***
Дождь усилился. — Эй, сопляк! Что ты хнычешь как девчонка? Гарри осторожно выглянул за угол. Как он и думал… Пятеро на одного, практически все нападающие возраста Гарри, мальчишке же на вид не больше шести-семи — совсем взрослый по приютским меркам. И слишком неприспособленный. Изнеженный домашний мальчик, скорее всего, из новой партии. Таких, увы, видно с первого взгляда. — Такой хлюпик, что почти не интересно, — мальчишка, стоявший к нему спиной и, судя по всему, являющийся у этой шайки главным, неприятно рассмеялся: — Дагг, подержи его, пусть даже не рыпается! — толстяк из пятерки безропотно исполнил приказ, крепко ухватившись за тонкие запястья жертвы и явно больно сводя их за спиной. Гарри обреченно прикрыл глаза. Мальчишку нагнали буквально в двух шагах от его закутка. Он не хотел этого видеть, не хотел слышать, но вселенная всегда поступала ровно наоборот, исполняя его желания. Это было чертовски несправедливо. Тем временем младший, осознав, что так просто его не отпустят, испуганно замотал головой, давясь слезами и уже даже почти не трепыхаясь в захвате. Тоненький, с большими влажными глазищами и этими блондинистыми завитушками на макушке, он был похож на напуганного ягненка под кровавым топором мясника. — Нет, пожалуйста!.. Не надо! — проскулил он в бесплотной попытке то ли отсрочить неизбежное, то ли и правда надеясь на что-то. — Зачем вы это делаете? Отпустите меня! Умоляю! Гарри, борясь с собой, тяжело прислонился к холодным и шершавым кирпичам виском. Нет, мальчик, это так не работает, хотелось бы сказать ему, но он помнил, что первое время делал точно так же. У него, к сожалению, это началось намного, намного раньше семи лет. Тело требовало двигаться, сделать хоть что-нибудь, просило вмешаться, но разум, в попытке сохранить жизненные принципы, молил об обратном. В самом деле, какое ему дело? — Хватит ныть, мелкий уродец! — первый говоривший показательно похрустел кулаками и — Гарри уже знал, что случится, — со всей имеющейся у него при себе дури дал пацану на пробу под дых. Тот надсадно закашлялся, и согнулся, всем весом повиснув на руках обидчиков. Тем это явно не особо понравилось, поэтому, словно удара было мало, мальчишку еще несколько раз грубо встряхнули, выбивая из хилого тельца последние силы к сопротивлению. Гарри досадливо поморщился. Он был уверен — он не должен чувствовать по этому поводу абсолютно ничего особенного, даже видя ничем не замутненный страх на лице мальчишки. Точно не должен. Поттер взращивал в себе эгоизм в течение всей своей жизни, подпитывая его, кормя, словно ядом, ненавистью и злостью. Он ничуть не желал зла этому бедняге, потому что лично ему тот оного не причинял, но и загонял пацана тоже совсем не он. Ни в чем сейчас не было его вины. Это не он избивал на мокром асфальте незнакомого ребенка, не он заламывал маленькие ручки, и не он смеялся над беспомощностью слабого — это все делали монстры, по чудовищной случайности названные детьми. Это все они, а не он. И так хотелось бы сказать, что это не он — точно не он, — вышел из укрытия с весьма определенными целями, а кто-то другой, но это было, раздери его дьявол, совсем не так. Сколько раз он сам мысленно молил о спасении, которое так и не пришло? — Отпустите ребенка, — звенящая фраза буквально повисла в воздухе, готовая заморозить даже ад, если потребуется. На его голос оглянулись все. Белокурый мальчишка тоже вскинул заплаканные глаза, и Поттеру стало невыносимо тошно от того количества надежды, вспыхнувшем в этом взгляде за это мгновение. Он не смущался своего порыва, но зачем он вышел? Этот мальчишка все еще остается никем для него. В детстве никто так и не помог Гарри с его личными чудовищами. Он сам отомстил им всем. Он бесконечно страдал долгие годы, так чем же этот мальчик заслужил спасение больше, чем он сам когда-то? Гарри еще раз окинул цепким взглядом всю компанию, и сомнения, словно черви, копошившиеся в предательском разуме, тут же стерлись из памяти, вытесненные злостью. Все эти люди, они… точно такие же, как и те, которые много лет назад заслуженно пострадали от его рук. Не имеет никакого смысла быть снисходительным с кем-то подобным. На мгновение Гарри позволил себе опустить тяжелые веки, борясь с вязкой тошнотой. В ушах все еще многоголосо звенело привычное презрительное «урод». — А ты не оборзел ли часом? — рявкнули в ответ. Шон Нив, Гарри узнал его сразу, как и большинство остальных. Отросшие за год еще сильнее волосы намокли и неприятно липли к лицу и шее, возможно, несколько затрудняя рассмотреть черты его лица, но не было в приюте того, кто не знал Гарри Поттера хотя бы по слухам. Каждый же из этой шайки и вовсе хоть раз, но встречался с ним взглядом. И так уж получилось, что Шон успел занести кулак перед тем, как понял, на кого нападает. Глухой звук удара раздался словно гром в напряженной тишине. Никто больше не осмелился