Довакин и Белка

      Пара царапин, о которых говорил ведьмак, оказались довольно серьёзными ранами. Николь даже замерла на пороге, увидев спину Геральта, исполосованную множеством порезов и шрамов, оставленных пыточных дел мастерами. Девушка вздохнула и шагнула к узкой койке: в родном Скайриме ей уже приходилось лечить нечто подобное.       Трисс присела у изголовья и с большим интересом наблюдала за действиями целительницы: то, что Николь использует сейчас именно магию, у неё не было никаких сомнений, только чародейка ни разу не видела ничего похожего, ни пока обучалась магии, ни позже, когда уже сама практиковала магическое искусство. Сейчас всё внимание Трисс было сосредоточено на руках целительницы: в её тонких пальцах явно сливалось два заклинания, а потом золотисто-зелёные струйки коснулись израненной спины ведьмака. Чародейка с тревогой посмотрела на лицо Геральта.       - Я в порядке, Трисс, - сказал он, коснувшись её руки, - мне не больно.       Губы Николь тронула слабая улыбка: она вспомнила своё первое использование заклинания паралича на пациенте. Эти чары ей долго не удавалось освоить: возможно, сказывалось неполное и отрывчатое владение заклинаниями Школы Изменения. Да и потом, когда она научилась вызывать сгусток энергии в ладони, заклинание всё равно слетало с её рук каким-то «недоделанным». И вот, однажды, когда она помогала Данике в храме Кинарет, достался ей очень сложный пациент с множественными ожогами, не дававший даже обследовать его раны. И тогда Николь попробовала его успокоить при помощи паралича. Заклинание молодой целительнице удалось сформировать, однако эффект вышел весьма неожиданным: пациент не обездвижился, но совершенно перестал чувствовать боль. Благодаря этому внезапному открытию, у Николь появилась идея смешения заклинаний для лечения и особенно – для диагностики.       Любопытство, конечно, терзало Трисс, но она молчала, опасаясь отвлекать удивительного лекаря. Ведь все вопросы можно задать и позже. Пока она только переводила взгляд с рук целительницы на её спокойное и сосредоточенное лицо, озаряемое мягким светом заклинания.       Николь работала над ранами не спеша: осторожно, дюйм за дюймом, её магия закрывала раны и сводила уродливые рубцы. Геральт тоже молчал, прикрыв глаза, удивляясь искусству новой знакомой. Боли он действительно не чувствовал: казалось, что на спину ему положили мягкую ткань, пропитанную холодной водой, но прикосновений целительницы он не ощущал. Заканчивала Николь своё лечение только золотым заклинанием восстановления.       - Не вставай пока, - сказала девушка, сбросив чары с рук. – Я дам тебе ещё зелье.       - Я и так уже хорошо себя чувствую, - возразил Геральт, переворачиваясь на спину: сейчас он не ощущал даже лёгкого саднения от своих ран, лишь небольшую ломоту в мышцах, как после хорошей тренировки.       - Это зелье восстановления сил, - улыбнулась Довакин. – Оно точно не будет лишним.       - Ладно, - вздохнул ведьмак. – Давай.       Николь достала из рюкзачка небольшую склянку зелёного стекла, вынула плотную пробку и протянула лекарство Волку.       - Пахнет вкусно, как вино, - улыбнулся тот, поднося флакон к носу.       - Это из-за горноцвета. Тебе достаточно двух глотков.       Эффект от терпкого и прохладного зелья был немного странным: после попадания густой жидкости внутрь, тело словно немного подогрелось, ломота в мышцах прошла и почему-то захотелось спать.       - Клонит в сон, - прокомментировал ведьмак. – Так и должно быть?       - Да, всё правильно, Геральт, - кивнула Николь. – Оставь зелье себе. Только не применяй его перед боем, - добавила она, отдавая пробку.       - Само собой, - усмехнулся Волк, поставив склянку на пол.       - Николь, ты не устала? – поинтересовалась Трисс, укрывая ведьмака плащом.       - Нет, - поправила капюшон девушка. – Это лечение не было трудным.       - Тогда, может, выйдем на воздух? – предложила чародейка. – Пусть Геральт отдохнёт.       - Идём, - улыбнулась Довакин, уже догадываясь о разговоре со множеством вопросов.       Свежий западный ветер разогнал облака, и стало значительно теплее. Магесса поднесла ладонь к глазам, закрываясь от ярких лучей солнца, и посмотрела на незнакомые берега, проплывающие мимо.       «Интересно, какое сейчас время года? – подумалось ей – В Скайриме был месяц Руки Дождя… А здесь, похоже, уже лето…».       - Мне понравилась твоя магия, - прервал размышления Николь голос чародейки. – И лечишь ты без боли.       - А ты, Трисс? – обернулась к ней девушка. – Ты умеешь лечить?       - Да, - вздохнула та. – Правда, раньше у меня это выходило лучше. А сейчас я могу исцелять, но это всегда причиняет боль пациенту. Особенно, если раны тяжёлые.       - Почему? – вскинула брови Довакин.       - У меня было тяжёлое ранение, - нахмурилась Трисс. – Но я хотела поговорить о другом, Николь. Ты… Я заметила, что ты умеешь убирать шрамы, - почти шёпотом сказала она.       - Не все, - покачала головой магесса. – Те, что слишком старые, я убрать не смогу.       - А старые – это сколько?       - Более двадцати лет.       - У меня меньше, - прошептала с улыбкой Трисс.       - Что? – посмотрела на неё Николь. – Ты говоришь о своём ранении?       - Да, - оглянулась чародейка, заслышав шаги. – Но давай поговорим позже.       - Секретничаете, барышни? – остановился рядом с ними Роше.       - Делимся опытом, - вздохнула Трисс.       - В магии?       - Разумеется, в магии.       - М-м, так я помешал?       - Вовсе нет, - пожала плечами чародейка.       - А где Геральт?       - Он спит, - улыбнулась Трисс. – Ты что-то хотел, Роше?       - Да, хотел, - кивнул темерец. – У Тринадцатого (*1) рана воспалилась. Бьянка не справится. Посмотришь?       - У нас есть лекарь получше, - повернулась к Довакин чародейка.       - Вот как? – усмехнулся капитан и с новым интересом посмотрел на гостью. – Даже лучше тебя, Трисс?       - Даже лучше меня.       - Тогда вопрос к тебе, Николь Дюран, - развёл руками Роше.       - Я посмотрю, - кивнула в ответ девушка.       - Идём, - махнул рукой капитан, приглашая следовать за ним.       Рана у Тринадцатого действительно выглядела скверно: ожог покрывал почти всю поверхность голени, большие волдыри лопнули, а их открывшееся дно загноилось.       – У вас есть чистые бинты? – спросила Довакин, подняв глаза на Роше.       - Относительно, - покачал головой темерец.       - Тогда мне нужна моя сумка.       Николь попросила усадить пациента поудобнее и принялась за лечение. Темерец встал у неё за спиной и не отводил глаз от рук целительницы. Магические фокусы он видел не один раз, и, хотя в магии ничего не смыслил, разницу всё равно заметил. Тринадцатый понимал в магии ещё меньше, чем командир, но ему тоже было любопытно посмотреть на чары. К тому же, магичка сняла боль, и процесс лечения теперь только развлекал его.       Наложив повязку с целебным бальзамом, Николь отдала солдату красный стеклянный флакон и велела выпить один глоток зелья.       - Ещё один глоток выпьешь перед сном, - сказала девушка, убирая свои снадобья.       - Чистая работа, - похвалил её капитан. – Ты хороший целитель, Николь Дюран.       - Я знаю, господин Роше, - улыбнулась Довакин.       - Тринадцатый сможет завтра встать в строй?       - Послезавтра, - поправила его магесса. – Завтра только ходить самостоятельно сможет.       - Так тоже неплохо, - усмехнулся темерец. – Откуда же ты взялась, барышня?       - У вас есть карта? – спросила вместо ответа Николь.       - Есть, конечно, - удивился Роше.       - Я могу на неё взглянуть?       - Хорошо, идём, - кивнул он в сторону кормы.       