***
«Кажется, я в аду», — это была единственная связная мысль в голове у семилетнего мальчика Гарри, когда автобус, под завязку набитый уставшими и обезвоженными за пять часов езды по жаре детьми, подпрыгнул на очередном ухабе. Водитель выругался, а в салоне опять заплакал кто-то из младших. Поттер совершенно обессиленно прикрыл глаза. Было действительно очень душно. Ни кондиционеров, ни чего-либо другого, что бы хоть чуть-чуть облегчило их участь, здесь, конечно же, и в помине не было, но старуха Коул пошла еще дальше — она запретила открывать любые окна в автобусе, заявив, что под сквозняком ни она, ни кто-либо из детей сидеть не будет. Гарри был точно уверен, что старуха руководствовалась отнюдь не заботой о сиротах, а пеклась лишь о собственной дряхлой шкуре. Вытерев рукавом пиджака капельку пота, потекшую к шее от виска, Гарри приложил лоб к более-менее прохладному окну и уставился на проплывающие мимо деревья и пастбища. Наверное, сейчас они уже были не так далеко от пункта назначения, но он не чувствовал ни капли радости по этому поводу. Будь его воля, он бы вообще остался драить пол в приюте вместо этого сомнительного удовольствия от прогулки по ферме и ее окрестностям, куда в этот раз решила их отвести деятельная миссис Смит. Прогулка лишь звучит красиво. Для такого, как он, что-то подобное может обернуться самой настоящей катастрофой. Через полчаса автобус наконец остановился у нужной фермы, и из него начали выползать разморенные и практически уже неживые дети. Гарри выходил последним, но не потому, что не хотел на улицу. Нет. Он просто хотел оттянуть момент встречи с недоброжелателями, которые должны были уже поджидать его на улице. Билл с излюбленной компанией ехали аккурат за ними, в автобусе с ребятами постарше. Им повезло, наверное, чуть больше — миссис Смит, сопровождающая их всю дорогу, характером была поспокойнее и помягче своей угрюмой и жесткой матери. Хотя тут это было судить уже не Гарри, все-таки его вообще ни одна из этих женщин не любила. То же относилось и к сверстникам, и старшим ребятам. — Разбились по парам! Быстрее, дети, разбиваемся! — строгим голосом скомандовала директриса, пару раз похлопав в ладоши для привлечения всеобщего внимания. Гарри растерянно огляделся по сторонам, пытаясь решить, кто из детей будет наиболее спокоен, если он встанет к нему в пару, но все воспитанники уже разбрелись на небольшие группки, а те, кто еще не успел, побелели, как только заметили внимание Гарри на себе. Что ж, как и ожидалось. Опять без пары. Поттер вздохнул и повернулся к учителям-сопровождающим, надеясь, что кто-нибудь из них защитит его, если директриса вдруг решит, что он не выполняет ее указания из упрямства. Что-что, а отношения с учителями у него складывались отличные. Пока он старательно высматривал за высокими ребятами взрослых, к нему сзади как раз подошла компания Фостера. Цель у них всегда была одна. Поглумиться. — Что, Поттер, никто не хочет даже стоять рядом с таким уродцем? — Гарри обернулся, снизу вверх смотря подростку в глаза, а тот как всегда скорчил рожу, будто ему было противно даже дышать одним воздухом с мальчиком, и усмехнулся. — Правильно делают, а то вдруг твои чудны́е тараканы передаются через прикосновения. Компания поддержала главаря свистом и улюлюканьем, а Гарри понадеялся, что хотя бы это привлечет внимание кого-нибудь из учителей, но пока что за всем действом наблюдала только миссис Коул. И, видимо, она решила не предпринимать каких-либо действий до первой крови. Если, конечно, она не будет принадлежать Гарри — в таком случае, старуха, скорее всего, вмешается еще позже. — Ну же, Потти, что ты молчишь? — подросший за прошедшее лето Тоби Клиффорд на вид теперь казался внушительным оппонентом, но так можно было сказать лишь про его телосложение. Умом он едва ли превосходил пятилетку. — Неужто сегодня и возразить нечего? Поттер осторожно скосил глаза на внимательно наблюдающую за ним Коул и поджал губы, понимая, что ответить не сможет… не при ней точно, а потому выдохнул и двинулся вперед, собираясь встать в начале колонны и отвязаться от приставучих хулиганов, но не тут-то было. Тоби решительно перегородил ему дорогу, а тощий длинный Леон схватил его за рукав. — Куда ты, уродец, собрался? Мы же так мило болтаем, — Билл улыбался, предвкушая развлечение, — или ты думал, мы боимся находиться рядом с тобой, как и остальные? Не волнуйся за нас, мы не трясемся, если случайно задеваем малыша Поттера рукой или рюкзаком в коридорах, как остальные. Правда, Леон? — Билл с намеком в глазах взглянул на удерживающего Гарри мальчишку. Тот несколько сбледнул с лица, но все же что-то проблеял в ответ. Он все еще не смог отойти от происшествия с воронами несколько лет назад, с того дня начав Гарри немного опасаться. Биллу реакция приятеля ожидаемо не понравилась, но стараясь не подавать виду, тот тут же обратился к своей шестерке с более крепкими нервами: — Тоби? — Нет, конечно! — Клиффорт, словно послушная шавка, получившая от хозяина кость, засмеялся и рванул вперед, со всей дури врезаясь в Гарри плечом. Тот, совершенно не ожидая такого открытого нападения при подобном скоплении народа, не устоял на ногах и рухнул на пыльную дорогу. Руку обожгло болью, но Гарри не произнес ни звука. Теперь он смотрел на обидчиков уже с неприкрытой злобой. Леон, как самый впечатлительный из всей тройки, отшатнулся, но Билл успел схватить его за руку, удерживая на месте, чтобы тот позорно не убежал. — Что же ты падаешь сразу, а, уродец? Ноги отказывают или ты от своих фокусов так устал? — Билл ткнул Гарри в бок носком ботинка, все еще удерживая слабо сопротивляющегося Леона. — Слышал, тебя уже и обидеть нельзя. Сразу что-то случается, правда? У Майка вон нога сломана… Неспроста же, да? — озлобленно рыкнул Билл, теперь уже пиная Гарри по ребрам. Поттер согнулся от боли, чувствуя, как на глазах выступают невольные слезы. — А я-то… я тут при чем?.. — прохрипел он, яростно смаргивая набежавшую на глаза влагу. Чтобы еще больше перед этими мразями унижаться? Ну уж нет! — Что ты там шепчешь себе под нос?! — Фостер снова попытался пихнуть его, но Гарри успел извернуться и уже сидел на коленях, тяжело опираясь руками о землю. Ребра все еще горели огнем, но серьезных травм не