***
— Мистер Малфой, с Вами все в порядке? — вкрадчиво поинтересовался профессор без своего обычного заикания, когда Драко через минуту так и не отмер, в ужасе глядя перед собой стеклянными глазами. Не сразу, но и ученики, и учитель заметили руку, которую мальчик неосознанно прижимал к груди. На ней был ужасный ожог, как если бы Драко попытался в руке раздавить раскаленный уголь. На серебряно-зеленом галстуке виднелось маленькое обуглившееся пятнышко. Лица учеников вытянулись от изумления, а Квирелл даже слегка позеленел. Вывел из оцепенения всех тихий то ли стон, то ли скулеж, раздавшийся от блондина. — Мистер Малфой! Отве… отведите его не-немедленно к мадам Помфри! Мистер Гойл! Когда из класса вывели несопротивляющегося Драко, Поттера в коридоре уже не было. Как выяснилось позднее, он ушел прямиком в свою комнату и пролежал там до ужина, открыв дверь, только чтобы сказать, что изучит темы пропущенных уроков и напишет конспекты, которые потом обязательно покажет преподавателям. Выглядел он уже не так плохо, как на уроке Защиты, но был все еще бледен. Староста пошла на уступки и не стала насильно его переправлять в Больничное крыло с условием, что он сходит туда, когда ему станет лучше. Гарри был ей за это искренне благодарен, ему нужно было много чего обдумать, и он точно не сможет этого сделать, если его будут постоянно беспокоить. Раньше, когда Гарри терял контроль над эмоциями, в приюте обязательно происходили несчастные случаи. Были они не такими уж и случайными, поскольку происходили лишь с теми людьми, которые послужили причиной его неудовольствия. Это было уже привычно и не вызывало ничего, кроме легкого раздражения. Как бы он ни пытался это сдерживать, его обычно послушная магия бунтовала и спешила мгновенно мстить неприятелям. В гневе или тем более в бешенстве Поттера видели за всю жизнь лишь пара человек, и они точно никогда этого не забудут. Но такое состояние было намного хуже самой ужасной ярости. В момент, когда блондин схватил его, магия, подстегиваемая неожиданным приступом боли, решила защитить своего хозяина от дополнительных переживаний и негативных эмоций, только бы усугубивших его состояние, просто поджарив обидчика. Лишь расторопность и невероятная удача позволили Малфою избежать серьезных травм или даже мучительной смерти. В тот день почти никто так и не понял, что случилось с Драко и откуда у него этот ожог. А те, кто поняли, старались не раскидываться такой интересной информацией. Мадам Помфри накачала Малфоя успокоительным и вылечила руку меньше, чем за пять минут. Порезы, ожоги, переломы и прочие травмы не были редкостью для Хогвартса, поэтому дело не дошло до директора. Не было и выговора от декана — если бы профессору Снейпу в лицо заявили, что первокурсник смог сделать что-то подобное, он бы просто не поверил. Мальчик одиннадцати лет не способен использовать такую сильную магию, тем более без палочки. Это знал весь персонал Хогвартса. Однако, несмотря на все это, по школе стремительно начали расползаться слухи. Многие видели своими глазами произошедшее, и даже без доказательств, не обращая внимания на абсурдность своих доводов, говорили всем, что Малфоя покалечил именно Поттер. Ситуация была неприятной, но привычной для Гарри. Кто, как не он, прекрасно осознавал, что такое сплетни, и к чему они приводят. На следующий день после того злополучного урока весь Хогвартс провожал его настороженными взглядами. Даже картины, перебегая из рамы в раму, о чем-то тихо шушукались, когда он находился в их поле зрения. Это не смущало, но очень сильно напрягало. Он уже почти ненавидел себя за свою импульсивность и непослушную магию, которая умудрилась создать ему не самую лучшую репутацию даже тут. Конечно же, был один неоспоримый плюс — вряд ли Драко после такого станет с ним общаться. Он не слышал за все время от Малфоя ни единого полезного слова помимо его непрекращающегося трепа ни о чем, поэтому не был сильно расстроен потеряв «источник информации». Все в мире было скоротечно, и эта игра в дружбу не была исключением. Гарри был благодарен судьбе за этот опыт, но за неделю постоянного разделения с кем-то своего личного пространства и ощущения себя в нем невольником, он несколько раз чуть не свихнулся. Он уже давно привык к определенной схеме отношений с окружающими, поэтому очень болезненно воспринимал глобальные изменения в устоявшейся системе. Правда, подобный плюс нес в себе и плохие последствия: кроме Драко будет еще очень много людей, которые точно так же не захотят с ним больше контактировать. Иногда было даже смешно, когда кто-то из них, проходя с ним по одному коридору, пытался прижаться как можно ближе к стене. Как будто одно его случайное прикосновение может ранить кого-то. Каждый раз, чувствуя на себе чей-то опасливый взгляд, у Гарри складывалось впечатление, что сейчас он просто спит и это приютские стены, так часто дарившие ему кошмары в детстве, решили сыграть с ним злую шутку или же он просто сошёл с ума. Хогвартс, подаривший ему сказку, начал давить почти так же, как и приют. Люди вели себя точно так же. Все осталось неизменным — даже здесь он был белой вороной и изгоем. Он не собирался добиваться такого эффекта тут. На завтраке царила почти оглушающая тишина, был слышен лишь тихий звон посуды невозмутимых преподавателей. Гарри не обращал внимания на вездесущие взгляды, но тугой комок в горле не давал спокойно есть. Это было неприятно и невероятно раздражающе. О боже, как же Гарри ненавидел все это. В отличие от приюта, из которого он бы просто ушел и никогда не вернулся, как только появилась бы возможность, от Хогвартса он ожидал многого. Полезные связи, знакомства и, конечно же, знания. И он своими руками умудрился все испортить, даже не начав. Малфой был бы идеальным вариантом для союза, но отношение к нему самого блондина было недопустимо ни в коем случае. В этот раз Драко на завтраке так и не появился, и Гарри искренне надеялся, что с мальчишкой не случилось ничего серьезного, ведь первым, на кого могли подумать, был сам Гарри. Одно дело — слухи, и уже совсем другое — полноценное обвинение. Когда же в середине этого же дня к Поттеру подошел живой и абсолютно здоровый Малфой, Гарри был даже немного рад, но странное, совсем незнакомое выражение лица блондина