Чёрные Озёра

Станет прозрачно, станет искристо, Будет конец декабря, И на дорогах нетронуто-чистых Буду со мной только я. Я без желаний, я без запросов, Я без забытых стихов. Как ни старайся, лето – не осень, Жажда иметь – не любовь. (с) - Откуда у отца взялся первый камень? Первая слеза дракона? Идти к деревне решили пешком: глядя в сторону, Сойк сухо сообщил, что вряд ли лошади захотят контактировать с Ледой, а коляску могут и вовсе понести, потому так будет безопаснее для всех. - К тому же больше шансов не привлечь лишнего внимания, - добавил Сойк. Встревоженный, постаревший за последние дни Исор даже спрашивать не стал, почему благородный хозяин пожелал идти по морозу на своих двоих. Теперь они вдвоем с Ледой шагали по заметенной тропинке в сторону деревни, а впереди маячила спина Сойка, опередившего их на десяток шагов. - Я не знаю, хозяин, да и вряд ли вам теперь кто-то ответит на этот вопрос, - покачав головой, сказал старик. От холодного ветра у него слезились глаза. – Лаэр Лирос использовал все свои связи и деньги для получения новых экспонатов в коллекцию. Порой ему привозили находки из таких стран, названия которых простые люди в жизни не слышали. Должно быть, так он и заполучил слезу. - Странно, что он ни с кем не поделился своим открытием, - щурясь, произнес Леда. С неба посыпала мелкая холодная крупа, которую в лицо швырял ветер, и от этого казалось, что кожу колет сотней иголок. - Вот это-то как раз вовсе не странно, - возразил старый управляющий. – Ваш покойный отец не был тщеславен, сомнительные лавры его не интересовали. С другой стороны, чрезмерный интерес посторонних к камню, который дарит смерть, вряд ли порадовал бы его. Лаэры тоже подчиняются законам – слезу могли забрать для правительственных исследований. - И то верно, - был вынужден согласиться Леда. - К тому же, отец ваш считал себя ученым в области, что касалась самоцветов. Могу предположить, что он хотел исследовать камень самостоятельно, а потом уже сообщить о своих открытиях общественности. Он же мечтал о том, чтобы изучение камней стало полноценной наукой. И вот к чему все это привело. Исор беспомощно развел руками, а Леда, прикусив губу, покачал головой. - Задумка с двумя кулонами для себя и для супруги кажется мне логичной, - вслух сказал он. – Удивительно только то, что отец не погиб раньше, исследуя первый попавший к нему камень… На это Исор лишь плечами пожал: - Не знаю, что вам ответить, хозяин. Возможно, первый камень попал к нему незадолго до того, как Джури принес второй. Бывают в жизни совпадения. Может, первый камень тоже кто-то нашел на озерах. Может, даже сам лаэр Лирос. Теперь уж никто нам не расскажет. - Теперь уж никто, - тихо повторил Леда. События ушедших дней волновали его, но сейчас он приказал себе беспокоиться не о прошлом, а о будущем. От губительных камней следовало избавиться, а как они попали в дом у Черных Озер, теперь было не так уж важно. Снега навалило столько, что определить местонахождение тропинки можно было лишь по памяти. Идти становилось все труднее, ноги увязали по щиколотку, но процессия к фамильному склепу двигалась быстро: Сойк задавал темп, Леда и Исор спешили за ним, и каждый думал о том, чтобы поскорее покончить с неприятной миссией. Когда дорога завернула за небольшой подлесок и невдалеке показались надгробия деревенского кладбища, Сойк остановился, чтобы дождаться остальных. - До темноты не больше часа, - сказал он, когда Леда и Исор подошли ближе. – Надо спешить. С собой Сойк взял столько инструментов, что заплечный мешок, который он нес, казался раздувшимся и очень тяжелым. Масляный фонарь тоже был в числе инвентаря, но Леда, которого уже и так лихорадило от волнения, надеялся, что воспользоваться им не придется. Вся эта ситуация напоминала жуткий роман – один из тех, что были популярны у студентов в годы его обучения. Леда сам неоднократно читал такие истории забавы ради: было что-то умиротворяющее в том, чтобы, сидя в своей теплой надежной комнате, читать об ужасах, с которыми сталкиваются герои книги, и радоваться собственной непричастности. Прежде Леда подумать не мог, что может оказаться на месте одного из персонажей. Впервые в жизни вид заснеженного старого кладбища не показался ему умиротворяющим. Покосившиеся надгробия виднелись из сугробов, некоторые замело так основательно, что уже и не