Другая история

— Прошу меня простить, немного задержался. — Ничего, Вы как раз во время. Мы ждём господина Мелиха, — он кивнул на кресло-трон посередине залы, — и начинаем.       Вдруг кресло — трон покрылось густым дымом и разговоры моментально прекратились. Вскоре дымка стала сгущаться и в сером тумане можно было разглядеть силуэт. Он был довольно низок, в плаще по щиколотку, скорее всего черного цвета. Силуэт был мужской, он держал в руке жезл с острым наконечником и закругленным в конце. На мужчине был капюшон и нельзя было до конца разглядеть его лица. Наконец дым растворился и люди смогли увидеть не только силуэт, но и того, кто скрывался под капюшоном. — Господин, наконец Вы прибыли. Почему так долго?       Силуэт потянулся, развел плечи, повернулся ко всем лицом, скинул капюшон и присел на кресло-трон, оглядевшись на присутствующих. — Где Диара Дэшл? — К сожалению, она не смогла прийти. Она написала накануне вечером. — Печально, — констатировал господин, — Итак расскажите мне, на сколько план вступил в свои права? — Думаю, на десять процентов, — ответила женщина в темно — фиолетовом одеянии, поднявшись. — Почему только на десять?! Время на исходе, нам нужно действовать решительнее! Ещё кто-то знает о плане? Нортон? Лазарев? Миракл? Фатум? Диаман? Лариса? Я так и думал! Вы не на что не способны. Придется мне подталкивать ребят, чтобы те сделали всё как надо! — Но господин Мелих, я прошу, дайте им шанс… — Никах больше шансов! И я просил не называть меня Мелихом, моё имя Эрнест и это единственное, что досталось мне от матери, я бы попросил поуважительнее. — Но господин, то есть, Вы знаете, что не просто так она отдала свою жизнь в обмен на этот план. Вы сами решили так, у Вас был шанс, но… — Заткнись, Лара! Я сам всё знаю, я знаю! Знаю! Не надо постоянно напоминать мне об этом. Собрание окончено, прошу всех покинуть залу, кроме тебя, Нортон, останься, — потихоньку около стульев начал сгущаться и рассеиваться дым, забирая с собой их обладателей, фиолетовые, синие, серые и черные туманы вспыхивали и исчезли, то тут, то там. Нортон подошёл поближе к мальчишке, гордо восседавшем на кресле-троне, но, при этом, болтая ножками. Кому-нибудь могло показаться, что это весьма комично, но сейчас это играло большую роль. Пусть это и был мальчишка, но ведь мальчишка — самый сильный часодей всей Эфлары, имеющий высшую часовую степень и крайне красивые крылья. — Я лишь хочу спросить, Нортон, все ли твои дети чувствуют себя хорошо на новых местах? — Я каждый день связываюсь с ними и они пишут, что всё прекрасно. — В частности меня волнует… — Василиса, господин? — Я разве говорил что-то про эту уникальную девочку? Нет, я говорю про Дейлу. Она получила новый часовой дар, до крыльев ей, конечно, далеко, но первая степень! Как ей идёт этот титул. А, Нортон? — Возможно. — Что-то не так? Ты не доволен? Мы разрабатывали план несколько лет, и, путем довольно громких дискуссий, выбрали лучший исход, лучший во всех пониманиях, Нортон. — Я понимаю, всё отлично. Правда, нет никаких проблем. — Только тебя что-то гложет. Что? — Моя… Мать моих детей, Лисса. Она. Я хочу, чтобы семья собралась вместе, в одной параллели. — Но ведь Лисса живёт в той же параллели, что и ты? Какие здесь проблемы? — Моя дочь, Николь, она осталась в той параллели, которую я покинул за долго до появления Василисы, Дейлы и Норта. — Я решу этот вопрос, но ты знаешь мои цены, ничего не делается просто так. — Да, господин. — Ступай, мне нужно подумать в одиночестве.

