***
Сидя в своем кабинете, Альбус Дамблдор с кислой миной разбирал бумаги, что накопились за этот учебный год. Не то чтобы у него не было других, более интересных и важных дел. Нет, они были. Причем в довольно большом количестве, но, увидев замученный вид заместителя директора, на которую он обычно и сваливал всю бумажную работу, он благородно решил разобрать все бумаги сам. И вот сейчас расплачивался за свое смелое решение. Полтора месяца работы и никаких результатов! Казалось, что количество отчетов и ведомостей, вместо того, чтобы убывать, только росло с каждым днем. Незамеченные до этого, коварные стопочки документов прятались по разным углам и полкам всевозможных шкафчиков, чтобы, когда их обнаружат, иметь возможность насладиться сладкими мучениями директора Хогвартса. Одну такую папку Альбус обнаружил в распределяющей шляпе, стараясь даже не думать, как она там оказалась. Со вздохом Дамблдор отложил нудный отчет на край стола и повернулся к фениксу, что самозабвенно чистил перышки на своей жердочке: — Я так устал, Фоукс, этот год был таким выматывающим… — С мягкой улыбкой начал Дамблдор. Разговор с Фоуксом всегда помогал расслабиться и освободиться от тяжелых мыслей. Эти чудесные птицы — фениксы — испокон веков находили себе хозяина, который становился их самым надежным спутником в жизни и верным товарищем. Директор знал, что он не первый хозяин Фоукса — фениксы практически бессмертны — но верил, что друг его искренне любит и уважает, потому что сам Дамблдор любил Фоукса всей душой. Даром что характер у птички был не сахар. Феникс, совершенно не обращая внимания на своего хозяина, продолжил чистить перья, как будто это было самое важное занятие на свете. — Эй, Фоукс. Почему ты молчишь? — С ненаигранной грустью спросил Альбус. Искоса посмотрев на директора, птица обиженно отвернула голову в другую сторону, а затем неожиданно легко сорвалась с жердочки и без объяснений выпорхнула в открытое окно. — И что это было? — Удивленно спросил Дамблдор в пустоту кабинета, совершенно не понимая, чем именно успел провиниться в половине девятого утра. Может быть, Фоуксу не хватало внимания? Или же Альбус забыл его покормить вчера вечером? С таким-то количеством отчетов… наверное, все же второе. Окинув взглядом заваленный бумагами стол, директор застонал и тяжело откинулся на спинку кресла. Работы было так много, а времени не было вообще! У него было слишком много мрачных мыслей про будущий учебный год — все они плясали на задворках его сознания сутками, но усилием воли он пока заставлял себя сосредоточиться на чем-то другом. На этой тактике долго не проедешь, потому что большая часть его дум относилась к одному особенному мальчику — Гарри Поттеру. В этом году он должен был приехать на учебу в Хогвартс и снова предстать перед всем волшебным миром. Ему правда было интересно, каким мальчик стал за эти десять лет, что он его не видел. Альбус лишь надеялся, что Дурсли его не подвели и вырастили из Гарри хорошего человека — маленького доброго мальчика, взявшего от своих родителей все самое лучшее. Он правда переживал за него, переживал все эти годы, но куда важнее было то, что было поставлено на кон. Слишком многое в будущем будет зависеть лишь от этого ребенка. Испустив усталый вздох, директор закрыл глаза. Переутомление как никогда сильно давало о себе знать. Ничего не случится, если он полчасика вздремнет. Вздрогнув от какого-то громкого звука, он распахнул глаза и посмотрел на полку шкафа. Оттуда очень настойчиво пищал артефакт, отвечающий за горгулью в холле. Значит, пора ждать гостей. Выпрямившись в своем кресле, Альбус быстро бросил очищающее заклинание на себя, надеясь, что это поможет оттереть с лица отпечаток стойких чернил, купленных в Хогсмиде на прошлой неделе. Через пару мгновений в дверь постучали, на что Альбус тут же разрешил гостю войти. В кабинет, как и ожидалось, зашла Минерва Макгонагалл — заместитель директора Хогвартса. Приветливо улыбнувшись женщине, он жестом указал ей на кресло напротив своего стола, а сам полез в тайный ящичек за любимыми лимонными дольками. Достав сладости, он ссыпал их в вазочку на краю стола и мысленно отправил заказ эльфу на две чашки чая. Благо, ему, как директору, были оказаны некоторые привилегии. Получив свой напиток, он сделал маленький глоток и, сразу же закинув в рот засахаренный лимончик, посмотрел на своего заместителя, которая, отпив немного обжигающего напитка, отставила чашку на край его стола. Выглядела она, на удивление, неприветливо. — Альбус, у меня к тебе серьезный разговор, — строго возвестила Минерва, окидывая старика хмурым взглядом. — Для начала, я хотела бы спросить, где мистер Поттер? — Гарри? — уточнил Альбус, хоть видит Мерлин, другого «Мистера Поттера» быть просто не могло. На самом деле, подобный вопрос привел его в замешательство. — Он уже десять лет воспитывается своими тетей и дядей, ты же знаешь. — У меня другая информация, Альбус, — мрачно пробормотала Макгонагалл и, встав со своего стула, протянула директору Хогвартса несколько свитков пергамента, что до этого лежали у нее на коленях. Взглянув на просматривающего документы директора, она продолжила: — Артефакт, тот, который отслеживает местоположение детей с их первого стихийного выброса, сегодня утром выдал данные о нынешних одиннадцатилетних, и мне пришла, наконец, бумага из отдела магического образования. Увидев медленный кивок Дамблдора, который все еще сосредоточенно скользил глазами по строчкам с именами, она вздохнула и решила подождать, пока директор закончит ознакомление. Наконец, прочитав одно из имен, тот недоверчиво закашлялся. Отправленная в рот