Поручитель

День за днём Люциус пытался смириться с появлением в своей жизни перманентного раздражающего фактора под названием Гермиона Грейнджер. Эта настырная юная леди не упускала ни единой возможности сунуть свой нос буквально везде. Особенно её привлекали почему-то именно те темы, где её вообще не спрашивали. — Мистер Малфой, вам не кажется, что вы слишком строги с домовиками? — Нет, мне так не кажется. — Но всё же, они тоже разумные магические существа и не их вина, что в течении многих сотен лет они находятся под гнётом. — Послушайте, мисс Грейнджер, я даже не знаю, откуда в вашей очаровательной головке возникают столь бредовые идеи. Вы понимаете, что будет, если взять домашнюю кошку и выкинуть её на улицу, чтобы уж наверняка освободить её от гнёта хозяев? Ваш наглый до невозможности книзл сейчас не в счёт, этот монстр в любых условиях выживет. Кошки, как вы сами сказали, в течение многих веков жили рядом с человеком, угнетаемые тапками, лишенные естественной среды обитания. Так и с домовиками. Я, конечно, слышал от Драко о вашей бесподобной идее с освобождением домовиков, но отдаёте ли вы себе отчёт, что подобная мера вызовет среди них панику и массовые суициды и не более того? Домовики давно уже утратили способность жить самостоятельно, это вам не кентавры. — Я понимаю, что вы хотите сказать, но... — Это уже радует, что вы вообще понимаете. При всей моей нелюбви к маглам, вынужден заметить, что вы одна из умнейших ведьм из вашего поколения. Но то, чем забита ваша голова вызывает у меня уныние и приступ мигрени. — Я однажды читала... — Мисс Грейнджер, я не знаю что и где вы читали, но с сегодняшнего дня я официально разрешаю вам пользоваться моей библиотекой. Глядишь, и перестанете читать всякую чушь. Там собрано чуть больше пяти тысяч экземпляров книг на трёх языках: английском, латинском и французском. И среди прочего где-то была неплохая подборка по магическим существам. Вам было бы не лишним засунуть свой носик туда вместо моих личных дел. Вот только от секции по тёмной магии, пожалуйста, держитесь подальше. Говорю это, зная ваше гриффиндорское упрямство. На гербе вашего факультета по большому счёту следовало бы изобразить быка и написать девиз "прут напролом". — Знаете что? Девизом Слизерина следует написать "скользкие и холодные"! — Не "скользкие", а действующие по ситуации. И почему это "холодные"? Я могу быть вовсе даже не холодным, а порой даже горячим, — усмехнулся Люциус. Гермиона потеряла дар речи от такого заявления, потом залилась стыдливым румянцем и выскочила прочь из гостиной. "Что он вообще себе позволяет? И кто бы мог подумать, что Люциус Малфой может так спокойно говорить подобное?". Она бежала по ступенькам вверх, вне себя от злости и досады. Уже второй месяц длилась эта изощрённая пытка, которую она сама себе выбрала, каждый день видеть Люциуса Малфоя, жить в его доме - это не каждый вынесет. О чём бы она ни пыталась поговорить, всё было ему не так. Этот великосветский сноб с ледяными глазами всякий раз умудрялся высмеять её. Нога неловко подвернулась и соскользнула со ступеньки, Гермиона громко вскрикнула и начала падать. От ужаса она схватилась за что-то рукой (на деле оказавшееся всего-навсего перилами) и, ойкнув от резкой боли в ноге, села прямо на ступеньку. В первую же секунду она попыталась вскочить на ноги, но острая боль в лодыжке показала, что это была очень плохая идея, тихо застонав, она села обратно. Это надо же было попасть в такое глупое положение, мало того, что этот высокомерный аристократ (Мерлин его побери) снова почти час издевался над ней, выставив в конечном счёт её просто идиоткой, так теперь она ещё и чуть не упала с лестницы в его доме. В коридоре мелькнуло сморщенное личико Тару — старейшего из здешних домовиков. Он молча посмотрел на девушку и так же тихо исчез. "Ну вот и защищай их после этого. Хоть бы помог что