***
Ранее совсем привычный вес давил на плечи не хуже монолитной плиты — Гарри вряд ли смог бы припомнить момент, когда Шеша последний раз катался на нем вот так. В любом случае, тогда он был меньше и намного легче. Что ни говори, но даже почти позабытые ощущения не придавали в таких обстоятельствах смелости. Даже зная, что профессор защитит его право обладания змеей и саму змею перед директором и слизеринцами, какое-то смутное ощущение неприятия грызло что-то внутри на протяжении всей коротенькой дороги от комнаты до гостиной факультета. Возможно так проявлялась вгрызшаяся в подкорку его мозга привычка. Раньше она не была чем-то плохим или мешающим по жизни… Она просто была. Не считая того факта, что сейчас лишь добавляла еще больше стресса. — Мистер Поттер, не отставайте! Высокая фигура Снейпа уже скрылась за поворотом в гостиную, когда Гарри, вдохнув побольше воздуха в легкие, шагнул навстречу неизвестности. И первым, что, как ни странно, бросилось ему в глаза, было вытянутое лицо Фелиссии Уайт напротив, а также староста, глядящая ему в душу прямиком со своего уютного диванчика. Он понятия не имел, почему его глаза выцепили именно эти два лица посреди многолюдной гостиной, но почему-то почувствовал себя еще более неуютно, а едва шевельнувшийся и тоже нервничающий Шеша только сильнее придавил его к полу, заставляя остановиться. Тем не менее, умное тело, следуя защитной реакции, буквально по щелчку выпрямило его спину, а с лица тут же стерлись все недостойные эмоции. — Разве там была такая большая змея? Что-то совсем не похожа… Я точно видела, та была черной! — сразу яростно зашептала Уайт, обращаясь к стоящей рядом Дафне. Та, словно ее и не услышав, во все глаза глядела на одинокую фигурку Гарри с белоснежным чудовищем на плечах. По правде говоря, не только она — если присмотреться, все в гостиной сейчас смотрели исключительно на них. — Это другая змея, мисс Уайт, — коротко бросил Снейп, тоже услышав эту реплику. Он со всей своей невозмутимостью молча обошел все диваны и остановился перед каминами, чтобы всем его было прекрасно видно. — А теперь прошу минуточку внимания, мистеру Поттеру надо сказать вам кое-что важное. Мистер Поттер? — Снейп настороженно покосился на зашевелившегося Шеша, но все равно позвал его на место подле себя, разворачивая лицом к жаждущим информации слизеринцам. Змей, устав от внимания ничуть не меньше Гарри, спрятал нос за воротник школьной рубашки. Гарри прокашлялся, собираясь что-то сказать, но это оказалось бесполезным. В голове было так же тихо, как и в гостиной сейчас, а Снейп помогать явно не собирался. Рождалось стойкое желание поступить точно так же, как и его змея мгновением назад. Глаза почему-то снова нашли Фарли. Она не выглядела сильно испуганной, только слегка напряженной. Сам Поттер никогда не боялся змей, так что гробовое молчание окружающих и их явный страх на лицах выглядели для него странно. Так что, можно сказать, реакция девушки его чуть-чуть приободрила. Гарри прокашлялся еще раз — на этот раз звуки наконец начали покидать его плотно сомкнутые губы. — Я… Я думаю, профессор Снейп хочет, чтобы я представил вам свою змею. Его зовут Шеша, — только договорив, Гарри понял, насколько тупо это звучало. Что странно, в гостиной все еще витала та самая атмосфера потрясения, ничуть не разбавленная его неловкой речью. Профессор рядом с ним слегка пошевелился. Похоже, его удовлетворило даже это. Он выудил из кармана припасенную колбу — Гарри, еще полчаса назад совершенно дезориентированный своим признанием, совершенно не заметил, когда тот успел ее забрать из лаборатории. — Для всех здесь присутствующих поясняю свои действия, — профессор Снейп бесстрашно протянул руку с колбой к Шеша, Гарри, понятливо кивнув, шепнул пару слов на парселтанге. Как ни странно, процедура забора яда не заняла много времени, а, если судить по лицу Снейпа, способности Гарри открылись для него в новом свете. Как бы теперь его не стали эксплуатировать на полную… — Сейчас я взял образец яда змеи мистера Поттера. Во избежание несчастных случаев, так сказать. Эта змея живет здесь уже два года и за все это время даже не дала знать о своем существовании, так что это уже что-то говорит о ее дисциплинированности. Тем не менее, большая просьба к смельчакам — помните, что возможность разговаривать со змеями есть не у всех, а это все-таки опасное животное, — профессор обвел внимательным взглядом гостиную, отмечая про себя, как тихо Поттер шепнул рядом что-то в защиту своей змеи. То, как преданно тот относился к существу, ненавидимому многими, было по-своему очаровательно. — На этом у меня всё, надеюсь на ваше благоразумие. На этой ноте профессор невозмутимо прошествовал к выходу из гостиной. У него было еще много проблем, с которыми стоило как можно скорее разобраться. Стоило проходу с тихим звуком закрыться, в гостиной тут же зашуршали голоса. Вздрогнувший от этого Гарри, тихонько поплелся к дальнему креслу, чудом оставшемуся свободным. Стоило ему двинуться, развалившаяся на своем месте в наигранно расслабленной позе Уайт вытянула ноги, преграждая ему путь. — Итак, Поттер и… Шеша, верно? — Дай пройти, — Гарри устал, а потому просьба прозвучала даже слишком сухо. Уайт только фыркнула, но тут же насторожилась, стоило острой белой морде змеи выглянуть из своего укрытия и зашипеть. — И что, ты действительно змееуст? — Гарри непонимающе посмотрел на девочку, совершенно не понимая логики ее мыслей. Неужели это еще было не очевидно? Он буквально пару минут назад разговаривал с Шеша у всего Слизерина на глазах. Тем не менее, взгляд Фелиссии был выжидающим, поэтому Поттер все же сподобился на короткий кивок. Та лишь наморщила нос в отвращении. — И за какие это такие заслуги, интересно? Дар самого Салазара Слизерина! — глаза Фелиссии сощурились чуть ли не угрожающе. — Чадо светлого магглолюбца и грязнокровки и темный парселтанг, да все