немного настораживало. — Поттер, — кивнул тот. Гарри ответил точно таким же сухим кивком, скрывая за привычной маской равнодушия свое любопытство. Ему было действительно интересно, что Драко собирался делать дальше. Сейчас тот казался совершенно другим человеком. Дело было даже не в том, что в этот раз он забыл прилизать волосы своим любимым гелем или был один — совсем не в этом. Гарри мог поклясться, что еще не видел блондина таким. Он не был похож на того мелкого заносчивого аристократишку, которого он наблюдал изо дня в день половину этой слишком длинной недели. Драко стоял именно так, как, возможно, его и воспитывали с самого детства. Безмятежное лицо, вздернутый подбородок, уверенный взгляд… Не портили образ даже искусанные в кровь губы, красные глаза и неопрятная прическа. Нет, с таким Драко Малфоем Гарри еще не доводилось встречаться. И это вызывало почти исследовательский интерес с его стороны. — Надо поговорить. Кивнув, Гарри последовал за мальчиком по коридору. Драко завернул за угол и остановился около какой-то двери. Встав напротив, Поттер скрестил руки на груди; лицо его, как обычно, ничего не выражало. — Это неиспользуемые классы. Или ты хочешь разговаривать в коридоре? — Малфой насмешливо хмыкнул. У Гарри раздражённо дернулся глаз, но он преодолел желание убить мальчишку и молча зашел в комнату, Драко зашел следом. Помещение ничем не отличалось от прочих комнат в школе: множество парт, стульев и разных коробок со всякой рухлядью. — И о чем же ты хотел поговорить, Малфой? — спросил Гарри, прислонившись к парте, которая выглядела наименее пыльной. Драко продолжал сверлить его злым взглядом. — Зачем ты это сделал? — сходу выпалил тот. Освещением этому классу служила маленькая форточка почти под потолком, занавешенная каким-то тонким грязным куском ткани, поэтому, когда дверь отрезала класс от коридора, они оказались почти в полной темноте. — Не понимаю, о чем ты. — Прекрасно понимаешь, Поттер. Не делай из меня идиота! — в гневную речь все же пробились обиженные нотки, но Драко было все равно. Он был оскорблен до глубины души. — Я помог тебе, а ты проклял меня! — Без понятия, что ты имеешь в виду, Малфой. Я не проклинал тебя. Уж прости, я не умею читать мысли и не могу провести тут с тобой весь день. — Гарри собирался пойти к двери, но Драко перегородил ему дорогу. Досадливо вздохнув себе под нос, Поттер опять прислонился к парте. — Ты угрожал мне, а потом у меня появился тот ожог, — обвиняюще продолжал напирать мальчик. — И поверь, таких совпадений не бывает. Не пытайся отвертеться, Поттер! — Может быть и так, — согласился Гарри с еще одним тяжёлым вздохом, — но чего ты от меня сейчас-то хочешь? — Очевидно, извинений. Прилюдно. — Драко высокомерно вздернул подбородок. — Я не могу допустить, чтобы честь Малфоев была растоптана. Тем более полукровкой. — злорадно добавил Малфой. Вероятно, это был контрольный выстрел в голову. Гарри сжал край парты. Сейчас главным было не сорваться. Удержать и себя, и магию от необдуманных, глупых поступков. Вместо того, чтобы прямо сейчас жахнуть по обидчику очередным стихийным выбросом он подобрался и ответил: — Вот как. В приличном обществе, насколько я знаю, нельзя так бессовестно утверждать, что ты лучше собеседника. Или ты только на словах из приличного общества? — Малфои всегда лучше других, Поттер. Мой род очень древний и, в отличие от твоего папаши, мы никогда не смешивали свою кровь с маггловской. Гарри прикрыл глаза и несколько раз вдохнул и выдохнул. Еще один выброс ничего не решит, а только усугубит ситуацию, поэтому надо было срочно успокаиваться. Только вот Малфой каждый раз выводил его из душевного равновесия, когда он уже почти брал себя в руки. Такими темпами этот разговор ни к чему хорошему не приведет. Крепко зажмурившись, благо в темноте этого не было видно, Гарри попытался выкинуть из головы все ненужные эмоции. Как ни странно, но это всегда помогало лучше всего. Оторвавшись от парты, он медленно подошел к Драко. С самого раннего детства Гарри читал очень много книг, но еще больше было вещей, до которых он доходил сам. Одной из таких вещей было знание, что проще всего на тех, кто его раздражал, воздействовать силой. Никто никогда тебя не признает, если не докажешь свое превосходство. Страх, подкрепленный делом, же плотно обхватывал души людей, не давая места для неповиновения. Малфой выбрал себе не ту жертву. В одном парень был уверен всегда — он ненавидел, когда управляли им, а за попытки это сделать, никогда не прощал. — У тебя есть в голове хоть что-то, кроме древа семьи? — Малфой настороженно следил за его передвижениями, не упуская ни единого жеста. Изменения в Поттере не остались для него незамеченными. Гарри тем временем уже подошел к мальчику достаточно близко, чтобы видеть его выражение лица. — Что ты вообще собой представляешь, Малфой? — Не забывайся, Поттер! — Драко не волновало ни то, как страшно сейчас блестели глаза Поттера, ни его пугающий тон, сейчас он с только ему присущей горячностью пытался восстановить ход вещей. — Я сделал тебя своим другом, а ты отплатил мне подобным отношением! Без меня ты не прожил бы на факультете и дня! — Я бы не был так в этом уверен, — выплюнул Гарри и хмыкнул, когда Малфой весь раздулся от гнева. — Я не собираюсь приносить никаких извинений, тем более публично. Если не хочешь проблем, советую не переходить мне дорогу. — Я… Ты… — Драко уже трясло от злости: — Мой отец узнает об этом! — Конечно узнает. Ты же каждый вечер строчишь ему письма, — Поттер жестко усмехнулся. — Не можешь решить ни одной своей проблемы без вмешательства папочки. — Да как ты… — Хотя бы себе не ври, Драко — ты никто без своего отца, — тон Поттера был насмешливым, но глаза оставались холодными, а оттого Драко внезапно стало немного страшно. Заметив изменения во взгляде собеседника, Гарри улыбнулся обманчиво нежной улыбкой. Взгляд не давал усомниться в том, что Поттер сейчас не испытывает положительных эмоций. Вернее, эмоций вообще. — Я не боюсь ни тебя, ни твоего отца, Малфой, вот, в чем твоя проблема. — Мой отец — глава попечительского совета! Одно его слово, и ты вылетишь из школы! — Запальчиво привел свой аргумент Драко. Гарри вместо ожидаемой Малфоем реакции холодно рассмеялся, посмотрев на того с выражением