было, он уже научился отличать разные виды боли. К сожалению, для этого у него были годы практики. — Да иди ты к чёрту, Билли… — тихо, еле слышно наконец прошипел себе под нос Гарри, но компания его прекрасно услышала и, похоже, разозлилась еще сильнее, однако неожиданно была прервана гневным ворчанием старухи Коул, которая, не по возрасту прытко ковыляя, двинулась в их сторону. Собственно, кто бы вообще сомневался, что миссис Коул, с ее поистине не старческим слухом, все услышит. — Да как ты посмел… В моем присутствии, гаденыш! Чертей он тут поминает! — Билл и компания буквально за секунды развили свою максимальную скорость, лишь бы убраться подальше. Гарри остался совершенно один, и горящие злобой глаза старой женщины не обещали ему ничего хорошего. — Да тебя, верно, давно не пороли! Никогда… никогда еще… — брызжа слюной, Коул сильно дернула его за рукав, приказав подниматься на ноги. О какой гребаной справедливости тут могла идти речь? Гарри вытер рукавом пыль с лица и шеи и встал, с отрешенным выражением лица выслушивая всю долгую бранную речь Коул. Сколько он себя помнил, даже в его еще самом безобидном возрасте, эта женщина по отношению к нему была средоточием несправедливости и злобы. Она его ненавидела, но он тоже не оставался в долгу, отвечая на ее чувства абсолютной взаимностью. В особенно долгие ночи, когда кошмары терзали его разум с особым остервенением, он мог снова уснуть только после того, как придумывал ей смерть понелепее. — Понял ты меня или нет, я спрашиваю?! — истерично прохрипела Коул, внезапно хватая его за ухо, — что молчишь, а, Риддл?! Отвечай! В очередной раз молча проглотив чужое, ненавистное старухе имя, Гарри поднял пустые холодные глаза и абсолютно монотонным, мертвым голосом ответил: — Да, миссис Коул. Я все понял. Больше такого не повторится. — Все, иди. Еще раз услышу что-то подобное, карцером не отделаешься! — Старуха согнулась и закашлялась, а после, потеряв к нему весь интерес, ушла в другую сторону. Гарри же, прячась в начале колонны, твердо для себя решил, что теперь ругаться будет только так. Просто чтобы хоть что-то здесь было справедливым, а не только из вредности. Минут через пять, когда пришел их провожатый, а Гарри уже чуть-чуть успокоился в своем желании убивать, все дети, поторапливаемые пышущей энергией миссис Смит, дружно отправились осматривать новое место. Поттер, и раньше не испытывающий особой радости из-за этой вынужденной поездки, теперь был еще более раздраженным, а потому решил, что как только выдастся возможность, найдет себе тихое местечко, чтобы побыть в одиночестве и почитать взятую с собой книгу. К сожалению, селили их в поездке по несколько человек, а значит, по определению, во всей ситуации не было ничего хорошего. Это будут самые ужасные три дня в его жизни. Он точно заслужил свою передышку. Кинув рюкзак с вещами в небольшой комнатке, что им выделили на четверых с несколькими мальчишками на год младше его, и которых он даже не знал, как зовут, Гарри поспешил уйти на замеченную ранее полянку около стойла с лошадьми — там, насколько он успел понять, было довольно пустынно и достаточно тихо, чтобы его никто не тревожил. Трясущиеся, как листья на осеннем ветру, мальчики — его невольные соседи по комнате на эти долгие три дня — не стали его останавливать, а только вздохнули с облегчением, когда за ним захлопнулась дверь. Уж они-то, наверное, вообще считали, что жизнь несправедлива, раз их заселили со злобным приютским чудовищем Поттером. Один только вид их жалких, испуганных рож отзывался в душе Гарри отвращением. Кстати говоря, несмотря на отвратительное настроение, выбранное место показалось ему идеальным. Скрытое от близстоящих строений кустами, оно открывало прекрасный вид на лиственный лес, находящийся неподалеку, а лошадиные стойла, которые стояли сбоку от его местоположения, в этот момент были пусты. Видимо, лошадей вывели на прогулку, хотя также было вполне возможно, что стойла просто не использовались. В любом случае, у него было достаточно времени, чтобы насладиться одиночеством, пока его отсутствие не бросилось в глаза кому-нибудь из взрослых. Достав книгу — в этот раз по так сильно заинтересовавшей его индийской мифологии — и сев на зеленую травку в тени какого-то не очень высокого дерева, Гарри принялся читать, но не пролистав и десятка страниц, понял, что слишком устал для этого, а потому отложил раскрытую книгу и, сняв пиджак, расслабился, разглядывая свежую травку и редкие цветочки, торчащие тут и там из прогретой жарким летом земли. Где-то в листве переливчато чирикала какая-то пташка, а вокруг постоянно летали бабочки, нисколько не боясь приземляться прямо у рук Гарри, заставляя его улыбаться украдкой. Такое единение с природой было не таким частым явлением для него хотя бы потому, что он редко смотрел по сторонам, почти все свое время проводя носом в книге. Ему так было привычнее, но все же порой он был рад отложить пыльные станицы, чтобы вот так вот насладиться волшебством текущего момента. Ведомый каким-то непонятным доселе озорством, Гарри сел на корточки, щурясь от настойчивого лучика света, бьющего прямо в глаза, и, не особо переживая за испачканные ранее шорты, стал искать на земле какой-нибудь камешек или палочку. Он всегда был деятельной натурой и, раз уж он решил, что читать сейчас не будет, то оставалось только лежать и смотреть на облака, но это было слишком просто и скучно — обязательно хотелось найти хоть какое-нибудь интересное занятие. Сейчас вот он заметил небольшое пространство недалеко от себя, где было не очень много травы, а значит, появлялась прекрасная возможность чуть-чуть поупражняться в рисовании. Наконец-то в высоких сорняках под деревом нашелся небольшой прутик и Гарри, полностью сосредоточившись на своем занятии, начал вырисовывать небольшую птичку. У него не очень получалось, но он пробовал снова и снова. Как порой с ним бывало, он совсем не заметил, как радостное настроение снова сменилось унынием от того, что в голову начали лезть неприятные мысли о скором возвращении в людную комнату. Наружу повыползали все гадкие чувства, которые он старательно душил, отвлекаясь на чтение. Солнце постепенно заволокли серые тучи, стало холоднее, но Гарри продолжил водить тонкой палочкой