наши предки переворачиваются в своих гробах! Гарри вздохнул, подтягивая упрямо сползающий хвост чуть выше. У него сейчас не было запала на споры, но отмалчиваться перед всем факультетом в такой ситуации было бы наихудшим решением. — Я не знаю, почему я умею говорить со змеями, Уайт. Я просто это делаю, — бросил он скучающе, — и если уж этот дар мой, я не собираюсь от него отказываться. Что именно снова тебя не устраивает? — А ты не понимаешь? — Фелиссия чуть ли не подавилась ядом. Ее дерзкий взгляд был направлен ровно в его глаза, будто та боялась увидеть живое подтверждение его несправедливого превосходства, обвивающего его шею. — Твоя кровь, как минимум. Как ты вообще смеешь, а? Гарри прикрыл глаза и мягко провел по гладкому боку заинтересованного Шеша, который явно почувствовал, что все идет не так гладко и был уже готов вмешаться. — Заткнись, Уайт. Что ты к нему постоянно цепляешься? — к счастью, вместо Шеша вмешался выскочивший вперед Малфой. Драко выглядел действительно серьезным. Уайт, не выдержав, расхохоталась. — А почему ты его постоянно защищаешь? Ходишь за ним словно преданная собачонка и лаешь как по команде. Тебе доплачивают за защиту? Неужели Малфои настолько обеднели? — Фелиссия уже разошлась, поэтому теперь даже дергающая ее за рукав Гринграсс не могла ее остановить. Малфой, к слову, проникся — аж весь позеленел от злости. — Уайт, угомонись, — к удивлению Гарри, со своего места поднялся и Нотт. — Поттеры чистокровные. — Они светлые! — Подумай сама, он змееуст! Не это ли показатель того, что он другой? — Нотт сложил руки на груди, выглядя абсолютно убежденным в своих словах. Гарри бы даже протер глаза, если бы не заметил, насколько остальные удивлены этим словам. Оно и верно, от кого он ожидал бы помощи в последнюю очередь, так это от помешанного на чистокровности Теодора. Похоже, парселтанг в его семье чтился куда сильнее чистоты родословной. — Значит, ты веришь, что он Наследник? За шкуру боишься, Нотт? — Уайт тоже встала со своего места. Она была старше и выглядела довольно устрашающе даже со своей тоненькой русой косичкой через плечо, возвышаясь над Теодором почти на голову. Она обвела презрительным взглядом всех защитников и остановилась на Гарри: — Что дальше? Убьешь всех нас? Или, может, уничтожишь всех грязнокровок, как и было задумано Салазаром Слизерином? — в голосе Уайт начало расцветать высокомерное одобрение. — Возможно хоть в этом от тебя будет прок, Гарри Поттер. — Минус пять баллов Слизерину, Фелиссия Уайт! — только сейчас Гарри заметил, что стоит уже не один — рядом пристроился злой Блейз, а также и сказавшая эту фразу Фарли. Само их присутствие так близко уже было удивительным, ведь на его плечах все еще сидела змея. А еще это немало говорило о негодовании старосты: на памяти Поттера, она впервые снимала баллы со своего факультета не в присутствии посторонних. Фелиссия это тоже отметила, если судить по тому, как быстро поджались ее губы. Гарри мог поклясться, что слышал громкий стук зубов. Фарли она уважала, а потому скромно опустила глаза в пол, и лишь тоненькая косичка колыхнулась вперед, отчаянно пытаясь скрыть расплывавшуюся на ее лице усмешку. Гарри фыркнул. Лицемерка. — Прошу меня простить за излишнюю грубость, — Фарли лишь пригвоздила ее к полу ледяным взглядом, ничуть не поверив в наигранное раскаяние, и развернулась, направляясь к общежитиям. — Пойдем, мелочь, поговорим с глазу на глаз, — как никогда серьезно бросила она через плечо. Метнувшихся было следом Драко с Блейзом, она без лишних расшаркиваний попросила отвалить. «Потом Поттера помучаете, сейчас он мой», — Гарри не был уверен, что ему понравилась эта фраза. Уже в комнате она как всегда нагло отвоевала его стул и уставилась прямо на Шеша. Даже проигнорировала заткнутый за рабочий стол плакат от Джинни Уизли — у Гарри так и не поднялась рука выкинуть это убожество. Он бы никогда никому в этом не признался, но ему было интересно порой посмотреть на фотографии своих родителей. Шеша, этот самый нахальный в мире змей, насмешливо шипел каждый раз, когда он отнекивался. — И где же ты все это время прятал его, скрытный ты наш? — голос звучал устало. Шеша, утомившийся от лишних взглядов, показательно юркнул к себе под шкаф. Джемма понимающе промычала. — Почему ты скрывал это? Понятное дело, почему от учителей и школы, но от факультета… Гарри вскинулся, смотря практически с возмущением. — А как ты себе это представляешь?! Да меня бы заложила та же Уайт в первый же день! — Мерлин, какой же ты... — Фарли прикрыла лицо рукой, так и не договорив фразу. — Я более чем уверена, что тебя бы носили на руках с первого дня, если бы хоть кто-то знал об этом. Гарри, это не шутки. Ты, кажется, недооцениваешь фанатичность чистокровных. Змееуст! Кто бы мог подумать! — Фарли, это бред, — категорично отрезал он, сжимая кулаки. Он действительно верил в это. Пусть за него вступился Теодор, но тот в последнее время и так пытался быть нейтральным. Вряд ли на факультете оказалась такой враждебной одна Уайт. Фарли же на его заявление лишь отрицательно покачала головой. — Помяни мое слово, Поттер, ты еще поймешь, о чем я говорю. Парселтанг тут легенда. — Я читал, что его опасаются. Что змееустов боятся и презирают все волшебники. Думаешь, оно мне надо было? Фарли покачала головой в жесте бесконечного отрицания. — Боятся — да. Я, например, дико боюсь твою змею, — Гарри насмешливо фыркнул, ни капли не впечатлившись, — и, честно говоря, я все еще в шоке, что ты можешь так страшно шипеть, а она тебя понимает. Но знаешь, в Слизерине тебя никогда не станут презирать за это. Только не на этом факультете. И поскольку Гарри было намного проще согласиться, он перестал спорить. Фарли просидела совсем недолго, она больше ничего не спрашивала про Шеша или что-то еще, лишь посоветовала быть аккуратнее за пределами гостиной теперь, учитывая, что подозрения в последних событиях неминуемо лягут на него. Гарри это понимал, ведь большая часть тревог из-за раскрытия дара была связана последнее время именно с этим. Уходя, она подмигнула ему, упрямо избегая взглядом стоящий рядом с дверью шкаф, и передала напоминание от Снейпа зайти к нему, как только он разберется в этой ситуации. — Ну что, Шеша, — Гарри устало рухнул на кровать, накрывая локтем явно покрасневшие от стресса глаза, — как же мы с этим всем справимся?***