двигаться, чуть ли не задерживая дыхание, только Гарри невольно отступил на шаг, прижимая руку к разбитой губе. Боли он не чувствовал, но только не злость и ненависть, копившуюся в нем годами. Он недопустимо расслабился, потому и не ожидал удара. — С вами по-хорошему совсем нельзя, — процедил он, с трудом сдерживая себя от того, чтобы не вытащить палочку. Дамблдор не забыл трижды напомнить ему о грозящих неприятностях, если он все же осмелится сделать что-то подобное. «Как ты посмел?» — эта мысль пугающим шепотом транслировалась в голову каждому из тех, кто сейчас находился поблизости. На губах чувствовался металлический привкус собственной крови. Гарри тряхнул головой, откидывая лезущую в глаза мокрую челку. — Ты, — враз охрипшим голосом прокаркал Шон, округляя глаза в узнавании и отступая на пару шагов назад. Дикую смесь из сильнейшего изумления и ужаса надо было видеть лично. — Я, — не стал спорить Гарри. Репутация наконец снова заработала на него. — Отпусти мальчишку, Нив, — толстяк, хоть Поттер и обращался совсем не к нему, тут же разжал руки, держащие пацана. Не сильно заинтересованным взглядом Гарри проследил, как тот оседает на мокрый асфальт, оставшись без поддержки, тут же возвращая внимание на главаря хулиганов. Шон Нив был его старше примерно на год, и не отличался особым интеллектом, но приставать никогда не смел — слишком боялся. Гарри опустил перепачканную руку и, облизав кровь с губ, прищурился. — Проваливай с моей дороги. Тогда, возможно, я не буду вспоминать тебе этот удар. Спокойствие, с которым это вдруг было сказано, было слишком показательным, чтобы даже просто допустить мысль о его правдивости. — Я нехтл… Прсти… — совершенно несвойственно себе, неразборчиво булькнул Нив, панически бегая глазами по неестественно застывшему лицу Поттера, вместе с тем ища пути отступления. Гарри едва заметно нахмурился, зло сверкая глазами. — Прости! Делай с ним что хочешь! Мы уйдем, уйдем! — он даже руки поднял в защитном жесте, почти на лету разворачиваясь и слишком высоким для себя голосом командуя остальным: — Уходим! Повторять несколько раз не пришлось, шпана сразу же сорвалась с места, спеша унести ноги. Позорно сбегая, Нив прекрасно понимал, что этот удар ему не простят, что бы ублюдок ему ни обещал. Теперь даже простой косой взгляд в сторону злопамятного Поттера мог принести гораздо более страшные последствия, чем тогда, когда он всячески избегал конфронтации с ним. Слухов ходило много, но одно в них едино было всегда: все, кто когда-либо набирались дурости ввязаться в конфликт с Гарри Поттером, потом долго не могли выбраться либо из медпункта, либо из кабинета психолога. В их приюте никто из них никогда не смог бы понять, что Поттер такое на самом деле. Возможно, он и правда был отродьем самого дьявола, как поговаривали некоторые? Мальчик на асфальте со стоном завалился на бок, падая, когда один из убегающих задел того бедром. Гарри с деланным безразличием глядел вслед пятерым глупцам, стараясь подавить свою ярость. Дурацкий пиджак был испачкан кровью, но это было уже не важно — грёбаный дождь заливался даже под рубашку. Это слишком дерьмовый день для начала каникул. Ему срочно нужно в свою комнату, отпустить наконец-то Шеша. Бедняге едва ли не хуже, чем ему самому — проторчать в сумке больше суток дорогого стоит. — Живой? — мальчик уже отдышался и даже попытался встать на ноги, не сильно при этом преуспевая. Слишком слабый даже для своих лет. Гарри недоуменно смотрел на жалкие попытки всего лишь подняться, совершенно не понимая, как такое чудо вообще сможет выжить в их условиях. Тут же напрашивался вывод: никак. Если мальчишку не усыновят в ближайшее время, то его просто случайно забьют до смерти в ближайшей подворотне очередные хулиганы-шутники. Приют Вула был отвратным местечком в самом неприятном районе Лондона, тут нечем было гордиться. Гарри поклялся бы всеми конфетами Дамблдора, он совершенно не понимал, как его рука оказалась протянута этому маленькому беспомощному существу на земле. Серые глаза смотрели на него безмерно благодарно и чуть настороженно, но руку парень принял незамедлительно. К сожалению, Гарри уже не мог ее отдернуть. О, Мерлин, комплекс героя, Поттер. Докатились. Гарри поморщился, словно съел самый кислый лимон на свете. — Спасибо! — мальчик поднялся, не без его помощи, но продолжал крепко сжимать его ладонь обеими руками, словно боясь отпустить. С каменным лицом, Поттер выпутался из чужих конечностей, стараясь не слишком явно вытирать ладонь о штанину. — Спасибо тебе большое! — снова повторил он еще более восторженно. Доверчивый, так и не высохший, взгляд, как-то странно засветился. Гарри не мог осознать горящие в мальчишке эмоции, но они сильно напрягали. Он сухо кивнул, абсолютно не зная, как реагировать на искреннюю благодарность, и, обойдя мальчика, продолжил было прерванный путь к приюту, но