брезгливой жалости во взгляде. Пожалуй, это был единственный момент, когда Драко смог разглядеть какую-то искреннюю эмоцию на его лице. — Ошибаешься, Драко. — Гарри медленно поднял руку. Мальчик следил за его действиями с почти осязаемым ужасом. Поднеся ее к лицу Малфоя, он медленно, едва касаясь, провел костяшками пальцев по его щеке, с отстраненным выражением разглядывая изумленного блондина, который от шока, похоже, забыл, как дышать. Посмотрев ему прямо в глаза, Гарри обманчиво ласковым голосом прошептал: — Как думаешь, кому поверят эти глупые люди: мне — человеку, который избавил их от Темного Лорда — или же твоему отцу — известному пожирателю смерти? — Откуда ты…? — Севшим голосом просипел Драко. — Мир слухами полнится. Если уметь слушать, можно узнать много интересной информации. В той же гостиной Слизерина, например. — Это все ложь! И вообще! Если я прикажу, весь факультет отвернется от тебя! — Драко резко втянул носом воздух и отскочил к двери, сверля Поттера злобным взглядом. Страх притупился, стоило увеличить дистанцию, но не исчез полностью. Точно не исчез. Гарри видел это. — Храбришься, — в темноте колдовским светом светились два изумруда. Драко был почти уверен, что, если бы Гарри захотел, то запросто причинил бы ему вред, если не убил бы. Прямо тут, в этом богом забытом классе. — Знаешь, на твоем месте твой отец не был бы столь глуп… Он, в отличие от тебя знает, с кем можно связываться, а с кем нет. Ты допустил ужасную ошибку. — И какую же? — Ты думаешь, что твое влияние поможет тебе в любой ситуации, но это не так. Есть люди сильнее тебя, признай это. Устроишь мне травлю на факультете? Удачи. Все равно меня сейчас подозревает в злобных умыслах каждый второй ученик Хогвартса. — Окинув Малфоя еще одним взглядом, Гарри обошел его и вышел за дверь. — Ты сам напросился, мерзкий полукровка, — прошипел ему вслед Драко. — Хорошо подумай, прежде чем решишь совершить глупость.***
Последствия их милой беседы Гарри ощутил уже на следующее утро. Выйдя из своей комнаты в общую гостиную, он сразу же почувствовал несколько десятков сердитых и презрительных взглядов, направленных на него. Это было очень необычно, на Слизерине не было принято открыто пялиться или рассматривать другого человека — это считалось плохим тоном, но в этот раз слизеринцы, похоже, решили пренебречь этим негласным правилом. Малфой успел настроить против него почти весь факультет меньше, чем за сутки. Поттер раздраженно хмыкнул и молча вышел из гостиной. От Малфоя действительно было слишком много проблем. В Большом Зале Драко сидел в центре стола на своем обычном месте, и победно усмехался, когда Гарри только пришел этим утром на завтрак. На месте, которое до этого момента занимал сам Поттер, уже гордо восседал его одноклассник, Теодор Нотт. Семья Ноттов была до ужаса правильной чистокровной семьей, поэтому Тео невзлюбил полукровку с первого дня. Возможно, поэтому Малфой и усадил его рядом с собой на завтраке — чтобы позлить Поттера. Гарри проигнорировал столь ребяческий выпад в его сторону и сел с краю стола. Завтрак в этот раз проходил на удивление спокойно. До него, конечно, доносились обрывки фраз и разговоров, но это было не так, как когда Драко жужжал прямо над ухом. Даже глобальная ссора и два дня потрясений не дали Малфою отступить от своего ежедневного ритуала. Каждое утро на завтрак блондин рассказывал «интересные» истории из своей жизни. На удивление, они были довольно популярны среди первых-вторых курсов, старшекурсники же слушали весь этот бред с неприкрытыми смешинками в глазах. Сегодня Драко вещал о том, как он однажды, летая на метле, чудом избежал столкновения с маггловским вертолетом. Гарри никогда в жизни не слышал еще такой чепухи. Даже глупые мальчишки из его приюта могли придумать что-нибудь правдоподобнее этого. На самом деле, он вообще не понимал всей этой суеты вокруг намечающегося урока полетов. Когда к ним в гостиную два дня назад заявился декан и по секрету сообщил об этом мероприятии, ученики словно с ума посходили. Про квиддич теперь говорили абсолютно все, не только Малфой. Гарри был равнодушен к квиддичу, поэтому урок полетов его не воодушевлял ни в коем разе. Зато у него был другой повод для волнения — Зелья. Он прочитал множество книг об этом искусстве, поэтому в нетерпении ждал урока, который должен был состояться сразу после завтрака. Быстро поев, он вышел из зала. Малфой, отвлекшись от своих благодарных слушателей, провожал его пакостливым взглядом до самых дверей. Было даже интересно, что этот мальчишка сможет сделать в этом противостоянии. Но итог — всегда один. Гарри не был готов к поражению. Сосредоточившись на предстоящем занятии, Гарри ускорил шаг. До комнат слизеринцев было всего два пути: через классы профессора Снейпа и короткий, по которому их проводила в первый день староста. Обычно после завтрака все идут сперва в гостиные за учебниками, а потом уже на уроки. Поттер же всегда носил учебники с собой, поэтому, если его не тащил с собой куда-нибудь Малфой, приходил на урок первым. Однако в этот раз, хоть он и был без Драко, но перед дверью оказался одним из последних. Зелья были первой совместной парой факультетов Слизерина и Гриффиндора, но Гарри никак не ожидал увидеть весь первый курс ало-золотых у кабинета за полчаса до занятия. Особенно если учесть, что из верхней башни грифов до подземелий был путь совсем не близкий. Очевидно, никто из них так и не зашел в гостиную после завтрака. Как только он появился в коридоре, все разговоры стихли. Ученики были явно на иголках, ожидая урока самого страшного учителя Хогвартса, а учитывая расцветку нашивки и галстука Гарри, он был тут не самой ожидаемой персоной. Особенно так задолго до урока. Уже сплотившийся за неделю совместной учебы, Гриффиндор свободно общался между собой, но никак не хотел этого делать в присутствии одного из змей. Самому Поттеру было глубоко наплевать на межфакультетскую грызню, поэтому, пристроившись в темном уголке, он достал книгу и принялся читать. Пару минут ничего не происходило. В коридоре был слышен каждый шорох или чей-то слишком громкий вздох, потом грифы начали перешептываться, некоторые вскоре и вовсе забыли про затесавшегося в их ряды слизеринца и вернулись к разговорам. Спустя пять минут Гарри отвлек от чтения смутно знакомый голос: — Ты ведь Гарри Поттер, да? — спросил его никто иной, как Рон Уизли. Несколько ребят заинтересовано обернулись. Они еще не встречались с ним на уроках, поэтому не знали его в лицо. На церемонии распределения у них не было ни достаточно времени, ни возможности, чтобы рассмотреть его получше. — Да. — Тогда… — мальчик замялся, что-то мучительно обдумывая, но все же продолжил тихим доверительным шепотом: — Ты помнишь Того-Кого-Нельзя-Называть?***