ли," — обиженно подумала девушка. Сидеть на ступеньке и дальше было по меньшей мере глупым. С трудом, держась за перила, ей всё же удалось встать. Но вот подняться хотя бы на пару ступенек вверх оказалось куда сложней. Она уже было попыталась прыгать на одной ножке. — Зря вы это затеяли, мисс Грейнджер, имеете все шансы если не сломать шею, упав вниз, то доломать-таки вашу многострадальную ногу, — раздался голос хозяина дома, так раздражавший её в последнее время. — Что вы тут делаете? — Может быть, вы конечно и не заметили, но это мой дом, и я здесь живу. А вообще Тару доложил мне, что произошёл несчастный случай, и я, как истинный джентльмен, иду вам на помощь. — Очень мило с вашей стороны, но я как-нибудь и сама справлюсь, — сердито ответила девушка и попыталась запрыгнуть на следующую ступеньку, но всё-таки не удержалась, покачнулась и тут же была поймана сильной мужской рукой. — А ведь я говорил, — раздался чуть слышный шёпот над самым её ухом, — всё-таки вы на редкость упрямая, думаю, самая упрямая маглорождённая волшебница ("Мог бы и не акцентировать на этом внимание", - подумала Гермиона). Пожалуй, сейчас я начинаю искренне сочувствовать безвременно покинувшему мир старине Снейпу. Если хотя бы половина маглорождённых так же непроходимо упряма, то я бы на его месте сам в себя Авадой запустил ещё лет десять назад. С этими словами он подхватил девушку на руки и без видимого труда поднялся по ступенькам. — Вы... Вы зачем меня несёте? — А что прикажете мне делать? Волочь за собой по полу? — ехидно поинтересовался он и свистнул. Тут же перед ними появился один из домовиков, — дверь нам открой. Домовик чуть поклонился и распахнул дверь. Люциус вошёл в комнату и уложил девушку на кровать. — Да что вы вообще себе позволяете? — В смысле? — Зачем вы принесли меня к себе в комнату и к тому же бросили на свою кровать? — Я не бросил, а очень даже аккуратно уложил. А принёс сюда потому, что согласно вашей же теории гонять старого домовика из комнаты на лестницу и обратно не очень гуманно. Что не так? Гермиона прикусила язык, глядя, как он достаёт из ящика в комоде баночку из тёмного стекла с притёртой крышкой. — Покажите-ка свою ногу. Девушка нервно дёрнулась, но послушалась и приподняла подол мантии, освобождая уже успевшую припухнуть лодыжку. — Вот умница! Умеешь же быть послушной, если захочешь. Мужчина присел и начал ощупывать пострадавшую ногу. К несказанному удивлению Гермионы, его пальцы оказались сухими и горячими. Хотя, чего ещё она ожидала? Что его прикосновения будут подобны прикосновениям змеи? Ногу он осматривал тщательно и сосредоточенно, порой причиняя ей боль и даже не обращая внимания на то, как она морщилась от этого. — Кость цела, а вот насчёт связок не уверен. В любом случае от "Костероста" не будет никакого толка, — с этими словами он убрал обратно приготовленную уже было баночку. Порывшись ещё немного в ящике, он извлёк из его недр другую баночку, за ней следом достал вторую. Обе были без каких-либо этикеток. Налив из графина воды в стакан, открыл один из флаконов и начал отсчитывать капли, падающие в стакан с водой: — Один, два, три, четыре, пять... На, пей, — и протянул стакан девушке. — Что это? — подозрительно спросила она. — Если думаешь, что это отрава, то задумайся над вопросом, какая мне от этого выгода? Где я найду второго такого дурака, согласного стать моим поручителем? А в случае, если с вами, мисс Грейнджер, что-то случится, я буду вынужден вернуться обратно в Азкабан. Так что ваше здоровье меня очень даже беспокоит. Рассудив, что он абсолютно прав, и пропустив мимо ушей фразу про "второго дурака", девушка взяла стакан и несколькими глотками выпила его содержимое с чуть горьковатым привкусом. — Тут мазь, будете наносить её на больное место перед сном. День-два - и болеть перестанет. Это Северус в своё время разработал лично для меня и по моей же