Пока Довакин занималась ранами Тринадцатого, Трисс невольно пришлось болтать с общительными солдатами Роше, и когда командир отправился показывать гостье карту, немедленно пошла следом. Пока темерец шуршал бумагами, копаясь в своей сумке, Николь выяснила, что карт у него несколько, и попросила показать все.       Окрестности Флотзама и предместья Вызимы были ей малоинтересны, больше всего её интересовала карта мира. Такая у Роше тоже имелась.       Девушка с волнением развернула старый потёртый пергамент и закусила губу, разглядывая совершенно незнакомые ей очертания материков и островов. Невероятным усилием воли Довакин подавила подкативший к горлу приступ паники.       - Я ничего не узнаю, - тихо сказала она.       - Отдыхай пока, Николь, - ответил темерец. – Мы позовём тебя, когда будет ужин       – Спасибо, господин Роше, - кивнула со вздохом девушка и пошла обратно, в сторону капитанской каюты.       У мачты Николь заметила большой, свёрнутый в круг канат и села на него, устремив взгляд на прибрежные заросли.       - Ты не пойдёшь в каюту? – наклонилась к ней чародейка.       - Нет, Трисс, - нахмурилась Довакин, – я лучше здесь посижу пока.       Меригольд, конечно, хотела продолжить разговор, прерванный Роше, но, чувствуя настроение гостьи, решила отложить его.       - Хорошо, Николь, - кивнула она. – Если понадоблюсь, буду в каюте. И не волнуйся, мы с Геральтом постараемся помочь тебе.       - Спасибо, - снова вздохнула девушка, провожая взглядом чародейку.       Мерное покачивание корабля и негромкий плеск волн не приносили Николь успокоения. Она поняла, что Мейлин своей магией открыл совершенно невиданный ранее портал: это был другой План. Почти такой же, как План Нирна, но именно почти. Девушка даже припомнить ничего похожего не могла: мысли смешались, и уловить удавалось лишь какие-то их обрывки. Она как-то по-детски прижала к груди свой рюкзачок – единственную вещь родного мира. Конечно, он не мог защитить от гнетущей реальности, но изменял течение её мыслей, возвращая их к прошлому.       Николь вспомнила яркий огонь в пиршественном зале Йорваскра (*2) и слова Фаркаса: «Не позволяй страху управлять тобой. Если страх мешает тебе, отбрось его. Для смерти неважно – боишься ты или нет. Если суждено умереть, ты всё равно умрёшь. Но лучше научиться управлять страхом. Тогда он будет подсказывать, где тебя ждёт опасность».       Довакин улыбнулась воспоминанию и прислонилась к мачте, подложив рюкзачок под голову. Если прикрыть глаза, то плеск речной волны напоминает Илиналту. Только Понтар намного сильнее пахнет тиной. Николь погладила тёплую замшу сумки: подарок учителя всё-таки помогал ей, и отчаяние стало отступать.       «Неразрешимых задач почти не бывает, - говорил Неласар, - и часто решение самой трудной задачи оказывается простым. Нужно лишь успокоиться, проявить терпение и постараться отыскать его». Похожие вещи говорил и Партурнакс…       Николь приоткрыла глаза и улыбнулась: ну конечно! Как она могла об этом забыть? Ведь не только магия у неё есть, ещё есть и Ротмулаг (*3). Не так уж она и беззащитна в этом чужом мире, несмотря на то, что друзей рядом нет. Правда, появились новые знакомые и, похоже, Трисс действительно хочет помочь ей. Чародейка ещё говорила о Геральте, но его возможности и знания ей пока неизвестны. Однако Трисс – другое дело: она знает о порталах, и не исключено, что умеет ими пользоваться.       