Прошла уже почти неделя с тех пор, как школу вновь наполнили голоса учеников. Работа учителя — это не то, о чем он мечтал в молодости, но выбора особого не было. Можно было даже сказать, что эта работа вполне терпима… если бы не обязательства, повешенные на него много лет назад. Последние десять лет он с мрачным предвкушением ожидал тот день, когда нога Гарри Поттера ступит на земли Хогвартса. И вот это случилось. За все эти годы он привык думать о мальчишке, как о наглом хулигане, избалованном и лелеемым родственниками. Несносный мальчишка еще до рождения был распределен в Гриффиндор, это было очевидно. Снейп был уверен, что Поттер стал копией своего гадкого родителя. Мысли о том, что тот был сыном не только Джеймса, но и Лили, Северус старательно избегал. Поэтому-то и было так странно наблюдать за шагающим по коридорам юношей с эмблемой Слизерина на мантии. Этого не ожидал никто, и уж тем более Северус. Каждый раз, когда он проходил мимо мальчика или просто останавливался на нем взглядом в Большом зале, ему казалось, что вот-вот и проявятся все семейные черты, что на него вновь взглянет Джеймс своими карими глазами, а потом скажет что-нибудь дерзкое и рассмеется ему в лицо. Но нет, Поттер продолжал молчать, обводя своих сокурсников презрительным взглядом застывших изумрудных глаз. И никакое происшествие не могло изменить этого. Даже всеобщая ненависть и травля. Слизерин всегда славился своей скрытностью. Вроде бы, еще позавчера его засранец-крестник пытался что-то втолковывать молчаливому Поттеру, а сегодня уже сидит в окружении абсолютно других людей, совершенно не обращая внимания на своего «друга». Не будь Северус собой, он бы, как и все, не заметил изменений. Сегодня как раз должен был состояться первый урок Зелий с той самой группой, в которой и находился Поттер. И если, работая, он мог с легкостью не думать об этом, то перед сном тяжелые мысли одолевали его, не давая уснуть еще очень и очень долго. Поттер не был похож на своего отца, как он привык для себя считать, но и на Лили он не был похож тоже — ни внешностью, ни тем более характером. Разве что глаза немного… У Снейпа в голове пару раз даже мелькали мысли об обмане. Может, это и не Поттер вовсе? Мальчишку вполне ведь могли подменить. Дамблдор хранил свои секреты при себе и ничего не говорил, но было хорошо заметно, как пристально тот следит за парнем. Словно ожидает чего-то плохого или странного… Северус не знал, что происходит. И, если честно, не особо хотел разбираться в этом. Он мечтал лишь об одном: уехать куда-нибудь и больше никогда не слышать ни об Англии, ни о Гарри Поттере в частности. — Северус, ты меня слушаешь? — от нелегких мыслей этим утром его отвлек, как ни странно, голос директора. Дамблдор уже несколько дней его не трогал, пребывая в постоянном напряжении. А это для него было необычно. — Да, Альбус. Простите, задумался. — Что же ты так, мальчик мой? Не выспался? — Отложив вилку, Дамблдор как обычно подарил ему один из самых понимающих взглядов. В первые годы под крылом директора его это очень злило, сейчас уже было почти все равно. И на обращение «мальчик мой», и на все остальное. — Все нормально, директор. Просто отвлекся. — Ну как скажешь, — директор задумался на секунду, — Ах, вот я о чем… У тебя сегодня ведь урок с первым курсом Гриффиндора и Слизерина? — Название его факультета Альбус сказал с каким-то сомнением и недоверием. И Северус понимал, почему. Ему самому не верилось, что Поттера распределили в Слизерин. О том, что Дамблдор подумал именно о мальчишке, Северус не сомневался — Гарри Поттер занимал мысли почти каждого преподавателя в этой школе, начиная с первого дня учебы. Еще не было ни одного собрания, но учителя уже шептались между собой о невероятных талантах мальчика. А еще о таинственном ранении ученика на уроке Квирелла… впрочем, эти сплетни были полнейшим вздором. А вот об академических успехах мальчишки Северусу как раз сегодня и предстояло узнать. Если, конечно же, Поттер сможет оценить столь тонкое искусство, как Зельеварение, по достоинству. В чем профессор очень сильно сомневался. — Первой парой, — утвердительно кивнул Северус. Краем глаза он заметил, как Поттер вышел из зала в сопровождении ехидных смешков своих сокурсников. — Точно-точно. — Дамблдор с энтузиазмом покивал седой головой, — Я хотел кое о чем попросить тебя, Северус… — придав своему тону загадочности, добавил директор, съев кусочек пирога со своей тарелки. А вот ему, похоже, сегодня позавтракать не удастся. — О чем же? — Я хочу, чтобы ты понаблюдал за Гарри, — шепотом произнес Альбус, а потом уже громче добавил: — Будь с мальчиком помягче. Как-никак, он совсем недавно узнал о магии. — Я не завожу любимчиков, Альбус, — почти прорычал он. Приказа такого плана он ожидал очень давно, но потакание одному из студентов? А тем более отпрыску Джеймса? Это было не в его принципах. Известие о том, что мальчишка недавно узнал о магии, его почти не удивило — сестрица Лили ненавидела колдовство всей душой. Зависть терзала ее душу даже при простом упоминании об этом. — Но, мальчик мой… — Альбус, в Хогвартсе учатся магглорожденные студенты. Они тоже никогда не слышали о магии. Им я никогда не делал поблажек, — приподняв бровь на попытку директора что-то возразить, он продолжил: — Не помню, чтобы Вы хоть раз были против моих методов преподавания. За все десять лет, что я работаю здесь, Вы ни разу не просили меня о подобном. Я не собираюсь никому потакать. Минерва, которая слышала весь разговор, не выдержав, фыркнула. Пожалуй, даже первогодки уже слышали о том, как профессор Снейп «никому не потакает». Факультету змей многое сходило с рук, и это была, в основном, заслуга их декана. — Хорошо, Северус. — Со вздохом сдался директор. Залпом осушив свой кубок с тыквенным