The world of darkness

      За последние дни стало уже привычным для неё засыпать, вдыхая запах Клауса, и наслаждаться теплотой его кожи, слушая попутно как размеренно бьётся сердце в его груди. Злой и страшный гибрид, оказался ещё и первоклассной подушкой, с которой совсем-совсем не хотелось спрыгивать, ведь комфортнее прежде она ещё не спала никогда. И на эти часы забывалось то, что по вине Бонни, оказалась беспомощным котёнком, которого никак не удавалось расколдовать обратно, хоть над этим и трудились теперь ведьмы, собранные Майклсоном с разных уголков мира. Даже Кол парочку привёз, видимо, чтобы избавиться поскорее от её общества в их семейном особняке.       Её день теперь начинался около полудня, когда она позволяла себе наконец лениво спрыгнуть с Клауса, который терпеливо обычно ожидал, когда же она проснётся окончательно. Но этим утром Кэролайн поняла, что что-то не так, проснувшись намного раньше обычного от непривычного ощущения жара, что распространялся по её телу стремительно. Кожа его груди на ощупь казалась такой горячей... да и странные были ощущения в целом, потому она и поспешила открыть глаза, натыкаясь взглядом тут же на свои человеческие руки, понимая спустя пару секунд, что снова стала человеком. И секундная вспышка облегчения сменилась нарастающим ужасом в голубых глазах, когда до неё дошло, что она лежит на Клаусе в своём человеческом обличие. Обличии, что лишено вообще какой-либо одежды, только разве что злополучный бантик запутался в её волосах, пахнущих сладким шампунем так приторно, что Кэролайн аж поморщилась.       Шелохнуться было так страшно, потому что совсем не хотелось видеть его довольную ухмылку от осознания стыда, отразившегося уже румянцем на её щеках. Спал он, кажется, крепко, и выглядел так умиротворенно, будто бы не являлся тысячелетним убийцей и умелым интриганом. А как приятно от него пахло! От этого открытия Кэролайн и вовсе нахмурилась, а после склонилась чуть ближе к его лицу, рассматривая пристально черты, прежде чем вдохнуть аромат его кожи ещё разочек и уткнуться носиком ему в шею, скользнув чуть ноготками по его груди. Кто вообще знал, что Клаус Майклсон может так вкусно пахнуть?!       — Кэролайн... — пробормотал он сонно, чуть поёрзав на постели и коснувшись после её ладонью, ожидая ощутить мягкую шёрстку, но никак не тепло гладкой кожи спины с выделяющимися тонкими позвонками, которые он неосознанно очертил. — Что...       Он открыл глаза и удивлённо выдохнул, отбрасывая мигом остатки сна. Кэролайн была вновь в своём обличие, прижималась к нему так тесно, соприкасаясь своей обнаженной кожей с его. Настолько тесно, что ощущал стройные изгибы её тела, мягкость аккуратной груди и нежность молочной кожи сполна.       — Молчи, — пробормотала она смущённо, вновь утыкаясь носиком ему в шею, чтобы потереться слегка о кожу и вновь ощутить его притягательный аромат, вынуждающий блаженно прикрыть глаза. — Да что ж это такое?       Клаус усмехнулся лишь коротко в ответ, проводя осторожно кончиками пальцев по её спине вновь, вырисовывая бездумно узоры и слыша вдруг тихое мурлыканье, слетевшее с её губ и вызвавшее её недовольно шипение после, с которым она поспешила отстраниться, садясь на нём верхом и прикрывая тут же ладонями грудь, лишь бы он только не пялился. Да и ей бы перестать мурчать!       — Ты делаешь только хуже, — Клаус вымученно простонал и скользнул по ней пристальным взглядом, касаясь осторожно ладонями её бёдер и радуясь мысленно тому, что она сидит выше и не ощущает, сколь сильный эффект оказывает на его предательское тело.       Такого развития событий он уж точно не ожидал, оглаживая взглядом каждый сантиметр её тела, любуясь тем, как часто она дышит и поглядывает на одеяло, размышляя, видимо, как бы, не обнажив перед ним грудь, натянуть его на себя повыше. И взгляд ниже он опускать совсем не желал, зная, что если сделает это, то остановиться точно не сможет.       — Я не планировала просыпаться с тобой вот так! — воскликнула возмущённо Форбс, сорвавшись на тихое шипение под конец и удивлённо округлив глаза. — Что это со мной?       