секундой назад лимонная долька пошла не в то горло. Минерва укоризненно смотрела на него, всем своим видом выражая колючее неодобрение. Отложив бумаги, директор поднял растерянный взгляд на профессора Макгонагалл. Только что узнанная информация не хотела усваиваться в голове. Рассеянно погладив бороду, он одним глотком осушил чашку чая, в тайне надеясь, чтобы в чашке было что покрепче. — Не понимаю. Этого просто не может быть. Петунья… Не могла же она сделать это. — тихо бормотал Альбус себе под нос. — О, нет. Не верю. Бедный мальчик… — То есть, ты действительно не знал, что мальчик в приюте? — удивленно спросила Минерва, в голосе у нее слышалось недоверие. Будь ситуация другой, Альбус бы непременно обиделся на коллегу. — Ты утверждал, что за мистером Поттером будет наблюдать сквиб. Так почему тебе ничего не сообщили? — Да, я планировал попросить Арабеллу присмотреть за мальчиком, но она весьма неожиданно вышла замуж и переехала в другой город почти в то же самое время, когда случилась трагедия с бедными Лили и Джеймсом. Я не стал беспокоить ее. В тот момент я был абсолютно уверен, что Петунья примет его и будет хорошо о нем заботиться. Лишние меры были ни к чему. Так я думал. Никто даже предположить не мог, что она сплавит собственного племянника в приют… — лицо Дамблдора помрачнело словно туча, а борьба с приступом головной боли, незаметно подкравшейся в этот момент, была почти проигрышным делом. В висках пульсировало осознание, что Дурсли действительно его подвели. Они все, и он в том числе, очень подвели Гарри. Но в то же время казалось, будто он что-то упустил. Что-то очень и очень важное. — Ты себя точно хорошо чувствуешь? Ты побледнел, — обеспокоенно спросила Минерва, заметив его состояние. Злость немного поутихла, когда она поняла, что это не Альбус ответственен за всю ситуацию. Вернее, это был он, но не так, как она подумала изначально. — Я могу позвать Поппи. — Не нужно. Просто немного заболела голова. Потом попрошу зелье у Северуса, — он напряженно потер виски, — но спасибо за беспокойство. — Так как мы должны поступить в сложившейся ситуации? — нервно задала вопрос Минерва. — Ну, для начала надо передать мальчику письмо, — почти добродушно отозвался старик, немного успокоив бушевавшие внутри эмоции. Со схлынувшей лавиной чувств притупилась и головная боль. — В любом случае, он приедет на обучение в этом году. Надо лишь произвести правильное впечатление на ребенка. — Кого послать, чтобы он передал письмо в этот приют? Мне сходить туда самой? — Уточнила Минерва, в голове обдумывая свои планы по посещению детей. В этом году она должна была обойти не так много магглорожденных, поэтому еще один визит не сильно нарушит ее график. Посылать кого-то другого было бы абсолютно глупой затеей. Северус ненавидел детей, а всех, кто носит фамилию «Поттер» особенно. Он просто запугает мальчика, о хорошем впечатлении тут можно было просто забыть. Флитвик за счет своей гоблинской крови обладал слишком неординарной для маггловского мира внешностью, а остальной преподавательский состав был занят: кто-то чересчур усиленно готовился к наступлению нового учебного года, а кто-то был просто в отпуске. Нет, ее кандидатура была бы наиболее приемлема. — Нет, — отрезал Дамблдор, выдергивая Минерву из своих размышлений, — я сам. Я сам отправил его в маггловский мир, мне и разбираться с последствиями, — и тут он кое-что понял, понял то, за что не зацепился его взгляд, но что неприятно царапнуло очень давние воспоминания. Еще раз взяв в руки отложенный свиток с сухим перечислением имен и адресов, он действительно заметил это. Адрес, где сейчас проживает юный Гарри. — Тем более, что место мне знакомо… Последнюю фразу Альбус пробормотал так тихо, что Макгонагалл даже не поняла, что он сказал что-то еще. Уверенно кивнув старику, она улыбнулась и плавно поднялась с кресла, отставив чашку остывшего чая на стол директора: — Ну, раз мы со всем разобрались, тогда я, пожалуй, пойду заниматься своей работой. Если я не успею разобрать завалы до начала учебного года, они погребут меня под собой. — Да-да, Минерва! Абсолютно согласен, — по-отечески теплая улыбка расплылась на старом лице, заставляя и без того яркие голубые глаза сиять как рождественская елка. Уже держась за ручку двери, Минерва неожиданно развернулась, словно что-то забыв. Альбус удивленно приподнял бровь. — Вижу, работа и правда приводит тебя в смертную скуку, — с тщательно замаскированным под строгость голосе, все равно звучали смешинки. На непонимающий взгляд директора, она лишь с приподнятой в саркастичной дуге бровью провела рукой по своей щеке. — Не спи больше на бумагах, это плохо отражается на твоем имидже директора. И на лице. Вставив последнюю шпильку, Минерва Макгонагалл развернулась на каблуках и стремительно покинула его кабинет. Страдальчески застонав, Дамблдор принялся натирать щеку рукавом своей лиловой мантии. Там отпечаталось аж несколько предложений из проверяемой ранее документации. Чернила действительно были стойкими.***
