Гомофоб для гея

      Мид              Усталости как не бывало. А разбитый нос стоит того! Однозначно. Он прекрасно понимал, на что идёт. Вот только сердце стало биться как-то неестественно. Из-за чего? Ненависть? К тому, кто даже человеком его не считает. Отрада? За самого себя, что смог обескуражить гомофоба? Возбуждение? Ну, ему всё-таки нравятся мужчины, а Тайлер, как ни крути, привлекателен. Или всё и сразу?              Мид сел на диван, к нему уже подошли Линда, Льюис, Аланда, Рик и уселись рядом. Тайлера сейчас никто не хотел беспокоить. Он всё равно бы всех послал к чертям. Даже Аланда не решалась к нему подходить.              — Ты с головой вообще дружишь? — ошарашенно, выделяя каждое слово, интересовалась Линда.              — Тайлер — гомофоб, — начал Льюис. — И не просто тот: «ой, фу, педики сосутся», а таков, что: «споткнитесь и убейтесь насмерть». Да, это не лучшая его черта, но каков уж есть.              — Да, я заметил... Но неужели у него есть хоть какие-то хорошие стороны?              — Ну-у-у-м… — вздохнул Льюис и начал думать. — Есть. Может, с первого взгляда их и не разглядишь, — он опять призадумался, — но Тайлер хороший друг и…              — И такой страшный, когда бесится и бросается искрами из глаз, — лыбился Мид, ему показалась эта черта Тайлера очень обольстительной. — Давно мне так весело не было.              — Весело? Да у тебя нос кровоточит! — беспокоилась Линда и стала рыться в своей сумочке.              — Что здесь произошло? — подбежала Кейси, единственная, кто ничего не видела.              — Да вот Миду просто приспичило позабавиться и поцеловать Тайлера! И вот результат.              — Что?! — на её лице был шок вперемешку с какой-то неуместной улыбкой. — Как я могла это пропустить? — причитала она и теперь уже недовольная плюхнулась на диван. — Вот на кой мне понадобилось идти в туалет?               — Держи, — Линда подала платок шатену.              Мид вытер нос и невольно бросил взгляд в сторону Тайлера, но тот, уже явно подвыпивший, двигался к лестнице, ведущей на второй этаж, опираясь на некую барышню. Кажется, весь мандраж у парня уже прошёл, и он с лихвой надеялся забыться у себя в номере.              Аланда, тоже заметившая удаляющегося брюнета с очередной девицей, лишь покачала головой, закатив глаза, и вернула свой взгляд на друзей. Она явно ничего другого и не ожидала.              А Миду было ясно одно. Игра ещё не закончена. Уж больно она ему понравилась, чтобы останавливаться лишь на каком-то незначительном прикосновении к губам. Тут он поймал себя на мысли, что сегодня с его головой точно творится что-то неладное. Тайлер его заводит и раздражает одновременно.              Ссылаясь на усталость, он попрощался со всеми и тоже поднялся наверх. Номер с Тайлером и девицей было отыскать легко — только из этого номера доносилось отчётливое причмокивание. На гетеро-минет Миду смотреть особо не хотелось, но и упускать свой шанс он тоже не стал, поэтому нагло вошёл в номер с числом «21». Оказалось, Тайлер был пьян настолько, что даже не заметил нового гостя, а девица настолько была занята делом, что решила не обращать внимания, и продолжила сосать.              Мид покосился на беззаботное лицо парня, который сидел на краю кровати с закрытыми глазами, запрокинув голову назад. Да, тот получал наслаждение, но даже не догадывался, какой экстаз его ожидает в дальнейшем.              Мид тихо подошёл к девушке и дал ей жестом понять, чтобы она молча свалила из номера. Девица в недоумении бросила взгляд на Мида, но всё же вышла, со стуком захлопнув дверь. Мид было испугался, что сейчас его разоблачат, но Тайлер, ему на радость, был пьян просто в стельку.              Чтобы тот не опомнился, что ему никто не доставляет удовольствия, Мид тут же принялся за дело и взял ствол в рот. Член Тайлера, конечно, не мог не восхищать. Давно Мид не держал у себя во рту такие размеры. Это очень возбуждало. Он начал медленно всасывать его глубже. Шатену хотелось обслужить гомофоба по первому разряду, чтобы тот извивался от желания и стонал от удовольствия, которое ему приносит парень. Тут он опять поймал себя на мысли, что сегодня его возбуждает то, что раньше никогда не возбуждало.              Впрочем, Мид действительно был в этом очень хорош. Тайлер стиснул зубы и начал издавать приглушённые стоны, которые становились всё выразительнее. Гей ускорялся, причмокивал, ласкал языком всё резче и резче, пока тёплая субстанция не излилась ему в рот.              Не вставая с колен, парень поднял голову и с невероятным торжеством в голосе поинтересовался:              — Ну как?              