найдешь. Не оглядываясь по сторонам, Сойк направился прямиком к склепу, к тяжелой дубовой двери, обшитой строгими металлическими полосами. Склеп, несмотря на свои скромные размеры, казался неприступным, как древний замок – Леда полагал, что не каждая крепость может похвастать такими надежными воротами. - За дело, - скомандовал Сойк самому себе и вытащил лопату, чтобы тут же решительно начать убирать снег от входа. - Ключи, Исор, - негромко напомнил Леда, и старик, спохватившись, полез в карман, откуда вытащил массивное кольцо, на котором болтался всего один ключ. Леда взял его в руки и почувствовал, каким холодным был металл, несмотря на то, что ключ лежал в кармане пальто управляющего. Сойку понадобилось не больше минуты, чтобы освободить от снега пространство у двери, и он выжидающе посмотрел на Леду, который, сжав в пальцах ключ, решительно шагнул к двери. Он думал, что редко открываемый замок поддастся не сразу. Что в скважине может оказаться замерзшая вода, и им придется отогревать старый механизм, прежде чем открыть – к этому они тоже подготовились. Что, в конце концов, древняя дверь будет угрожающе скрипеть и придется приложить немало усилий, чтобы попасть внутрь. Однако стоило ему вставить ключ, как замок тихо щелкнул, и, как только Леда потянул за кольцо, дверь легко приотворилась, открывая узкую полоску непроглядной темноты. - Звезды всесильные, - выдохнул через сжатые зубы Леда. – Раньше и правда умельцы были. Все работает, как новенькое. Сойк не ответил ему, он мрачно глядел в темноту, что открылась им внутри, на уходящие вниз ступени. А когда Леда обернулся к Исору, он увидел, что старик смотрит куда-то вдаль и лицо его белее мела. - В чем дело? – спросил Леда и повернулся в ту же сторону, чтобы вздрогнуть от неожиданности. - Скажи, что мне мерещится, - слабым голосом попросил Исор. Но ему не мерещилось. За пеленой сыплющего сухого снега на дороге ближе к деревне стояла одинокая фигурка. Девочка, совсем ребенок, не двигалась, застыв на месте, и смотрела на них. Леде показалось, что он уже видел ее когда-то, но рассмотреть лицо на таком расстоянии не мог. - Проклятие, - выплюнул Сойк. – Это дочка деревенского старосты. - Точно, - отозвался Леда. – То-то мне показалось, что я ее знаю. Он приветственно махнул ребенку рукой, но реакция девочки оказалась противоположной той, что ожидал увидеть Леда. Подхватившись, она опрометью бросилась в сторону домов. - У нас меньше времени, чем мы думали, - в голосе Сойка звенело напряжение. – Сейчас соплячка расскажет всему селу, что лаэр-бастард, которого все и так боятся, вскрыл склеп для неведомых ритуалов, и сюда прибежит толпа идиотов с факелами. - Я не думаю, что все настолько… - начал было Леда. - Как ты выражаешься при лаэре! – возмутился Исор, но Сойк не дал им договорить. - Остаешься здесь, - велел он старику. – Если увидишь кого-то, пускай даже ребенка, неважно – сразу дашь знать. Леда, ты будешь с Исором. Я иду вниз. - Еще чего, - прямой и тяжелый взгляд глаза в глаза Леда выдержал спокойно и невозмутимо. – Я это затеял, я и пойду. Если считаешь нужным, можешь сам остаться сторожить. В другой ситуации Сойк точно начал бы спорить – более того, Леда подозревал, что он нашел бы способ оставить его наверху. Но сейчас драгоценное время уходило как песок сквозь пальцы, и после секундных размышлений Сойк только кивнул, первым ступив на ступеньку, что начинала спуск вниз. - Кулон заберу я, - добавил Леда. – Ты к нему даже не прикоснешься. "Потому что мне не понравился наш утренний разговор", - мысленно добавил Леда. Если бы Сойк ему возразил или вообще сказал хоть слово, он бы ответил, что подозревает, будто тот задумал что-то нехорошее, а суеверные предрассудки – это страшное зло, и Леда не позволит ему совершить глупость. Однако Сойк не проронил ни слова, потому объяснять Леде ничего не пришлось. В склепе было невыносимо холодно, по ощущениям даже холоднее, чем снаружи. Лестница оказалась неожиданно длинной, на тридцатой ступени Леда перестал считать, а конца по-прежнему не было видно. Вскоре Сойку пришлось зажечь фонарь, до которого, как надеялся Леда, дело не дойдет, и желтоватый свет коснулся древних каменных стен. - Я тут никогда не бывал раньше, - сдавленно произнес Леда, и в этом мертвом месте собственный голос показался ему кощунственно громким. - Тут сухо, - невпопад