— Ой, какой странный! — звонко возвестила девочка в строгой черно-серой форме. Около нее было очень много детей, которые были одеты точно так же. — Посмотри! Посмотри на его одежду! Такая смешная! — в отличие от предыдущей звонкоголосой девочки, остальные дети предпочитали шептаться. Не будь у Дамблдора острого слуха, он бы услышал только тихий гул множества голосов. — Чудак какой-то… Лизи, не подходи к нему! — мальчик постарше в драных брюках и с большим синяком под глазом схватил маленькую белокурую девочку с огромными голубыми глазами за руку, оттаскивая ее подальше от незнакомца, что так неожиданно появился у ворот их старого приюта сегодня утром. Альбус не так часто ходил в прошлом по подобным встречам с будущими учениками Хогвартса, но даже так он смело мог заявить, что этот приют был худшим из всех. Дети были здесь настороженные и напуганные. Тем не менее, он, старательно не обращая абсолютно никакого внимания на шепотки и взгляды, остановился на каменном крыльце прямо перед дверью. Встреча с директрисой приюта Вула должна была состояться с минуты на минуту. Если честно, он никогда не думал, что когда-нибудь снова окажется в этом месте. Приют приобрел еще более обветшалый вид, по сравнению с тем, что он видел пятьдесят лет назад, а атмосфера, казалось, стала ещё более гнетущей. Здесь было неприятно даже находиться, не то что жить. Он не успел даже заскучать — дверь приюта открылась почти мгновенно и на крыльцо вышла сухая высокая женщина в очках и строгом сером костюме. Глядя на нее, у Альбуса появилось чувство, что он в чем-то провинился. С таким взглядом, как у этой женщины, мог соперничать только точно такой же взгляд Минервы Макгонагалл. Только вот эта женщина, в отличие от строгой, но справедливой Минервы, производила какое-то странное неуловимо неприятное впечатление с первого взгляда. Быстро поздоровавшись и обменявшись парой дежурных фраз, они зашли в здание и направились, судя по всему, к ее кабинету. Пройдя почти половину пути, они остановились прямо посреди коридора: путь им преградила седая старушка с шальным взглядом и упрямо поджатыми ссохшимися губами-ниточками. — Это моя мать, мистер Дамблдор, — скупо пояснила миссис Смит, равнодушно проходя мимо старухи, — не обращайте на нее абсолютно никакого внимания, она стара и уже давным-давно не здорова разумом. Пораженный тем, насколько легко начальница приюта сказала про слабоумие своей матери, маг пошел вслед за ней, стараясь игнорировать сканирующий взгляд пожилой женщины. В тот момент, когда он поравнялся со старухой, и хотел уже пройти мимо, она схватилась своей скелетообразной рукой за его пиджак, вынуждая остановиться. Обернувшись на женщину, он смело встретил ее взгляд. Подернутые дымкой, бело-голубые глаза смотрели, казалось, в самую душу. — Альбус Дамблдор, — прохрипела она утвердительно, так и не отпустив его пиджак. Нахмурившись, Альбус кивнул и немного отодвинулся от женщины. — Чем могу быть обязан? — услышав его ответ, старуха расплылась в жутковатой улыбке. Лицо ее было в тот момент очень похоже на сморщенный изюм. — Почти не изменились… Вероятно, Вы меня не помните, но мы уже встречались. Мое имя — Джейн Коул. Вы приходили, чтобы забрать в эту свою школу одного мальчика много лет назад. Том Риддл, помните? — на удивление осознанно для безумной прохрипела старуха. Еще не совсем понимая, но уже захваченный старыми воспоминаниями, Альбус вздрогнул. К сожалению, он хорошо помнил Тома. Его взрослую обезумевшую от темной магии и вседозволенности версию помнил весь волшебный мир. Тяжело покачав головой, избавляясь от кровавых воспоминаний, Дамблдор снова посмотрел на дряхлую старуху перед собой. Он запомнил эту женщину совершенно другой. Она была моложе его, и хоть не бурлила энергией, но была все еще в самом расцвете сил. Иногда он совершенно забывал, насколько же скоротечна жизнь обычных людей. — Да, миссис Коул, я помню и Вас, и Тома, — с тяжёлым вздохом и еще более тяжелым сердцем сказал Альбус, вспоминая дела давно минувших дней и того мальчика, которого он когда-то забрал отсюда. Он не хотел об этом думать, он хотел поговорить с Гарри Поттером и убраться отсюда как можно скорее, но женщина пока не собиралась оставлять его в покое. Когда он уже отошел на пару шагов к ожидающей его миссис Смит, которая почти с интересом наблюдала за этим разговором чуть дальше по коридору, старуха снова произнесла то, что наконец заставило его остановиться: — Вы ведь пришли, чтобы забрать Поттера, я права? Мальчишка ведь такой же, я уверена. Дамблдор развернулся в ту же секунду, оглядывая женщину уже совсем другим взглядом. Ее замечание про схожесть мальчиков очень сильно насторожило его. И напугало, если честно, тоже. Или та просто замечала магию детей и связала два случая? — Вы часто пересекались с юным Гарри, миссис Коул? Я… Возможно я хотел бы узнать о нем побольше, прежде чем встречусь с ним. Ведь точно так же она когда-то рассказала ему и про Тома… Сравнение было неприятным и волнующим, но отмахнуться от него было невозможно. Старуха загадочно улыбнулась и кивнула. — Я не спускаю с него глаз уже много лет, уж поверьте. — Тогда, может, не откажетесь присоединиться к нам в кабинете, миссис Коул? — Спросил он, впервые за этот день, улыбаясь этой женщине. Пусть даже он сам мог сказать, что его улыбка была натянута до предела, но это было элементарной вежливостью. — Если, конечно же, миссис Смит не возражает, — добавил он, вопросительно посмотрев на стоящую в отдалении директрису. Покачав головой, хмурая миссис Смит продолжила свой путь к кабинету, больше не останавливаясь, а Альбус задержался, чтобы помочь пожилой женщине. Оказавшись в просторном кабинете, в котором, казалось, почти ничего не изменилось за пятьдесят лет, он сел в не очень удобное кресло для посетителей перед массивным дубовым столом. Через несколько секунд слева от него, в точно такое же кресло тяжело опустилась и миссис Коул. Еще раз внимательно обведя взглядом кабинет, Дамблдор сосредоточился на директрисе и теме сегодняшнего разговора. — Итак, миссис Смит, как уже заметила миссис Коул, я раньше уже забирал из вашего приюта одного из сирот в нашу специальную школу. Теперь я бы хотел предложить Гарри Поттеру точно такое же обучение. — Женщина