Разноцветный

Март продолжал быть противным и холодным, едким и серым, словно грязный пол в школьной столовой. Особенно счастливый литовец, и больше похож на полудохлого, не исполнившего начатое суицидника, поляк, направлялись в школу. — Лит, мне тотально не везет, что делать. Я не хочу быть лохом! — Ну она же не единственная девушка в мире, встретишь другую, которая тебя полюбит… — Типа, мне другая надо, я эту хочу. — Хочешь, я поговорю с Олей? — И че ты, типа, скажешь? — Что ты не такой уж и плохой. — А она скажет, что все мы поляки одинаковые… Торис утешительно протянул другу леденец в красивой розовой обертке. Герой несчастной любви взял леденец и безразлично сунул в карман. — Видимо, все и правда так плохо… Весь остальной путь они прошли молча, а зайдя в класс, Феликс устало положил голову на плече литовцу, краем глаза наблюдая за своим объектом влюбленности. Этим объектом являлась его одноклассница, возрастом и ростом аналогична Феликсу. У Ольги были большие синие глаза и волосы, светло-пшеничного оттенка, на тон светлее, чем у поляка. Ему нравились её волосы, хотя и были по длине короче чем у него самого. Всегда милая и улыбчивая, с характером мальчишки и таким же стилем в одежде. В младших классах её часто обижали девчонки из зависти, а мальчики любили полапать красивую, внушительных размеров, грудь, которая начала расти раньше, чем, кажется, положено. Феликс и сам не понял, как и почему влюбился, ведь в младших классах, он так же со всеми дразнил её, и пытался ущипнуть. Хотя… все начиналось довольно мило, и они могли бы дружить. В первый день, он нагло сел возле украинки, протянул маленькую ручку и гордо озвучил свое имя. Ольга мягко улыбнулась, а на детском личике проявился легкий румянец. Дальше, они сидели вместе целый год, Феликс каждый раз боялся, что их пересадят, и девушка подружиться с другим соседом. Все больше, он становился популярней, девушки держали его за эталон моды, а мальчикам нравилось играть с ним в компьютерные игры, пытаясь победить его, и уважали за умение оставаться победителем в любой игре. Постепенно, он все больше дорожил своей репутацией и люто шёл за мнением окружающих. Однажды, ему пришлось пересесть от Ольги, уйти в одну команду, которая обижала изгоев класса. Не сказать, что украинка являлась изгоем, но большая часть класса её недолюбливала. Так, из тихой и милой плаксы, девочки с длинными, красивыми косичками, выросла достаточно боевая и по-своему привлекательная девушка. Она с легкостью могла дать сдачи надоедливым девчонкам, и с силой ударить по рукам, которые так нагло хотели схватить Олю за грудь. А вот поляка… он был сосчитан предателем, и что-то, комочком детской обиды, отталкивало. Извинения лились в практически истерическом потоке, на что украинка лишь закатывала глаза и прикрывала ладонью нервные губы Феликса. Неожиданно все смог изменить один день. День Святого Валентина. В тот понедельник, они остались вдвоем убирать в классе. Минуты две в классной комнате стояло молчание, но в скорее поляк его нарушил. — Оля… я тут, ну типа, вот это тебе. С праздником. Феликс вручил небольшую коробочку розового цвета с валентинкой, прикрепленной сверху. Как только коробочка оказалась в руках Ольги, парень поспешно отвернулся и принялся к работе, пытаясь скрыть свое волнение. — Спасибо… прости, у меня нет подарка в ответ. Блондин повернулся к ней и слабо улыбнулся. — Лучшим подарком будет твоё прощение. Я правда исправился… — Ладно, — девушка подошла ближе и протянула руку, — давай снова будем хорошими друзьями. Но если ты меня обидишь, то я борщом оболью, не смотря на твой красивый и дорогой наряд. — Да я сам себя тотально бацну, если обижу тебя! В тот вечер, они гуляли по парку. Вечерний свет фонарей и витрин огромных магазинов создавали приятную атмосферу. Феликс шел задом наперед, увлеченно жестикулируя и рассказывая девушке различные забавные истории из жизни. Заметив любимый магазин с красивыми тортиками и пирожным, он остановил девушку и попросил подождать его. Спустя пару минут, он прибежал с небольшим кусочком лакомства. Это было розовое пирожное, с свежей малиной под желе сверху. — Спасибо, я как раз очень люблю малину… и давно хотела его попробовать, но все жалела денег. — Оно тотально красивое, поэтому я его купил. Кстати… ты тоже тотально красивая.Вот… и короче. Вспоминая тот вечер, Феликс совершенно забыл, что он сейчас на уроке, и его друг, наверное, уже задолбался подпирать собой его тело. Уже год как он признается в любви Ольге, а та каждый раз краснея и извиняясь, отказывала. — Короче, — начал блондин, — сегодня я ей последний раз признаюсь! — Э, сисястая, стой. Гилберт дернул Ольгу на себя, крепко схватил за руки. — Ты че тотально охренел, седой?! — О, подружка-лесбиянка, привет! — Щупальца, типа, убрал. А то как дам по щам!!! — Страшно, уссыкаюсь. — Че, пойдем выйдем? — Я с лесбиянками не дерусь. — Это кто тут лесбиянка. — Ты и твоя подружаня. Я так понимаю, главная в паре она, да? — Нарываешься, курва. Поляк со всей силы зарядил ногой в колено альбиноса и увлек его в драку. Побеждал явно второй, но говорим спасибо острому маникюру Феликса, которым он круто поцарапал лицо арийца. — Ты выглядишь забавным, когда дерешься, — девушка прикладывала снег к только что полученному фингалу около глаза поляка, — и это… спасибо. — Знаешь, почему я это сделал? — Почему?.. — Потому что… kocham cię Olga! * — … — Ну вот, так и знал. Болван. — Я тебя тоже, теперь мы лесбиянки. — Че. Повтори?! — Я теж тебе кохаю.** — Че внатуре? Ольга закатила глаза и обняла за талию поляка. — Просто, я боюсь, что ты снова пойдешь на поводу мнения других. И мне тогда нужно будет полить тебя горячим борщом. — ТЫ ТОТАЛЬНО ГОВОРИШЬ ПРАВДУ? ОЛЯ-Я-Я, Я ТАК РАД. — Да. Ой, ты мне грудь сдавил, не так сильно обнимай, эй! Ветер разгонял малиновые тучи, уступая место для небесного пейзажа солнцу. Волосы Феликса мягко щекотали лицо украинки, а теплые ладони грели её слегка холодноватые пальцы. Она и не знала, как этот на первый взгляд наглый и эгоистичный парень, любит встречать рассветы на самой дальней от города многоэтажке. Построив на чердаке убежище от дождя, подобное небольшой беседке, на столе которого лежали книги по кулинарии, вырезки из журналов, и даже, собственные стихи. Её губы все еще пахли малиной от пирожного, а в на щеке осталась полосочка от сладкого крема, которую Феликс позже слижет теплым языком. — Небо такое розовое… — Как мы… — Эй, это типа, не смешно! — Он даже не столь розовый, сколько малиновый. — Можно… я включу одну песню? Девушка кивнула и крепче сжала руку Феликса. Из тихого динамика смартфона заиграла знакомая песня, а сознание укутывала усталость и настойчивые губы парня, который, кажется, усмехался даже через поцелуй. Небо в ночи брызги малиновый рассвет обойдёт мой сон…