Ему было настолько противно, насколько и невыносимо. Над раненым склонилось его отражение, что-то тихо шепча. Или не тихо. Все плыло, а тело не слушалось. Эхом в мыслях бились недостигнутые цели. Все естество отказывалось принимать реальность.
Когда-то он уже испытывал эти чувства, неоднократно, но вновь судьба-злодейка сыграла с ним злую шутку, отказываясь принимать его таковым, каковым он являлся. Всегда находился кто-то сильнее, тот, кто не позволял изменять действительность.
Тело кипело, кровь как поток магмы рвалась наружу, бурлила. На сером фоне замелькали тени, дыхания не было, а мир стал чернеть. Это было не больно физически, но чувство дежавю разъедало. Уже ничего не могло быть больно. Парень пытался вдохнуть, преодолевая огонь в груди, но тут все поглотила тьма.
Из мглы плыли голоса. Сновидения.
— Не надо было его переносить.
— Не стоило его вообще трогать. Заслужил!
Шаман продолжал лежать с закрытыми глазами. Нет, ему это не снилось. Он вспоминал возникший перед ним меч и удар, падение. Это был удар его брата. Если бы тот сжал крепче рукоять… Но он этого не сделал. Парень до сих пор оставался живым.
— Ты очнулся? — обратился к нему странный, но знакомый мужской голос. В этом голосе слышалась нотка тревоги, волнения.
Он раскрыл глаза. Действительность показалась ослепляющей, и он опустил веки от света и от боли, но последняя осталась. Он повернул голову, и это было ошибкой. Боль превратилась в непобедимую тошноту. Как будто кости головы пытались соскользнуть с мест. Он закрыл лицо рукой.
— Тебе нехорошо?
Риторический вопрос. Однако он ответил шепотом, не зная, чем отзовется для него попытка заговорить. Вроде бы не очень плохо.
— Просто великолепно.
— Что?! — это уже был женский голос.
— Я думаю, он проявляет сарказм, — сказал Йо.
— Значит, не сильно пострадал, — такая манера говорить могла принадлежать лишь Тао. В голосе его звучало разочарование.
Однако сам потерпевший не был в этом уверен. Тошнота накатывала волнами, от головы к желудку, вместо того, чтобы наоборот. Спорить можно, что у него сотрясение. Вопрос в том, насколько сильное.
— Можешь двигаться, брат?
Как же тому было омерзительно от этой беспомощности. Тем не менее, ответил на вопрос:
— Нет.
— Позволь перефразировать вопрос. Если я помогу, сможешь сесть?
Огненный шаман сглотнул слюну, пытаясь дышать.
— Да-а.
Несколько рук скользнуло под плечи. Показалось, что кости в голове поехали вперед, когда его поднимали. Мир закружился, как снежинки на ветру. Холодная рука легла ему на лоб, словно не давая костям расползтись. И голос близнеца поддерживал, как прикосновение шелкового платка к коже. Хао не понимал ни слова, но и не надо было. Голос укачивал, но приносил еще большее отвращение от бессилия и презрения к тем, у кого он сейчас находился.
Теперь Хао ощущал, как его спина соприкоснулась с мужской грудью, но он был слишком слаб, чтобы возражать. Ведь благодаря проявлению человечности его белого и пушистого братца, он до сих пор дышал. Сейчас Фауст уже протирал больному лицо и губы влажной тканью.
— Так лучше? — поинтересовался врач.
— Да, — он сам не заметил, как ответил на вопрос.
— Что ты сделал, ЙО? — Лайсерг не унимался. До этого его успокаивали Рю и Морти.
— Я хочу видеть его живым и здоровым.
Постепенно шаман смог разлепить глаза, не щурясь и не вызывая ухудшения состояния. Они были в небольшой комнате, он знал этот дом. Это Япония, дом Йо. Сколько прошло времени? Вся свита добродушного паренька находилась чуть поодаль от кровати, на которой он лежал. Медиум вместе с Реном стояла у стенки, опираясь на нее. Дителу перегораживали дорогу Джоко с Юсуи. В конце концов, первого выкинули за дверь. Вся троица оказалась по другую сторону стены. Стало значительно тише.
— Я покажу тебе красоту этого мира, Хао. Ту, которую ты не позволял себе разглядеть.
***
Прошло несколько месяцев с того момента, как младший Асакура сумел одолеть своего злого близнеца. Однако он его не убил, он этого и не хотел. Йо имел уникальный дар, неподвластный кому-либо еще. В каждом, в любом, даже в самом отвратительном существе он мог отыскать добрые черты, которые где-то далеко были похоронены. Вот и в своем непутевом брате он их тоже отрыл. Никому затея Йо не нравилась, были споры, драки, в конце концов, он убедил всех, что сможет одолеть того в любой момент… Не без их помощи. Сдались.
Хуже всего досталось даузеру, оно и понятно, простить убийцу своих родителей он не мог. Убедившись, что Йо ему не переубедить, тот купил билет на первый же рейс в Лондон и покинул Токио. Постепенно все стали жить своей жизнью, Тамао на какое-то время вместе с Пирикой отправились в Изумо. Анна же оставалась в доме у Йо, будучи в любой момент готовой к атаке. У них же гостили и Трей с Рю, Рен через несколько дней уехал к семье, осознав, что друга переубедить не удастся. Там его уже поджидала Джун, требуя всевозможных деталей происшествия. Джоко и Морти предпочли не засиживаться у приятеля.
В таких обстоятельствах прошел практически год. Последствия от сотрясения мозга у Хао не было, лишь не до конца затянулась рана на груди и плече. Но Фауст заверил, что его чудо-медикаменты не оставят на убийце и следа. Фуриоку до сих пор оставалось на нуле. Он был человеком, таким же жалким, каким считал их все свои жизни. И он ненавидел себя за это, ненавидел брата, из-за которого ему приходилось это переживать. Ему следовало, как и всем предыдущим, забрать его жизнь.
Однако Йо вел себя с Хао также беззаботно, как и со своими друзьями. Он разговаривал с ним, приносил двд-диски и заставлял просматривать их, ведь другого выбора у шамана не было. Он долго не мог встать с кровати из-за тяжелого ранения. Затем в ход шла музыка, даже литература. Однако старший Асакура был начитанным, и большинство произведений, с которыми знакомил его брат, были тому известны. Вскоре их покинул и Фауст, его пригласили работать в местную больницу, поэтому тот съехал и лишь иногда навещал друзей.
Курс реабилитации Хао шел медленно. Йо старался не упустить ничего прекрасного, что создало человечество. По прогнозам Анны, силы Огненного шамана вернутся не скоро, это требует длительного времени.
За пять лет парень добился прогресса, на какой-то момент Хао решил оставить свою затею. Но лишь на неопределенный срок, а Йо поклялся приложить все усилия, показав тому поистине великую и прекрасную человеческую расу.
***
Трей заметил, как в комнату прошел старший Асакура и, сев перед ТВ, стал щелкать по кнопкам пульта, ища нужный канал.
— Уже привык? — Амидамару заметил, как Юсуи спокойно наблюдал.
— Пожалуй… Самому не верится.
Йо лишь еще шире заулыбался, гордясь собой.
— Если б он еще не был таким проглотом, — взмолился Рю. Ему приходилось подолгу стоять у плиты.
— Кстати, придете посмотреть? — Трей вернулся к разговору о Mandm.
— Во вторник не получится, но если пройдешь дальше, обязательно посетим.
— А ты не сомневайся!
— Смотри, как бы тебя там не раздавили! — Рю тоже заинтересовался боями. Ностальгия.