кивнула, внимательно слушая. — Вы наблюдали за тем, как он рос. Мне всегда интересно знать, какие именно люди обучаются в нашем заведении, — сказал он и с тяжелым вздохом откинулся на спинку кресла, настраиваясь на долгий разговор. — Гарри очень умный ребенок, — дипломатично начала директриса, она явно была привычна к роли расхваливающего учителя, которому надо определить беспризорников по новым семьям. — Думаю, он действительно подходит для обучения в престижной школе. Отлично учится, поразительно много читает, ведет себя тихо. — Кажется, тут упущена небольшая деталь. Ты забыла упомянуть, что он также маленький мстительный монстр, — зло перебила старуха, — точно такой же, каким был Том в его возрасте. — Мама! — Я считаю, человек, забирающий с собой это чудовище, должен знать об этом! Дамблдору совершенно не понравилось то, что он сейчас услышал, но ему необходимо было знать если не все, то как можно больше. Гарри был слишком важен для магического мира, детали были важны. Сейчас он старался отогнать мысленные образы Лили и Джеймса, укоризненными взорами взирающих на него с небес. Не время и не место предаваться чувству вины. Подняв руку в успокоительном жесте, он снова обратил взгляд на миссис Смит, предлагая ей продолжать. Благодарно вздохнув, женщина кивнула ему и начала свой рассказ: — Гарри с самого детства был довольно тихим. Ему никогда не нравилось привлекать к себе внимание. Совсем еще маленький, он никогда не капризничал, и довольно быстро мы все и вовсе забыли, как выглядят слезы на его лице, — с тщательно пустым выражением лица сообщила она. — Читать он тоже научился раньше всех. Уж не знаю как. Насколько я понимаю, его никто специально не учил этому. Сколько его помню, Поттер всегда был замкнут в своем маленьком мирке и не расставался с книгами… А все, которые он брал, почти сразу же сдавались библиотекарю. Никогда до этого не встречалась с такой скоростью чтения у детей, — странным тоном сообщила миссис Смит. Было видно, что расписывать достоинства своих воспитанников она и правда научилась давно, но это совершенно не означало, что хоть кто-нибудь из них был хотя бы отдаленно знаком ей, нянчиться с ними было не ее заботой. Тем не менее, в голосе женщины, когда она говорила о Гарри, звучала какая-то неясная дрожь. Не сказать, что хорошая. — А как же другие детишки? Как реагируют на это его друзья? — спросил Дамблдор, — Дети непоседливы. Неужели мальчику так много времени дают проводить за чтением? — Да кто ж подойдет к мелкому уродцу, — насмешливо вставила свое слово миссис Коул, — у него никогда не было ничего даже отдаленно похожего на друга. — Но почему? — спросил Альбус куда более напряженным тоном. Слова про «мелкого уродца» знатно его покоробили, но у него не было моральных сил сейчас ругаться с этой женщиной. — Дети всегда чувствуют гниль лучше взрослых, мистер Дамблдор, — все так же неприятно усмехаясь, сказала она. — Мама, — миссис Смит возмущенно уставилась на свою мать, взглядом прося ее замолчать. Фыркнув, старуха сложила руки на груди и отвернула голову в другую сторону, с показным интересом изучая шкафы. — Ну почему же, миссис Смит, я хочу знать о мальчике все, — и это было, к его величайшему неудовольствию, полнейшей правдой. То, что говорила миссис Коул в прошлый раз, не было приукрашено ни в малейшей степени. Пусть ее высказывания были резкими и по большей части оскорбительными, она не лгала. Весь мир осознал, насколько жестоким мог быть Темный Лорд. Он, конечно же, не верил, что Гарри вырос копией Тома, нет, но услышать мнение миссис Коул казалось очень важным, как бы сильно та не бранилась. — Как давно мальчик на попечении приюта, не подскажете? — Его принесли нам в приют осенью 1981 года. Сказали, что от него отказались родственники. Я хорошо запомнила это, потому что была удивлена. Он был таким милым и спокойным малышом, что я тогда действительно не понимала, как они смогли так поступить. — Думаю, они просто сразу увидели, что он опасен. А ты была слишком наивна. — Нервно пробормотала старуха. — Я была такой же раньше. И поверь, ни к чему хорошему это не привело. Ненадолго комната погрузилась в абсолютную тишину. Внимательно вглядываясь в своих собеседниц, Альбус старался проанализировать все эти мутные намеки на грани страшилок. Без сомнения, случай был тяжелым. Ему хотелось обратно под завалы бумаг в своем кабинете. Миссис Смит выжидающе смотрела ему в глаза и в каждом ее жесте очевидно прослеживалось напряжение от понимания, что Дамблдор, наслушавшись ужасов, вполне может развернуться и уйти без мальчика. Он заметил это, поэтому поспешил успокоить: — Гарри числится в нашей школе с самого рождения. Мне просто хотелось бы узнать больше о мальчике перед тем, как я встречусь с ним. — Гарри правда не любят. Он слишком правильный, — опустив глаза, созналась миссис Смит. — Зануда? — Нет, как бы это лучше объяснить… Он словно всегда был слишком хорош для них. Не такой, как все они. Идеальный. Будто ненастоящий. Дети никогда не бывают такими идеальными. — Что Вы имеете в виду? — озабоченно спросил Альбус. — Наш приют не так часто посещают, но когда это случается, люди, приходящие, чтобы усыновить ребенка, всегда первым делом ищут кого-то выделяющегося. Поттер, несмотря на все свое желание слиться с тенью, как раз такой. Он необычен, а его серьезные глаза пленят кого угодно… — миссис Смит поморщилась и вздохнула. — Остальные ребята, как и все приютские, мечтают о доме. Зависть — отвратительная вещь, но детская зависть, особенно сконцентрированная на одном единственном человеке, просто чудовищна. И это продолжалось слишком долго. К сожалению, я ничего не могла