по земле. После нескольких проваленных попыток нарисовать что-нибудь, что хоть как-то похоже на щебечущее пернатое, он, наконец, оторвался от своего занятия и расстроенно плюхнулся обратно на расстеленный пиджак. Художника из него бы точно не получилось — это он понял, но чтобы не получилось нарисовать птицу палкой на земле? Такого феерического провала он от себя точно не ожидал. Подобрав ноги под себя, Гарри наклонился вперёд, рассматривая змеящиеся наклонные линии, оставленные его же рукой. Ну совсем не птица! Как так только получилось-то? Даже отдаленно не похоже! Он не это рисовал! Смахнув отросшую челку с глаз, Гарри поднял глаза к небу и только сейчас заметил, что собирается дождь. Погоду предсказать в пределах Англии ни один синоптик не был в силах — в один момент ты желаешь лишь о том, чтобы солнце скрылось, а спустя мгновение уже сбегаешь под навес от привычного холодного ливня. Что ж, недолго он гулял… Гарри со вздохом решил, что пора бы собираться, если он не хочет постирать испачканные шорты раньше времени, но тут же, в противовес его решению, в его голове предстал образ обозленной Коул, терзающей его бедное ухо за очередную недопровинность. Только старуха могла заставить его передумать в то же мгновение. Он вообще теперь никуда не хотел. Ни к этим трусливым мальчишкам, занимающим его личное пространство все три будущих дня, ни к Биллу и его компании, ни, тем более, к Коул. Гарри зажмурил глаза и обнял руками колени, притягивая их ближе к ноющей груди. В голове кружились мрачные мысли, а на небе, словно отражая его внутренне состояние, завихрялись ветра. К горлу подкатывал тугой, свёрнутый комок обиды. «Почему?.. За что они все так с ним? Он же вовсе не…» — Урод? Поттер резко распахнул глаза и яростно вытер влажные щеки кулаком, надеясь, что тот, кто пришел сюда и видел его в момент слабости, пришел не для того, чтобы над ним поиздеваться. — Кто ты? — грозно спросил он, резко оборачиваясь. Сзади никого не было, рядом тоже, а спрятаться здесь было негде. Голос же был словно совсем близко. Гарри начала охватывать паника. — Покажись! — Кто я? Я не зсснаю… А кто ты? — отозвался тихий шипящий голос откуда-то спереди. Гарри уже вскочил на ноги и настороженно всматривался в пустоту перед собой. Неужели он сошел с ума? Измученный мрачными мыслями разум семилетнего ребенка все больше захватывала истерика. «Меня теперь точно закроют в клинике!» — эта мысль его разум словно лавиной. — Я не сумасшедший! Уходи! — Гарри упал обратно на землю и закрыл голову руками, чувствуя, как предательские слезы снова намочили лицо. — Уходи! Я не… Я не псих… Мне нельзя в больницу! Пожалуйста… Я не… урод! — Урод? Ты не похож на урода… — Гарри тихонечко всхлипнул, непрестанно мотая головой из стороны в сторону, но голос все равно говорил. Говорил только с ним. Невидимый голос. — Почему тебе больно? Поттер резко вдохнул и забыл выдохнуть, отнимая руки от бледного испуганного лица. Голос слышался прямо под ним, прерываемый лишь тихим шуршанием травы от почти невесомого скольжения по ней маленькой белоснежной змейки. Гарри даже не успел испугаться, увидев ее в такой опасной близости от себя. Весь страх будто куда-то испарился, стоило шершавому раздвоенному язычку коснуться его голой щиколотки. Про голос в голове, который указывал на очевидные проблемы в его голове и заслуженно ставил его на одну ступень с психами из лечебниц, он почему-то совершенно забыл. Мальчик прищурился, внимательно разглядывая тонкое тельце у своей ноги. Змейка доверчиво прижалась к его коже и завозилась. — Почему тебе больно? Почему ты ссссебя так ненавидишшшь? Зачем обзываешшь ссссебя? — глаза Гарри пораженно распахнулись, когда он понял, что этот голос принадлежал… змее. Маленькие рубиновые глазки-бусинки внимательно заглядывали ему в лицо. — Откуда ты знаешь про это? Почему… почему я понимаю тебя? — Гарри опустил руку и завороженно смотрел, как маленькая змейка заползает ему на ладонь, радостно шипя чему-то своему. Теперь-то он мог отличить, что это не она говорит по-человечески, а он сам почему-то начал шипеть. Прямо как настоящая змея. Змейка, не просидев у него на руках и минуты, вдруг попросилась на землю, и Гарри с острым сожалением подумал, что странный зверек снова оставит его одного и уползет туда, откуда и появился. А ведь это было первое существо на этой планете, перед которым он был открытым, и которое сказало, что он не похож на урода! — Иди зсса мной… — мальчик радостно вскочил на ноги и кинулся за уползающей куда-то змеей, понимая, что та не собирается сейчас его оставлять. Только вот она почему-то остановилась около тех самых каракуль, где Гарри старательно пытался освоить работу художника, и начала кружить по ним, тонким тельцем заново повторяя борозды, оставленные тогда прутиком. Гарри нахмурился, неожиданно осознавая, что, видимо, рисовал совсем не птичку. — Зссдесь. Я видел, как ты писссал это. На земле какими-то странными изогнутыми и вытянутыми под очень острым углом символами было написано всего одно слово:«УРОД»
И он точно не писал этого осознанно. — Я… Я не… это не я! — Гарри отшатнулся. — Я не мог это сделать. Я не помню! Что это за язык?.. Почему я могу прочесть это, как написал? — Наш язык… язык таких, как мы… зссмей. — Змея не чувствовала особого дискомфорта от смятения Гарри, но подползла поближе, чтобы его утешить. — Я только недавно появилссся, но зсснаю, что двуногие не говорят с нами. Ты единссственный, кто понимает меня… Кто ты? Гарри сел на землю, не отрывая потерянного взгляда от вытянутых зрачков перед собой. «Кто он такой?» На этот вопрос есть разные ответы. Гарри Поттер. Человек. Мальчик. И даже урод… Что из этого хотело узнать это существо? — Я Гарри… Просто Гарри. — Тихо ответил Поттер, а потом, словно решив для себя что-то, сверкнул глазами и взял змею на руки, бесстрашно прижимая тонкое тельце к груди. — И я не хочу тебя отпускать.***