ответил Сойк. - И что? - Сухо и очень холодно. - Да, есть такое, - Леда не понимал, к чему клонит Сойк, и тот, не оборачиваясь, пояснил: - Приготовься увидеть брата во всей красе. Ошибся Джури – в таких условиях тело не будет разлагаться. По крайней мере, до гниения дело не скоро дойдет. Когда Леда осознал смысл сказанного, его передернуло. Он никогда не интересовался принципом постройки фамильных склепов, но теперь понимал, что Сойк, скорей всего, был прав. Закономерной сырости, свойственной всем погребам, подвалам и прочим подземным помещениям, здесь не чувствовалось. Был ли тому виной камень, которым обложили стены, или мастера прошлого знали иные секреты, но результата они добились. В таких условиях разложение могло долго не касаться покойников. В склепе даже ничем не пахло, пускай неподвижный воздух был спертым, застоявшимся. Несмотря на свою протяженность, лестница выглядела достаточно пологой и широкой, по ней было не сложно пронести гроб. Чем дольше они шли, тем холоднее становилось. - Кто бы мог подумать, что за такой скромной постройкой снаружи скрывается такой тоннель под землей, - удивился вслух Леда. Сойк ему не ответил, его рука уверенно держала фонарь. Длинный спуск закончился просторной галереей, по размеру не меньшей, чем бальный зал для гостей в особняке. Потолок был относительно высоким, стены выложены простым грубым камнем, а в многочисленных нишах, рядами тянувшихся справа и слева, прятались деревянные гробы. - Как же холодно… - пробормотал Леда. Сойк снова промолчал: подняв фонарь выше, он озирался по сторонам, неторопливо шагая вперед по галерее. Здесь было так тихо, что Леда слышал собственные осторожные шаги и свое дыхание. Он подумал о том, что они шли слишком долго и что, если с Исором что-то случится, они даже не узнают – голос старика не преодолеет столь длинное расстояние. А если обозленные крестьяне закроют дверь, их с Сойком не успеют вытащить из этого царства смерти. Чтобы замерзнуть, им хватит суток, пока Агги и Джури кинутся их искать, а потом пока будут ждать помощь из города, чтобы справиться с перепуганными крестьянами, попавшими под влияние предрассудков… - Я полагаю, что самые старые гробы в конце, самые новые – ближе ко входу, - нарушил тишину Сойк, и Леда вздрогнул, выныривая из мрачных мыслей, от которых волосы поднимались на затылке. - Так и есть, - голос позорно дрожал. – Я практически уверен, что вот этот белый – гроб брата. Он явно новее остальных. Без лишних слов Сойк взялся за один край, Леда сжал холодные пальцы с другой стороны, и с усилием они вытащили деревянный ящик из ниши. Сойк был куда сильнее Леды, лишь благодаря ему гроб не упал на каменный пол, а опустился, пускай резко и с глухим стуком. Если какие-то страхи и были в душе Сойка, он никак не показывал их и не медлил ни секунды. Вытащив из заплечного мешка лом, он вклинил суженный его край между крышкой и основанием и несильно придавил. Нехотя крышка поддалась, и Леда стиснул кулаки, задержав дыхание. - Готов? – Сойк бросил на него короткий взгляд. Зажмурившись, тот кивнул, но Сойк все же помедлил немного, верно оценив, что слова Леды расходятся с делом. - Как бы то ни было, запаха не будет, - сказал он, и Леде показалось, что Сойк пытается его успокоить. – Вонь разложения чувствуется первые полгода, особенно сильно на второй-третий месяц, потом она почти полностью пропадает. Но в нашем случае, я думаю, тело не сильно изменилось после похорон. - Я даже знать не хочу, откуда ты все это знаешь, - Леда открыл глаза и даже попытался улыбнуться, но у него не вышло. - Неужели у вас не рассказывают страшные истории, как хоронят покойников у народов за Загорным Хребтом? – удивился Сойк, и Леде показалось, что ему слышится в его голосе сарказм. - Не-ет, - протянул он в ответ. - Волею богов еще расскажу тебе, - решил Сойк и без предупреждения с силой дернул лом. Крышка не просто открылась – от резкого рывка она распахнулась, обнажая содержимое гроба. На мгновение у Леды перехватило дыхание, но он тут же отмер, когда понял, что самые худшие ожидания не оправдались. Перед собой он видел тело брата – Леда узнал бы его при любых обстоятельствах, и все же покойник мало походил на того Кейту, которого Леда помнил. И на призрака, которого встречал так часто, тоже. Серая кожа, заострившиеся черты лица, пепельные волосы и ввалившиеся