The world of darkness

      Вновь поднеся ладонь к лучу солнечного света, она ощутила лишь тёплое касание, вместо обжигающего жара, что оставлял ожоги на коже всего пару дней назад. Кэролайн повторяла своё движение вновь и вновь, всё никак не в силах поверить в то, что кольцо на пальце с поблёскивающим лазуритом реально. Она мечтала о нём, вот только легче не стало от осознания того, что она может теперь выходить на улицу. Стало лишь ещё страшнее. А ведь думала наивно, что только в этом и заключается её проблема, решив которую, всё станет совсем иначе, будто бы по щелчку пальцев.       Думала, что исчезнет чувство собственной никчёмности и невыносимого одиночества, стоит только металлу коснуться её пальца и защитить от солнца. Вот только кольцо не решало проблем, пустивших внутри неё извилистые корни, захватившие в тугой кокон её израненное сердце. Едва ведь могла смотреть в зеркало на себя по утрам, по-прежнему ненавидя отражение, в котором чудился ей монстр и последствия её слабости, всё крутящиеся в её голове, подобно заевшей пластинке. Этого монстра с радостью уничтожат, чтобы облегчить всем жизнь. Да она и сама, по правде говоря, готова была уже его уничтожить, вот только духу не хватало, а, быть может, всё же цеплялась за надежду, что всё ещё вдруг чудесным образом наладится и ей не станет так больно.       Вот только всё это лишь обман. И дело тут было вовсе не в кольце, и даже не в вампиризме. Ведь помнила слова Стефана. Видимо, она и впрямь настолько глубоко запрятала всю свою боль тогда, что умело оказалась скрыта даже от неё самой все эти годы. Никому не нужна ведь. Совсем потерянная, не знающая что ей делать девочка, умеющая лишь строить дурацкие планы в своих мыслях, которые никогда не станут реальными.       — Почему ты не выходишь на улицу? — раздавшийся за спиной мягкий мужской голос вынудил её зажмуриться на миг и по привычке сморгнуть подступающие слёзы, которые она никому не позволяла обычно увидеть.       Так станет лишь хуже. А уж всеобщей жалости к себе Кэролайн точно не переживёт, окончательно сломавшись под этим грузом, что давит на плечи каждую секунду, равно как и стены этого дома. Но покинуть его она не желала, боясь того нового мира, что скрывался за его пределами.       — А зачем? — дрогнувшим предательски голосом прошептала она в ответ, мельком взглянув на Стефана из-за плеча.       Он не знал, как ему подступиться к ней, ощущая лишь непроходимую стену, что она выстроила осознано между ними всеми, стоило только ей понять, что друзья её сторонятся теперь, боясь даже прикоснуться. А ей не хватало этого простого прикосновения кожа к коже, пусть совсем невесомого и строгого. Хоть какого-нибудь, чтобы ощутить себя чуть лучше. От отца этого вряд ли можно было бы дождаться, ведь виделись они с ним настолько редко, что она начинала уже забывать его голос. А мама… с ней всё казалось ещё сложнее, особенно сейчас.       — Ты не хочешь вернуться в школу? Не хочешь вернуться к прежней жизни? — недоуменно спросил он, заметно нахмурившись.       Просто пытался понять её. Вот только сделать это оказалось куда сложнее, чем если бы на её месте был любой другой житель этого города. И это было странно, потому что раньше он думал, что прочесть её совсем не составит труда. Она ведь обычная американка с широкой улыбкой и чувством превосходства, застывшим в уверенной ухмылке. Вот только сейчас Стефан понял, что всё это являлось лишь искусной игрой. Настолько искусной, что никто не понял обмана.       — Я существую только потому что не хочу делать своей маме больно, — призналась она вдруг, произнося слова до пугающего отстранённо и холодно, — Она не переживет мою смерть. Тем более, если узнает, что от её дочери осталась лишь горка пепла, ведь я стала в итоге ненавистным вампиром.       Вампиризм лишь усиливает то, кем ты был прежде — истина, которая была ему известна. И Стефан отчего-то думать даже не хотел о том, как ей было больно всё это время. Вспомнил в этот миг невольно её дрожащие ладони, перепачканные кровью, равно как и кожу лица, которую она так старалась отчистить, захлебываясь слезами и задыхаясь попросту от них. Её дрожащий от эмоций голос, всё повторяющий, что они теперь ненавидят её, Стефан вряд ли когда-нибудь позабудет, понимая в этот миг совершенно отчётливо, что дружбой с ними она дорожила куда больше, чем они с ней. Просто потому что они являлись центром её мира, а вот она для них им не была. Ни для кого из них.       Но, быть может, не поздно это исправить? Ей нужен друг, ей нужен кто-нибудь рядом, кто не осудит и поможет попросту сделать несколько первых шагов.       — Доверься мне, — умоляюще прошептал он вдруг, протянув ей ладонь и словив удивлённый взгляд потускневших голубых глаз, в которых блестели слёзы. — Прошу тебя, — Стефан едва смог выдавить из себя ободряющую улыбку, ощущая ком в горле от осознания её загнанности и потерянности, которую ему бы так хотелось уничтожить.       Кэролайн, поколебавшись пару секунд, неуверенно шагнула навстречу к нему, касаясь его ладони и позволяя ему помочь ей. Вновь ведь доверилась кому-то, будучи ведомой тлеющей верой в то, что всё ещё может измениться.