соком, он встал и, напоследок улыбнувшись коллегам, скрылся за неприметной дверью за столом преподавателей. Северус понял, что директор очень им разочарован. Впрочем, ему не было до этого особого дела. Посмотрев на свою еду, он поморщился и вздохнул. Этот маленький спор совершенно отбил ему аппетит. Раздраженно бросив чистую вилку на стол, он, не прощаясь, вышел из зала. Как бы там ни было, но ему нужно было еще взять несколько ингредиентов перед началом урока. Стремительно проносясь по коридорам к подземельям — то пропадая, то вновь появляясь в темных углах — он до смерти пугал впечатлительных учеников. Но уже почти дойдя до своей цели, он резко остановился, так и не повернув за угол. Спрятавшись в одной из ниш, Северус с интересом выглянул и прислушался. Кое-что привлекло его внимание. Рядом с его классом уже как обычно стояла толпа гриффиндорцев. И Поттер был среди них. Вроде бы Дамблдор что-то говорил насчет шпионажа за Поттером? Это было прекрасное для остальных, хотя, по правде, и довольно слабое для него самого, оправдание собственного интереса… Прислонившись к стене, мальчик читал книгу. Даже отсюда Северус мог разглядеть название: «Сильнейшие яды и противоядия». Сказать, что это его поразило — значит, ничего не сказать. Дети в коридоре обсуждали прошедшие уроки, квиддич или то, что они съели на завтрак, и только Поттер в одиночестве читал «Сильнейшие яды и противоядия»… Эта книга рекомендовалась к прочтению талантливым второкурсникам, если им требовался дополнительный материал или просто интересное чтиво, но никак не первокурсникам, не посетившим еще ни единого урока Зелий. Если бы не заинтересованный взгляд, безумно быстро пробегающий по строчкам книги, то Снейп точно бы подумал, что мальчишка взял этот фолиант просто по ошибке или чтобы выпендриться перед однокурсниками. Но это бы было в том случае, если бы тот просто бездумно пялился на буквы, но Поттер, очевидно, был крайне заинтересован тем, что читал. Похоже, он понимал каждое прочитанное слово. Недоверчиво нахмурившись, Северус тряхнул головой. Это было безумное предположение. Будь Поттер хоть трижды гениален, как об этом поет Флитвик, он бы все равно не мог самостоятельно изучить столько литературы, чтобы добраться до «Ядов и противоядий», это же даже смешно! Возможно, этот наглец и правда просто пытается привлечь внимание. Точно так же, как и его отец. Ухмыльнувшись собственным мыслям, Северус снова выглянул из-за угла. Если бы сейчас по этому коридору шли из Большого зала ученики, то подобная игра в «прятки», была бы недопустима. «Зельевар-педофил шпионит за своими учениками!» — великолепный заголовок на первый разворот «Ежедневного пророка». Да, эта статья, несомненно, была бы достойна пера Риты Скитер. Но, на его счастье, все студенты, которые знали об этой дороге и часто ей пользовались, сейчас либо шли на свои уроки, либо сидели в слизеринской гостиной. В какой-то момент Поттер оторвался от чтения и перевел куда-то взгляд. Куда именно, Северус не видел, поэтому попытался бесшумно передвинуться чуть ближе к проходу — его угол обзора не позволял рассмотреть весь коридор. Сделав это, он вновь посмотрел в тот угол, в котором стоял Поттер. Ох, не для этого он столько лет был шпионом, точно не для этого. — Ты ведь Гарри Поттер, да? — спросил мальчишку тощий рыжий парень, неуклюжей тенью замерев около Гарри. Возможно, это был кто-то из Уизли, Северус не помнил точное количество детей этой семьи, он знал лишь то, что их было неимоверно много. — Да, — тихо отозвался тот, захлопнув книгу. Ему определенно не понравилось, что его прервали, но он старался не подавать виду. Грифы, до этого что-то бурно обсуждавшие, теперь замолчали и прислушивались к разговору. — Тогда… Ты помнишь Того-Кого-Нельзя-Называть? — тихо спросил рыжий, громко шмыгнув носом. Северус обреченно закрыл глаза рукой. Тут и думать нечего, этот идиот тоже станет одним из тех, кто отравляет ему жизнь своей тупостью каждую неделю в течение года. Поттер, надо отдать ему должное, почти никак не выразил своего удивления. Спрятав книгу в сумку, которую до этого держал в руках, он отлепился от стены и выпрямился, чтобы, не меняя тона, задать всего один вопрос: — Прости, что? — Тот-Кого-Нельзя-Называть… — почти прошептал мальчик, покраснев до корней волос. — Ты его помнишь? Ты же Гарри Поттер… Северус закатил глаза. Ну да. Это все объясняет. — Думал, послышалось, — на выдохе произнес Поттер. Снейп был почти уверен, что мальчишка сейчас искренне забавляется. — Ну, что я могу сказать. Ты помнишь, как тебе меняли подгузники, Уизли? — Э-э-э… — протянул тот. — Очень красноречивый ответ, — усмехнулся Поттер. — Мне было полтора года. Сам-то как думаешь? — Нет? — наивно уточнил мальчишка, шаркнув ногой по каменному полу. Северус впервые за многие годы пытался сдержать рвущийся наружу смех. — Нет, — отчеканил Поттер, окидывая приунывшего Уизли скучающим взглядом. Как ни посмотри, но Джеймса тут и в помине не было. — Уж прости, что не рассказал интересную сказку. Никто из присутствующих, даже Северус, не заметил еще одно заинтересованное в этом разговоре лицо. Из коридора, сбоку от Поттера показалась белобрысая макушка Малфоя. За ним подтянулся и почти весь первый курс Слизерина. Казалось, что еще вот-вот — и лицо его крестника треснет от переполняющего его злорадства. — Ну, что ты, Потти. По-моему, ты просто замечательный сказочник. Северус проклял тот день, когда Люциус решил оказать ему «великую честь», сделав его крестным отцом своего чада. Драко не был глуп, но он был ленив и упрям для того, чтобы чему-то научиться. Совершенно непохожий на своих преуспевающих во всем родителей, трусливый в одиночку, но храбрый в толпе, Драко Малфой сейчас задирал своего бывшего, хоть и всего на несколько дней, приятеля. Снейп чувствовал, что острый язычок этого паршивца сейчас может многое наговорить. И, как всегда, Северус не ошибся в своих догадках. — Неужели, ты и правда не расскажешь нам сказку о том, как Темный Лорд прикончил твоего магглолюба-отца и мать-грязнокровку? — со стороны слизеринцев послышались смешки. — Почему, Потти? И я, и твой новый рыжий дружок очень хотим послушать это. Правда, Уизел? Может, для глупых детишек подобные выпады и были забавным, но вот для Северуса оскорбление