тот, похоже, не собирался отпускать его так просто. Покачнувшись, мальчишка резко ухватился за край мокрого пиджака: — П-подожди!.. — Гарри обернулся, сразу же натыкаясь на умоляющий взгляд, взирающий на него снизу вверх. — Чего тебе? — грубо отозвался он, вырывая свою одежду из чужих цепких рук. Он уже почти жалел о том, что прогнал Нива. — Кто ты? — Гарри опешил. — В смысле… как тебя зовут? — исправился мальчик. — Те мальчики тебя знали. Ты тоже из здешнего приюта, да? Поттер подозрительно оглядел пацана с головы до пят. Миловидное, почти девчачье личико, низкий рост, острые плечи и коленки. Гарри никогда не мог похвастаться особой физической силой — знания для него представляли больший интерес, чем какие-либо спортивные игры или еще что, но даже он, по сравнению с этим взъерошенным птенчиком, казался атлетом. О, а эти дурацкие буйные кудряшки? У Гарри у самого когда-то в раннем детстве были похожие — не брала ни одна расческа. Он ненавидел их настолько сильно, что со временем они умудрились сами собой распрямиться. И вот сейчас это недоразумение, явно чего-то ожидая от него, транслирует на Поттера слишком много неподдельной наивной радости. Огромные влажные глазища сверкали все еще подозрительно странно. Черт возьми, откуда вообще столько надежды в этом жалком тельце? Вообще, в приюте была довольно странная установка: если ты хорошенький и милый, общительный малолетка, то кто-то из старших вполне может взять над тобой шефство. Таких карапузов защищали как собственных братьев и сестер. Что это было: забавой старших или каким-то странным законом сирот? Не важно, главное, что Гарри никогда не оправдывал себя дальше первого пункта. Мальчишка же перед ним не был похож на него от слова «совсем» — он был словно из другой вселенной. Так почему такого хилого воробушка не подобрала еще какая-нибудь сердобольная девица? Тонкая ручка снова предприняла попытку схватить его за рукав, но Гарри отступил на шаг, стряхивая с себя ненужные размышления. — Так… как тебя зовут? — еще более неуверенно проблеял мальчик. — Меня Дэни. Дэни Фрейтон! — и мальчишка скованно улыбнулся, похоже сильно нервничая. Немало этому способствовал и сам Гарри, рассматривающий его как очередную неведомую магглам зверушку в волшебной книге. — Да постой же! — почти отчаянно крикнул Дэни ему вслед, когда Гарри опять решил молча уйти. В голосе мальчика снова слышались слезы. — Я тебя чем-то обидел? — Не ходи за мной! — возмутился Гарри, оборачиваясь. Мальчик застыл, но упрямо хлопал намокшими светлыми ресницами, будто боясь, что если он протрет глаза, Гарри вдруг исчезнет. В голове Поттера проскользнула обреченная мысль, что слишком часто ему последнее время попадаются назойливые упрямцы. Так что он сдался. Почти. — Гарри Поттер. Это мое имя. Я действительно из приюта Вула и… Да не ходи ты за мной! — прикрикнул он на обрадованного ответом мальчишку, который уже совершил первые поползновения в его сторону. — Почему? — Новенький? — абсолютно невежливо вопросом на вопрос ответил Гарри. — А, да. А что? — Ничего, забудь, — неопределенно взмахнул он рукой. — Просто не подходи ко мне, если не хочешь неприятностей. — Поттер зашагал по мокрой дороге, и даже кивнул на прощание. — Пока. Дождь потихоньку унимался, но это не приносило никакого облегчения. Он был мокрым до нитки, а в спине, казалось, уже была сквозная дыра. Дэни Фрейтон, чье имя он машинально отложил в подсознании, к сожалению, оказался мало внушаем и слишком назойлив для кого-то, кого буквально десять минут назад собирались отпинать толпой. Преследование ощущалось буквально на физическом уровне вплоть до территории приюта. Дальше ему стало резко не до спасенного мальчишки. Шутка ли, он всего-то хотел быстро забежать в кабинет директрисы и после надолго окопаться в своей комнате со своей змеёй и, возможно, перечитать учебники за первый курс или даже приступить к домашнему заданию, но и в таком простом плане сегодня должны были оказаться огрехи. Мысленно он уже сидел перед миссис Смит, на деле же он затормозил прямо у ворот, когда кто-то беспардонно влетел в него на полной скорости, почти сшибая с ног. Спину обожгло болью от столкновения с коваными воротами, в которые он отлетел, девочка же, так внезапно вторгнувшаяся в его зону комфорта, повалилась в грязь. Надо отдать ей должное, несмотря на свой малый возраст, она лишь тихонько захныкала от боли и обиды. — Лизи! — по крыльцу уже сбегал ее брат. Это был как раз явный пример старшего заступника, с поправкой на то, что девчонка действительно была его младшей сестрой. Гарри, впрочем, не видел особой разницы. — Отойди от нее, Поттер! Не смей ее трогать, слышишь?! Господи, а он-то тут причём?! — Сэм! Девочка, услышав слова брата, тут же вскинула голову, боясь поверить, что действительно столкнулась с тем самым Поттером. И сразу заплакала, когда поняла, что всё оказалось именно так. Не