечером Роули приняла решение вернуться домой, но ее планы поменяло письмо, присланное Малфоем, которое сообщало о званном ужине в их поместье, на которое приглашена семья Роули. Ее бабушка уже дала свое согласие, на что девушка горько усмехнулась. Несомненно, ей будут искать достойную партию среди присутствующих молодых людей. Они давно не посещали светские рауты, их никогда не приглашало семейство Малфой, какая же честь. Игра Скорпиуса продолжается, а Роули никак не может выкинуть из головы слова Альбуса. Малфою нельзя доверять.//five.
9 февраля 2017 г. в 22:41
Подавляющую часть времени на школьных каникулах Роули проводила в теплом уютном доме Поттеров, родители Джеймса были свободны от предрассудков, легко впустили в свое гнездо дочь пожирателя смерти, относились к ней с заботой и пониманием. Она всегда была желанной гостьей, оставалась ночевать, проводила много времени с Лили и Джинни, помогая по хозяйству и на кухне. Жила в одной комнате с младшей Поттер, но поздней ночью менялась местами с Альбусом, проскальзывая в родные объятия Джеймса Сириуса Поттера.
В ее присутствии атмосфера в семье Уизли-Поттеров царствовала добрая, каждый член семьи понимал другого, уступал и поддерживал, братья лелеяли Лили, а между ними было здоровое соперничество за внимание отца. Альбус, впрочем, никогда не рассказывал о событиях на змеином факультете, будто эта тема была больным местом всей семьи. Больным и запретным, стоило кому-то начать подходить к ней издалека, как разговор резко менял свое русло, Джинни выходила из-за стола, спрашивала, кому добавки и, не дожидаясь ответа, наполняла каждую тарелку до краев.
Роули не пыталась выяснить детали, не расспрашивала на эту тему даже Лили, что любила поговорить и часто болтала о том, о чем не следует. Чтобы получить желаемые ответы, ей следовало лишь намекнуть Поттер о своем интересе, она бы рассказала все в мельчайших подробностях, доверяя Женевьеве как родной сестре. Когтевранка не хотела знать ничего, что могло омрачить ее мнение об этой светлой семье. Ей нужно было верить, что такие возможны, что такие существуют, что когда-то у нее будет точно такая же, непременно.
Блондинка лежала в крепких объятиях Поттера, уткнувшись в его руку носом, из кухни доносились запахи свежеиспеченного тыквенного пирога и любимого Роули горячего шоколада, который готовили каждое утро, пока у них гостила Женевьева. Свободной рукой Джеймс выводил на
обнаженном боку своей девушки незамысловатые узоры, которые приходили ему в голову, он смотрел в потолок, брюнет не верил этому моменту, они давно не были так близки и искренны друг с другом. После отбытия наказания, Женевьева была будто привязана к Малфою, Поттер не мог запрещать им, ведь именно он был инициатором свободных отношений, но сейчас в его душе была пустота от нехватки родного человека. Роули была нужна ему, а он не мог просто попросить ее быть рядом. Попросить забыть Малфоя, запретить ей приближаться к нему, гордость удерживала его, страх утратить свою свободу ощущался сильнеестраха потерять Еву.
Молчание говорило больше, чем могли выразить слова. Брюнет прижимал ее все ближе к себе, уничтожая расстояние между ними, сантиметр за сантиметром, Роули поворачивается к нему, приподнимается, опираясь на локоть, и смотрит в его зеленые глаза, что некогда производили на нее сумасшедший эффект, будоражили поглощающее ее чувство влюбленности. И сейчас не одна она замечает, что все стало иначе. Джеймс первый отводит взгляд. Она ждет от него действий, слов, она ждет, что он признает поражение, скажет, что она нужна ему, что пора заканчивать их нелепый эксперимент свободных отношений, что испортил все. Скажет, что она единственная, с кем он хочет быть. Это могло бы быть даже ложью, но она привела бы ее в чувство, заставила бы вытолкнуть из своего сердца имя равнодушного грубого слизеринца, что постепенно заменял Поттера. Малфой просто был рядом, когда ей нужна была поддержка, он никогда не позволял ей питать надежд, что их душевная близость была не иллюзией, что Роули стала важна ему, он был жесток и хладнокровен, не стеснялся едкими словами выводить ее из мира собственных фантазий. И, тем не менее, он сводил ее с ума своим безумством, помогал выкинуть из головы Поттера, что в последние несколько лет причинял одни страдания, наносил удар за ударом по ее слабому женскому сердцу.