просьбе. Теперь приходится готовить самому, копию рецепта он когда-то отдал мне. — Вы занимаетесь зельеварением? — искренне изумилась Гермиона. — А что в этом странного? Вот если бы я на досуге бабочек коллекционировал, пожалуй, стоило бы удивиться. — Нет, просто я даже бы не подумала. — А что бы вы подумали? — Ничего. Я, пожалуй, пойду к себе в комнату, — смутившись, сказала девушка. — Как знаете. Мужчина сел в кресло и глубоко задумался, перестав замечать что-либо вокруг. Гермиона хоть и прихрамывала, но уже вполне сносно смогла выйти из хозяйской спальни и поковыляла в сторону своей. Сегодня она не была настроена даже на посещение библиотеки, что совсем недавно так "любезно" разрешил ей хозяин дома. На худой конец, если ей уж очень приспичит что-нибудь почитать, то у неё на полке лежит томик "Исторических очерков" авторства Мирвеллы Первакс, достаточно лёгкое и познавательное чтиво. В своей комнате, поудобнее расположившись на кровати, девушка принялась втирать в кожу маслянистую и резко пахнущую мазь. Кожу от неё жгло, а место, куда она втирала, тут же покраснело, но все неприятные ощущения быстро проходили. Раздался робкий стук в дверь. — Кто? — Можно войти? Девушка узнала скрипучий голосок Илуми. — Да, входи. Большеголовая эльфийка мелкими шажками вошла в комнату. — Я могу вам чем-то помочь? — Нет, я уже всё сама сделала. Хотя, ты не знаешь, чем сейчас занят ваш господин? — Он попросил принести ему порцию огневиски и закрылся в комнате. — Ясно. Хотя нет, ничего не ясно. Принеси мне, пожалуйста, чашку чая. — Сию минуту! — воскликнула эльфийка, обрадованная, что она наконец-то может быть хоть чем-то полезной. Читать совершенно расхотелось. Гермиона уже собралась было написать письмо Джинни, но сев за стол, поняла, что не может выжать из себя ни строчки. После третьей попытки собрать мысли воедино и изложить их на бумаге и третьего выброшенного в мусор, предварительно испорченного нелепой писаниной листа, она решила отказаться от этой идеи или отложить её до лучших времён. Нога уже не болела, и Гермиона мерила шагами свою комнату, отхлёбывая горячий сладкий чай. С одной стороны, мистер Малфой не упускал ни единой возможности в очередной раз поиздеваться над ней и высмеивал буквально всё, что она пыталась сделать или сказать, а с другой стороны — за всё это время он ни разу не назвал её грязнокровкой, что, учитывая его характер, можно было считать вершиной его выдержки и самообладания. В это же время в своей комнате сидел и потягивал огневиски сам источник душевного смятения Гермионы Грейнджер. Мужчина с тонкими, аристократическими чертами лица и светлыми, почти белыми волосами, сидел в кресле и постукивал по полу изящной тростью с набалдашником в виде змеиной головы. В отличие от других тростей эта была сделана под заказ, её верхняя часть была разборной и полой внутри. В былые времена там хранилась его палочка, бездумно сломанная тёмным Лордом во время его битвы с Поттером. А купить другую он теперь не мог и ещё не скоро придёт время, когда сможет. Отсутствие волшебной палочки угнетало и раздражало, но даже с этим можно было бы мириться, если бы не постоянное присутствие рядом ещё одного раздражителя — этой несносной девчонки Грейнджер. Умная девушка была способна поддержать практически любую беседу, но каждый их разговор неизбежно заканчивался парой взаимных колкостей. Не такой уж он был сволочью, чтобы специально поддевать молодую ведьму, но видя её и уж тем более разговаривая с ней, Люциус банально нервничал. Что, в общем-то, было для него совсем не характерно, а когда он нервничал, то начинал язвить всем вокруг. Нарцисса в таких случаях уходила, обиженно хлопнув дверью. Драко просто исчезал из поля его зрения, а Северус, если ему приходилось застать друга в таком состоянии, просто молча наливал ему несколько глотков огневиски. Вот только сейчас огневиски почему-то не помогало.