Не сказать, чтобы жизнь Гарри даже через неделю поменялась кардинально. Пожалуй, за два этих года он уже слишком привык к постоянным качелям со стороны общественности. Его то игнорировали, то резко начинали ненавидеть, чтобы уже через неделю вдруг проникнуться безмерным уважением. Когда такое повторяется из раза в раз, становится плевать практически на всё. Тем не менее, даже со своей атрофированной социальной чуйкой, он видел, насколько странным было отношение к нему на факультете. Ну, даже страннее, чем обычно. Будь то занятия или просто бесцельная прогулка по Хогвартсу, студенты вокруг него становились тише, стоило только появиться на горизонте ему. Они спешно уступали дорогу в коридорах, шептались за спиной и явно шарахались, если он подходил слишком близко. Близнецы Уизли ни капельки не помогали. На следующий же день после его публичного раскрытия они, явно забавляясь всеобщим ужасом, разыграли целый спектакль, завывая что-то раболепное о Наследнике и стеля перед ним свои же школьные мантии на манер ковровой дорожки. Это было довольно быстро пресечено профессором Макгонагалл, увидевшей эту сцену со своего места в Большом зале, но само событие задержалось в головах учеников надолго. Гарри готов был задушить обоих кретинов их же галстуками. Слизеринцы, однако, на глупое поведение близнецов отреагировали, словно так и должно быть. Поттер довольно скоро стал замечать, что опасливые взгляды становятся все более наполнены любопытством и странным восхищением. Как ни странно, даже словоохотливый Малфой не стал ему объяснять, почему вдруг старшекурсники стали пропускать его первым в гостиную в случае очереди или же уважительно здороваться при приветствии. Шеша, все еще предпочитающий скрытность, лишь тряс хвостом на его вопросы и клялся, что никого не запугивал. Гарри, понятное дело, ему верил. Сегодня день был, на удивление, спокойным. Ученики почти не вылезали на улицу, предпочитая отдых в гостиных свежему воздуху. К слову, Поттер мог понять их стремление остаться в тепле — солнце в ноябре уже почти не грело, лишь изредка выглядывая из-за тяжелых туч. Но сегодня поддавшийся на уговоры Гарри, кутая в теплую мантию свое озябшее тело и словно вообще не замерзшего Шеша, плелся в сторону запретного леса в компании Луны Лавгуд. — Что-то есть хочется, — Луна задумчиво смотрела на черные верхушки исполинов-деревьев впереди и весело шаркала утепленными сапогами по каменной дорожке. Куда лежал их путь, знала только она, но Гарри не возражал. Ему, в любом случае, нужно было немного развеяться. — Я люблю пудинг! Гарри, ты любишь сладкое? — Мы только с обеда, — неразборчиво отозвался он в накутанный до носа шарф, получая в ответ лишь веселые переливы смеха. — А я не ела, — девочка ловко заткнула волшебную палочку в растрепанный пучок волос, — представляешь, мои башмаки снова все исчезли. Посмотри, какие сапожки одолжила мне Гермиона! Гарри нахмурился, опуская глаза на действительно чужую обувь. — Тебя опять достают однокурсники? — Я не думаю, что это хорошая идея кого-то обвинять бездоказательно, Гарри. А вдруг это проделки нарглов? — с выложенной дорожки они вдруг резко соскользнули на почти незаметную тропинку, ведущую к лесу. — Пойдем! Здесь совсем близко. — Шеша, — отвлекшись от дороги, Гарри с большой неохотой отодвинул теплый воротник, чтобы змей его услышал, — ты сможешь если что найти в замке вещь, принадлежащую Полумне? — Я ведь могу не ссскрыватьссся? — Верно, — Гарри бы даже, наверное, предпочел, чтобы как-нибудь Шеша проехался в Хогвартсе прямо у Луны на плечах. Во избежание повторов травли. Зная эту девочку, он мог предположить, что та была бы не против этого. Не запугивания, конечно, иногда Поттеру казалось, что та просто не понимает, как можно бояться кого-то вроде змеи. — …тебе не кажется, что она ведет себя странно в последнее время? Ее мозгошмыги совсем обезумели, — Гарри резко вырвался из своих мыслей лишь тогда, когда понял, что, кажется, прослушал половину разговора. — Что, прости? Чьи мозгошмыги? — Я про Джинни. А, мы уже пришли, смотри! — Лавгуд загадочно улыбнулась и аккуратно провела рукой по воздуху рядом с Поттером. Так, будто кого-то гладила. И она, похоже, реально это делала, — эти существа зовутся фестралами. Они везут кареты в Хогвартс, ты знал? Я видела, когда сходила с поезда. Он моргнул, неосознанно упустив из железных тисков свою растерянность. Должно быть, это выглядело забавно — Луна заулыбалась еще больше. — Я никого не вижу, — Гарри все же огляделся по сторонам, но кроме деревьев и их двоих вокруг действительно ничего не было. Поэтому он слегка недоверчиво протянул руку туда же, где секунду назад гладила воздух Луна, и тут же ее отдернул, когда почувствовал, как кончиков пальцев касается чье-то холодное дыхание. — Что?.. Полумна перехватила его руку и снова накрыла ею чей-то невидимый нос. Поттер застыл, абсолютно дезориентированный несоответствием осязательных чувств и зрения. Костлявая морда чуть сдвинулась влево, словно выпрашивая ласку, и Гарри, выполняя чужое желание, мягко провел ладонью по ней. Это было странно, но не неприятно. — Как они выглядят? — еле слышно выдохнул он, опуская на морду и вторую руку. Луна подняла брови еще чуть выше к челке, рассматривая только ей видимых тварей и явно что-то прикидывая. — Как вестники смерти. Большие мертвые лошади, — Луна вытащила из сумки кусок сырого мяса и кинула его куда-то в воздух. Тот исчез с громким чавканьем в