Джеймс должен был прекратить игру, пока не стало слишком поздно.
- Альбус ведет себя странно, не находишь? – Джеймс переводит взгляд на потолок, у него спокойный ровный тон, Роули не чувствует колебаний или смятения, она рассчитывала на непростой разговор, что поможет им расставить все точки над «i», она была подготовлена к нему, но Поттер не касается нужной темы даже близко. - Не замечала, - равнодушно бросает блондинка, отрываясь от парня и
присаживаясь на край кровати. Джеймс сверлит взглядом ее спину, понимая причину ее безразличия, он обещал ей другой разговор, он давал слово. Поттер поднимается вслед за ней, приобнимает девушку сзади, зарывается носом в ее волосы.
- Я не готов, Ева. Дай мне еще время, - он чувствует, как она ведет плечом, требуя его отстраниться. Джеймс послушно возвращается на свое место, продолжая наблюдать за Роули.
- Просто, постарайся решиться, пока не станет поздно, - а подсознание твердило, что это был последний шанс. Роули меняет футболку Джеймса на свою, натягивает джинсы и накидывает кардиган. Она закрепляет волосы на затылке, собирая их в хвост, и планирует покинуть комнату Поттера, спуститься на кухню, но ее останавливает голос Джеймса.
- Ева, я люблю тебя, - внимательно смотрит на девушку, сжимая в кулак простынь, он понимает, что теряет ее, но не может сжечь мосты, принять окончательное решение, вцепиться в нее, отказавшись от всего. Не может решиться.
- Не будь трусом, Джеймс, - она мотает головой и опускает руки, от него требовалось иное признание, он должен был пожертвовать случайными связями с различными смазливыми девушками ради их отношения, признать, что Роули дороже всего. И она бы снова была только его. Навсегда. Она бы сбежала с ним, если бы это потребовалось, она была готова на все ради него. А Джеймс предпочитал спасовать, он боялся. Так не по-гриффиндорски.
Когтевранка разворачивается и выходит, как раз в тот момент, когда Джинни начинает приглашать все семейство на завтрак. Она собирается спускаться вниз, как слышит голос Альбуса, что зовет ее.
- Тебе пришло, - он передает в руки блондинки письмо, Роули осматривает его и замечает в строке отправителя прочно засевшее в ее голове имяСкорпиусГиперионМалфой. Она тут же убирает письмо за спину. – Подумал, что ты не захочешь, чтобы о нем узнал Джеймс, - в тоне Поттера нескрываемое осуждение, он знает все особенности их отношений, Роули доверяла ему, регулярно выплакивалась в его жилетку. Он понимал ее, но то, что Женевьева опустилась до уровня его братца, начала изменять, Альбус не мог принять.
- Да, ты прав. Большое спасибо, - Роули отводит взгляд в пол. Она все понимает, ей не нужны нравоучения Поттера, она готова прервать все связи с Малфоем, она непременно сделает это. Внезапно Альбус припечатывает блондинку к стене, внимательно прожигая ее взглядом.
- Ева, Малфою нельзя доверять, держись от него подальше, - сквозь зубы просаживает брюнет, Роули закрывает глаза от неожиданности. Она никогда не видела младшего Поттера настолько агрессивным, настолько неуравновешенным, перед ней будто был другой человек. Ей вспомнились слова Джеймса о том, что с Альбусом происходит нечто странное, и сейчас она четко осознавала, что им следует вернуться к этой теме.
Дверь комнаты гриффиндорца открылась, заставив слизеринца отпустить девушку, он быстро скрылся с глаз Роули, она молча спустилась вниз по стене, присаживаясь на пол, сердце стучало в бешеном ритме от страха, перед глазами стоял образ разъяренного Поттера. Что с ним произошло? И как к этому причастен Малфой?