Алва. Хроники Элемара

Часть 1. Алва

      Ветер шумел в траве и кронах деревьев. Черные низкие облака тяжелой пеленой сковывали небо, и бледный лик луны с трудом, едва-едва пробивался сквозь свинцовые тучи. В воздухе царило напряжение, какое бывает перед грозой. Небеса уже готовы расколоться от вспышек молний и раскатов грома.       К северо-западу от небольшого речного городка, носившего название Порто-Таум, начинались холмистые возвышенности, знаменитые вересковые пустоши или, как их называли местные, — верещатник.       Бедная каменистая почва не позволяла использовать обширные пустоши под посевы и пастбища, потому жители Порто-Таума занимались в основном рыболовством и перевозкой добываемого выше по реке угля и торфа. В Порто-Тауме груз, доставленный на маленьких плоскодонных лодках и плотах, перегружался на большие баржи и отправлялся дальше, вниз по течению старого Рива, к самому заливу в большие портовые города, а оттуда товары могли отправляться по всему свету. Весь городок жил только за счет реки и доставляемого по ней товара, потому и не уделял внимания освоению пустошей, если не считать огородов, разбитых вокруг городка горожанами для собственных нужд.       О самих пустошах ходила дурная молва.       Если пройти дальше на север, потом подняться на высокий холм, то за ним можно увидеть развалины старого монастыря, уничтоженного пожаром более сотни лет назад. Монастырь так и не восстановили, а со временем его и окружающие его земли и вовсе забросили. Теперь же черные от копоти стены служили плохим предзнаменованием для путника, застигнутого в пути непогодой или скорым приходом ночи, и по неосторожности решившего укрыться от ветра в старых стенах. Поговаривают, что те несчастные глупцы, решившие переночевать в старых руинах, прячась от промозглого ветра пустоши, навсегда сгинули. Говорят, руины монастыря прокляты, их населяют призраки погибших в огне монахов. За долгие годы сложилось множество самых разных слухов, сплетен и баек об этом месте, и уже нельзя сказать, что из всего этого правда.       В Порто-Тауме на главной улице сразу за городской ратушей располагалось одно заведение, считавшееся по местным меркам весьма приличным. Тут любили собираться важные и значимые горожане, чтобы посидеть за кружкой горячего эля или пряного вина, обсудить последние новости и послушать истории. Старожилы, в большинстве своем убеленные сединами старики, частенько вспоминали две истории.       Первая из времен их молодости: о славном восстании лорда Сибена против короля-узурпатора, произошедшая почти полвека назад. Аррин Сибен был легендой своего времени, героем восстания, символом борьбы с тиранией и несправедливостью. Тогда королевство Элемар раздирали войны. Порто-Таум был еще захудалой деревенькой, но, по стечению обстоятельств, стал временной ставкой для мятежных лордов. В благодарность за участие в восстании Порто-Таум получил от короля свободу и независимость от Лордов, и право на самоуправление.       Вторая история была о старом разрушенном монастыре, чьи руины уже сотню лет как поросли сорняком. Старожилы вспоминают, как их деды рассказывали о богатстве и процветании монахов, живших за стенами монастыря. Рассказывали, что монахи занимались производством свечей и переписью книг. Какому из богов был посвящен этот монастырь, сказать уже никто не может, пожар поглотил все упоминания о них, а мародёры растащили оставшееся. Рассказывают, что влияние и богатство монастыря росло год от года, а вместе с ростом богатства благочестивость и доброжелательность монахов исчезала. Они отстранились от духовных дел, обратив свое внимание на дела мирские. Золото, серебро, самоцветы стали для них важнее всего.       Монастырь давал кров и убежище для разного рода разбойников, язычников и еретиков. Однажды в монастыре закатили пир со многими яствами и выпивкой. Вино лилось рекой, повсюду царил разврат. Тогда боги прогневались, и небеса разверзлись, покарав безбожников. Молния рассекла небеса, угодив в дерево, росшее посреди монастырского двора, и вспыхнувшее пламя поглотило это место.       Так говорят люди, так рассказывают старики у каминов.       