Толстушка

Когда часы показывают восемь вечера, ко мне приходит Марта, бесцеремонно врываясь в комнату. Смотря на неё, понимаю, что она всё также красива, как и была раньше. Ни дети, ни жизнь не подпортили её великолепные внешние данные. Почему мне не довелось родиться такой же привлекательной и стройной? На эти мысли остается только грустно вздыхать. Чувствую сейчас потихоньку начнёт портиться настроение. Такое случалось, когда со мной рядом находятся очень симпатичные люди. — Снова витаешь в своих мечтах? — насмешливо выдаёт, сразу смекнув, чем я занималась до её визита. — Да. А это запрещено? — огрызаюсь, чтобы казаться сильнее. Теперь я играю по другим правилам. — Можно. Что тебе ещё остаётся делать? — она оглядывается по сторонам, но словно собака, учуяв что-то, застывает. — Чем у тебя здесь пахнет? Тоже замираю на месте. Неужели… Так я и призналась, что уже успела покушать. Если узнает, всем моим запасам конец. Марта уже со всей силы дёргает двери шкафа и опускает голову к вещам, принюхиваясь. — У тебя вся одежда чипсами пропахла! Не смей мне разводить этот запах! — кричит, надрывая горло, и скидывает каждую вещь на пол. — Всё до единого заставлю выстирать! Мои пальцы сжаты в кулак. Ещё немного и крышка моего чайника слетит. Давление внутри быстро поднимается и готово к разрушению всего этого помещения. Моя еда, мои вещи! Как она со мной обращается? — Вы не можете так делать… — начинаю надвигаться на неё, но меня резко останавливают. — Могу! Теперь я отвечаю за тебя. Так что будь добра, слушайся меня. Я выплатила все долги твоей матери. Несколько миллионов долларов, кто мне их вернёт? Впав в ступор, я никак не могу поверить в услышанное. — Мама ничего об этом не говорила. У нас не было долгов, — упрямо опровергая, защищаюсь, уверенная в своей правоте. — Были. И знаешь, ты, вернёшь мне всё до копейки без разницы каким способом. Нет. Даже не успеваю закрыть лицо руками, чтобы слёз не было видно, только что побежавших из моих глаз. Содрогаясь всем телом, обнимаю себя за плечи. Начавшиеся поскуливания доводят женщину до боли в голове, заставляя быстрее сбежать от этих неприятных для неё звуков. — Наденешь это. Юджи специально для тебя выбирала. Спасибо скажи, что мы заботимся о тебе, — подаёт в руки пакет, в котором лежит кожаная чёрная юбка и полупрозрачная белая блуза. — Я-я должна надеть это? — неуверенно спрашиваю, потому что такой наряд меня удивил. Какой здравомыслящий человек подберет мне такие вещи? — Да, — отвечает и, вытащив из-за угла освежитель воздуха, распыляет его в помещении. — Запах лаванды, — сообщает напоследок и исчезает. — А я предпочитаю запах еды, — с горечью в голосе отвечаю моей любимой подруге — тишине. После ухода этой женщины в комнату заходит служанка, убирая мои скомканные вещи. Ни капли сожаления в глазах, лишь холодность по отношению ко мне. Они все такие? Теперь придётся пойти в том, что дали. Разрываю запечатанный пакет, как нечего делать, и осматриваю добро, что мне досталось. Чёрная кожаная юбка, такой длины, что вряд ли спрячет мою заднюю точку, и полупрозрачная ткань блузы, что точно не скроет под ней лифчик. — Вы издеваетесь надо мной?! Чем я согрешила в прошлой жизни, что мне дарят такую хорошую одежду, которая будет на мне, как пленка на колбасе сидеть? — молю, подняв руки к потолку и жду ответа. — Даже стены со мной не хотят иметь ничего общего! Была не была. Еле собравшись и несмотря на потрескивания ткани, выхожу на всеобщий ужин в этом доме. На первом этаже за столом уже сидит вся семья и ждет, когда я присоединюсь к ним. Замечаю во главе стола дядю, что с улыбкой следит за мной. Внутри становится сразу теплее и радостней, когда вижу родного и любимого Ким Ын Хёка. Я бегу навстречу, сотрясая пол и вызывая у окружающих смешки. А потом таю в крепких объятиях дядюшки. — Ты так быстро выросла. Твоя мама отправляла мне твои фотки. Очень жаль, что я не смог уберечь её от такой участи, а ты осталась одна. Но ты можешь рассчитывать на нас, наш дом — твой дом. Оставайся, — говорит он, усаживая на стул рядом с собой и Тэхёном, заставляя тем самым снова заволноваться. — Марта о тебе позаботится, правда? — Да, дорогой, она мне уже как родная, — женщина тут же притворно улыбается, соглашаясь. Но я-то знала, что она не такая добрая, как всем показывает себя. В этой женщине сидит по-настоящему жестокий зверь. — Завтра будут похороны. Много людей придут в последний раз проститься с твоей матерью. Потом прочтём завещание. Уверен, без денег ты не останешься, — рассказывает Ын Хёк в перерывах между приёмами пищи. — Разве нормально, что ей перепадут такие деньги? — спрашивает Юджи, кривя лицо от недовольства. — Тебя это не касается. В любом случае, теперь Хэджин живёт с нами. Надеюсь, вы поладите и вспомните ваши общие счастливые детские встречи. Юджи тут же начинает заливисто смеяться, снова обращая внимание на себя. — А Тэхён уже вспомнил. Посмотрите какие у него большие синяки появились после встречи с ней, — задирает кофту парня, демонстрируя всем красно-бурые пятна на животе и рёбрах. Сразу становится неловко, неужели я так сильно прыгнула на него? Теперь я просто обязана заботиться о нём, чтобы он выздоровел! — Пустяки, я их даже не замечаю, — убирает руки сестры и улыбается всем. — Оппа, но ведь у тебя скоро матч. Как будешь бегать по полю в таком состоянии? Перестань думать только о своём футболе, — вскрикивает Юджи и поднимается из-за стола. — А ты продолжай, есть в своём образе шлюхи, — обращается ко мне, когда я только-только смогла затащить целую ножку курицы в рот. Девушка быстро уносится наверх, не успев услышать в свою сторону упрекающие речи родителей и брата. Но всего несколько брошенных ею слов сделали своё дело, испортив окончательно мне настроение. — Простите, я, пожалуй, пойду, — так с косточкой в руках и ухожу к себе. Но все всё равно успевают услышать мои всхлипы на лестнице. Навзрыд плачу, лежа на мягком ковре. Тру лицо руками, ещё больше размазывая тушь и жир на губах, оставшийся после курочки. Как же плохо и больно. Почему почти все без исключения оскорбляют меня? И всё только из-за внешности! А сказали бы они такое, будь я сногсшибательной красоткой? Слышу стук в дверь и, не поднимая головы, разрешаю войти. Тихие шаги и кто-то уже стоит надо мной, перекрывая свет от лампы. Так продолжается ещё пару минут, пока я не решаюсь открыть глаза. Тэхён с грустью смотрит на меня, а потом смущенно отводит глаза в сторону. — Не слушай никого, кто скажет тебе, что ты не красивая. Ты будешь прекрасна в глазах других, только когда сама будешь верить в это. Его глаза перестают бегать по комнате и останавливаются на мне. Он подаёт мне свою ладошку, спокойно ожидая, когда я приму её. Можно ли это рассматривать, как знак помощи? Или что-то другое? Медленно вкладываю свою ладонь в его и киваю. Я доверюсь тебе, Тэхён. Стань для меня спасательной шлюпкой в этом бушующем море.