The world of darkness

      Вампиры тоже могут, оказывается, уставать, и скажи Кэролайн это кто-то пару недель назад, она бы лишь закатила глаза раздражено и окинула насмешливым взглядом такого недоумка, что посмел вообще сказать такую чушь. Вот только этим самым недоумком являлась сама в этот миг, прижимаясь лбом к прохладной поверхности стены, делая медленный и глубокий вдох, хоть на миг пытаясь избавиться от боли, что разъедала медленно, но так методично и жестоко, её сердце.       Вампиры могут уставать. Вовсе не физически, а эмоционально. Настолько, что хотелось перешагнуть грань и отключить окончательно чувства, лишь бы не слышать крики Лиззи по ночам и не наблюдать за тем, как она угасает на глазах, смотря на неё усталым, изможденным до предела, взглядом. Её тонкий голосок уже давно превратился в хрипловатый шёпот, губы были искусаны от боли и постоянного страха, отражающегося во взгляде её совсем уже не детских голубых глаз. Её дочь умирала на её глазах, а она совсем ничего не могла сделать.       — Как она? — невесомое прикосновение Рика к её плечу, вынудило её вздрогнуть и обернуться к нему лицом, лишь взглядом спрашивая, удалось ли что отыскать в стенах Арсенала.       Вот только ответом стал его потупленный виновато взгляд и сжатые в упрямую линию губы. И выглядел он в этот миг ничуть не лучше Лиззи, проведя так же без сна несколько дней в попытке отыскать ответы или обнаружить след хоть одного из Майклсонов. Ведь из-за них всё и началось. Кэролайн казалось ведь, что в Новом Орлеане им будет безопаснее, что они смогут сбежать от новой сверхъестественной проблемы Мистик-Фоллса, вот только наткнулись на заброшенную Бойню. Там осталась лишь разруха, будто кто-то не один день пытался методично уничтожить — вытравить — каждую частичку первородной семьи, чей дух, кажется, впитался в стены. Как и кровь, застывшая пугающе на изогнутой букве М, будто бы говоря этим, что кровь самых первых вампиров была здесь пролита.       — Мама, — жалобный детский голос раздался позади, обращая мигом внимание Кэролайн на себя.       — Будь с ней, — Рик едва выдавил из себя ободряющую улыбку, вновь спешно скрываясь за углом коридора, чтобы продолжить поиски, слыша её тяжёлый вздох, потонувший в ласковом шёпоте, которым она принялась успокаивать их дочь.       Уже почти две недели Лиззи не могла уснуть, не видя кошмаров, что причиняют ей боль и вынуждают просыпаться в слезах с громким криком. Почти две недели назад она коснулась ладонью обагренного кровью фамильного камня, отпрянув тут же от него и испуганно оглянувшись, будто почуяв что-то плохое, ореолом вьющееся вокруг неё.       — Я здесь, милая, — Кэролайн вымученно улыбнулась ей, убирая взмокшую от пота прядь светлых волос с её личика, едва сдерживая слёзы в этот миг, осторожно беря её за руку и с ужасом замечая, сколь хрупкой она стала.       Её щёчки, обычно налитые румянцем, впали, а лицо приобрело болезненный сероватый оттенок. Под глазами виднелись синяки от недосыпа, а дыхание и вовсе становилось то слишком шумным и частым, то едва слышным, повергая этим каждый раз её в ужас. И отрывки, которые мелькали в её сознании совсем не помогали понять, что происходит. Эти картинки оказались совсем не для маленькой девочки, пусть Лиззи и являлась сильной ведьмой.       — Снова вода, — прошептала Лиззи, сделав прерывистый вздох, — И её всегда так много, мама.       — Знаю, знаю, — нервно сглотнула Кэролайн, чуть крепче сжав её ладонь в своей руке, — Но ты сильная, Лиззи. Ты справишься. Только позволь мне ещё разок заглянуть, я снова попытаюсь прогнать эти видения от тебя.       Лиззи сжала губы на миг в тонкую полосу, зная, что от этого будет ещё больнее. Сознание сопротивляется чужому вмешательству, не пускает никого, усиливая интенсивность видений в несколько раз. Но однажды уже получилось пробиться, уловить мельком Новый Орлеан, что выглядел так странно: не было шума парадов, льющегося по улицам джаза и весело переговаривающихся людей, заходящих в бар за порцией бурбона. И это было знакомое чувство. Такое она уже слышала от тех, кто возвращался с той стороны.       