разобравшись в ситуации, защитничек полетел прямо на Гарри, с силой отшвыривая его к все той же ограде. Руки парня сжимались на его плечах слишком сильно, но тот явно не собирался останавливаться на этом, верша свое правосудие над обидчиком сестры. Он тоже, как и все, всегда опасался странного Поттера, но сейчас ему явно было плевать на это, даже если завтра с ним в ответ случится что-то страшное. — Вы все чёртовы психи, блин! — сердито прошипел Гарри, стараясь оттолкнуть чужие руки. Против пятнадцатилетнего Сэма он физически был бесконечно слаб. Болела явно ободранная спина, болела разбитая губа, болела голова, но защитить он старался только сумку. — Отпусти меня, идиот! Не трогал я твою сестру! — Врешь, ублюдок! — его встряхнули словно тряпочку, почти не имевшую веса. Гарри лишь растерянно попытался вспомнить хоть один раз, когда он даже просто запугивал маленьких девочек. Никогда. Он вообще обычно не трогал тех, кто не трогает его самого. Вот тогда-то, когда Гарри уже начал бесполезно прокручивать в голове, как он смог бы справиться с нападавшим при помощи недоступной ему магии, и случилось то, что заставило его поверить в так называемый бумеранг добра и зла. Семилетний мальчуган, которого он спас, хилый и маленький, все еще явно чувствующий боль от одного единственного удара Шона Нива, запрыгнул со спины на удерживающего его человека. Вцепился как клещ маленькими пальцами в неопрятную грязную форму и повис, пытаясь то ли оттащить, то ли ослабить врага. Силой мысли, не иначе. — Отцепись, малявка! — Сэм яростно стряхнул мальчишку с себя, невольно отвлекаясь от Гарри, чем тот не преминул воспользоваться, выскальзывая из захвата. Теперь ему было понятно, за что мальчишку невзлюбили. Отказ подчиняться — это совсем не милое поведение, по меркам приютских беспризорников. А вот этот вот кудрявый экземпляр был бы типичным стереотипным представителем Гриффиндора, если бы только учился в Хогвартсе. А те, как известно со слов любимого профессора Снейпа, плевали на правила и приличия любого общества. — Не трогай его! — отчаянно заголосил Дэни, стоило Сэму снова вернуть все внимание не успевшему сбежать Гарри. — Он хороший! Что он тебе сделал? — Нашел себе собачонку, — неприятно ощерившись прорычал парень, презрительно смотря куда-то поверх головы Гарри. В лицо смотреть было страшно, конечно. — Глаза разуй, это же Поттер! Гарри зашипел от злости, отступая на шаг назад, Сэм, чувствуя его глухую досаду, вызванную беспомощностью, надвинулся на него почти вплотную. Стоило отметить, Хогвартс дал Поттеру многое, но отнял главное — его оружие. Стихийная магия так и не вернулась к нему в таком виде, в котором была раньше. Больше не была ни послушной куклой в его руках, ни верной подругой в удачах и трудностях. Рыпающегося Гарри снова прижали к влажной и холодной ограде. И, наверное, это кончилось бы крайне неприятно, но неожиданно сердобольная четырехлетняя Лизи вдруг громко заплакала и, всхлипывая, прорыдала: — Хватит! Сэмми! Прекратите! — Сэм прекратил бесплодные попытки размозжить его череп о кованную решетку и ненадолго завис, медленно и явно недоуменно оборачиваясь к ревущей сестре. Сбой системы, наверняка. — Не надо драться! Гарри оказался на свободе неожиданно и тут же отскочил на безопасное расстояние, неосознанно бережно прижимая сумку к бедру. На сегодняшний день лимит его злости уже был практически исчерпан, потому что эмоциональных ресурсов катастрофически не хватало. На смену буре в душе медленно приходила спасительная апатия. Не хотелось разбираться ни с бешеным Сэмом, ни с пугливой маленькой Лизи, ни с деятельным мальчишкой. Просто лечь, закрыть глаза и представить, что наступил сентябрь, и он снова в волшебном замке, при своей магии, старается не влипнуть в очередные неприятности под вечное брюзжание Шеша, слушает гадости Уайт или даже Малфоя, наставления и подколки Фарли, беспокойство Снейпа и бегает от вездесущей Грейнджер, как от ночного кошмара. Это все казалось таким раздражающим в течение года, но теперь ему чудилось, что он соскучился даже по капризным истерикам Драко в общей гостиной факультета. Кому расскажешь, не поверят. Пока буйный подросток заботливо прыгал вокруг своей сестры, Гарри безразлично оглядывал свой плачевный внешний вид. Он ощущал себя жалким и грязным, но сил на что-то большее совершенно не было. От мокрой одежды давно исходил ощутимый холод, но заметил его он только сейчас, когда тело уже била крупная дрожь. Ощутив на себе тяжелый взгляд, он устало огляделся. Искать долго не пришлось: под козырьком на крыльце стоял очень хорошо известный ему человек с двумя горящими ненавистью и злорадством глазами. Гарри немножко встрепенулся, словно чужая неприязнь придала ему сил — что было, конечно же, не так, — и двинулся прямо туда. Как-никак не поздороваться с миссис Коул было бы крайне невоспитанно с его стороны. — Не сдох, — будто