чьей-то пасти. Гарри, уже убравший руки обратно в теплые карманы, зябко поежился от этого зрелища, чувствуя себя немного некомфортно. — Я хотела показать тебе их. Знаешь, я очень рада, что ты их не видишь. Гарри знал о фестралах не так много, но мог понять, почему только Луна из них двоих может их видеть. Несмотря на то, что сам Поттер тоже видел смерть родителей в детстве, он ее не помнил, в отличие от Луны, чья мать умерла прямо у нее на глазах. Гарри не раз видел трупы людей и животных, но тут было другое — сам процесс умирания был невыносим во всех своих проявлениях. — Пойдем назад? — Полумна снова отвлекла его от мыслей, дернув за рукав. Гарри без особого энтузиазма кивнул. В замке было тепло, но слишком многолюдно. Тем более, ему надо было идти на отработку к Снейпу через пару часов. Тот его ни капли не щадил, а потому он уже битый день готовил одно и то же противоядие от яда Шеша. Куда его было столько, он понятия не имел, но профессор разрешил ему взять пару флакончиков себе на всякий случай. Как бы там ни было, он мог приготовить его теперь чуть ли не с закрытыми глазами. — Ну, Гарри? Идем? — вздохнув, Гарри еще раз обвел обманчиво пустую полянку взглядом, и развернулся обратно к замку. Башмаки Луны сами себя не найдут, а Малфой за него противоядие не приготовит. Им с Шеша еще работать и работать.***
Гарри был растерян. Можно было сказать больше — он был действительно напуган. И совершенно не понимал, что происходит и почему он вдруг снова оказался в центре событий. — Убийца! Убийца! Снова нападение! Нападение! Спасайтесь, люди и духи! Гарри Поттер совсем обезумел! — Пивз голосил где-то под потолком, на недосягаемой для ученика высоте. Гарри был бы и рад запустить в того пару-тройку проклятий, но сейчас его занимало кое-что гораздо более важное. Прямо рядом с ним лежало окоченевшее тело его однокурсника Джастина, а над полом в каком-то метре от них все еще плавал застывший Почти-Безголовый-Ник — молчаливый и точно так же оказавшийся всего лишь очередной жертвой нападения. Нападения… Это были новые жертвы. А Гарри, и так подозреваемый во всех смертных грехах, был прямо тут, на месте преступления, нелепо споткнувшись об окоченевшее тело в безлюдном коридоре. Выходило тупо, обидно, а, самое главное — непонятно. Его внутреннюю истерику еще и подстегивал тот факт, что, по сути, он действительно оказался здесь не просто так… Последнее время Гарри уже не так сильно напрягался от присутствия рядом других людей. Он не прятался в укромный угол библиотеки (почти), ровно разговаривал с одногруппниками и даже помогал тем, кто осмеливался подходить к нему с вопросами по учебе. Для него не было уже чем-то необычным сидеть с тем же Забини или Малфоем за учебником и обсуждать пройденную тему. Вот и сегодня они, по обыкновению, договорились встретиться с ребятами в библиотеке, чтобы сделать домашнее задание. Он как раз шел туда, на ходу перебирая в сумке все необходимые для работы свитки, когда резко почувствовал, что что-то не так. Такое тянущее ощущение, будто все его нутро щекочет что-то знакомое, но почти забытое. Будто яркое воспоминание, которое нельзя оставлять без внимания, но неуловимо ускользающее все дальше и дальше. Он не стал размышлять слишком долго — побежал навстречу ощущению почти сразу, уже на бегу наконец понимая. Он успел заметить лишь вспышку чего-то невероятно юркого и рыжего, неуловимо исчезающую прямо в кирпичной стене, и по инерции пробежал дальше по коридору, не понимая, что произошло и куда делся тот, кого он преследовал. С трудом узнаваемая магия Волдеморта, так неожиданно с головой затопившая его пару коридоров назад, не оставила о себе ни малейшего напоминания. В голове у Гарри не укладывалась ни одна разумная мысль — либо он окончательно едет крышей, либо его дражайший учитель, напомнивший о своем существовании письмом некоторое время назад, решил пугать его теперь еще и неожиданными появлениями прямо в школе. Но что бы ему вообще тут делать?! Именно это было его последней практически осознанной мыслью до того, как ноги встретились с чужим телом, а сам Гарри распластался по полу в качестве главного подозреваемого в нападениях. Странный и невероятно глупый случай. — Все сюда! Караул! Хватайте убийцу, пока не сбежал! — все не унимался Пивз. Он появился спустя мгновение после самого Гарри, вынырнув словно черт из табакерки из одного давно неиспользуемого кабинета. Театрально заламывая руки, он даже на время стер со своего лица гнусную ухмылочку, придавая своему лицу выражение скорби и священного ужаса. Гарри был уверен, целая толпа народа, подозрительно скоро вывалившая в коридор на эти вопли, была лишь печальной закономерностью его вечного невезения. Кажется, это была смесь третьего и пятого курсов. Неестественная тишина после замолкшего полтергейста вдруг взорвалась шепотом негодования и паники, Поттер уже не отличал голоса знакомых от безликой массы остальных школьников — всё слилось в какой-то неприятный белый шум. Он даже не успел отползти от жертвы, не то что встать, как его зажали со всех сторон охающие подростки, желающие посмотреть на преступление воочию, но в то же время опасающиеся подходить слишком близко. Они боялись здесь именно его. — Мистер Поттер, что Вы тут делаете? — голос Снейпа был до того мрачен, что без труда заткнул всех гомонящих. Строгая профессор Макгонагалл стояла рядом с коллегой с белым как бумага лицом и поджатыми губами. Где-то вдалеке также слышались едва различимые взволнованные голоса остальных преподавателей и даже директора. На секунду Гарри уже подумал, что даже тут ему не добиться справедливости, но декан, похоже, не собирался устраивать казнь, не разобравшись. — Разойдитесь немедленно, здесь не на что смотреть! Толпа, как ни странно, не послушалась прямого приказа, а только сделала пару шагов назад, расступаясь перед разгневанным профессором. Гарри и рад бы сказать, что ему