На самом же деле все было совсем не так. Монастырь действительно занимался производством свечей и списком книг. Пожар вспыхнул в скриптории по неосторожности самих монахов. А разбойники — им монастырь давал кров, и являлись они никем иными, как сторонниками принца Коммина, одного из претендентов на престол. Когда династия королей Флорансов прервалась, и на престол Элемара взошел король Жюлин Первый из новой династии Малбонис, то он сделал все, чтобы очернить истинных наследников. Жюлин Первый приказал распространять слухи, всячески порочащие прежнюю королевскую семью, неважно какими бы нелепыми и сказочными они были. Так история о пожаре, поглотившем монастырь, чьи монахи поддерживали одного из наследников Флорансов, превратилась в страшную сказку о божественном наказании нечестивцев.        И все же слухи о призраках мертвых монахов, губящих каждого несчастного, кто решил заночевать в руинах, кое в чем правдивы. Среди разрушенных, почерневших от копоти стен монастыря нет сонма духов, стерегущих своих жертв. Нет, среди старых развалин обитает нечто совсем другое…       Где-то в глубине разрушенного монастыря сохранилась крипта, где монахи хоронили усопших. Вход в нее давно разрушен и завален обломками и камнями, а единственным способом попасть в крипту — проползти по незаметному узкому лазу.       В безмолвной темноте старой крипты раздался скрежещущий звук. Надгробная плита одного из саркофагов медленно сдвинулась, открыв узкую щель.       Алва выбралась из своего убежища. Если бы кто-нибудь смог ее разглядеть, то увидел бы худую девушку с бледной, практически белой кожей, одетую в рваное тряпье. Волосы ее были грязны и спутаны, и в них едва ли узнавался их прежний медный оттенок.       Выбравшись из саркофага, Алва направилась к выходу из крипты, и без особых усилий цепляясь за выступы в каменной шахте, с паучьей ловкостью вскарабкалась вверх.       Эта ночь была для нее особенно тяжелой. С самого захода солнца, с момента своего пробуждения Алва непрестанно размышляла о том времени, которое она провела в одиночестве в своем добровольном изгнании на пустыре среди позабытых могил.       Оказавшись на поверхности, она наполнила грудь воздухом, чувствуя привкус приближающейся грозы. Запрокинув голову, долго смотрела, как ветер гнал тяжёлые облака по небу, и сквозь прорехи в них, изредка проглядывал тусклый свет луны. Для нее эта ночь была точно такой же, как и многие годы назад.       — Она же обещала, — прошептала Алва, глядя на черное небо. И едва слышно добавила — Вечно…       Гонимая не унимающейся жаждой крови, она направилась к городку Потро-Таум. Жители городка даже представить себе не могли, кто или что ходит по их ночным улицам, прячется в темноте и заглядывает в окна.        Время от времени, когда одиночество становилось нестерпимым, а голод начинал сводить с ума, тогда Алва спускалась с холмов в город и бродила по ночным улицам. Ощущение от близости к человеческому очагу на время заглушало ее боль, но лишь до тех пор, пока она снова не окажется в темном и сыром склепе. Во время своих походов в городок Алва ловила мелкую живность, утаскивала нескольких кур, стараясь остаться незамеченной и не вызвать никаких подозрений у горожан. Стоило кому-нибудь оказаться поблизости, Алва стремительно исчезала, изо всех сил борясь с приступом жажды. Но так она поступала только в пределах городка, чтобы скрыть свое существование от горожан. Попадись ей незадачливый путник или даже житель Порто-Таума, где-нибудь в пустошах, подальше от города и смерть бы не заставила себя долго ждать.        Прокравшись вдоль домов, по узким улочкам она достигла своей цели, и теперь, притаившись в темноте, Алва внимательно следила за сараем, где мирно дремали свинки и молодые поросята. Алва еще в прошлое посещение города заприметила этих поросят, но тогда они ещё были слишком маленькими. Но теперь они подросли. В самый раз, чтобы на время утолить жажду крови. Что же касается хозяина, которому на утро предстоит недосчитаться нескольких животинок, то пусть прославляет богов, что ему удалось избегнуть их участи. В прошлом у нее бывали проблемы, так пускай люди ищут диких собак, лис или волков, а не её.       