веки. На Кейте был некогда красивый камзол с золотой отделкой, точно такой же, как тот, в котором теперь являлся его неупокоенный дух. Голова покоилась на шелковой подушке, некогда бывшей белой, но теперь казавшейся бесцветной, руки покойника были аккуратно сложены на груди. Не сразу, но все же Леда почувствовал тошнотворный, чуть слышный запах, из-за которого взбунтовался желудок. Возможно, дело было лишь в его разыгравшемся воображении, но Леда собрался с силами, стряхнул с себя оцепенение и шагнул ближе к гробу, на ходу расстегивая пальто. - Так, теперь быстро, - скомандовал сам себе он, опускаясь на колени прямо на пол. Сойк тоже подступил ближе, то ли из-за желания лучше видеть, то ли просто по инерции. В отличие от запасливого Сойка, с собой Леда захватил только три предмета: ножницы, что дала ему Гафида, щипцы – на этот раз совсем маленькие, из обыкновенной сахарницы, и металлическую коробку, в которой прежде хранился чай. Все это поместилось во внутреннем кармане пальто, откуда Леда теперь вытаскивал свой скромный скарб и раскладывал рядом. Не без некоторой истеричной веселости он думал о том, что если бы у него был свинцовый сундук, как тот, о котором писал Келерос Далинан, Леда не поленился бы притащить его сюда. Причину предосторожности исследователей, работавших со слезой дракона, он отлично понимал. Стараясь не задеть кожу покойника, Леда потянул за край рубашки под камзолом и легко вспорол ткань, она сама разошлась под лезвиями ножниц. По закону подлости кулон должен был не обнаружиться, Леда даже морально готовился к такому разочарованию, но в тот же миг он заметил слабый блеск золотой цепочки. - Есть, - прошептал он, подцепив щипцами тонкое кружево металла. Подвеска в виде солнца была такой же, как та, что Леда уже видел. Несмотря на полумрак, камень блестел, даже мерцал, когда он, разрезав цепочку и придерживая ее щипцами, держал кулон на уровне глаз. Радужные переливы завораживали, можно было сколь угодно говорить о научных исследованиях и существовании логического объяснения влияния камня, но все же в слезе дракона было что-то мистическое. Иначе как объяснить, что вопреки собственному страху, даже отвращению, которое Леда испытывал к жуткой находке, против собственной воли ему хотелось надеть кулон на шею, чтобы больше никогда не снимать?.. - Убери его. Вздрогнув, Леда едва не выронил драгоценность на пол и вскинул голову, глядя на Сойка, который стоял рядом и смотрел на него сверху вниз. - Убери немедленно, - повторил он. Свободной рукой Леда подтянул к себе коробку. Когда кулон скрылся внутри, Леда плотно придавил крышку и почувствовал необъяснимое успокоение. Странное желание стискивать камень в пальцах и прижимать к губам медленно отступало. - Теперь понятно, почему Мирика и подруга Агги не смогли отложить кулон, - сказал Леда, вставая с пола. – Камень действительно завораживает. - Я заметил, - недовольно ответил Сойк и медленно опустил крышку гроба. О том, чтобы заколотить его, уже не могло быть и речи, потому Леда мысленно опросил прощения у Кейты и помог Сойку поднять тяжелую ношу, чтобы вернуть ее в нишу. - А теперь бегом, - скомандовал Сойк. Леде показалось, что на подъем наверх им понадобилось в три раза меньше времени, чем на спуск. Когда сверху замаячил тусклый белый свет уходящего дня, Леда почувствовал несказанное облегчение. Почему-то перспектива оказаться замурованным в подземном склепе не представлялась ему такой уж фантастической. - Вы долго, - заметил Исор. От холода у него посинели губы, а его самого потряхивало, но в остальном старик выглядел бодро. - Мы быстро, - возразил Сойк. – Еще даже не стемнело. - Я так понимаю, из деревни никто не пожаловал? – спросил Леда, запирая дверь. Делать это было почти приятно. - Пока нет, - ответил управляющий. - Пока, - неоптимистично подчеркнул Сойк и махнул рукой, призывая поторопиться и следовать за ним. Леда не разделял мрачных предчувствий, что были написаны у Сойка на лице. Крестьян он не боялся, самое страшное осталось позади. Теперь необходимо было лишь забрать из сейфа второй кулон, отнести к Черным Озерам и выбросить в воду. Потому что с детства Леда точно знал – любой предмет, принесенный с озер, надо вернуть обратно, иначе не миновать беды. Как ни странно, Агги был трезв как стеклышко – Леда ставил на то, что в ожидании, волнуясь, друг надерется