стало хотя бы легче дышать от этого, но нет, он все еще чувствовал себя крайне паршиво, окруженный со всех сторон людьми, возомнившими себя понимающими всю ситуацию. Ах, если бы её понимал хотя бы он… Пока он приходил в себя, под всеобщий шок Снейп протянул ему руку, помогая подняться. Всех смутило даже не то, что профессор, славящийся своим дурным нравом, протянул руку помощи студенту, сколько тот факт, что пойманному с поличным Поттеру не сказали еще ни единого слова. Напуганные студенты негодовали: — Я так и знала, это он стоит за всем этим! Он тот самый «Наследник»! — Зачем ему помогать?! Он убил Джастина, — кто-то среди девушек горько разрыдался. — Такому место в Азкабане! Преступник! — Зачем ты это делаешь, чудовище?! Что они тебе сделали?! — Черный маг, он хотел нас всех перебить! Урод! Урод! Урод! Урод! Гарри, чувствуя дурноту вместе с заталкивающимся ему прямо в уши старым прозвищем, отпустил руку профессора и привалился к стене, почти вжимаясь в неё. Он хотел исчезнуть отсюда, куда угодно, лишь бы не слышать, не чувствовать запах чадящих дымом факелов над головой, не видеть тени, расползающиеся от неподвижного тела Джастина прямо у его ног. Глаза несчастной жертвы были широко раскрыты, словно в насмешку невидящим взором уставившись прямо на Поттера. Он был так похож на мертвеца, что не отличить. Гарри ни на секунду не мог забыть о том, насколько же он ненавидит смерть. — От змееуста не жди добра… — Умри, Поттер! Это ты всё натворил! Профессор Снейп еще раз рявкнул на смельчаков и, ухватившись за его дрожащую руку, оттащил его подальше от стены и окоченевшего Джастина и даже встряхнул для того, чтобы немного привести в чувства. Подоспевший директор, не без труда прорвавшийся сквозь заслон любопытных детей, выглядел не менее мрачным, чем все остальные: — Мистер Поттер, думаю, нам стоит пройти в мой кабинет для важного разговора. Профессор Макгонагалл, мадам Помфри, успокойте детей и позаботьтесь о пострадавших! — не успел он договорить указания, в и так сумасшедшую сцену беспардонно вмешались: — Довольно! Всё ещё кричащие проклятия подростки, не испугавшиеся даже преподавателей во главе с директором, вдруг завизжали нечеловеческими голосами, кинувшись ближе к стенам. Кровавый Барон, абсолютно беспощадно пролетевший прямо сквозь живую толпу, завис аккурат у головы директора, неотрывно уставившись пустыми глазницами на двух застывших жертв. Гарри был настолько растерян всем произошедшим до этого, что до него даже не сразу дошло, что Кровавый Барон упорно не появлялся никому на глаза вот уже как полгода. Ах, как он мог забыть. Это же был тот самый призрак, без сожаления направивший его в конце первого курса прямо в лапы к страшнейшему магу современности и убийце его родителей. Гарри, несмотря на злость, действительно переживал, когда даже обыскав весь замок, не смог найти его. — Пусть я и всего лишь призрак и живым Вы бы поверили куда охотнее, я могу поклясться честью, Гарольд к нападениям не причастен, — тем временем Барон, кажется, защищал его. Поттер, до сих пор стоящий прямо лишь волей крепкой хватки профессора Снейпа, смотрел прямо на оправдывающее его привидение и силился понять хоть что-нибудь в том, что происходит. — Господин Барон хочет сказать, что видел совершившего нападение? — директор был как никогда серьезен. Недовольные ученики уже разбредались по своим спальням, подгоняемые учителями, а жертвы отправились в Больничное крыло под неусыпный контроль мадам Помфри. Вскоре в коридоре помимо призрака остался лишь Снейп, Дамблдор, Гарри и зло скалящийся завхоз. Ах, да, еще профессор Локхарт, но его можно было и не считать. — Нет, не видел, но это не мог быть… — Тогда и нечего защищать! При всем уважении, Барон, — Филч резко выступил вперед, он смотрел на Гарри поистине зловещим взглядом. Здесь больше не было никого, кто бы настолько желал над ним расправы. — Преступление налицо. Мальчишку поймали с поличным, стоял прямо над окоченевшими! Значит, это Поттер и покалечил мою миссис Норрис! Я требую! Требую наказание для преступника! — Но я этого не делал! — Гарри безбоязненно встретил чужой взгляд. Совесть у него и правда была чиста. Только как это объяснить? Он был в коридоре один. Ему никто не поверит. И тем не менее, он решился сказать: — Я видел кое-кого. Вообще-то я побежал за ним, но он исчез как раз в этом коридоре. Тогда я не успел отреагировать и упал прямо рядом с окоченевшим Джастином. — Вы посмотрите на него! Пытается свалить вину на другого! Даже мне ясно, что он лжет! — Филч настолько зло выплюнул эти слова, будто они жгли ему язык. Рука Снейпа на его запястье сжалась чуть сильнее, а над ухом раздалось что-то весьма похожее на скрежет зубов, однако гневную тираду Снейпу сказать не дал директор. С миролюбивой улыбкой он заметил: — Подожди, Аргус, не нападай так на мальчика, — Альбус Дамблдор смерил Гарри пристальным взглядом. Один этот взгляд сказал Поттеру многое, он понял — директор смотрел на него как на опасность. Он ему не верил. — Для начала давайте пройдем в мой кабинет и спокойно поговорим. Кровавый Барон, конечно же, тоже выскажется. Но перво-наперво, я думаю, будет логичнее послушать Гарри. — Конечно, сэр, — послушно ответил Гарри, натянув на лицо отрепетированную улыбку, и двинулся следом за преподавателями. В итоге все решили, что идти до кабинета директора слишком далеко и долго, а потому целесообразнее провести допрос в кабинете Защиты, находящемся ближе всего к месту нападения. Профессор Локхарт, щедро предоставивший им этот вариант, тут же гордо расположился за своим рабочим столом, оставив остальным на выбор ученические места. Его право, однако директор, не моргнув и глазом, превратил несколько жестких парт в удобные диваны и под возмущенный вздох хозяина кабинета уселся на один из них. — Итак, я думаю, стоит начать. Гарри, расскажи, как все было, пожалуйста. — Хорошо, — Поттер покорно