Затаившись в темноте ночных улиц, Алва долго прислушивалась и присматривалась. Животные обычно более чутки к таким, как она, едва они почувствуют что-то неладное, то поднимут такой шум, от чего весь ее замысел пойдет прахом. Добраться до поросят Алве не удалось. В тот самый момент, когда она собиралась открыть засов на дверях сарая и проникнуть внутрь, откуда-то из далека, донесся долгий, протяжный крик.       Алва замерла, вслушиваясь в нарастающий топот множества сапог, а так же характерный звук, который может издавать лишь оружие и броня. Что происходит? Алва в ужасе решила, что ее раскрыли, но источник шума был далеко, да и не стали бы Охотники так громко шуметь.       — Враги!!! Беда, враги!!!       Истошный крик пронесся по всему городку, нарушая безмятежное спокойствие. На улице появились первые горожане, разбуженные в полночный час, они спешно зажигали свечи и масляные лампы, удивленные и не понимающие что происходит. Алва поняла, что если промедлит, ее, несомненно, заметят! Она поспешила скрыться.       Тем временем проснувшийся городок охватывала паника. Крики становились все громче и громче, а на улочках появились вооруженные люди. Они возникли внезапно, не давая возможности опомниться.       Алва хватило одного взгляда на этих людей, чтобы распознать в них изалийцев.       В Порто-Тауме воцарился хаос. Воины Изалта с присущей им жестокостью врывались в дома и безжалостно убивали каждого, кто пытался оказать сопротивление. Тех, кто пытался спастись бегством, не щадили, и неважно кто это был — мужчина, женщина или ребенок — изалийцы не знали жалости.       Порто-Таум, хоть и имел за плечами долгую воинскую славу, но за последние полвека не принимал участия ни в каких войнах. Маленький гарнизон, содержащийся из городской казны, предназначался для усмирения хулиганов и следил за порядком в городе и на пристани. Да и что могли сделать два десятка человек против сотен изалийских воинов. Те, кто хоть как-то попытался преградить путь нападавшим, были сметены превосходящей силой противника.        И посреди всего этого ужаса оказалась Алва. Сильный запах горячей крови наполнил воздух, пробуждая в ней инстинкты зверя. Длительное голодание, в конце концов, дало о себе знать. Где-то в глубине разума Алвы просыпалась клокочущая ярость, кровожадный демон, прежде скрывавшийся во тьме. Выпустив когти и обнажив острые клыки, она бросилась на первого, кто встал на ее пути. Охваченная жаждой крови, обезумевшая от темной ярости, Алва превратилась в незнающего страха неудержимого монстра.       Издав леденящее кровь шипение, Алва набросилась на воина-изалийца, впившись в него клыками и раздирая острыми когтями. Изалиец издал пронзительно громкий вопль полный боли и отчаянья. Все его попытки хоть как-то защититься оказались тщетны. Алва не уступала по силе сразу пятерым сильным мужчинам. Пламя от факелов отражалось в ее глазах; покрытая кровью, она была похожа на демона, вырвавшегося из преисподней. Изалийцы слишком поздно поняли, кто им противостоит.        Алва вонзила клыки в очередную жертву, ей было все равно, кого убивать. Сейчас каждый на ее пути становился жертвой. Никто не был в силах остановить вампира, одержимого жаждой крови. Изалийцы и горожане в страхе бежали перед ней.        На ее пути возник человек, изалийский воин. Его золоченый доспех поблескивал в свете факелов и разгорающихся пожаров, как золотая чешуя дракона. Он стоял, гордо вскинув голову, намеренно преграждая Алве дорогу. В отличие от остальных воинов он не бежал в страхе перед вампиром. Этот человек не испытывал страха, напротив, он излучал решительное спокойствие, смешанное с презрением. В правой руке человек держал необычный меч. Клинок этого меча был молочно-белый и будто светился изнутри слабым бледно-зеленоватым светом.       Алва насторожилась, она явственно ощутила исходящую от этого человека силу. Опасную, угрожающую силу.       — Ничтожный демон, я, Видхар иль Хан, уничтожу тебя, нечестивое отродье! — воскликнул воин.        Его необычный меч засветился сильнее. Изалиец вскинул его над головой и быстро взмахнул, рассекая воздух. Раздался беззвучный гром, и яркая вспышка света понеслась в сторону Алвы. В последний момент она успела отскочить в сторону. На том месте, где она стояла, и куда целил изалийский воин, осталась борозда, словно кто-то прошелся плугом по городской улице. Такой силой мог обладать только колдовской Игнис! Алва замерла. Откуда мог взяться человек, владеющий таким страшным оружием? Но ее замешательство длилось недолго, невзирая на столь грозное оружие Алва бросилась в атаку. Кровавая ярость охватила ее целиком, не давая мыслить здраво.        