***
— Извините пожалуйста, э-э, Наталья Владимировна, -прочитав имя на бейджике, дрожащим голосом обратилась Пелагея к девушке, являющейся кем-то из медперсонала, — к вам сегодня не доставляли девушку Марину… — Извините пожалуйста, нам сегодня немного не до всяких там девушек. У нас тут жертвы ДТП, неужели интернет не открывали? — Так мы тоже по этому ДТП. Девушка пострадала в нём… — радостно продолжила Пелагея, явно довольная тем, что не придётся долго-долго объяснять чего же она всё-таки хочет. — Извините, но к нам доставлено только двое мужчин. Девушка, к сожалению, скончалась на месте происшествия… Мои соболезнования. — Подождите, а ребёнок? — всё ещё чего-то недопонимая, переспросила Поля. — Какой ещё ребёнок? Она была одна, девушка, вы наверное что-то путаете. Пострадавших в аварии трое. Одна скончалась, двое других попали к нам. — Но у Марины есть сын… — Понимаете, гражданочка, мы понятия не имеем, у кого и кто есть. Хоть десять слонов. Нам, медикам, это ничего не даст. — Но… — собралась снова что-то заявить девушка, но Билан перебил её. — Простите. Спасибо огромное за предоставленную информацию. И приобняв жену за талию, он аккуратно развернул её, мягко направляя к выходу. — Ты слишком резка, госпожа Билан. Эта девушка тебе и впрямь больше ничем не поможет. — Дим, я хочу знать, где сейчас малыш, — всё ещё упорно стояла на своём Пелагея. — Что же теперь делать, если последняя нить оборвана? — Думаю, эффективнее всего сейчас действовать через правоохранительные органы, — решив, что на сегодня споров с женой ему точно хватит, пожал плечами Билан. — У меня есть парочка знакомых в этой сфере. — Так чего же ты ждёшь? — накинулась на него девушка, — звони скорее своим этим знакомым… — Поль, ты время видела? Все уже видят третий сон, только мы по Москве мотаемся. — Ты не понимаешь, Дим, это ребёнок. Он, может быть, сейчас надрывно рыдает где-нибудь в одиночестве, не ощущая рядом самого любимого и родного человечка — мамы. Ему наверняка грустно и страшно, он чувствует себя глубоко одиноким и… — По-ля, — абсолютно спокойно прервал её бесконечный поток слов Дима, — это всего лишь трёхмесячный ребёнок, у него нет такого спектра чувств, какой ты только что перечислила. — А ещё у него больше нет мамы. Какой бы она не была, она его самый родной человек, поддержка и опора, проводник в этот мир. — Пелагея, успокойся. Сейчас мы поедем домой, а завтра уже во всём разберёмся. На абсолютно свежую голову. — Убери этот приказной тон, — недовольно поморщилась блондинка. — Я тебе не кукла какая-нибудь чтоб ты вот так вот брал и заявлял, что я должна делать всё, что тебе заблагоразумится. Я говорю, что ты должен позвонить сейчас же. — Так, дорогая моя, я не кукла тоже. Как я тебе уже не раз говорил, не всё вертится вокруг тебя и происходит по твоему желанию. Никто в этом мире не будет добровольно плясать под твою дудку. — Ах так! — совсем уже возмутилась Поля, — да знаешь кто ты?! Самодовольный напыщенный индюк, которому наплевать на окружающих людей. Зачем я только вообще замуж за тебя такого вышла? — Не нравится — давай разведёмся, — импульсивно взмахнул руками Дима, — и года через два ты будешь рассказывать своему новому ухажёру, каким ужасным человеком был Билан, конечно, умолчав о том, что ты тоже все мозги ему выебла. По щеке блондинки медленно скатилась слезинка. Дима задел самую больную для неё тему неудачных замужеств. Но капелька солёной жидкости была резким и уверенным движением стёрта с нежной кожи. — Хорошо, — лишь дрожащий голос выдавал истинное состояние девушки, — завтра же… Но договорить она не успела, так как почувствовала на своих губах другие, до