***
Сегодня предстояла первая репетиция на сцене. Готовились очень тщательно — настраивали оборудование, тащили усилители. Страшно! Сцена довольно большая. Стульев нет. Что-то типа фан-зоны. Сиденья только по бокам. Чем-то московский Крокус-сити напоминает. — Так, начинаем. Попробуем просто поиграть. Надо освоиться. Сцена наша на полтора часа, — сказал Ингвар, — работаем детки! Застрелите меня! Ненавижу эти песни! Мы их играем и играем! Да когда же это кончится?! Скорей бы концерт и свалить отсюда. — Дадли, более уверенно играй. Гарольд, не ори ты так в микрофон, тебя прекрасно слышно. — Да уверенно я играю! — А у кого руки дрожат? — Не у меня! — Работаем как на концерте. Убираем свет с зала, только сцена. Заберите меня! Страшно-то как! Я знаю, что в зале кроме техников никого нет, знаю, что никто ничего не скажет, но, блин, страшно! Гарри тоже нервничает — не попадает в ноты. Мы смогли прорепетировать лишние полчаса. Группа после нас опоздала. Их проблемы. — Неплохо поработали. Завтра надо быть с утра. С девяти до одиннадцати сцена пустая два дня. Потом репетиция на ней только за сутки. — Нам сразу в зал приезжать? В академию не надо? — спросил Гарри. — Нет, сразу сюда. Мы вышли на улицу. Дурсль, как всегда, ждал нас в машине. Мы были выжаты оба. — Как репетиция? — Завтра и послезавтра в девять сюда же. Поедем утром с тобой. Бульдогов выгуляем только. — Хм, а почему так рано? — Сцена свободна, — ответил Гарри. — Потом репетиция на сцене только за сутки до концерта. А у нас Полароид есть? — неожиданно спросил он. — Нет. — ответил Дурсль. — Зачем? — Фотографии чтобы на сцене сделать. Надо сказать, что отношение к Гарри изменилось. На него не орали, не заставляли делать ничего по дому, его порции ничем не отличались от моих. Но и не обнимали, и не целовали. Боец был единственным существом, которое готово за ним идти на край света. Они действительно подружились. Как бы ни ворчал Гарри на собаку, но ему нравилось, что пес рядом с ним. Мардж, видя поведение собак, просто не обращала внимания, только нудела по пути на остановку, что он должен быть благодарен Дурслям. Пацан выработал стойкий иммунитет на ее реплики — поддакивал и угукал. Мардж не хотела уезжать. Подозреваю, что дома ей было одиноко, а мой концерт всего лишь предлог погостить подольше. Тетушка активно снабжала меня карманными деньгами, которые я по-братски делил с Поттером. Мы обзавелись футболками Metallica и Iron Maiden. Хотелось еще Queen, но их просто не было в продаже. Покупали сладости и мороженое, которое Гарри делил с Бойцом. На карманные от тети мы смогли купить новые поводки собакам, посолиднее, намордники и ошейник с шипами. Сердце тетушки окончательно растаяло, и ворчала она на Поттера по привычке. А уж когда он ей про розы и Бойца начал рассказывать… Надеюсь, больше она его доставать не будет. Утром, в День рождения, мне было страшно. Сегодня выступление. Бр-р-р. В пижаме я пошел на кухню, за мной семенил Злыдень. Хороший пес — не гавкает, спит на коврике, не убегает. Боец более активный. Побегать и поиграть ему надо. Уф, как хорошо, что они именно с Поттером подружились! Бегать с песиком мне не айс, ну , только, палочку покидать если только. Гарри вечером бегает с собакой, а мы идем следом. Бегать — увольте, не любил еще в прошлой жизни. На кухне обнаружилась тетя и Петунья. — Дадли, с Днем рождения! Вот твои подарки, дорогой! На столе лежало коробок десять. — Ого! А чего так много? То есть, спасибо! А где папа и Гарри? — Как обычно. Один в гараже, второй с цветочками. — Позови их. Сейчас открою подарки, поем и, наверное, надо ехать. В подарках обнаружилось: железная дорога, конструктор лего, самолет на пульте, танк, пачка медиаторов, плакат Queen с автографами (вещь!), нейлоновые струны, книжка про гитары и… полароид! Самый настоящий! Ура-а-а! Вот это подарок! — Ты не расстроен, что так мало подарков? — Мам, да я счастлив, что мне полароид подарили! Сегодня сфотографируете нас! Давайте есть, мы потом переоденемся, и ты нас с собаками щелкнешь! Через полчаса мы, всей семьей, кроме собак, выехали в Лондон.***