— Где Поттер?! Гарри, совершенно потерявший счет времени и сейчас спешащий вернуться в комнату, даже не успев перевести дыхание, нырнул обратно за угол. Судя по голосу, директриса была просто в ярости. Затаив дыхание, он тяжело оперся спиной о стену, в данный момент как никогда сильно надеясь, что миссис Смит просто забудет о его существовании и пойдет проверять других ребят. Он стоял за углом, почти не дыша, и прекрасно понимал, что ему будет за эту самовольную отлучку на улицу, но он всегда выкручивался, какой бы ужасной ни была ситуация. Единственное, что ему могло помешать это сделать и сейчас — это маленький змей, который беспокойно шевелился в его кармане и постоянно что-то ему шипел. Если Смит узнает, что он принес с собой змею… Он не хотел бы даже знать, что она тогда с ними обоими сделает. Запустив руку в карман пиджака, Гарри вытащил змейку и поднес ее ближе к лицу. Белоснежная блестящая чешуя мягко переливалась в лучах заходящего солнца, а внимательные умные красные глазки смотрели на него с какой-то необъяснимой ему радостью. Змей был действительно очень красив. Не то чтобы он видел других, чтобы можно было сравнить, но он с детства любил книги, а в них часто были картинки и фотографии. Таких красивых змей он не видел ни на одной из них. По правде говоря, он вообще все еще не мог осознать, что это происходит именно с ним. Он держит в руках змею! Ядовитую змею, как выяснилось из ее же слов. И он может с ней говорить! В последнее ему было особенно сложно поверить. Они сидели под тем деревом около конюшен больше трех часов, пропустив обед и все, что только можно, и по-хорошему ему не стоило отсутствовать так долго, но он просто не мог нарушить ту чудесную атмосферу невероятной сказки, где у него — всеми ненавидимого урода — появляется существо, которому небезразлична его судьба. Ему казалось, что как только он оторвется от земли или просто отведет взгляд, все это исчезнет, словно дивный сон. Он не захотел отпускать змею на волю. И, честно, ожидал, что та его укусит за собственное пленение, но Шеша — Гарри даже дал ему имя! — не только не разозлился, но и выразил бурный восторг по этому поводу. Просто, как оказалось, они были даже чем-то похожи: ни у кого из них не было семьи. На протяжении почти часа Поттер очень внимательно слушал тихую шипящую речь, старательно запоминая каждое слово, но, по сути, Шеша мало что вообще знал о мире. Он боялся людей, которые убили его родных, и был откуда-то издалека, но объяснить, как он тут оказался и зачем, так и не смог. Слава богу, никакого дождя так и не было, но сейчас он думал, что, возможно, это не так и хорошо. Испортись погода, он бы был в этой проклятой комнате намного раньше, а, значит, избежал бы и нагоняя от Смит. Что уж, сейчас об этом рассуждать уже было бесполезно. — Хозсяин?.. — заметив очевидное волнение мальчика, Шеша взволнованно попробовал языком воздух. Гарри вздрогнул и отчего-то улыбнулся. Ему все еще было довольно непривычно, что кто-то обращается к нему не только без презрения или страха, но еще и почтительно. Ему даже нравилось, когда Шеша шипел ему это свое «хозяин», и, хоть он совершенно ничего не смыслил в этой сложной запутанной змеиной иерархии, он чувствовал себя нужным кому-то. — Шеша, будь здесь. Не уползай никуда, не показывайся никому на глаза и не следуй за мной… что бы ни случилось, хорошо? — Гарри опустил змея на пол рядом с небольшой щелью в полу, проникновенно заглядывая ему в глаза. — Спрячься здесь. Я вернусь за тобой… Обещаю. — Еще раз нежно проведя пальцем по маленькой треугольной голове, Поттер вымученно улыбнулся и развернулся в сторону коридора. Сейчас надо будет сжать зубы покрепче… и терпеть. — Простите, миссис Смит. Я был на улице… — словно сквозь вату донеслись тихие, но уверенные слова, как только хозяин отошел к той двери, откуда доносились раздражающие резкие звуки. Сквозь свою маленькую щель в полу Шеша не видел, как высокая худая женщина занесла руку для удара, но прекрасно слышал звук от него и громкую ругань, последовавшую вслед за ним. Хозяин больше не издал ни звука, но каким-то образом змей понимал, что Гарри сейчас очень плохо. Почему-то он сразу, буквально с первого взгляда тогда знал, что этот человек, за которым он довольно долго наблюдал из тени, особенный. Он мог говорить, писать и понимать их язык, а еще в нем было что-то такое, чего не было ни в одном из двуногих, встреченных им ранее. Что-то сильное, могучее, разрушительное, на вкус похожее на порыв сильного ветра или на быстрый поток ледяной воды. Эта сила поразила маленького змея за долю секунды, а поговорив с Гарри, он понял, что в этом ребенке было таким поразительным абсолютно всё. С того самого момента, как он увидел те изумрудные глаза, смотревшие на него с такой надеждой, он понял, что не вернется туда, где он был раньше. Не то чтобы ему действительно было, куда возвращаться. Спустя минут пять, а, может, и чуть больше, неприятная женщина наконец ушла оттуда, где был хозяин, а еще через какое-то время мальчик выскользнул из комнаты, чтобы вернуться за змеем. Шеша был рад и взволнован, заметив обеспокоенное лицо хозяина, стоило ему только подойти к «заначке», но ему также совсем не понравился красный след на бледной щеке, которого точно не было, когда мальчик оставлял его тут. «Та женщина злая. И она сделала больно Гарри», — вот, что он тогда думал, пока тонкие детские пальцы бережно укладывали его в тесном и жарком кармане. Гарри, боясь причинить боль или напугать, тихо шипел ему что-то успокоительное и ласковое на их родном языке, а его сила была такой сладкой и пьянящей, что спустя всего пару минут Шеша чувствовал, как мягкие теплые марева сна захватывают его в свой плен. «Я должен защитить… хозяина…» — фраза отдалась эхом шипения где-то в тишине кармана, а следующим, что Гарри почувствовал, был прилив счастья и благодарности миру за то, что судьба свела его с этим созданием, которое в самом ближайшем будущем станет его лучшим другом и надежным защитником.***