боли любимые и родные и те самые, которые только что наговорили ей всяческих гадостей. Всё ещё подталкиваемая чувством глубокой обиды, Пелагея попыталась оттолкнуть от себя мужа, но сопротивление, мягко говоря, получилось слабеньким. — Что это было? — тяжело дыша, тихо спросила она, когда Билан наконец оторвался от её губ, но так и не выпустил из своих объятий. — Это были нервы, накопленные на работе и в долгом ожидании дома, — говоря явно о другом, улыбнулся Дима. — Поль, ну что вот мы как дети, а? Разорались на пол-улицы из-за сущего пустяка. — Никакой это не пустяк, — пробормотала Пелагея, с одной стороны полностью соглашаясь со сказанным, а с другой всё ещё обижаясь на мужа. — Ну так мы звоним? — осторожно поинтересовался Дима, стараясь сгладить все возникшие острые углы. — А вот и нет, спасибо, перегорела, — пробурчала Поля, выпутываясь из объятий Билана. — Но как же так то? — даже растерялся Дима. — Ребёнок же, сама говорила… — Ты меня переубедил, — сухо отрезала блондинка. На самом деле желание разузнать как на самом деле обстоят дела, у Поли никуда не делось, просто ей хотелось в очередной раз показать Диме, что ему следует следить за своими словами, а не нести всякую ахинею, подогреваемую эмоциями. — А ты переубедила меня и теперь я думаю, что это дело не терпит отлагательств, — поймав её за запястье и вернув в свои объятья, вполне миролюбиво сказал брюнет. — что, давай опять тогда поругаемся, раз снова во мнении не сошлись? Молодой человек уже открыто улыбался, наблюдая за смятением возлюбленной. — Звони давай уже, — картинно закатила глаза блондинка, прекрасно понимая, что больше ругаться она не хочет. Билан тоже был не слепым, а поэтому, заметив миролюбивый настрой возлюбленной, он решил во чтобы ты ни стало укрепить этот шаткий мир. Быстро найдя нужный контакт, певец привычным движением зажал телефон между ухом и плечом, не желая разрывать объятья с женой. — Пойдём в машину, тут прохладно, — шепнул он ей, в перерывах между гудками. — Да, слушаю, — наконец послышалось на том конце воображаемого провода. — Здравствуйте, Александр Григорьевич, — осторожно начал Дима, — быть может… — Да ладно, сам Билан помнит моё имя-отчество, удивительное дело! — хмыкнул мужчина на том конце провода, позволяя Диме выдохнуть и не вводить долгих предисловий о том, кто он и где им довелось пересечься. — Зачем понадобился. — Ты сейчас можешь кое в чём мне помочь, как раз по сфере твоей деятельности? — мгновенно переходя на более неформальный стиль общения, задал интересующий его вопрос певец. — Я как раз сейчас на работе. — Отлично. Можешь пробить по базе данных одну девушку? — Тридцать пять лет, а всё девушки на уме, — не упустил возможности съязвить Александр, — пора бы уже и остепениться… — Так, знаешь ли, я уже месяц как женат, — с улыбкой продолжил Дима, поймав улыбающийся взгляд Поли, — так что, найдёшь? — Женат, а всё девушек ищешь, ох, некрасиво… Что бы твоя жена сказала? — Моя жена сказала, что это дело не терпит отлагательств и я должен позвонить тебе прямо сейчас по поводу этой персоны. В трубке послышалась какая-то возня, а затем Александр уже заметно посерьёзневшим голосом сообщил, что полностью готов к поиску. Дима рассказал всё, что знал об этой девушке. А располагал он информацией, к сожалению, ничтожно малой: имя, фамилия, год рождения и то, что она погибла сегодня в автокатастрофе. — Ага, есть такая, — наконец сообщил мужчина, после продолжительных поисков, — жила в маленькой квартирке на окраине Москвы. Сирота, выросла в детдоме. — Ага, — серьёзно кивнул Дима, нахмурив брови, — можешь точный адрес сказать. — Конечно. Выслушав всё до конца, Билан сердечно поблагодарил старого знакомого за оказанную помощь и, сбросив вызов, принялся рассказывать обо всём услышанном Пелагее.***