бы разочарованно пробормотала она, стоило ему подойти в радиус слышимости. Гарри не сомневался, она реально была крайне огорчена этим фактом. — Какая жалость, — саркастично бросил он, даже не взглянув на нее и не останавливаясь, когда проходил к дверям за ее спиной. Старуху такое бесило особенно сильно, но в этом и был весь смысл. — Я тоже рад Вас видеть в добром здравии, миссис Коул. — Ага, как же, — как больная ворона прохрипела она себе под нос, недовольно хмурясь. Ее взгляд, словно рентгеновские лучи, скользил по каждому миллиметру его тела, выхватывая даже малейшие детали. — Даже не вздумай пройти мимо кабинета директора. Тебя там ждут. Поттер безразлично кивнул и все-таки прошествовал в раскрытые нараспашку двери. Путь до кабинета казался бы намного короче, если бы в спину не впивалось сразу два взгляда. Миссис Коул сегодня была крайне задумчива, а потому и не заметила, как за объектом ее наблюдения внимательно следили детские серые глаза. Гарри вот заметил, заметил и чуть ли не дымился, скрываясь за спасительным поворотом. — Миссис Смит? — тяжелая дверь прикрылась еле слышно. — Добрый день! Миссис Смит сидела в своем кресле прямая как палка и явно недовольная. Успели доложить, значит. — Драка, Поттер, — без предисловий тут же бросили ему в лицо. — Мало того, что ты где-то шлялся почти сутки, щенок, ты в первый же день развязал драку! — Гарри прекрасно знал, что спорить нет смысла. Миссис Смит никогда не поверит ему, для нее он виноват был кругом. — Что-нибудь скажешь в свое оправдание? — Простите, миссис Смит. Такого больше не повторится.***
— Хозсяин, опять этот ребенок, — Гарри тихонько выругался, вставая со стула, на котором сидел. Прошло две с лишним недели с его приезда сюда. Его почти не трогали, но сироты, похоже, находили крайне удивительным само его возвращение. Что ни говори, но эти никому не нужные каникулы были лишь временным этапом, который следовало стоически пережить. Первые два дня, что он провел в карцере, были единственным, что не сливалось в общую кашу серых будней, но, к сожалению, не потому, что ему там было весело. Миссис Смит тогда рвала и метала, наверняка, просто не желая снова видеть его в своем заведении, однако наказание подбирала ему, будто он послужил причиной конца света. Как ни странно, в ее измышления вмешался один не учтенный ни Гарри, ни ей самой фактор. Дэни Фрейтон был вездесущ. По скромному мнению Гарри, его было слишком много для кого-то столь маленького и безобидного. Что ж, после того, как тот умудрился уговорить миссис Смит отпустить Поттера всего через два дня наказания, Гарри редко оставался без его сопровождения вне своей комнаты. Завтраки, обеды и ужины, любые передвижения в стенах приюта, место у любимого дуба — мальчишка находил его везде, садился где-то поблизости и тихонько что-то шелестел себе под нос, упрямо сверкая глазенками из-под кудрявого занавеса. Гарри смирился с этим где-то день на третий, просто устав огрызаться. Чем-то мальчик напоминал ему Грейнджер, но если девочка часто обижалась на его безразличие, а потом снова набиралась сил для продолжения осады, то этот был просто кремень. Поттер не помнил последний раз, когда кто-то садился с ним за одним столом для приема пищи здесь, Дэни же это сделал без сомнений даже после того, как узнал некоторые слухи, гуляющие вокруг персоны Гарри. Во взгляде добавлялось настороженности, когда он с ненавистью или презрением смотрел на других сирот, но отторжения никогда. Гарри по праву считал, что самая главная его ошибка состояла в том, что он невольно сравнивал Фрейтона с самим собой. А по сути, в большей доле обожания и привязанности мальчика к себе и вовсе был виноват он сам. Когда за Поттером, всегда считающимся одиночкой, начал хвостиком ходить маленький пацан, мало кому это показалось нормальным. Несколько сострадательных товарищей подкарауливали мальчишку, пока он был один, чтобы объяснить, как сильно тот ошибается, остальные, кому было не плевать, делали то же самое, но отнюдь не для разговора. Всего за две каких-то недели Гарри, почти не выходящий из собственной комнаты, умудрился пресечь два избиения и четыре словесных унижения одного единственного ребенка. Пока что это был рекорд его альтруизма. Так вышло, что после второго такого случая Фрейтон нашел его комнату. И теперь покоя не было нигде. Профессор Снейп был прав — никакого понятия приличий и личного пространства. Если Шеша говорит, что мальчишка скоро придет, значит так оно и будет. Змей плохо ощущал магглов из-за отсутствия в них волшебного начала, к которому был крайне чувствителен, но в их укромном закутке почти не было комнат, а первые заселенные и вовсе были довольно далеко, так что понять, что кто-то приближается, он был способен. Гарри взял книгу и плюхнулся на кровать, готовясь как можно дольше игнорировать чужое присутствие, когда мальчишка нерешительно будет