с этим поделать, — начала оправдываться директриса, но в глазах у нее был тот огонек, из-за которого ей было почему-то сложно поверить, — на него ополчился весь приют. Слыша все это, Дамблдор никак не мог отделаться от тяжелого чувства неправильности, что давило на него мертвым грузом. Это все было очень неправильно. — Возможно это оставило на Гарри отпечаток… — с опаской начала женщина. — Какое-то время спустя ситуация изменилась на противоположную. Дети больше не трогали Гарри. Я заметила, что они обходят его стороной и как-то даже опасаются. Сколько бы я ни пыталась разговорить их и узнать причину подобного поведения — все молчат как рыбы. — Такое случается, когда детей кто-то запугает, — гневно выдохнула рядом с ним старуха. — Томми… — начала она, но осеклась под странным взглядом Дамблдора. — Да, я тоже так думаю, — неохотно согласилась начальница приюта, проигнорировав последнюю заминку. — Гарри замкнулся в себе. Он старается игнорировать большинство ребят, но временами я замечаю взгляды, которые он кидает на некоторых воспитанников приюта. Они ему не нравятся, если не сказать больше. Зато со всеми учителями он всегда предельно вежлив. Его многие даже любят, — весомо отметила она, а затем со вздохом нехотя добавила: — Но да, мальчик правда странноват. Не похожий на других детей. За это его тоже очень сильно здесь боятся. Дамблдор слегка подался вперед и приготовился слушать еще внимательнее. Подобный кусок информации будет, возможно, очень важен в будущем. Если у него с самого детства часто происходят стихийные выбросы, то у мальчика огромный потенциал как мага. — Да? Может, происходит что-то странное? — Поторопил он женщину, когда, она, казалось, ушла слишком глубоко в свои мысли. Вздрогнув, она подняла на него взгляд, но тут же снова его отвела, выискивая что-то глазами на стене. Как понял Альбус, ей было почему-то очень неудобно смотреть ему прямо в глаза. — На самом деле, да. Как-то раз мне мальчишки рассказали, что, когда они догоняли Гарри, он внезапно куда-то исчез, а потом его нашли на крыше здания напротив. В это трудно поверить, я знаю, но это так. Открывалась очень нелицеприятная картина. Стихийная магия у детей была разной, но аппарация… Дамблдор в бессилии сжал кулаки. Детская ненависть бывает просто убийственной. — Это все? — Нет, был еще случай, — начала миссис Смит, а миссис Коул рядом прямо-таки замерла от объявшего его гнева. Дамблдор, пытаясь сохранить серьезное лицо, не стал отвлекаться на это, и выжидательно кивнул миссис Смит. — Это случилось довольно давно. Мама тогда выскочила из-за угла и начала на него кричать, чтобы он не читал на ходу. Мальчишка, кажется, испугался и… — миссис Смит выглядела сейчас еще более неудобно, будто за сказанные далее слова ее поднимут на смех, — сразу после этого ее волосы внезапно поменяли цвет. Отмыть их так и не получилось, пришлось ходить и перекрашивать. Дамблдор задумался. Спонтанные выбросы магии Гарри были вполне безобидными (не считая аппарации, но он подумает об этом позже), что совершенно не вязалось с только что заданной характеристикой ребенка. Про Тома в свое время ему рассказывали просто ужасные вещи. Если Гарри не вешал чужих кроликов, то чем же тогда он заслужил настолько сильную ненависть женщины, когда-то знакомой с маленьким Томом Риддлом лично? — Но это не самое главное. Эти все странности конечно жутковаты, но были и другие, — серьезно добавила начальница приюта, стоило ему уйти в свои мысли. — Один хулиган, который долго издевался над Гарри в прошлом… мы не знаем, что произошло, но он внезапно сильно изменился. Отстранился от друзей, стал тише, и теперь, кажется, постоянно чего-то боится, хотя всегда был очень сильным мальчиком. У меня нет абсолютно никаких доказательств, и это, наверное непедагогично — обвинять ребенка без них, но я до сих пор почему-то уверена, что это случилось по вине Поттера. Дамблдор помрачнел, а старуха рядом с ним торжествующе хмыкнула. — В последнее время я стараюсь регулировать любую агрессию, проявляемую воспитанниками. За плохое поведение дети получают наказание. Поэтому, думаю, Вам, мистер Дамблдор, не о чем переживать, Гарри будет вести себя достойно в Вашей школе. В принципе, это все, что я хотела рассказать. Думаю, пора навестить мальчика, как Вы думаете? — она поспешно встала со своего кресла и прошла к двери, обернувшись на остальных. Если честно, Альбус уже был не так уверен в успехе и в своей готовности к данной встрече. — Последний вопрос, миссис Смит, — аккуратно начал Альбус. Увидев утвердительный кивок, он закончил: — Правильно я понял, мальчика усыновляли? Тогда… почему он все еще здесь? — Каждый раз его возвращали, мистер Дамблдор, — безучастно откликнулась женщина. Судя по ее выражению лица, она не хотела говорить на эту тему. — Но почему? — с неподдельным любопытством все же поинтересовался он. — Это все глупости, не берите в голову. — Потому что он сын дьявола, — быстро сказала миссис Коул, когда ее дочь уже вышла в коридор. — Так они говорили. Каждый из них.***
