Разноцветный

Я был настолько радостный, что не хотел переносить это в одиночку. Поэтому сейчас я поспешно направляюсь к дому Саши. Дорога к его дому была удивительно ровной и даже не такой серой, как в остальных частях города. Твой дом был удивительно светлым и большим, а вьющие розы разных оттенков украшали забор, и теплых тонов балкон. Сейчас ранняя весна, жаль, что я не увижу этих цветов в твоем саду, как и тебя самого, поэтому, я уверенным шагом зашёл внутрь двора, затем поспешно постучал в дверь. Спустя пару минут, дверь открылась: я почувствовал теплый, и по-своему интересный аромат твоего дома. — Штефан?! В семь вечера?! Вместо ответа я нагло открыл его дверь нараспашку и вошёл, нет, вбежал, завалив хозяина дома на пол, с радости обнимая его. — А-а-а, да что ж такое, — он попытался скинуть меня, но я лишь поднял голову и улыбнулся обнажая клыки, — че ты прилип ко мне как макаронин? Что ты так улыбаешься, боже. — Ганев, я гулял с ним! Нет… даже больше, он меня поцеловал, п-о-ц-е-л-о-в-а-л! — Поэтому ты решил залить меня слюнями, что бы я утопился от радости за тебя?.. — Где ты слюни…ой, прости! Саша все-таки выбрался из моих объятий, и аккуратно провел платком по моему подбородку. — Ой, это так по-гейски, — хихикнул я, — продолжай. — Чё! Болгарин тут же вскочил и поправил одежду. — А подать мне руку? — Пусть твой патлатый тебе подает. Пойдем на кухню, там расскажешь. — Тогда, доставай свой мятный ликёр, будем праздновать! Я уселся на мягком стуле, счастливо вздыхая и осматривая дом. Обои, цвета осеннего моря, такой простой, но уютный интерьер. Основную часть занимала красивая деревянная мебель и вещицы в мятных тонах. Сам болгарин мне казался мятным существом. Я видел, как он нежно ухаживает за своим садом, как его изумрудные очи приобретают один цвет с листьями, как запутавшийся листочек молдавского винограда, который я тебе притащил, естественно мило выглядел в твоих темных волосах. Ты носил иногда строгую одежду, тоже мятных тонов. Твои мысли всегда так же свежи, а случайные прикосновения холодно приятны. Итак, однажды глотнув твоего традиционного напитка, я понял, что ты это тот же ликёр. Так же дерзко и обжигающе проникаешь внутрь. Нормально вот, описывать так своего друга? — Алло, ты спать пришёл ко мне или что? Саша похлопал меня по плечу и протянул бокал. — Может уже поведаешь свою сопливую историю? — Она не сопливая, — я поморщил нос от его сравнения, — в общем, мы гуляли, закат, романтика, тут он меня фотографирует, говорит, что я красивый и я такой моргнул, а он меня уже целует! — Поздравляю, теперь вы гействуете вместе? — А вот этого не знаю… Надеюсь, что да. Отпив прекрасного напитка, мне прошло прозрение. Я с ужасом громко поставил стакан на стол и завопил: — САША, ПРОБЛЕМЫ. — Чего? — Я НЕ ЗНАЮ КАК ЗАНИМАТЬСЯ СЕКСОМ. Брюнет сначала поперхнулся, а потом засмеялся. — Так узнай, вот, твой патлатый уже, думаю, не против. — Нет! Мне нужно знать это до того, как мы этим займемся… — Ну…э, погугли? — Ты же знаешь, я туго понимаю эти гуглы-шмуглы. Ты же мне друг?... — Так, чё ты от меня хочешь? Что бы я прочитал и объяснил? — Не совсем. — А что тогда? Говори, я тебе Ванга что ли. Эй. Штефан. Почему ты покраснел. Штефан?! Я виновато опустил голову и не знал что сказать. Саша побудешь моим пробным телом? Вообще, как это делают парни? — Ну Саш, понимаешь, один раз — не пидорас! — Очень убедительно. Тебе ликёр в голову стукнул? — Нет, любовь в голову стукнула, а ты как друг, мне поможешь. — Друг протестует. — А если заколдую? — … Я встал и сев на стол рядом с парнем, пытаясь включить вампирское обаяние. Пообещав, что магию на нём я испытывать никогда не буду, я решил просто попробовать его загипнотизировать. Брюнет отодвинулся, и уже хотел встать из-за стола, но я схватил его за воротник и усадил обратно. — Посмотри мне в глаза! — Я тебе окулист что ли! — Ганев, ты сейчас вот вампиру перечишь, не забывай! — Я тебя чесноком накормлю, может и ориентация поправится заодно. После слов о вампире, он все же немного выдал свой страх, ведь однажды, он видел, как в драке с Гилбертом, я его довольно глубоко укусил за плече, а он орал как резаный. Саша отвернулся и выпил до дна свой бокал. Я усмехнулся и повернул его лицо к себе. Мои тонкие пальцы сжимали его подбородок, а мой взгляд, уже алых глаз, уставился в его мятные. И кажется… я забыл, кто кого должен гипнотизировать. Он смотрел на меня не моргая, а потом легонько ущипнул за левый бок. — Хреновый у тебя гипноз. — Саша, у тебя глаза… — Круто да! У меня еще руки есть, смотри. — Красивые… — Что. — … — Так, вампир голубых кровей, мне надоело, уже поздно, не хочешь домой? — Не хочешь, я у тебя ночую. — О-о-кей. Он встал из-за стола и направился в гостиную, предварительно крикнув что мне хватит сидеть на столе где едят. И что мне делать. Я все еще чувствую тот мятный комок в горле от его глаз. — Будем