Обеспокоенность тут же мелькнула в её взгляде, и она принялась нервно покусывать нижнюю губу, дёрнувшись чуть и тут же смутившись ещё больше, потому что чертово одеяло скользнуло ещё ниже, скрывая разве что её лодыжки теперь.       — Кажется, остаточное явление, — хмыкнул он, расплываясь в ещё более довольной ухмылке, стоило ей только вцепиться пальчиками в это самое предательское одеяло, — Что будет, если почесать тебя за ушком?       — Даже не смей! — воскликнула она возмущённо, тут же ойкнув, когда Клаус оказался к ней так близко, садясь на постели и касаясь своими восхитительно-горячими ладонями её поясницы, чуть ближе к себе притягивая и вызывая ещё большее смущение, когда одеяло он одним резким движением скинул с постели, не позволяя ей прикрыться.       И она была сейчас как никогда рада, что между их телами осталась хотя бы преграда в виде его пижамных штанов, которые он вынужден был попросту надевать, пока она заняла нагло место в его постельке, будучи котёнком.       Ей стало стыдно признать, что запах его кожи сводил её с ума в этот миг... она только и могла сейчас думать о том, как приятно оказалось бы куснуть его кожу у самого сердца, потереться носиком о шею, где пульсирует голубая венка, и провести ноготками по спине, а затем зализать поспешно алые следы, пока они не исчезли. Такого желания за собой Кэролайн не замечала прежде никогда, понимая, что всё дело в чёртовой магии и остаточном явлении. Клаус оказался как всегда прав. Главное, чтобы он теперь не понял о её желании ощутить прикосновение его сильных рук к телу, в особенности между бёдер, где так явственно ощущалось тянущее чувство пустоты, сводящее попросту с ума.       — Я могу тебя коснуться? — голос его впервые, кажется, звучал так осторожно, мягко, ласкающе и нежно.       Кэролайн в ответ на такой тон смогла лишь беспомощно простонать, двинув бёдрами, силясь создать хоть какое-то трение, и тут же услышала его тихий рык, вместе с ощущением возрастающей твёрдости его плоти, прижимающейся к ней. Хватка на её талии стала куда более сильной, и Клаус, не отрывая от неё потемневшего взгляда, в котором полыхнули на краткий миг янтарные всполохи, коснулся губами её подбородка, вынуждая запрокинуть голову и выгнуться в пояснице, плавясь под прикосновением горячих мужских губ.       Скользнув поцелуями по тонкой шее, Клаус обхватил её рукой, чуть сжав, а после, пощекотав фалангами пальцев чувствительное местечко за ушком, в тот же миг обхватил напряжённый сосок губами, втягивая его в рот и дразняще проходясь языком. Кэролайн же в ответ на такие ласки беспомощно простонала, сорвавшись в очередной раз на протяжное мурчание, цепляясь пальчиками за его плечи и проходясь ногтями по ним слегка, проверяя его реакцию, которая говорила лишь о том, что он более чем не против лёгкой боли. Потому Кэролайн повторила эту манипуляцию ещё пару раз, надавливая в этот раз сильнее и яростнее.       С едва слышным жадным рычанием, он приподнял её за бёдра, старательно пытаясь стянуть с себя штаны попутно, тут же слыша протестующий стон Кэролайн, которая вновь притянула его к своей груди, сладостно простонав. В том, что Клаус умел в таких делах, она и не сомневалась совсем. Но представить, что прикосновения его будут вызывать столь интенсивный оклик, что жар в теле будет таким яростным, а желание ощутить его поскорее в себе — таким нестерпимым... такое она и не предполагала даже.       — Как же ты стонешь, котёнок, — пробормотал довольно Клаус, на миг оторвавшись от её груди, скользнув ладонями по её бёдрам властно, переходя ими на ягодицы и сжимая их крепче, давая ей вновь ощутить его твёрдость под собой.       В ответ Кэролайн едва подавила тихий смешок, вызванный его нетерпеливостью, и чуть крепче сжала пальцами его плечи, прежде чем с силой толкнуть и повалить его на постель, словив удивлённый взгляд, сменившийся быстро выжидательным, с мелькающим в нём сладостным пороком.       — Отбираешь контроль, – усмехнулся он, вновь скользнув взглядом по её телу, стиснув зубы в тот же миг, как она ладонью коснулась его члена сквозь ткань штанов, которые поспешила стащить с него, обнажая окончательно и избавляясь от преград.       — Ты против? — вопросительно изогнув бровь, Кэролайн коснулась ладонями его груди в поисках опоры, приподнимаясь слегка и намеренно оттягивая желанный момент.       