уселся на диван напротив директора и начал свой рассказ. Много времени он, очевидно, не занял. Помимо того ощущения присутствия Волдеморта, он больше ничего не скрывал, однако Дамблдор все еще смотрел на него с подозрением. Хорошо хоть Снейп воздержался от комментариев. Он подпирал дальнюю стену, едва ли заметный для всех остальных, и задумчиво хмурился, не спеша бросать на Гарри обвиняющие взгляды. Это радовало — Поттер не хотел бы терять единственного человека, который до сих пор всегда оставался на его стороне. — Так почему же Барон столь уверен, что мальчик непричастен к этим нападениям? — напомнил о себе профессор Локхарт. На него покосились с явным удивлением — ведь это была первая фраза, сказанная им по делу. За время, что Гарри пытался описать произошедшее, этот остолоп трижды перебил его, просто чтобы вставить слово о том, как бы он справился в этой ситуации. В последний раз его заткнул лично директор, строго приказав не перебивать ребенка. — Да, я как раз хотел об этом спросить, — располагающая к себе улыбка Дамблдора сейчас казалась как никогда неуместной. Гарри, ужасно уставший, с трудом контролировал свои эмоции. Ему хотелось запереться в комнате на ближайшие пять с лишним лет обучения и впасть на это время в спячку. Безучастный до этого Барон не успел сказать и слова — Снейп либо заметил состояние Поттера, либо просто устал слушать эти разборки молча. — Потому что только идиот подумает, что двенадцатилетний ребенок может владеть таким заклинанием, уж извините, господин директор, — он медленно отлепился от стены и подошел к Гарри со спины. — Я никогда не поверю, что руководство школы на полном серьезе решило спросить со второкурсника высшую магию. Мистеру Поттеру давно пора идти в гостиную, Альбус. — Он змееуст, профессор Снейп! — проскрипел со своего места Филч. Но это были его последние слова, которые он смог вымолить, поскольку после презрительного взгляда Снейпа он будто онемел. — Да будь он хоть трижды змееуст, заклятия такого уровня даже самому гениальному второкурснику не под силу. Не говорите того, о чем ничего не знаете, Филч! — Северус! Снейп на гневный оклик не повел и бровью. Сжав Гарри плечо, он приказал ему подняться. — В школе снова произошло нападение. И вместо того, чтобы выслушивать распорядок дня одного конкретного студента, не лучше было бы поинтересоваться о состоянии новых жертв в Больничном крыле? — саркастично вскинув бровь, Снейп сложил руки на груди. Он стоял напротив директора так, словно собирался увести своего студента силой, если это потребуется. — Ты, конечно, прав, Северус, но мальчик оказался первым рядом с жертвами, мы должны были поинтересоваться. Сейчас, когда мы это уладили, мы можем расходиться, — мягкая улыбка ничуть не скрасила всеобщей неловкости. — Не стоит так нервничать, никто твоего подопечного не обвиняет в преступлении. Так и не раскрывший рта за все время Барон издал непонятный хмык и так же молча вылетел за дверь. Следом за ним очень скоро вышли и остальные. Вызвавшийся проводить Гарри до гостиной декан, тем не менее, был довольно быстро осажен. — Прости, Северус, сходи пока и осведомись о здоровье мистера Финч-Флетчли и сэра Николаса у мадам Помфри, я хочу переговорить с Гарри с глазу на глаз. — Директор, я не думаю… — Не беспокойся, я просто скажу ему пару слов и доведу до гостиной, — Гарри аж передернуло от перспективы снова разговаривать на тему произошедшего, но выбора, похоже, у него не было. Весьма недовольный Снейп, взмахнув рукавами, уже скрылся за поворотом. Как ни странно, начинать разговор директор совсем не спешил. Гарри в пятый раз чуть покосился на спокойно идущего рядом с ним старика и наконец не выдержал: — Неужели Вы действительно думаете, что это я околдовал их всех? — Нет, Гарри, я не думаю, что это мог быть ты, — директор вроде говорил мягко и даже уверенно, но у Гарри с трудом получалось ему верить. Казалось, директор теперь следил за каждым его жестом так пристально, будто пытался уличить во лжи. — Но я все равно должен тебя спросить… Ты ничего не хочешь мне сказать, мой мальчик? На секунду Поттеру показалось, что за блеском в глазах Дамблдора кроется понимание. Что он видит все, о чем он умолчал, знает все о его рискованной связи с Волдемортом. Однако ему так только показалось — он понимал это точно так же хорошо, как и то, почему он так боится этого исхода. Пока никто ничего не знает, он в безопасности. Даже если Волдеморт действительности стоит за этими нападениями, Гарри ничего не грозит. Поэтому он ответил почти без опаски: — Нет, сэр, — и улыбнулся. Черты лица увидевшего это директора сделались вдруг необычайно острыми, улыбка увяла. Он внимательно вглядывался в лицо Гарри, будто пытаясь найти там что-то особенное и, явно с трудом выталкивая из себя слова, произнес всего одну фразу: — Тогда, боюсь, если нападения не прекратятся, Хогвартс придется закрыть.***
— Гарри, спорим, от журнала про Квиддич пахнет спортивной формой Эйдана Линча? Дать понюхать? Вот так обычно и исчезала вся симпатия к людям. Поттер хотел тишины и покоя, хотя бы во время учебы. — Ой, как смешно, Уизли, обхохочешься, — в нос вместо журнала по Квиддичу залезли чужие неприлизанные сегодня волосы. Гарри фыркнул и пихнул развалившегося Малфоя в бок, чтобы не лез так близко и не мешал читать. — Ну вот, теперь он снова не в духе, поздравляю! Это все вы и ваши тупые шутки! В деле нытья Малфой не переигрывать не умел. А потому тут же вжал голову в плечи, стоило мадам Пинс звонко шикнуть на него через всю библиотеку. Поттер был с ней солидарен — тишина и покой. Хоть ненадолго, пожалуйста! Близнецы тоже притихли и ничего отвечать не стали, лишь позволили себе насмешливо покоситься на надувшегося второкурсника и поднять руки в защитном жесте. Это случалось все чаще. Осаждать близнецов стало для Малфоя уже доброй традицией. Близнецы шутили, он ворчал, вот какой была их схема. С