Он увидел, как Тайлер тут же опустил голову и распахнул глаза. В его взгляде читался неистовый шок. Мид даже удивился, как будучи настолько пьяным, тот мог ещё говорить:              — Какого? Я урою тебя! — проворчал Тайлер, пытаясь сфокусировать взгляд.              — Да-да, знаю. Но боюсь, только не в таком состоянии…              У Тайлера, видимо, закружилась голова, он зажмурился и хотел было встать, но тут же упал навзничь на кровать. Алкоголь неминуемо погрузил его в крепкий сон. Мид оглядел тело брюнета. Его голый накачанный торс, широкие плечи, мускулистые руки. И лицо с закрытыми глазами, не смотрящие на тебя как на нечто мерзостное, такое привлекательное и соблазнительное. Вот чёрт бы его побрал! Нельзя быть таким красивым!              Тайлер              Утром парень проснулся с ноющей болью в голове и, как ни странно, в руках. Только через некоторое время он понял, что ему доставляло такой дискомфорт: руки были привязаны верёвкой к спинке кровати.       Причём так крепко, что это наводило на пугающие мысли. Ноги были раздвинуты и тоже привязаны верёвками или к боковым панелям, или к ножкам кровати — разглядеть было невозможно. Плюс ко всему, он был полностью голый. Какого чёрта тут вообще происходит? Неужели он пролежал так всю ночь?              Пытаясь вспомнить что-то ужасно неприятное с прошлого вечера, парень не заметил, что в номере он вовсе не один. И как только он увидел уже до боли ненавистную рожу Мида в углу номера, прошедшие события тут же ударили в голову. Этот пидор ему отсосал! Совсем страх потерял, что ли?              — Ты! — брюнет был в бешенстве. — Какого чёрта ты творишь, грёбаный пидорский выродок!              — Ты не в том положении, чтобы бросаться оскорблениями. Прикусил бы язык, — хмурился шатен.              — Какого хрена тебе от меня нужно?!              — Честно? Сам не знаю. Просто вот подумал, что такому надменному человеку как ты, нужна небольшая встряска.               — Развяжи меня или я точно тебя урою.              — Это уже неизбежно. Поэтому я лучше сначала ещё немного тебя «поискушаю», так сказать…              Мид пошёл к кровати, внимательно рассматривая лежащего на ней и связанного по рукам и ногам парня. От этого взгляда на себе гомофобу стало тошно. Это так отвратительно, когда человек одного с тобой пола открыто проявляет свои дурные пристрастия. Сдохни, тварь!              — А у тебя довольно-таки крупный, — заявил парень и перекинул одну ногу через туловище брюнета, нависая над ним, — но знаешь, у меня не меньше.              — Убирайся, я не шучу, — пригрозил Тайлер. Ему было и страшно, и мерзко (или просто — страшно мерзко), но его голос оставался твёрдым и убедительным. — Рано или поздно я всё равно освобожусь и тогда тебе не жить.              Мид будто пропустил все слова мимо ушей и лишь усмехнулся. Что творится у этого пидора в голове? И, что важнее — что он собирается делать? Догадки тут же превратились в омерзительную реальность. Этот выродок начал целовать оголённую грудь Тайлера. Язык этого парня слюнявил его тело! Неестественно. Противно. Гадко.              Прежде столько матов, как в эту минуту, из уст гомофоба ещё не доносилось. Тайлер пытался брыкаться и вырывать руки из верёвок, пусть даже вместе с кожей. Нахрен. Лишь бы освободиться. Но ничего не получалось, узлы были очень крепкими. Он почувствовал себя жалким и беспомощным. Как можно было влипнуть в такое? А может, позвать на помощь? Нет. Гомофоб даже представить не может, что будет, если кто-то увидит эту до отвращения унизительную картину. Видимо, парень, вылизывающий его грудь в данный момент, тоже это предвидел. Поэтому и не вставил кляп вдобавок к веревкам. Знал, что кричать не будет. Или не только поэтому?              Мид              Парень посасывал сосок, зажимая пальцами второй. Под ним брыкаются, матерятся, а его всё это возбуждает. Причём всё сильнее и сильнее. Вот честное слово, такие садистские наклонности за двадцать три года Мид обнаружил у себя впервые.              Плавно он перешёл к шее, потом к уху, оставляя мелкие, но жадные поцелуи. И всё делал с такой деликатностью и нежностью, будто в глубине своей гейской души надеялся, что хоть малой частью эти поцелуи Тайлеру понравятся.              Да что там надеялся, он желал этого всем сердцем. И, дойдя до губ, побороть желание было уже очень сложно, поэтому, воспользовавшись очередным оскорблением, летящим из уст гомофоба, он нырнул языком вовнутрь.              И в ту же секунду пожалел об этом. Пронзающая боль пронеслась по всему телу. Тайлер, не церемонясь, чуть не откусил ему пол языка. Во рту сразу почувствовался металлический привкус крови. Гей отпрянул от его лица, но всё равно остался сидеть сверху. Надо помнить, с кем он имеет дело. Играя с огнём можно обжечься, а такими темпами и до больницы недалеко.              