Гарри чувствовал, что происходит что-то не то, но никакое отчаянное желание понять, что именно его так беспокоит, не могло помочь ему с этой задачей. Сейчас они с Шеша сидели в его комнате в приюте, отдыхая после долгой поездки на автобусе. Почему-то Поттер раньше был абсолютно уверен, что змею будет намного сложнее содержать, чем он мог даже себе представить, но все оказалось не так уж и плохо. Шеша находил себе пропитание сам, когда уползал на улицу, а в остальном был на удивление неприхотлив, что абсолютно не вязалось со всеми его представлениями об обычных змеях. Ни тебе температурных режимов, ни длительных спячек, ни неприятных запахов или чего-то подобного. Гарри никогда не хотел себе питомца, потому что он не умел и не хотел уметь о ком-то заботиться, главным его приоритетом всегда было желание выжить с максимальной для себя выгодой. Маленький тоненький змееныш на его кровати никогда не вписался бы ни в один из его жизненных планов. Но само уже его присутствие здесь говорило лучше любых слов. — Эй, Шеша, — тихо позвал Гарри. Тоненький червячок опасения тихонько скребся где-то на задворках сознания, но он старательно отгонял все эти чувства. Сегодня он хотел сделать кое-что очень важное для него. — Как насчет того, чтобы выйти ненадолго на улицу? Я хотел познакомить тебя с кое-кем… — Позссснакомить?.. Что-то вкусное? — Шеша заинтересованно приподнял голову, сразу же давая понять, что он не спал все это время, а просто лежал… либо очень умело притворялся, чтобы побыть в тишине. Гарри растерянно моргнул, осмысливая сказанное, а после усмехнулся и покачал головой. Подойдя к кровати, Гарри поднял змея на руки, спрятал его за пазуху и пошел к выходу. — Нет, Шеша, их есть нельзя, — Гарри незаметно улыбнулся, что-то вспоминая, — я хотел тебя познакомить с теми, кто тоже порой меня защищает. Они помогали мне несколько раз с теми, кто меня не любит, и я частенько провожу в их компании свое время. К сожалению, я никогда не понимал их так, как понимаю тебя, но я надеюсь, что вы подружитесь. Выйдя на крыльцо приюта и зажмурившись от ярких лучей солнца, бьющих прямо в лицо, Гарри направился по давно уже заученному маршруту к старому дубу. Красивые гордые черные птицы, чьи чистые бархатные перья так красиво блестели на солнце, заинтересованно подвинулись на ветке и несколько раз протяжно каркнули, стоило Гарри остановиться в прохладе тени их постоянного убежища. Поттер позволил себе мягкую улыбку и опустил Шеша на землю у своих ног, где он тут же постарался прижаться как можно ближе к его ноге. В это же мгновение с ветки над ними сорвалось несколько птиц, чтобы приземлиться Гарри на плечи и на землю рядом с ним. Шеша недовольно зашипел от подобной близости, но остался на том же самом месте. Гарри не очень любил ощущение чужих когтей, которые даже сквозь одежду оставляли красные полосы на коже рук, но был очень горд, когда вольные и агрессивные с другими ребятами вороны решили, что он не представляет опасности. Что он «свой». Тихо посмеиваясь, Гарри сел на траву, а от его движений птицы перепорхнули к нему на колени и на землю, чему он был несказанно рад. — Знакомься, Шеша… — Гарри пораженно вздохнул и улыбнулся, когда змееныш ворчливо зашипел и спрятался ему в рукав, — Эй, они тебя не обидят, не переживай! — Поттер снова засмеялся, когда из рукава донеслись причитания, что когда-нибудь и он, Шеша, тоже будет большим и сильным, чтобы защитить хозяина. Чувствуя себя в безопасности и как никогда счастливый, через какое-то время Гарри и вовсе привычно откинулся на старый шершавый ствол и умиротворенно вздохнул. Он не боялся не то, что лежать, но даже спать, пока рядом находились те, что могли ему помочь, те, кому он доверял. Спустя полчаса Поттер окончательно расслабился и закрыл глаза, позволяя сну сморить себя. Чувство беспокойства заскреблось в этот раз не столь отчетливо, чтобы он мог его понять и разобрать. Гарри просто проигнорировал этот импульс. Сквозь плотно закрытые веки до него отчего-то доносилось хриплое отчаянное карканье, переходящее в хрип, и тихий шепот Шеша, который звал на помощь, но, как бы он ни пытался, его глаза не открывались, а тело отказывалось двигаться. Звуки все нарастали и нарастали, а беспокойство, в этот раз достигшее своего пика, взорвалось вскриком, когда серия оглушительных выстрелов, прогремевших среди всей яростной какофонии звуков, чуть не разорвала ему барабанные перепонки. Именно в этот момент он ощутил, как, словно неподконтрольные его воле, невероятно резко распахиваются его собственные глаза. Вокруг была лишь вода. Много воды. По сути, он чувствовал, как она обволакивает его ноги, но не мог увидеть ни их, ни всего своего остального тела. Это сон. Дерьмовый, отвратительный сон… Из которого не вырваться, пока не отпустит… Гарри испуганно дернулся, когда все пространство вокруг залил белый свет, который, казалось, продирал себе путь прямо сквозь его глазные яблоки. Это было больно, но он все равно видел: видел, как откуда-то сверху падают черные перья, видел, как, падая в воду, красными кругами расходится рябью чужая кровь. И этот отчаянный крик умирающих птиц в его ушах, и выстрелы-выстрелы-выстрелы. Повсюду и словно нигде… эти чертовы выстрелы. А также тихое, еле слышное шипящее «хозсяяин» на границах перепуганного сознания. Повсюду лишь вода и много багрового цвета и перьев. Белоснежной змеи с кроваво-алыми глазами нигде нет.***
Сегодня Гарри вспомнил, каково это — просыпаться с криком на губах и с крупной дрожью во всем теле из-за ночного кошмара. Он уже давно не кричал от кошмаров. Отдышавшись после подобного «сюрприза», мальчик тяжело выдохнул и сел, все еще обхватывая свое тело руками, пытаясь согреться или хотя бы унять дрожь. Тяжело сползая с постели на пол, Гарри решил, что было бы неплохо сходить в ванную и умыться, чтобы хоть чуть-чуть оклематься. Не сразу сработавший темпус утверждал, что сейчас было всего лишь без четверти четыре, а подобная побудка была слишком ранней даже для него. Правда, Гарри не очень рассчитывал, что сможет еще раз уснуть после такого. Вспоминая черные перья, Гарри все никак не мог отделаться от тянущей боли в груди и ужасного беспокойства. Сейчас, по правде говоря, он не очень хорошо помнил, как выглядела каждая птица из той стаи — ни одна из них не дожила до этого времени. Забавно, когда миссис Смит вызывала специального человека для отстрела диких птиц, она даже предположить не могла, что хоть у кого-то из воспитанников будет какая-либо эмоциональная привязанность к этим «крылатым горластым тварям», которые не раз и не два нападали на вверенных ей детей. Никто факт убийства тогда даже не афишировал, считая смерть десятка живых существ обычным пустяком, а Гарри, просто придя однажды к дереву и не обнаружив там абсолютно никого, понял все сразу. Люди были жестоки, а судьба несправедлива. Особенно сильно это