считать, что у моего друга просто охринительно красивые глаза. И руки. — Что?! — Ой, я в слух… Мне постелили в комнате для гостей, и я опустился на мягкий диванчик. Саша поливал цветы на шкафу в этой же комнате, изредка боковым зрением смотря на меня. Я же обнял подушку, и сидел как последняя ванилька, сделав грустное лицо. — Где же Ваша радость, — болгарин опустил чашку с водой на стол и подошёл ближе, — ты из-за того, что твой гипноз — полная хрень, расстроился? Я лишь отвернулся от него, дабы изобразить больше унылого и обиженного жизнью существа. Вот он сел рядом. Вот он тыкает меня в бок. Бью его по руке. Больше драматизма! — Я так понял, в отношениях не патлатый баба, а ты. — Я не знаю, кто из нас баба… — А чё не видно, — в голосе болгарина появилась явная усмешка, — ты еще заплачь. — Баба я значит. Я резко повернулся и толкнул его, нависнув над ним и безумно улыбнулся.. Его усмешка мигом пропала, а я положил руку ему на грудь, сильнее прижимая к дивану. — Кто я там? Баба? Провёл рукой по его щекам, и снова утонув в его мятном омуте, я понимал, что мои мозги охватывает лютый паралич и тупость уже в геометрической прогрессии эволюционирует, и вот я уже прикусил его губу. И снова вкус прохлады и липового меда, вот ты какой… Не заметив, как перестарался, я почувствовал привкус твоей крови, и оторвавшись, жадно посмотрел тебе в глаза. От этого вкуса мне становилось жарко и дурно. Подождите-ка, у меня встал?.. — Ты меня сейчас сожрешь, да? — Ай, не тыкай мне в глаз чесноком! Это просто стереотип. — Почему… у тебя…такие краснющие глазища?! Я недовольно поерзал на его бедрах, понимая, что я не знаю, что мне делать, но я точно чего-то хочу. — Ты мне ребро сломаешь, — болгарин схватил меня за бедро, немного отстраняя, — и что мы делаем?.. Ты вообще патлатого любишь. — Я не знаю… — Что не знаешь? — Что я делаю и кого люблю. Я опустил голову и слез с него. — А ты проверь. — Кого? — Ну не меня же. — Себя? — Браво! — Не издевайся… — Тут только ты надо мной издеваешься. И кстати… почему твои глаза такие красные? Тебе сейчас крови хочется или чё? — Это от возбуждения… — ЧЁ. — Чё слышал. — Ты на меня это?! — Браво! — И-и что я должен делать? Тебе порнушку включить и выйти, да. — Не-а. Я снял с себя длинный свитер, оставшись в кроваво-красной обтягивающей футболке и темно-зеленых скини. Саша сглотнул, а я прикоснулся к своим пылающим щекам и закрыл глаза. — Александр, я знаю, что ты уже не девственник, — я открыл глаза и облизнул пересохшие губы, — ты знаешь, что делать. — По тому, что ты расстегнул мою ширинку и сел на колени, то думаю ты тоже шаришь. — Не очень… ого! У тебя больше, чем у меня… Я стянул штаны с болгарина, не знаю, зачем я это делаю, но вспоминая вкус его крови, я хочу продолжать дальше, и хочу его пробовать во всех местах. Освободив его тоже вставший член, я лизнул сначала головку, а потом прошёлся языком по всей длине. Теперь я понимаю тех девиц из порнофильмов, это так блаженно, чувствовать живую плоть своим языком, чувствовать вкус и легкую боль в горле, когда он заходит глубже. Пальцы Саши скручивают мои волосы в хвостик, сильнее насаживая. Я не умело заглатывал, но по стонам своего друга, это выходило вполне хорошо. Из-за уставшей челюсти, я отстранился, выпустив его член с хлюпающим звуком. — Ты…издеваешься, на таком моменте… Я только успел открыть рот, что бы сказать, что да, как он снова вогнал его почти до конца. Мне было не удобно, челюсть ныла от боли, и я боялся расслабиться, что бы не задеть его плоть клыками. Это возбуждало еще больше, его член буквально таял в моем горле, и мне оказалось, хватило лишь этого, что бы я задрожал и кончил, даже не касаясь себя. — Охренеть… Саша оттянул меня за волосы от себя, но я снова придвинулся и провёл рукой по его красивому члену. — Чё ты…ах… Он со стоном кончил мне лицо. Мое лицо снова запылало в смущении, а пальцы собрали со щеки его сперму, и я бесстыдно засунул их в рот пробуя его на вкус. И снова… эта мята, почему от его вкуса хочется идти дальше, словно, чем-то демоническим является он, а не я. — Прости! Я сейчас, подожди…э, да не глотай ты… — Но ты вкусный… Мятный, я так и думал. — У-у, да Вы вампир-извращенец. — Хватит облизываться, эй! — Штефан, высунь пальцы. Господи, а говорил не знаешь, что делать. — Тебе понравилось? — Как и тебе. Я думал, ты нормальный вампир, кровь из меня высосешь, а ты… — Не смешно! Я кинул в него подушку. Он её словил, кинул в меня и пожелал спокойной ночи. А в голосе все та же смешинка, вот гад. — Это все твои красивые мятные глаза! Да и ты весь мятный… ой. — Это все твои винные глазища и бесстыдно красные щеки. — А? — Б, утром не буди, я хочу выспаться. — И тебе спокойной… Что я сделал… это… это считается изменой? Странно, но… Они оба такие вкусные. Этот лимонный и этот мятный. Они, словно, дополняют вкус знакомого напитка. Но мы же с Сашей просто друзья. Ведь так?...