трудом, но он почти всегда справлялся с этой поставленной непонятно кем задачей. В остальное же время он был первым, кто хохотал над шуткой. Указать ему было на это невозможно — то количество отрицания, которое выливалось на смельчака могло быть опасно для жизни. Мадам Пинс отвлеклась на какую-то слишком громкую парочку и Джордж тут же воспользовался шансом подсмотреть. Он почти лег на стол, в попытке выхватить книгу Гарри, за что сразу же огреб по рукам. — Ау! — обиженный шепот не заставил Гарри раскаяться ни на секунду. — Ну, уже реально невмоготу, может там ему страничку духами воздыхательницы облили? Гарри почувствовал, как нервно задергался левый глаз, и еще ниже склонил голову к книге. Да, он всегда любил запах бумаги, а в компании кретинов довольно быстро привык, что над ним из-за этого еще и шутили. За этот вечер один только Джордж отпускал шутку про его слишком склоненный к книге нос вот уже третий раз. И кажется, останавливаться на этом не собирался. А ведь был еще и Фред… И, ну, это было низко. У него были все причины для такого поведения. Здесь была их сестра. Прямо напротив него. Сверлила его пристальным жутким взглядом последние полчаса, будто так и надо. Ясное дело, его поза была связана отнюдь не с любовью к книжному запаху. Посмотрел бы он, как кто-то из этих шутников справлялся бы с таким вниманием. Он не мог объяснить почему, но чувствовал опасность, исходящую от неё. Что-то странное, не дающее ему покоя куда больше постоянных нежеланных взглядов. Словно рыжеволосый демон, читающий чужие мысли и страхи, Джинни тут же решила обратиться к нему: — Гарри, посмотри, я тут правильно начала? — она имела совесть лишь опустить бесстыжие глаза в стол и почти скромно подвинуть свой свиток к нему поближе. Близнецы, внимательно наблюдающие за его выражением лица, еле сдерживали рвущийся наружу хохот — мадам Пинс, словно ястреб, уследивший добычу, прожигала их дрожащие спины предупреждающим взглядом. Гарри потянулся за чужим свитком с лицом великомученика, с трудом удержавшись от того, чтобы высказать затеявшей эти дурацкие дополнительные занятия Луне всё, что он о ней и ее гениальных идеях сейчас думает. Та даже ухом не повела на волну безмолвной агрессии, направленную в свою сторону. Рассматривать Придиру вверх ногами ей нравилось намного больше, чем реагировать на бешеных мозгошмыгов друга. Эссе было, мягко говоря, никаким. Оно даже не сильно продвинулось с того места, где он смотрел его в прошлый раз. По правде, Гарри даже удивился, что там оказалось написано хоть что-то — большую часть времени эта девочка либо откровенно пялилась на него, либо строчила что-то в свой личный дневник. Поттер даже боялся представить, что такое она там уже успела понаписать. Он вообще-то старался просто не замечать всего этого. Почти успешно, надо сказать. Гарри нахмурился, прилежно выполняя свою работу. Он надеялся, что хоть сейчас мелкая Уизли возьмется за ум и даст ему просто позаниматься в покое. Ткнув пальцем в чужие записи, он беспощадно указал на ошибку: — Лапкосвист нельзя использовать в этом зелье. Где ты это вычитала? Переписывай. — А что можно тогда использовать? — Джинни захлопала глазами, обескураженная резкостью замечания. Поттер читал ее работу ровно пять секунд. Будто там было что читать. — Измельченный корень лапчанки, об этом написано в том справочнике, что бесполезно подпирает твою щеку, когда ты витаешь в облаках. — Все же не сдержался он. — Да-да, тот, что справа. Джинни аж вздрогнула, но послушно открыла книгу и уткнулась туда носом. Ее братья сочувственно глянули на нее и повернулись к Гарри. — Зачем так сурово? Тебе не кажется, что ты явно перегибаешь? Она просто попросила тебя о помощи, — Фред выглядел серьезно как никогда, однако его слова заставили Гарри буквально задохнуться от негодования. Хочет помощи? Какой, к чертовой матери, помощи?! Она только и делает, что уничтожает его самообладание своим настойчивым взглядом! — Никогда бы не хотел такого преподавателя как ты, Поттер, — Джордж неловко засмеялся, пытаясь обратить ситуацию в шутку. Гарри видел, как тот сжал руку Фреда, словно уговаривая не ввязываться в этот конфликт. — Ха-ха, спорим, ты бы побил рекорд Снейпа по колким фразочкам? Гарри уже хотел было ответить что-то мерзкое, максимально цепляющее, то, что мог бы сказать задирающим его ублюдкам в приюте. Слова Фреда его действительно задели — будто он был виноват в том, что их сестра его довела! Он не сделал ничего такого, чтобы его осаждать! К счастью или нет, но закипающее в нём раздражение так и осталось невыплеснутым, поскольку в этот момент к столу как раз подошла Гермиона Грейнджер. Со всей педантичностью, присущей правильным отличницам, она тут же сделала замечание: — Профессора Снейпа. Он профессор, вообще-то. Называть его просто по фамилии ужасная грубость! — Да-да, как скажешь, мам, — Джордж закатил глаза и отвернулся, начав что-то тихо втирать молчавшему все это время Блейзу. Незаметно он включил в разговор и все еще недовольного брата. Тем временем, вполголоса со всеми поздоровавшись, Гермиона камнем рухнула по левую руку от надувшейся и обиженной Джинни. Она выглядела уставшей и рассеянной, того и гляди вырубится прямо тут — недосып налицо. — Хэй, зубрилка! Выглядишь даже хуже, чем обычно, — Малфой затыкаться, к несчастью, в таких случаях не умел. — Снова всю ночь капала слюнями на учебник травологии, представляя как будешь выпендриваться на уроке? На реплику Малфоя ответил только шелест страниц и тяжелый вздох. Грейнджер даже не слышала оскорблений, как будто в трансе она открыла учебник и принялась что-то быстро выписывать себе в тетрадь. Гарри предположил бы, что она окончательно тронулась на фоне приближающихся экзаменов, но, честно, ему было плевать. Покосившись правее, Гарри почувствовал, как ему буквально сводит зубы от бессильной злости. Джинни, снова забив на эссе, с которым так просила