касалось его. Поттер так и не смог выкинуть из головы страх теперь еще и за Шеша, ведь он был ему ближе намного сильнее любой из тех красивых птиц. Шеша был лучшим другом. Гарри потер воспаленные глаза и зевнул. Вообще-то обычно он вообще старался не анализировать все эти выверты своего измученного напряженным графиком сознания, но сейчас Поттер не мог ничего с собой поделать — стоило только прикрыть на секунду глаза, как перед внутренним взором представали фрагменты кошмара. Сделав все необходимые утренние дела, Гарри начал лениво натягивать школьную форму. Пока его глаза непроизвольно отыскивали по комнате отсутствовавшего в данное время змея, руки Гарри вообще отказывались завязывать галстук, непрерывно дрожа и уставая от того, что он упорно продолжал держать их в напряженном состоянии. После нескольких провальных попыток Поттер решил, что в субботу он может обойтись и без удавки на шее. Половина учеников в этот день отказывалась даже от мантии. Проведя за чтением все то время, что ему оставалось до самого раннего посещения завтрака, он вышел из комнаты и был невероятно горд собой, что смог не проявить на своем лице ни тени блуждающего в душе беспокойства. Если бы у него спросили, забывал ли он когда-нибудь о чем-нибудь важном, что имеет огромное влияние на его жизнь, то сейчас бы Гарри бы без сомнений ответил «да». Конечно, это совсем не значит, что он стал бы что-то объяснять и конкретизировать, но он бы хотя бы ответил… чувствуя при этом, как его заживо сжирает его же собственная совесть. Пусть Шеша был змеей, но он был другом, которого он не имел права забывать никогда. Первый курс уже почти подходил к концу, но Гарри со своим образом жизни последнее время едва ли мог понять, что уже началась весна. Если он ложился спать, то обязательно поздно, до глубокой ночи зачитываясь очередной книгой, а наутро он неизменно просыпаясь с ней же, пытался вспомнить, на каком именно абзаце он уснул вчера. И это совершенно не означает, что теперь он просыпался позже, чем было привычным для него ранее. С таким распорядком дня он жил не меньше трех месяцев, отчаянно стараясь быть серьезным, собранным и не слишком явно спать на ходу. Не удивительно, что и его хладнокровный сожитель как-то потерялся на фоне этих каждодневных забот. Даже то, что Шеша регулярно напоминал о себе ворчанием и беспокойством за хозяина, не мешало им отдаляться друг от друга. Понял же Гарри весь ужас ранее не замечаемой им проблемы, только пару дней назад, когда наконец заметил, что промежуток времени между присутствиями Шеша в комнате стал просто непозволительно огромен. Змей в комнате объявлялся, в лучшем случае, к ночи. Обнаружен этот факт был абсолютно случайно. Просто, так случилось, что однажды вечером, когда у Поттера было хорошее настроение, он, выкроив свободную минутку в собственноручно составленном в голове расписании, решил, как и раньше, поинтересоваться, как змей провел свой день. Только вот Шеша в комнате попросту не было. Тогда Гарри не сильно придал этому значения, подумав, что тот просто уполз на охоту, однако теперь все же стал тщательнее отслеживать передвижения змея. Из-за того, что он мало обращал на него внимания, его единственный, лучший, замечательный друг теперь уползал неизвестно куда и зачем, ничего ему не сообщая. Гарри все никак не мог отделаться от зудящего беспокойства. Еще и этот сон… Отсидев завтрак, Гарри, даже не заходя в библиотеку, метнулся обратно в свою комнату лишь для того, чтобы удостовериться, что Шеша так и не вернулся. Сходя с ума от жгучей вины, злости на себя и на друга, а также от невыносимого тягучего комка беспокойства, застрявшем где-то поперек глотки, Поттер просидел в общежитии до поздней ночи, не выходя в течение дня ни на обед, ни на ужин, и в итоге лег спать еще более раздраженным, чем бывал когда-либо ранее. А ночью ему опять приснился все тот же кошмар. Воскресным днем, почти перед обедом, разбитый и абсолютно невыспавшийся Гарри сидел за письменным столом и старательно отрабатывал выученные за сегодня заклинания. К сожалению, все шло не так гладко, как ему хотелось бы… Трансфигурированная в жабу чернильница, игнорируя его абсолютно правильные движения палочкой и верные слова, старательно продолжала плеваться чернилами, а это, Поттер был уверен, точно не было задумано создателями учебника. «Хозсссяин…» Гарри снова сосредоточенно взмахнул палочкой. Теперь надо было попробовать кое-что другое. Возможно, чары дались бы ему лучше… «Хозсссяин… помоги…» — Диминуендо! — чернильница задрожала и резким скачком разделилась на две одинаковые части, но созданная копия тут же расплылась жижей по столу, пачкая серо-коричневым пегментом половину его пергаментов. Снова провал. Сокрушительный. «Хозсяяин…» Лицо Гарри исказила гримаса гнева и боли, а после он на секунду прикрыл глаза, будто пытаясь успокоиться, но, когда он распахнул их, в них уже горел огонь решимости. — Да пошло оно все! — Гарри резко опрокинул стул и швырнул бедную чернильницу в зачарованное окно. Половина комнаты теперь была в чернилах, а прямо посередине стекла была огромная расплывшаяся черная клякса. Не то чтобы его действительно это волновало. Он слишком вымотан эмоционально, чтобы переживать ещё и за такие пустяки. Практически вырвав из шкафа верхнюю мантию, Гарри стремительным шагом направился к выходу. Когда он открывал дверь, Поттер, видимо, кого-то задел, потому что, удаляясь, он слышал, как чей-то раздраженный голос практически материт его вслед. Проигнорировав все призывы старших слизеринцев вернуться и хотя бы извиниться за свою невнимательность, Гарри выскочил из гостиной и почти бегом добрался до парадного выхода из школы. Все это отняло у него просто рекордное время: не больше пяти минут. На улице, к его огромному удивлению, оказалось довольно много его одногодок, которые в данный момент самозабвенно развлекались, швыряя друг в друга комками подтаявшего снега вперемешку с грязью. Один из таких снежков незамедлительно прилетел ему прямо в голову, стоило ему только отвлечься на весь творившийся во дворе хаос. Обернувшись, Гарри имел «удовольствие» наблюдать ухмыляющегося Драко Малфоя собственной персоной, который показательно взвешивал в руке очередной снаряд, предназначенный Поттеру. — Ну