Твой первый

Время гасить свет. Образ Джима Мориарти растворяется в темноте, в этих пустых камерах с металлическими дверями, казалось бы, можно услышать, как циркулирует кровь. Здесь действует звукоизоляция, и Шерлок Холмс не может сориентироваться в темноте. Он стоит на своих ватных ногах, беспомощно вглядываясь в бездну. На нем смирительная рубашка, его сердце колотится от мысли о том, что этот улыбающийся мужчина, сидящий на верхнем ярусе, был просто его видением, длившимся не более нескольких секунд. Его зубы стучат друг об друга - слишком холодно в помещении. Холмс даже приглушает собственное дыхание, чтобы услышать малейший признак жизни в этом беспросветном аду. - Теперь мы на пересечении. Пробирающий ирландский тембр разрезает воздух, звучит не из другого конца камеры, а буквально перед лицом Холмса. От чувства неожиданной близости он с трудом подавляет крик, распахнув глаза шире, нервно отшатывается назад. Его руки связаны, он лишен своего главного оружия - зрения - он совершенно беспомощен в этих условиях. Ему нужно как минимум видеть Мориарти, чтобы мыслить здраво. - На пересечении? - он не понимает, эти слова вырываются у него на придыхании, он не знает, в какую сторону нужно их говорить и куда ему смотреть. Как будто Джеймс Мориарти богоподобен, как будто он может видеть сквозь толщу тьмы его испуганное лицо. Через мгновение Холмс резко перестает дрожать - его тело замирает, когда он чувствует сквозь рубашку на своей груди чужую ладонь. Ненавязчивое, едва ощутимое прикосновение, которое кружит ему голову - он не слышит голос Джима Мориарти в своей голове, он говорит с ним в реальности. Почему его постоянно лишают возможности задействовать руки? Рубашка, наручники - нет, он не психопат, он не опасен для общества! Почему даже Джеймс Мориарти имеет на это право? И что они должны делать теперь, вдвоем, в темноте, после того, как прошли через все это по одиночке? Не как друзья, даже не как враги, а как вечные соперники? Эти холодные пальцы на груди сильнее цепляются за грубую ткань, Мориарти притягивает шатающегося на ногах Холмса ближе к себе. - На пересечении преследования и бегства, Шерлок. Холмс с внезапным страхом осознает то, что чужой и холодный голос Мориарти вовсе не вяжется с той улыбкой, которую он видел при свете. Джеймс крепко держит его, куда-то тянет, и сковывающая Холмса тревога не позволяет ему сопротивляться. - Ты пытался убежать от меня? От чужого дыхания у самого лица Шерлоку становится теплее, но не спокойнее. - Или найти? Это как удар по лицу - заставить его признаться в том, с каким маниакальным желанием он искал его следы повсюду, намеки на его присутствие, как он упорно отрицал факт его смерти, и все это лишь... Из-за простого человеческого фактора - своей привязанности? Он должен сказать правду, он должен сказать "я искал тебя". Но он произносит слова, которые он уже слышал два года назад. - Я тебя похоронил, Джеймс, - его голос предательски вздрагивает на этих словах, его панику выдает тахикардия, - Своими собственными руками. Шерлок не знает, должно ли это тронуть Мориарти, задеть его эгоистичное мировоззрение. Видимо, нет, потому что это молчаливое дыхание напротив него через мгновение обрывается, и чужие руки толкают Холмса назад, в пустоту, заставив потерять равновесие. Его спину недружелюбно встречает жесткий матрац нижнего яруса, от столкновения Шерлок сбито дышит и стеклянными глазами смотрит в темноту. - Это неправильный ответ. - Не трогай меня, - вырывается быстрее, чем Холмс успевает сообразить, потому что сейчас, когда он лежит на спине, судорожно сдвигая колени, паническая мысль о том, что Джима Мориарти может внезапно охватить идея изнасиловать его, охватывает его с головой. Это случалось слишком много раз, эти люди, лишенные физической свободы, сексуально неудовлетворенные, буквально становятся зверьми в замкнутом пространстве. Так кто сказал ему, что Мориарти - не один из них? Но он слышит его вовсе не издевательский смех, в зрачках проносится искра крошечного источника света - это нечто возгорается в руках стоящего подле него Мориарти. Небольшое пламя, тускло освещающее все вокруг, это зажигалка в его правой руке. Дрожащие