до галлюцинаций, но, видимо, тот рассудил, что его помощь может еще понадобиться, и держал себя в руках. Джури выглядел взбудораженным, Гафида была бледна. - Все в порядке, - коротко доложил о ситуации Леда, и все присутствующие дружно выдохнули. - На тебя дурно влияет это место, - до этого поднявшийся на ноги Агги снова медленно опустился за стол. – Ты потрошишь могилы, но думаешь, что у тебя все в порядке. Отвечать Леда не стал, вместо этого он вытащил коробку с кулоном и встряхнул ее. Украшение внутри звякнуло. - Жуть, - прокомментировал Джури и передернул плечами, будто ему было холодно. - Надеюсь, ты никогда не станешь делиться со мной подробностями этого вечера, - от внутреннего напряжения улыбка Агги не выглядела естественной. - Ошибаешься. Теперь только об этом мы и будем говорить холодными зимними вечерами, - в отличие от друга, Леда испытывал нереальное облегчение и потому рассмеялся от души. - Что же теперь? – спросила Гафида, помогая Исору снимать пальто и попутно отряхивая с него снег прямо на кухонный пол. – Что делать с этими… с ними? - Выбросить в озеро, - твердо произнес Леда. В отличие от управляющего раздеваться он не спешил. – Все, принесенное с озер, озерам надо вернуть. И даже если первый камень был не оттуда, думаю, черная вода охотно примет его. Так мы будем точно знать, что подвески больше не попадут ни в чьи руки. - Озера? Прямо сейчас? – растерянно протянул Джури. – Уже стемнело, и погода портится. Пока они добирались пешком до дома, сумерки сгустились до чернильной синевы, а снег пошел сильнее. Но Леда, настроившийся покончить с проблемой именно сегодня, не собирался отступать за полшага до развязки. - Джури прав, лучше отложить до завтра, - согласился с внуком Исор. – Путь к озерам неблизкий, а верхом в такую погоду не доедешь. - Я не могу ждать, - упрямо возразил Леда. – Надо завершить начатое. - Вы только посмотрите на этого барана, - возмутился Агги. – Себя не жалко, так других пожалей. Сейчас ты соберешься в ночь холодную один, и верный, как пес, Исор не сможет оставить тебя, пойдет следом, простынет и умрет. И Сойк точно потащится, потом сломает ногу в сугробе, и, в отличие от тебя, лежать ему придется законные два месяца, потому как у нас, простых смертных, кости по щелчку пальцев не срастаются. - Но… - начал было Леда, однако Гафида опередила его: - Мальчик мой, - шагнула она к нему, заглядывая в глаза. – Я понимаю твое желание избавиться от этих ужасных украшений. Но что случится, если на озера вы отправитесь завтра утром и одну ночь второй кулон пролежит вместе с первым в сейфе? - Я могу отнести их на озеро, - впервые после возвращения заговорил Сойк. – И могу это сделать сам, а вы подождете здесь. - Отличная идея, - фыркнул Агги. – Предлагаю тогда сразу решить, кто пойдет искать нашего конюха, когда он заблудится в метели. - Не говорите таких ужасных вещей, господин, - попросила Агги Гафида. - Я отлично ориентируюсь на местности в любую погоду, - холодно отчеканил Сойк. - Все, хватит, - невольно повысил голос Леда, и все присутствующие замолчали, дружно посмотрев на него. Отступать от начатого не хотелось, но Леда всегда считал себя человеком рассудительным. Уходить в темноту, в снегопад было тем еще сумасшествием. Если собрать небольшой отряд, захватить фонари и поспешить, наверное, провернуть дело получится, но Леда даже думать не хотел, что подумают местные, когда увидят процессию с огнями, идущую в сторону Черных Озер. Часть дороги, что вела туда, была отлично видна из деревни, и, если снег прекратится, фонари наверняка заметят. Как Леда ни прикидывал, получалось, что всяко разумнее было избавиться от камней утром. - Пусть будет по-вашему, - нехотя произнес он вслух. – Я положу второй кулон в сейф, просто чтобы он не оставался всю ночь тут, где все мы живем и спим. А завтра утром я первым делом отправлюсь на озера. - Мудрое решение, - поспешил заверить его Исор, растиравший озябшие ладони. - Слава звездам, хоть какие-то остатки мозга есть в этой рыжей голове, - иронично заметил Агги. – А я, так и быть, схожу с тобой, прогуляюсь по этому тухлому дому, раз уж торжественный визит к покойному Кейте я пропустил. Снимая пальто и доставая ключи от дома, запертого все эти дни, Леда, погруженный в свои мысли, даже не взглянул на Сойка и потому не заметил, каким долгим задумчивым взглядом тот