Чёрный мерседес остановился в одном из дворов, куда, казалось, люди такого уровня и не захаживали. Посмотрев на часы и покачав головой, ведь было уже невероятно поздно, Дима вышел из машины, помогая выбраться и возлюбленной. — Какой, говоришь, этаж? — зачем-то поинтересовалась она. — Шестой. В достаточно обшарпанном подъезде до тошноты пахло блинами. Настолько, что к горлу чувствительной к запахам Поли сразу же подкатил неприятный ком. Лифт тоже не вызвал у молодой пары никаких положительных эмоций, ведь казалось, что он вот-вот затормозит, обрекая их двоих на вечное заточение. А вот шестой этаж оказался вполне презентабельным. Решительным шагом подойдя к одной из дверей, Поля без промедлений нажала на кнопку дверного звонка. И ещё раз. И ещё. Безрезультатно. Отчаявшись, девушка уже двинулась в сторону другой, соседней двери, как вдруг за этой послышалась какая-то возня. — Кто там? Маринка, ты что ли? Блондинка победно улыбнулась Диме, понимая, что с первого раза им сразу же посчастливилось найти человека, что-то знающего о погибшей девушке. — Нет, извините, это не Марина, — начала она, но была бестактно перебита. — Вы время то видали? Совсем уже страх и совесть потеряли, аферисты проклятые. Думаете, бабка старая, в глазок ей посмотреть тяжело, наплетём что-нибудь через дверь да и всё? — Нет, всё не так, — отчаянно пыталась переубедить грозную старушку, Поля, — мы знакомые Марины. — Ой, да у неё подружек всяких было — кулаками не перешибить… — продолжала бабка, — а от меня то вам чего надо? Шли бы к своей Марине, шляется она хрен пойми где, а дитё тут одно плачет надрывается. — Извините ещё раз, но Марина сегодня погибла в автокатастрофе, — набравшись смелости, выдохнула Пелагея. С громким щелчком дверь распахнулась и перед молодожёнами предстала бабка лет семидесяти. — Ба, да ты Билан, — потрясённо выдохнула она, оглядев Диму с ног до головы. — Говорила мне Маринка, что ей доводилось с вами общаться, но я думала фантазирует девчонка, а оно вон как, — всё ещё ошарашено пробормотала женщина. — Вы проходите, что стоите то? — Извините, а как к вам обращаться то хоть? — осторожно поинтересовалась Пелагея, делая несмелый шаг вперёд. — Катерина Мефодьевна я, — смахивая слёзы с лица, ответила старушка, — можно просто баба Катя. Так что там с Маринкой случилось? По выражению её лица было видно, что она отлично расслышала и с первого раза. Только, как это часто бывает, абсолютно отказывалась принимать действительность, всё надеялась, что ослышалась, ведь старенькая уже. — Марина погибла сегодня в ужасной автокатастрофе, — дрожащим голосом повторила Поля, чувствуя, как Дима в знак поддержки сжимает её ладонь в своей. И уже не сдерживая слёз, Екатерина Мефодьевна с причитаниями разрыдалась. — Ну-ну, спокойно, — сразу же пересела поближе к ней Поля, обнимая женщину. — Хорошая была девчонка, Маринка, — всхлипнула старушка, — только вот одна. Ни мамки, ни папки, сама по себе. А теперь и Дениску такая судьба ждёт? — А Дениска это её сын? — понимая, что вплотную подобралась к интересующей её проблеме, спросила Пелагея. — Он самый. Говорила я ей, оставь его, кому ж ты с дитём нужна, а она всё противилась, говорила: «баб Кать, вот я одна росла, в детдоме, знаю, каково это, когда другие гуляют с родителями, а я сижу и смотрю на них через узенькое окошечко, понимая, что со мной это всё никогда не произойдёт». А вот она, судьба то как распорядилась. Поля и Дима находились сейчас в каком-то ступоре. Казалось, мир потерял все краски, а в ушах