Быть котом

      Макс проснулся в самом прекрасном расположении духа. Заворочался под одеялом, устраиваясь поудобнее, и принялся вспоминать свой сон. «Попойка с бабой-ягой! — усмехнулся он про себя. — Такого мы еще не видели! Хорошо, хоть похмелья нет».       Жаль, рассказать ребятам должным образом не получится. Они ведь не знают наших сказок, и вряд ли смогут оценить комизм ситуации. Ну лес, ну ведьма, подумаешь! Шурф, скорее всего, больше заинтересуется, не успел ли Макс накануне чего-нибудь неподходящего пожелать. Да и Джуффин, пожалуй, скажет, что к снам следует относиться серьезно…       Но отнестись серьезно к чему-бы то ни было у него не получилось. Слишком уж хорошее было настроение. Совершенно не свойственное ему по утрам. Максу внезапно захотелось потянуться, что он немедленно и сделал довольно странным образом — перевернулся на живот, уперся в пол прямыми руками и ногами, опустив грудь и голову к полу, а задницу, наоборот, задрав вверх. «Йога какая-то!» — фыркнул он про себя.       Но стоило ему выпрямиться и сделать пару шагов, как настроение куда-то улетучилось. Ходить вдруг стало ужасно неудобно и неловко, дико захотелось снова встать на четвереньки. Сопротивляться сему странному желанию было абсолютно невозможно, и он опустился на руки, испытав при этом сильное облегчение. «Похмелье все-таки есть», — с грустью констатировал Макс.       Так, на четвереньках, он и пошел по спальне, только сейчас заметив, что комната, и без того большая, стала просто огромной. «Тяжелое похмелье, — мрачно подумал он. — Наливочка та еще была, видать, не только с ягодами».       Решив, что оценить масштаб катастрофы можно, только посмотрев на свою рожу, Макс потопал к дальней стене, где стояло большое старинное зеркало в массивной раме. Заглянул в него и тут же отпрянул. Из зеркала на него смотрел кот. Так, еще раз. Опять кот. Макс сел на пол и помотал головой. Взгляд упал на руки, упиравшиеся в пол. Рук не было, были лапы. Изящные, серые кошачьи лапы.       «Галлюцинации, — твердо сказал он сам себе, — это просто галлюцинации. Настойка на мухоморах, ничего из ряда вон выходящего».       Ценой больших усилий заставив себя встать, Макс вышел из-за зеркала и остановился. Решился посмотреть. Как есть кот. Тощий, пятнистый, того непередаваемого болотного оттенка, каким обладает большинство уличных котов его исторической родины.       «Я в своем репертуаре, даже котом не мог стать нормальным, — недовольно подумал он. — Нет, чтобы белым пушистым красавцем, а то ведь драное помойное чудо, смотреть больно. Хотя… морда очень даже ничего, симпатичная, умная, глаза большие…» Макс крутился перед зеркалом, разглядывая нового себя. Шевельнул хвостом. Грешные Магистры, хвостом!       Это был явный перебор. Уйдя от зеркала, он лег на пол, положил морду на лапы. Приходилось признать, что галлюцинация была очень уж реальной. Пугающе реальной. «Чертова ведьма! — выругался Макс. — Исполнила, блин, желание! И когда это я ухитрился захотеть стать котиком?» Услужливая память незамедлительно выдала ответ.       Не далее как вчера они с Джуффином и Кофой ужинали в «Обжоре Бунбе». Для Макса это был уже третий ужин за вечер, два предыдущих состоялись в обществе сэра Шурфа и Меламори поочередно, и теперь главной темой за столом была его любовь пожрать. «И поспать», — добавил Джуффин. «Мне вообще кажется, что скоро ты предпочтешь нашему обществу компанию своих кошек, благо у вас так много общих интересов. Целых два», — продолжал издеваться шеф. Сэр Кофа благодушно улыбался, сытый и довольный Макс лениво отшучивался. «Злые вы, уйду я от вас! — сказал он наконец. — Стану котом, поселюсь в Иафахе на правах домашнего любимца Великого Магистра, с восьмиразовым питанием — чем я хуже собственных кошек?» Болтун — находка для шпиона, сказали бы на его далекой родине…       «Только я все-таки хуже собственных кошек, — с грустью думал Макс, — меньше, так уж точно. Побольше, наверное, чем коты из нашего мира, но до Армстронга с Эллой явно не дотягиваю». Кстати, об Армстронге и Элле! «Они же не знают, кто я! Если я спущусь вниз, они меня просто съедят! Один с одного конца, другая с другого — хам, и съедят, как сосиску! А если там еще и Друппи, тот меня вообще проглотит и не заметит!» Тут он вспомнил, что рано или поздно придут слуги убирать в спальне, и скорее всего, начнут его гнать, тогда точно придется спускаться вниз, а там… «Что делать? Что же делать?!»       Макс в панике заметался по комнате. Теперь это значило носиться кругами с бешеной скоростью по полу и стенам, расшвыривая подушки и сшибая сувениры с полок. Придя в себя, он обнаружил, что висит почти под потолком, вцепившись в штору. «Круто!» — подумал Макс, съезжая вниз по шторе на когтях.       Усевшись на пол, он немного полюбовался изрезанной в лапшу занавеской, огляделся по сторонам и вдруг увидел скомканную бумажку. Бумажка! Макс приник к полу, зачем-то потопотал задними лапами и бросился в атаку. Бумажка, до сих пор ловко притворявшаяся мертвой, сразу ожила от легкого удара лапой и помчалась наутек. Макс погнался за ней, подпрыгивая, догоняя добычу и снова отпуская. Наконец хитрая бумажка юркнула в складку одеяла, он подлетел следом и сунул за ней лапу. Хвать, хвать! Попалась!       «Интересно, а лапа может провалиться в Щель между мирами?» — эта дикая мысль заставила Макса поспешно выдернуть ее из-под одеяла. Мало ли, что она может оттуда достать! И так проблем хватало.       Нужно было сосредоточиться и подумать, как быть дальше. Безмолвная речь! Он же может послать зов Шурфу!       Через пару минут стало ясно, что ни Шурфу, ни Джуффину, ни Кофе, ни даже Махи Аинти, словом, никому в этом мире и за его пределами, послать зов он не может. Отсутствует такая функция в его кошачьем организме. «Но ведь Хуф говорит на Безмолвной речи! — с удивлением подумал Макс. — Почему я-то не могу?» И тут же вспомнил, что Хуф никогда не присылал ему зов издалека. Значит, надо просто подойти поближе к тому же Джуффину, и…       «И что? Что мне сделает Джуффин?» — Макс почесал за ухом задней лапой. Оказалось неожиданно приятно. Он поднял другую лапу и почесал за другим ухом. Класс!       «Так, не отвлекаемся!» — скомандовал он сам себе. Ничего не сделает Джуффин. Ведьма напоследок сказала, что заклятье снимет поцелуй любимого человека. Все просто, надо найти Меламори, подлизаться к ней, благо она обожает всяких диковинных зверушек, она его поцелует, и все встанет на свои места. «Гениальная идея для кота! Молодец, мой хороший!» — похвалил себя Макс.       Оставалось придумать, как выбраться на улицу. Через гостиную идти нельзя, это было очевидно. Значит, через окно. Макс вспрыгнул на подоконник. Окно было открыто, заросли вечнозеленой вьющейся фигни, название которой он так и не смог запомнить, простирались до самой мостовой, даже прыгать не придется. «Прекрасно!» — подумал он, храбро взмахнул хвостом и аккуратно поставил переднюю лапу на ближайшую тонкую веточку...