что, Потти, вылез из убежища? — насмешливо поинтересовался Драко. — Я уже подумывал над тем, что ты боишься меня. — Тешь себя надеждами. Из-за тихого шепота в голове, появившегося из ниоткуда и беспокойства Гарри не смог даже насмешливо хмыкнуть, а потому его фраза не произвела должного эффекта, а Малфой незамедлительно швырнул в него и второй свой снежок. Даже поклявшись это сделать, Гарри не смог бы ответить, почему он не смог уклониться от такого очевидного броска. И Малфой, судя по всему, тоже не ожидал подобного поворота, а потому его глаза расширились, и уже через секунду он, окрыленный успехом, не пряча собственного веселья, начал лепить следующий снаряд. Очередной снежок летел прямо Гарри в лицо, но Гарри был как-никак волшебником, а волшебная палочка всегда была при нем. Оттого не было абсолютно ничего удивительного в том, что отскочивший от упругого слабенького щита, который Поттер старательно отрабатывал на прошлой неделе, комок снега срикошетил обратно в Малфоя. Выражения лица блондина в тот момент было незабываемо. — Грязнокровка! — взвыл раненый в нос Драко, а после заскулил и начал громко жаловаться окружающим и обзываться, стараясь задеть оппонента за живое. — Мерлин, как это мелочно, Малфой, — пробормотал в ответ Гарри и, проигнорировав выкрики в свой адрес, развернулся, чтобы начать поиски потерянного змея. Сил и желания для новых споров с капризным наследником Малфоев у него не было никаких. Он даже не потрудился обратить внимание, когда именно тот прекратил истерику. Отнюдь, это не отменяло того факта, что пока Поттер удалялся, за ним очень внимательно и настороженно следила одна пара серых глаз. Ради того, чтобы Поттер потерял расположение его крестного и того малого количества студентов, сочувствующих ему, Драко мог один раз и понаблюдать за ним, скажем… чуть внимательнее, чем обычно. Гарри же, не заметивший никакой странной деятельности со стороны Малфоя, пробродив по улице несколько часов кряду и очень сильно проголодавшись, даже сходил на обед и, чувствуя усталость, на пару часов вернулся в комнату, но так и не успокоившись в своем желании во что бы то ни стало найти друга и скрутить его в морской узел для профилактики, очень скоро вновь оказался на улице. Уже отчаявшись, он даже раздумывал над тем, как бы ему попасть в запретный лес и не получить после этого по шапке, когда где-то на уровне подсознания почувствовал ниточку знакомой магии. Магии, которую он прекрасно знал, и которая несомненно принадлежала Шеша. Конечно же, как назло, к вечеру усилился ветер. Чувствуя, как холод пробирается за пазуху, Гарри брел по грязи и свалявшемуся снегу, старательно не обращая внимания на любые отвлекающие факторы, чтобы не потерять слабый след. Его все никак не оставляло беспокойство, что с Шеша могло случиться что-то… страшное. Змей был ядовитым, сейчас уже достаточно большим и сильным, чтобы защитить себя и Гарри от тех противников, с которыми им приходилось встречаться ранее, но здесь… здесь все было по-другому. Поттеру следовало больше обращать внимание на него, тогда бы этого не случилось. Споткнувшись о большой камень, Поттер широко открыл глаза, разглядывая, куда его привела магия. На улице уже было очень темно и, скорее всего, он даже опоздал на комендантский час, плутая тут, но ему было абсолютно все равно. Прямо перед ним стояла хижина Рубеуса Хагрида, в которой он бывал всего раз, но которую прекрасно помнил и старательно избегал весь этот год. Закономерно возникает вопрос: с чего бы тут находиться его змею? Разве что… Гарри в ужасе распахнул глаза, стараясь не думать, что именно мог сделать огромный лесник с довольно большой и редкой змеей. В конце концов, не мог же Хагрид убить Шеша, пока тот охотился в Запретном лесу? Не мог же, верно?.. Со все возрастающей паникой и страхом, обойдя ветхий заборчик, не доходящий ему даже до пояса, Гарри отворил тихонько скрипнувшую калитку и прошел во внутренний дворик владений школьного лесничего. Все чувства настойчиво твердили ему, что магия Шеша тянулась прямо от хижины, и он одновременно и хотел, и не хотел знать, что же происходит на самом деле. Самые ужасные варианты все еще казались ему довольно правдоподобными, и это неимоверно пугало. Наполовину занесенная талым снегом и сырая от весенних капелей, лачуга сейчас казалась еще более убогой и маленькой, чем она была на самом деле. Подойдя ближе, Гарри аккуратно заглянул в малюсенькое грязное окошко, выглядывая грузную фигуру великана, который сейчас сидел за столом и прикладывался к кружке с каким-то сомнительным пойлом. Психованная псина валялась на полу около его ноги и слюнявила доску, на которой лежала ее уродливая морда. Желание заходить и что-то спрашивать поползло в минус. Но этого и не понадобилось. — Хозссяин… Не веря своим ушам, Гарри дернулся в сторону звука, отчаянно надеясь, что эти слова звучат не только в его голове, но и на самом деле. По правде говоря, он уже не сильно отличал эти дикие видения от реальности, и лишь то, что голос был слабее и отчетливо доносился откуда-то снизу, говорило о том, что Гарри действительно еще не сбрендил. Шеша был жив, и Гарри несомненно вернет его обратно! — Шеша! Где ты? Молю, отзовись, мне нужно забрать тебя отсюда! — Гарри упал на колени и заглянул в одну из щелей под домом, но змеи там не было. — Эй, Шеша! — Я… зсссдесссь… — слабый шепот донесся откуда-то слева, и Гарри незамедлительно оказался там, руками пытаясь нащупать в мокроте и грязи гладкое тело змеи. Найдя искомое, Гарри выдохнул и потянул Шеша на себя, стараясь не делать резких движений на случай, если тот был ранен. В данный момент он даже не мог сдерживать торжествующей улыбки, но следующие слова, сказанные тихим срывающимся шепотом, мгновенно привели его в чувства: — Хозссся…ин, собака… Она знает… почувствовала…нас… — Гарри нахмурился: — Что? — Осторожно… Просссто будьте осторожны. Не успел Шеша это сказать, как на входную дверь с той стороны кинулась огромная псина, как будто надеясь выломать ее собственным телом. Гарри с шипящим вздохом дернул головой в том направлении и понадеялся на то, что Хагрид уже уснул за эти… три минуты, но был жестоко разочарован, когда со стороны комнаты лесничего послышались чужие причитания и глухие, тяжелые шаги. Двигаясь