памяти Лили стало последней каплей. Вылетев из своего укрытия, словно летучая мышь, он прожег взглядом отскочившего от Поттера Малфоя и резким взмахом руки отворил дверь кабинета. — Заходите. — Практически прошипел он. Бледные ученики потянулись по направлению к двери. Драко, осознавший, что крестный, возможно, что-то слышал, попытался разжалобить его извиняющимся взглядом. Кто, как не он, прекрасно знал, как Северус ненавидел слово «грязнокровка». Еще раз пригвоздив взглядом Драко к месту, Северус нырнул в соседнюю от кабинета дверь, за которой была его личная кладовая для ингредиентов. Уже скрываясь за дверью, он краем глаза зацепил спокойного как удав Поттера, заходящего в кабинет. Возможно, Снейп и не хотел бы знать то, что ответил бы мальчик, если бы их перепалку с Малфоем не прервали. Быстро схватив нужные ему колбочки, он сунул их в карман черной мантии и направился в бой. Как только он переступил порог аудитории, прозвенел колокол, извещающий о начале занятия. — Займите свои места, — тихо произнес он. Эффект оказался мгновенным: ученики со скоростью света оказались за партами, а тетради и перья с чернилами на столе. Взгляд невольно остановился на Поттере, усевшемся на первый ряд, почти под нос к преподавателю. Это место почти всегда оставалось свободным, особенно на его уроках. Решив не отвлекаться на странное поведение студента, он быстро провел перекличку и начал читать вводную лекцию: — Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, — начал он. В подземельях была хорошая слышимость, поэтому говорил он практически шепотом. Внимательно слушающим ученикам не составило бы труда его услышать, даже если бы он действительно шептал что-то кому-нибудь на ухо. Замерев перед учительским столом и скрестив руки на груди, он продолжил: — Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки. Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, опьяняя его разум, повелевая его чувствами… могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. — Снейп обвел аудиторию леденящим взглядом. — Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки. После его короткой речи царившая в комнате тишина стала практически звенящей. Все это время Северус старался незаметно наблюдать за отстраненно глядящим куда-то сквозь него Поттером. Возможно, мальчишка и не был так туп, как он изначально предполагал, но и к гениям его отнести вряд ли было возможно. Или же то чтение «Ядов и противоядий» не было игрой на публику? Северус не знал… Ничего не знал. — Поттер! — Неожиданно произнес он, желая опровергнуть для себя все глупые слухи об этом человеке. — Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни? — Напиток живой смерти, сэр, — не задумываясь, ответил тот. Уже взметнувшаяся было рука девчонки из Гриффиндора, Гермионы Грейнджер, остановилась, так и не поднявшись в воздух. — Надо же… — Тихо выдохнул Северус, обращаясь больше к себе, чем к кому-либо еще. Опомнившись, он задал следующий вопрос: — Если я попрошу Вас принести мне безоаровый камень, где Вы будете его искать? В этот раз девчонка практически успела поднять руку, потому что знала наверняка, что одним вопросом учитель не ограничится. Однако Поттер и в этот раз не дал ей блеснуть знаниями, бесстрастно заметив: — Это, смотря где я буду находиться, профессор. — Поясните. — Как и у любого зельевара, у Вас должен быть достаточно большой запас безоаров, но, думаю, парочку я смог бы найти и в классных шкафах с ингредиентами. — Мальчик указал взглядом на шкафы, стоявшие у каждой стены класса. — Если бы у меня не было доступа к ним, то я бы, пожалуй, воспользовавшись услугами школьной почты, заказал бы безоар в любой аптеке. — Мальчик изящно заправил выбившуюся из прически черную прядь за ухо и, на секунду задумавшись, продолжил: — А если Вы имели в виду работу в полевых условиях, то мне бы пришлось искать и резать козу. — Верно, мистер Поттер. — Медленно сказал Северус. Этот мальчик умудрился не только ответить, но и указать учителю на неправильную постановку вопроса, не дерзя при этом. Удивительно, но его это ни капли не взбесило. Пожалуй, это и правда был талант. Кто же такой этот Гарри Поттер? — Хорошо, Поттер, последний вопрос. В чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха? — он уже во всем разобрался и этот вопрос не был нужен, но почему-то он решил его задать. Наверное, чтобы еще раз убедиться в том, что не все то, что он считает верным, оказывается таковым на самом деле. Грейнджер, доведенная до предела игнорированием преподавателя и тем, что кто-то здесь оказался способным ответить на вопросы и без ее помощи, вскочила на ноги, вытягивая руку наверх. Она практически прыгала от нетерпения, с обидой глядя на спину профессора. Услышав шум отодвигающегося стула, Северус повернулся к нарушителю спокойствия и окинув девочку колючим взглядом, рявкнул: — Минус два балла Гриффиндору за неподобающее поведение студента! Сядьте, Грейнджер! Девчонка послушно плюхнулась обратно на стул и мучительно покраснела, прожигая и Поттера, и его самого злым взглядом. Ученики дружно засмеялись, но под грозным взглядом Снейпа, в подземельях, где всюду стоят баночки с чьими-то глазами и тараканами, смеяться долго просто физически не получается. Когда класс затих, он снова перевел взгляд на Поттера. И немного удивился тому равнодушию, которое увидел. На лице мальчишки не дрогнул ни один мускул, в то время, как остальные веселились. Профессор уже устал поражаться несвойственному для ребенка этого возраста поведению мальчишки. — Это одно и то же растение, сэр. Также известное как аконит, — спокойно ответил Поттер на ранее заданный вопрос. — Верно. Пять очков Слизерину. Можете садиться, — кивнув, мальчик сел на свое место. Северус окинул взглядом притихший класс. Все, кроме Грейнджер и Малфоя, сейчас сидели с открытыми ртами. Удивительно, но и у девчонки, и у Драко были очень схожие выражения лиц: их терзала злость. — Я не понял, почему вы сидите?! Записывайте! Все поспешно схватились за перья и зашуршали пергаментом. Прочитав короткую лекцию об ингредиентах для практической части этого урока, он взмахнул палочкой в сторону доски за своей спиной. Там, словно записываемый невидимой рукой, начал проявляться рецепт сегодняшнего зелья. — Рецепт на доске, — махнул