***

       Знаете, для чего вы предназначены в этом мире? Зачем вы попадаете в такие ситуации? Зачем ведёте себя так? В неудачах спрашиваете, зачем? Почему я? Вот и я не знал, до этого времени. До этого времени. Когда-то мне сказали: «Ничего не делается просто так, за всё приходится платить». Вот и я, так называемая, плата за жизнь. Если бы я мог, не за что бы не согласился на такую жизнь. Зато я король жизни, все зависит от меня, все решения принимаю я, даже этот Астриус ничего не стоит. Да, он знает прошлое, настоящее и будущее, но он не знает, что случиться, что и кто выберет, он лишь знает что случиться и даже никак не пытается это изменить, просто отдаёт всё это «реке жизни». Найдет она маленькую канавку или нет, он даже не пытается сделать эту канавку. Вы спросите, зачем я это рассказываю? Дело в том, что роды моей матушки были очень тяжёлые, и шансы на мою жизнь были минимальные. Она тяжело заболела перед самыми родами. -Мисс, я боюсь… Это очень сложно сказать… Боюсь ребенок мертв… — заключил мужчина в чёрном одеянии с белым, широким воротником — стойкой. — Этого не может быть! — не верила женщина. Она лежала в своей постели в белой сорочке и вся исходила в поту, — Он не может, нет! Но я чувствую его! — Это ошибочное мнение, вам пока трудно смериться с этим, и потому вам кажется, что плод ещё при Вас, но на самом деле это не так. Мне жаль. — он склонил голову. — Уходите! Живо! Не хочу видеть Вас больше! — Мисс, не совершайте глупых поступков. Я прошу Вас, если Вы не решите сейчас, то это может погубить вас обоих. — То есть, мы не сможем спасти обоих? — Я сожалею, Мистер Драгоций. Но я дам вам время до завтра, а пока пейте те же лекарства, но и ещё плюсом вот это. — он протянул маленькую бумажку с целой кучей каллиграфических строк. — Это поможет? — Скорее, задержит вирус, но до конца излечит не сможет. — Спасибо Вам, Миракл, благодарю, Вы очень нам помогаете.       На самом деле, Миракл не очень-то и помог. На самом деле это был план, маленький, но очень действенный. Астриус настоял, чтобы моя мама умерла, а меня оставили. На меня были большие планы, но вот мама была лишь звеном в этой сложной цепи жизни. -Это нормально, что, кажется, ей только хуже? — Диаман держал жену за руку, у неё была горячка, её хандрило и рвало каждые двадцать минут. — Конечно, её организм так справляется с болезнью, сначала доводит до «кипения», а после идёт на поправку, нужно лишь переждать этот период. — Но мы не можем долго ждать, срок беременности подходит к концу. Доктор сказал, что на следующей неделе должен появиться малыш. — Это прекрасно, не забудьте позвать меня на рождение, а сейчас я вынужден откланяться, у меня имеются дела поважнее. — мужчина собирался было уйти, как его остановили. — Поважнее моей жены? Мистер Миракл? — К счастью, да! — и, хмыкнув, мужчина удалился.        Я родился в ночь с 13 на 14 ноября, моя мама могла видеть меня всего три дня. Все эти три дня вирус, а точнее яд, который, в целебных капсулах, так любезно посоветовал Миракл, убивал её. Я развивался на редкость быстро и уже на третий день мой рост составлял восемьдесят сантиметров и я мог преспокойно сидеть самостоятельно. Она не кормила меня, потому что боялась заразить, все эти три дня она просто лежала в кровати и ничего не могла сделать, не подержать, не поцеловать ничего… А потом ей стало лучше, всего на пару часов, и она наконец смогла подержать меня. Как только меня положили, я что-то почувствовал, но не могу сказать, что именно. В какой-то один момент мне стало так легко и хорошо, что я улыбнулся так широко и задорно, а мама улыбнулась мне в ответ. А потом свет, задор и радость в её глаза померкли, так быстро, что я даже не успел к этому привыкнуть. Оно исчезло, раз и навсегда. Тогда я видел её в последний раз, но навсегда запомнил её светлый образ, лучезарную улыбку, тёмные, слегка вьющиеся волосы.       Потом я просто рос среди братьев и сестер, отца, дяди и их друзей и родственников. Это всё слишком скучно. Моим обучением занимался Мистер Фатум. Фатум Дарос. Он учил меня всему, что знал сам. Письму, чтению, языкам, часологии, эфероведению, счету и хронологии. Хотя большинство, что он объяснял, я знаю уже давно. Сейчас я решаю главные задачи человечества и создать общество «Черный круг» было лучшей идей. Вот так уже около двух лет мы собираемся каждый вторник в шесть и пятницу в восемь, чтобы решать главные вопросы. Самый главный сейчас — это наш план, который скоро войдёт в топ пять самых сложных и нерешаемых вопросов. А в другие дни я просто хожу туда сюда или провожу время в библиотеке.       Вот так я живу, если кому интересно. Вообще, на самом деле, никому до меня нет дела, кроме «Черного круга», а так, в целом, не буду всё рассказывать, иначе дальше будет не интересно читать.