на пределе своих сил и возможностей в данный момент, Поттер успел вскочить на ноги до того, как великан успел открыть дверь, а на улицу стремглав выскочил раззадоренный Клык. — Гарри? — пьяненькие глазки Хагрида слегка расширились, когда он, осмотревшись по сторонам, увидел мальчика, а кустистые спутанные брови взлетели ко лбу, почти теряясь за длинными неопрятными волосами великана. — Чевой-то ты тут так поздно бродишь? Посмотрев вниз на свои грязные ладони и испачканную одежду, Гарри попытался напрячь воображение, чтобы сейчас слепить какую-никакую правдоподобную историю, но в голове было неожиданно пусто. Вообще никаких идей. Переведя взгляд на великана, он как можно незаметнее оценил общее состояние Хагрида и его сговорчивость. В принципе, можно было просто сказать, что он вышел перед сном подышать свежим воздухом и немного заплутал, не заметив течения времени, но это не будет работать, если ему нужно незаметно вернуться и забрать Шеша. Было очевидно, что по какой бы то ни было причине, змей не может двигаться самостоятельно, в противном случае, он бы уже давно был в комнате. — Я… гулял, — Гарри незаметно оглянулся, с настороженностью наблюдая, как отпущенный с привязи Клык подбирается к той щели, в которой притаился Шеша. Близость этой шавки к его возможно раненому другу, его не на шутку нервировала. — Задумался и потерял счет времени. — Фу, Клык! Иди в дом, неразумная псина! — гаркнул Хагрид псу, который начал рычать и скалиться на, казалось бы, обыкновенную стену. — Вообще от него спасу нет, все лает и лает на стену, из ума, верно, тварь выжила, — покачав головой, пожаловался он Поттеру. — Ты… это, не стой, Гарри! Проходи в дом, проходи, погрейся! Напою тебя чаем и сразу пойдешь обратно. — Казалось, лесничий прямо-таки загорелся этой идеей, Гарри, к слову, имел прямо противоположное мнение на этот счет. — Нет, право, думаю, не стоит! Мне уже надо возвращаться. — Гарри старательно и почти безуспешно изобразил вежливую робкую улыбку, стараясь скрыть за ней все то нетерпение, беспокойство и раздражение, которое он испытывал. — Мне попадет от преподавателей, если меня поймают в такое позднее время вне общежития… — Да чего ж случится-то? Попьешь чайку и двинешься! Давай-давай, заходь, не стесняйся! — несмотря на все возражения мальчика, он все же почти силком затолкал его в хижину, где тут же усадил за массивный стол. Просто прелестно. Гарри раздраженно вздохнул и попытался успокоиться, подавляя первые признаки срыва, уже готового прогреметь. Да уж, ситуация комична: чашечка чая в одной комнате с пьяным до зеленых единорогов полувеликаном, который насильно притащил его в свой дом. Еще и ночью. Прямо-таки статья для криминальных сводок в газетку. А на улице его в непонятно каком состоянии ожидает раненая или больная змея. Замечательно, лучше не бывает! — Ты это, Гарри, чевой-то такой чумазый-то сам, а? — пошатываясь, Хагрид весьма умело продолжал сохранять видимое равновесие, пока метался по кухне в поисках чистой кружки. — Упал, — небрежно бросил он, отбивая ногой нервный мотив. — В грязь. Он был уже готов вытащить палочку для атаки, лишь бы уйти отсюда поскорее, но на великанов действовало не так много заклятий, и уж точно это нельзя было не заметить. А у Поттера и без таких выкрутасов всегда проблем хватало. — А, понятно… — Хагрид с серьезным видом покивал, а у Гарри сложилось впечатление, что они обсуждают как минимум научную диссертацию, — да, грязь… она такая. Получив свою кружку, Гарри с затаенной радостью наблюдал, как великан приземляется напротив него за столом и с каждой секундой все больше теряет связь с реальностью. Заметив во всей этой ситуации реальный шанс на побег, он поспешно вскочил на ноги и начал суетливо извиняться, маленькими шажками приближаясь все ближе и ближе к выходу. Клык караулил прямо у двери и начал злобно рычать, стоило ему сократить дистанцию между ними до нескольких шагов. Чувствуя, как собирается в его груди тепло от яростно клубящейся внутри магии, Гарри посмотрел на собаку и со всей злостью, которая в нем скопилась за последние несколько дней, прошипел ему убираться. Удивительно, но собака послушалась. Преодолев последнее препятствие в виде двери, Поттер открыл ее и выскочил на улицу, на ходу продолжая уверять воспротивившегося его уходу Хагрида, что ему все же лучше уйти. Когда колючая прохлада коснулась его тела, Гарри уже ничего не соображал. Быстро найдя нужную щель, он просунул под дом руку и потянул змею на себя. Он не видел ничего вокруг себя, но ранее был достаточно уверен в своих действиях, когда убедился, что лесничий не пойдет вслед за ним. Сейчас же он абсолютно потерял бдительность. — Эй, как же тебя так угораздило, дружок? — чувствуя, как на глаза непривычно наворачиваются слезы, тихо прошептал Гарри. Шеша действительно был ранен: довольно большой порез на боку все еще кровоточил и надо было как можно скорее его обеззаразить и восполнить потерю крови. Слава богу, он знал, как это сделать и все необходимые зелья тоже были у него в наличии. Только вот с дозировками бы разобраться. И Шеша, кажется, подрос. — С каких пор ты вообще такой здоровый?! — Хозсссяин… — выдохнул Шеша тихо, почти в бреду, и устало положил голову ему на ладонь. — Я всегда защищу Вас, Хозсссяин… — Ага, я вижу, — Гарри скептически, но все еще обеспокоенно окинул взглядом все его раны и вообще общий потрепанный вид. — Тебе сейчас только защищать и защищать. Отдыхай. От одного только ответного, потускневшего от боли, взгляда в душе у Гарри пошевелилось что-то теплое и тоскливое. Проклятье, а вдруг бы он действительно потерял его? Если бы так и не пришел, а Шеша истек тут кровью, под старой разваливающейся хижиной? В отличие от него, его верный змей никогда не забывал о нем, заботился, переживал, как умел. Тогда как он… он сам оказался очень плохим хозяином и просто отвратительным другом. Даже без банального своевременного чувства благодарности. — Все хорошо, Шеша, я тебя вылечу, не переживай, — затапливаемый волнами вины, Гарри еще раз погладил змею по треугольной голове и собирался встать, но… …Сзади его неожиданно окликнул тот, кого тут быть не могло: — И что же такое интересное ты тут делаешь, Потти? Направив на него палочку, за его спиной стоял Драко Малфой.