Увидев, куда они направляются, Альбус в который раз поразился, насколько же судьба любит иронизировать. Ну, может, еще это мрачное чувство юмора бывшей директрисы постаралось. Он запомнил эту комнату еще тогда, потому что она была в самом темном коридоре и в отдалении от остальных. Пятьдесят лет назад она принадлежала будущему Темному Лорду. Кто бы мог подумать, что за эти долгие годы здесь абсолютно ничего не изменится, а в этой комнате будет одиноко жить его убийца. — А почему именно здесь? — этот вопрос вырвался сам собой. Миссис Коул, понимающе посмотрев на него, криво улыбнулась. — Эта комната давно пустовала. В ней почему-то у всех детей болела голова, — задумчиво ответила Миссис Смит, даже не подозревая о безмолвном обмене взглядов стариков у себя за спиной. — Когда Гарри был совсем маленьким и ещё не мог по правилам жить в этой части здания — здесь живут дети только с четырёх, — он почему-то часто приходил сюда и смотрел в окно. В итоге, когда немного подрос, он без раздумий попросился сюда. Я не стала возражать. Остановившись около комнаты, миссис Смит постучала в дверь и, не дожидаясь разрешения, зашла внутрь. С не очень хорошим предчувствием, преследующим его с самого начала разговора с начальницей приюта и ее матерью, он посмотрел в комнату через распахнутую дверь. Мальчик сидел с книгой на кровати, но его лица не было видно из-за склонившейся над ним директрисы, что-то яростно нашептывающей ему на ухо. Когда она отстранилась, он, наконец, смог увидеть лицо мальчика. Это-то его и поразило больше всего. Будучи малышом, Гарри был полной копией отца и лишь глаза были ярко-зелеными, как у Лили. Сейчас же, нельзя было с точностью сказать, что это именно их сын. Мальчик был мало похож на своих родителей. Они, несомненно, были привлекательными людьми, но никто из них никогда не производил такого впечатления на людей. Гарри был примечателен какой-то отдаленно ледяной и до боли резкой красотой. Угольно-черные волосы, доставшиеся ему от Блэков, почему-то потеряли свою буйную непослушность, которая была отличительной чертой Джеймса Поттера и теперь аккуратной волной ниспадали до середины шеи. Несмотря на длину, они лежали аккуратно, не как у вечно растрепанных мальчишек его возраста и, как ни странно, прекрасно скрывали печально известный шрам в виде молнии. Лицо из-за щек еще не потеряло своей детской округлости, но холодные пронзительные зеленые глаза не позволяли воспринимать этого человека так же, как и всех его ровесников. Взгляд был таким же мертвенно пустым, как у тех людей, которые имели несчастье побывать в Азкабане с дементорами. Будто в них уже не было души. Это было весьма тревожное наблюдение. Когда Миссис Смит, наконец, отступила от Гарри и пропустила его внутрь, Дамблдор приветливо улыбнулся мальчику. Так и не дождавшись какого-либо приглашения или предложения сесть, он обвел взглядом комнату и, заметив у письменного стола одинокий стул, взял его и присел. Теперь, наблюдая за мальчиком вблизи, он понял, что поспешил в своем последнем суждении — в глазах мальчика все же отображались эмоции. В основном негативные, к сожалению. Гарри выглядел настороженным, но пока не проявлял признаков агрессии. Уже это было хорошим знаком. — Гарри Поттер, верно? — уточнил он. Не то чтобы ему действительно нужен был ответ на этот вопрос. Но подобную фразу всегда можно было считать хорошим началом для разговора. Мальчик неохотно кивнул, все еще не проронив ни слова. — Меня зовут Альбус Дамблдор, и я пришел предложить Вам обучение в особенной школе. — А вот после этих слов Гарри напрягся. Альбусу всегда было интересно, почему дети из маггловского мира так враждебно относятся к такой простой фразе. — Какой еще особенной школе? — вроде бы спокойно, но слишком резко спросил Поттер. Судя по всему, это его спокойствие было больше показным, нежели реальным. Эмоции этого мальчика… Хоть это и было тем, что Дамблдор мог делать с легкостью, эмоциональное состояние Гарри прочитать по его лицу было почти невозможно. Решив, что тянуть и дальше просто бессмысленно, Альбус напустил на себя самый убедительный вид, какой только мог, и торжественно объявил: — Это школа, в которой я являюсь директором! Школа Чародейства и Волшебства Хогвартс! Неизвестно, какой реакции хотел добиться Дамблдор своим восклицанием, но, кажется, он ее не достиг. Гарри стал еще более подозрительным. Смерив старика настороженным взглядом так, будто сомневался во вменяемости Альбуса, он сощурил глаза и спросил: — Чародейства… и волшебства, сэр? — поняв, что юноша готов слушать, Дамблдор энергично закивал. Сейчас главное было не переборщить. — Да, мой мальчик, ты являешься волшебником! — весомо сообщил директор. — Твои родители оба были волшебниками. Я, конечно же, тоже им являюсь. Мальчик на какое-то время словно выпал в другую реальность, задумавшись. Казалось, он будто с трудом разрывается между желанием поверить в слова Альбуса и упрямым отрицанием. Было невооруженным взглядом видно, как тяжело тому дается этот судьбоносный выбор. — И Вы… Умеете... что, колдовать, получается? — наконец, с сомнением спросил Поттер. Дамблдор энергично кивнул, а затем вытащил из рукава свою волшебную палочку. Доказать, что тебе можно верить — самая распространенная тактика, чтобы завоевать симпатию ребенка, которому рассказал про Хогвартс. Когда он взмахнул рукой, несколько книг со стола поднялись в воздух и неподвижно застыли. Отменив заклинание, Альбус убрал палочку обратно и посмотрел в чуть шире распахнувшиеся глаза напротив. — Ничего себе… — прошептал себе под нос Гарри, — так значит, то, что со мной случается — это волшебство? Я тоже смогу делать так? — в ровный на протяжении всего разговора голос в этот раз прокралось волнение. С нетерпением в глазах, мальчик требовательно уставился прямо в глаза директору Хогвартса. Лед трогался, и это не могло не радовать Альбуса, но он должен был спросить. — А что ты умеешь делать сейчас? — возможно, Гарри расскажет ему больше, чем ему уже сказали ранее. Правда, он в этом сильно сомневался. Хотя, многие же рассказывают, Том когда-то, например, выложил все за минуту. — Иногда около меня происходят странные вещи, — туманно начал Поттер, немного, кажется, смутившись такому необычному для