Уроки плавания.

      Яркий столб света вспыхнул над порталом. Ляпис, Стивен, Конни и Аметист появились на огромном горном плато.  — Ну и зачем ты нас сюда притащила? — спросила Аметист.  — Тебя, между прочим, я с собой не звала.  — Ни свет ни заря ко мне вломился Стивен и пообещал мне что-то, чего я еще не видела.  — Эй! Мы с Конни пришли к тебе за полчаса до полудня! — возмутился Стивен. — Я не виноват, что ты опять проспала!  — А я не виновата, что у меня такой режим!  — Вы закончили? — вмешалась Ляпис — Вам вообще крупно повезло, что портал еще работает и вас вместе со мной не разнесло на мелкие кусочки.  — А разве такое может произойти? — Конечно, если портал достаточно старый. Или энергии может хватить только на половину пути и есть шанс на всё существование остаться в том таинственном месте по которому вместе с нашими частицами из портала в портал перемещается энергия.  — Оу.  — Именно поэтому я предпочитаю летать. Идем дальше, тут недалеко.       Равнина казалась абсолютно ровной, не считая портала и небольшого возвышенности, куда они и направились. Пригорок оканчивался крутым обрывом, спускавшимся в заполненную туманом долину правильной формы.  — Это что-то вроде кратера? — предположил Стивен.    — Нет, это же… это же арена! — догадалась Конни.  — Верно. Одна из самых сохранившихся арен на этой планете. Всё, что вы видите — саму арену, трибуны, абсолютно всё — вырублено в скальной породе. Ни единого стыка, разлома или трещины, все строение — единый монолит. — с оттенком гордости сказала Ляпис.  — И тут все еще все работает? — спросила Аметист.  — Стала бы я вести кварц на нерабочую арену? — усмехнулась Лазурит — конечно тут всё работает. И будет работать еще очень долго. Пока раскаленная магма не вырвется через канал в земной коре под этой горой.  — Ты хочешь сказать, что мы стоим на вулкане?!  — Да. Я, конечно в вулканах не разбираюсь, не мой профиль, но режим действия этого объекта можно охарактеризовать как «спящий». Так что беспокоиться вам не о чем по крайней мере пару сотен тысяч земных циклов, насколько я помню.  — Это не может не радовать — заметил Стивен.  — Вам вообще повезло с планетой. Богатая ресурсами и при этом сейсмически спокойная. Таких на всю галактику наберется не больше десятка.       Арена представляла из себя многоярусное углубление в вулканической породе. Верхний ярус был завален мелкими камнями, упавшими со стен кратера. Ниже рядами спускались трибуны для зрителей и наконец сама арена, усыпанная вулканическим песком. Несмотря на темный цвет породы, место казалось светлым и даже несколько тёплым: метровые стены застывшей магмы защищали арену от свирепых порывов ветра, хотя, кто знает, может и не только из-за этого. — Ну как вам? — Впечатляет! — Потрясающе! — Дальше больше. Вам кого поставить? — В смысле? — Мы же на арене! Рубины, Аметисты, Яшмы, выбирайте кто и в каком количестве. Уровень сложности, оружие противника.  — Ты в этом разбираешься? Откуда? — спросила Конни.  — Система настолько примитивна, что в ней бы и Рубин разобралась. Так что…  — Поставь аметисты! — предложила Аметист.  — Хорошо. Сколько?  — Трех хватит, верно ребят?  — Да.  — Давай.  — Опытность противников?  — Это как?  — Ну, уровень противника. Смертельный, опытный, средний, новичок.  — Включи смертельный! — с энтузиазмом воскликнул фиолетовый самоцвет.  — Нет.  — Почему?  — Пока вы трое здесь, я отвечаю за вашу сохранность. И я не могу допустить чтобы с вами случилось что-то серьезное, особенно с детьми.  — Ты совсем как Жемчуг! То не делай, это нельзя! Неужели ты боишься, что какие-то боты смогу нам навредить? Да мы этот смертельный режим…  — Да, касательно «мы». Даже не думайте здесь сливаться. Попробуете здесь создать слияние из разных камней — сработает система защиты. И тогда нам всем не поздоровится.  — Эмм… ладно. Мы и без них справимся. Верно? — обратилась к детям Аметист.  — Аметист, может не стоит… — робко предположил Стивен.  — Хорошо! Сама справлюсь. Ляпис, включай!  — Как хочешь, — равнодушно согласилась та, — только не говори потом, что я тебя не предупреждала. Конни, Стивен, идите на трибуны. Вне поля вам ничего не грозит.       Ляпис улетела на место диспетчера и через пару мгновений на арена появились три полупрозрачные фигуры. Аметист азартно улыбнулась и, развернув хлыст, бросилась на врагов. Через секунду сильным ударом ее отбросило к стене. Еще через мгновение уже слияние, головой достававшее до верхнего яруса арены, размахнувшись, одной рукой вышвырнуло Аметист с арены и тут же исчезло, как будто его и не было.  — Игра окончена. — прокомментировала произошедшее Ляпис. — вы ждите здесь, я полечу ее искать.       Пару минут спустя она вернулась, держа в руке фиолетовый камень.  — Что с ней?! — одновременно спросили Стивен и Конни.  — Видимых повреждений я не вижу, так что придется просто ждать.       Они молча уселись рядом с камнем, ожидая ее возвращения.  — Ляпис?  — Да, Конни?  — Я тут подумала, а зачем вам вообще всё это было нужно строить? Арены, особые боевые самоцветы, оружие. С кем вы собирались воевать?  — С кем? С мятежниками, разумеется. Не будет же Алмаз сама разбираться с мятежной колонией.  — А почему у вас случались мятежи? — спросил Стивен.  — Каждый, хоть раз вкушавший власти, будет стремиться получить еще. За сотни циклов нашей истории восставали наместники, гвардейские командиры — тут она почему-то посмотрела на Стивена — и даже алмаз.  — Но это же нелогично. Зачем Алмазам нужно было воевать между собой?  — Когда-то давно, Алмазов было не четыре, не три, а два. Белый и Чёрный Алмаз. И были они созданы звездой…  — Звездой?  — Это оборот речи такой? — спросила Конни.  — Да нет, не оборот. Кстати, ваше Солнце через четыре миллиарда тоже превратится в огромный кристалл, ядро которого станет новым Алмазом. О, Аметист вернулась.       Пошатываясь, та устало опустилась рядом с ребятами.  — Так мне, походу, даже от Яшмы не доставалось. Что я пропустила?  — Тебе слово «смертельный» ни о чем не говорит? Я тебя предупреждала? Предупреждала. Вот и получила.  — А знаешь что? Давай средний.  — Я тебе поставлю режим для новичков, не выше.  — Но…  — Тебе опять полетать захотелось? Ты пойми, каждая голограмма на этой арене — отображение реальных самоцветов-воинов…  — Эй! Я тоже воин! Я всю жизнь дерусь с…  — С кем? С мутантами? Так поздравляю, здесь тебе это не поможет!  — Я тренировалась на такой же арене!  — И кто же был твоим противником? Жемчужины?  — И что?  — А то, что это первого уровня противник для тренировки рабочих самоцветов вроде меня. Как и рубины. И позволь же узнать, чему ты научилась, пиная жемчужины?       Поворчав немного, Аметист согласилась и вместе с Стивеном и Конни вновь спустились на арену. Несколько часов пролетели незаметно, как и десятки побежденных противников. Лучи заходящего солнца, зайдя за кромку кратера, погрузили арену в сумрак. Мимоходом посмотрев на часы, Конни ужаснулась: они показывали девять часов вечера!  — Боюсь, что нам уже пора, Ляпис.  — Уже уходить? Я же только разогрелась! — огорчилась Аметист.  — Конни права, уже поздно. Собираемся и идем.       «Доставив» Конни, Стивена и Аметист, Ляпис уже собралась лететь к амбару, но ее остановила Жемчуг.  — Можно тебя на пару слов?  — Да, разумеется.       Они прошли на кухню, где Жемчуг, скрестив руки, спросила:  — Ну и где вы полдня гуляли?  — Заглянули на одну арену, а что?  — А то, что теперь каждый ваш поход вы должны согласовывать со мной или Гранат.  — И с чего это вдруг?  — Всё ради безопасности Стивена! Ты же понимаешь, за ним будут охотиться.  — А вы трое — просто прекрасная защита! Жемчужина без владелицы и Рубин с Сапфир в одном слиянии. От одного вашего вида любой корабль из Родного Мира развернется в ужасе. С Яшмой вот почему-то не получилось.  — Так ведь ты ей помогала!  — Ага. И сообщение с предупреждением о том, что к вам летят гости, тоже я отправила исключительно из желания помочь Яшме с вами расправиться. И то, что я уговорила ее не убивать Стивена прямо на Земле — тоже ничего не значит. И я не собираюсь отчитываться за свои действия перед кем-либо на этой планете. И в особенности перед тобой, Жемчуг!  — То, что я жемчужина, не значит, что мои слова ничего не значат. Здесь тебе не Родной Мир!  — Знаешь, я заметила, можешь сказать спасибо мятежу твоей хозяйки.  — Восстание!  — Мятеж, восстание, да хоть революция, какая разница? Хотя «восстание» звучит куда возвышеннее чем «мятеж» не спорю.  — Роза Кварц восстала против тирании Алмазов, чтобы предотвратить страдания людей! Чтобы каждый самоцвет мог сам определять свою судьбу. Чтобы каждый смог стать сво…  — Свободным? — Ляпис говорила тихо, но в ее голосе отчетливо проступали металлические нотки. — Ты это хотела сказать, верно? Пять тысяч земных циклов я провела в этом проклятом зеркале. Из-за восстания Розы Кварц. И вы с Сапфир и Рубин прекрасно об этом знали. Твоя хозяйка променяла наш мир в целом, и свой Алмаз в частности, на пятнадцать миллионов человек и искалечила десятки тысяч судеб ради них. Тебе рассказать о самоцветах, которые после гибели Розового Алмаза раскололи свои камни или сошли с ума? Или это правильные, справедливые жертвы, принесенные во имя борьбы за свободу? Роза Кварц создала тебе идеальный мирок, в котором ты и живешь по сей день. Ты веришь, что боролась во имя какой-то великой цели, а в итоге всё, ради чего разбилось столько самоцветов, не погибло лишь из-за того, что одна, — Лазурит подняла палец, — одна-единственная Перидот оказалась плохим фанатиком.  — Родной Мир вообще не должен был прилетать сюда! — крикнула Жемчуг. — Алмазы не имели никакого права вмешиваться в устройство этой планеты! — самоцвет ударила рукой по столу — Роза просто хотела мира. Алмазы бы превратили Землю в свою колонию, а люди бы оказались на положении зверей в зоопарках. Скажи мне, ты бы хотела такой участи для Конни? Или для может быть для Стивена?       За окном уже вовсю грохотала буря. Некоторое время оба самоцвета молча смотрели друг на друга. Наконец, Лазурит сказала:  — Нет. Но это не оправдывает Розу Кварц и то, что она сделала.       И зашагала к двери. Жемчуг нагнала ее, когда та собиралась взлететь.  — Стой! Неужели ты действительно веришь, что Роза бы не поступила по-другому, будь у нее выбор? Ты действительно думаешь, будто этот выбор дался ей так легко? Будто этот выбор дался нам так легко?       Лазурит повернулась к Жемчуг. В ее глазах уже не было той ярости, с которой она только что обвиняла Кристальные Самоцветы, — осталась одна лишь усталость.  — Есть одна вещь, которую тебе стоит понять, Жемчуг. — сказала она равнодушно, — Мне абсолютно наплевать, что чувствовала Роза Кварц, ты или кто-либо еще, когда вы начали это безумие. Я никогда не смогу простить Розу за ее войну. За то, — Ляпис сжала руку в кулак. — что она сделала с нами всеми.