Она могла сейчас лишь наблюдать за тем, как её дочь медленно засыпает, чуть подрагивая от пробивающего тело озноба, будто и впрямь долгое время провела в воде, облизывая то и дело чуть посиневшие губы, пока дыхание не выровнялось на несколько минут. Всё шло по обычному сценарию ведь. Каждый раз у неё есть пять минут безмятежного сна, после которых её посещают видения. И источник их уничтожить они так и не смогли, как и понять, что же воздействует до сих пор на Лиззи. Даже Бонни оказалась бессильна, недоуменно хмурясь и говоря лишь с сожалением, что магия эта слишком древняя, и чтобы понять её суть, уйдёт куда больше времени.       Кэролайн прикрыла глаза, как только Лиззи сорвалась на болезненный стон, чуть дернувшись, и оказалась, как и тогда, в её сне, ловя тут же с усилием кислород ртом, силясь сделать хоть вздох… но сердце в груди начало биться лишь быстрее, подкрепляя чувство отчаяния, усиливая его и вынуждая ногтями царапать собственную шею до крови, в надежде, что вдох сделать всё же ей удастся. И на языке в этот миг стал ощутим горький привкус влажной земли… он показался настолько реальным, что Кэролайн понадобилось несколько минут, чтобы напомнить себе, что кислород совсем ей не нужен, а пришла она в этот сон спасти Лиззи.       Таких видений было несколько… они сменялись, будто в калейдоскопе: резко и прерывисто, стоило ей только начать говорить с дочерью. Кэролайн ощутила ту самую воду, заливающую глаза, нос и рот, отравляющую солёным привкусом и раздражающую кожу. Там было и ощущение полного одиночества, подкрепленного всё тем же странным опустевшим Новым Орлеаном. Была боль, что пронзала каждую клеточку тела, оставляя тонкие и длинные порезы на запястьях, шее, несколько поперёк живота — кровь выступила вдруг сквозь одежду, обагряя её дрожащие пальцы — и ног, и ощущение, что тебя будто бы тянут в разные стороны, отзывалось мучительным криком с чётко ощущаемым после густым запахом крови. И было ещё одно видение… совсем иное, которое отличалось кардинально. Там находилась лишь тьма перед глазами. Полнейшая. И лишь это ощущение… будто все эмоций разом, которые давят на каждую клеточку тела, ломая кости и обращая их в прах, оставляя на языке привкус собственной крови. Вот только вкус крови этой Кэролайн не принадлежал, она поняла это совсем неожиданно, нервно сглотнув в тот же миг и очнувшись от громкого крика, получая наконец ответ на один из вопросов.       Всё это Майклсоны. Пять видений и пять первородных, исчезнувших бесследно в Новом Орлеане. А кровь принадлежала эта Клаусу…       — Ты видела? — Лиззи поудобнее устроилась на взмокшей подушке, невольно прикрывая глаза от усталости и блекло улыбаясь нежным прикосновениям ладони к своим щекам и лбу. — Так больно.       Кэролайн смогла лишь прикусить вовремя зубами нижнюю губу, чтобы не расплакаться ещё больше, отправляя Рику смс с просьбой подняться в комнату. Потому что они нашли то, что искали. Они подтвердили свои главные опасения. И осталось лишь понять теперь, что нужно сделать, чтобы избавить Лиззи от этих видений. Достаточно ли будет найти каждого из Майклсонов, чья кровь отравлена тем же ядом, что вызывает такие видения?       — У меня есть новости, — Рик вошёл в комнату быстро, оглядывая с беспокойством свою дочь, — Мы нашли Хейли и её дочь. Она должна знать, где Майклсоны…       — Майклсоны… — раздался вдруг сквозь полусон голос Лиззи, –…пали.       Кэролайн смогла в ответ лишь перевести резко взгляд на Рика, читая в его глазах точно такие же эмоции, что одолевали и её в этот миг. Этим спектром эмоций, кажется, пропиталась уже эта комната. И в ней оставаться она уже попросту не могла, поднимаясь на ноги и вырывая из рук Рика бумажку с последними координатами волчицы из стаи полумесяца, намереваясь найти ответ на каждый из вопросов, как и каждого из Майклсонов. Ведь, возможно, это единственный способ остановить видения её дочери. И ради этого она готова была пойти на всё.