стоял невыносимый треск. Это рушилось их мнение об этой девушке. Оба они почему-то думали, что это — избалованная мадам, привыкшая получать от жизни всё и сразу. А на самом деле всё оказалось совсем по-другому. Конечно, это не умаляло доли неприятностей, что она принесла в их жизнь, но теперь, по крайней мере она стала человеком как с положительными, так и с отрицательными чертами, а не картонным плохим персонажем. Вдруг едва слышные всхлипы прервал детский плач. — Это Дениска, — мигом подскочила со своего места Екатерина Мефодьевна, но тут же была мягко остановлена Пелагеей. — Отдохните, я сама, — обратилась она к женщине, направляясь в соседнюю комнату. — Привет, малыш, улыбнулась она, подойдя к расположившемуся в кроватке ребёнку, — я тётя Поля, помнишь меня? Маленькие карие глазки в течение нескольких минут рассматривали блондинку, а потом Денис улыбнулся незнакомой тёте во весь свой беззубый рот. Осторожно Поля взяла его на руки, благо, практика общения с младенцами у неё уже была. — Вот так, всё хорошо, не надо плакать. Пойдём к бабушке Кате… Выйдя в светлую комнату, Поля невольно улыбнулась, увидев как смешно морщит мальчик свои сонные глазки, ещё непривыкшие к свету. — Ой, сиротка он теперь… — снова запричитала Екатерина Мефодьевна. И, наверное, со стороны это была очень странная картина. Поля так и стояла на пороге комнаты с ребёнком в руках, а Дима успокаивающе поглаживал женщину по плечу. Оба они находились в жутком смятении, совершенно не зная что и как дальше делать. — Я б взяла его себе, да старая больно… — всё ещё всхлипывала женщина. — Екатерина Мефодьевна, вам бы отдохнуть сейчас, — заметил Дима. — А с Денисом мы побудем, — тут же добавила блондинка, заметив вопросительный взгляд. — Если что уж, справимся. После недолгих препираний семейству Билан наконец удалось уговорить женщину отдохнуть. Кроме того, уложить получилось не только бабушку, но и малыша, который, не понимая что теперь происходит в его жизни, снова спокойно уснул и теперь сопел в своей кроватке. — Что теперь будет, Дим? — тихо спросила Пелагея, положив голову на плечо мужа и переплетая пальцы его руки со своими. — Что-нибудь, да будет, не может же ничего не быть, — неопределённо ответил он. — Мы обязательно всё разрулим. — А знаешь, я тебе наверное не рассказывала, но мне снился сон, в котором у нас двое детей… — Если это тот, в котором сын и дочка поссорились из-за игрушек, то рассказывала. — Кое-что я не рассказывала точно. Имени дочери во сне не упоминалось, а вот мальчика абсолютно точно звали Денисом. — То есть… — ошарашено выдохнул брюнет, понимая, к чему ведёт его любимая жёнушка. — Да, Дим, я предлагаю тебе усыновить его и воспитывать как родного. — Подожди, так тебе же скоро рожать… Ты уверена, что сможешь справится с этим всем? Ведь это не котёнок, не собачка, целый человек. Да и котёнок с собачкой требуют много заботы и ответственности, а уж тут… — Да, смогу. А если что, Дим, у нас есть замечательная бабушка Света, которая в любом случае будет нам помогать… Но лицо Билана оставалось непроницаемым. Невидящим взглядом он уткнулся в одну точку на стене и, казалось, больше в этом мире для него ничего и не существует. — Дим, не молчи, пожалуйста, ответь хоть что-нибудь. Я пойму, если ты откажешься, но я не смогу. Если что, у него будет мама и ого-го какая бабушка. Мы справимся… — У него будет две ого-го каких бабушки и ого-го какой дедушка. Да и папа с мамой вроде ничего, — наконец подал свой голос певец. — То есть, ты не против? — неверящим шёпотом переспросила Пелагея. — То есть я готов взять на свои плечи такую ответственность, но только если в тандеме с тобой.