Сборник "Hemerocallis"

Ленг, Она / Тейн Криос

Он любил ломать вещи, но ломать органиков он любил больше. Он находил в глазах, полных страха, удовольствие, которое невозможно получить, даже занимаясь сексом с азари. Таким хваленым на всех концах галактики. Ха, счас! Ленг считал, что ничто не может сравниться с мелкими разрядами тока, что пронизывали тело, когда по холодным пальцам сочилась горячая кровь. Вот где таилось подлинное наслаждение. Смерть была для него прекраснее всего на этом свете, особенно когда за любимое грязное дело сносно платили. А Цербер платил с лихвой, лишь только задницу ему не подтирал в туалете, но все дерьмо, что оставлено было после миссий, террористическая организация убирала начисто. Правда, вопрос, как его еще не смыли в утиль, оставался открытым. Хотя… Он был лучшим, его всегда будут терпеть. Он легко мог вспомнить, как впервые получил приказ устранить командора Нормандии. Эту заносчивую суку, что величали «Спасительницей галактики. Надеждой всего человечества!». Кто бы знал, как ему хотелось сломать эту «надежду»… Она такая же убийца, как и он, так почему ее так боготворят? Чем она лучше? Да ничем! Лживая и высокомерная тварь. Ровно как и он. Когда Цербер занялся ее воскрешением, его распирало от ненависти к этой «особенной» личности. Так как он изначально знал, что эта расхваленная выпускница N7 выкинет то, что будет идти в разрез с планами организации Призрака. Выскочка, которая к тому же якшалась с отбросами галактики в виде турианцев, кроганов, азари, дреллов… Находя в них друзей, да еще и трахалась с одним из перечисленных. Позорище, а не спасительница человечества. Сколько удовольствия он испытал, когда насадил на лезвие своего клинка ее больного дрелла… Это наслаждение никогда не забыть, особенно если вспомнить ее горящие слезами глаза и стиснутые зубы. Да, он бы развлекся с ней как надо, показав, что такое настоящий секс. Он не единожды представлял час расплаты, когда вдавит ее тело в холодный пол на глазах полуживой команды. Показав им настоящего командора Нормандии, ее истинное жалкое лицо, что стонет под ним, как последняя шлюха, моля оставить в живых ее напарников. Именно так он хотел поступить… Только вот она оказалась сильнее. Сейчас Ленг глотал сгустки крови, выхаркивая их на холодный пол под светом умирающей звезды. А она смотрела на него таким жалостливым взглядом… Она была другой, слишком понимающей, слишком участливой, слишком… человечной. Ей было жаль Кая настолько, насколько можно было жалеть человека, совершившего ошибку, вставшего на неправильный путь. Спасительница галактики сидела над его уже недвижимым телом в попытке всмотреться в его лицо и ища там сожаления. Не находила. Она искала там желание жить, бороться. Но видела лишь желание убить. Попытки найти теплые, нежные чувства хоть к кому-то тоже были безуспешными. Он был зверем, голодным до крови и беспочвенной мести, ненависти. Словно ненавидел себя и весь мир с этим в придачу. Но ей все равно было его жаль, настолько насколько можно было жалеть ребенка, которого хочешь обнять, утешить и не можешь, потому что это вовсе не ребенок и не тот, кто хочет быть человеком. Может, если бы они встретились раньше, что-то можно было бы изменить, подумает Спектр, но все равно уйдет, оставляя это тело считать свои последние минуты, глядя на умирающую звезду за стеклом.