мяться под дверью его комнаты. Обычно это занимало не меньше пяти минут, после которых Поттер, сам не зная почему, лично распахивал перед Дэни дверь. Возможно, так проявлялась жалость? — Черт, как же темно, — раздраженно пробормотал он себе под нос, пряча под подушку любимую палочку, которую до этого бездумно крутил в руках. Его комната была серой и невзрачной, как и любая другая комната в этом ужасном приюте, но днем здесь было довольно светло. Другое дело вечер — как только солнце клонило к горизонту, можно уже было не пытаться ни читать, ни делать уроки. Если солнце у них никто не мог отобрать, то контроль за расходом электричества миссис Смит всегда брала в свои руки. Приют Вула вообще был ее королевством, где она была единоличной правительницей. Когда Гарри был совсем маленьким, он также сравнивал воспитателей с советниками, а миссис Коул — с придворной ведьмой. Что самое смешное, единственным магом здесь в итоге оказался он сам. Книга была заложена закладкой почти на середине и, к сожалению, была маггловской, потому что перечитывать учебники или историю оказалось далеко не таким интересным занятием, как ему подумалось вначале. Он их читал внимательно и в первый раз, так что что-то новое после нескольких перечитываний там было весьма сложно отыскать. Он уже несколько раз порывался выбраться на Косую Аллею за книгами, но в итоге решил не тратить денег до покупки всего необходимого к школе. Вряд ли он, конечно, растранжирит все оставленное родителями наследство еще в школе, но жизнь научила его быть экономным. Так что он нашел вариант побюджетнее. «Философия средних веков» не особо пользовалась спросом у детей, но кто-то ее все-таки запихнул в небольшой читательский уголок в коридоре, чем Гарри и воспользовался. Интересно, профессора Хогвартса знали, что их домашка, рассчитанная на все лето, делается за каких-то жалких четыре дня? Гарри с тоской покосился на улицу. Почти стемнело. — Включите тогда этот сссвой искусственный сссвет, — предложил Шеша, когда Гарри так и не начал читать, залипнув на наливающееся розовым багрянцем небо. — И тогда ровно через пять минут сюда прискачет Смит, — хмыкнул Поттер. — Так себе перспектива. Прикрыв глаза, Гарри легко махнул рукой, будто прогоняя невидимую муху. Телу было тепло и приятно, и он бы, наверное, сейчас уснул, но он действительно очень хотел почитать. Книга была вполне себе интересной. — Хозсяин? — голос Шеша вырвал его из полудремы не столько звуком, сколько недоумением, прозвучавшим в нем. — Ммм? — Гарри лениво приоткрыл глаза и тут же резко сощурился от яркого света, все больше наливающегося силой. — Что за хрень?! — он быстро отполз ближе к изголовью, со страхом смотря на чудесное явление. Шеша не улетел на пол только потому, что крепко держался хвостом за железную ножку кровати. Стараясь не трогать странное нечто, он всё-таки встал на ноги и теперь слезящимися глазами рассматривал небольшой шарик, так и висящий над его подушкой. — Я не использовал магию, клянусь! — Гарри растерянно посмотрел на свои пальцы, которые, как он заметил, едва заметно светились. — Даже палочку не трогал! — На всссе воля магии, — Шеша заинтересованно провел языком по остаткам света, пока Гарри не встряхнул руками, будто сбрасывая капли воды с пальцев. Это подействовало, теперь буйство магии осталось исключительно в маленьком шарике света, легко парящем в воздухе. — Ой, да заткнись ты! Бесишь, честное слово, — Гарри раздраженно закатил глаза, отталкивая от себя наглую треугольную голову. — «Воля магии», «воля магии», ты других словосочетаний не знаешь? Не знаешь, что сказать, лучше молчи в тряпочку! Шеша обиженно задрожал хвостом и отвернулся. Похожий на люмос огонек перестал набирать в себя свет и мелко замигал. Змей с интересом наблюдал за малейшими изменениями. — Откуда это вообще? — уже спокойнее спросил Гарри, метнув настороженный взгляд на подушку, под которой лежала его волшебная палочка. Он держал ее в руках буквально пару минут назад, но он же действительно ничего не делал, откуда взяться магическому свету? Конечно, с ним и раньше случались похожие всплески, но только до Хогвартса, и он действительно думал, что распрощался с ними навсегда. В мозгу ворочалось какое-то смутное беспокойство. Точно, Хогвартс… Глаза Гарри округлились от неприятного осознания. — Шеша! — Хозсяин решил поговорить с глупой змеей? — незаинтересованно уточнил тот, не оборачиваясь. Огонек уже почти потух, но снова загорелся через пару секунд, и это было намного интереснее очередных истерик хозяина. — Хогвартс! — Поттер тяжело осел на кровать, стараясь не поддаваться панике. — Меня же не исключат за это из школы, да? Шеша не обратил на него никакого внимания. — Я думаю… Судя по всссему, Ваша магия как-то нестабильна, — задумчиво прошипел он, напрочь игнорируя мольбу в чужом голосе. Гарри закрыл лицо руками, застонав, — то, что