его мерил. Пока вдвоем с другом они поднимались на последний этаж поместья, Агги нарочито беззаботно насвистывал, и Леда был благодарен ему за это – тишина вокруг казалась глухой и угнетающей. "Как я смог прожить здесь несколько месяцев и не свихнуться?" – спрашивал сам себя Леда. Дом точно не принадлежал ему и вряд ли когда-то мог стать по-настоящему родным. - Знаешь, о чем я сейчас подумал? – перестав свистеть, спросил Агги. - О женщинах? О вине? - Нет, - Агги негромко рассмеялся. – Ты сейчас удивишься, но иногда я думаю и о других вещах. - Я сейчас удивился. - Почему ты решил, что кулонов было всего два? – проигнорировал сарказм Агги. – Два, а не три? - А почему их должно быть три? – нахмурился Леда. – Отец сделал одно украшение для себя, одно для жены. Итого два. - В том-то и дело, что это вовсе не "итого", как ты выразился, - его друг поднял вверх указательный палец. – Сразу видно, мой рыжий любитель мужиков, что о жене и о продолжении рода ты никогда не задумывался. А ведь когда у человека есть полноценная семья, он всегда помнит не только о себе и о дражайшей половине, но еще и о ребенке. - К чему ты клонишь? – озадаченно поглядел на Агги Леда. - К тому, что кулонов должно быть три. Не обделил же лаэр Лирос любимого сына в стремлении продлить жизнь и… Что там еще обещала эта книжонка? - Я не думаю, что камней было аж три, - кабинет Леда тоже на всякий случай запер и теперь проворачивал ключ в замке. – Даже то, что их было два, удивительно. Тебе ведь говорили, что всего одна найденная слеза находится в Балфросте и больше подобных камней нет нигде. - А тебе говорили, что твой папаша был чокнутым фанатиком? – Агги невозмутимо пожал плечами. – Если он смог раздобыть два камня, с него сталось бы отыскать и третий. - В любом случае, вряд ли мы теперь об этом узнаем, - толкнув дверь и войдя в кабинет, Леда повернул рычажок светильника и сразу направился к сейфу. Сейф так же отпирался ключом, но кроме того на нем был специальный замок, требовавший задуманную комбинацию цифр. Изобретение считалось новомодным и дорогим, Леда не сомневался, что сейф заказал и поставил Кейта, а не отец – лаэр Лирос не застал такое чудо техники. Единственным, что лежало внутри, был чехол с украшением, который Леда нашел в комнате брата. Теперь он аккуратно положил сверху металлическую коробку, набрал комбинацию цифр, закрыл дверцу и вздохнул. "Почти все. Почти справились", - подумал он. - А это еще что такое? – раздался за спиной голос Агги. Обернувшись, Леда увидел, что друг стоит у окна и вглядывается в темноту. За стеклом невозможно было ничего рассмотреть, но Агги явно не шутил – он хмурился, опираясь рукой на оконную раму. Подойдя ближе, Леда тоже посмотрел в окно, но в первый миг ничего не заметил. - Что ты выдумываешь… - произнес он и осекся, когда понял, о чем говорил Агги. От деревни к поместью кто-то шел, и это был явно не один человек. Обильный снегопад мешал разглядеть как следует, но периодически Леда замечал краткие сполохи желтого света. По заметенной дороге шли люди, державшие в руках фонари, и, судя по количеству казавшихся крохотными светлячками огоньков, их было не меньше двух-трех десятков. - Не нравится мне это, рыжий, - настороженно произнес Агги. – Какого беса деревенщины тащатся сюда, да еще в такую погоду? Что они задумали? - Понятия не имею, - Леда отступил от окна и скрестил руки на груди. Он был солидарен с другом: открывшееся зрелище ему тоже не понравилась. – Думаю, надо запереть входную дверь. - Очень умно, - ехидно отозвался Агги. – Ты еще и окна забаррикадируй. Мы ведь не в замке живем, наша осада не продлится и пяти минут. - Тогда, значит, надо с ними поговорить. Я не думаю, что они замыслили что-то плохое. То, что у его друга найдется уничижительный ответ на такое оптимистичное предположение, Леда даже не сомневался, но слушать не желал. Он развернулся, чтобы выйти в коридор и спуститься вниз, но тут же охнул от неожиданности. В дверном проеме кабинета, замерев, стоял Сойк. - Ты меня напугал, - выдохнул Леда. – Что ты тут делаешь? - О, наш доблестный друг, - Агги тоже обернулся. – Видал, что творится? Кажется, село восстало. Даже когда положение вещей становилось пугающим, Агги умудрялся шутить, пускай Леда не слышал в его голосе ни капли веселости. Сойк ничего не ответил. Спокойно, как ни в чем не бывало, он подошел