тени нависают над лицом Джеймса, описывая его глаза подобно бездонным впадинам, и широкую улыбку подобно волчьему оскалу. Сам Джеймс видит Холмса целиком, он видит его часто вздымающуюся грудь и широко распахнутые глаза. Внешне он мало напоминает того гения, привыкшего с чувством собственного превосходства смотреть на людей сверху вниз, способного их читать одним лишь своим взглядом. Но для Джеймса он остался точно таким же, пусть стриженный, тощий и в смирительной рубашке. - Какой ты пугливый, - Мориарти действительно смеется над ним, от него не укрывается и тот факт, как Холмс пытается отползти краю, дабы увеличить расстояние между ними, - Слишком пугливый для того, кого так грубо переводят на строгий режим. "Переводят на строгий режим..." То ли от поведения Мориарти, то ли от своей собственной догадки, Холмс начинает улыбаться ему в ответ, искренне и устало. - Расскажи мне, что ты сделал, Шерлок, - как ласково произносит это сверженный с трона король преступного мира, неожиданно нависая прямо над своей жертвой, не отводя взгляда от его глаз, где отражается крошечное белое пламя. Шерлок, завороженный его нарочитым дружелюбием, переводит преданный взор с глаза на глаз, он не замечает той опасности, которая приходит вместе с тем, что Джеймс Мориарти прямо сейчас находится над ним, слишком близко, пусть даже не соприкасаясь. Они будто давно забытые друг другом любовники, но в их отношениях никогда не было взаимной симпатии. - Зачем? Ты все знаешь. Это ведь и было твоим планом, - Холмс показывает ему, что от него ничего не утаить, он будто подтягивается ближе, желая высказать Мориарти все в лицо. Смотрит на него снизу вверх, но с таким напускным хладнокровием, что его встречает восхищенная улыбка Джеймса, - Послать ко мне... "Насильника"? Ты знал, куда давить, ты знал, как вывести меня из себя. Даже на грани суицида, я бы сопротивлялся, я бы пересек черту дозволенного и оказался здесь. А почему здесь?.. Ответь мне, Джеймс Мориарти, основатель наркосети, как могут представители власти, пусть даже гонимые тягой к наркотическим веществам, потакать твоим желаниям, исполнять твои приказы? Он всего лишь выносит свой вердикт, анализирует то, что происходит на самом деле, да, Джеймс Мориарти смог обвить своей липкой паутиной даже MNDC, но этот его самодовольный взгляд, с которым он слушает Холмса, говорит о том, что он получает удовольствие. - Ты гений, Шерлок, ты почти говоришь стихами. От осознания происходящего Холмс не может унять сладостную дрожь в своих связанных руках, он хотел бы вернуть себе невозмутимое выражение лица, но для этого нет причины. Он, как вырвавшийся из вражеского плена солдат, впервые получивший возможность прикоснуться к чему-то знакомому, чему-то родному, тянется к тому, от кого стоило бы держаться подальше. - Но довольно этого. Не думай мне сопротивляться. Холмс не сразу осознает смысл сказанных Джеймсом слов, он ошарашенно смотрит на него, когда тот наклоняется ближе к его лицу. Первое, о чем думает Холмс - Джеймс хочет им воспользоваться, как уже пытались сделать это до него. Но, может быть, с ним это было бы не так грязно, не так чуждо, так что Шерлок не бьется в агонии - он зажмуривается. Но не следует никаких прикосновений. Ни удара, ни поглаживания, почему-то погасает свет. - Что ты хочешь сделать? - с нарастающей в груди тяжестью, Шерлок все же задает этот вопрос, и как кот, чутко отзывающийся на каждый звук, поворачивает голову в сторону тихого звона на полу. Падение какого-то небольшого стеклянного предмета. Кольцо, скрепка... Ампула? Зажигалка в правой руке Джима загорается вновь, освещая в левой блестящий шприц, который он проверяет на наличие пузырьков воздуха, выбрызгивая из него несколько капель прозрачной жидкости, что падает Холмсу на лицо. Он не понимает, что происходит. Отводит взгляд в сторону в поисках упавшего предмета, и мгновенно находит его - крошечную прозрачную ампулу, откатившуюся в угол камеры. Это героин. - Нет. Нет! НЕТ! - он не кричит, он вопит, пытаясь сбросить с себя Мориарти, его лицо искажено от ужаса. Казалось бы, когда он находит свою грань невосприимчивости, того, хуже чего уже быть не может, Джеймс Мориарти показывает