творится с ним, было не так важно, как опасность потерять волшебный мир из-за какой-то светящейся фигни. — Кстати, тот двуногий уже здесссь. — Да твою мать! Шеша был прав — Фрейтон явно уже торчал под дверью. Гарри вздохнул и попытался успокоиться. В самом деле, он же колдовал не специально и без помощи палочки, вряд ли такое отслеживают, верно? Он хотел бы верить. Однако раздавшийся одновременно со стуком в дверь звук со стороны окна заставил пересмотреть всю его наивную веру. — Гарри? Ты здесь? — тоненький голосок Дэни потонул где-то под грохотом пытающегося удрать из тела сердца. Крупная рыжая сипуха продолжала дубасить в окно клювом и настойчиво скрестись когтями, и Гарри, застыв на месте, разрешил себе со всей искренностью ужаснуться. Проклятье, неужели отследили? Преодолев оцепенение и игнорируя робко зовущего за дверью мальчишку, Гарри в два шага преодолел расстояние до окна, с трудом распахивая его. Вечерний воздух в его комнату ворвался вместе с раздраженной птицей, принося в этот раз с собой исключительно тревожное ожидание. Не став церемониться с визитером, Гарри резко выдернул свое письмо, практически выпихивая возмущенную таким отношением сову назад на улицу. Шеша наблюдал за этой картиной с кровати, ожидая пока Поттер объяснит ему ситуацию. Он не очень хорошо знал некоторые нюансы жизни и законов людей, но считал, что паниковать стоит только тогда, когда ситуация не имеет абсолютно никакого выхода. И в этом он оказался прав. Бледный хозяин немного изменился в лице, брови нахмурились, демонстрируя недоумение, а никак не все то, что Гарри пережил тут за последние пару минут. — Не подписан, — с облегчением выдохнул он. Министерство бы точно подписало. — Ты куда это? — Шеша, в этот момент зачем-то сползающий на так не любимый им продуваемый пол, посмотрел на него как на идиота. — Забыли про маленького человека? Эта глупая птица наделала так много шума, что если Вы не впустите ребенка, он сломает дверь. — Посмотрел бы я на это, — нервно усмехнулся Гарри, направляясь к двери. По пути он запихнул письмо к палочке, решив, что раз оно не из министерства и не из школы, не будет бедой, если он прочтет его чуть позже. Мальчишка, хоть и был нагловатым, но меру своей наглости знал и никогда у него долго не сидел. Анонимная записочка могла и подождать. — Ох! — Дэни сконфуженно замер под его взглядом, глупо замерев с поднятой перед еще секунду назад закрытой дверью рукой. — Я слышал шум! У тебя всё хорошо? Гарри кивнул, отступая вглубь комнаты. Мальчик никогда не обижался на его холодность, но, надо сказать, Поттер не был с ним слишком груб — любой другой на месте Фрейтона не переступил бы и порога, отправленный восвояси. Не то чтобы кто-то желал это сделать, но все же. — Скоро заявится Смит с обходом. Что ты здесь делаешь так поздно? — ровно спросил он, присаживаясь на кровать и раздраженно цокая, заметив торчащий из шкафа белый хвост. Конспиратор хренов. Дэни что-то неразборчиво промычал, аккуратно умостившись на самом краешке стула. Он был очень стеснительным и робким, совсем слабеньким, что совершенно не помешало ему так храбро защищать его при первой — или второй? — их встрече. Где-то в глубине души Гарри находил это даже милым. С мальчишкой было неожиданно легко — его присутствия, когда тот не пялился на него в упор, почти не ощущалось, а проблемы появлялись только от остальных сирот, которые постоянно искали малейший повод для конфликта. — Я тебя весь день не видел, — прошептал мальчуган, насупившись. — Я волновался, но я помню, как ты ругался вчера, когда я пришел утром и не хотел тебя беспокоить. Но эти ребята! — серые глаза горели такой жаждой справедливости, какую вообще редко увидишь. Гарри был совсем не таким, не очень это все понимал, но что-то в этом, определенно, было. Ему совсем не хотелось бы, чтобы этот дух сломали так же, как когда-то его веру в людей. — Мои соседи по комнате. Они совсем меня не слушали и снова обзывали тебя! Ужасно обзывали. Гарри не мог, ну никак не мог убрать смешинки из глаз: в голове громогласным голосом Шляпы скандировало «Гриффиндор! Гриффиндор! Гриффиндор!». Было бы интересно, если бы этот Фрейтон вдруг оказался тоже магом, но вероятность подобного, к сожалению, была крайне мала. Он все еще даже не рассматривал возможность дружбы с кем-то, но иметь поблизости, пусть и такого маленького, но кого-то, кто принадлежал бы сразу к двум его мирам, было бы совсем не плохо. Наверное, даже хорошо. — И какое тебе дело до того, что говорят эти глупые дети? — Поттер сам не знал, почему поддерживает разговор таким странным покровительственным тоном. Все-таки с детьми общаться — это совершенно иное, нежели со сверстниками. Он уже не раз ловил себя на мысли, что ему нравится эта наивная доверчивость, обращенная на него. А самое странное было в том, что он всегда презирал это качество в людях. — И тебе совсем-совсем не