Уроки плавания.

      Конни сидела у окна и смотрела на затянутое тучами небо. Шел дождь и девочка скучала так, как может скучать только запертый непогодой в летний день ребенок. Мать еще с утра ушла на работу, а отец уехал в магазин, как обычно обещав, что вернется через полчаса. Переделав все свои домашние дела, она сперва уселась на кровати с книжкой в руках, но вскоре поняла, что читать ей совсем не хочется. Уроки она сделала еще в начале июня, так что делать ей было попросту нечего. Неожиданно, раздался стук в дверь.  — Кто там?  — Это Ляпис.       Конни поспешно открыла дверь.  — Здравствуй, заходи скорее.  — Спасибо, мне и снаружи неплохо. Конни, ты помнишь, что мы договорились встретиться сегодня на море? Сказала бы, что не придешь.  — Так ведь дождь…  — Ах да… — Ляпис хлопнула себя по лбу, — вы же не любите, когда идет дождь, верно? Ну, раз так, то…  — Постой, ты же управляешь водой, разве ты не можешь сделать так, чтобы дождь перестал идти?  — Ну не знаю, если честно, то я очень давно не практиковалась. Но если ты так хочешь…        Капля дождя перед ней начала замедляться, затем остановилась и резко полетела вверх. То же самое произошло и с другими каплями, взмывшими обратно к облакам. Затем, в небе появилось маленькое светло-голубое пятнышко, начавшее стремительно закрывать небо над городом. Конни не сразу поняла, что это не пятно закрывает небо, а наоборот: тучи расходятся. Темная полоса облаков встала над окраинам города и издалека можно было видеть, как там идет дождь. Над самим же городом небо было ясным. — Вау… — только и смогла сказать Конни. — Настолько хватит? — Да, вполне. Ты можешь еще подождать еще немного? Я сейчас соберусь и выйду.       Через пять минут они вместе зашагали в сторону моря. На вежливое предложение Конни долететь, самоцвет ответила не менее вежливым отказом.  — А у самоцветов есть школы?  — Что-что?  — Я говорю: есть ли у Кристальных Самоцветов школы в Родном Мире?  — Кристальные Самоцветы — это те, кто пре… В общем, Жемчуг, Гранат и Аметист — это Кристальные Самоцветы. В Родном Мире же живут простые самоцветы. Что же до так называемых «школ», то у нас есть что-то похожее. У нас каждый самоцвет с рождения готовят к тому, чем он будет заниматься все оставшиеся тысячи лет своего существования. Рубины, Яшмы, Аметисты обучаются борьбе, Перидоты — работе с механизмами, Нефриты — картографии и пилотированию и так далее.  — То за вас решают, кем вы будете всю свою жизнь? А вдруг кому-то захочется заняться чем-то другим?  — Не совсем. Нас делают, для того, чтобы мы выполняли определенную функцию, а потом нас обучают максимально эффективным способам выполнения поставленной задачи, будь то колонизация целых миров или процедура открытия дверей перед кем-либо. А у вас, насколько я вижу, все по-другому: человек выбирает, чем он будет заниматься, в то время как окружающий мир предоставляет различные данные, используя которые, он принимает решения о своем будущем. По-моему, это довольно глупо.  — Ты так думаешь?  — А ты представь, стал человек, погоди дай вспомнить, как же… которые за физическим состоянием людей следят?  — Врачи?  — Да, точно, врачи. Так вот, стал человек врачом, сделал свой выбор, а на самом деле, он может быть, здания должен был строить. И стало у вас на одного хорошего строителя меньше, но на одного не очень хорошего врача больше. А все из-за того, что один человек сделал неправильный выбор.  — Так ведь именно это и делает выбор таким важным! Человек сам выбирает свою судьбу и именно потому к выборам подходит со всей ответственностью.  — Может быть ты и права. В конце концов, не мне судить, что для людей верно, а что нет. А почему ты спрашиваешь?  — Мне просто интересно. Знаешь, с тех пор, как я узнала о вас, у меня появилось так много вопросов. О вашей культуре, истории, о вашем образе жизни. А Кристальные Самоцветы они…  — …пытаются жить, как люди и не хотят рассказывать об обычаях родины, от которой отреклись тысячи лет назад, верно?  — Ну, в общем, да.  — Тогда почему ты обратилась ко мне, а не к Перидот? Думаю, она могла бы рассказать тебе намного больше, чем я. Да и общаетесь вы куда лучше. Берегись!       Неожиданно на дорогу выскочила большая разъяренная собака. Ее глаза были налиты кровью, с клыков стекала пена. Злобно зарычав, она просилась на девочку, но Ляпис движением руки пригвоздила животное к земле. Несколько секунд собака стояла, не в силах пошевелить ни единым мускулом, после чего убежала в кусты.  — Ч-что это было?  — Собака. Так на чем мы остановились? Ах да, я спросила, почему бы тебе не обратятся к Перидот.  — Но она разбирается только в машинах, а я хочу знать больше.  — Ну и зачем? Зачем тебе интересоваться миром, в котором никогда не побываешь и вряд ли когда-либо увидишь?  — Но ведь этот мир может вернуться сюда, разве нет?  — Сюда больше никто не вернется. Эта система была обречена на уничтожение после того, что произошло здесь тысячи лет назад и даже если Алмазы узнают, что их эксперимент со слияниями не уничтожил планету, повторный колонизации не будет. Самое большее — отправят экспедицию, для расследования причин неудачи, может даже попытаются вновь «запустить» Кластер. Их быстро остановят, а тебе даже не придется вмешиваться.  — Но ведь это мой дом, как же я могу оставаться в стороне!  — Однажды люди уже пытались сражаться с Самоцветами. Жемчуг не расскажет тебе об этом, потому что стыдится, Гранат промолчит, потому что знает, что тебе можно знать, а что нет, Аметист ничего не скажет, потому что тогда ее еще не существовало. А я расскажу. Когда Роза начала мятеж, люди, которые здесь жили, начали атаковать наши поселения вместе с ней. С деревянными палками и каменными топорами против клинков, длиной в палец Алмаза, и плазменных орудий. Конец немного предсказуем, верно? Сотни погибли, а остальные разбежались как можно дальше от этого места. А теперь скажи мне, человек, хочешь ли ты для себя такой участи? — Ляпис посмотрела Конни в глаза. — Ты ведь даже не представляешь, что такое настоящая война. Это ведь не беготня за мутантами, не тренировки с проекциями, это намного страшнее, чем ты думаешь.       Впереди показалась сине-свинцовая полоса моря. Спускаясь с дюны, Конни думала о словах Ляпис. Жемчуг говорила ей о долге, о самопожертвовании, чести, но никогда — о страхе. Море. Море в этот день снова было спокойным, лишь вдали виднелась рябь от капель дождя. В прошлый раз водная гладь походила на огромное зеркало, в котором отражались облака и звезды, теперь же казалось, что кто-то разбил ртутный градусник, и ядовитый металл растекся до самого горизонта. Море было спокойным, но девочку это спокойствие пугало. Оно не казалось спокойным, тихим — море казалось мертвым. Впрочем, пока они спускались с дюны к берегу, вода постепенно светлела.        После тренировки, Ляпис обратилась к Конни:  — Наверное, все же мне не стоило рассказывать тебе об этом. Я сильно тебя напугала?  — Все в порядке, спасибо.  — Знаешь, если тебе все еще интересно, то я могу показать тебе пару мест, где когда-то жили самоцветы. Насколько я знаю, сотни лет войны и пяти с лишним тысяч лет запустения недостаточно для того, чтобы скрыть всё то, что здесь осталось после нас.  — Конечно интересно.  — Отлично. И Стивена с собой захвати, ему наверное тоже интересно будет.