ему, что он может сделать с ним вещи намного страшнее. Пережить тот период времени, когда он задыхался и бился в ледяном поту, пытаясь перетерпеть героиновую ломку, Холмс бы никогда не смог снова. Шерлок не может вновь сесть на иглу, она убьет его, медленно разъест изнутри, он не переживет этого. Он дергается, извивается, брыкается, с каждой секундой все больше жалея о том, что позволил Мориарти подойти к нему так близко, что наивно доверился ему, будучи со связанными руками. - Джеймс, не делай этого! Мориарти жесток и бессердечен, он с силой хватает Шерлока за горло, лишая его возможности двигаться и дышать, прижимает к матрицу, в то время как тот смотрит на него огромными бесцветными глазами. - Я дам тебе то, чего тебе не хватало, мой мальчик. Все это время. То, чего ты хотел. Мориарти всегда был садистом, Шерлок знает это. Просто он никогда не испытывал это на себе. И сейчас он часто и шумно дышит через нос, как подстреленный зверь, и не отводит умоляющего взгляда от Мориарти. - Джеймс... - он все еще пытается что-то выговорить, у него наверняка получится убедить Джима этого не делать, как когда-то смог избежать собственного самоубийства. - Тише, - он будто успокаивает его, но эта жесткая хватка говорит об обратном. Острая игла касается обнаженного участка шеи, и Холмс замирает. Когда она протыкает кожу, и поршень опускается, вводя в организм бесцветную жидкость, Шерлок срывается на тихий всхлип. Он хотел думать о том, что однажды сказка про злодея может закончиться без насилия. Его губы дрожат в немой истерике, он отводит взгляд, потому что его глаза начинают слезиться, но это продлится ровно несколько секунд. Мориарти выдергивает иглу одним движением и тут же ослабляет хватку. Холмс, содрогаясь от осознания того, что сейчас произошло, цепляется за свои последние трезвые мысли и глотает холодный воздух. Секунда. Вторая. Третья. Чувство паники, истерия, тревога, обида - все это мгновенно покидает его, остается лишь приятное спокойствие, будто разливающееся по всему телу. Лицо Джеймса, все еще напирающего на него, медленно расплывается перед глазами. Шерлок открывает рот шире, дышит ровнее, глубже, спонтанно разглядывая его глаза и губы, в то время как слезы инстинктивно скатываются по его скулам. Джеймс протягивает руку, стирая их своими пальцами, так же мягко и безобидно, как он прикасался к нему в его больных наркотических фантазиях. - Врешь, тебе нравится. Тело поддается теплому наркотическому дурману, расслабляется, Холмс с удовольствием закатывает глаза, сейчас желая лишь одного - отключиться. Но его вечный соперник не позволяет ему этого, почему-то он находится сейчас так близко, поднося горящую зажигалку к самому лицу Шерлока, заставляя его недовольно жмуриться. Джеймс Мориарти наслаждается его беспомощностью. Оно граничит с тем чувством восхищения, с той больной влюбленностью, с которым он привык смотреть на Шерлока. Джеймс Мориарти облизывает губы, наблюдая за тем, как Холмс блаженно приоткрывает рот в своем наркотическом опьянении, как он откидывает голову, демонстрируя свою бледную шею. Шерлок Холмс панически боится интимной близости, и Мориарти удалось на этом сыграть его перевод на строгий режим. Мориарти никогда не отличался чувством человечности, но он никогда не думал действительно исполнить свое желание продемонстрировать Шерлоку Холмсу все его страхи наяву. Нет, это слишком банально для них обоих. Он не думал и не думает насиловать Шерлока. Не думает об этом даже когда раздвигает его расслабленные колени, прижимаясь к нему всем телом и с безумным вниманием смотря в его лицо, наблюдает за тем, как вздрагивают его веки в практически бессознательном состоянии. Как он тихо постанывает, когда колено Джеймса совершенно спонтанным образом проезжается по его паху. Да, Мориарти испытывает его, но он не думал о том, насколько чувствительной окажется его жертва. Настолько, что еще пара подобных движений, и Шерлок, приобретая томное выражение лица, начинает дышать часто и прерывисто. Джеймс, с насмешливым удивлением следя за его бурной реакцией, разумно решает остановиться и отстраниться. Он бы оставил Холмса в покое, лежать здесь в одиночестве, изнемогая от приходящего