к окну и посмотрел в том направлении, куда указывал Агги. Судя по скорости перемещения одиноких огоньков, люди спешили, хотя метель их и сдерживала. - Этого следовало ожидать, - негромко произнес Сойк. – Они давно не в себе, а сегодня девчонка рассказала им, что мы ходили в склеп. - Вас что, видела какая-то девчонка? – не поверил своим ушам Агги. – Звезды небесные! Я могу вообразить, что подумали необразованные селюки! Хотя тут даже образованный человек неизвестно что сочинит. Виданное ли дело – шарить по могилам, когда никто не умер? - Не время воображать, - сердито перебил его Леда. – Сейчас мы все отправимся вниз, и я… - Отдай мне камни, - вдруг потребовал Сойк, и было в его интонациях что-то странное – нечто такое, что заставило Леду осечься и внутренне подобраться. Агги тоже услышал непонятные, немного пугающие нотки в голосе Сойке и повернулся в его сторону. Немая сцена, когда Леда и Агги смотрели на Сойка, а тот глядел лишь на Леду, продлилась от силы несколько секунд, но напряжение назрело и теперь чувствовалось в воздухе, как зависшая влага перед грозой. - Зачем тебе они? – попытался как можно мягче произнести Леда. Почему-то он был уверен, что категорический отказ Сойк не примет. - Отдай, - Сойк бросил быстрый взгляд в сторону сейфа, а потом снова посмотрел на Леду. - Что происходит? – Агги не мог не чувствовать накала между ними, но понять, в чем дело, у него не получалось. Леда и сам точно не знал, почему в его душе поднимается паника, но ни на секунду не сомневался, что дурное предчувствие его не обманывает. Ответа на вопрос не последовало. Леда даже с места не сдвинулся, и в тот же миг ловким движением правой руки Сойк вытащил один из своих ножей – так стремительно, что тот будто сам появился в его ладони из ниоткуда. - Ох ты ж псих очумелый… - прошептал Агги, попятившись, но отступить далеко не смог, потому что за спиной было окно. Леда попытался сглотнуть, только сухой комок застрял в горле, мешая дышать. Прочитать что-либо в черных глазах Сойка у него не получалось, его лицо напоминало невыразительную застывшую маску. - Открой сейф, - ледяным тоном повторил он, перехватывая нож удобнее. - Ты ничего мне не сделаешь, - будто со стороны Леда услышал свой голос. – У тебя рука не поднимется. - Тебе не сделаю, - согласился Сойк, сделав ударение на первом слове, и отвел руку, указывая тонким смертоносным лезвием на Агги. Леда видел, как глаза его друга в ужасе распахнулись, как тот попытался попятиться и как вцепился пальцами в подоконник за своей спиной. Внутри все похолодело: Леда ни на секунду не усомнился, что Сойк не просто пугал – он действительно мог сделать все что угодно. - Зачем они тебе? – хрипло произнес Леда. - Рыжий, утащи тебя демоны, - просипел Агги, как будто лезвие ножа уже уперлось ему в горло. – Отдай ему хреновы камни… - Отдай, - повторил Сойк. Сейчас он напоминал Леде не человека, а заведенный механизм без чувств и эмоций. "Это все не со мной, - мелькнула в голове Леды мысль, когда он шагнул к сейфу. – Это очередной жуткий сон. Сейчас я проснусь…" Он сам не знал, чего боялся, но когда открыл сейф и, взяв обе коробки, протянул их дрожащими руками Сойку, понял, что сейчас происходит нечто ужасное и совершенно необратимое. - Открой их, - потребовал Сойк. В отличие от Леды, он выглядел спокойным и непоколебимым, длинный нож, острие которого зависло в воздухе в каких-то дюймах от лица Агги, даже не подрагивало. - Зачем ты это делаешь? – в другой ситуации Леде стало бы противно, что голос звучит так унизительно жалобно, но сейчас было наплевать на гордость. Он думал, что Сойк ему не ответит, но, когда тот взял пальцами сначала один кулон, а потом той же рукой вытащил другой и крепко сжал оба в ладони, на мгновение в его лице что-то изменилось. - Так надо, - коротко сказал Сойк. - Что именно надо? – от страха, волнения, предвкушения чего-то ужасного у Леды стреляло вспышками боли в голове. - Я уже объяснял, - немного устало, как показалось Леде, произнес Сойк. – Боги милосердны и уважают жертвы. А на тебе печать смерти, за последнюю неделю я видел множество ее признаков. Ты бы все равно не поверил, потому не имело смысла объяснять. Спиной Сойк отступил на шаг, и Леда услышал вздох облегчения Агги, когда лезвие отдалилось от его незащищенного горла. - Не надо никаких жертв, пожалуйста, нет… Я тебя