С этими мыслями Довакин задремала, убаюканная тихими волнами Понтара. Роше заметил, что Трисс отошла от гостьи, и вознамерился поговорить с Николь сам. Однако, увидев, что девушка уснула, будить не стал. Вопросов к ней ещё было немало, но на шпионку она точно не была похожа (на них-то у капитана глаз был намётан), и лекарь она хороший, и имя у неё темерское, и к эльфам относится правильно. В общем, неплохая девчонка, не болтливая и симпатичная. Правда, с придурью – ну, так чародейки все такие. Роше усмехнулся и тихо отошёл от спящей девушки. А когда «Синие полоски» собрались к ужину, командир отправил к ней Бьянку, чтобы разбудила и привела к импровизированному столу. ***       Утром «Сирена» достигла окрестностей Флотзама. Капитан сверился с картой и приказал бросить якорь недалеко от фактории. Вести корабль в гавань почему-то не захотел: собрался пройти берегом к портовым воротам для разведывания обстановки и почти приказным тоном позвал с собой Геральта. Трисс сразу же заявила, что тоже пойдёт в разведку и не пожелала даже слушать, что по этому поводу думает Роше.       Николь не вполне понимала, что именно он собирается разведывать, но оставаться на корабле, когда Трисс и Геральт уходят, ей совершенно не хотелось. И, пока матросы устанавливали лестницу для чародейки, смогла напроситься в компанию капитана. Темерец не стал возражать: рану Тринадцатого гостья уже перевязала, а ещё одна чародейка в его маленьком отряде лишней не будет.       Довакин держалась позади Геральта, осторожно оглядывала окружающий лес, почти не слушая перепалку Трисс и Роше. Её больше волновали собственные ощущения: несмотря на красоту, этот лес излучал опасность. Николь подняла голову, разглядывая невысокие скалы, стоявшие почти вплотную у берега. Чуть ли не идеальное место для засады. А тут ещё и флейта заиграла. И красиво так играла, будто подзывала жертву. Девушка не стала дослушивать рассказ о военных стычках Аэдирна и Темерии. Глубоко вздохнув, она прошептала три слова: LAS-YAH-NIR! (*4)       - Что? – оглянулся к ней Геральт.       - Над нами десятка полтора лучников, - шёпотом сказала Довакин, поравнявшись с ним.       - Я знаю, - прошептал ведьмак. – Это скоя’таэли Йорвета.       - А кто такие скоя’таэли? – подняла брови Николь.       - Белки. Лесные партизаны.       - Так белки или партизаны? – уточнила девушка.       - Партизаны, - вздохнул Геральт.       - А кто такой Йорвет? – продолжала допытываться девушка.       - Их командир, - скороговоркой сказал ведьмак. – Тише! Не выходи вперёд!       Но Николь и сама уже притормозила, увидев впереди своеобразную арку, образованную упавшим стволом дерева, на которой расслабленно и почти вальяжно расположился какой-то босмер-переросток. Именно он играл на флейте. Причём умудрялся при этом выразить полное презрение к подходившим всё ближе людям, демонстративно «не замечая» их приближения.       Когда все остановились, Геральт шагнул вперёд и встал рядом с Роше и Трисс, а Николь, помня о лучниках, сидящих наверху, заняла более безопасную позицию за небольшим каменным уступом, почти прижавшись к скале. Наконец эльф соизволил заметить гостей, убрал флейту и поднялся во весь рост.       Роше начал было говорить, но музыкант ловко прервал его и перехватил инициативу. Очень артистично и хорошо поставленным голосом, эльф начал перечислять ужасные деяния, которые совершил в недавнем прошлом командир «Синих полосок». Довакин слушала его вполуха, поскольку вторая проверка тихим Криком подтвердила наличность засады. Кроме того, среди худосочных лучников обнаружился очень крупный субъект, и цвет его немного отличался от беличьих партизан.       Николь не стала тратить время на объяснения со спутниками, подняла голову и, выбрав подходящее дерево, крикнула прямо в листву: ZUL-MAY-GUT! (*5) ***       Вилиан, притаившийся за ветвями раскидистого платана, хорошо видел и слышал командира. Ему не очень-то нравилось представление, устроенное Йорветом, но команды стрелять пока не было, так что оставалось просто ждать. Троих из небольшой компании Роше эльф видел прекрасно и надеялся, что четвёртого, а точнее – четвёртую дхойне (*6) видит кто-нибудь другой. И он был прав, спутницу темерца видел Альгис, но так же, как и его товарищ ожидал сигнала к атаке, лениво поглядывая на трусливую дхойне, спрятавшуюся за скалой.       - Эй, белка! Отдай стрелку! – прозвучал над Вилианом звонкий, насмешливый и почти детский голос, когда тот проверял надёжность тетивы.       Скоя’таэль вздрогнул и поднял голову, но никого, конечно, не увидел: ветви дерева слегка покачивались от ветра и только.       - Белка, дай орешков! Ха-ха-ха!       Эльф уже начал озираться, подозревая в несвоевременных шутках женскую часть отряда. Однако Риаэль и Латиэль сидели на своих местах и даже не смотрели в его сторону.       - Белка-пыхтелка! Ха-ха-ха!       Голос звучал уже ниже, значительно ближе к земле. Вилиан начал подозревать что-то нехорошее и решил спуститься из своего убежища. Уже стоя у подножия дерева, он увидел Альгиса: тот тоже покинул своё укрытие, когда заметил, что почти весь отряд мечется на поляне в поисках не известно чего.       - Белка-тарахтелка! Ха-ха-ха!       Эльфы заозирались, но увидели только других своих сородичей, что отошли от края скалы в поисках носителя неизвестного голоса, выкрикивающего дразнилки.       - Привет, злокрысья морда!       Эту дразнилку услышали уже все, включая Лето, скрывающегося в зарослях акаций. Ведьмак вышел из укрытия, оглядел взъерошенных скоя’таэлей, но ничего не сказал. Он просто не знал природы этого явления.       - Кто здесь орёт?! – не выдержала Риаэль, тоже уже спустившаяся на землю.       - Да тихо ты! – шикнул на неё Вилиан, отчасти успокоенный тем, что странный голос слышит не только он. Это означало, что по крайней мере, с ума он точно не сходит, и здесь просто творится какая-то чертовщина.       Убедившись, что эльфийские партизаны послезали со своих насестов, больше не прилаживают стрелы, готовясь стрелять, и дружно собрались на скале, Николь прошептала:       - Отвлекать. Не убивать. Один раз можно.       С этими словами с ладони Довакин вылетел невесомый огонёк и воплотился на маленькой полянке, приютившей отряд Йорвета, в виде огненного атронаха (*7). Странные слова, что произнесла девушка, предназначались именно Искрушке и означали, что даэдра надо отвлечь смертных от призвавшей её хозяйки, что убивать этих смертных не требуется, но можно один раз ответить по-даэдрически, если на неё саму будут нападать.       Йорвет уже вёл философские беседы с Геральтом, поднимая вопросы конфликта рас, а приключения его скоя’таэлей тем временем продолжались полным ходом.       Вслед за обидной «злокрысьей мордой» на поляне, будто ниоткуда, появился огненный суккуб. Эльфы сразу бросились в рассыпную, предоставляя Лето, разбираться с демоницей, согласно профессии и призванию.       Ведьмак не испугался и прыгнул к монстрихе с солидным замахом серебряного меча. Однако суккуба оказалась юркой, да ещё и запустила ему в глаза ярких искр, ослепив на какое-то время. Пока Лето тряс головой, пытаясь вернуть зрение, некоторые скоя’таэли всё же попробовали выстрелить в Искрушку, но их стрелы сгорели, не долетев до беснующейся хулиганки. Демоница вихрем носилась по кругу, крутилась и вертелась колесом, демонстрируя крепкие светящиеся ягодицы и почти голый бюст, пускала искры в стороны и даже пыталась приставать к краснолюдам. Последние, не приняв заигрываний огненной красавицы, с невероятным смешением эльфского и краснолюдского мата, умудрялись уворачиваться от её искристых объятий.       И вот теперь уже шум, поднявшийся в засадном укрывище Белок, долетел до ушей их командира. Йорвет резво прыгнул с дерева куда-то в чащу, бросив на ходу, что убийцу короля он Геральту не выдаст, и скрылся, оставив Роше и его компанию в одиночестве.       - Бежим, пока они не очухались! – выбежала из-за скалы Довакин.       - Николь, а что… - попыталась что-то спросить Трисс.       - Потом, всё потом, - замахала руками девушка. – Куда бежать-то?       - Туда, - махнул рукой в сторону фактории Роше и рванул вперёд.       Следом за ним, включив предельную скорость, помчались и его компаньоны.