чувства кайфа, потому что он уже сделал все, что хотел. Но совершенно беспомощный Шерлок, сонно приоткрывая глаза и тихо мыча, податливо обхватывает ногами его колено, притягивая к себе ближе. Он возбужден, он хочет близости. Он никогда не смотрел на Мориарти таким образом, как сейчас. И Джеймса охватывает больной азарт. - Мой мальчик, - он продолжает иронично улыбаться Холмсу, идя у него на поводу - делает так, как он хочет, ритмично проходясь своим бедром между его ног, надавливая на пах, и Шерлок подается на его движения, прижимаясь плотнее и издавая такие нехарактерные ему звуки, - Ты так хочешь, чтобы я поласкал тебя? В своем экстазе Холмс не осознает того, что делает, того, почему эта близость доставляет ему столько удовольствия, и почему у него пламенеет все тело. В этом дрожащем свете пламени едва ли заметно, как его лицо розовеет, и как он, шумно задыхающийся, тянется к Джиму, неосознанно прося у него той ласки, о которой он говорит. - Отвечай. Требуя от него ответа, Джеймс замирает, останавливая свои движения, и Шерлок тяжело вздыхает, ерзая на своем месте, активно потираясь своим стоящем членом сквозь одежду об его бедро самостоятельно, теснее обхватывая его коленями, и не поднимает более на него взгляд. Он не знает, что от него требуется. Он не помнит, о чем спрашивал его Джеймс. Он чисто инстинктивно подчиняется ему. - Да, да... Мориарти нависает над ним, упираясь рукой на матрац и все еще сжимая в свободной ладони зажигалку, ритмично надрачивает ему таким невинным образом, и на его лице замирает знакомая восхищенно безумная улыбка, с которой он нагло взирает на лицо Шерлока, выбивая его из колеи своим вниманием и безотрывным взглядом. Почему Холмс не чувствует паники прямо сейчас? Потому что они оба в одежде? Потому что никто не трогает его руками? Криминальный гений опускается ближе к лицу своей жертвы, распаленный Холмс издает пошлые вздохи прямо в его губы, не смущаясь своего положения. Он бы позволил ему сделать это, поцеловать себя или грубо укусить губу, но Мориарти не стал бы делать это с ним, пока тот находится под кайфом. Между его ног становится горячо, и Шерлок уже бесстыдно прогибается навстречу, двигая бедрами и инстинктивно пытаясь довести себя до оргазма, которого ни разу в жизни не испытывал. - Черт... Черт... - Ты собираешься кончить от этого? - Мориарти не скрывает своей усмешки, он чувствует, как тело Шерлока начинает сладостно дрожать, и как тот уже не может контролировать свои действия. Услышав слово "кончить" он на мгновение распахивает глаза шире, в недоумении глядя в карие глаза напротив, но после его взгляд вновь затуманивается, и Шерлок издает тихий, просящий стон. Джеймс не ликует, он забавляется, смотрит то на его опьяненные глаза, то на влажные губы, - Давай, Шерлок. Я хочу это видеть. И он начинает стонать громче, зажмуриваясь и подсознательно понимая, что прямо сейчас что-то идет иначе, не как обычно, раньше героин не заставлял его издавать такие звуки. Пара напирающих движений чужого бедра доводят его до грани, он, выгнувшись под Мориарти, просто неожиданно замолкает и, крупно дрожа, кончает в свою же смирительную рубашку. Обессиленно ослабляет колени, пытается отдышаться, вовсе не осознавая произошедшее и лишь устало отводя глаза от горящего света. Свет выключается, перед своим лицом Шерлок слышит тихий смех Джеймса. Чувствует, как его рука мягко проходится по волосам, слегка взъерошивая их. - Умница, Шерлок. Тебе нужно поспать. Он не знает, приятно ли ему от этих слов. Он отключается практически мгновенно, отдаленно вслушиваясь в то, как Джеймс отстраняется от него, практически бесшумно переходит на верхний ярус, и там спокойно располагается для сна. Шерлок все еще тяжело дышит, его руки все еще связаны, волосы встрепаны, и он не в силах даже перевернуться на бок, чувствуя полное физическое расслабление. На следующий день он вновь погрузится в этот повседневный ад, но уже не один. Сейчас его не волнует, что будет происходить завтра. Героин безотказно действует на его эндорфинные рецепторы, безостановочно вырабатывает гормон счастья. Действие, идентичное с влиянием Джеймса Мориарти. И с этой мыслью Холмс проваливается в сон.