И судя по тому, как взгляд Клауса потемнел, он понял, что за игру она ведёт, чуть двинув бёдрами ей навстречу, лишь бы побудить к более активным действиям, которые последовали всего секундой позже...       Кэролайн протяжно простонала от остроты ощущений, чувствуя его восхитительную твёрдость так глубоко в себе и застывая на миг, силясь привыкнуть, слыша ответный стон.       Пробежавшись кончиками пальцев по её животу, Клаус сжал ладонями её округлую грудь, ощущая, как бьётся быстро её сердце, наращивая ритм биения с каждым её движением бёдрами: самозабвенным, жадным, абсолютно ненасытным. И хищность эта проявлялась во взгляде голубых глаз, которыми она смотрела на него неотрывно, цепляясь ноготками в кожу его груди крепче и оставляя алые следы, заживающие на его теле мигом.       В какой-то миг окончательно исчезла вся скованность из её тела, весь стыд и мысли о том, что будет после. Оказалось, так приятно ощущать на своих губах его поцелуи, что походили больше на укусы, впиваться с силой ногтями в кожу, вырывая тихое рычание и гортанные стоны, заводящие ещё больше, вынуждающие кровь в венах бурлить. Так приятно было ощущать его внутри себя, двигаться с ним в одном ритме и тянуться к губам Клауса вновь и вновь, поддаваясь ласкам его рук: то сжимающих её в тиски, то лишь ласково направляющих её движения, то очерчивающих дразняще самые чувствительные местечки на её теле. Но самым, пожалуй, волнующим оказалось смотреть на него, видеть в его взгляде возбуждение, восторг и голод... голод её тела, общества, взгляда и сладости слов, будто он желал заполучить её всю, целиком.       — Это самое приятное последствие магии на моей памяти, — сбивчиво произнёс Клаус, толкаясь бёдрами ей навстречу, стараясь проникнуть как можно глубже, жёстче и требовательнее, скользя пальцами по её животу, спускаясь ниже и касаясь в итоге клитора круговыми движениями. — Самое.       Кэролайн предпочла проигнорировать его слова, замечая, что дыхание его участилось ещё больше, а хватка на теле стала куда сильнее, вынуждая её попросту всхлипнуть от наслаждения и задрожать всем телом, изгибаясь на нём и запрокидывая голову назад, хватая раскалённый воздух ртом.       Дрожь в теле Клауса так же нарастала всё сильнее, движения бёдрами становились всё более хаотичными, грубоватыми, а ладони и вовсе оставляли лиловые отметины на её теле, исчезающие секундой после. Смотреть в этот миг ему в глаза казалось куда желаннее, потому Кэролайн перевела взгляд на его лицо, смотря из-под полуопущенных век, наблюдая пристально за тем, как искажается его лицо; как в глазах горит куда ярче золото; как клыки появляются из-под чётко очерченных сочных губ, вспарывая тонкую кожицу и пуская кровь, которую Кэролайн поспешила вкусить, проведя языком по его подбородку томно, вскрикивая секундой позже коротко и содрогаясь наконец в оргазме, отнимающем способность думать.       Каждое его порывистое движение она встречала расслабленным стоном, уткнувшись лицом в его грудь, ощущая жар вспотевшей кожи и ответную дрожь, которая превратилась по итогу — она и сама не знает сколько времени прошло — в гортанный стон и хаотичные движения бёдрами, которыми он умело подвёл себя к разрядке, тихонько рыча и крепче прижимая её к себе, до хруста сдавливая податливое женское тело, пока так же, как и она, не замер, силясь восстановить дыхание.       — Интересно, сколько ещё продлится этот эффект? — шумно дыша, поинтересовалась спустя пару минут тишины Кэролайн, вырисовывая бездумно узоры пальчиками на его плечах.       — Надеюсь, что как можно дольше, — усмехнулся Клаус коротко в ответ, тут же встречая её возмущённый взгляд, который тут же сменился на игривый, стоило ему только вздёрнуть бровь и провести ласкающе фалангами пальцев по тонкой шее, убирая белокурый локон с лица.       Кто ж знал, что невинное заклятье, вышедшее из-под контроля и доставившее столько неудобств, по итогу обернётся этим? С магией и впрямь шутки плохи, но порой, Клаус готов оказался признать, она может быть благосклонной. Осталось только теперь удержать рядом с собой этого когтистого котёнка.