помочь, что-то написывала себе в дневник, поглядывая на него украдкой. Вернувшись к тактике глухого игнорирования, он снова взял перо и принялся за свое задание. Отвлекшись от раздражающих факторов, он расстроился только больше. Он шел сюда, чтобы отвлечься — избавиться от беспокойства в сердце в обществе кого-то знакомого. Последние несколько дней фраза директора про закрытие Хогвартса звучала в его голове неотдаляющимся тревожным эхом. Он не хотел возвращаться в приют. Он не стал передавать слова директора никому, кроме Шеша, но все, похоже, и так это понимали — он видел это в лицах всех тех, кто обвинял его во всех бедах, видел в грустных глазах Луны и напряжении Блейза. Он был не единственным, кто не хотел закрытия этой школы. Он слышал шепотки и открытые обвинения. Что тут говорить, даже сейчас студенты, словно обиженные духи ветра, разносили шелест по библиотеке вокруг них: «Как они могут общаться с убийцей?!» «Почему его еще не вышвырнули из школы?» «Джастин общался с ним и окаменел». «Эта кучерявая девочка — магглорожденная. Неужели она не понимает, что она следующая?!» Его спутники не реагировали на сплетни, не замечая их, — или притворяясь, что не замечают, — однако Гарри чувствовал всякий лишний упрек и нападку с каждым днем все острее. Не будь в это дело замешан Волдеморт, было бы намного проще. Не скажи Дамблдор, что из-за того, что он ничего не знает, школу закроют, было бы лучше. Но знай Гарри действительно что-то, было бы куда страшнее. Это был замкнутый круг из раздражения и смятения, который заставлял его ненавидеть всë вокруг и чувствовать угнетающую вину за то, на что он даже не мог повлиять. — Ой! Джинни, — Гермиона вдруг оторвалась от записей и повернулась лицом к соседке. Этот возглас отвлек от цикличных мыслей и приунывшего Поттера. — Тебя там староста искал в гостиной, я сказала, что ты, скорее всего, в библиотеке. — Если ты про ее брата-старосту, то он стоит в дверях, — любезно дополнила Полумна, отрываясь от журнала. Проследившая за ее взглядом Джинни резко побледнела и, так всё и раскидав, пулей бросилась за дальние стеллажи прятаться. — Что это с ней?.. Вопрос остался без внимания, потому что все молча наблюдали за разворачивающейся сценой. Перси Уизли, сердито сжав кулаки двинулся прямо в направлении тех стеллажей, где скрылась его сестра. Кажется, она сильно накосячила где-то, раз так сильно боялась возмездия. Хотя, если так подумать, любой бы на ее месте поступил бы так же — мало кто любит слушать трехчасовые лекции на тему морального воспитания. Проходя мимо их стола, Перси на секунду замедлился, остановившись взглядом сначала на братьях, а после и на тихо читающем Гарри. Его лицо приняло довольно сложное выражение. — Почему вы сидите с ним? — понизив голос, спросил он близнецов. Он даже не потрудился сказать это братьям наедине. Ни один мускул на лице Гарри не дернулся, когда он спокойно перевернул страницу, но ему было неприятно. Близнецам этот выпад явно тоже не пришелся по вкусу. Растянув губы в притворной улыбке и наклонившись к столу, Фред едва слышно шепнул «завались», тут же делая вид, будто ничего такого не было. Как ни странно, Перси оказался довольно спокоен для того, кого только что прямым текстом послали. — У вас будут проблемы из-за него, — без обиняков сказал он, удаляясь в поисках младшей сестры. Джордж поджал губы. — Эй, Гарри? — Да? — безразлично отозвался Поттер. — Ты не злишься? — На что мне злиться? Он, между прочим, прав. У вас действительно могут быть проблемы, пока вы находитесь рядом со мной, — к сожалению, он это прекрасно понимал. Общественное мнение беспощадно сметало все на своем пути, не щадя никого и ничего. Он уже не раз сталкивался с последствиями этого снежного кома. Ответить на это близнецы не успели, поскольку все удивленно уставились на удивленно вскрикнувшую Грейнджер. Гермиона Грейнджер вскрикнула… В библиотеке! — О, нет, боже-боже-боже! — та, похоже, сильно распереживалась. Оно и понятно — пока все отвлеклись она каким-то образом случайно залила все вещи улизнувшей Джинни чернилами. Разлитая чернильница в этом священном месте мадам Пинс сама по себе являлась бы проблемой, но теперь еще и обожаемый дневник Джинни был безвозвратно испорчен. — Господи, что я наделала?! Гермиона была близка к тому, чтобы разреветься. Даже поданные Луной салфетки мало помогали ситуации. — Она убьет меня! — пока та отчаянно оттирала чужую тетрадь от уродливых клякс, кое-что привлекло внимание Гарри. Кое-что очень важное. В дневнике не было написано ни строчки, чуть пожелтевшие будто от времени листы были девственно чисты, хотя он лично мог поклясться, что младшая Уизли месяцами писала именно в эту тетрадь. А когда девушки перевернули ее, чтобы протереть и обложку, Поттер с трудом воздержался от возгласа. Она была подписана. Очень знакомым с самого детства именем. О, старуха Коул называла это имя едва ли не чаще его собственного… «Том Марволо Риддл» Могло ли быть это совпадением? Гарри сомневался. Он не мог объяснить даже себе собственные действия, но в тот момент, стоило Гермионе отвлечься на попытки близнецов успокоить ее, тетрадь тут же незаметно перекочевала ему в сумку. Он чувствовал, что глубоко ошибается, поступая подобным образом, но совсем не мог ничего с собой поделать. Он уже хотел сбежать к себе в комнату, чтобы ознакомиться со странной находкой в одиночестве, когда почувствовал прямой осуждающий взгляд прямо в спину. Было бы слишком наивно полагать, будто проницательная Полумна Лавгуд ничего не заметит. К счастью, Гарри был уверен, что она его не сдаст, даже будучи действительно уверенной в его виновности. Бросив последний извиняющийся взгляд в ее сторону, он тихо шепнул: — Это пойдет на пользу ее мозгошмыгам! — перед тем, как незаметно от всех выскочить из библиотеки. В ту секунду он не мог и предположить, насколько его слова окажутся пророческими для Джинни Уизли.