очень прошу, - дыхания не хватало, легкие сжимало, и, наверное, именно поэтому Леда говорил торопливо, глотая слоги и целые слова. Говорил, понимая, что уже ничего не поможет. Сойк для себя все решил, Леда не знал, что именно тот задумал, но ни на секунду не сомневался, что песок жизни, о котором не так давно тот рассказывал, по легендам его темного необразованного народа можно отдать сразу весь, и никак иначе. Вместо ответа Сойк ловко перехватил нож в своей руке – на секунду Леда перестал дышать, но ничего страшного не произошло, только рукоятка с силой ударила в некрепкую деревянную раму, и одна из створок окна распахнулась наружу, ударившись о стену. - Звезды, гребаные звезды… - Агги, к которому вернулся голос, почти кричал. – Тут же очень высоко! Убьешься, идиот! "Именно этого он и хочет", - про себя ответил другу Леда. Мысли потеряли четкость, тело словно не принадлежало ему и не слушалось. Но даже если бы Леда сейчас бросился наперерез, он все равно не успел бы. Сойка от окна отделял один шаг. Леду от Сойка как минимум пять. "Прощай", - Сойк не говорил этого, но Леда услышал. Может, незаметно проснулся его дар, а может, просто понял, что теперь Сойк уходит. - Отдаю и не сожалею, - негромко произнес он, на миг прижав кулак с зажатыми в нем камнями к губам. И добавил фразу на незнакомом языке. Надо было зажмуриться, но у Леды не получилось. Время замедлилось в десятки раз: он увидел, как Сойк поворачивается к окну и делает шаг, как ветер рвет белые занавески. "Вот и конец", - обреченно констатировал Леда. Неосознанно он рванул вперед, понимая, что уже не успеет. За его спиной что-то кричал Агги. А потом случилось то, чего никто не ожидал. За долю секунды в оконном проеме прорисовался силуэт уже знакомый Леде до боли. Призрак его брата, которого он последний раз видел несколько дней назад и не был уверен, встретит ли снова, стоял в оконном проеме, прямо на подоконнике, но зимний ветер не трепал его волосы и полы камзола – Кейты не было в этом мире, его и видеть не мог никто, кроме Леды. В тот же миг Сойк отшатнулся от окна и, зацепившись за край лежащего на полу ковра, оступился, неловко взмахнув руками, а Агги издал какой-то совершенно нечленораздельный звук. "Они его видят!" – осенило Леду, который во все глаза смотрел на Кейту. Лицо его брата не выражало эмоций, льдисто-голубые глаза казались слишком яркими на мертвенно-сером лице. Глядя на Сойка, Кейта отрицательно мотнул головой, а потом его образ начал растворяться в воздухе. Вся сцена не продлилась и двух секунд, никогда еще Кейта не появлялся и не исчезал так быстро, и Леда вдруг вспомнил, как давным-давно Сойк говорил ему, что призракам не хватает силы являться сразу нескольким людям, потому, как правило, их может видеть только кто-то один. Кейте стоило нереального усилия стать видимым для всех, но хватило его ненадолго. - Вашу мать… Вы… Вы видели это?! – было похоже, что у Агги начинается истерика, но разбираться с другом Леда решил позже. В два шага преодолев расстояние, разделявшее его и Сойка, он с силой вцепился в его руку и выдернул из ослабевших пальцев оба кулона. Лицо Сойка было бледным, выражение в глазах потерянным – вряд ли он всерьез испугался приведения, скорее был просто потрясен. В голове Леды роились тысячи мыслей, а на языке крутились тысячи слов, что он хотел сказать, но сил не осталось. Поэтому вместо упреков и признаний, сам себя не контролируя, он размахнулся и с силой врезал кулаком в челюсть Сойка. Боль тут же прострелила до локтя, драться Леда не умел и никогда прежде этого не делал, а Сойк как будто и не почувствовал ничего, даже его голова не сильно мотнулась в сторону. - Ненавижу тебя, - выплюнул Леда, чувствуя, что его всего колотит, а ноги едва держат. – Ненавижу. Слышишь? В эту минуту он почти верил, что действительно ненавидит. Ненавидит, как никогда в жизни. - Вы видели это? – голос Агги звучал странно тонко. – Привидение? Вы видели? Сойк выдохнул и закрыл глаза. С металлическим звоном нож упал на пол, и Леда только тут понял, что все это время Сойк сжимал его в пальцах. Наверное, силы покинули и его тоже. - Это серьезно было привидение?.. Ни с того ни с сего Леде вдруг захотелось рассмеяться, как бы ни дико прозвучал сейчас его смех. Однако он не успел: в кованую дверь внизу с силой постучали, и этот звук эхом разнесся по всему дому.