Немного погодя, пересилив боль, гей вновь пошёл в атаку. Горячей ладонью Мид провёл по его торсу и взял обмякший член в руку. Гомофоб напрягся больше прежнего. Другой рукой искуситель провёл по бедру и тут же его палец коснулся заветной дырочки.              — Руки. Убрал, — так строго сказал Тайлер, что аж мурашки по телу пробежали.              Его глаза смотрели прямо в глаза гея. Они были и вправду до жути пугающими и проницающими. Они точно горели огнём.              У шатена пересохло во рту. Казалось, Тайлер может испепелить его одним лишь этим взглядом. Он прекрасно понимал, что дальнейшего унижения гомофоб не потерпит. А то, с какой стойкостью и силой, без малейшего смущения или замешательства смотрел на него парень, заставляло биться сердце ещё сильнее. Всё же его чуть ли не насилуют, а он продолжает смотреть прямо в глаза мучителя. Это не могло не восхищать.              — Думаю, на этом закончим нашу игру.              Парень слез с кровати и направился к двери. Он и не планировал заходить дальше предварительных ласк, поэтому не имело смысла мучить гомофоба дальше. Он было коснулся дверной ручки рукой, как позади него донеслось:              — Чтоб ты говном захлебнулся, ёбаный пидор!              Мид оставил ручку в покое и медленно развернулся. Презрению к этому человеку не было предела. Больше таких оскорблений прощать он не намерен. Плевать на всё. Пусть он совершенно сгорит в этом дичайшем пламени и превратится в пепел, но спокойного и рассудительного Мида больше нет. Чтобы когда в следующий раз с языка этого гомофоба будут слетать оскорбления в сторону геев, он вспоминал этот день. Как он был с парнем. Как его трахнул парень.              Мид спустил штаны и в один миг уже был на кровати. Взглядом явственно дав понять Тайлеру, что зря он ляпнул, в конце концов те слова. Теперь этому быть и ничто его не спасёт.              Мид со всей силой надавил ладонью на его солнечное сплетение, прижав сильнее к кровати, чтобы тот не брыкался. И ещё сильнее, чтоб наверняка. Контроль и власть над телом был полностью установлен. После он тут же раздвинул ноги, насколько это позволяли сделать верёвки.              И без всяких прелюдий вонзил свой член в чужую задницу. Тесно, узко, больно, но видно, Тайлеру в сто раз больнее. И омерзительнее… Он ёжился от жуткой, будто разрывающей изнутри боли, и лишь приглушённое шипение пробивалось наружу.              Гей вдалбливался сильнее и сильнее, кровь испачкала член и простыню. Резкий толчок, ещё толчок; ещё и ещё. Жарко, но не от возбуждения, его как раз в данный момент совершенно не было; жарко от злости и от ненависти. Голова стала тяжёлой, презрение захлестнуло гея полностью.              Нужно было вытрахать всю спесь из этого гомофоба. «Процедура» продолжалась пару минут, как вдруг Мид остановился и вытащил окровавленный член.              — Чёрт! — кинул он яростно.              Мид закрыл лицо рукой и отпрянул в угол кровати, сев к Тайлеру спиной. Разум накрыло волной осознания, что он только что сделал. Он чувствовал стыд; стыд и вину. Позор с виной и отвращение к самому себе.              Да, его оскорбили, но это не повод, блин, насиловать человека! Да ещё так жестоко! Это, мать его, преступление! Чем он думал? Совсем крышу снесло!              Опустив голову, парень просто продолжал сидеть с этими нагнетающими мыслями. Прошла минута, две, пять… Номер переполнила гробовая тишина. Лишь за его пределами доносились еле слышные притопывания проснувшихся постояльцев. Тайлер тоже молчит. Что теперь делать? Что сказать? Даже страшно повернуться.              — Зачем же? — раздосадовано, полушёпотом и оправдываясь, заговорил гей. — Я же, чёрт побери, уже уходил… Вот надо было тебе… вставить последнее слово. Я ведь… Я не хотел, точнее… Я совершил огромную ошибку.              Сидеть, уткнувшись взглядом в стену, парень больше не мог. Набравшись сил, он сошёл с кровати, подошёл к брюнету и посмотрел на него.              — Я знаю, ты меня не простишь, но мне, правда, очень жаль. Не знаю, какой бес в меня вселился. Я ужасно сожалею…              Тайлер вновь посмотрел парню прямо в глаза, но теперь ещё и так, как будто на их месте было совершенно пустое место. И просто до жути мертвенным голосом произнёс:              — Я. Тебя. Убью.              Точка невозврата пройдена. Мид принял слова Тайлера как данность. Может, он и заслужил. По крайней мере, ему в тот момент и правда хотелось провалиться сквозь землю и сдохнуть. От себя шатен такого не ожидал.              Сильная горечь подступила к горлу. Из заднего кармана он достал складной нож, расправил и вложил в руки Тайлера, дабы он смог освободиться от верёвок. И в следующую минуту он тихо удалился из номера.