рукой он. — Ингредиенты в шкафах. В конце урока на моем столе должен быть образец простейшего зелья от фурункулов. Для этого вы должны разбиться на пары, — Северус замер на полуслове, — хотя, нет, я сам вас разобью. Несколько учеников обреченно застонали. На самом же деле он просто заметил не предвещающую ничего хорошего ухмылочку Драко, направленную в спину Поттеру. Он сам не знал, почему, но зачем-то решил оградить мальчишку от неприятностей. — Уизли, пересаживайтесь к Грейнджер на первую парту. Вам сегодня повезло. Кислый вид рыжего, как-то уныло скидывающего свои вещи в сумку, сразу давал понять, насколько он сомневается в словах преподавателя по поводу этого «повезло». Грейнджер, похоже, была тоже не рада подобному обстоятельству, но за копной пышных непослушных волос было сложно разглядеть какие-либо признаки недовольства. — Забини, к Поттеру, — тем временем продолжал он, — сидите, Малфой, Вы остаетесь с Ноттом. Булстроуд, на третий ряд к Паркинсон. Еще раз окинув взглядом класс, Северус остался доволен. Все остальные уже сидели по парам и не выглядели так, будто собираются взорвать его кабинет, как только у них появится такая возможность. Краем глаза он видел недовольно насупившегося Драко и медленно перетаскивающего свои вещи Забини. Не сказать, чтобы тот выглядел таким уж недовольным вынужденным соседством с Поттером, но он никак не хотел становиться изгоем на факультете, проявляя хоть какое-то сочувствие к неугодившему Малфою человеку. Когда все, наконец, расселись и приготовились к практике, он сел за стол и дал команду начинать. Студенты уныло потянулись к шкафам за ингредиентами и нужным для варки оборудованием. Аудитория затихла и погрузилась в усердную работу. В середине урока он встал, чтобы понаблюдать за процессом. Проходя между рядов, он уже почти не удивился, заметив зелье Поттера и Забини, которое уже было на последней стадии варки. И, конечно же, оно пока что было абсолютно правильным. Зелье Малфоя и Нотта тоже было неплохим, но все же немного отличалось от нужного оттенка. Оно, определенно, сработает, если будет такая необходимость, но эффект окажется немного слабее. Для первокурсника это был великолепный результат. Если, конечно, не брать в расчет то, что он сам занимался Зельями с Драко до его поступления в школу, а вот у Поттера такой роскоши не было. Тот сварил свое зелье идеально с первого раза. А в том, что тот прекрасно сварил бы его и без помощи Забини, он почему-то не сомневался. Когда Северус отвлекся на Грейнджер, сидящую на гриффиндорской части класса и что-то сердито шипящую красному Уизли, когда тот норовил кинуть в котел что-то не то, то чуть не пропустил момент, как в котел Поттера что-то плюхнулось. Мгновенно обернувшись, он наблюдал, как идеальное до этого зелье принимает красноватый оттенок — оно было безнадежно испорчено. Переведя взгляд на пару мальчиков, он отметил, как Забини обиженно косится на парту позади них, туда, где сидел, прячущий ухмылку Малфой. Все сразу встало на свои места. Будь Драко ему хоть трижды крестником, но он ответит за это. Его глупая вражда с Поттером может всю школу к праотцам отправить! Однако, не успел он ничего предпринять, как со своего места тихо поднялся флегматичный Поттер и направился к шкафам с ингредиентами. Все это он проделал в абсолютном молчании. — Поттер, не могли бы Вы объяснить, что это Вы делаете? — ученики тут же забыли о своих зельях, подняв головы и с интересом наблюдая за разборками. Это был первый раз на памяти профессора, когда ученик начальных курсов встал без спроса на его уроке. — Исправляю зелье, сэр, — под мышкой тот уже нес банку с гусеницами, а также два ножа из разных материалов и несколько пучков трав. При ближайшем рассмотрении это оказались листья дуба и одна прыгающая поганка. — И зачем же, если не секрет, Вам понадобилось его «исправлять»? — Забини с недоверием уставился на него. Цвет зелья кардинально отличался от положенного и тот был абсолютно уверен, что уж профессор это заметил. — Я случайно уронил в котел лишнего пробирочного червя, сэр. — Случайно уронили, говорите? — Северус приподнял одну бровь, многозначительным взглядом окинув второй ряд. Малфой усердно перебирал листья крапивы, даже не смотря в их сторону. — Так и было, профессор, — Поттер тем временем взял стоявшую около Забини мисочку с толчеными змеиными зубами и начал аккуратно растирать туда дубовые листья. Закончив с этим, он схватил банку и ловко выудив самую жирную гусеницу, не испытывая какого-либо дискомфорта или отвращения, принялся очень мелко ее нарезать. Откуда-то с задних рядов послышался писк. Оглянувшись, Снейп заметил, как ученики скривились и отвели взгляд от этого действа. На лице Забини боролись две эмоции: недоумение и глубокое отвращение. — Хм… И откуда Вы узнали этот способ приготовления, мистер Поттер? — задумчиво спросил он. Зелье, конечно же, можно было приготовить разными способами, и ошибку исправить тоже без труда. Только вот для этого надо либо прочитать заумную книжонку с описанием модифицированных зелий, либо знать эффект каждого ингредиента в тех или иных соединениях. Второе было почти невозможно, это было слишком сложно даже для некоторых старшекурсников. Многие дети так и оканчивали школу без этого знания, выполняя лишь инструкции, написанные на доске. Но Поттер и тут умудрился его удивить. — Дубовые листья вкупе со змеиными зубами должны стабилизировать зелье, связав все элементы между собой, — Поттер высыпал содержимое миски с указанными ингредиентами в кипящий котел. Цвет жидкости все еще оставался тем же, но оттенок заметно менялся, немного светлея. — Если же потом добавить измельченную гусеницу к рогатым слизнякам и пять минут варить на медленном огне, то питательные вещества, накапливаемые гусеницей в ее организме, немного погасят часть выделяемой слизняками желчи, которая может агрессивно отреагировать на слишком большое количество червей в зелье. Поганка же, в смятом состоянии будет выделять ядовитый сок. Ее яд в малых количествах безвреден, поэтому его часто используют как катализатор, если в зелье присутствуют животные компоненты. Если бы у нас не было поганок, то пришлось бы нагревать котел до слишком большой температуры, а это не очень удобно делать в классе. Мальчишка делал