него проявлению чувств, — когда я злюсь или пугаюсь чего-нибудь. Однажды за мной погналась злая собака, но через мгновение она просто забыла обо мне. А еще, как-то раз миссис Коул напугала меня, и ее волосы стали синими, — слегка взволнованным голосом рассказал мальчик. Вздохнув, Альбус покачал головой. Как он и думал, этот ребенок умел надежно хранить свои секреты. Или был чист, а все те слова — чистый вымысел умалишенной женщины. Он надеялся, что это было именно так. — Да, Гарри, это и есть волшебство, — сказал Альбус, под внимательным взглядом ребенка снова доставая из рукава палочку. — В Хогвартсе учат не только магии, но и контролю над ней. То, что ты до этого делал, у волшебников называется магическим выбросом. Это неконтролируемая магия, которая защищает мага в стрессовой ситуации. Чаще всего она проявляется у детей, потому что они не умеют управлять магией и собственными эмоциями. Взрослые же волшебники обычно направляют магию с помощью волшебной палочки, — с этими словами, Альбус направил ее на свой стул, и он превратился в кресло, очень похожее на то, что стояло в его личном кабинете в Хогвартсе. Не отводя взгляда, Гарри смотрел на странную палку в руках Дамблдора, которая до этого заставляла предметы летать, а теперь и вовсе превратила самый обыкновенный стул в роскошное кресло. Возможно, все страдания, что он пережил в этом приюте, окупятся новыми знаниями и возможностями, предоставляемыми этой невероятной школой. Всегда приятно осознавать, что все мучения были не просто так. Неожиданно в его голове возникла одна мысль, на которую он упорно не обращал внимания в течении всего разговора. Решив, что подобный вопрос вполне можно было бы задать этому странному человеку, он спросил: — Сэр, Вы сказали, что мои родители тоже волшебники? Вы их знаете? — Да, я знал их. Они были великолепными людьми. Лили и Джеймс очень любили тебя, — печально пробормотал Дамблдор, снова старательно отгоняя лавину вины. И на самом деле, его очень удивило, что мальчик только сейчас спросил о своей родне. Не правильно ли это, когда ребенка из приюта в первую очередь заботит семья? Впрочем, этот вопрос его правда порадовал. — Но, если они любили меня, почему же я тут? — жестко спросил ребенок. Голос, что до этого звучал ровно, но всегда вежливо, теперь, казалось, мог заморозить океан. — В приюте ходил слух, что от меня просто отказались. Не то чтобы я верил в сплетни, но все же… — безразлично добавил он, сосредоточенно разглядывая сцепленные в замок руки. — Они погибли десять лет назад. Твои мама и папа… — Грустно сообщил Дамблдор. — В те годы была война. Твои родители храбро сражались со злом. Многие тогда погибли, не только Лили и Джеймс. После их смерти я подумал, что лучше всего для тебя будет пожить с родственниками твоей матери подальше от послевоенной шумихи, но кто бы мог подумать, что твоя тётя поступит вот так… Она была магглой, как и ее муж — так волшебники называют людей, не обладающих магией. — Тётя, значит… — Гарри поджал губы. Пока Дамблдор рассказывал ему об отказавшейся от него тетке, он выглядел почти больным и почему-то очень виноватым. В его глазах легко читалась невысказанная мольба о прощении. Только вот Гарри не верил в этот разыгрываемый фарс. В жизни вообще мало кому можно верить. Гарри не нужна была жалость, этот Дамблдор должен сам проторчать в мерзком приюте десять лет с кучей не менее мерзких злобных детей, чтобы иметь право смотреть на него таким взглядом. — Я так перед тобой виноват… — продолжал Альбус, пытаясь не обращать внимания на злые нотки, проскользнувшие в голосе мальчика. Мальчик не был добрым и хорошим ребенком, на которого он рассчитывал. Он был озлобленным и сложным для понимания. И в этом был виноват лишь он сам. Поттер продолжал внимательно смотреть на него, не отрываясь ни на секунду. — Как они умерли? — наконец задал вопрос он. Кто такой Альбус, чтобы скрывать подобное? — Однажды ночью человек, который и развязал эту кровопролитную войну, пришел в ваш дом, мой мальчик. И Лили, и Джеймс погибли, защищая тебя. Темный Лорд Волдеморт исчез в тот день, попытавшись убить тебя. Именно он оставил тебе этот шрам, — старик легко прикоснулся указательным пальцем ко лбу мальчика, прямо к тому месту, где за челкой прятался шрам от Авады Кедавры. — Ты первый человек, переживший смертельное проклятье, Гарри. Слегка растерянный, Гарри сидел и пытался собраться с мыслями. Это все казалось довольно странным и шокирующим. Почти страшной сказкой. Главным образом его удивило то, что Дамблдор точно знал об этом шраме и его расположении. Он скрывал его на протяжении очень многих лет. Возможно, теперь даже миссис Смит не вспомнит, что у него когда-то был на лбу странный шрам в виде молнии. — Но сэр, откуда Вы знаете про шрам? — настороженно спросил мальчик. Подобная осведомленность его немного нервировала. Слегка приподняв уголки губ, Альбус посмотрел в лицо Поттеру: — О твоем шраме знают все. В волшебном мире ты, можно сказать, национальный герой. — Я? И национальный герой? — мальчик не смеялся, даже не улыбался, по правде, но Дамблдор словно наяву видел, как тот саркастически хохочет. — Верно, — серьезно кивнул он. Ему не нравились игры его воображения. — Ты должен понимать… Такого еще никогда не было, Гарри. Никто никогда не выживал при прямом попадании Авады… — он осекся. Не стоит мальчику в таком раннем возрасте знать названия таких темных заклинаний. Юноша же, не подавая виду, что заметил осечку, снова крепко задумался. Не надолго. — Мистер Дамблдор, Вы упоминали Темного Лорда… — он замолчал, пытаясь сформулировать свой вопрос так, чтобы его интерес не показался