Человек, назвавшийся Видхар иль Хан, видел стремительно приближающегося к нему вампира. Он был более чем уверен в своих силах. Меч в его руках пылал колдовским пламенем, наделяя своего владельца небывалой силой, и потому Видхар иль Хан позволил себе не спешить. Он занес меч над головой, готовясь нанести сокрушительный удар, клинок колдовского оружия пылал смертоносной силой.       Алва бросилась вперед, навстречу клинку. Изалиец атаковал, вложив всю свою силу, но Алва в последний момент изогнулась и отклонилась в сторону. Колдовской меч с шипением и яростью прошел менее чем в дюйме от ее головы. На это и рассчитывала Алва: когда воин опустил меч, он открылся ответной атаке. Алва прыгнула, готовясь нанести смертельный удар в горло своего врага, и когда до открытого горла оставалось совсем ничего, вспыхнула яркая вспышка. На золотом доспехе изалийца проступили светящиеся письмена. Воздух вокруг Алвы сделался необычайно плотным и вязким, и на мгновения она замерла в прыжке. Этого мгновения было достаточно, Видхар иль Хан с торжествующим видом нанес свой удар.        Алва ахнула, издав сдавленный, судорожный вздох, какой может быть лишь перед неизбежным концом. Она изогнулась, со всей своей молниеносной реакцией стараясь уклониться от смертельного удара.        Колдовская сила отбросила ее на двадцать футов в сторону, меч рассек ей грудь, но не достал до сердца. Сила меча с голодной яростью вгрызлась в ее тело, и даже легкой раны хватило, чтобы убить любого человека. Холодная, обжигающая волна стремительным потоком хлынула в полученную рану, распространяясь по телу. Колдовство меча выжигало её жизненную силу, иссушая свою жертву. Но Алва была вампиром, и потому колдовская сила меча лишь причинила боль, опустошила, ослабила, но не смогла убить ее.        Наблюдавшие за короткой схваткой между Видхар иль Хан и демоном, изалийцы возликовали.       — Ура командиру!!!       — Да здравствует господин Видхар иль Хан!!!       — Смерть демонам!!!       Закричали они, салютуя и радостно размахивая над головой оружием.       Видя, как ликуют воины, Видхар иль Хан поднял над головой сияющий изумрудно-лунным светом меч.       — Подлые кресши не смогли оказать нам достойного сопротивления! Вместо этого они натравили на нас своего демона. За такую подлость они не заслуживают пощады! За нанесенное оскорбление эти презренные собаки заплатят своими жизнями! Славные воины, покараем же нечестивцев во славу Изалта, пусть элемарские псы познают ужас перед мощью лунного клинка!       — Покажем им! Пусть боятся! Смерть Элемарцам!!! — подхватили изалийцы.       Прежде чем уйти, Видхар иль Хан бросил один короткий взгляд туда, где лежало тело поверженного им демона, изалиец был уверен: его меч не оставляет никого в живых!       — Гоподин! — к Видхар иль Хану спешно подошел юноша в богатых одеждах, столь неуместных посреди творящегося безумия. Он почтительно склонил голову. Двое сопровождавших его воинов-телохранителей лишь немного склонили головы и замерли в безмолвном ожидании.       — А, Ханум, я велел тебе оставаться на корабле, — бросил Видхар иль Хан.       — Знаю, господин, но услышав о демоне, я забеспокоился.       — Ни один демон не устоит перед лунным клинком!        — Да, господин. Вы правы, господин, но также я пришел напомнить вам, что нужно придерживаться плана. Вы сами велели мне напоминать вам об этом.       Ханум вздрогнул под грозным взглядом Видхар иль Хана.       — Ты прав, не следует отступать от задуманного из-за какой-то мелочи, я найду способ поквитаться с кресшами в другой раз.       Безжалостный налет на Порто-Таум продолжался до самого рассвета. Никто из изалийцев не осмелился приблизиться к тому месту, где Видхар иль Хан сразился с демоном.       Немного придя в себя, Алва попыталась отползти в безопасное место. Этот изалиец помимо колдовского Игниса обладал каким-то защитным талисманом. Алва скрипнула зубами от злости и досады. Обессиленная, она могла лишь наблюдать, как разрушают городок, на ее глазах выросший из маленькой деревушки.