все, как и говорил: резал, ссыпал, а потом мял в пальцах яростно отбивающуюся поганку. Цвет зелья уже несколько раз менялся, и Северус видел, что еще чуть-чуть, и оно будет исправлено. — А сейчас стоит немного прибавить огня. Таким образом, мы выпарим все ненужное. Пар этого зелья совершенно безвреден. Конечно, это бы не получилось, если бы нам необходимо было сдать весь котел, но сейчас нам нужны лишь две пробирки с отваром, поэтому мы можем себе это позволить, — прибавив огонь, Поттер откинулся на спинку стула, продолжая расслабленно мешать жидкость в котле. Это было блестяще. Такими познаниями и пониманием его предмета не могли бы похвастаться, пожалуй, даже сдающие в этом году СОВ пятикурсники. Гарри Поттер, как бы ему это ни было неприятно признавать, был гением. Теперь он был в этом точно уверен. — Отлично, мистер Поттер. Десять баллов Слизерину за находчивость и великолепное знание предмета, — Снейп еле сдержал одобрительную улыбку. «Ха, видел бы сейчас своего сына, Джеймс! Он ненавидел зельеварение всей душой», — эта была самая отчетливая мысль в голове Северуса. Еще одной из самых ярких мыслей было то, что он почти физически сейчас ощущал, как тот образ, который он сам создал в своей голове — образ мальчишки, так сильно похожего на своего отца — медленно рассыпается под давлением того, что он видел своими собственными глазами. Медленно, факт за фактом, он осознавал всю глупость своей неоправданной десятилетней ненависти к незнакомому ребенку. Гарри досталось намного больше от матери, чем от отца. И это было как шокирующе, так и приятно. Тем временем все вернулись к своим зельям, а Северус — к себе за стол. Зелье Поттера и Забини уже было почти наполовину выпарено, и последний смущенно помешивал его. Очевидно, Блейзу было очень неудобно за то, что сосед сделал почти всю их работу сам. Не добавлял позитива еще и тот факт, что он абсолютно ничего не понял из пространных объяснений Поттера. После такой демонстрации не только Забини, но и многие студенты стали слишком рассеянными, все они думали о чем-то своем. Поэтому для всех них стало огромной неожиданностью то, что произошло потом. Пространство вокруг вдруг наполнилось ядовито-зеленым дымом и громким шипением. Северус тут же вскочил на ноги, но было уже поздно. Один из гриффиндорцев — Невилл Лонгботтом — каким-то образом умудрился растопить их общий с соседом котел, и тот превратился в огромную бесформенную кляксу, а зелье, которое они готовили, стекало на каменный пол, прожигая дырки в ботинках сидевших поблизости учеников. Через мгновение все в панике забрались с ногами на стулья. Мальчишка же, что и устроил все это, застонал от боли, так как его руки покрыли красные волдыри. Видимо, беднягу окатило зельем во время взрыва, что было неудивительно, ведь он в тот момент находился к нему ближе всего. — Идиот! — Уничтожив зелье одним взмахом палочки, Северус грозно двинулся на скулящего мальчика. Он был в ярости. Сначала Малфой, а теперь еще и Лонгботтом. Всего час, и уже целых две аварийные ситуации! — Как я понимаю, прежде чем снять котел с огня, Вы добавили в зелье иглы дикобраза? Мальчишка вместо ответа скривился и заплакал. На носу у него проступили такие же отвратительные красные волдыри, как и на остальных оголенных участках кожи. — Отведите его в больничное крыло, — скривившись, произнес Северус, обращаясь к соседу мальчика, когда понял, что добиться ответа от Лонгботтома будет затруднительно. Финнинган быстро кивнул и увел своего соседа за дверь, а Северус перевел взгляд на остальной класс. Ситуация оказалась не столь плачевной, как выглядела на первый взгляд. Никто, кроме самого Лонгботтома серьезно не пострадал. Если, конечно, не считать испорченные новые туфельки Паркинсон и прочие мелочи. Подойдя к своему столу, Снейп с удивлением посмотрел на две колбочки с готовым зельем на столе. Поттер и Забини же молча убирали лишние ингредиенты обратно на полки. Северус даже не заметил тот момент, когда те закончили работать. Очевидно, ни всеобщая суматоха, ни что-либо еще не помешали Поттеру сделать идеальное зелье и даже положить его на стол. Ничего не сказав мальчикам, Северус, взяв две колбы, поставил их на отдельную полку, чтобы потом проверить качество. Хотя, в этом не было такой уж необходимости, он сам наблюдал за варкой и мог с уверенностью сказать, что образцы идеальны. Об этом также говорил и соответствующий цвет и запах, присущий только этому зелью. Закончив убирать рабочее место, мальчики сели на стулья и вопросительно посмотрели на Северуса. Взяв с полки два учебника для первого курса, профессор подошел к ним и, положив книги на стол, пояснил: — Прочитайте пока следующую главу. Колокол прозвенит лишь через полчаса. Забини с тоской посмотрел на книгу. После варки зелья, последнее, чего ему хотелось, так это читать. Поттер же, окинув безразличным взглядом «Тысячу волшебных растений и грибов», снова посмотрел на преподавателя. Северус вопросительно изогнул бровь: — Вас что-то не устраивает, мистер Поттер? — Я уже прочитал этот учебник, — да, Северус абсолютно не сомневался в этом. Такие знания как у этого мальчика с потолка не берутся. — В таком случае, Вы можете почитать какую-нибудь свою книгу по моему предмету или выбрать одну из тех, которые стоят в стеллаже около шкафа с ножами и перчатками. — Благодарю, сэр. — Улыбнувшись краешком губ, Поттер достал из своей сумки «Яды и противоядия» и углубился в чтение. Остальная часть урока прошла без происшествий. Когда все работы оказались на столе преподавателя, а колокол известил о свободе, ученики, быстро похватав свои вещи, постарались поскорее убраться из сырых подземелий. До чуткого слуха Северуса без проблем донесся шепот Поттера, когда тот проходил мимо собирающего в сумку тетради Малфоя. Снейп мог поклясться, что слышал что-то, вроде «и это все, на что ты способен, Драко?», но шум от выходящих студентов стоял слишком большой, чтобы он был точно уверен, что все правильно расслышал. Лишь когда Малфой, злобно пихнув плечом Гарри, вынесся из класса, чтобы присоединиться к уже ушедшим товарищам, он догадался, что, скорее всего, услышал все верно. И в этот момент он очень явственно ощутил, как образ «сына Джеймса Поттера» окончательно рассыпался тысячей осколков в его подсознании.