директору слишком странным. Ему просто было интересно, но его почему-то всегда осуждали за чрезмерный интерес к тому, о чем, по мнению других людей, ему знать не обязательно. Он понимал, что эта тема, скорее всего, окажется как раз из таких, но вопрос уже полностью захватил его. — Да, его звали Темный Лорд Волдеморт, — повторил Альбус, решив помочь мальчику. — На протяжении многих лет этот безумец со своей армией терроризировали Магическую Британию. Люди до сих пор боятся произносить его имя. — Вот как, — задумчиво пробормотал Гарри со странным блеском в глазах, на время оттеснившим лед. — Зачем же ему такому великому понадобились мои родители? Они были такими особенными? За что он вообще боролся? Возможно в его словах было слишком много нездорового интереса, но по правде говоря, вся история казалась ему такой далекой от него самого, что он не видел в своем вопросе ничего особенного — просто интересные исторические данные, в которых он всегда любил копаться от скуки. Только вот директор школы волшебства, услышав его, весь подобрался и нахмурился. — За зло, — резко ответили ему. — Могу лишь сказать тебе, мой мальчик, что в мире есть такие злые люди, которых действительно стоит опасаться. — Понятно… Альбус сразу пожалел о своих словах, потому что Гарри как-то неуловимо замкнулся. Взгляд ребенка стал совершенно холодным, растеряв всю дружелюбность, которая, хоть и в малом количестве, но все же была. Похоже, ответ его не удовлетворил… Позже Дамблдор в своем кабинете поймет свою ошибку. Не было вины мальчика в том, что его самого всегда называли злом. А сейчас комната погрузилась в неловкую тишину на несколько долгих минут. Гарри, казалось, совершенно утратил интерес к своему гостю и теперь сосредоточенно рассматривал трещинки на обшарпанном подоконнике, ожидая либо дальнейших указаний директора по поводу школы, либо его ухода. Альбус же, потеряв надежду на дальнейшее дружелюбное общение, запустив руку за пазуху, достал оттуда конверт и протянул его мальчику: — Вот. Это письмо из Хогвартса. В нем указано все то, что нужно будет купить для школы на Косой Аллее, — сказал он тем же добродушным тоном, каким и общался с Поттером до этого. — Там также билет на поезд, чтобы добраться до школы. Хогвартс находится в Шотландии и, по сути, является частной школой-пансионом для детей с магическими способностями. Обучение длится десять месяцев, с 1 сентября по 30 июня, но в течение года, исключая летние, будут еще рождественские каникулы. В конце каждого курса учащиеся обязаны сдать переводной экзамен, самые важные экзамены сдают пятый и седьмой курсы, но это еще не скоро, так что тебе не стоит переживать. — С улыбкой продолжал директор, пока Гарри внимательно изучал письмо. — Хогвартс-экспресс будет отходить с платформы 9¾. Чтобы попасть на нее, нужно пройти через барьер в виде колонны. Она находится между платформами девять и десять. Думаю, ты сам прекрасно разберешься на месте. — Сэр, у меня нет денег на все это, — серьезно сказал Гарри, кивая на раскрытое письмо со списком учебников и остальных необходимых товаров. — Не переживай по поводу денег, мой мальчик. Для сирот и малоимущих семей в нашей школе существует особый фонд, — пояснил директор. — Но, думаю, тебе он не понадобится. Родители оставили тебе целый сейф с щедрым запасом золота в Гринготтсе — так называется банк волшебников. Мы возьмем необходимую сумму, когда пойдем сегодня, или в любой другой день, за покупками. Юноша слегка поморщился, обдумывая что-то, и смело попросил: — Не могли бы Вы рассказать мне, как попасть на Косую аллею? Кажется, Вы так ее называли? — Но, мой мальчик, зачем тебе это? Ты и так все увидишь, когда я провожу те… — Мне не нужно сопровождение, сэр, — сухо перебил его Гарри. — Я привык все делать сам. — Если это твое желание… — Пробормотал Альбус. Он хотел проконтролировать мальчика лично, но навязывать сопровождение он не имел никакого законного права. Вздохнув, он быстро рассказал мальчику о Дырявом котле, упомянув, что помощи в открытии портала на Косую Аллею можно попросить у бармена по имени Том. Напоследок он передал юноше ключ от личного сейфа в Гринготтсе, чтобы мальчик смог взять денег на покупки, при этом он кратко рассказал про сам банк и встал, собираясь уходить. Не этого он ждал от этой встречи и от Героя в целом. Точно не того, что мальчик будет настолько похож на своего врага. Он правда старался выбросить эти кощунственные мысли из головы, но они неотвратимо преследовали его весь этот разговор. — До свидания, сэр, — сказал Гарри, когда хмурый и опечаленный Дамблдор стоял уже в дверях. Но не это поразило Альбуса больше всего, а едва заметная счастливая улыбка, на мгновение отразившаяся на лице мальчика, когда тот думал, что на него уже не смотрят — вкупе с улыбкой этот светящийся зеленью взгляд делал черты лица намного приятнее этой холодной мертвой красоты, словно застрявшей во времени этой комнаты. Хоть он и не мог сказать, насколько улыбка была настоящей, но мысли об их схожести с Томом будто сами собой стерлись из головы. Нет, этот Гарри не был похож на Риддла. Том никогда не стал бы так улыбаться кому-то. Разве что только собственному отражению в зеркале. Дамблдор кивнул мальчику на прощание и покинул неприветливую комнату, оставив ее хозяина наедине с собой. Ну, и с его змеей, разумеется. Но этого Дамблдор знать не мог. — Я не урод, — тихо и убежденно промолвил Гарри вслед закрывшейся двери. Губы уже были растянуты в немного безумной счастливой улыбке. — Я просто особенный. Да, особенный. Шеша, ты слышал? Я и правда особенный! Волшебник! Ты вообще это слышал?! Поттер счастливо расхохотался.