— Готовность три минуты! — командует Эрик. — Готовы! — хором отвечаем мы, с неявным волнением в голосах. На сцене я и Гарри. Мы оба в любимых джинсах, футболках и куртках. Лучи софитов освещают только нас. Остальное — темень. Я начинаю играть. Аккорд, еще один, еще… Руки дрожат, но я справлюсь! Вроде пока ровно… — On a dark desert highway, cool wind in my hair Warm smell of colitas, rising up through the air Up ahead in the distance, I saw a shimmering light My head grew heavy and my sight grew dim I had to stop for the night Поет Гарри, голос на первых строчках дрожит, но потом выравнивается. Сейчас я пою. Только я. Никто поправлять и вытягивать не будет. — There she stood in the doorway I heard the mission bell And I was thinking to myself «This could be heaven or this could be hell» Then she lit up a candle And she showed me the way There were voices down the corridor I thought I heard them say… Голос не дрожал, но в одном месте не дотянул. Так, собраться, сейчас припев. К нам присоединяется барабан и бас. Мы с Гарри поем вдвоем. — Welcome to the Hotel California Such a lovely place (Such a lovely place) Such a lovely face Plenty of room at the Hotel California Any time of year (Any time of year) You can find it here Уф, дальше легче. Присоединяются остальные. Отзвучал последний аккорд и…тишина. Звиздец! Походу мы провалились. Секунд десять тишины и зал взрывается аплодисментами! Ну, вот вы изверги! Я чуть не поседел!!! Ребята начали играть «Jawbreaker». Мы поем только в припеве. Как только окончилась песня я и Гарри быстро ушли за кулисы. Тут меня накрыло, я стоял и дрожал как осиновый лист, Поттер просто сжался в кресле. Бр-р-р, страшно однако. Я подошел к кузену. — Мы это сделали. — Было так страшно! А когда захлопали… Нам так хлопали! Я так испугался… — Я тоже. Как они закончат надо тоже на поклон выйти. На сцену нас буквально вытолкнули другие музыканты. Мы поклонились и на деревянных ногах ушли в гримерку. — Молодцы! Отлично! — Так я же сфальшивил! — Не заметно, — подмигнул Ингвар — хорошо выступили. — Все? Можно домой? — Нет, — сказал Бойко. — Еще выход после концерта на поклон. Вам быть обязательно. А вот на поклоне получилась неожиданность — мы получили стеклянный скрипичный ключ с гравировкой «Самым юным участникам». Нас назвали, как «братья Дурсли — Гарольд и Дадли!». После концерта Мы загрузились в машину и поехали домой. Жестко хотелось спать. Какой там торт? Празднование? Не-е-е. Баиньки! Утром Петунья показала фотографии. Классно! Мы на сцене играем и поем — штук пять. Нам вручают ключ — три штуки. И еще две с собаками. На одной я со Злыднем иду к дому с флегматичным выражением лица, как у меня так и у собаки. На другой Гарри лежит на траве, а Боец его облизывает. Оба довольные и счастливые. Ай-да, Петунья, подловила такие моменты! Я не удержался и обнял ее. — Спасибо! Спасибо! — Ну что ты, — смутилась Петунья, — мне просто захотелось. В кухню зашел Гарри и стал рассматривать фотографии. — Можно я вот эти заберу? — Бери, — сказал я, не жалко! Гарри забрал четыре фотографии и ушел наверх. Концерт концертом, а с собаками гулять надо. Я двинулся к себе, переодеться и пойти выгуливать этих животных.