обидно, когда они говорят все эти гадости? — А должно быть? — саркастично уточнил он. — На самом деле, они, все они, просто не ожидали, что я снова вернусь. Вот увидишь, когда я уеду, они сначала порадуются, позлорадствуют и вновь забудут о моем существовании. Такова уж природа человека — сложно совсем не жить эмоциями. Холодная ручка на его предплечье оказалась для задумчивого Гарри полной неожиданностью. Но он еще не успел ее стряхнуть, когда заметил, как странно вытянулось лицо напротив. — Уедешь? — с лица Дэни действительно сошли все краски. — А как же я? — А что ты? — Гарри мастерски изобразил недоумение. Фрейтон, конечно, чем-то интересный, но не настолько, чтобы потакать ему в его детских обидах. — Но меня убьют, если ты уедешь! — Это разве моя проблема? — почему-то говорить такое было не особенно приятно, но Поттер действительно так думал. Он никогда не говорил мальчику таскаться за собой, только строго обратное. Он ничего не обещал и не брал никаких обещаний взамен. — Я сразу тебе говорил ко мне не подходить. Тогда бы тебя и не тронули больше. — Но… Ты же меня защищал, — Дэни весь сжался на своем стульчике и смотрел загнанно так, словно зверек. Гарри сразу вспомнил его под ногами Шона Нива под дождем — мокрого и такого беззащитного. Ассоциировать себя с приютским хулиганом было крайне мерзко, так что от одной этой мысли почти безразличный взгляд приобрел раздраженный блеск. — Ты так хорошо ко мне относился! Даже в комнату впустил! — Не то чтобы ты меня особенно спрашивал, — глухо пробормотал Гарри. Он тогда с трудом сдержал свою ярость, когда впервые нашел это испуганное недоразумение в собственном убежище. — Ты серьезно не понимал, что тебя задирают, потому что ты ходишь за мной? — как такое возможно, просто не укладывалось в голове. — Эти черви никогда не плюнут мне в лицо, но ты оказался более удобной мишенью, мальчик. Ты не можешь винить меня, я тебя предупреждал. — Не уходи! Пожалуйста! — Дэни его будто и не слышал. Пальцы перекочевали на рукав пиджака и, кажется, дрожали. Гарри действительно начал чувствовать ранее только демонстрируемое недоумение. — У меня есть только ты! Мои мама и папа… — дальше Поттер уже не слушал. Дэни попал в приют два месяца назад после того, как его родители попали в автокатастрофу — он сам ему это рассказал. В тот момент Гарри просто-напросто принял информацию к сведению, но сейчас Фрейтон явно решил поплакаться. Это он зря — из Гарри самая отвратительная жилетка в мире, он просто отключался, когда все эти детишки вокруг него начинали размазывать сопли, вспоминая семью. У Гарри ее не было, лишь знание о том, что его бросили, до недавнего времени, безымянные люди. — Прекрати, — холодно осадил он все еще стискивающего его руку мальчика. Тот еще раз всхлипнул, замолкая, и убито кивнул. — Я не собираюсь слушать твои истерики ни сейчас, ни когда-либо еще, Фрейтон. Найди себе другую мамочку, если нужно поплакаться. Дэни снова кивнул, сползая со стула и поплелся к двери, его плечи мелко дрожали, но он не издавал больше ни звука. Гарри поморщился и встал. — Ты ведь в какую-то школу закрытую уедешь, да? — тихий голос на грани шепота услышать было не так уж и просто. — Мы после этого не увидимся больше? — Я вернусь на летние каникулы через год, так что, возможно, и увидимся. В любом случае, я пока что никуда не уезжаю, — зачем-то добавил он. — Иди в комнату. Миссис Смит будет ругаться, если найдет тебя здесь или в коридоре, — слишком подавленный, Дэни вряд ли оценил его выражения лица. Гарри с трудом натянул на лицо улыбку. Никогда не поздно учиться ее демонстрировать. Даже если нет чёртового настроения. — Пока, — тихо прошелестели ему в ответ. — Вы были терпеливы с этим ребенком, Хозсяин, — Шеша выполз из практически пустого шкафа в ту же секунду, как дверь соприкоснулась с косяком. — Он Вам понравилссся? — Он интересный малый, — уклончиво ответил Гарри, напряженно рассматривая со всех сторон присланный ранее конверт. — Я не чувствую здесь магии, ты ведь тоже? — Шеша провел языком над бумагой. — Конверт безопасссен, но он от такого же человека, как Вы. Я чувствую, что его касались волшшшебные руки, — Поттер цокнул на подобную формулировку. Разворачивать что-то неизвестное всегда было немного боязно, но и интересно тоже, так что мысли о Фрейтоне почти сразу отошли на второй план. А когда в жаждущие руки выпал сам конверт, Гарри забыл о мальчишке совсем. «Добрый вечер, Гарри. Надеюсь, ты еще помнишь меня?» От первой же строчки, написанной каллиграфическим почерком, у Гарри зашевелились волосы на голове. — От кого оно? — полюбопытствовал Шеша, заметив застывшее выражение его лица. — Лорд Волдеморт, — Губы Поттера с трудом двигались, настолько они онемели. — Он хочет встретиться. — Когда? — Тридцать первого июля. В конце лаконичного послания насмешливо змеилась подпись: «Твой скромный Учитель, сам знаешь, кто».