Сборник "Hemerocallis"

Она / Канда

Он как-то очень сильно полюбил ее глаза, сам не понимая, за что. Сказать, что он тонул в их первозданной и холодной серости, как в океане дождливого неба — ничего не сказать. Это было совершенно непонятно. Совершенно неправильно. Так нереально, что он отказывался верить и принимать это. Хотя, что Канда вообще принимал просто и без борьбы? Он самого себя-то не мог принять и простить по сей день, что уж говорить о ком-то еще… На первый взгляд она была таким же простым экзорцистом, как и он, хотя, как он, никого не было больше. Она просто экзорцист, просто очередной кусок мяса для предстоящей бойни с Ноями, но тогда почему, когда она читает в его комнате, прячась от остальных, он невольно наблюдает за ней? И вовсе не из подозрений и неприязни, ведь она соблюдает его режим тишины, когда Юу медитирует. Когда Ватикан рассматривает приказ о том, чтобы поставить над ней пару десятков опытов, он отчетливо борется с чувством очень сильно ее обнять, или хотя бы взять за руку, чтобы боль от его прикосновения вывела ее из этого озлобленно-дикого ступора, потому что Комуи сделает максимум, чтобы не позволить этому произойти. И делает, хватает ее за запястье и тащит, она шипит, сопротивляется, пытается даже ударить его, но он даже не поворачивается, чтобы взглянуть на нее, идя вперед. Идет долго, по всем многочисленным коридорам, пока она не перестает вырываться. Она уже ничего не хочет, не злиться, не биться, она всегда вспыхивает и после опять превращается в лед, холодный и острый. Просто наблюдает за мотающимся, как маятник, длинным хвостом и, кажется, даже успокаивается. Потому что когда Канда останавливается, она хватается за ленту и дергает, вынуждая беспорядочную копну растрепаться. Почему-то его это не злит, так как, например, Лави, заплетающий ему косички. Но и сказать, что он тает от ее прикосновений — ничего не сказать. Ему хотелось закрыть глаза и замереть, чтобы это не прекращалось, но не позволял этим прикосновениям затягиваться, одергивая себя каждый раз, потому что это слишком… близко. Слишком неправильно, потому что… а почему? И когда был задан вопрос, стало только хуже для него. Потому что Канда не мог придумать себе причину оттолкнуть ее, прогнать, даже накричать. Было чудовищное чувство покоя, словно рядом с ней — он бы таял, как снег, таял тысячу лет. Но он не снег, а она не солнце. Они разные, и Юу никто не разубедит в этом. Она — бескрайнее дождливое небо, под куполом которого бушует ветер, а он всего лишь лотос из мусора и грязи. Они далеки, даже слишком, но даже несмотря на это он все еще до боли в суставах хочет ее обнять. И чтобы эти руки, как легкий ветер, касались кожи, опаляя холодом, хотя бы иногда.